Ночкой тёмной в лунном свете
Смерти тень скользит к добыче,
Это - вэмпи, бойтесь, дети,
Выходить из дома в вечер.
Детский стишок
Дверь в кабинет Джоунза оказалась заперта. Впрочем, я, налетев на неё всем телом, поняла это не сразу, а только потарабанив и грязно выругавшись. Мать его так! Где же он может быть? Где?! Я его убить готова за то, что он отдал меня хрен знает кому без моего ведома! Спасибо вообще, что хотя бы предупредили!!! Он не имел право так со мной поступать!!! Будь он хоть директор приюта, хоть Бог!!! Я и Киара, кажется, ясно дали понять, что свалим отсюда только когда поступим в Училище Наблюдателей Мрака!
Киара...
Господи, Киара!
Удочерили же только меня, значит... Значит, я что, остаюсь без сестры?!!
- Дья-а-авол!!! - я изо всех сил ударила ногой по двери. Та содрогнулась, но не более.
Кретин!!! Как он мог разлучить меня с сестрой!!! Как?!!
- Чего ломишься? - проворчала старая уборщица в сером халате, поднимаясь по лестнице с полным воды ведром. - Нету никого, чё непонятного?
- Где же он?.. - зло простонала я, сползая по стене на пол. - Куда он мог деться?..
- Чё ты ноешь? Собрался уехать по делам, может, щас к детворе в столовую зашёл, а может, ещё куда перед отъездом. Чай, сама не знаешь.
Я поднялась на ноги. Не было смысла сидеть на холодном полу. Тем более, во всё тех же джинсовых шортах. Когда Эдуард сказал мне, что меня удочерили, я даже не стала переодеваться. Просто схватила ключи, сунула ноги в белые кроссовки, вылетела из дому, захлопнув за собой дверь, и понеслась сюда.
Как вышло, зря.
Ну ничего, я его сегодня найду, и ей-богу, мало ему не покажется!!!
Уборщица, неодобрительно косясь на мои голые бёдра, начала мыть полы, а я полетела из жиляка в столовую.
Сейчас где-то девять часов вечера... Ну да, мальки примерно в это время лопают.
Я бежала по асфальтированной дорожке и ругалась. Ругалась зло, отчаянно. Впрочем, отчаянно, наверное, больше. Я же хотела сделать всё по-старому!!! Я хотела всё вернуть!!! И тут на тебе!
Господи, даже не верится, что меня удочерили. Как?! Как такое могло случиться?!! Почему это случилось именно со мной?!
И почему именно я оказалась вэмпи?! Почему все "прелести" этой жизни сыплятся именно мне за шиворот?!! Почему мне так не везёт?!!
И даже побить за это некого. Ну некого и всё! Кто виноват, что так сталось?! Кто?! Никто, правильно. Ну, может быть, только я... Чёрт возьми, и зачем я вмешивалась в тот поединок Тени и Тигра? Кто меня толкал, дёргал на ту арену?! Если бы не это, сейчас всё было бы хорошо! Всё !!! И я была бы человеком, и с Киарой не пришлось бы прощаться, уезжая из этого приюта!
Ну почему всё всегда происходит именно со мной?!!
Я взлетела вверх по ступенькам нежно-зелёного одноэтажного здания, окружённого клёнами, и толкнула стеклянную дверь.
Господи, пусть этот кретин будет здесь!!!
В ярко освещённой столовой, наполненной ароматом булочек с корицей, малышня пила молоко, весело галдела и кидалась хлебными крошками. Между столов чинно прохаживались воспитатели, то и дело успокаивая самых ретивых крошкометальщиков и переговариваясь между собой о делах житейских. В общем, всё как всегда, как год, два, три, четыре назад. Приятно знать, что хоть здесь ничего не меняется...
Но тем не менее, здесь нет ни намёка на директора приюта. Где его черти носят?!! И этих стервозных Крыс как назло нет! Они все что, сквозь землю провалились или как?!!
Едва не сбив поварёнка, я вылетела из столовой и побежала к широкой дороге, по которой обычно ездят автомобили и которая ведёт к воротам Киндервуда. Если Джоунз уезжает, то не может не остановиться поболтать с охраной. Привычка у него такая, мать его так. Хотелось бы ещё знать, откуда он взял привычку отдавать детей без их на то согласия.
Солнце уже село, и Киндервуд погрузился в свежий синеватый сумрак. Под небом, где иногда с криком проносился одинокий стриж, шумели тёмно-зелёные кроны деревьев, а в траве у их подножий разыгрался целый сверчковый оркестр. Сюда, в приют, никогда не проникал шум извне. Ни городской гул, ни шум автотранспорта, ни автомобильные гудки. Только иногда небо резал своим шумом самолёт или вертолёт, а так - здесь была чуть ли не благодатная глухомань.
Но спросите детей! Рано или поздно они начинают скучать по городским джунглям, по музыке большого города, по определённому риску и по той бурной жизни, что течёт, не останавливаясь, за оградой Киндервуда. Быть может, только самые маленькие не понимают, что настоящий ритм жизни да и вообще вся настоящая жизнь - только вне приюта, на полутёмных улицах, где свободно гуляют и люди, и оборотни, и вампиры. Вот там жизнь. Жизнь даже утром в метро в час пик, в толпе спешащих на работу людей. А здесь - вечный покой, условия для отдыха. Те, кто знают о лазейке на волю, здесь, в приюте, всего лишь переводят дух, едят и учатся, а живут - в Роман-Сити, потому что только там жизнь - это жизнь. Только там.
Тогда почему же ты, Кейни, не рада, что тебя вырывают с корнями из этой внежизни?
Потому что я хочу свободы! Воли! Мне не нужны те, кто будет указывать сделать то-то, сделать сё-то. Особенно, если это богатые люди, которые сделают из меня чёрт-те что, задавят во мне то "Я", которое я бережно лелеяла с первых своих занятий по восточным единоборствам с Саноте. Часть себя я уже потеряла там, в Кварталах под витриной, но это, оказывается, было только начало. Теперь я ещё в придачу вэмпи и Кейрини Лэй... Как у них там фамилия? Впрочем, какая разница!
Я направилась сразу к воротам, то есть, напрямик. Иногда по бездорожью, иногда и по дорожкам.
Стайки детей и подростков, моих ровесников, которые прохаживались по аллейкам или сидели на лавочках, удивлённо смотрели на меня. Некоторые, с изумлением узнав во мне Лэй или Кейни, окликали, но я не оборачивалась и не останавливалась. Ровно до тех пор, пока меня не тормознула компания девчонок, внезапно вышедших на дорожку из-за поворота.
Выплюнув в сторону ругательство, я остановилась. Не могла же я их снести? Пусть даже дорого время и пусть такие резкие остановки вредны для сердца. Тем более, у них можно навести справки. Хотя они, кажется, совсем не для этого остановили меня.
В воздухе растеклись ароматы сладких духов.
Всех пятерых я прекрасно знала: поклонницы Эдуарда. Самые выдающиеся, самые преданные - Лика, Сара, Лив и, разумеется, Мажуа с Люси под руку. Причём голубоглазая блондинка, увенчанная невидимым лесом рогов, смотрела на меня злее всех остальных.
- Лэй, детка, - её накрашенные глаза недобро прищурились. - Я тебя предупреждала?
Лив, стоявшая у меня за спиной, неожиданно толкнула меня. И если бы не многолетние тренировки, я бы растянулась. На что, впрочем, здесь все и рассчитывали. Они меня что, не узнали? Ну конечно же, не узнали, иначе б не посмели поднять на меня лапки. Да я тоже хороша: позволила зайти к себе за спину. Итак, что там у нас гласит Закон? Закон Джунглей гласит: " Каждому из бойцов содружества запрещено трогать людей, не входящих в Круг (или вышедших из него), если дело не касается самозащиты или утверждённого судьями поединка с представителем иного братства ". Но тут ведь дело касается самозащиты, не так ли?
- Тебе ясно было сказано не трогать Эдуарда, - прошипела за моей спиной Лив. Она сама по себе была крепкой и привыкла решать все свои вопросы с девчонками при помощи кулаков, или как она там дерётся? Но до меня ей было как блохе до Юпитера.
- Лив, крошка, а если я врежу? - приторно-сладким голосом произнесла я, медленно сжимая кулак для удара, и обернулась посмотреть в жёлто-карие глаза пухленькой девушки. Та насмешливо улыбнулась и, сложив руки на пышной груди, затянутой в алый топ, бахвальски бросила:
- Ну, чего кулачонки сжала? Давай, Лэй! Посмотрим, как ты дерёшься! Думаешь, мне внапряг выйти с тобой по разам? Все знают, что среди девчонок я лучше всех закатываю тёмные.
А я уже была зла. Зла на себя и на них за то, что теряю драгоценное время. Ей не понравились мои кулаки? Ну что ж...
Удар был проще воды. Чуть наклоняем корпус вбок и бьём ногой аккурат в живот, чуть ниже солнечного сплетения. Это самый элементарный приём, но я выполнила его настолько резко, быстро и отточено, что Лив только с визгом впечаталась спиной в газон. Что там с ней было дальше, я смотреть не стала. Просто обернулась к остальным, которые как одна замерли с приоткрытыми ртами, блестящими от помады.
- Ке-е-ейни??! - внезапно с удивлением взвизгнула Элен и, отпустив руку Мажуа, шагнула вперёд, глядя на меня огромными васильковыми глазами. - Кейни, это ты-ы-ы??! - она даже присела от восторга. - Кла-асс!!! С ума сойти!!! Какая же ты красивая-а-а!!!
- Хоть один нормальный человек попался! - фыркнув, я как-то смягчилась: всё-таки, странно на меня действуют эти голубые щенячьи глаза. - Люси, ты Джоунза не видела?
- С охраной у ворот болтает... - девчонка зачаровано рассматривала меня и не скрывала своего восхищения, такого, какого не удостаивался даже - ха-ха - Эдуард. - Слушай, как круто!!. Почему ты раньше так не сделала?! Почему?!
- Потому что, - отрезала я. - Круг Поединков очень давно ушёл?
- На закате, - с готовностью кивнула Элен. - Они побродили здесь, а потом выбрались в Роман-Сити. Слишком, по-моему, рано. Вы ведь обычно уходите только вот в такое время, да?.. Кстати, а почему ты не с ними? И где ты вообще была весь этот день? Я тебя не видела!
Я посмотрела в преданные васильковые глаза Люси. Ресницы накрашены, сама надушена, но зато одета в синие джинсы, простую чёрную майку и кроссовки. На шее цепочка с медальоном в виде Инь и Янь. Малышка определённо умнеет. И почему я не могу её просто отогнать от себя?
- Я с таким парнем повстречалась, - с улыбкой ответила я, не отрывая взгляда от её доверчивых глазёнок. - Похлеще твоего Эдуарда.
- Он не мой, - как мне показалось, машинально ответила Элен и недоверчиво поинтересовалась. - А этот парень, он что, и красивее Тени Тигра?
- Разумеется.
- Таких не бывает!
Я вспомнила синие глаза Итима, каждую чёрточку его лица, мускулистого торса и поймала себя на том, что в это сложное время моё лицо расплывается в идиотской мечтательной улыбке, а по коже бежит рой сладких мурашек.
- Бывает, малышка, ещё как бывает, - шумно вздохнула я, всё ещё улыбаясь. Глаза Элен округлились, как пятикопеечные монетки.
- Кейни, да ты влюбилась!!! - она даже не спросила - утвердила это. А я не стала отрицать. То, что ты отрицаешь, потом вылезает в самый неподходящий момент.
Что касается Сары, Лики и Мажуа, то они стояли в шоке. И судя по их вытянувшимся лицам, отойдут они от этого шока нескоро. Их можно было столбиками друг на дружку сложить - в таком они оказались ступоре. Лив за моей спиной тоже что-то притихла. То ли от изумления, то ли скопытилась.
- Ну всё, девочки, мне пора! - я осмотрела всех четверых с довольной улыбкой и собралась было уходить, как внезапно Люси схватила меня за руку.
- Ты в Кварталы? - спросила она, глядя на меня всё теми же щенячьими глазами. Надо будет её отучить от этого. Но заметьте, она уже не говорит "Кварталы Нелюдей", просто Кварталы. Коротко и понятно и для меня, и для неё. Определённый прогресс.
- Да, я сегодня ещё пойду и в Кварталы, - кивнула я.
- Можно я с тобой?! Ну пожа-а-алуйста! - Элен даже привстала на цыпочки, моляще заглядывая мне в глаза. Я вздохнула...
Нет, ты определённо теряешь хватку, Вэмпи.
Вэмпи? О-о-о, моя хватка только начинается!
- Жди меня у дыры, - коротко бросила я, и Люси поняла меня чуть ли не с полуслова, так как торопливо кивнула и бросилась в том направлении, где в ограде была лазейка. Я же помчалась к воротам. И так потеряно слишком много времени, но, может, я ещё успею?
Господи, хоть бы я успела! Знаю, я в тебя не верю, но тебе же, как я поняла из слов отца Вильяма, плевать на это, правда?!
Массивные чёрные ворота были наглухо закрыты. Наглухо-то наглухо, только не на замки. По бокам от створок стояли высокие, как четырёхэтажный дом, дозорные башни, в которых размещалась охрана, а перед ними на усыпанной гравием площадке стояла блестящая чёрная "Пежо" - конфетка, а не машина. Возле неё что-то с интересом обсуждали Алан Джоунз и плечистый командир охраны в костюме цвета хаки - Дольф Грановски.
Слава Богу, успела!!! Ну хоть в чём-то мне повезло!
Я резко притормозила, и гравий захрустел под моими ногами. Чёрт возьми, как же хорошо, что я в обуви! Вдвойне хорошо после того как я пробегала босиком по Чёрным Кварталам!
И Джоунз, и Грановски удивлённо посмотрели на меня, не признавая в упор, хотя оба знали меня достаточно хорошо. Директор приюта потому, что я едва ли не каждую неделю попадаю к нему на ковёр, через неделю - ещё и вместе с Киарой. Ну, иногда нас секут, иногда мы позволяем себя засечь, всё-таки слава - интересная вещь. Только вот если ты ничего не делаешь, то чуть что - всё равно хватают за уши тебя. А к Дольфу и ребятам мы с Киарой иногда забегаем. Просто так. Нас там любят: мы приносим еду, а если бываем в Кварталах - выпивку. Ну и, соответственно, с удовольствием копаемся в тамошнем арсенале. И никто даже не чихает.
Вот так. А сегодня, значит-с, меня не узнали. Что за день?!
Вполне спокойно дыша (сердце-то у меня колотилось совсем по другому поводу), я подошла к Джоунзу с Грановки и посмотрела злыми глазами сначала на одного, потом на второго. После этого повернулась к директору приюта и чуть дрожащим от злости голосом всё же как можно более спокойно произнесла:
- Ну, и на кой чёрт Вы это сделали?
- Не понимаю, о чём Вы, - серые глаза внимательно изучали моё лицо. Несомненно, оно казалось им знакомым, но я решила не тянуть время и не тянуть вообще ничего.
- Позвольте отрекомендоваться, - в моём голосе было столько яду, что хватило бы на стадо слонов. - Кейрини Лэй Браун из старшей группы-А... Хотя ж нет! - деланно спохватилась я. - Я же теперь не Браун, а как-то там по-другому, Вам лучше знать, как.
- Святые небеса... - смуглое лицо Джоунза - да и Грановски тоже - вытянулось. - Браун, это что, действительно ты?!
Тряхнув головой, я раздражённо процедила:
- Нет, не я. Я своей новой фамилии не знаю!
- Ах, вот ты о чём, - кивнул Алан. - Миссис Клерк подписала документы о твоём удочерении. И ты из-за этого так разозлилась?
Разозлилась? Да не то слово!!!
- Ты отдал эту чертовку? - удивлённым и чуть хрипловатым от природы голосом спросил Дольф. Джоунз посмотрел на него и кивнул:
- Так будет лучше и надёжней.
- Разве с такой зубастой лисой хоть где может быть что-то хорошо?
- Может. Привыкнет, осядет, и всё будет нормально.
- А оно тебе и им надо?
- Слушайте, - дрожа от ярости, произнесла я, - может, вы прекратите говорить обо мне непонятно что да и ещё в моём присутствии?!
- Почему сразу "непонятно что"? - спросил Алан. - Ты нас прекрасно поняла, Браун. А документы о твоём удочерении уже всё, оформлены. И обжалованию не подлежат.
- Но!..
- Никаких "но"! - Джоунз пожал руку Грановски и неспешно отправился к блестящей "Пежо". - Так будет лучше для тебя. Даладье, в сущности, отличные люди.
- Даладье? - недоумённо посмотрела я на него.
- Да, - директор приюта открыл дверцу машины. - Твои новые родители. Они заберут тебя завтра.
Несколько охранников торопливо распахнули ворота.
- Но!..
- Кейрини Лэй Браун! - сдержано произнёс Джоунз, садясь в машину.
- Я тебе человеческим языком сказал, что моё решение обжалованию не подлежит.
Дверца захлопнулась, мягко взревел мотор, и автомобиль плавно, но достаточно быстро покатил туда, за пределы Киндервуда, в жизнь.
- Ну и ... с Вами!!! - заорала я ему в след и зло шаркнула по гальке. Меня трясло от ярости и от того, что в сложившейся ситуации я бессильна что-либо изменить, что всё зависит вовсе и не от меня. Меня сводила с ума мысль, что придётся делать то, что решила не я .
Ну да, ты ведь всегда жила по принципу "Что хочу, то и творю".
И я хочу жить по нему дальше!!!
Я ругалась вслух. Мне ведь, в сущности, ничего больше не оставалось, кроме как ругаться. Можно было б, конечно, просто уйти из приюта сегодня ночью и не вернуться, но жить, скрываясь по норам, да к тому же ещё и без паспорта или вообще каких бы то ни было документов?.. Нет, это не для меня. Точно не для меня.
- Обидно, конечно, - ко мне подошёл Дольф. Я повернулась к нему, но он лишь смотрел, как его ребята закрывают ворота и на механические, и на электронные замки. Хм, странно, и зачем Киндервуду такие меры безопасности?
- Обидно - не то слово, - процедила я. Мне хотелось плакать от злости.
- Но с другой стороны, - Грановски достал из кармана пачку сигарет и закурил. - Представь, бесовка: у тебя будет много денег, роскошный дом, охрана...
- И пара назойливых педантичных засранцев, то бишь опекунов! - окончила я.
- Ну-у-у... Не знаю, - мужчина, держа сигарету в зубах, почесал подбородок, украшенный аккуратной чёрной щетиной. - Даладье не показались мне педантами. Она - милочка, а он... Знаешь, работа интересует его больше всего. Готов биться об заклад, что он первую брачную ночь провёл в постели вместе с ноутбуком и мобильным телефоном, параллельно разбирая какие-то бумаги.
- Вот поэтому у них и нет детей! - хохотнула я, и Дольф вместе со мной.
- Такая как ты, - произнёс он, выпустив из носа дым, - будет из них верёвки вить. Из миссис точно. Что, плохие перспективы, что ли?
- Ага, - кивнула я. - Они же, небось, не знают, что такое кола, минералка, простые бутерброды с колбасой и тяжёлый рок.
- Только не говори, что ты одними бутербродами питаешься, - покосился на меня Грановски. - У тебя Киара прекрасно готовит.
Я помрачнела:
- И это проблема номер один. Я остаюсь без сестры.
- Но эта проблема вполне решаема, - заметил Дольф. Я недоумённо посмотрела на него и, подавив желание покрутить пальцем у виска, спросила:
- Как?
- А кому, как не тебе знать это? - загадочно улыбнулся охранник и погладил чёрную бородку. - Доброй тебе ночи, бесовка.
С этими словами он уверенным шагом направился к башенке, оставив ошарашенную меня стоять посреди усыпанной гравием площадки.
Что он имел в виду под фразой "А кому, как не тебе знать это"?
- И тебе тоже... доброй ночи, Дольф! - растерянно крикнула я ему вслед. Он обернулся и сказал фразу, которая потрясла меня ещё больше:
- У кого, у кого, а вот у нас с ребятами все ночи добрые.
И всё.
Я моргнула и посмотрела в серо-синее небо.
А ведь он прав, Вэмпи. Он прав и именно из этого следует то, что он всё знает. Всё-всё.
Откуда?
Хороший вопрос.
Однако, пожелание доброй ночи пожеланием, а спать я, разумеется, не пошла. Куда там спать, если мне нужно серьёзно поговорить с Киарой! Поговорить очень серьёзно и о многом серьёзном.
Раньше мне как-то из-за усталости не приходило в голову, но теперь я сообразила, что если Лал - проклятие нашего рода, то за моей сестрой она тоже будет охотиться. А если так, то мне надо её предупредить, рассказать, покаяться за то, что молчала раньше. Мы ведь всегда всё друг другу рассказывали!
Всегда? Ой ли?
Ну да, почти всегда. А точнее, до Лал. Кажется, теперь вся моя жизнь будет делиться на периоды до и после Лал, хочу я этого или нет. Есть у каждого человека такие события, что делят его жизнь на неравные, но различные отрезочки. Совсем другое дело, что я теперь нечеловек, и черноволосая вампирша стала не переходным пунктом, а открытым шлагбаумом в новую, совсем не желанную и незнакомую для меня жизнь. Жизнь нелюди, жизнь вэмпи.
И нет смысла жалеть об этом, гадать или сокрушаться. Нет смысла делать вообще хоть что-то, касающееся прошлого. Сейчас надо спасать то, что идёт рядом с тобой сквозь прошлое, настоящее и будущее. Если, конечно, у меня осталось хоть что-то в этом маленьком чуланчике в доме, который разрушила Лал.
Или Кейни?
Нет, Кейни его строила. Одна. Но помогала Лал его рушить. Так будет правильней.
Что-то я ударилась в английские стишки.
Встряхнув головой, я ступила на траву и пошла прямиком к ограде Киндервуда, смеясь этой мысли. Вот дом, который построил Жук. А это Девица, которая в тёмном чулане хранится, в доме, который построил Жук. А это...
Извините, это Льюис Кэрролл. Алиса, знакомься, это окорок! Окорок, это Алиса!
Кейни, знакомься, это маразм! Маразм, это Кейни!
Будем знакомы.
Ладно, хватит заниматься самоутешением: надо отыскать Киару и серьёзно поговорить с ней.
Мысли, что сестры может и не быть в "Ночном оплоте", я даже не допускала. И без того всё плохо.
Люси, как мы и договаривались, ждала меня возле ограды. Точнее, она сидела под деревом на траве неподалёку от кущерей, где эта самая ограда пряталась и делала вид, что поправляет макияж. И знаете, я даже надулась от гордости, когда увидела её, потому что внешне Элен не навлекала ровно никаких подозрений, так как напоминала среднестатистическую девчонку, которая по уши влюблена и ждёт объект своего воздыхания, ведь свидание намечено именно здесь и именно на это время. А что? Десятый час, тёплый вечер...
Впрочем, откуда мне знать? Может, самые романтические свидания получаются как раз при холодной дождливой погоде? Я ведь, как выразился Итим, не сплю и не встречаюсь с парнями - закон. А поэтому знать не знаю.
- Я уж думала, ты не придёшь, - Люси поднялась на ноги и рассовала косметику по карманам, а потом небрежно оттряхнула джинсы.
- Размечталась! - фыркнула я и первая направилась к кустам. - Ну что, не передумала?
Элен отрицательно покачала головой. Выглядела она всё ещё так, будто с минуты на минуту за ней должен прийти мальчик. Но мальчика не было - была я. И собирались мы не в кино на просмотр фильма ужасов, а в этот самый ужас - реальную жизнь, в Кварталы.
С каких это пор ты стала такого плохого мнения о нормальной жизни?
С тех пор, как стала забывать её вкус.
"Ночной оплот" - это одно из тех немногих мест, где всё всегда как обычно. Что вчера, что год назад. Поэтому, если вы хотите забыть о настоящем, то лучшего места не найти. На худой конец, здесь, как поговаривают, отличная выпивка. Сама я не пробовала, потому что Училище Наблюдателей Мрака и тэ дэ и тэ пэ, но слышала эту мысль от людей, скажем так, знающих.
Тысячи раз я и Киара приходили сюда не вместе с Кругом, а к нему. Тысячи раз мы предварительно здоровались с Ли Джонсоном и Джеком Лаоре, брали по стакану сока, а уж потом подходили к ребятам. И тысячи раз те выбирали одни и те же два столика, можно сказать, эти столы навечно были забронированы за Кругом Поединков.
Сегодня я так же легко прошмыгнула внутрь мимо пары бобиков, только теперь со мной была Элен, за всю дорогу не проронившая ни слова. Я так же поздоровалась с обоими вампирами-барменами, но только издалека - кивком головы. Я так же собралась промочить чем-нибудь горло, только теперь послала Люси не за фруктовым соком, а за кофе.
И точно так же Круг сидел в дальнем углу зала, но лишь подойдя поближе, я поняла, что здесь тоже что-то не так.
Столики в "Ночном оплоте" не круглые, а квадратные, на одной толстой расширяющейся вниз ножке, которая крепится к середине крышки стола. Таким образом, сдвинув два столика вместе, мы, семеро бойцов, очень свободно умещаемся за ними. Настолько свободно, что каждый фривольно устраивается на стуле, не рискуя вписать локоть кому-то в бок. Что было не так сегодня?
А вот что.
Джо, Ник, Майк, Алекс, Эдуард и Киара тесно, плечом к плечу, бок к боку умещались за одним столиком, по-волчьи глядя на того, кто занял второй, всё так же тесно придвинутый к первому. Выглядел Круг чертовски серьёзно, так, будто сейчас в кого-то вцепится и перегрызёт горло. По-крайней мере, это читалось по лицам каждого из бойцов. И я, не дойдя трёх метров до них, поняла, в чём дело.
За вторым столиком в пол-оборота к залу, непринуждённо закинув ногу на ногу, сидела Лал. Она была в чёрных брюках, красной блузке и красных же туфлях с круглым носком. Каштановые кудри свободно рассыпались по плечам, обрамляя бледное лицо, которое теперь оказалось повёрнуто ко мне. Губы вампирши были ярко-красные и довольно улыбающиеся. Чёрт возьми, похоже, кошка добралась до сметаны. А самое обидное то, что эта сметана не может стать ей поперёк горла. Увы.
Киара напряжённо смотрела на Лал. Без страха, просто напряжённо, не моргая, и я не могла её в этом упрекнуть, так как сама перестала дышать и напряглась всеми мышцами, которые необходимы для самозащиты. Умом я понимала, что здесь, в таком... людном и цивилизованном месте вампирша никогда ни на кого не бросится, разве что кто-то накормит её хмелем... Но попробуйте убедить моё тело! Убедите его, что драки не будет!
Впрочем, даже так Лал могла принести вред. Не физический, о нет - такой нанести, пожалуй, проще, а потому неинтересней всего - а совсем иной.
И я, глядя на её улыбающееся лицо со слабым румянцем, которого нет у вампиров, но который может дать косметика, понимала, что здесь Лал уже наломала дров. Только почему расхлёбывать эти дрова придётся мне и как дрова можно вообще расхлебать?!!
Не знаю. Господи, не знаю!
Я не шелохнулась, не дёрнулась - вообще ничего до тех пор, пока вампирша не поднялась на ноги и, покачивая бёдрами, не выплыла из полутёмного зала. Она по-прежнему двигалась так, будто состояла только из одной воды. Но в то же время она из неё не состояла. Я ощутила это, когда Лал прошла совсем рядом, будто бы нечаянно коснувшись рукой моей руки.
Никакая она не вода. Просто мертвец. Один из тех, которые, вопреки утверждению капитана Флинта, всё же кусаются.
Лал ушла, а по моим ушам барабанил частый пульс. Нет, я не боялась, точнее, боялась совсем не вампирши, а того, что она, мать её так, натворила. И, как оказалось, не напрасно.
Киара просто поднялась на ноги, поманила меня за собой и направилась к выходу. Я, разумеется, последовала за ней. А что мне ещё оставалось делать? Избежать серьёзного разговора никак нельзя, уклоняться от него - глупо, особенно если он касается тебя и твоей родной сестры. Мы с близняшкой всегда говорили начистоту, правда, никогда ещё не занимались разборкой полётов между собой. Такой, что предстояла нам сейчас.
Люси осталась внутри. На это у неё мозгов хватило. Не хватило, правда, на то, чтобы не приближаться к Эдуарду, ну да ладно, переживу. Меня сейчас не это должно волновать. Отнюдь не это.
Ночь показалась отчего-то ледяной. И не удивительно. От такого мандража, который внезапно напал на меня, ещё не такое почувствуешь. Впрочем, сегодня я почувствовала только холод. Свет от неоновой вывески был такой же синий, улица была такой же шумной и людной... В общем, всё как обычно в этой жизни. Внешне.
Обычно Киара делает хоть какое-нибудь вступление к разговору, но сегодня... Чёрт возьми, я не могу её за это упрекнуть. Я же сама виновата! Виновата в том, что моя сестра не стесняясь, обложила меня трёхэтажным матом и трёхэтажным же матом спросила, какого хрена я ни черта не сказала ей про Лал и как вообще умудрилась вляпаться во всё это дерьмо.
Я молчала. Она кричала на меня, выплёскивая накопившуюся за сегодняшнюю ночь злость, а я молчала, дожидаясь того момента, когда близняшка выдохнется, умолкнет, вздохнёт и посмотрит на меня, ожидая ответа.
Но Киара не умолкала и даже не выдыхалась - наоборот. Злость её, казалось, росла с каждым выкрикнутым словом, словно она осознавала всё произошедшее ещё раз, до мозга костей, полностью.
А я не возражала. Просто слушала и иногда кивала.
- ... Чего молчишь?! - неожиданно рявкнула на меня Киара. Её глаза блестели от слёз, и я поняла, что все эти крики, вагоны ругани - только чтобы не расплакаться. От чего? От страха? От злости? Но когда моя сестра последний раз боялась или злилась по-настоящему ? Господи, когда?!
Не помню. Не знаю.
- ... Что ты хочешь от меня услышать? - развела я руками, и мой голос мне самой показался до омерзения жалким. А Киара так вообще взорвалась. Нет, она не набросилась на меня с кулаками и даже не стала орать. Просто в её прищуренных от злости глазах на доли секунды огнём полыхнул этот взрыв, и её голос, дрожащий, вибрирующий от ярости, произнёс:
- Ничего. Теперь - ничего! - моя сестра шмыгнула носом и, выпрямившись так, словно я оскорбила её до глубин души - а так оно, скорее всего, и было - добавила. - Мало того, я не только не хочу слышать что-либо от тебя, я и тебя саму видеть не хочу!!!
Я оцепенела.
Круто развернувшись, Киара вихрем влетела обратно в "Ночной оплот", едва не сбив с ног какую-то дамочку.
Она - что?!! Господи, что она сказала?!!
Тряся головой, я попыталась сделать глубокий вдох и собрать свои мысли, нервно мечущиеся из одного, извините за парадокс, угла головы в другой.
Киара сказала, что...
Да нет, быть того не может!!! Не может!!! Попросту не может!!!
Воздух показался тягучим, как кисель или даже мёд. Вдыхать было тяжело-тяжело.
Киара не могла такого сказать. Не могла, потому что... Почему? Я ведь сама сделала то, что, по её мнению, никогда не смогла бы сделать. Так почему бы ей...
Господи...
Я тупо и растерянно посмотрела по сторонам, словно надеясь найти там помощь, поддержку или, на худой конец, ответы на свои вопросы, но взгляд у меня наверняка был невидящий, отрешённый.
Я падала, падала куда-то в пропасть апатии, отстранённости, погружалась в те трясины своего сознания, из которых вряд ли хоть кто-нибудь самостоятельно выбирался...
- Вот это сценка! Чем же ты её так припекла? - знакомый до боли в зубах голос оказался по своему действию пощёчиной, ведром холодной воды за шиворот. Но таким, как выяснилось потом, нужным...
Вздрогнув, я вылетела в реальный мир, как пробка из бутылки шампанского, и встретилась взглядом с изумрудными глазами Эдуарда.
- Вас мало что внутри не было слышно, деточка Браун, - насмешливо добавил он, глядя с неприкрытым холодным презрением на меня. - Что ты ей такого сказала?
- Ничего такого, что касалось бы тебя, - процедила сквозь стиснутые зубы я, но тут он оборвал меня:
- Так значит, ты не рассказала ей о том, что было после твоей встречи с Лал? Знаешь, вампирша как-то не распространялась на эту тему.
- Иди и сам расскажи! - зло прорычала я, огибая его и собираясь уходить, как вдруг Эдуард снова возник передо мной, явно забавляясь ситуацией.
- А про то, что ты теперь удочерённая вэмпи, Пума тоже не знает? - насмешливо поинтересовался он.
- Нет. И пошёл ты на ... ! - резко бросила я.
Это были последние мои слова до того момента, как я позволила сумасшедшей жизни Чёрных Кварталов унести меня в ночь.
Медленно скатившись с моей щеки, слеза капнула в чёрный-чёрный кофе, от которого вместе с паром поднимался аромат крепкого коньяка.
Нет, нет! Я не плакала. Просто у меня почему-то текли слёзы, а в голове болтался странный кисель пустоты. Но что-то такое, наверное, было в моём лице, потому как желающих поболтать со мной не нашлось. Ни среди пьяных, ни среди подвыпивших, ни среди трезвых. И хорошо.
Почему?
Не знаю. Просто хорошо.
Единственный, кто приблизился ко мне за всё время моего пребывания здесь, в дешёвой забегаловке "Граф Ди", это одетый в какой-то пошлый костюм из чёрной кожи официант, которому я заказала кофе. Больше, как я сказала, ко мне никто не подошёл, хотя, надо отметить, половина всех нелицеприятных посетителей с любопытством косилось в мою сторону. Неряшливые, обкуренные и небритые - вот общая их характеристика.
Я сидела здесь за старым, исцарапанным и грязным столиком уже третий час и никак не могла прийти в себя, взять себя в руки. Это было такое странное оцепенение, в котором не хотелось делать что-либо или даже думать. Этому желанию я, впрочем, и следовала, наплевав на свои собственные принципы и приличия. Слёзы постоянно застилали мне глаза, катились по щекам и падали в кофе, но мне было как-то всё равно.
И в то же время какой-то голос внутри меня кричал: "Господи, надо собраться, не быть слабачкой! Я же сильна! Я сильна!!! Я же Вэмпи! Я Кейни Браун! Кейни, про которую говорят не иначе как "та самая"!!!", только до меня доносилось лишь эхо слов. Да, я воспринимала их, я понимала, что надо им следовать, но - не более.
Сегодня я была размазнёй. Самой элементарной размазнёй!
И это тоже утомляло, это тоже вызывало усталость, противную, давящую, ноющую усталость.
- Ну же! Возьми себя в руки, дрянь ты эдакая!!! - прошипела я сама себе, до крови впиваясь в руку ногтями. До острой-острой боли, что резко встряхнула моё сознание, сверкнула в нём молнией, взбудоражила всё...
Я подняла голову и внезапно не без удивления заметила за одним из столиков Никиту.
И не знаю, может, дело было в саднящей ладони, а может, совсем в другом, только слёзы мои высохли, а туман в голове вместе с болью как-то вдруг отошёл на задний план.
Рыжие волосы парень непостижимым образом завязал в короткий хвост и был одет в медово-золотистую рубашку(!) со стоячим воротничком, поверх неё - в лёгкую чёрную ветровку. А ещё он, сидя ко мне спиной, сосредоточенно тянул пиво, не замечая ничего и никого. Даже меня.
... Хм-м-м, Тигр в рубашке. Это может означать только одно, но... но плевать мне на то, что означает. Я с внезапным удивлением поняла, что мне хочется подойти и хлопнуться рядом с Никитой на кожаный диванчик-уголок. Устроиться плечом к плечу и потеснее. А потом - проболтать ночь напролёт. Смотреть в его глаза с озорными искорками, слушать его приятный голос. Или завалиться с ним куда-нибудь ещё. А куда - поверьте, совсем уже неважно. Куда-нибудь с кем-нибудь... Главное - не одной.
Не одной, не одной... Господи, как же это хорошо звучит: не одна.
Наверное, в жизни это ещё лучше...
И я, бросив официанту купюру (деньги нашлись, к моему удивлению, в карманах шорт) со словами "Сдачи не надо!", поднялась с места и хотела было подойти к Нику, когда в "Граф Ди" впорхнула какая-то смазливая брюнетка в золотистом платье и на высоких каблуках. Она помедлила у дверей одно лишь только мгновенье, после чего уверенной и безукоризненной походкой направилась к Тигру. А тот, позабыв о пиве, улыбнулся ей, и, мать его так, это была моя улыбка. Та, которую он всегда дарил только мне . Та, значение которой я поняла почему-то только сейчас, теряя её навсегда: "Ты лучше всех в мире!".
Так вот она, девушка Тигра, о которой сообщала в записке Киара...
Сердце ёкнуло и неприятно, болезненно сжалось. Внутри стало вдруг так мерзко-мерзко то ли от воспоминаний о ссоре с сестрой, то ли оттого, что эта брюнетка, такая красивая и ослепительная, как котёнок свернулась клубочком в крепких и надёжных объятьях Никиты. И оба они выглядели такими... счастливыми.
Как будто ты знаешь, что такое счастье, и как оно выглядит!
Я ещё немного помню, не волнуйся.
Несколько секунд я в упор зло смотрела на нежно воркующую парочку, пока брюнетка, почувствовав мой взгляд, не обернулась. В её глазах читалось плохо скрытое презрение, касающееся только моей персоны.
Ярость обожгла мне душу, и первым порывом у меня было размазать эту пигалицу на месте. Вот в этом же золотистом платье вот по этому же грязному полу.
За что?
Не знаю. Просто чтобы ей было так же больно, как и мне сейчас. Пусть не морально, а физически. Какое-то убийственно короткое мгновенье мне даже хотелось залить всё вокруг кровью этой девушки, искупаться в ней. Я чётко представила себе эту картину и...
И, моргнув, просто прошла к бару под десятками восхищённых взглядов полупьяных мужчин - женщин, впрочем, тоже. Но ни на одного и ни на одну моё внимание не обратилось. Я вообще не смотрела ни на кого: мне было очень тяжело где-то там, в душе. Только встретилась глазами с бледным барменом, когда покупала бутылку персикового слабоалкогольного напитка.
А потом вышла из "Графа Ди" и не оглянулась. Мне и так было понятно, что Ник вряд ли меня заметил.
Чёрный город горел тревожными огоньками. А над ним - звёздное небо, такое спокойное и всесильное этой ночью. Такое жестокое.
Огни Роман-Сити отражались в воде Канала Грешников рядом со звёздами, и это было прекрасное зрелище. В воздухе разливался пьянящий аромат свежести, который я никак не могла заглотнуть и оставить в себе. Которым я никак не могла насладиться.
Внутри меня висела всё та же свинцовая тяжесть, и весь сегодняшний день начинал казаться ночным кошмаром, от которого почему-то не просыпаешься и не просыпаешься... Я даже устала размышлять обо всём том, что так сильно меня ранило. Я ругала себя и пыталась думать о чём-то совершенно другом, не таком... приносящем боль.
Например, о том, что вода внизу тихонько колышется, и огоньки на её тёмной рябой поверхности весело пляшут и мелькают, то исчезая, то появляясь... а потом опять исчезая. О том, что они обрываются в непроглядной тени моста и в свете его тусклых фонарей.
... Город был прекрасен, и ночь была прекрасна. Всё было прекрасным. До такой степени, что даже своей горечью и болью я начала наслаждаться, как хорошим крепким вином, проверенным временем.
Только я никогда не знала вина и теперь сомневалась, а правильно ли это? Говорят, вино лучше всяких зыбучих песков топит в себе боль и тоску. Или наоборот - во много раз усиляет их.
Так что, какая разница, правильно или неправильно?
Болтая ногами, я сидела на каменных перилах моста и тянула сладкий напиток глоток за глотком. Но осушила пока что только половину своей бутылки и только четверть - душевных терзаний и ревности.
От одной этой мысли я как-то нервно рассмеялась.
Но - да, чёрт возьми, именно ревности! Кто бы мог подумать, что я
- я!!! Кейрини Лэй Браун - буду ревновать? Да ещё кого-никого, а Ника к какой-то левой пигалице! Смешно подумать. Просто смешно.
И я опять рассмеялась, всё так же бездушно и невесело.
Ещё раз взглянув на огни Роман-Сити, пляшущие по поверхности Канала Грешников, я обернулась длинными волосами как плащом. Несмотря на то, что завитые Ким локоны распрямились и был смыт душем наложенный ею же макияж, я, как показали зеркальные витрины города, всё ещё немножко прекрасна.
Что ж, быть может. Но не так, как понравилось бы Тигру. Ему больше нравилась боевая Вэмпи, чем тонкая Лэй. Впрочем, завтра не будет ни той, ни этой. Завтра Кейни Лэй Браун официально перестанет существовать. Вместо неё будет купающаяся в роскоши Кейрини Лэй Даладье.
Мгновенно перемахнув на асфальт, я зло швырнула об него бутылку.
Завтра меня не будет! Не будет!!!
С громким звоном брызги напитка и стекла разлетелись в разные стороны. Несколько до крови полоснули меня по ногам, однако, не успела я обнаружить все эти царапины, как они живо затянулись.
- Как на собаке, - невесело хмыкнула я и, выпрямившись, неожиданно увидела Итима.
Он неподвижно стоял на том конце моста, что вёл в самые чёрные недра Кварталов Нелюдей и, по всей видимости, тоже не ожидал увидеть меня здесь, так как его брови удивлённо приподнялись, причём правая выше левой - то, что мне всегда нравилось во всех парнях. Кроме, разумеется, Эдуарда.
Скользнув рассеянным взглядом по узким чёрным джинсам темноволосого парня, синей футболке и чёрной же ветровке с закатанными рукавами, я вернулась к его необыкновенным сапфировым глазам. Всё таким же глубоким, всё таким же бездонным. Всё так же можно утопить в них как Атлантиду целый мир, чтобы спастись, но всё равно в них останется тёмный омут для тебя одной. Омут без дна и поверхности...
Оборотни, как мне известно, не умеют подчинять взглядом сознание так же, как это делают вампиры, но утонуть в их глазах можно. Я как-то почти утонула в глазах Эдуарда - невольно, правда. В глазах Итима я собиралась утонуть вполне осознанно и насовсем. Надо только подойти поближе...
Некоторое время мы стояли на расстоянии двадцати метров, а потом двинулись навстречу друг другу. Я - опасливо, черноволосый парень, как всегда - небрежно.
- Привет, Итим.
- Привет, бэйба, - оборотень внимательно посмотрел на меня, а потом сверкнул жемчужной улыбкой чеширского кота и протянул мне руки, приглашая.
... Невозможно передать, с какой охотой я подалась в эти объятья и вжалась в них, спрятав лицо у парня на груди. Я словно хотела спрятаться в нём самом от всего мира, от всех взглядов и слов. И не "словно", а действительно хотела. Как-то по-новому, по-взрослому, по-чудному. Хотела.
Сердце металось бешенным зверем в пустой клетке рёбер, и каждый удар тяжко отдавался в моей голове. А я глубоко и прерывисто дышала густым и терпким запахом одеколона и кожи Итима, впуская их в себя вместо всех мыслей и воспоминаний о сегодняшнем дне.
И это было хорошо. Это было даже больше, чем хорошо - это было утешительно.
Да, я искала утешения в объятьях и сапфировых глазах самого Князя Клана Белых Тигров, любимчика девушек и женщин Роман-Сити, быть может так же небрежно, как и Эдуард, относящегося к слабому полу, но меня это не пугало. Меня вообще больше ничего не пугало и не могло запугать. Сегодня, только сегодня. И было ли дело в Итиме, а может, то хмель апельсинового напитка наконец-то разливался по моим венам - не знаю. Да и какая мне разница? Зачем думать о чём-то, когда мне так хорошо?
Словно угадывая мои мысли, Итим осторожно поцеловал мой лоб, а потом, не получив возражений, нос, губы, щёки...
- Что случилось? - неожиданно прошептал в тёплом мире его объятий голос. - У тебя щёки солёные, будто ты в море купалась или плакала.
Довольно зажмурившись, как жмурятся от весеннего солнышка кошки на крышах, я улыбнулась тому, что ещё какой-то час назад истекала слезами за столиком "Графа Ди". Отвечать было ох как лень, ох как не хотелось прерывать это тёплое интимное молчание ночи, которое приятно дополнял шёпот оборотня, но я собрала несколько силёнок и ответила:
- ... Да так... Ничего особенного... Просто я поругалась с сестрой... А ещё меня удочерили. И всё.
Ничего себе "всё"! Ещё полчаса назад ты, Кейрини Лэй Браун, по этому поводу чуть ли не ревела!
Но полчаса назад я была очень, очень далеко от Него, от Его объятий.
Вай, а ещё с большой буквы... Влипла ты...
- А-а-ага, тогда понятно, - протянул Итим.
Преклоняюсь пред его деликатностью: он больше ничего не сказал. Не сказал как раз тогда, когда слова мне от него были нужны только в самую последнюю очередь. Только поцеловал меня. Это был мой далеко не первый поцелуй, но я ответила так, как отвечают только на самый первый и самый долгожданный поцелуй: жадно, ненасытно, отчаянно.
... - ... Ну ты даёшь! - оборотень заглотнул воздуха, в его глазах я видела неподдельный восторг, а желанней него на свете не было ничего. - Тебя словно три месяца не кормили!
Я ощутила приятный жар на щеках и, привстав на цыпочки, уткнулась носиком в ямочку у основания шеи Итима, шепнув:
- Так оно и есть. Пошли побродим по Кварталам?
... - А вот оборотни у них хреновые получились, - заметила я, рассматривая пёструю афишу кинотеатра "Сезарр". - Неубедительные какие-то, абсолютно тупые и некрасивые.
- Ага, не то, что в жизни, - согласился Итим и провёл рукой по волосам, поправляя симпатичный бардак. - Совсем не похожи!
Я рассмеялась в знак согласия и заслуженно получила, наверное, сотый поцелуй за прошедший час. Губы оборотня уже знала каждая клеточка моего лица, шеи и плеч, но меня это не смущало. Ведь если задуматься, то в пятнадцать, почти шестнадцать лет - это нормально. А ведь может же быть у меня хоть что-то нормально? Может, конечно может. Я даже выгляжу сегодня, по чужим меркам, нормально: джинсовые шорты, обтягивающая кофточка, белые носки и белые же кроссовки. И если это то, что нравится Итиму, то у меня нет возражений.
Совсем?
Совсем.
Кейрини Лэй Браун, она же Вэмпи Вторая, ты - чокнутая.
Знаю.
- Ладно, пошли отсюда, - наконец произнесла я, зевнув. - Где здесь ближайшие лавки?
- Что, ноги больше не держат? - лукаво улыбнулся черноволосый парень и запустил руку в задний левый карман моих тесных-тесных шорт.
- ЦЫЦ!!! - я перехватила его за запястье. - У меня же там ключи и деньги!
- Вот как? - рассмеявшись, Итим притянул меня к себе. - А если бы их не было?
- Вот когда не будет, вот тогда посмотрим, - я ноготком выудила у него из-под футболки медальон Клана Белых Тигров, и не знаю почему, но ему это прикосновение понравилось: объятья стали ещё более тесные.
Я взглянула в его пылающие сапфировые глаза, а они слегка прищурились, словно улыбаясь. Было в них что-то... невообразимо приятное. И я поняла, что пропадаю. Просто пропадаю. Впервые в жизни. Потому что впервые в жизни я видела парня, без которого, как мне казалось, не смогу жить. Впервые я видела парня, который был от альфы до омеги не такой, как все, и принимал меня, не такую как все, целиком. Впервые в жизни я была без ума от кого-то, от того, кто сейчас держал меня в своих объятьях, утешал, но не требовал ничего взамен, потому что моё утешение было его же наградой.
Обвив руками шею Итима, я просто поцеловала его.
Ну да, знаю, в центре Чёрных Кварталов, на широкой площади перед кинотеатром, в ярком свете фонарей, на виду у всего города - просто у него на ладони... Но к чёрту приличия! Здесь, в Роман-Сити, сотни таких, как мы. Так почему бы и нет? Когда ночь прекрасна, когда вокруг тревожные огни подлунной жизни, когда сам воздух пьян собою, почему нет? Почему нельзя упиваться тем приятным ощущением, что свернулось в твоей душе сладко мурлычущим котёнком? Почему нельзя утонуть в нём и забыть о тревогах ненавистного "завтра"?
Можно, черт меня подери.
Можно.
- ... Кхем... Не хочется вас... э-э-э-э... отрывать друг от друга...
Я и черноволосый парень как по команде глянули влево, и из нас двоих только я смутилась. Почему?
Да потому, что там в чёрном брючном костюме на высоких каблуках и в шляпке набок, с собранными на затылке волосами стояла лукаво улыбающаяся Ким. Такое впечатление, что она вот только что с какого-то приёма или банкета... Но что она!
- Мать его так!!! - тихонько, но выразительно произнесла я.
В десяти метрах от Кимберли стоял абсолютно спокойный Эдуард в безупречной чёрной двойке, безупречно же сидящей на нём. Он словно не замечал нас, рассматривая "Сезарр" скучающим взглядом, и о чудо! Его белые волосы были зачёсаны назад и скреплены гелем, как у крёстного отца мафии. Блин, с первого раза и не узнаешь ублюдка!
Чёрт возьми, ну и на кой хрен он тут появился?! Да что там! Я люблю, конечно, как подругу Ким, но лучше бы и её сейчас тут не было!!!
Девушка виновато смотрела на меня из-под полей чёрной шляпки, и по её глазам было видно, что ей хочется оказаться где-нибудь подальше от нас вместе с белокурым парнем, но - не судьба.
- Принц желает поговорить с тобой, Князь, - произнесла извиняющимся тоном Ким, пряча руки за спиной, что выдавало, как ей неловко. Я с ненавистью посмотрела за её спину, и только ощутив мой взгляд, Лэйд посмотрел на нас яркими зелёными глазами, пустыми как у куклы. Хм, не знала, что ему свойственны тактичность и деликатность.
- Во чёрт... - выдохнул Итим и, поймав мой взгляд, добавил. - Кейн, я сейчас...
Неохотно, конечно, но я отпустила его и проводила тоскливым взглядом. Последний раз обернувшись, черноволосый оборотень скользящей походкой приблизился к Эдуарду, и оба о чём-то заговорили. О чём-то, судя по выражению их лиц, малоприятном...
Тут ко мне подкатилась Ким. Щекотливый момент прошёл, и теперь глаза девушки возбуждённо блестели, а саму её так и распирало от восторга и любопытства. Увы, я этих чувств разделить не могла.
- Он действительно назвал тебя Кейн?!! - выпалила девушка, глядя на меня круглыми глазами.
- Да, а что? - я удивлённо посмотрела на неё. - Меня многие так называют.
- Эх ты, подружка! - Кимберли приблизилась ко мне и еле слышно шепнула на ухо. - Если Итим зовёт девушку по имени, то она ему далеко небезразлична.
- О-о-о, - рассеянно протянула я, то и дело косясь в сторону Князя и Принца и пытаясь понять, о чём они разговаривают. Тут Ким несколько раз щёлкнула пальцами у моего лица и поинтересовалась:
- Алё, ты здесь? Ребята и без твоих кулаков разберутся.
- Да здесь, здесь! - отмахнулась я от её назойливых щелчков и осмотрела её с ног до головы. - Ты откуда явилась в этом дурацком наряде?
- Ха, наряд действительно дурацкий, - согласилась русоволосая девушка, глядя на свои брючки. - Да мы тут с Лэйдом были на званном вечере у каких-то там бизнесменов, - она подняла на меня развесёлые от, как я догадалась, вина и чего-то ещё глаза. - Домой решили пройтись пешком, ну и видим - вы тут... зажимаетесь.
- И что этот белоголовый паразит имеет против?! - возмутилась я и взглянула на рассерженные лица Итима и Эдуарда, которые уже горячо, правда, всё так же тихо, спорили.
- Вот уж чего не знаю, - пожала плечами Ким, снова привлекая моё внимание щелчком. - Ревнует, наверное.
- И кого, интересно, к кому? - скосилась я на неё.
- Может, тебя к Тимке, а может, Тимку к тебе, - та пожала плечами так, словно мы здесь о кабачках разговариваем, и её глаза вновь загорелись. - Ну, ты расскажешь мне, как у тебя с Лэйдом-то всё было? И как ты с Тимкой... хм... сблизилась? Ему-то закадрить девушку, конечно, просто, но как ты-то растаяла?
То и дело оглядываясь на Принца и Князя, я принялась рассказывать все свои похождения за последние сутки, стараясь ничего не упустить. То и дело повествование обрывал истерический хохот Ким, которая от смеха уже опустилась на корточки. Мне ничего не оставалось, как хохотать с ней за компанию. И за одно только это Эдуард - если бы знал, что смеёмся мы с него - мог бы размазать нас по асфальту.
Да ведь то, о чём я говорю, действительно смешно!!!
А кто спорит, Кейн?
Но потом, когда дело дошло до Лал, разговора с Эдуардом и ссоры с Киарой, я заговорила серьёзно и с унынием. Ким, сидя на корточках, замерла и уставила на меня огромные серо-зелёные глаза, проникаясь ситуацией. А я говорила, говорила торопливо и сбивчиво, потому что это была та часть суток, о которой мне не хотелось вспоминать, которая причиняла мне боль.
- Жаль, конечно, что вы с Киаркой так... - тихо и задумчиво произнесла девушка, когда я с облегчением умолкла. - Но я уверена, что вы помиритесь. А вот насчёт Лал... - Ким помотала головой. - Эта сука убьёт тебя и твою сестру, и даже не чихнёт.
- За себя я не боюсь: я теперь вэмпи, а вот Киара... - я устало вздохнула и присела на корточки рядом с ней. - Завтра меня уже не будет в приюте... Чёрт возьми, это единственный случай в моей жизни, когда я сомневаюсь в том, что Пума может сама себя защитить и выбраться из любого дерьма. Впрочем, это относится и ко мне... - я опять вздохнула и в отчаянье покачала головой. - Я просто боюсь Лал, эту психованную мертвячку... Просто боюсь.
- Любая бы боялась, - возразила Ким. - Лал - полу-энергетик, поэтому чужим страхом она вертит, как ей вздумается. Но Киару же может, в принципе, защитить Винсент?
- Может, - вяло пожала я плечами. - Но какой ему с того прок? И согласится ли он? Да даже если и согласится, то не всегда же он будет рядом с ней?.. Чёрт, чёрт, чёрт!!! Ким, я не знаю, что мне делать!!!
- Послушай, - неожиданно Кимберли грациозно, как кошка, поднялась на ноги и взяла меня за руку. Я взглянула в её серьёзные глаза и хотела было сказать, чтоб она и не думала, но её тонкий пальчик требовательно лёг поперёк моих губ.
- Послушай, - повторила Жаниль, и её тигрица смотрела на меня из глубины огромных бездонных зрачков. - Я - четвёртая в Клане, я - Кровь Луны. Слова мои - закон, рычание моё - приказ. Выше меня Луна, Тень и Королева-мать, их воля - моя воля. Но отныне и навеки кровь моя - твоя кровь, плоть моя - твоя плоть, судьба моя - твоя судьба, жизнь свою я кладу тебе в руки. Луной рождённой клянусь, что буду защищать тебя и твою сестру до последней капли Силы и крови.
- Ким... - я растерянно умолкла, так и не найдя, что сказать. Просто смотрела в серо-зелёные глаза подруги и с удивлением, если не с ужасом понимала, что она, четвёртая в Клане, привыкшая бежать по лезвию ножа, просто отдаст за меня жизнь. Я читала всё это в её глазах, внезапно приобрётших кошачий разрез, и не знала, что ответить. Тонны слов благодарности и обычное глупое "Спасибо" здесь были неуместны. В глазах и носу защипало...
Вдумайся, перед тем, как ответить, Кейрини Лэй Браун. Ведь она отдаст за тебя жизнь...
Сердце часто и тяжело билось в горле. Я судорожно сглотнула, но это не помогло.
И неожиданно что-то чёрное, новое, дотоле преспокойно спящее внутри меня, а оттого незамеченное, недовольно заворочалась, учуяв охватившее меня волнение. Я ощутила, как оно подняло свою бесформенную голову и резко вытолкнуло мне на язык слова:
- Если, - начала я неожиданно даже для себя самой, - есть во тьме металл, значит есть во тьме кровь. Если у крови есть тень, то тень эта
- я. Плоть моя - причудливый каприз ночи. Душа моя в мучениях Ада. Я - вэпми, восставшая рабыня Лал. Я - смерть своих врагов. Но отныне твои враги - мои враги, твоя смерть - моя смерть. Внемли мне, жизнь свою мне в ладони вложившая. Судьба моя с твоею судьбой - одно целое. Жизнь моя у ног твоих покоится. Плоть за плоть, жизнь за жизнь, кровь за кровь. Я - твоя тень, защищающая твою спину. Ты - моя тень, защищающая мою спину. Дорогой синих вен.
Слова падали тяжело, словно капли крови. Они рождались из того чёрного внутри меня и летели в тишину ночи, тихонько гудевшую от напряжения.
Жаниль изумлённо смотрела на меня точно так же, как смотрела на неё я несколько минут назад. Быть может, она увидела в моих глазах то проснувшееся, что заставило меня говорить. Может быть, не знаю. А может, её как и меня поразило моё собственное красноречие. Здесь точно не скажешь, только наши руки, сжимающие друг дружку, мелко дрожали.
- ... Вау... - неожиданно брякнула Ким, глядя на меня огромными кошачьими глазами...
Истерический хохот взорвал ночь и словно языки алчного пожара дотянулся до самых звёзд. Смеялись я и Кимберли, в своём смехе беспощадно сжигая страх и напряжение, сложность этого мира. Смехом же мы договаривались до того, на что ушли бы часы споров и пререканий, а именно: мы признавали клятвы, данные одна другой. Без возражений. Я умру за неё, она умрёт за меня. Всё. Отныне это - союз вэмпи и оборотня.
... Когда хохот смолк, я не нашла ничего лучше, чем сообщить фамилию моих новоявленных родителей, мать их всех обоих растак.
- Кажется, я что-то знаю о Даладье... - задумчиво произнесла Ким, опасливо скосившись на Эдуарда, который всё ещё не мог найти с Итимом общий язык. - Фамилия, вообще-то, французская. То ли политический деятель там такой был то ли ещё кто... Если я правильно помню, наша Баст дружит с миссис Даладье. И если это та дама, о которой я думаю, то спешу тебя утешить: она очень милая и наивная женщина. Добрая и впечатлительная. Ты с ней должна поладить. А вот муж её - Александр - вот это... - она скривилась и сделала неопределённый жест рукой, пытаясь подобрать подходящее слово, - конченый упрямец, скажем так. Ну да ладно, ты с ним ещё познакомишься, в чём тебе и сочувствую.
- Ладно, - кисло согласилась я. - Только ты никому не говори, кто меня удочерил. Ладно? А то мало ли что...
- Ладно, ладно! - фыркнула Ким, а потом в её серо-зелёных глазах, вновь ставших человеческими, загорелась какая-то весёлая мысль. - Бьюсь об заклад, твои новоиспечённые родители устроят приём в твою честь. Будут там, надеюсь, и Баст, и Лэйд, и Тимка, и я. Вот тогда-то мы с тобой и повеселимся! - она легко рассмеялась и даже потёрла ладошки в предвкушении. - Эти приёмы вообще-то занудные, но в этом-то и весь изюм, понимаешь?
Я кивнула и сумела - всё же, сегодняшняя ночь стояла у меня поперёк горла - озорно улыбнуться. Мы с русоволосой девушкой прекрасно друг друга поняли, и это было хорошо.
Ким вообще чудо. Она всегда понимает меня и всегда прощает, хоть я стараюсь ничем не обижать её. Вот порой смотришь на неё и непонятно, как она может быть оборотнем. Нет в ней ничего такого, что есть в Итиме или Эдуарде. Нет в ней никакой тщательно скрытой Силы и агрессии. Просто милашка Кимберли...
Я резко обернулась от странно шаркнувшего звука.
Итим устало остановился в нескольких метрах от нас и помассировал виски. Судя по выражению лица, у него большая и паршивая неприятность, потому как выглядело оно злым и раздражённым. Я подошла ближе и прижалась к синеглазому оборотню, но тут злые искорки невидимой Силы словно электричество заплясали по его телу. От неожиданности я отпрянула, и чёрное нечто во мне опять приподняло голову, словно спящий сторожевой пёс, которого потревожил подозрительный шорох.
- Что случилось? - спросила я, пытаясь поймать взгляд Итима.
Он не ответил. Он вообще никак не отреагировал, словно меня здесь не было, и не было всего того, что было между нами сегодня. Только откинул голову назад и, закрыв глаза, сделал шумный вдох.
Я оторопела всего на несколько секунд, за которые в моей голове произошёл несложный, но быстрый расчёт. Всё мигом бросилось на свои полки, и я злыми короткими шагами двинулась навстречу Лэйду, который как раз направился к нам.
Мы остановились в метре друг от друга.
-
Что
т
ыему
сказа
л
? - процедила я, глядя в горящие зелёные глаза и делая ударение на каждом слове.
Белокурый парень молча посмотрел на меня сверху вниз так, словно я была мусором под ногами. Меня это разозлило... даже нет, взбесило. Ещё недавно всё было так хорошо!!! Так хорошо, пока не появился этот белоголовый ублюдок!!!
Схватив Эдуарда за грудки, я притянула его поближе и с нажимом произнесла:
- Чт
оты
ем
усказал
,га
д
?!
Лэйд опять молча посмотрел на меня, а потом неожиданно зло оскалил острые, как у кота клыки и тихонько, с предупреждением зарычал. Я не испугалась - изумилась и, перестав дышать от этого изумления, разжала хватку на его воротнике. И тут Принц легонько оттолкнул меня. Вернее, это выглядело, как легонько. На самом деле в его небрежном толчке было столько силы, что я хлопнулась на асфальт и разбила локоть и колено.
Ярко вспыхнула боль и тут же угасла. Вместо неё сердце в груди охватил целый пожар ненависти, быть может, навсегда вытеснив оттуда холодный ком, который я ощущала, когда видела белокурого парня.
Когда Лал сказала, что убила моих родителей, я поняла, что такое по-настоящему ненавидеть, и теперь не могла ни с чем спутать это чувство. Ненависть - это кипящее варево, и если подлить масло в огонь, то это варево выползет наружу и утопит в себе сознание, погружая его в аффект. То, что я теперь ощущала к Эдуарду - истинная ненависть. Холодной она становится только старея, только со временем.
Легко вскочив на ноги, я более чем недвусмысленно посмотрела на Эдуарда.
- Хочешь подраться? - невозмутимо приподнял тот брови. - Прямо здесь?
Я хотела было крикнуть "Да!", но...
Но вот как смешно, Кейни Браун!
Я посмотрела на белокурого парня расширившимися от изумления глазами.
Сегодня на закате он сказал мне: "Но ведь мы в нашей вражде перешли на уровень выше. На тот, где уже думают, а не только дерутся..." и, мать его так, оказался прав!
Прав!!!
Я начинала соображать, даже ненавидя. А сообразить было несложно - если я подерусь здесь и сейчас, то Кругу Поединков можно будет только сделать ручкой. Драка без согласия Судьи, на открытом месте - и гудбай, крошка Вэмпи! Мы тебя забыли!
Не-е-е-ет, этого белоголовый ублюдок не добьётся ни в коем случае!
Я даже рассмеялась и не потому, что Эдуард оказался прав: правда существует независимо от того, он сказал её или нет. Просто на этом "новом уровне" мне показалось куда лучше, чем на старом.
Лэйд едва заметно нахмурился, ведь для постороннего наблюдателя я сначала чёрт знает чему в нём изумилась, а потом рассмеялась.
- Да, драться я с тобой хочу, но не буду , - отрицательно покачала я головой. Рядом остановилась встревоженная Ким. И по одному только взгляду, который с белокурого парня перешёл на меня, я поняла её тревогу. Она клялась меня защищать, но как она может защищать меня от своего же Принца? Это, как ни крути, щекотливая ситуация.
- Но в чём же дело? - с толикой яда в голосе поинтересовался Эдуард, неожиданно обойдя вокруг меня как тигр вокруг добычи, и заглянул в мои глаза. - У тебя опять какие-то проблемы?
Проанализировав ситуацию, я немножко подумала и кивнула, догадываясь, куда он ведёт. Догадываясь, и уже заранее зная, чем ответить.
- Проблемы, стало быть? - слегка склонил голову набок Лэйд. - И опять, наверно, извечные женские?
Я немного подумала, глядя в его зелёные глаза. Когда-то он обидел по поводу этих "женских" вопросов Киару, и, несмотря на то, что мы с ней с ссоре, я всё ещё хочу отомстить...
- Ага, женские, - кивнула я.
- Опять? - приподнял бровь четверть-оборотень. - А хотя нет, это ж было у твоей сестры... Ну, а кто отец твоего ребёнка?
... Удивительно, но последняя фраза подействовала как-то не так. Чёрная тень внутри меня не то, что приподняла голову - вскочила, слилась с моим рассудком. Это было что-то странное, новое, дикое и необузданное.
И только сейчас я поняла, что это и есть вэмпи, тень крови. Она проснулась.
Теперь мы с ней и её причудами - одно целое.
Повинуясь своему и в то же время чужому желанию, я внезапно расцвела. Мои мышцы расслабились, а выражение лица... Это была скорее вэмпи, чем я со своими бредовыми идеями, потому что огонь в глазах, голос - всё было таким, словно ужин уже съеден, вино выпито, а постель расстелена.
Дальше я удивляла саму себя.
Быстрым порывом я всем телом прильнула к Эдуарду и обвила руками его шею.
- Конечно же ты, - жарко шепнула я ему прямо в губы, и его пронзительно-зелёные глаза округлились от изумления. - Разве ты не помнишь? Я, в одном полотенце, мокрая после ванны, с каплями воды на коже захожу по обыкновению в свою комнату, а там - так неожиданно - темно. Только свечи горят, и ты лежишь на моей постели с розой в зубах...
Он шарахнулся от меня, как от огня, и я не стала его удерживать. В его зелёных глазах плясал неподдельный ужас, а дыхание было такое, словно он три раза без единой остановки пробежал вокруг Роман-Сити. Но вот только никуда он не бегал, не было и огня - была всего лишь я, а его трясло, как в предсмертной лихорадке. И тот страх, то изумление, что были в его глазах...
Я захохотала, откинув голову назад, и мой смех был теперь непривычно резок оттого, что я стала вэмпи. Я всегда смеюсь, если попытка окунуть Эдуарда мордой в грязь оканчивалась успехом, а теперь рядом со мной, не сумев сдержаться, тихонько рассмеялась и Ким.
Кейрини Лэй Браун, то, что ты творишь в последнее время, по-меньшей мере, странно!
Зато как весело!
Но внезапно смех Кимберли как ножом отрезало. А когда она встретилась взглядом с Принцем, улыбка разбилась на её лице. Я тоже посмотрела в изумрудные глаза Лэйда, и смех застыл на моих губах.
Недаром говорят, что глаза - зеркало души.
Глядя в них, я с удивлением поняла, что Эдуарду теперь глубоко плевать на Круг и его правила. Что ему глубоко плевать на то, что будет потом. Что меня он не оставит до тех пор, пока я не буду ползать перед ним в луже собственной крови и умолять его о пощаде.
Вот только вэмпи внутри меня ощутимо напряглась, готовясь к драке. Её создавали исключительно для боя, и своего шанса покрасоваться она теперь не упустит. Я поняла это, когда ощутила напряжение в собственных мышцах. Я тоже готовилась к драке, но в то же время пыталась держать это новое внутри меня на поводке. Вэмпи, как и диким тиграм, не следует гулять на воле.
Мир стал для меня прост, как воздух или вода. Я и Эдуард будем драться. Просто будем и всё, потому что на кодекс содружеств нам уже наплевать. Это наше с ним личное и никого кроме нас оно больше не касается.
И честное слово, мы бы с ним сцепились здесь же, на этом самом месте, но внезапно передо мной уверенно встала Жаниль.
Я выругалась. Чёрт, совсем вылетело из головы! Мы же с ней клялись!!!
Господи, но как же это всё невовремя!
Девушка закрывала меня от Лэйда. Тщетным казалось втолковывать ей, что сейчас это лишнее, что со мной всё будет хорошо... Ведь будет ли со мной всё хорошо? Ким не хуже меня знала, как заканчиваются наши с Тэдом поединки.
- Кровь Луны, с дороги! - голос Принца больно стегнул по сознанию и даже не громкостью - Силой. Если и мне досталось, то каково же Ким? И что означает это "Кровь Луны"?
Вопрос очень вовремя, Кейни!
Жаниль не шелохнулась. Дорого бы я дала, чтобы увидеть её лицо. И наверняка увидела, если бы успела. Но всё произошло так неожиданно и так... странно...
Брови Принца сошлись на переносице. Это не впервой, я доводила его и до более "красивых" рож, но то, что было потом...
Как, оказывается, хорошо я знаю Эдуарда и как плохо - Лэйда.
Не успел никто ничего произнести, как тыльной стороной ладони он отвесил Ким звонкую оплеуху, и тонкое тело девушки как от удара тараном или ещё чем помощнее покатилось по асфальту, оставляя за собой алые следы. Итим тот час же бросился к ней. Позабыв обо всём на свете, бросилась и я, но тут чья-то рука перехватила меня за талию и швырнула назад.
Я не успела даже ослепнуть от жаркой ненависти к Эдуарду, не успела приготовиться после падения сразу наброситься на него и стереть его в пепел за то, что он поднял руку на Ким, как меня кто-то поймал и рывком поставил на ноги. Скорее рефлекторно, чем осмысленно я отскочила подальше ото всех, чтобы за моей спиной никого не было.
Это ещё что за чёрт?
- Правильно, Лэйд, правильно. Подчинённых надо держать в прочной узде, - произнёс крепкий рыжеволосы мужчина, который, видимо, меня поймал. После этого он небрежно стряхнул пыль со своей сшитой как раз по нему двойки такого бурого цвета, что я вспомнила пятна запёкшейся крови, и добавил:
- Но вот даму обижать не рекомендуется. Где твои хорошие манеры?
Не успела я, дрожа от злости, открыть рот для какого-то ядовитого замечания, как к незнакомцу подошла блондинка в вечернем золотом платье и, смерив меня презрительным взглядом чёрных глаз, переплела пальцы с мужчиной.
Подруга она ему что ли...
Что за...
Всего секундой раньше, чем ко мне прикоснулись, я поняла, что позади меня кто-то есть. Кто-то, кого я не знаю. А раз не знаю...
От моего резкого, но очень простого удара кулаком шатенка с визгом покатилась по асфальту, схватившись за сломанный нос. Её короткое платье из красного гипюра задралось до вопиющего неприличия, потому что она била ногами в чёрных кружевных чулках и чёрных же туфлях на шпильках по воздуху, словно кто-то пытался к ней приблизиться и сделать что-то не очень хорошее.
Я... даже нет, скорее, вэмпи фыркнула. Впрочем, правильно. Не следует заходить ко мне с тылу.
- Ну-ну, - с укором произнёс рыжеволосый, - за что ты так обидела Ольгу? Ольга у нас хорошая девочка. Равно как и Татьяна, - он мило улыбнулся блондинке и погладил её по напудренной щеке.
- Ваша Ольга, - процедила я сквозь стиснутые зубы, - зашла мне за спину!
- Да, действительно. Это было не очень хорошо с её стороны, правда? - он разговаривал со мной, как с глупым ребёнком, что меня взбесило ещё больше прежнего. Я и так была на взводе, а тут ещё этот тип...
Опираясь на руку Итима, ко мне подошла Ким. Левая сторона её лица была покрыта плотной коркой запёкшейся крови. Но никакой явной раны я, к своему облегчению, не увидела. Наверное, уже затянулась, однако Эдуард всё равно должен мне оплеуху.
Вернее как, ты ему должна отвесить оплеуху.
Да, если быть точной.
Подставив подруге плечо, я грубо оттолкнула Итима, сказав одно-единственное:
- Брысь!!!
Я понимаю, что у меня нет причин злиться на него, но... Но всё равно я зла.
Оборотень смерил меня взглядом замёрзших сапфировых льдинок и встал справа от Лэйда, а тот неотрывно смотрел на рыжеволосого мужчину своими пылающими ненавистью изумрудами.
Что ж, его ненависть - его проблемы. Я посмотрела на Ким и, изъяв из своего голоса как можно больше жалости, спросила:
- Ты как?
Та едва заметно усмехнулась, коснулась пальцами левой щеки и тихо ответила:
- Нормально. Надо же, это моя первая оплеуха от Принца.
- Я его когда-нибудь отмутузю за этот финт, - пообещала я, а Кимбердли рассмеялась, повторив слово "отмутузю". Не сумев сдержать улыбки, я перевела взгляд с ней на Лэйда.
Белокурый парень дышал почти бесшумно, но глубоко и на моих глазах разжал стиснутые добела кулаки. Наверное, со мной он потерял всё своё самообладание, которое теперь неуклонно восстанавливал. Да, я своими новыми выходками кого угодно доконаю. Особенно мне понравилась та, про розу в зубах. Надо будет рассказать Киаре...
... В сердце у меня кольнуло...
Рассказать Киаре...
Если она захочет меня видеть...
Я шумно вздохнула от воспоминаний и поморщилась.
А чего ты морщишься, Кейни? Она ведь права. Она трижды права. Ты должна, ты обязана была рассказать ей про Лал.
Ну и что бы это изменило?
Не знаю, может, и ничего. Впрочем, сейчас уже поздно гадать. Подумай лучше о себе.
Лэйд окончательно взял себя в руки, потому как улыбнулся оскалом мёртвой морозной зимы и, глядя в глаза рыжеволосого незнакомца, убийственно вежливым голосом произнёс:
- Привет, Синг. Ну вот мы и встретились. Вижу, рана твоя затянулась.
Его слова обожгли меня.
Синг! Так вот где я видела этого типа в бурой двойке!
Мой взгляд невольно впился в благодушное гладковыбритое лицо мужчины, который улыбнулся мне неширокой, но искренней улыбкой и кивнул в знак приветствия. Однако, не смотря на эту внешнюю доброжелательность, у меня от затылка до задницы по коже прокатился мороз, чем-то напоминающий вопиющий ужас.
Ведь я, чёрт возьми, совсем забыла! Совсем забыла, что Король Рыжих Тигров свидетелей не приемлет!!! Дьявол! Дьявол! Дьявол!
Я инстинктивно сделала шаг назад и Ким, всё ещё опирающаяся на меня, тоже.
- Что такое? - еле слышно шепнула она мне в самое ухо.
Но я только покачала головой. Господи, как хорошо, что я хоть сейчас вспомнила. И ведь странно: Синг не прихлопнул во время одной из моих беспечных прогулок. Не подумайте, что я возмущаюсь, просто...
Просто ты стала слишком уж безалаберной, Кейни Браун. Всё больше парней в твоей жизни и всё меньше осторожности.
- И тебе привет, Лэйд, - наконец-то произнёс рыжеволосый мужчина, глядя Принцу прямо в прищуренные изумрудные глаза. - От раны моей давно не осталось и следа.
Чёрт меня подери, но под этими мирными и любезными словами где-то глубоко-глубоко крылись злость и ненависть. Небольшой атомный взрыв - пустяк по сравнению с тем, что будет, если эти отрицательные эмоции вырвутся на волю. Синг был зол. Зол просто от одного вида Принца Клана Белых, и тот безо всякого усилия отвечал ему тем же. Мы казались здесь лишними, но вряд ли кто собирался уходить. Итим и Жаниль не собирались покидать Лэйда, а я не собиралась покидать их... Нет, я не собиралась покидать Ким. Мы поклялись защищать друг дружку. И если она встанет на пути у Лал, значит, я должна попытаться встать на пути у оборотней, пусть мне даже придётся спустить поводок с вэмпи.
О том, что потом её можно будет и не поймать, я старалась не думать.
Самое время вспомнить про Ольгу.
Обернувшись, я увидела, как она, шатаясь, встала на ноги. Нос у неё больше не кровоточил, но выглядел всё равно... не слишком. Я рискнула заглянуть в её голубые глаза, наполовину скрытые разметавшимися чёрными волосами, и увидала там только кипящую звериную ярость. Сомнений насчёт того, что она бросится на меня даже на этих четырёхдюймовых шпильках, у меня не осталось.
Хм, то-то будет весело!
Однако не успела женщина, укрытая вибрирующей от злости Силой, сделать ко мне и несколько шагов, как Синг произнёс:
- Ольга, детка! Не забудь, что мы на людях. И во вполне цивилизованном обществе, - при слове "вполне" он метнул взгляд на меня. - Так что иди сюда.
- Я убью её, - словно пропустив мимо ушей его слова, прошипела черноволосая тигрица и стала медленно приближаться ко мне. Будь она босиком, я б сказала - подкрадываться. Но попробуйте на шпильках красться - смех и слёзы!
Я открыла рот, чтобы произнести очередную гадость и первое предупреждение...
- Аккурат, рыжая! - внезапно произнесла рядом со мной Ким и спокойно встала на ноги. Точнее, без моей поддержки, и я отстранилась от неё, но не потому, что она больше не нуждалась в моей помощи, нет. Просто сейчас она длинными ногтями, куда более длинными, чем раньше, уверенно соскребала с лица запёкшуюся кровь. Но старалась смотреть при этом на только Ольгу.
- А что ты мне сделаешь? - прошипела та. Змеёй бы ей быть, а не тигрицей.
- Ничего хорошего, - моя подруга улыбнулась, и впервые в жизни я не узнала эту улыбку. Злая, резкая и неприятная ухмылка, звериный оскал, подкреплённый толикой Силы, расцвёл на приятном личике Жаниль, и я едва не попятилась от неё куда-то к чёрту на кулички, потому что, наверное, впервые в жизни по-настоящему поверила, что она оборотень. Впервые в жизни для меня это не оказалось пустым звуком. Да, я видела её перед дракой Синга и Лэйда, но тогда было не так! Тогда её острозубая улыбка была ещё вполне человеческой, злой - да, издевательской - да, но человеческой.
И тут где-то в желудке я ощутила кислый страх, стремящийся взлететь до ужаса. Страх почти животный, панический, инстинктивный. Словно вода он неуклонно расползся по моим жилам и замёрз до обжигающего льда, заставив цепенеть тело. Словно музыка он зазвучал внутри меня, и его услышали все. Жаниль, Лэйд, Итим, Синг со своими шлюхами - все. И даже те несколько зевак-нелюдей, что столпились неподалёку от нас, тоже наверняка ощутили, как я боюсь.
Ольга почему-то облизнулась, Татьяна - вслед за ней: для них я оказалась чем-то вроде позднего ужина. Остальные же оборотни из деликатности сделали вид, что ничего не заметили. Ладно, каюсь, не совсем из деликатности. Просто мой страх был сейчас маловажен. Только Ким повернула голову и то ли с жалостью, то ли с удивлением посмотрела на меня. Зрачки в её кошачьих глазах раздались на пол белка и стали туннелями во мрак. Не скажу, чтобы мне от этого полегчало. Наоборот. Слишком долго, слишком хорошо она притворялась человеком. Слишком сильно я привыкла к тому, что она - человек. А сейчас всё это катится в нети. Кимберли - оборотень. И если мы с Сингом не поладим, я увижу это воочию. Только что-то мне ну уж очень не хочется.
Ты что, Кейни Лэй Браун, струхнула?
Попробуй не струхни! Я же никогда не видела, как Ким перекидывается!
Всё ещё глядя на меня, Жаниль протянула когтистую руку в знак того, что всё хорошо, я шагнула ближе... и в этот момент Ольга прыгнула. Мы о ней забыли - пусть на какие-то секунды, но забыли - и это вышло нам боком.
На мгновенье мир стал размытым, как залитая водой картина, которую только что нарисовали акварелью, а потом всё вернулось на свои места. Почти.
В спине глухо, как побитый пёс, завыла боль. Краем глаза я всё-таки успела заметить, что Ким кубарем покатилась по асфальту с раной на шее, и тут на мне оказалась дрожащая от ярости Ольга. Её полубезумные голубые глаза оказались близко-близко к моим, а когти - Господи, настоящие звериные когти вместо изящных ноготков! - впились мне в кожу, пустив тонкие струйки крови.
Сердце ударило в голову, и в венах закипел страх. Я забыла, что надо дышать, потому как в голове у меня гремела как набат одна-единственная мысль...
Дура, дура, что же ты натворила?!! Она же сейчас вырвет тебе горло и не поморщится! Посмотри на неё, она же без царя в голове!!!
И я круглыми от ужаса глазами смотрела на довольно хохочущую Ольгу, чувствуя, как сводит горло от рвущегося на волю крика...
- Лада!!! - словно гром с небес, прогремел голос Синга. - Назад!!!
Я моргнула, и мысли услужливо переключились в другое русло. Только бы не думать о плохом, не падать духом, не сдаваться!!.
Так что, Лада - это так зовут в Клане эту черноволосую сучку? А что ей вполне идёт, будь она неладна, мать её так. А интересно...
Неожиданно когти Ольги оказались у меня прямо на шее, и, как я ни старалась держать себя в руках, быть сильной, пульс под пальчиками тигрицы начал рваться, как испуганная пичуга в клетке.
Дрянь, дрянь, дрянь!!!
- Ещё один шаг, и я ей горло вскрою! - неожиданно прошипела женщина, дыша на меня ароматом какого-то вина. Краем глаза я увидела Ким, шею которой покрывала запёкшаяся кровь. Значит, сонную артерию не перебили.
Я умудрилась облегчённо вздохнуть. Хвала тебе, Господи!
Пиджак Кимберли валялся на асфальте, там же были туфли. Какая в них надобность теперь? Жаниль медленно шла к нам с грацией самой смерти, ставя ноги точно в одну линию, как кошка. Русые волосы разметались по шёлку бело-бурой от крови блузки, серо-зелёные кошачьи глаза горели тем огнём, который так свойственен Итиму и Эдуарду. Редко я видела, чтобы моя подруга показывала своё второе "я", разве что слишком уж сильно злилась. Сегодня у нас именно такой день, под красным крестиком в календаре.
Посмотрите-ка, она на волосок от смерти и шутить изволит!
Я просто сохраняю присутствие духа, как тогда, на кладбище!
- Я серьёзно! - процедила Лада, и шея у меня значительно потеплела от крови.
- Черти-кошки! - вдруг презрительно фыркнул Лэйд, стоящий в трёх метрах от нас. - Как же тебя, деточка Браун, легко победить! Теперь-то я знаю, что для этого надо. Достаточно просто оказаться сверху... с розой в зубах.
Ах он, мать его так!!!
Ну что, Кейни, шутка вэмпи вышла тебе боком!
Я взвыла от злости и бессилия, и тут горячая ненависть резко выгнула моё тело дугой. Ей не нужно было ослеплять мне разум - только подчинить плоть. Когти Ольги рассекли мне кожу, но на большее у неё просто не хватило времени. Шипя и ругаясь, мы сплошным клубком покатились по асфальту, и я, шумно дыша, вмяла женщину мордой вниз. И это была я, не вэмпи, а я, воспитанная Саноте. Ну не догадалась эта черноволосая сучка взять вверх грубой силой (что указывает на невысокое место в Клане), ну не владеет она восточными единоборствами, и всё тут!
Ярость как по одному нажатию кнопки переключилась с Эдуарда на Ольгу, что было невероятно правильным.
Обе её заломленные руки я, даже не думая, вывернула так, что громко хрустнули кости. Лада завизжала. И правильно: когда тебе просто руку ломают, не так больно, как если их сначала выворачивают.
Вэмпи внутри меня прыгала как довольный щенок и приземлялась щенком же в кипящую ярость, разбрызгивая её по всему моему естеству. А у меня было только одно желание, ради которого я смету все преграды.
На то, чтобы вывести Ольгу из игры, ушло, собственно, только полминуты. На то, чтобы подсечкой сбить побагровевшую от ярости и бросившуюся ко мне Татьяну с её высоченных шпилек - несколько секунд.
Вэмпи где-то во мне ревела от восторга и плескалась в ненависти.
Сделав несколько коротких шажков, я молнией прыгнула на улыбающегося Эдуарда.
Ну наконец-то!!! Добралась!..
И тут меня поймал Синг, дёрнул назад и обвил лапами мои плечи, буквально лишив меня рук.
Невозможно передать, какой вопль обиды исторгла во мне вэмпи. Этот вопль взмыл к моему горлу и сорвался губ, разбил тишину ночи, растерзал её. Крича, словно раненая баньша, я боковым зрением всё же видела, как округлились глаза у оборотней, но ничего не могла с собой поделать: это был крик вэмпи, не мой.
И только когда мои пустые лёгкие сжались, что сушёные плоды, я умолкла, уронив голову на грудь, и в моей голове со скоростью электронов заметались мысли. Ладно, меня лишили возможности двигать руками. Но это не единственные конечности, которые у меня есть.
Я зашипела от злости, и этот звук был совсем не человеческий. Я уже не знала, где я, а где вэмпи, наверное, мы смешались, как вода и соль.
В голове огнём плясала ненависть. Подняв голову и увидев Лэйда, я оскалилась, а потом, заставив себя малость успокоиться, будто у меня уже прошёл припадок, вдруг резко поджала ноги, чтобы врезать по коленям рыжеволосому...
Синг встряхнул меня как куклу. Встряхнул так сильно, что я до крови прикусила язык. Как ни странно, эта не столько сильная, сколько неприятная боль молотом вбила беснующуюся вэмпи и огонь ярости обратно на дно моего естества. И этот же молот вбил меня в себя как гвоздь в древесину.
Шумно втянув в лёгкие воздух, я тупо уставилась на асфальт, и мои волосы опустились вокруг лица густым занавесом.
- Тише, маленькая мисс! - вкрадчиво произнёс Король Клана Огненных Тигров. - Я попрошу Вас успокоиться. Лада уже получила своё по заслугам. Что касается Лэйда... думаю, он оскорбил Вас только для поднятия Вашего боевого духа. Правда, Принц Белых Тигров? - при последней фразе он чуть возвысил голос.
- Неправда, - лаконично отозвался Эдуард, и я дёрнулась в диком желании добраться до него и оторвать ему голову. Правда, это желание сверкнуло как молния: быстро и бесследно, не успев ничего поджечь.
- Спокойно, маленькая мисс! - сердито зашипел Синг, которому это уже явно надоело. - Не будем играть на публику. Полбеды, если сюда сейчас явится отряд Наблюдателей Мрака: они-то подчиняются законам. Но если братства? Вы слышали когда-нибудь о братствах?
- Больше, чем Вы думаете, - эти слова я неожиданно брякнула в его манере и перестала дёргаться. Некоторое время он прислушивался к моим эмоциям и, наконец, отпустил меня.
Оказавшись на воле, я первым делом сделала глубокий вдох во все передавленные лёгки и встряхнулась, как после кошмара.
Вэмпи... Ох уж мразь!
Однако та схоронилась где-то во мне. Я снова, если можно так выразиться, нацепила на неё поводок. Если ещё раз повторится то, что было минуту назад, а рядом не окажется никого, кто бы мог меня удержать... Будет много, очень много крови.
Я обернулась и задумчиво посмотрела на Синга.
Спасибо ему сказать что ли?..
Блин, а ведь он совсем не похож на того психа, которым я его видела и запомнила. Сейчас он, ни дать, ни взять - аристократ. Такой себе интеллигентный, умный и воспитанный самым наилучшим образом.
Франт, мать его так.
Признаюсь, я внезапно ощутила себя неуютно, но не потому, что рядом с Королём Рыжих выглядела... э-э-э-э... тускло, а потому, что к нему, потирая синяки и ушибы, подошли его шлюхи. Если б они одним взглядом могли испепелять человека, то мой пепел сейчас весело горел бы на асфальте. Но испепелять взглядом они не могли и на меня почему-то не бросались.
Какой, право, интересной и странной бывает жизнь!
Я с интересом рассматривала эту троицу оборотней.
- Что ж, маленькая мисс, как Вы, должно быть, уже поняли, - неожиданно произнёс Синг, и воздух вокруг него заволновался от Силы, - мы - оборотни Клана Огненных Тигров. Мне очень жаль, что стоящие ниже меня Лада и Шарон нанесли Вам физические повреждения. Но уж очень они... темпераментны. Впрочем, я полагаю, что за свои опрометчивые поступки они получили награду и конфликт исчерпан.
Фыркнув, я всё же кивнула в знак согласия. У меня хватало мозгов пока что не ссориться с оборотнями. Да, болела спина и шею зудила запёкшаяся кровь...
Я невольно почесала кожу, и от Синга это не укрылось.
- Не волнуйтесь, - мягко произнёс он. - Нелюди - а Вы ведь, маленькая мисс, как ни крути, не человек - довольно быстро заживляют раны. Кстати, позвольте представиться - я ведь совсем забыл о хороших манерах - меня зовут Георгий Зильдвар. Я бизнесмен и потомственный аристократ.
С этими словами он слегка поклонился.
Аристократ? Таки угадала.
Я озадаченно смотрела на мужчину и не могла понять, то ли он искренен, то ли просто издевается надо мной. Сама любезность... Неужели он не знает?
Я внимательно посмотрела в умные глаза Синга и прониклась сомнением.
Быть того не может! Не может!
Я задумалась. Король Огненных не дурак, отнюдь не дурак. Может быть, да, он вспыльчив, но не глуп. Конечно, в ту ночь, когда я вылетела из своего убежища, он был не в состоянии запоминать какие-либо новые лица, но ведь были и другие. Были рыжие тигры, и где гарантия, что среди них не было Лады с Шарон? А уж они-то наверняка запомнили меня.
Впрочем, надо принимать во внимание и тот факт, что я тогдашняя и я сегодняшняя - почти абсолютно не похожи. Но что-то всё же есть, запах-то остался мой !
Чёрт, что-то я совсем запуталась!
Скосив в сторону вопрошающие глаза, я встретилась взглядом с взъерошенной, как подравшаяся кошка, Жаниль. Она поняла причину моих головоломаний и только едва заметно пожала плечами. Молчание Короля Рыжих в определённых вопросах её тоже удивляло.
- Могу ли я узнать Ваше имя? - неожиданно с приятной улыбкой спросил Синг. Я сначала не сообразила, что это он ко мне, а когда сообразила, то подумала, что имя моё узнать он никак не может и скорее вытрясет его из моих тапочек, чем из меня, но...
Но этот тип, который хочет меня убить, так вежлив! Нельзя же показывать джентльмену свои плохие (читай в скобках - отвратительнейшие и вовсе отсутствующие) манеры? И уж тем более нельзя его злить, особенно если он оборотень. Особенно если он Король-оборотень . Мне сегодня надо не крутость свою показывать, а шкуру свою спасать. Это же не ребята из человеческих братств, которых можно злить до жирных чёртиков! Это - оборотни. А я всего лишь вэмпи, которая плохо умеет держать себя в руках.
Короче, мне лучше не рисковать.
- Лэй, - коротко произнесла я. - Зовите меня просто Лэй.
- Тогда для Вас я просто Георгий, - мужчина с улыбкой протянул мне руку. Я, секунду поколебавшись, протянула ему свою, левую, и его Сила, быть может, сама того не замечая, начала покалывать мне кожу крохотными иголочками. Сжав в кулак правую кисть, я приготовилась к подвоху. Ну, если Синг, например, попробует откусить мне пальцы.
Изящно склонившись, Георгий осторожно коснулся губами моей руки, а я бросилась подхватывать отпавшую челюсть.
Ладно, челюсть, предположим, отвисла совсем чуть-чуть, так, что приоткрылись губы, но глаза... Глаза у меня быть, наверное, как у архангела Гавриила, которого черти усадили голой задницей на сковородку и обвинили в падении Римской империи.
- Вижу, Вы не привыкли к такому, - тихонько рассмеялся мужчина, глядя в мои изумлённые глаза. - Неужели вокруг Вас мало воспитанных молодых людей?
Я почувствовала себя маленькой девчонкой... Мать-перемать, я даже не могу передать свои ощущения... Ну, словно я повстречала какого-нибудь там настоящего императора с безупречным воспитанием или... Не знаю. Мне редко доводится общаться со взрослыми мужчинами, быть может поэтому я и ощутила себя крошкой из яселек.
Однако же отлепить язык от нёба и ответить я смогла.
- Разумеется. Воспитанных молодых людей вообще мало, - кивнула я.
- Они только и умеют, что оскорблять дам.
При этом мой презрительный взгляд обратился к Эдуарду. Но тот раздражённо возился с галстуком и не обратил на мои слова никакого внимания. Ну и хрен с ним!
- Да, о времена, о нравы! - вздохнул Георгий, отпуская мою руку.
Не скрою: я вздохнула чуть свободней.
И тут ко мне шагнула Татьяна, буря меня чёрными глазами. У тигров, насколько я знаю, не бывает чёрных глаз: они меняют цвет при смене формы с человеческой на звериную. Но у женщины её глаза с кошачьими разрезами были, чес-слово, чернейшие. Тут, правда, возможен вариант с контактными линзами, но я сочла нужным не размышлять на эту тему, а попятиться назад.
- Шарон, - в голосе Сигра скользнул едва заметный, призрачный гнев. - Что ты задумала?
- Уберите-ка её по-хорошему! - заметила хмурая Жаниль, обнимая себя.
Очень дельное предложение, между прочим.
Я опасливо сделала шаг назад. Я не боялась, как это было с Ольгой. Может быть, пока не боялась.
Татьяна нервно облизнула накрашенные красным губы и, оторвав лихорадочно блестящие глаза от запёкшейся крови на моей шее, про которую я уже совсем позабыла, снова посмотрела мне в глаза. А потом в застывшей ночной тишине прозвучал её сиплый голос:
- Я не причиню тебе вред. Только вдохну запах твоей плоти.
Мне пришлось опять скоситься на Ким. Я, конечно, учила на уроках противоестественной биологии про оборотней, но их политики и повадок всё-таки не знаю.
К моему изумлению, Жаниль кивнула и весьма серьёзно. А я с сомнением посмотрела в чёрные глаза Татьяны. Может у оборотней есть какой-то там ритуал с обнюхиванием, а может, мне просто решили перегрызть горло... Не знаю, но мне всё это очень не нравится. Ну не могут же тигры-оборотни вести себя как обыкновенные собаки?
Татьяна выжидающе смотрела на меня. У меня почему-то возникло ощущение, что если я откажу ей, это будет смертельным оскорблением.
- Я пахну мылом и пылью города, - попыталась по-честному отмазаться я, но черноглазая женщина покачала головой:
- Мне это не помеха.
Глаза Жаниль явственно говорили мне, что лучше не отказывать. Ладно, потом потолкуем с ней обо всяких там оборотневых привычках и правилах.
Сжавшись внутри пружиной, я на всякий случай стиснула кулаки и опасливо подставила Татьяне тот бок шеи, где не было сонной артерии.
Ох, чую я, мне ещё придётся об этом пожалеть...
Шарон медленно приблизилась ко мне, тихо цокая каблучками, и легонько коснулась моей кожи холодным носом. По спине пробежал рой мурашек, но я лишь крепче сжала зубы. Черноглазая женщина провела по шее языком, пробуя на вкус запёкшуюся и не очень кровь, а после ртом шумно втянула в себя воздух возле самой моей кожи и горячо выдохнула его мне в ключицу.
- Ты пахнешь "Violet", - шепнула она мне на ухо, безошибочно угадав название парфюмированного мыла, которое подарила мне Ким в честь окончания школы. - А ещё - "Dark dream", - в её голосе скользнуло неподдельное изумление. Татьяна удивлённо выпрямилась, а я подавила желание почесать ухо, которое она щекотала своим горячим дыханием.
- Ты пахнешь Князем Клана Белых Тигров, - женщина посмотрела на меня расширившимися от удивления угольными глазами. - Ты что, его самка?
- Самец, - раздражённо буркнула я, злясь оттого, как со мной поступил Итим, и оттого, что меня обнюхивают как собаку.
Сапфировые глаза черноволосого оборотня расширились от изумления, а Ким скривила рожу от еле сдерживаемого смеха.
- Но ещё, - неожиданно мурлыкнула Татьяна мне в ухо, уже и не думая прикасаться к коже, - ты немножко пахнешь страхом. Крепким, сладким страхом.
- А собою что, ни капельки? - я буду не я, если не съязвлю.
Шарон медленно обошла вокруг меня, коснулась уже и не знаю чем моих волос, а когда я снова увидела её глаза, в них плясало веселье.
- И ты пахнешь, - медленно добавила Татьяна, - как та девчонка, что видела поединок Синга и Лэйда.
- Не отрицаю, - сухо прозвучал мой голос, - это была я. Что с того?
- Много чего, - абсолютно спокойно, вопреки моим ожиданиям, произнёс Синг. - Но нам всем надо поговорить. С Принцем Клана Белых Тигров у нас здесь была назначена встреча. Но если и Вы, маленькая мисс, оказались тут... Почему бы нам ни сесть в мою машину и не поехать в более удобное для бесед место?
- В твою машину? А сколько честности в твоих словах? - подала голос Жаниль, полупрезрительно глядя на Георгия.
- Слово Зильдвара, - чуть склонил голову мужчина. Я отошла от него к Ким и, обняв её, прижалась губами к её уху:
- Думаешь, им можно доверять? - она вся была пропитана запахом крови.
- Не знаю, не проверяла, - еле слышно ответила моя подруга. - Но тем оборотни и отличаются от зверей, что им иногда можно доверять.
- Ещё не так давно Синг собирался убить Лэйда, а Лэйд - Синга, и оба - меня. Думаешь, при таком раскладе безопасно ехать с ними в одной машине куда-нибудь?
- Ехать - да, а вот то, что будет потом... - Жаниль уткнулась лицом в мои волосы. - Скорее всего, Король Рыжих приглашает нас за город, туда, где мы обычно дерёмся.
- Почему ты меня так "утешила" своими словами? - вздохнула я. - У тебя нет резинки для волос? Или ножниц?
Ким как можно тише рассмеялась:
- Умеешь же ты быть практичной! Не резинки, ни ножниц у меня нет, но могу взять дома. В этой одежде я никуда не поеду, мы с Сингом на банкете о драке не договаривались. И если он решил таки драться... Я не могу ни свободно двигаться в брюках, ни менять костюмы каждый день. Брюки эти и пиджак ещё можно отстирать, но блузка... Короче, либо он даст мне возможность переодеться, либо пошёл он на ... !
- Впечатляет, - вяло улыбнулась я. - Слушай, а от меня действительно Итимовым одеколоном несёт?
- Конечно! - усмехнулась Жаниль. - И не только одеколоном, но и кожей, и слюной. Вы, как я чую, основательно зажимались.
Я вспыхнула так, что варёные раки сгнили б от зависти. Но вперемешку со смущением явилась и боль. Слишком явственно ещё я ощущала губы синеглазого оборотня на своей коже и слишком холодное сейчас было у него лицо.
Больше такого не повторится.
Я встряхнула головой, и это был скорее признак уныния, чем гордости.
Всё, я больше не подпущу к себе ни одного кобеля. Я не сплю и не встречаюсь с парнями - закон.
Ким утешительно сжала моё плечо, понимая, отчего я грущу, и без вступлений высказала Сингу свои условия насчёт "переодеться".
Удавиться и не жить, но он их с лёгкостью принял. Меня уже всерьёз подмывало спросить, действительно ли он такой джентльмен, но тактичность как-то мешала. Да и как я могла сформулировать свой вопрос? "Извините, я видела Вас разъярённым тупицей, сильным, но без мозгов, а сейчас Вы такой вежливый и воспитанный, поэтому скажите, какое из этих двух "я" настоящее?" - слишком глупо. Ладно, полагаю, ещё будут моменты, когда можно будет задавать нетактичные вопросы.
Другое дело, когда это будет?
Прислонившись лбом к холодному тонированному стеклу, я сжалась в уголке оббитого натуральной чёрной кожей сиденья и смотрела в окно, за которым был виден дом Кимберли. Так как от кондиционера меня знобило, Синг выключил его и оставил одну дверцу своего блестящего чёрного лимузина открытой, чтобы сюда проникло хоть какое-то тепло. Если честно, я сама попросила его об этом, так как не люблю кондиционированный воздух. Он какой-то ненастоящий.
Мягкий жёлтый свет в просторном кремовом салоне автомобиля придавал ему уют. Живёт этот Король Рыжих на широкую ногу. Он всё пытался угостить меня чем-нибудь из своего шикарного бара, но я спиртное категорически не употребляю: на сегодня я свою дозу приняла, и она сделала своё дело. Я и сама теперь ощущала "Dark dream" на своей коже, и радости мне от этого было аж никакой. Надеюсь только, что Итим сейчас чувствует мою "Violet" и тоже находится где-то далеко-далеко от восторга.
Мне так же не захотелось смотреть телевизор или слушать музыку. Мне хотелось тишины и покоя . Удивительно, но факт.
Поэтому мы так и сидели - молча. На тех сиденьях, что спинками к водителю - этого типа, кстати, я за тёмным стеклом вообще не увидела - устроился Синг, а по бокам его шлюшки... извините, дамы. На боковом сиденье, откинув голову назад и прикрыв сапфировые глаза, преудобно расположился Итим. Второе боковое пустовало, но, думаю, всё ещё хранило тепло Эдуардового тела. А на том, что было спинкой назад соответственно, клубочком свернулась я. Со мной рядом, вообще-то, сидела Ким, но сейчас она отправилась домой переодеваться. Лэйд - вместе с ней. У них там, как я поняла, склад одежды для всех и на все случаи жизни. Что ж, бабка и дедка Кимберли - люди понятливые, сердобольные. Она, кстати, бывшая медсестра, и я много слышала от неё рассказов о том, как к ним в больницу - а было это ещё до мира людей и нечисти - поступали полуживые жертвы оборотней. Но не так задевало душу описание ран, как описание реакции выживших на то, что они теперь нелюди. Это сейчас все более-менее обвыклись, а тогда... Как Вы думаете, среди какой категории людей количество самоубийств в те времена было наивысшим?
Принц и его Придворная дама отсутствовали уже десять минут. То ли шмотки не могли выбрать, то ли чем другим увлеклись. Мне, в общем-то, было всё равно. В другое время, я, разумеется, занервничала, но сейчас рассудок мягко сказал мне: "Жаниль - не ты. Ей Эдуарда можно не бояться".
И я послушно наслаждалась тишиной, свежим воздухом и пением сверчков, что доносилось снаружи. Каюсь, несколько раз я попыталась заговорить с Итимом, спрашивая, почему могли задержаться Ким и Тэд, но парень меня словно не замечал. И ещё каюсь, я надеялась, что это всё по вине Лэйда.
Иногда, но редко я бываю до ужаса наивной.
Я тоскливо смотрела в окно, на дом Кимберли. Ярко светящееся окошко её комнаты нашлось безо всякого труда, и я даже заметила, как на его фоне раз или два промелькнула чья-то фигура. Чья - не разобрать...
- Вас что-то беспокоит, Лэй? - неожиданно спросил Синг. Треснув, тишина в салоне рассыпалась и упала к нашим ногам.
Я хотела посмотреть на мужчину удивлённо, но взгляд, как это я сама почувствовала, оказался подавленный.
- Почему Вы так решили? - спросила я.
- Вы как-то приуныли, - ответил он, поглаживая довольную и чуть ли не мурлычущую Ольгу по щеке.
Неопределённо пожав плечами, я снова уставилась было в окно, однако с моего языка неожиданно сорвалось:
- Георгий...
- Да?
Обругав себя последними словами, я решила всё-таки не бросать начатого дела.
- Скажите, - медленно начала я, - вот когда я впервые увидела Вас, Вы были как истинный Король Клана Огненных Тигров...
Мужчина очень внимательно слушал меня.
- Ну, Вы сами помните это, - уклончиво произнесла я, избегая встречаться с ним взглядом. - Но сейчас вы совсем другой, и мне хотелось бы знать...
- ... какое из моих "я" настоящее, - спокойно окончил за меня Синг и рассмеялся. - Я так и знал, что Вы это спросите, так как Вы по-своему дьявольски умны. Но прежде чем я отвечу, ответьте и Вы на мой вопрос.
- Какой?
- Сейчас Вы, маленькая мисс, одна, а когда дрались с Ольгой, совсем другая. Сейчас Вы - Лэй, а тогда - ...
- ... вэмпи, - подсказала я ему, уже понимая, куда он клонит.
- А тогда - вэмпи, - кивнул мужчина. - Какое из этих схожих, но всё-таки отдельно существующих "я" - настоящее, а какое - маска?
Облизнув пересохшие губы, я почесала ноющие ранки на шее и неуверенно ответила:
- Масок здесь нет. Я такая, какой требует быть случай. Если мне надо защищать себя и близких мне людей, я - вэмпи. В остальной жизни я просто Лэй. Почти такая, какой Вы видите меня сейчас.
- Вот Вы сами ответили на свой же вопрос, - слабо улыбнулся Синг.
- Только мои "я" меняются ещё и по моему желанию. Но чем старше я становлюсь, тем меньше юношеской дури остаётся у меня в голове и тем больше мыслей о том, что я должен заботиться о семье и о Клане, который, впрочем, тоже могу назвать своей семьёй. Второй семьёй.
- И ещё вопрос. Я знаю, кто Вы - Вы меня убьёте? - внимательно посмотрела я ему в глаза. В пустые и спокойные глаза совершенно чужого и незнакомого человека.
- Да, - коротко ответил Георгий.
И всё. Ни извинений, ни объяснений - ничего. Только это короткое отрубленное "да". Что ж, если он сможет меня убить - убьёт. Если. Хорошее слово "если". Почему-то я совершенно не волновалась по этому поводу. Может быть, и не надо? Или наоборот, я должна по потолку бегать от страха?
Не знаю. Дайте мне просто посидеть и попялиться в ночь.
Но за окном больше не было ничего, что меня заинтересовало бы, поэтому я перевела свой вялый взгляд в салон автомобиля.
На Синга и его... дам смотреть нет смысла, да и не хочется. И неизвестно почему, но я уставилась на Итима. Может, надеялась взглядом ему в отместку хоть дыру в виске просверлить.
Черноволосый оборотень вольно раскинулся на сиденье и из-под прикрытых угольных ресниц неотрывно смотрел в окно, о чём-то думая. Его лицо было донельзя простым, без прежнего холода, но и без прежнего тепла. Я невольно стала любоваться им, а он, не обращая на меня внимания, мерно дышал и размышлял о своём. И внезапно...
Глаза у меня расширились, а сердце перешло на бешеный темп.
Ладонью синеглазый оборотень провёл по собственной шее, а потом поднёс руку к лицу и как будто бы принюхался.
Я улыбнулась, и улыбка эта ну никак не тянула на доброжелательную.
Что, чувствуешь запах, милый мой, да?
Кисть Итима сжалась в кулак, словно хотела удержать запах, и легла на кожаную обивку сиденья. Сапфировые глаза скользнули к другой точке за окном.
Во мне вспыхнул какой-то маленький, но очень голодный огонёк надежды.
Я не знаю, что наговорил Эдуард своему Князю, но я, кажется, могу во всё это вмешаться. И пусть Лэйд хоть съест меня, да только я узнаю, о чём они там разговаривали и внесу свою лепту. Хотя бы просто из принципа.
Почувствовал черноволосый парень или не почувствовал, что я не только смотрю, но и думаю о нём? Не знаю. Только он приподнял угольные ресницы и посмотрел на меня, вопросительно приподняв брови. Я не шелохнулась, всё ещё глядя в его глаза. Глаза синие, как птица...
... Две иссиня-чёрные бездны, заполненные спокойной, кристально чистой, почти эфирной водой, распахнулись передо мной, и от них поверяло холодом. Свежестью и тоской зимы. В толщу воды полетел тихий вздох души, уставшей быть одной, и этот вздох принадлежал мне. Мне, которая изо всех сил балансировала на краю этой пропасти и могла вот-вот камнем сорваться туда, вниз. Где нет и никогда не было дна. В вечный полёт. Нескончаемый.
И когда-нибудь, когда завершится сама Вечность, я достигну дна, того омута, который предназначен только мне, и быть может, согрею его. Своим теплом, своим ароматом роз и медяков. Своим страхом, своим одиночеством.
Когда мы столкнёмся, будет хорошо и мне, и ему.
Стоит только разжать пальцы, которые впились в этот беспокойный мир, и рухнуть навстречу зимней воде, чтобы либо согреть её, либо умереть в ней.
... Стоит только разжать пальцы...
Но внезапно над пропастью взвилось ослепительное, обманчивое зелёное пламя и затанцевало, своими яркими всполохами отталкивая меня от бездны. Оно теснило меня, сжигало аромат крови и саму кровь, пожирало мои розы. Оно встало между мной и бездной.
... А я даже не могла коснуться его...
За моей спиной вскрывались пласты мира, грязного суетливого мира, куда я должна была вернуться. Вернуться навсегда, и больше никогда ни прикоснуться к холоду этой сапфировой воды, ибо пламя мне не позволит.
Но не для того моей тенью была кровь, не для того я была здесь, не для того вокруг меня плавал аромат алых роз. Я шагнула прямо в зелёный огонь с острым желанием пройти сквозь него и упасть в синюю пропасть.
Я - шагнула.
Почему я решила, что это - пляшущее пламя?
Изумрудный лёд застыл вокруг меня вечностью, и там, где мы соприкасались, вспыхивали электрические искры... Боль - между нами тонкой прослойкой возникла боль.
Оно невыносимо жглось - то, что ещё мгновенье назад показалось мне неистово танцующим пламенем. То, что сейчас обернулось невыносимым холодом.
А потом вспыхнули и замелькали с невообразимой скоростью воспоминания. Картинка сменялась другой картинкой, никак не связанной с предыдущей. Я видела счастье, боль, кровь и слёзы, безумье, отчаянье, попытки самоубийства - что-то из всего этого было моим, а что-то - нет. Вокруг меня вечностью застыл изумрудный лёд, что танцевал зелёным пламенем, а под нами обжигала зимой сапфировая бездна, пахнущая морозными ночами и северной водой.
Нет. Пахнущая ёлкой. Новый год! Новый год! Ур-ра!!!
Что-то тихо...
Я иду впереди и тяну за лапу Тэдди, который ползёт по полу и стукается головой обо все углы, как Винни-Пух в той книжке, которую нам папа читает на ночь. За мной следует Киара, держа в руках наши рисунки - сюрпризы для родителей. Мы идём к ним. Нельзя же открывать подарки без них!
В коридоре почему-то холодно. Дверь в спальню мамы и папы закрыта.
Но как можно спать в такое утро?!! За окном снег, а папа обещал нам огромного снеговика, в два раза больше нашего роста! Нам только летом исполнится три - представляете, какой здоровущий будет?!.
Смело толкаю дверь и озадаченно замираю на пороге. Почему окно распахнуто настежь, если на улице зима? И почему обои заляпаны красной краской? Ею и постель залита... Яркая-то какая... Пахнет... старыми монетками, которые звенят у меня в свинячей копилке...
Белые-белые папа и мама как-то странно лежат на полу в пижамах, одеяло сброшено...
... Истошный крик Киары прорезал тишину...
Я испуганно заревела, выпустив лапу Тэдди. Тот с глухим стуком упал на пол.
Пахнущая елью...
... Нет. Медяками и розами...
... Я завопила и задёргалась. Не хочу! Не хочу-у-у-у!!!
... Но я чувствую эту Силу!!! Как её можно не бояться?!!
Как?!!
- Иди ко мне, моя бедная девочка, - тёплый голос ласкал моё сознание, как хорошая музыка, как тихие волны - берег. - Ты так устала. Я обниму тебя, и всё будет хорошо.
... Тёмные кудри рассыпались по плечам, обрамляя треугольное ангельское лицо с острым подбородком, красными губами и глазами непонятного цвета, в которых сами по себе, не отражая внешний свет, горели холодные звёзды... Женщина мраморным изваянием неподвижно стояла в десяти метрах от меня, ладная, высокая, красивая...
- Посмотри мне в глаза, - она ласково улыбнулась.
А глаза у неё были - чёрные озёра без дна и поверхности...
... Или алые?..
Лал! Лал! Это - Лал!!!
Я пыталась разбить плен изумрудного льда. Он же хотел вытолкнуть меня из себя. Но чем сильнее было наше обоюдоострое желание свободы, тем сильнее смыкалось наше пленение друг в друге.
Но я не хочу больше видеть этого!!!
... "Девочки! Тэд! Давайте быстрее домой! Сейчас уже одиннадцать! А Новый год кто будет встречать? Без вас он не придёт!.."
... Она была такая счастливая, когда в прихожей отряхивала нас с Киарой и папу от снега. Это был её последний счастливый день... Она была красивой, очень красивой. Даже когда её оставила жизнь, красота осталась с ней...
... Мама?..
Зелёное пламя неистово танцевало.
И внезапно...
... Эта летняя ночь была тихой и на удивление тёплой. Молодая луна освещала улицы спящего города там, где не работали фонари. Пели сверчки, и чуть слышно шептал ветер в кронах деревьев, что росли по краям тротуара. Прохожих практически не было. Так, одна-две шумных компании прошли по той стороне улицы и всё. Меж высоких чёрных стен домов мы были одни.
У меня в руках была сахарная вата. И либо она такая огромная, либо я - маленький, но справляться с ней иначе, как двумя руками я не смог, да и ещё от парочки рук не отказался бы.
Слева и справа от меня неспешно, чтобы я безо всякого труда поспевал за ними, шли мужчина и женщина.
Мужчина был белокурый, его шёлковистые блестящие волосы едва прикрывали уши. Когда он повернул ко мне своё улыбающееся ласковое лицо, я увидел, как он красив, и как его необыкновенные глаза горят: будто два изумруда.
Это - мой папа.
- Энж, он опять перемазался, - тихо рассмеялся он и нежно потрепал меня по голове.
- Как, снова? - мы остановились, и женщина присела на корточки с носовым платочком в руках. У неё были русые волосы, подстриженные под каре, и серо-зелёные глаза. Она была прекрасна, хоть и была просто человеком. И улыбка её, такая тёплая, нежная, радостная, принадлежала только мне .
И я просто опьянел от счастья. Эйфория качала меня в своих волнах и качала...
Мама, папа, я и сладкая вата - что может быть лучше?
- Иди ко мне, чудо ты чумазое, - рассмеялась женщина и принялась вытирать платочком моё лицо. Мне это, разумеется, не понравилось, я начал протестовать, как внезапно папа насторожился и осмотрел крыши домов.
Может, он летучих мышей высматривает? Папа всегда говорил мне, что он кот. Брал меня на руки, указывал на нашего домашнего питомца - сиамского обжору Мастера - и говорил, что он такой же кот. А коты любят летучих мышей. Наверное, и на этот раз - мыши...
Ночь прорезал оглушительный выстрел.
Я вздрогнул всем телом от неожиданности, но, казалось, это было единственное, что нарушило сегодняшнюю идиллию.
Выстрел и всё.
Только отец почему-то, внезапно покачнувшись, ничком рухнул на асфальт. В его спине была странная тёмная дыра, чем-то блестевшая при луне.
Ойкнув, я сделал шаг вперёд и увидел, как из-под папы начало быстро расползаться чёрное пятно со странным запахом железа. Я достаточно жил среди оборотней, чтобы понять, что это - кровь. Понять, но не поверить...
Кровь?..
- Папа!!! - уронив сладкую вату, я бросился было к нему, но мама подхватила меня на руки и стремглав бросилась в залитый мраком переулок. Я даже не успел что-либо понять или осознать. Вопросы "Как?" и "Почему?" давили на меня и требовали ответов. Ответов, которых не было здесь, во тьме, которых не давал мамин бег, которых я не знал, где искать.
А мама бежала прочь, крепко прижимая меня к себе. Я чувствовал что-то, что странно и быстро билось внутри неё, я чувствовал её страх и боялся сам. Но ведь мама со мной!..
Она успела добежать только до середины переулка, когда дорогу ей перерезала чья-то фигура.
Мне стало до боли страшно, но я не плакал, когда мама, пытаясь закрыть меня собой, пятилась назад, на улицу. Я был у неё на руках и поэтому мог видеть тело отца...
Тело?!!
Нет! Его нельзя просто так убить! Он сам говорил! Он говорил, что он кот, и что у котов по девять жизней! Вот сейчас он поднимется и устроит весёлую жизнь тем, кто посмел нас обижать.
Ну же, папа, давай!..
Ты можешь! Ты обещал нам! Я верю тебе! Верю!!!
... Но отец не шелохнулся. Только лужа крови росла и росла...
Я ощутил, как от слёз начинает резать глаза.
Ты же обещал мне!!!
ОБЕЩАЛ!!! ОБЕЩАЛ!!!
Я уткнулся мокрым от слёз лицом в шею мамы.
... Обещал...
- Что вам нужно?! - мамин голос дрожал и срывался на жалобный сип, но она держалась очень храбро, изо всех сил. А ведь папа просил защищать её!
Моргнув, я посмотрел себе через плечо. Человек в чёрном. Тень от кепки закрывает ему лицо - ничего не разобрать. Но что-то в нём есть, что-то, отчего у меня внутри всё замирает...
Моя мать пятилась назад, а человек медленно шёл к нам...
И внезапно мы упали. Вместе. Было больно, но я едва ли заметил это.
Мои пальцы погрузились в кровь отца. Рядом сидела отчаянно старающаяся не заплакать мама.
... А кровь была тёплой... Но она остывала... Скользко...
Фигура незнакомца неожиданно бросилась вперёд. Крик мамы оборвался странным хрипом и бульканьем. Она упала рядом со мной.
Ещё живая, ещё странно дёргаясь.
У неё был глубокий порез на шее, из которого тёк ручей крови.
Кровь... Кровь... Опять эта кровь!!!
И тогда я больше чем испугался. Ужас вызывал просто невыносимую физическую боль. Я плакал. Я пытался маленькими ладошками остановить у мамы кровь. Я звал её и папу...
Но всё было тщетным.
... На улице нас было трое...
Нет.
Только я.
Моя истерика, мой животный ужас не знали границ. Вот они, мои папа и мама, ещё тёплые, значит, ещё живые... Почему же они спят и не хотят просыпаться? Почему?!!
ПОЧЕМУ?!!!
... Вокруг столько крови...
Я сорвался с места и побежал, не разбирая дороги. И везде, всюду меня преследовал сводящий с ума запах медяков, пропитавший одежду.
... Мрак... Свет... Фонари, лица, голоса... Улицы, поворот, сталкиваюсь с кем-то. Падаю, но поднимаюсь на ноги и бегу дальше...
... Нет, ничего не помню... Только животный ужас и слёзы...
Грязная подворотня, забившись в какой-то угол, тихо и судорожно всхлипываю во мраке. Оттого, как сладко пахнет кровь на моих руках.
... Что так хочется её попробовать...
Но как можно?!! Это - кровь моих родителей!!! Как я могу?!!
Но я хочу крови! Кровь и боль - это всё, что сейчас меня утешит.
Я плакал. Я в исступлении бил кулачками по асфальту, пока не перестал ощущать их. Больно и - хорошо. Пусть будет больно только рукам. Не мне где-то внутри, а рукам.
А после, вопреки всем "но", вопреки всем воплям естества и совести, словно дикое изголодавшееся животное, я жадно вылизал разбитые костяшки, пальцы, ладони.
Давясь от спешки, сплёвывая песок, проглатывал остывшее, сладкое алое...
Вопреки всему. Самозабвенно.
Боль и кровь - вот что утешает.
... И внезапно - голос.
- Что ты здесь делаешь?
У него было овальное лицо, белые волосы и серебряные глаза - просто озёра без дна. Тёплое растаявшее серебро. Он был одет в длинный чёрный плащ, который мраком выстелился на асфальт, когда вампир - а это был вампир, я умею прекрасно их различать - присел на корточки рядом со мной...
... Винсент...
А потом...
... Незнакомое здание, свет, взволнованные лица и голоса.
Дородный мужчина с вихрями рыжих волос и очень добродушным лицом перевязывает мне руки, другой мужчина, смуглый, сероглазый, с квадратным подбородком и чёрными волосами, зачёсанными назад, что-то обсуждает с вампиром.
Я смотрю на приоткрытую дверь, возле которой никем не замеченная стоит девочка. Может, чуть младше меня. Растрёпанные бессонной ночью русые волосы, злые, красные от слёз глаза, под которыми пролегли чёрные круги. В руках у неё серый медвежонок с ухом, бурым от крови...
Нет.
Это - я.
Та девочка - я !
... Встряхнув головой, я ещё сильнее прижала к себе Тэдди. Меня никто не замечал, а я пришла именно за вниманием. Я не хотела, я не могла возвращаться в тёмную спальню, которая пахнет кровью моих родителей. Хотя все дети утверждают, что пахнет там только конфетами.
Но это - ложь.
На столе мистера Джоунза сидит мальчик. Может, чуть старше меня. Не могу оторвать от него глаз, потому что он не такой, как все остальные. Волосы белые, как чистый лист бумаги или снег, а пронзительно-зелёные глаза горят, как у чёрной кошки, которая живёт у нашей поварихи. Лицо у него перемазано чем-то бурым, а на щеках размазаны слёзы. Мистер Крестовский, который каждый день приносит мне и Киаре какие-то травяные чаи, чтобы мы хорошо спали, перевязывал мальчику руки и говорил что-то успокаивающее...
Я посмотрела на человека, что разговаривал с мистером Джоунзом. Серебряные глаза, белые волосы, чёрный плащ... А ведь я знаю его!
Неуверенно вхожу в комнату и, подойдя к высокому незнакомцу, легонько дёргаю его за плащ. Он смотрит на меня. Не знаю, как называется это выражение лица, но ему словно...
- Я тебя помню, - говорю я. - Ты приходил на наш День рождения, - я никогда не говорила "мой", - и на папин, и на мамин тоже...
Он присел рядом, и его плащ мраком разлился по полу. Серебряные глаза пристально смотрели на меня.
- Тебя зовут Винс. Так звал тебя папа, - говорю я, а он смотрит на меня и ничего не отвечает. И тогда у меня наворачиваются слёзы:
- Папа говорил, что ты ему как брат! Почему ты не забрал нас отсюда?!!
И тогда незнакомец - впрочем, уже и не незнакомец - поднял меня на руки.
- Так ты помнишь меня? - тихо спросил он, а я плакала и не могла остановиться, глядя то на него, то на зеленоглазого мальчика, перемазаного кровью...
Если бы я могла, то утонула в сапфировой бездне, но я не могла. Хотела. Не могла.
... Я никогда не жалел, что папа брал меня с собой, когда дрался. В этих поединках было моё будущее.
Там, под полной луной, на высеребренной ею поляне, стоял мой отец. Чёрные волосы, прореженные сединой, рассыпались по плечам, а в короткой своей бородке он прятал - я знаю - презрительную усмешку. Он не боялся. Он - Принц Клана Белых Тигров, а значит, всего лишь ступенью ниже Королевы Баст. Я горжусь им как никем иным. Я - его сын. Сотни раз отец брал меня на руки, когда я был ещё совсем маленький, и, глядя мне в глаза, смеялся:
- Скоро я состарюсь, а ты вырастешь, Тимка, и тоже будешь Принцем, будешь защищать Клан и Королеву и приносить мне победы в поединках!
Глаза у него были как два ярких огня синего-синего цвета. Он был строг в воспитании и щедр на подзатыльники, но я всё равно люблю его. Пусть я никогда ему этого не говорил. И он меня тоже любит. Ведь если не он, то кто же? Сейчас мне четырнадцать и матери у меня нет. Матери пусть будут у девчонок! А я - будущий Принц!
Сегодня отец сражается с Принцем Рыжих. Вот он, поединок. Уже начат.
Сегодня отец перекинется. Люблю, когда он перекидывается: его тигр такой красивый при полной луне. Сам я ещё ни разу не превращался. Папа говорил, что я ещё мал и у меня мало для этого энергии, а потом добавлял, что зато когда я перекинусь мало кто посмеет встать у меня на пути.
- Каждый из нашего рода, - повторял мне отец, когда ещё до восхода солнца в парке учил меня драться, - с тех пор, как это стал род оборотней, был вторым или третьим от Королевы, был её силой и опорой. Сила и победа - в твоей крови. В нашей крови.
Вместе с остальными я восторжённо закричал, подбадривая отца:
- В нашей крови победа!
... Но что-то идёт не так. Не по правилам поединка...
Не по правилам поединка бить в спину!!! Так орал я, и никто меня не слышал.
... Белый тигр, истекая кровью, пытался подняться на лапы...
Так не по правилам!!! В спину не бьют!!! Почему всем всё равно?! Почему никто не остановит это?! Всё должно быть справедливо!!!
Я уже ничего не кричал. Я не был с тем звериным стадом, что вопили и свистели вокруг места драки, пьянея от запаха крови.
Я - сын своего отца. А отец говорил мне, чтобы я никогда не вёл себя недостойно. Поэтому я молчал. Поэтому я старался смотреть на всё ледяными глазами.
... В нашей крови победа...
А лёд таял, и по моим щекам текли слёзы. Но лицо было гранитной маской, так учил отец. Внешне невозмутимо, я смотрел, как рыжий тигр одним ударом добил белого и пронзительным воем возвестил о своей победе.
... В нашей крови победа... Вот она, наша плоть и кровь размазана по траве...
Я стоял, как мраморная статуя и еле сдерживался, чтобы не рухнуть на колени и не выблевать весь тот ужин, что мы с отцом съели по дороге сюда. Я - сын своего отца, я - будущий Принц, я должен вести себя как подобает!
Но все остальные, и рыжие, и белые, начали сходиться к телу, которое из тигриных останков превращалось в человеческие.
У нас есть обычай съедать побеждённых.
Победителей ждёт только лестница в небо,
Проигравшего - недры товарищей тел,
И не вспомнит никто, кем он был или не был,
Лишь душа отлетит в тайный Смерти Удел.
Перед моими глазами мелькнула картинка возможного пиршества, и я не помня себя прыгнул вперёд. Во мне что-то вскипело, с какой-то радостной болью запели тренированные мышцы.
Первый, кто посмел коснуться тела моего отца, получил когтистой лапой по морде. Я не перекинулся, нет, просто я захотел, чтобы у меня появились тигриные когти, и они появились.
Утробно зарычав на всех, чтобы даже не смели приближаться, я коснулся отца. Сердце... У него было вырвано сердце... Да, иначе нас не убить.
... В нашей крови победа...
И только в Раю справедливость. Ну её к чёрту!!!
Я тоскливо завыл. Обращаясь к луне, запрокинув к ней свою голову. Я возвещал скорбь, но никто - НИКТО - меня не поддержал. Только огромный рыжий тигр, прихрамывающий на одну лапу, приблизился ко мне и зарычал.
... Я посягаюсь на его добычу?!!
Волна дикой, не ощущаемой никогда дотоле энергии захлестнула меня с головой.
Безумно захохотав, я перекинулся. Почти мгновенно, безболезненно. Хлестая себя хвостом-плетью по бокам, я зарычал и присел, готовясь к прыжку...
... В ту ночь мы пировали над телом Принца Рыжих. Я сожрал его сердце. Остальные - тело. Рядом со мной рвала мясо молодая тигрица Жаниль, и в её глазах плясал сумасшедший голод.
... Потом мы сожрали и отца. А после состоялась охота, которую повела Баст. Но меня там уже не было.
Стоя на коленях в человеческом виде, я лихорадочно трясся от спазмов дикой рвоты.
Но я сын своего отца - я привыкну быть Принцем. Я привыкну...
... Резкий ветер только раздувал пляшущее зелёное пламя, только усиливал его...
... Раненая рука очень болела. Двадцать швов, лечебная мазь - и всё равно болит.
... Не могу заснуть. Перед глазами тот белый тигр, что... Впрочем, неважно. Надо забыть об этом. Забыть...
... Где-то на кухне мои родители отчаянно спорят с бабушкой и дедушкой. Не знаю, о чем. Не разобрать. Но мне страшно. Я боюсь. Я больна. Отныне я - оборотень.
Молча смотрю в потолок. Бабушка сказала, что я всего лишь раз в месяц буду превращаться в белого тигрёнка. А что в этом плохого? Это же так здорово - побыть настоящим тигром!
Но внезапно - тяжёлые и быстрые шаги по коридору. Распахивается дверь в детскую. Я привстаю с постели, даже не пытаясь притвориться что сплю. Ну наконец-то хоть кто-то пришёл ко мне, я так устала бояться!
В дверях стоит папа. Если рассказать ему, как мне страшно, он утешит меня. Он всегда меня утешал.
- Взгляни!!! - рявкнул куда-то вглубь коридора отец, указывая на меня. - Разве у людей так светятся глаза?!! Она - зверь!!!
... Ч-что?..
Я застываю. Я даже не дышу...
- Брось нести чушь! - зло одёргивает его дедушка, заходя в комнату. - Неужели не видишь, как напугал ребёнка?!
- Какой она к чёрту ребёнок?!! - заорал папа. - Монтр она!!! Теперь она - монстр!!!
- Она твоя дочь!! Как тебе не стыдно! - в комнату вошла бабушка, и я потянулась к ней.
- Бабушка, мне страшно! Почему папа так говорит? - я хочу плакать, я так хочу плакать...
Она села на мою постель и, пересадив меня себе на колени, обняла.
- Всё будет хорошо, - шепнула она.
Я уткнулась лицом в её шею. Она пахла корицей и ванилью, которые всегда добавляет в свои вкусные пироги.
- Ну а ты что молчишь?! - ядовито спросил дедушка, когда в комнату вошла моя мама. Я обернулась, но она усердно прятала от меня глаза и вообще смотрела себе под ноги. Но - она моя мама, и я, спрыгнув на пол, побежала к ней.
- Мама, мам, что происходит? Почему папа на меня злится?
Мне было так страшно... Господи, как же мне было страшно... Если бы ты только знала, мамочка!..
Однако отец неожиданно не подпустил меня к ней. Я попыталась обогнуть его, я тянула к маме руки и плакала, и тогда он ударил меня наотмашь, так, что я полетела на пол.
Больно! Больно, больно, больно...
- Папа, за что-о?!!
- Да как ты посмел, Леонардо?!! - бабушка сразу же бросилась ко мне и подняла меня. - Не разбила ничего, малютка Ким?
Я плакала. Я больше не могла терпеть ни страха, ни боли.
- Всё, с меня хватит!!! - рявкнул дед, глядя в глаза тому человеку, которого я когда-то звала папой. - Собирай вещи и вон из моего дома!!!
- С радостью, - сухо ответил некогда мой отец. - Джу, ты со мной?
Моя мать молчала и только тихонько плакала. Я смотрела на неё с ожиданием.
- Мама, - мой голос дрожал, - мамочка, пожалуйста, останься! Я так тебя люблю, я всегда буду слушаться, только не уходи, пожалуйста! Не бросай меня!
- Джу остаётся, - холодно и жёстко произнёс дедушка, - со своей пятилетней дочерью, а ты выметайся!!!
- Ну уж нет! Я лишился ребёнка, но жену никому не отдам!!! - словно безумный закричал оте... нет, просто Леонардо и, схватив за руку маму, утянул её куда-то вглубь квартиры. Дедушка вышел за ними и закрыл дверь в детскую.
Я ревела и не могла успокоиться, а бабушка гладила меня по голове, целовала в лоб и шептала:
- Всё будет хорошо, Ким. Всё будет хорошо, малютка...
В квартире то и дело раздавались крики и ругань, шаги, потом кто-то яростно хлопнул входной дверью и... и...
... И всё. Тишина. Всё кончилось.
В детскую вошёл усталый дедушка и, сев рядом с нами, ласково погладил меня по плечу. И я всё-таки решилась спросить:
- ... А где мама?..
- Уехала, Ким, уехала. Нет у тебя больше родителей. Только я и дед, - вздохнула бабушка, вытирая слёзы. - Только я и дед...
От ветра резало глаза. А потом меня обожгло яркое рыжее пламя.
Изумрудный лёд треснул.
Я лежала на кожаном сиденье и не ощущала саму себя. Точнее, ощущение было, но какое-то эфирное, призрачное, быть может, на грани бессознательности, точно сделай я неверное движение - и лететь мне во тьму, где нет и никогда не было дна. Вот только мне почему-то казалось, что отправься я туда, и мне уже будет всё равно, я уже не почувствую ни полёта, ни времени.
Но, так или иначе, какое-то ощущение тела у меня было и его хватило для понимания того, что из моего носа медленно сочится кровь, а пульс рвёт мою голову на куски. Рвёт с болью, да, очень сильной болью, однако эта боль означает лишь то, что я освободилась от зелёного то ли льда, то ли пламени и нахожусь в мире.
Реальном мире.
Я вернулась, я жива, я могу...
И в этот же миг, словно протестуя, моё тело резко выгнулось от болевого спазма, а рот распахнулся в беззвучном вопле.
Но ведь я всего лишь попыталась вдохнуть!!!
... Больно! Больно!!! Господи, помоги!! Как же мне больно-о-о-о!!!
... Я кричала, но крик звучал лишь в моей голове, потому что горло будто атрофировалось - я не могла ни вдохнуть, ни что-либо сказать. А боль жёстко била в глаза яркими цветастыми пятнами, шумела в ушах томным голосом океана то громче, то тише, и каждый её удар совпадал с ударом моего пульса.
Сипя и царапая ногтями всё, что только попадалось мне под руку, я жадно пыталась заглотнуть воздуха. Хотя бы чуть-чуть, хотя бы самую малость...
Ну пожалуйста!!!
Чьи-то тёплые уверенные руки взяли мою голову, и жёлтые пятна перед глазами, смиловавшись, немного расступились, чтобы показать лицо Итима и его синие глаза.
Синие как птица...
Нет! Это уже где-то было... Это было до того, как я... Чёрт, что же произошло? Я только что побывала... Нет. Я только что была не собой... Кажется, я утонула в глазах и разуме оборотня... Но... что же было потом? Синяя бездна, танцующее пламя, исходящее от изумрудного льда, резкий ветер и рыжий огонь... Что это?
Однако из-за недостатка кислорода цветные пятна сомкнули свои вальсирующие ряды, и больше я не видела ничего. Мне казалось, что я медленно падаю куда-то в глубокую пропасть, куда-то движусь...
... Или это меня несли на руках?..
- Дыши медленно, слышишь?! - чей-то знакомый голос слабо донёсся до меня сквозь океанский шум боли. - Вдох-выдох, но медленно, слышишь?!!
- Да... - шепнула я в пульсирующую болью пустоту, и мне вдруг стало холодно. Отчаянно, дьявольски холодно. Понимаю, это звучит смешно, особенно если учесть, что я, скорее всего, нечто нематериальное, но тем не менее, так оно и есть. Меня затрясло от холода, всё моё сознание свело немилосердной судорогой, как будто я оказалась завалена снегом...
... А потом я ощутила касание воды и тишину. Такую, что бывает только в сердце моря. Шум прибоя исчез - только тишина, ненавязчиво давящая в уши.
Я видела эту воду. Тёмная, синяя, кристально чистая, спокойная и холодная. А над ней был свет. Не такой ласковый, как солнце, и не такой холодный, как луна, но всё-таки свет...
... Поначалу вода держала моё сознание в своей толще, заставляя забываться от холода, подводя к самой грани сознания, а потом начала поднимать вверх. Я бы сказала, на поверхность, если бы была уверена, что она там есть.
... Медленно и неуклонно я поднималась, наслаждаясь покоем и в то же время чувствуя, что больше не могу терпеть этот сводящий с ума холод. Что-то в нём было зимнее. Я не могу объяснить, что именно, знаю лишь одно: это не просто низкая температура, это что-то, принадлежащее зиме. Быть может, была здесь какая-то... свежесть. Извините за глупость, но это, кажется, именно то слово.
Свежесть.
... Свет был всё ближе и ближе. Я мысленно протянула к нему руку и мягко влилась в тёплый летний воздух, в своё тело, в чьи-то объятья...
... Открывать глаза не хотелось. Не хотелось рушить иллюзию покоя, тишину...
Пустую тишину, без шума боли.
... Но одно только пение сверчков и шёпот листвы беспощадно топтали идиллию, втаптывали её в пыль. От неё оставалось одно только чувство, такое, словно я увидела, может быть, не самый прекрасный, но уж точно самый загадочный и самый приятный сон.
В душе остался странный сладковатый осадок, и вэмпи, довольно мыча, с упоением облизывала его, как маленькие дети облизывают большущие леденцы на палочках.
Прислушавшись к себе и к ней ещё раз, я со вздохом открыла глаза.
Да, я действительно была в объятьях, которые нельзя спутать ни с чем на свете, потому что это объятья Итима. Может быть, именно из-за них мне вдруг захотелось посмотреть в его глаза, по-детски задать ему тысячу вопросов, а потом увидеть, как он с улыбкой - да пусть даже без
- отвечает на них.
О-о-о! Как мне хочется, чтобы он ответил!.. Как мне хочется спросить!..
Но вместо всего этого я, как любой нормальный - ха-ха - человек, только что пришедший в себя, огляделась.
Мы сидели под иссиня-чёрным небом на деревянной скамейке, расположенной рядом с одним из подъездов дома Ким. Фонари горели на удивление ярко, а позади меня и впереди, через асфальтированную дорожку, пестрели клумбы цветов. Мальвы, ноготки, флоксии, маттиолы - это всё, что я могла припомнить. Будь здесь Джо, он бы назвал все присутствующие здесь цветы и даже припомнил их латинские названия вкупе с названиями порхающих здесь ночных бабочек.
Джо - он ботанику любит, не то, что я. Я вообще мало что люблю, потому что всё, что я когда-то любила, у меня забрали. Этого больше нет...
И Джо здесь тоже нет. Есть я, Итим, сидящий рядом со мной, Эдуард, устроившийся на каменном крыльце подъезда, и Жаниль, что в таких же, как у меня, джинсовых шортах и чёрной футболке сидит просто на асфальте.
... Плеск... Вода. Где-то бежит ручей...
Это здесь-то?!
Я не без труда обернулась и увидела чёрный поливной шланг, который заливал одну несчастную мальву. Вода давно уже выбралась за пределы клумбы и теперь расползалась по асфальту лужами. От одной из них отходили поспешные следы в сторону дома. Видимо, мы спугнули какую-то ночную бабку-огородницу. Чудаков на свете много.
Но какое мне до них дело? Я же так хотела...
Губы Итима ласково коснулись моего виска, отбивая у меня желание что-либо спрашивать. Просто из этого прикосновения я поняла, что слова приведут к ссоре, а мне не хотелось ругаться и уходить из объятий черноволосого оборотня.
Как-нибудь потом, когда уже нечего будет терять. Потом... Страшно подумать, что будут времена, когда я останусь без ничего и смогу задать вопрос...
Но и это будет потом. Не раньше.
Прильнув к Итиму как можно теснее, я встретила насмешливый взгляд белокурого парня. Излишним будет говорить, что это полностью привело меня в чувства, и что я напряглась, приготовившись отвоёвывать право на итимовы объятья...
Но Эдуард, встряхнув отмытыми от геля волосами, произнёс совсем другое:
- Вот это денёк сегодня! Ты меня поражаешь с каждым днём всё больше и больше, детка Браун. Мы же драться собрались, а не предаваться этим весьма интересным играм.
Я его слов не поняла, а хотелось. Дьявольски хотелось. Но я не успела и рта открыть, как заговорила Ким.
- Вот Король Рыжих-то удивился, - заметила она и отмахнулась от какой-то бурой ночной бабочки.
- Верно, - сосредоточенно произнёс белоголовый парень, рассматривая рваные дыры на своих старых и изрядно потёртых голубых джинсах. - Вроде всё нормально, едем драться...
И вдруг трое оборотней взорвались громким, весёлым, не лишённым истеричной нотки хохотом. Так внезапно, что я вздрогнула от неожиданности.
Но, по крайней мере, они знали, над чем хохочут. Не знала я, поэтому у меня возникло ощущение... отчуждённости что ли. Я почувствовала себя не в своей тарелке без особо видимых причин, да ещё и никто не собирался мне объяснять, что произошло. А в школе мы такого не проходили. Увы.
Первым перестал смеяться Эдуард. Даже скорее не перестал: его смех резко пресёкся, а беззаботная улыбка на красивом лице разбилась вдребезги и из-под её осколков выступила нездоровая бледность.
- Ты что, собственную смерть увидел? - ядовито осведомилась я, но тут перестали смеяться и Ким, и Итим. Непонятно только, то ли из-за своего Принца, то ли я что-то не то ляпнула...
- Ребят, да что вообще стряслось-то? - глядя на их серьёзные лица, я не выдержала. - Вы чего как один побледнели?!
- Это... - договорить белокурый парень не успел: его вырвало на флоксии.
- Началось... - еле слышно выдохнул Итим, но я, не обратив на это внимания, тупо уставилась на Эдуарда. И если раньше я ещё хоть что-то понимала или догадывалась, то сейчас - нет. Понимала я одно: просто так плохо не становится. Не становится плохо и вот с такой вот скоростью, особенно если учесть, что минуту назад человек - ну ладно, не совсем - хохотал во всю глотку.
... Однако на этом дело, как оказалось, не закончилось... Впрочем, по порядку...
Я ещё сильнее вжалась в Итима, и он обнял меня. Внутри меня всё беззвучно кричало, а может, это страх напополам с изумлением оказывал на меня такое действие?
Не знаю. И в данный момент совсем не это хочу знать.
Эдуарда всё ещё рвало. Сначала остатками еды, которую он, видимо, съел на банкете. Потом желчью. А после его тело выгнулось в мучительном спазме, и изо рта и носа у него сплошным потоком хлынула алая кровь.
Мне пришлось приложить усилия, чтобы не отвернуться: зрелище было далеко не из приятных. Я его видела - да, но по-прежнему не понимала, что происходит.
Как это может быть?! Как?! Как?! КАК?!!
Мозг лихорадочно работал, ища ответы, по-крайней мере, так мне казалось. Но даже так я не могла найти даже мало-мальски правдоподобного объяснения тому, что здесь творится. Теперь это приводило меня больше в ужас, чем в изумление, ведь никогда и нигде я не читала, не слышала ни о чём подобном.
Я не знала, что это. А оттого - боялась.
Ведь справедливо бояться того, чего не знаешь, правда?
Подтянув к себе ноги и устроив их на шероховатых досках скамейки, я, всё ещё не отрывая глаз от Эдуарда, прошептала:
- Итим, что происходит?
Голос прозвучал как у испуганной первоклассницы, но я едва ли это заметила. Я заметила только то, что черноволосый оборотень уклонился от ответа, только поцеловал меня в уголок губ и ответил:
- Не бойся, всё будет хорошо.
Он хотел меня подбодрить, и у него не вышло: в его простых, на первый взгляд, словах я услышала какой-то другой смысл. Словно то, чего не надо бояться, только впереди. Очень походило на случай, когда успокаивают ребёнка перед визитом к стоматологу.
Значит, и здесь стоматолог только впереди?
Боюсь, что так.
Поцелуй оборотня тлел на моей коже, а я, не чувствуя этого, во все глаза смотрела на Эдуарда. Кровь, густая, чёрная в ночи кровь текла у него по подбородку, а он всё стоял на четвереньках, пытаясь отдышаться. Воздух быстро, громко, с пронзительным свистом входил в его лёгкие и так же выходил наружу, спина вздымалась и опускалась, а глаза...
Впервые в жизни я ощутила по отношению к Эдуарду что-то, отдалённо похожее на жалость.
Глаза белокурого парня были покрыты белой мутью, и в них угадывалась БОЛЬ . Слишком сильная, слишком адская, чтобы называться просто болью.
Я ощутила, как Итим напрягся и посмотрел на бледно-зелёную Ким.
- Сиди, - пробормотала та. - Я сама дам ему кровь.
Что-о-о?!!
Я уставилась на подругу пятикопеечными глазами. Да что же здесь, чёрт подери, происходит?!!
Смотри, и увидишь.
Очень смешно, шизофрения!
Шатаясь, русоволосая девушка с трудом поднялась на ноги и тут же в бессилье рухнула на асфальт, разбив колени. Почти бессознательно я рванулась было помочь ей, но Итим удержал меня на месте и шепнул только: "Не вмешивайся!". Сложно было ему подчиниться - да и не подчиниться тоже - но я заставила себя сидеть и просто, бездумно смотреть.
Первая неудача не отчаяла Ким. Откинув заплетённые французской косой волосы за спину, она грациозно, точно кошка, поползла к своему Принцу, и я с тихим вздохом заметила, как её изящные ноготки переросли в когти. Она должна дать ему кровь. Зачем?.. Господи, я надеюсь, она не будет резать себе жилы...
И она не стала.
Изящно стянув с себя футболку, под которой, к слову, ничего не было, девушка полоснула когтями кожу над левой грудью, там, где сердце. Кровь, огибая остренький сосок, чёрными ручейками побежала вниз, по животу и стала впитываться в шорты.
Шумно выдохнув, я пробормотала какое-то ругательство, но по-прежнему не отрывала глаз от своей подруги. Было во всём происходящем что-то... завораживающее.
Жаниль двумя руками взяла голову Лэйда и пристально взглянула в его подёрнутые мутью боли глаза. На губах четверть-оборотня блестела густая кровь, но она стёрла её тыльной стороной ладони и одними губами что-то произнесла. Что именно - я не знала и даже догадываться не могла. Возможно даже, не хотела.
- Что она делает? - тихо спросила я.
- Делится Силой через кровь.
- Я думала, так делают только вампиры.
- Нам тоже иногда не хватает жизненных сил.
- Ты мне расскажешь, что за хрень тут творится?
- Как-нибудь потом, бэйба.
Я открыла рот, чтобы возмутиться, но вместо этого захлопнула его и как загипнотизированная продолжила пялиться вперёд, туда, где Ким и Эдуард смотрели друг другу в глаза. Между ними возникла невидимая, но вполне ощутимая Сила. Она трещала, сыпала невидимыми же искрами, словно статическое электричество, и могла больно ударить каждого, кто рискнул бы войти в её поле. Эта Сила была велика, и я каким-то шестым чувством догадывалась, что это - не предел. Если Принц и его Придворная дама захотят, то вызовут мощь гораздо большую, чем сейчас. Но - если захотят. Сейчас в этом не было нужды.
Сейчас или пока?
Всего несколько секунд Жаниль и Лэйд смотрели друг другу в глаза, а потом белокурый парень неуверенно провёл розовым кошачьим языком по её животу, слизывая кровь. Он походил на измученного странника, который брёл по пустыне и, наконец-то найдя воду, боялся, что вот сейчас она окажется миражом или её заберут. Он боялся напороться на отказ, но, не встретив, его прижался ртом к ране на груди Ким и начал жадно пить. Девушка же только закрыла глаза и уткнулась лицом в волосы четверть-оборотня. Непонятно было, плохо ей или хорошо - тут подойдут оба варианта.
Я встряхнулась, отгоняя подступившее было оцепенение.
Невероятно.
Всё, что тут происходит, невероятно.
Я не понимаю этого, просто не понимаю, не могу понять, мне рассудок в этом отказывает! Да, я вижу, но не осознаю, не понимаю, не признаю! Это - Ким и Эдуард? Бред какой-то! Бред!!! Что здесь происходит?!!
Эти вопросы завертелись в голове каруселью, а на меня набросилось что-то вроде легчайшей паники. Со мной бывает такое, если я чего-то ну совершенно не понимаю, как правило, такое иногда случалось в школе на уроках. Но тогда я сломя голову неслась к Джо, и он всё мне объяснял. Кто знает, возможно, и на этот раз он доходчиво растолковал бы ситуацию, но его здесь нет. Увы, увы!
Где же ты, всезнающий Джо?!
- Послушай, Итим... - начала было я, но черноволосый парень оборвал меня тихим, усталым голосом:
- Не надо, Кейн. Не говори ничего.
- Да, но..! - возмутилась я, и тут палец оборотня лёг мне поперёк губ. Я послушно умолкла и посмотрела в его сапфировые глаза, чуть светящиеся на бледном лице.
- Глупая и маленькая неугомонная девчонка! - измученно рассмеялся он, и это было так на него непохоже! Я коснулась его щеки и спросила:
- Как ты?
- Поцелуй меня, и буду лучше всех.
Знаете, я частенько делаю что-то бездумно, просто по наитию, и в этот раз я, встав на лавке на колени, без слов и задних мыслей поцеловала розово-фиолетовые губы оборотня. Его руки мгновенно скользнули мне под одежду, а сам он поторопился выпить мой поцелуй, словно это было в последний раз. Быть может, и впрямь - последний... Кто знает, когда я ещё раз коснусь его вот так?
Мои руки невольно полезли ему под футболку, по рельефным мышцам тела, которые горели и мелко дрожали. Но это были нездоровый жар и нездоровая дрожь, такие, что бывают у тяжелобольных. И от этого во мне поселилось отчаянье, словно я ничего не могла поделать с этой болезнью. Впрочем, и правда ведь не могла?
С другой стороны, это же я, я во всём виновата! Я посмотрела в глаза Итима, и с этого вся эта хрень и началась!
Брось корить себя, Кейни Браун. Ты не знала, во что лезешь. Мало того, ты вообще не знала, что во что-то лезешь...
И внезапно я ощутила призрачный сладковато-металлический вкус.
Кровь?..
Кровь...
Но откуда? Почему?
Резко оторвавшись от губ оборотня, я растерянно посмотрела ему в глаза, но он грубо швырнул меня в цветы и рухнул с лавки на асфальт.
Приземляться было не больно, отнюдь, зато стебли цветов подо мной так и хрустнули. Мне ещё повезло, что эту часть клумбы неизвестная бабка-огородница полить не успела, иначе бы я вымазалась в грязи. Однако, вымазалась или не вымазалась - меня волновало не это. Путаясь в длинных волосах, я выползла из рощицы мальв и, опираясь на лавку, встала на колени...
Картина оказалась не лучше предыдущих.
Буквально секунду Итим, скорчившись, неподвижно лежал на асфальте, а потом вдруг из его рта хлынул поток чёрной крови. Один её вид больно стегнул меня, и я, вскочив, бросилась было к оборотню, но что-то меня остановило. Не знаю, может, это был вид выползающих из пальцев черноволосого парня острых когтей, которые заскрежетали по асфальту...
- Итим... - я протянула руку и тут же отдёрнула её. Я не знала, как его коснуться и как он отреагирует на моё прикосновение.
... Может быть, и никак...
Хрипло кашляя кровью, Итим отчаянно царапал асфальт и метался в агонии, безуспешно пытаясь заглотнуть хоть немного воздуха. Он задыхался, и его сапфировые глаза откатились назад, показывая сероватые с красной сеточкой белки. Я не могла приблизиться к нему, не заработав удар этой когтистой руки. Князь Клана Белых Тигров не отвечал за себя, а я не знала, как это исправить.
- Итим! - я надеялась, что он меня услышит, этот мой жалкий, дрожащий голос, но он не слышал. И тогда я оказалась близка к тому, что у простых людей носит название "впасть в истерику" от бессилия и страха, в панику, которую уже никак не унять. В горле у меня стоял ком, в глазах - слёзы.
И я хотела кричать. Кричать громко, отчаянно, так, чтобы весь этот мир с его болью, подлостью, тревогами разбился на осколки и канул в ничто, оставив после себя успокоительную пустоту, где можно будет забыться навсегда...
Но я молчала.
Ещё никогда и ни из-за кого мне не приходилось впадать в такое состояние беспомощности. Это было ново, и я не знала, что мне с этим делать, что мне делать со всем этим ! Я всё видела, видела, как плохо Итиму, но ничем не могла помочь. Чёрт возьми, я даже коснуться его не могла!
Вэмпи внутри меня, запрокинув голову назад, кричала.
Дура, дура, дура! Посмотри, что ты натворила!! Зачем ты смотрела ему в глаза?
Встряхнув спутанными волосами, я шагнула назад.
Я же не хотела! Откуда мне было знать?!
Асфальт чернел от крови.
Это ты виновата! Ты и только ты! Ты! Ты!! Ты!!!
Но я же не хотела!..
Ты всегда не хочешь, а получается!
Присев на корточки, я закрыла лицо ладонями и стала качать головой.
Я не хотела, чтобы так случилось, не хотела, не хотела!!! Бог мне свидетель, я не хотела!
Бог? Теперь ты веришь в Бога? Ты, которая называла себя атеисткой?! От чего ты ещё отреклась на последний месяц? Что ты ещё потеряла?! Посмотри на себя, жалкое ты отродье! Ты готова реветь в три ручья из-за какого-то самца!
Но я...
Заткнись! Ты во всём виновата! Ты сама во всё это ввязалась, во всё, из-за чего теперь страдаешь!
Я ощутила, как кожа под глазами потеплела от слёз, а вэмпи внутри меня всё выкрикивала и выкрикивала обвинения, и возразить ей я не могла. Я была согласна с ней. Это всё из-за меня, и ничего теперь не исправишь...
... В голове звенело...
... Это ты виновата!!! Ты!!! И только ты!!.
... - Итим!
Вэмпи резко умолкла: так неожиданно и так властно прозвучал этот голос. И всё же была в нём ещё хрипотца, остаток прошедшей боли.
Я осмелилась поднять лицо.
Пощёчины, хоть я её почти ожидала - от кого? - не последовало.
Черноволосый парень трясся в лихорадке, но его глаза были закрыты, словно он давно потерял сознание от боли.
- Итим! - уже чуть мягче повторил Лэйд.
И неожиданно оборотень замер. Его синие глаза приоткрылись, и он, вывернув шею, посмотрел на своего Принца словно заинтересованный чем-то кот.
По-крайней мере, движение было такое.
Я подняла взгляд и встретилась с глазами белокурого парня.
... Дьявол и преисподня...
Вряд ли я когда-нибудь смогу передать всю завораживающую своей дикостью красоту увиденного. Вряд ли смогу описать её нечеловечность...
Но я попробую.
Принц Клана Белых Тигров преспокойно сидел на крыльце и, казалось, совсем не ощущал холод, источаемый камнем. Снежно-багровые пряди чёлки прилипли к покрытым бурыми разводами лбу и щекам, а на их тёмном фоне горели два светлых, но холодных изумруда.
Они смотрели на меня с безразличием.
Но я не могла ответить тем же.
... Совсем...
Губы, шея, обнажённый торс Лэйда - всё было в запёкшейся крови. Потемневшая от неё грудь мерно вздымалось в такт дыханию, и в такт ему же тускло поблёскивал медальон Клана.
Я знала, что он тёплый от крови. Я даже знала, насколько , потому что когда-то сжимала его в руках и кожей впитывала жар королевской крови о'Тинд.
А она на редкость горяча...
Жаниль свернулась клубочком рядом с Лэйдом, для удобства положив растрёпанную голову ему на бедро.
Принц и Придворная дама.
Он небрежно скользил пальцами по её бархатной коже, а она смотрела на мир серыми, томными глазами уставшей кошки, и губы её были почти чёрными.
И я знала, что отнюдь не от помады.
- Иди ко мне, Итим, - Лэйд небрежно провёл пальцем по шее, и с неё на грудь пополз неторопливый, а оттого более завораживающий ручеёк свежей крови. - Моя кровь - твоя кровь, моя Сила - твоя!
Я не успела даже моргнуть, а Итим уже оказался рядом с Лэйдом и уткнулся лицом ему в шею. Мокрые чмокающие звуки объяснили, что он жадно глотает кровь, но меня это ни смутило, ни вообще как-либо затронуло. Может быть именно сейчас, именно в этот момент меня ничто в целом мире не могло затронуть. А может быть, и нет.
Обагрённая рука белоголового парня мягко легла на затылок оборотню и погладила, ласково почёсывая за ухом, как котёнка, а потом привлекла его поближе. Не отрываясь от раны, Итим оплёл руками торс Принца, и Жаниль ласково поскребла его коготками.
Горящие изумрудным огнём глаза преспокойно взглянули на меня, и Лэйд улыбнулся чёрными от крови губами, обнажив острые кошачьи клыки, но ничего не произнёс.
И не надо было.
Я медленно хлопнулась задницей на асфальт, ошалело пялясь на всех троих. Отчаянье отступало под натиском мысли, что синеглазый парень теперь вне опасности. И эта же мысль приносила страх от того, они спокойно пьют кровь друг друга. Это было для меня ново, странно... дико.
Но наряду со страхом было удивительное ощущение, как в ту ночь, когда белые тигры, мурлыкая, тёрлись о ноги Жаниль и Итима. Как и тогда, я видела перед собой семью, узы которой были куда более крепкие, чем в человеческих семьях. Я видела перед собой неполный, но всё же чётко обозначенный Клан оборотней. Я видела Принца, и мне почему-то на ум пришла аналогия тигра, возле которого в летний зной дремлют его тигрята. Да, конечно, Лэйд был ровесником и Жаниль, и Итиму, но он был так же за них в ответе. Если им требовалась защита, он защищал их, если им нужна была Сила и кровь, он делился Силой и кровью, если они хотели в полнолуние есть, он вёл их на охоту. И ведь он ещё только Принц. Какова же тогда Королева?
Лэйд неотрывно смотрел на меня сверху вниз, и этот взгляд ему удавался. Я сидела на асфальте, положив руки на согнутые в коленях ноги и молча пялилась на Клан. Мне больше ничего не оставалась делать. Да, я дружу с Ким и общаюсь с Итимом и даже Эдуардом, но для Клана я абсолютно чужда. Я вне Клана, я для него никто. Впрочем, я и не претендую. Для этого надо быть оборотнем, а мне и нынешней вэмпи хватает.
Лэйд осторожно оттянул черноволосого парня от раны на своей шее и положил его голову себе на колено. Итим послушно вытянулся на холодном камне и словно маленький котёнок перевернулся на бок. Я увидела на его лице, перемазанном тёмной кровью, невиданное дотоле блаженство. Изящные пальцы Принца погладили его по плечу, как гладят обычно котов или кошек, и оборотень довольно потёрся щекой об его ногу. Его синие глаза были просто пьяны или... даже не знаю. Как у наркомана, который находится на самом гребне своих иллюзорных удовольствий.
Только вот удовольствия всех этих троих из Клана Белых Тигров были отнюдь не иллюзорными. Это читалось по их глазам, которые не были ни человеческими, ни кошачьими - нечто среднее: кошачий разрез, кошачьи же огромные зрачки, а вот радужки ещё оставалась кольцами и не расплылись на весь белок, как у кошек.
Я смотрела в глаза тех, кто стоял между людьми и животными - глаза оборотней. Они видели оба мира, они жили в обоих мирах и умирали тоже в обоих.
Один из них - мой мир, но не было в нём никого, кто бы мог передать и объяснить все мои ощущения. В моей душе хранилось тепло, какое я ощущала только при виде сворки играющих котят, было умиление, которое я иногда испытывала, когда видела храброго и подающего надежды ребёнка. Странно, я смотрела на Клан оборотней, но ощущала только приятные эмоции. Они грели, как солнце, но до них нельзя было дотянуться, нельзя было стать их частью, и я знала, почему.
У меня нет дома. Нет семьи.
- Почему с ней всё хорошо? - лениво спросила Ким, словно я была чужая. Наверное, в том мире, из которого она на меня смотрела, так оно и было.
- Из всех нас она самая слабая, - ответил Эдуард и намотал на палец выбившуюся прядь её волос. Только тогда я увидела на его запястье свежие следы похожего на человеческий укуса, словно кто-то недавно пил кровь...
Наверное, Жаниль.
- Да она и не оборотень, - Итим улыбнулся чуть островатыми зубами.
- Интересно, а как её прихватит-то?
Я невольно нахмурилась. Мне не понравилось ни то, что он говорил обо мне, ни то, как он говорил. И даже то, как он на меня смотрел... Я словно была для него едой, но несколько иного рода. Того, который парни предпочитают после ужина при свечах и после выпитого вина. Романтично? Ага. Была бы хоть капля романтики в сапфировых глазах оборотня, я бы так не напрягалась. Но романтики там не было, был обыкновенный голод. Неужели я так похожа на розеточку с клубничкой?
Ну да, в их мире - возможно. Но я не в их мире, поэтому мог бы проявить хоть капельку уважения...
Впрочем, каких глупостей я требую?
Под горящим взглядом Итима уходили и отчаянье, и тепло, навеянное видом Клана. Под этим взглядом я начала смущаться своих коротких шорт и голых от беты (я всё же в кроссовках) до омеги ног. Впрочем, это нормальная реакция. Слава богу, я не принадлежу к тем девушкам - кхем, девушкам - которые, не краснея, могут смотреть в эти синие глаза. Но и эти синие глаза - совсем не то, что я привыкла видеть в оборотне.
Да, конечно, он одаривал меня взглядами, от которых я краснела, но тогда он смотрел на меня как на желанную девушку, а не еду. Хотела бы я знать, сколько в этом черноволосом парне осталось от прежнего Князя Клана Белых Тигров?
Наверное, что-то из этих мыслей отразилось в моих глазах, так как оборотень одним грациозным движением поднялся на ноги и неспеша направился ко мне. И на этот раз я была не рада этому.
- Итим, назад! - спокойно, почти небрежно бросил Лэйд, и черноволосый парень послушно замер. Но не более. Он стоял и всё так же смотрел на меня, словно я была не более, чем самкой... Что ж, если хорошенько подумать, то так оно и есть: я же всё-таки девушка, но вот только меня не устраивает перспектива быть для Итима просто самкой.
После нашей прогулки, начиная с моста через Канал Грешников и заканчивая площадью перед кинотеатром "Сезарр", я думала, что уже могу не бояться его, что он для меня безвреден. Как бы не так! Синеглазый оборотень опасен всегда и для всех. Дикого тигра не приручить, природу не обмануть. Хотя Эйнштейн сказал, что с ней всегда можно договориться...
Итим сделал ещё один шаг ко мне. Я встала на ноги и попятилась. Наверное, слишком испуганно...
А потом мне вдруг стало не до этого. Ощущение было такое, словно у меня из-под ног кто-то резко выдернул землю, и я потеряла равновесие. Мир закружился вокруг меня, словно в каком-то актрационе, а я никогда такого не любила, мне всегда становилось от этого плохо. Но ком тошноты на этот раз даже не успел застрять в горле - он вырвался наружу едкой горячей рвотой. А вслед за ей по венам хлынула острая высокая боль. Хлынула из ниоткуда и окутала плотной сетью каждую клеточку моего тела.
Но её невозможно было терпеть. Она была всем, а я - нет.
Пронзительно завопив, я начала молотить кулаками по асфальту и, перекатившись, оказалась среди сладкопахнущих цветов. Только легче от этого не становилось. Боль ослепляла рассудок, как яркий солнечный свет - глаза. И в порыве этой боли невозможно было ни понять что-либо, ни придумать. Боль хотела, чтобы я как безумная металась в агонии, и я выполняла её желание.
Выхода у меня не было. Была возможность кричать, и я кричала, кричала, кричала...
Надо мной склонился крайне заинтерисованный Итим. Я, ощутив его частое горячее дыхание у себя на коже, посмотрела на него и почему-то уже знала, что помощи ждать неоткуда...
Неоткуда...
Внезапно я почувствовала окружающий меня мир, такой огромный, бескрайний - ведь у него действительно нет края. И от одной только мысли, что никто, абсолютно никто мне не поможет, что боль будет вечной , горло разорвал на части крик. И только бог ведает, сколько в нём было отчаянья, сколько - одиночества, а сколько - злобы... нет, озлобленности.
Боль сжигала меня в себе, и её нельзя было ни уговорить, ни победить - ничего. Сквозь рваные жёлтые пятна я посмотрела на Итима, а тот - на меня... и неожиданно резко полоснул себя по шее когтями.
Пламя боли взмыло до небес, и мой крик сгорел в нём без следа...
Черноволосый оборотень наклонился ко мне и, схватив за волосы, подтянул меня поближе к ранкам. От боли её контуры размылись.
- Пей! - голос оборотня прозвучал требовательно и очень серьёзно. Я, трясясь в лихорадке, упрямо замотала головой: от одного вида крови мне хотелось облевать всю клумбу. И кажется, уже не едой и не желчью: желудок пуст, а собственными внутренностями.
- Пей, иначе будет хуже! - парень встряхнул меня за плечи.
Боль слегка опала.
Я посмотрела в очень человеческие глаза Итима и судорожно мотнула головой. Говорить я была не в состоянии, но даже это не заставит меня окончательно стать тем, во что меня превратила Лал.
Я не хочу быть нелюдью, я не хочу быть вэмпи!
Ты уже вэмпи.
- Послушай его, крошка Браун, - рядом оказался спокойный как айсберг Эдуард. - Любая кровь: его, моя, Ким - пойдёт тебе на благо.
- Не буду... - сквозь стиснутые зубы просипела я. - Не..!
Боль ударила в голову, и договорить я не смогла. Я уже даже не металась - я обмякла в лесу мальв и флоксий, покачивающихся на фоне звёздного неба.
- Глупая строптивая девчонка! - вздохнул Итим. Одной рукой он обнял меня за плечи, другую запустил в мои густые волосы и насильно - хоть я уже не могла толком сопротивляться - ткнул меня лицом в тонкие и по хирургически аккуратные ранки. Хотела я или не хотела - а на губах дразняще заплясал вкус медяков.
Вэмпи где-то внутри меня восторжённо взвыла.
Резко отдёрнув голову, я судорожно заглотнула сладковатую слюну. Меня тошнило, трясло от боли, я почти теряла сознание, но смотрела в синие глаза Итима со злым упрёком.
Оборотень коротко поцеловал меня и шепнул:
- Пей. Выпей меня. До дна.
Вэмпи поддержала его радостными криками.
И тут вкус крови потерял свой тошнотворный оттенок. Он стал металлически-сладким, манящим, он вызывал жажду по себе же, как вода в июльский полдень, только был куда лучше воды...
Больше я не думала ни о чём. Мне было всё равно, кем я потом стану, ведь это всё будет потом, потом, потом...
Потом. Какое чудесное слово...
Обвив руками Итима, я жадно заглатывала кровь и из-за спешки давилась ею. Но чем больше её я выпивала, тем меньше болела каждая клеточка моего тела - густая сеть боли таяла, как предрассветная дымка в лучах солнца. Это было... хорошо. Хорошо было то, что прежние силы вновь возвращались ко мне, возвращалась ясность мыслей, возвращалась я сама. Я и моя вэмпи. От крови она не окрепла, а я не ослабела. Всё осталось так, как и было до этого.
... Черноволосый парень насильно оторвал меня от раны и сжал моё лицо в тёплых железных ладонях. Я глядела на него мутными глазами и улыбалась, а он улыбался мне.
И всё.
Больше в мире ничего не было. Какое-то сладкое нытьё под сердцем и синие, как птица, глаза Итима.
Запустив пальцы ему в волосы, я жадно поцеловала его. Вкус губ причудливо смешивался со вкусом крови, и один только Дьявол знал, как это было хорошо.
Дьявол, Итим и я.
Оплетя друг друга руками, мы не прерывали поцелуя. Вокруг были мальвы, вверху - звёзды, внутри - кровь. Всё.
Это и был мир.
Мир, в который внезапно ворвался холод...
Вскрикнув, я рухнула в самую гущу высоких цветов. Итим полетел, наверное, в другую сторону. Не знаю...
Наш с ним мир разбился, как хрусталь, впустив в себя запах и шёпот флоксий, стук испуганного сердца...
- Чёрт! - в отчаянье прошептала я, облизывая губы, и потёрла ушибленный локоть. - Чёрт...
Было и чувство обиды, и разочарование, и слабая злость, а ещё, кажется, усталость. Я медленно поднялась на ноги и встретилась взглядом с Эдуардом.
- Ублюдок, - это слово я выплюнула, с презрением глядя ему в глаза.
- Ты мне просто Америку открыла, - с вялым безразличием отозвался белокурый парень, а потом посмотрел на синеглазого оборотня, который стоял возле клумбы и, не поднимая взгляда, оттряхивал джинсы.
- Итим, - холодно произнёс Лэйд. Князь Клана выпрямился и в упор посмотрел в его зелёные глаза.
- Ты меня сегодня огорчаешь, Итим, - белокурый парень обошёл вокруг него. - Очень сильно огорчаешь. И если огорчишь ещё раз - помоги тебе Хатор-Луна. Вон с моих глаз.
Презрительно фыркнув, оборотень не проронил ни слова и мягкой походкой направился, наверное, к машине Короля Рыжих. Я проводила его взглядом, а потом отвернулась.
Ночь становилась беспощадно холодной.
Эдуард потянулся всем телом, так, что хрустнули кости, и встряхнул головой, но это был скорее жест усталости, чем довольства жизнью. Даже не верилось как-то. Четверть-оборотень устал?.. Ну да, вполне логично, у него ведь тоже когда-нибудь батарейки садятся, не вечно ж ему бить в барабанчик.
Так, стоп, в барабанчик бьют розовые зайчики из рекламы. Что-то у меня мозги перестают варить.
А ты газ включать под ними пробовала?
Шумно вздохнув, я помассировала виски.
Что там у тебя, краник газа открывается?
- Может, ты вылезешь из цветника, пчёлка Майа? - саркастично поинтересовался белокурый парень.
А вот и спичка.
- Захочу и вылезу! - огрызнулась я, а в следующую секунду подумала, что и впрямь глупо сидеть в роще мальв и изображать из себя бабочку. Тут их и без меня хватает.
Утвердившись в этом мнении, я перебралась с клумбы на лавку и посмотрела на Ким, которая стояла рядом и задумчиво наблюдала за Мёртвой Головой, копошащейся в маттиоле.
- Как ты? - спросила я у подруги. Та безразлично пожала плечами и рассеяно ответила:
- Нормально. А ты?
- Тоже.
- Жаль, - сквозь зубы процедил Эдуард и, подобрав с асфальта свою чёрную шёлковую рубашку с длинным рукавом, натянул её на себя, однако застёгивать не стал. И теперь миру являлся медальон Клана и... проколотый пупок.
Поморгав, я снова уставилась на живот белокурого парня. Нет, ну чес-слово, у него был проколот пупок!!!
- Малышка Браун, на мне что, петуньи расцвели? - ядовито осведомился Эдуард. - Или чем тебя так заинтересовало моё тело?
- У тебя чего, в брюхе пирсинг? - у меня, наверное, было очень глупое и удивлённое лицо, только почему мне на это плевать?
- И? - приподнял брови четверть-оборотень.
- Какую часть тела ты ещё проколол? - старая добрая игра: он - новые ворота, а я - баран...
Затылок больно хлопнулся об доски скамьи.
- Тебе показать? - очаровательно улыбнулся белокурый парень. Он стоял на четвереньках на лавке и был аккурат надо мной. Как и почему мы оказались в таком положении, я не знаю.
Кто я такая, чтобы уследить за движениями Принца Клана Белых Тигров?
- Н-не надо! - изумлённо икнула я, глядя на него глазами в форме блюдечка. - В-верю на слово!
Кто-то хихикал в ладошки, и этот кто-то была Ким. Понимаю: блюдечные глаза не очень идут к моему личику. Что касается Эдуарда, то он продолжал соблазнительно улыбаться.
- А может, - он приблизил своё лицо к моему, - всё-таки показать? Вижу, ты не особо поверила.
- Ты же обещал меня не трогать, - напомнила я, упираясь руками ему в голую грудь. Странно, я хотела, чтобы варили мозги, а не теплели от краски щёки.
- Это было вчера, - промурлыкал четверть-оборотень.
Чёрт! И впрямь!
Я посмотрела в изумрудные глаза белокурого парня и ощутила что-то, похожее на панику. Я знала, что делать, если он хочет оторвать мне голову, но в данном случае...
Крепко зажмурившись и открыв глаза, я опять посмотрела на Принца.
Итак, давайте рассуждать логически. Вот это - давно известный мне Эдуард о`Тинд, на четверть оборотень-тигр, не дурак, первый боец в Кругу Поединков, мой ненавистный враг, который сто раз отправлял меня в реанимацию, который выиграл у меня все без исключения поединки, который пытается отнять у меня первую, может быть, любовь, который никогда не упускает случая унизить меня и испортить мне жизнь, который сейчас нависает надо мной и предлагает мне...
Да где же здесь, мать вашу, логика?!!
Откуда-то со стороны флоксий и мальв доносился хохот Кимберли.
- Мне кое-кто по имени Ким думает мне помочь? - поинтересовалась я, не отрывая подозрительных глаз от белокурого парня. Медальон Клана лёг мне в ямочку у основания шеи.
- Извини, но от этого я тебя спасать не буду, - выдавила из себя девушка, всё ещё не попадая в моё поле зрения. Вывернув шею, я зло уставилась на неё, а она сидела на крыльце подъезда, нимало не смущаясь своей частичной наготы, и бессовестно хохотала, глядя на меня... ладно, на нас.
- Почему ты его просто не скинешь? - весело поинтересовалась она.
- И впрямь... - пробормотала я, опуская взгляд куда-то к ноготкам, а потом выползла из-под Эдуарда так же, как сделала это совсем недавно в парке, после того, как он меня догнал.
Мы с ногами сидели на лавке друг напротив друга, почти соприкасаясь коленями.
- И почему, когда я рядом, ты так туго соображаешь? - спросил белокурый парень, и в его глазах плясали адские огоньки.
- Потому что у меня не укладывается в голове тот факт, что ты меня хочешь, - спокойно пожала я плечами, хотя щёки у меня всё ещё горели.
- То есть, - приподнял одну бровь Эдуард, - ты теряешься?
Я неопределённо дёрнула щекой. Это даже для меня самой означало и да, и нет.
- Ладно, я тобой как следует займусь после Синга, - произнёс белокурый парень и коротко поцеловал меня в губы. Я среагировала мгновенно, и он получил по уху.
- Меня сегодня увозят новые родители, ты не забыл? - желчно поинтересовалась я, с отвращением вытирая губы тыльной стороной кисти.
- После Синга и до твоих родителей я найду ещё целую вечность, - улыбнулся Эдуард и многозначительно двинул бровями. Господи, ну почему он как раньше не пытается оторвать мне голову? Тогда было всё так просто! Можно было подраться с ним, обложить его матом... Где же эти блаженные времена? Сейчас как-то неуместно бить человека за то, что он старается тебя соблазнить...
Стоп!!! Так это что получается, что я должна вести себя точно так же?!!
Проснулась, мать её так... Да, Кейни, да! Ты должна вести себя точно так же!
От этого открытия у меня даже рот приоткрылся.
То есть как, я тоже должна обнимать, целовать его, так? И... прочее, прочее, прочее?!
Да.
- Твою мать! - тихо, но выразительно произнесла я.
- О чём ты думаешь, крошка Кейни? - с любопытством спросил Эдуард.
- О том, что меня тошнит от тебя, - я встала на ноги и потянулась.
- Ладно, а что теперь делать-то будем?
- Следующий пункт ночного плана - Синг, - заметила Ким. - Значит, надо возвращаться... Кстати, кто-нибудь видел мою футболку?
... Футболка нашлась в грязевом море, которое бесперестанно разбавлялось водой из брошенного кем-то садового шланга. Мы с девушкой искренне пожалели эту шмотку: на ней был изображён такой прикольный монстрик, немного полинявший, правда, после многочисленных стирок, но всё так же симпатичный.
- Ладно, походим так, - буркнула Кимберли и потянулась. Луна совместно с фонарём осветили каждый миллиметр её совершенного тела и кожи, по которой наперегонки бегали мурашки - ночь была не самая тёплая.
- Давай я отдам тебе свою безрукавку, и ты сбегаешь домой, - предложила я.
- А ты будешь тут щеголять в нижнем белье? - почти рассмеялась девушка.
- В нижнем белье - это не голяком, - возразила я и потянулась было к молнии кофточки, как внезапно за нашими спинами раздалось:
- Пожалуйста, медленно и под музыку!
Шумно выдохнув, чтобы не потерять контроль над собой и вэмпи, я медленно обернулась и злющими глазами уставилась на Эдуарда, который фривольно устроился на скамейке и сладко улыбался, как улыбаются мальчики с глянцевых обложек эротических журналов для женщин. По идее, я должна была таять от этой улыбки как кубик льда в зной, но такого не было и никогда не будет. Всё, что у меня вызвал своими словами и своей улыбкой четверть-оборотень - злость. Я согнула руку в неприличном жесте и хотела было сказать что-то оскорбительное, как он опередил меня:
- Малышка, я же не просил ничего из ряда вон выходящего.
- Да ты что?! - окрысилась я, но белокурый парень продолжал как ни в чём ни бывало улыбаться, и эта улыбка принадлежала мне одной. Это было странно, это было дико: четверть-оборотень пытается меня закадрить! Он со мной вёл себя так, словно я... Мажуа или Сара. Он говорил, он смотрел, но интонация голоса и блеск глаз обещал грех слаще и желаннее мёда.
Он сказал, что у него сейчас нет времени браться за меня всерьёз.
Я посмотрела на голую грудь Эдуарда, мерно вздымающуюся в такт дыханию.
Что же будет, когда он возьмётся за меня всерьёз? Все говорят, что самый умелый и опасный искуситель - Дьявол. Не знаю: не проверяла. Но, кажется, белокурый парень вполне сможет с ним поспорить. Я - Боец Круга Поединков, но я никогда не отказывала себе в удовольствиях. Еда, напитки, вещи, развлечения - я брала всё, что могла и не могла.
И теперь зелёные глаза моего злейшего врага предлагают мне то, о чём не краснея думать нельзя, но по сравнению с чем меркнут все остальные прелести этой жизни.
И теперь впервые в жизни я думаю: а смогу ли я?
Да, меня тошнит от Эдуарда, но то, что он может сделать... Я в жизни боролась со многими соблазнами, но похоть - это что-то из ряда вон выходящее...
Впрочем, куда меня занесло? Неужели я хочу четверть-оборотня?
Нет.
Тогда к чему же все эти длинные рассуждения, если можно сказать проще: я не знаю, что делать, если кто-то пытается меня совратить?
По идее, я должна быть зеркалом: что делает он, то делаю и я, но...
Я так резко встряхнула головой, что спутанные волосы в беспорядке рассыпались по плечам.
Я не смогу. Не смогу. Зачем же я тогда с ним спорила?
Ты просто не знала, как глубока кроличья нора.
Ч-ч-чёрт!!! Что-то я совсем запуталась! Было бы куда проще, если б мы не были с Эдуардом врагами. Но - мы враги. А враги не соблазняют друг друга. Чтобы проникнуться к человеку тёплыми чувствами, необходимо избавиться от ненависти и прекратить воспринимать человека как чуму народов.
Это точно не про меня. С Эдуардом можно либо дружить, либо враждовать, третьего не дано. Я свой выбор сделала и отрекаться от него не собираюсь.
Вот только спор от этого не исчезнет.
- Что случилось, малышка Браун? - поинтересовался четверть-оборотень. - О чём это ты так глубоко задумалась?
Оказалось, что он стоит в полуметре от меня. А я даже не заметила, когда и как он подошёл. Твою ма-а-ать!..
Железные пальцы белокурого парня взяли моё лицо за подбородок и приподняли его.
- О чём ты думаешь, Кейрини Лэй Браун? - спокойно спросил Эдуард, глядя в мои глаза. Я не стала врать.
- О тебе, Эдуард о`Тинд. И о том, - я убрала его руку, - что я не хочу тебя касаться, не хочу тебя целовать, не хочу соблазнять, совращать тебя. Мне противна одна только мысль об этом.
- Ты боишься, что не выстоишь? - наклонился к моему лицу четверть-оборотень. Я отрицательно покачала головой:
- Ты всегда был моим врагом, Тень. Быть может, если б не было тебя, я бы не стала таким бойцом, которым являюсь сейчас. Но я хочу, чтобы мы сейчас и всегда оставались только врагами. Не более, но и не менее.
Я не знаю, о чём думал в тот момент Эдуард: его лицо было бесстрастной маской. Он только выпрямился и, отойдя от меня, сел на лавку.
- Я тоже хочу, чтобы мы были врагами, - пожал он плечами. - Хотя мне, собственно, уже всё равно. Когда я был простым Эдуардом, сиротой из Приюта, моей жизнью был Круг и вражда с тобой. Когда я стал Принцем, у меня появились куда более серьёзные проблемы и дела. Такие, что ты по сравнению с ними меркнешь. Ты хочешь, чтобы мы по-прежнему вели холодную войну, - белокурый парень развёл руками, - ради Бога. Будь по-твоему.
- Отлично, - развернувшись, я пошла к машине, однако через несколько десятков метров, возле угла дома, остановилась и посмотрела на звёздное небо, потом - на горящие уютными окнами силуэты чёрных домов. И от одного их вида моё сердце сжала какая-то неясная тоска, чёрт-зна откуда взявшаяся. Глупая тоска, которую не уймёшь и не утешишь. Тоска по семейному теплу... Так иногда грустят путешественники, давно не бывавшие на родине. Вот только у них всегда есть, куда вернуться, а я - вечный странник.
Я - вэмпи. А у вэмпи нет дома иного, чем кровь. И нет жизни иной, чем кровь... Ни дома, ни семьи...
Ведь Киару я тоже потеряла.
... Больше нет никого и ничего. Только вечное странствие без начала и конца... Только кровь, ночь и тени... Тень...
- Кейни?
Резко встряхнув головой, я обернулась. Конечно, в моих глазах сейчас была голая, не прикрытая никаким весельем или бравадой грусть, но я не знала... Нет, я не хотела никуда её девать. Пусть будет.
В метре от меня стояла одетая в рубашку Эдуарда Ким и серьёзно смотрела на меня.
- Что случилось, Кейн? Ты вдруг так поникла, - произнесла она. Я отрицательно покачала головой и пошла к машине. Быть может, Кимберли поймёт меня. Быть может, нет. Но не сейчас, расскажу ей как-нибудь потом...
А будет ли оно, это потом?
От неожиданности этого вопроса я чуть не замерла на месте.
Будет ли? Подумай, ведь завтра Кейрини Лэй Браун не станет. И вряд ли такая когда-нибудь ещё раз появится, вряд ли зимним вечером ворвётся в комнату Джо с мольбой дать списать домашку по химии, вряд ли в костюме дьявола пойдёт с Киарой на Хэллоуин просить конфет, вряд ли будет скрежетать мелом по доске, тем самым раздражая Крыс... Нет, так больше не будет. Не будет Кейни, которая любила горланить с Майком песни "Арии" и "Ауте", шагая ночью по тёмным улицам Кварталов. Не будет Кейни, которая выходила из кабинета мистера Джоунза с лицом ангела и глазами бесёнка, которая вдвоём с Никитой бродила по осеннему кладбищу, переплетя пальцы его и своей рук, которая принимала его поцелуи и дарила свои в самые одинокие и безлунные ночи... Не будет той Кейни, что до потери сознания дралась с Эдуардом и смеялась анекдотам Ли Джонсона и Джека Лаоре...
... Что же тогда будет?..
Я села в машину, не глядя на Синга с его подругами, и свернулась в своём уголке клубочком, сквозь стёкла глядя на яркие окна домов.
А ведь там живут люди, которые ничем не хуже - а иные и не лучше - меня. У них есть дом и наверняка есть семья...
И только у меня - вечное странствие.
За что?
11.
Тревожная дрёма почти полностью овладела мной, когда машина неожиданно остановилась, и тихонько рычавший всю дорогу мотор умолк. Продрав глаза, я посмотрела в окно, но увидела только чёрную стену леса.
- Мы уже приехали? - сонно поинтересовалась я, тря глаза.
- Да, миледи, - Синг галантно распахнул дверцу и выпустил сначала Ольгу, Татьяну, Ким, а потом сделал жест, означающий, что он выйдет только после меня. Почему-то мне очень не хотелось подставлять ему спину: он же всё-таки обещал меня убить, но я пересилила себя и вылезла на свежий воздух. Тут меня до костей пробрала дрожь: после тёплого автомобильного салона ночь показалась ледяной. Впрочем, не одной мне. Лада, Шарон и Жаниль тоже обхватили себя руками и ёжились. Мужской половине пассажиров, которая не заставила себя ждать, холод был ни по чём. Даже голому по пояс Лэйду.
Один Бог знает, в какую глушь мы заехали. Под ногами - старый растрескавшийся асфальт, из которого выбивалась трава, с двух сторон от дороги - высокий лес. Кроны деревьев тихонько шумят под холодной луной. Несколько пташек чирикнуло и шумно перелетело с ветки на ветку. В остальном - тишина и оборотни вдоль дороги стоят. Впрочем, насколько я успела изучить каждого из них, скоро будут и мёртвые. Правда, без кос.
Я посмотрела на Ким, которая заново заплетала свои волосы.
Надеюсь, что без кос.
- Пошли? - спросил Синг, отдавая свой пиджак Ольге и Татьяне. Те очень дружно и компактно поместились в него и теперь неотрывно смотрели на своего Короля.
- Пошли, чего время тратить, - небрежно бросил Итим. Георгий кивнул и первый направился в глубь леса.
Следующие десять минут описывать не надо - я уже рассказывала, как обычно пробираюсь через ночной лес. Разница была только в том, что на этот раз со мной не было Киары, и из всех присутствующих только я умудрялась наделать столько шуму. Да, конечно, от луны в хвойном лесу было немного светлее, но мне это не особо помогло. Почему-то те ветки, которые лезли мне в глаза и хлестали меня по телу, никак не трогали даже Эдуарда, а уж на что он был сволочью! Те поваленные деревья, которые иногда били меня по ногам, никак не попадались остальным. На меня оглядывались, но культурно молчали, я же, чувствуя себя дурой как никогда, только рассерженно сопела и тихонько ругалась под нос.
Неожиданно Лэйд поравнялся со мной.
- Детка, ты не могла бы потише?
- Пупсик, иду как умею! - огрызнулась я и тут же перецепилась через корягу. Если бы не сосновый ствол, который так удачно попался мне под руки, я бы пропахала носом душистую хвою. И куда делось моё хвалёное ночное зрение?
- Ты просто не чувствуешь леса, - тихо рассмеялся Принц. - Оно и ясно: вэмпи - городские создания.
- Что значит "чувствовать лес"? - я пропустила мимо ушей его насмешку и спросила вроде как у всех.
- Слиться с ним, - ответил Георгий, оборачиваясь, - ощутить каждое дерево, каждый куст. Каждую жизнь.
- А-а-а, - протянула я, на самом деле ничего не понимая.
- Я знаю, миледи, Вы не постигли моих слов, но... это надо ощутить. Словами это ощущение не опишешь, - добавил Синг и отвернулся. Я почему-то обозлилась. Может, потому, что он догадался о моём полном непонимании...
Однако у меня тут же возникла масса других вопросов. Иногда я забываю про очень интересующие меня вещи и вспоминаю о них потом. Вот как сейчас.
- Лэйд, - не знаю, к кому я ещё могла обратиться. Наверное, к Ким, но раз уж сказано, то не отступать же?
- Что, крошка Лэй? - спокойно отозвался белокурый парень и обогнул тот пенёк, об который я спустя мгновенье споткнулась.
- Что это за хрень была? - спросила я, вдоволь начертыхавшись над ушибленными пальцами. - Ну, с зелёным пламенем, синей бездной и ветром?
Жаниль, Итим и Эдуард как один посмотрели на меня.
- А ты помнишь? - спросила моя подруга.
- Конечно! - фыркнула я. - И даже лучше, чем хотелось бы! Поэтому и требую объяснений.
- Ментальное слияние, - коротко ответил черноволосый оборотень, не оборачиваясь. - Ты утонула в моих глазах, и наши разумы частично слились.
- Ну а потом? - приподняла я брови. - Ты там явно не один был.
- Зелёным пламенем был я, - ответил Эдуард. - Я хотел порвать вашу связь, но ты по своей глупости растворила нас друг в друге.
- А нехрен было меня от Итима отталкивать! - мгновенно окрысилась я.
- Я всегда делаю то, что считаю нужным, - холодно произнёс Принц и небрежным движением убрал с глаз чёлку.
- А ветром была я, - отозвалась Кимберли. - Вы втроём грозились не вовремя слиться друг с другом, так что пришлось удержать вас от этого.
- Не нравится мне это твоё "не вовремя", - подозрительно прищурилась я, - неужели это обычное для вас занятие?
- Конечно! - фыркнул Итим.
Они говорили так, словно это было само собой разумеющаяся и всем понятная вещь. Может быть, для кого-нибудь - да, но не для меня. Я начинала раздражаться: либо они говорят загадками, либо я такая тупая, что не могу сказать. Знаете, я предпочла первое.
- Ну и... что это? Я так нихрена и не поняла! - возмутилась я. - Что же это по существу? Что за ментальное слияние?! И почему после него так хреново?!
- Хреново потому, что за всё в этом мире надо платить. Но если хочешь знать, - неожиданно улыбнулся Лэйд своей медовой улыбкой, - всё это было, проще говоря, занятием любовью. Только участвуют в нём не тела, а души и разум.
Я остановилась как вкопанная:
- Что?!! - глаза у меня были, наверное, с суповую миску. И ладно: надо ж куда-то разливать кипящие в душе возмущение и изумление.
- Что слышала, - отозвался белокурый парень, не переставая улыбаться, - правда, до конца всё было только у нас с тобой. И заметь, исключительно по твоей глупости: ты сама залезла в меня.
Я зашагала рядом с ним.
Господи, это что же получается, что я... Да быть того не может!!!
Однако, глядя на лица оборотней, я поняла, что очень даже может.
- Ничего приятного я не ощутила!!! - отчаянно краснея, фыркнула я.
- Неужели все остальные...
- Вам понравилось, ребятки? - поинтересовался Эдуард. И даже сейчас стало видно, как Итим и Жаниль довольно улыбаются. Им понравилось. Чёрт возьми, им действительно понравилось!!!
- Если делать это неосознанно, как ты, то никакого удовольствия, разумеется, не получишь, - продолжил Лэйд, косясь на меня сыто блестящими глазами. - Но если подойти к этому вопросу серьёзно, то можно получить даже больше, чем при физической близости.
- Ну-ну, - хмуро отозвалась я, пряча от него глаза. - А как я хоть выглядела?
- Как женская тень, - со сладким смехом ответил Принц, - которая постоянно меняет свои очертания.
Я скорчила мину типа "Этого и следовало ожидать. После Лал-то...", то есть, приподняла брови и поджала губы. Но на самом деле, у меня в голове не укладывалось то, о чём говорил Эдуард. Как по мне, так если что разумом сделано - не считается. То есть, не было этого на самом деле, не было.
Это ты сама себя так успокаиваешь?
Ага, и пока что у меня неплохо получается. Даже вэмпи не проснулась.
- Но знаешь, крошка Лэй, - продолжил белокурый парень и довольно вздохнул, - для первого раза у тебя получилось очень даже хорошо. Я приятно удивлён... А розу я потом тебе пришлю. Сама видишь, без неё получилось...
- Ах ты сукин сын!!!
Здесь уже мне самой не хотелось оставаться спокойной. Это после таких-то его намёков!!!
Вэмпи проснулась мгновенно, да мне она и не требовалась. Ярость ударила в голову, наверное, похлеще вина, и я прыгнула на Эдуарда с чётким намерением набить ему морду. Пусть мы ещё не пришли, куда надо, я сделаю всё заранее, чёрт бы его подрал!
Да как он смеет только говорить о том, что я и он...
Твою мать!!!
Драки не получилось: под боком у нас оказалась поросшая иван-чаем и каприссами низина, в которую мы скатились кубарем. Я даже ударить не успела, как мои лопатки больно врезались в прошлогоднюю листву - Эдуард оказался сверху. Вэмпи радостно расползлась по моим жилам, на этот раз не стремясь захватить меня всю, и буквально тут же я и четверть-оборотень вновь покатились дальше, сплетясь в неразборчивый дерущийся и ругающийся клубок. Впрочем, ругалась только я: Лэйду было на удивление весело.
- Ну зачем же так сразу от ментального к телесному? - захохотал он, когда я вмяла его в заросли иван-чая. - Мы ещё плохо знакомы...
Вэмпи и я вспыхнули... Нет. Мы с ней - одно целое. Вспыхнула просто я.
Опять круговерть и неразбериха... Поочерёдно мелькают небо, луны, лес, земля, небо, луны, лес, земля, небо, луны, лес, земля...
- Но если ты так настаиваешь... - изумрудные глаза, искрящиеся весельем, взглянули на меня сверху. Я врезала парня в ствол дерева.
- Лэй, ну не здесь же! Давай хоть подождём до постели! - хохоча, Принц толкнул меня, и я хлопнулась спиной на старую шуршащую листву.
- Да не собираюсь я с тобой..! - зарычала я, как внезапно он налетел на меня и, прижав к земле, шепнул прямо мне в губы:
- А вдруг я с тобой?
Вэмпи хлопнулась на задницу и склонила набок голову, как чрезвычайно обескураженный щенок. И я, если б могла, сделала то же самое. От изумления.
- Ты что, пьян? - я уставилась на Эдуарда глазами размером с банный тазик. Просто непривычно было видеть нашего зеленоглазого Мистера Железные Нервы вот таким веселящимся.
- Ни капельки, - Эдуард поднялся на ноги и отряхнулся. - Ну разве что тобой...
Вэмпи завизжала от досады.
Мы сломя голову полетели через ночной лес. Впереди Лэйд, за ним я, со мной моя вэмпи - часть меня, удивительно живая и разумная эмоция. Скорее приступ, чем отдельная разумная личность.
Странно, но веселье белокурого парня оказалось заразней простуды, так как передалось мне. И я знаю теперь, какова на вкус радость Принца оборотней: лёгкая, слегка пьянящая, беспричинная и ни от чего не зависящая.
Даже вэмпи она пришлась по вкусу.
Справа и слева мелькали стволы деревьев, и в каждом я чувствовала спокойную неспешную жизнь. В каждом дереве, в каждой веточке куста, в каждом бутоне иван-чая горела эта жизнь, мерная, неторопливая. Но были сотни иных - быстрых, пульсирующих - кругом. Под ногами, в кронах деревьев, в почве и в шершавых стволах. Насекомые, птицы, лисы, волки... Даже летящий впереди меня Эдуард - тоже яркая быстрая жизнь.
Каждой клеточкой тела я ощутила лес. Каждое го движение, каждый шорох, каждый вздох и аромат, каждую жизнь - я чувствовала всё. Я разлилась во всём этом, и оно разлилось во мне. Мы смешались. Любые заросли, сквозь которые я бежала, обтекали меня водой. Резкое враждебное хлестанье веток сменилось почти нежным, немного щекотным прикосновением. Каждый пенёк, каждый поваленный ствол я издалека чувствовала, как мёртвый островок среди всей этой неторопливой и наоборот ярко пульсирующей жизни.
Я ощущала всё. Я была лесом, звёздным небом над ним, лунами, я была его воздухом.
... Мы вырвались на залитую бледным лунным светом поляну. Из-под ног в разные стороны брызнули потревоженные сверчки. И тут я снова прыгнула...
- Полегче, Лэй! - шумно дыша после бега, Эдуард перевернулся на спину, тем самым сбросив меня в сладкопахнущую траву. - Я не намерен перепахать здесь всё своим носом и засеять костями.
- И не надо! - я лежала, жадно заглатывая воздух. - Потому что если вырастут десятки таких, как ты...
Лэйд захохотал, раскинувшись на траве. Он прекрасно меня понял. Ну что ж, хоть что-то утешает за сегодняшний день.
Шумно дыша, я села и как следует осмотрелась.
Полянка, в принципе, как полянка, просторная, сплошь заросшая травами. Но вот странная штука. В противоположной от меня стороне находится небольшой холм, утыканный громадными валунами, эдакими волнорезами, заросшими мхом. Как они здесь оказались - не знаю, но выглядело всё это неестественно и нарушало общую картину.
Вэмпи встревожено принюхалась, и в следующий момент я поняла, что нарушает её ещё сильнее - смерть. Здесь во множестве погибали нелюди. Скорее всего - оборотни. Неужели эта поляна - место их поединков?
И тут я поняла, что знаю это место.
Здесь погиб отец Итима. Здесь он стал Принцем...
На мгновенье отражение, память чьей-то горечи сжала мне сердце, а потом исчезла без следа.
- Мы на месте? - спросила я.
- Да, - кивнул Эдуард и подмигнул мне, - пока нет остальных, не хочешь поиграть?
Меня передёрнуло при одной только мысли об этом, и Лэйд опять безудержно захохотал:
- Если честно никогда бы не мог подумать, что отымею тебя... хотя бы так!
- Это ещё кто кого! - огрызнулась я. - Я тебе это ещё припомню!
Досада от того, что мне нечем ему ответить, буквально душила меня.
- Розу я тебе пришлю, - пообещал белокурый парень.
- Присылай-присылай, - ядовито отозвалась я и всмотрелась в чёрную стену леса. Интересно, а остальные тоже перешли на бег или всё ещё идут?..
Словно в ответ на поляну вылетели запыхавшиеся Итим и Жаниль.
- Куда вы удрали?! - возмутилась она и весело хлопнулась рядом со мной на траву, пытаясь перевести дыхание.
- У нас осталось очень личное незаконченное дело, - двусмысленно ответил Эдуард и захохотал в одну глотку с черноволосым парнем. Оба почти что катались по траве.
- Ублюдок долбанный! - тихонько проворчала я себе под нос и посмотрела на улыбающуюся Ким. - Что это с ними?
- С нами, - поправила меня девушка. - Это после... ментальной близости.
- Но почему-то у меня ролики не за шариками, - заметила я, - и у тебя тоже. Только у этих уникумов.
- Им было лучше всего, - ответила Жаниль и блаженно вытянулась на траве.
- Почему?
- Потому что они из нас четверых самые сильные. Они получают сильнее наслаждение, сильнее - откат и дольше находятся... под кайфом.
- Так нечестно, - надулась я. - Почему мне не было хорошо?
- Потому что ты не искала этого. Если хочешь, можно будет как-нибудь потом попробовать втроём повторить этот фокус, - предложила девушка, лениво щурясь.
- Втроём? Это как? - удивилась я.
- Я, ты и Тимка. Ну, или кого ещё предпочтёшь? Лэйда?
- Бр-р-р!!! Да ты что?!! - я отпрянула от неё.
- А зря, между прочим, - заметила Жаниль, - он очень...
- Не надо! - замахала я руками. - Только не говори мне, что он ещё и в реальности так же хорош!
- Ага.
- Чего?!! - я уставилась на подругу с отвисшей челюстью. - Ты что, спала с Эдуардом?!
- Ну, было. Мы же из одного Клана, - пожала плечами Ким. У неё был такой вид, словно мы обсуждаем вышивку на валенках.
- А Итим? - поинтересовалась я.
- Тоже.
- Хоть не одновременно? - господи, да когда же у меня глаза станут миндалевидными, а не тазикообразными?!!
- И это тоже было, - лениво зевнула Жаниль и перевернулась на бок ко мне лицом. Я смотрела на неё как поп на Будду в церкви.
- Сукины они дети, - пробормотала я. - Надеюсь, это хотя бы было по твоему желанию?
- О-о-о!!! - многозначительно засмеялась девушка. - И ещё какому!
- Всё!!! - встряхнула я головой. - Я не хочу больше об этом слышать! Я ещё могу понять - Итим, но Эдуард..! Впрочем, всё, хватит об этом! Лучше скажи, где Синг и его шлюхи?
- Сейчас придут, - девушка небрежно махнула рукой в сторону леса.
- Это нам можно бегать, а им вроде как годы не позволяют. Да и одежда тоже.
Я попыталась представить Ольгу или Татьяну, которые бегут через лес на своих каблуках, и неожиданно взорвалась хохотом.
Хохотали и я, и вэмпи. До слёз.
И странное дело: мне стало так хорошо, как ещё никогда в жизни. Такая лёгкость в душе, такая беззаботность, такая смелость...
Я лежала в шалфее и смеялась.
Лес опьянял своим ночным ароматом, сводила с ума красота ночного неба, слепили глаза луны, будоражила моя свобода.
Свобода! Свобода!!!
Вэмпи прокричала это слово как спасение или величайшее в мире благо, а я смеялась и смеялась...
Вверху на неспешно сияла луна, почти дотягиваясь до Млечного Пути...
Чёрт возьми, мне кажется, что я могу всё! Всё, что только пожелаю!!!
Вэмпи укуталась в это чувство как в тёплый плед и счастливо вздохнула. Мы с ней могли всё...
Так ли это или нет - без разницы, главное - чувство власти. Нет времени на ненависть, но я столько могу, столько могу...
Рядом легко смеялась Ким. Я знала, что она чувствует то же самое, что и я. Вместе мы перевернём весь этот чёртов мир и слепим из его руин новый. Стоит только захотеть!
Шумно вздохнув, я взглянула на звёзды и крепко зажмурилась.
Господи, как хорошо-то... Век бы так жить, с этой всемогущестью в душе, с этой храбростью и желанием лететь вперёд, творить, создавать... Век бы быть богиней под этим небом, под этой луной...
Я посмотрела на свои руки. Ха! Дрожат, как ненормальные. В крови - адреналин, в сердце - безумье, но я богиня! Богиня!
Вэмпи эхом повторила это слово.
Разве может что-то нарушить миг моего торжества?
Миг триумфа?
Миг... счастья?
Со стороны леса раздался тихий шорох. Я почти что ожидала услышать его, поэтому, легко перекатившись на живот, безо всякого удивления или облегчения посмотрела на вышедших из леса Георгия, Ольгу и Татьяну. Явились-таки!
Обе женщины представляли собой сосредоточие антивосторга, да оно и понятно: шлястать по лесу в вечерних платьях да на каблуках - неблагодарное дело. Синг, насколько я могла судить по непроницаемому лицу, почти разделял их мнение, но именно что "почти", ведь ни платья, ни шпилек на нём не было.
От одной только мысли, что Король Рыжих может вырядиться в такую одежду, я, приподнявшись на руках, беззлобно рассмеялась. Мой смех подхватили Итим и Лэйд. Возможно, мы подумали об одном и том же после ментального слияния. Или прочли мысли друг друга. Всё может быть.
Ким же только запрокинула голову к ущербным сёстрам-лунам и издала что-то среднее между воем и рычанием. Человеческая глотка такого издать не могла, но я не боялась.
Я больше не боялась ничего.
Перестав смеяться, черноволосый оборотень, прищурившись от лунного света, радостно подхватил вой Жаниль. Их голоса тесно сплелись в одно целое и мягко полетели вдаль вместе с Мёртвой рекой, которая, как рассказывают, состоит из душ всех нелюдей нашего мира и когда-нибудь станет нашим новым небом. Принц стоял рядом и просто улыбался. Рыжая Лила бросала тёнь на его глаза, отчего те горели двумя сочными искрящимися изумрудами.
В ответ на радостный... клич белых тигров Лада низко зарычала, сверкая острыми, как у кошки, клыками, однако прозвучало это как тявканье чихуа-хуа, пытающегося заглушить трёх распевшихся теноров. Не впечатляюще то есть. Однако Шарон этого явно не поняла, так как, распустив свои светлые волосы, отозвалась таким же рычанием.
- Тс-с, девочки, - строго произнёс Синг и повернулся к Эдуарду. - Ну что ж, Лэйд, сначала мы, а победитель - с Лэй?
Белокурый парень с едкой усмешкой кивнул:
- До смерти.
- До смерти, - легко согласился Георгий и повернулся к своим тигрицам.
Я тоже с любопытством уставилась на них. Никогда не видела дерущихся в платьях и на каблуках оборотней, а вот сегодня увижу. Может, день не так уж и плох? Всё может быть.
Черноволосая Ольга, шумно и тяжело дыша, будто вот-вот потеряет сознание, опустилась на колени и впилась ногтями в землю. Было положе на то, что ей очень плохо. Надеюсь, так оно и есть на самом деле: эта сука задолжала мне пару царапин, а я не святая, чтобы желать ей одного добра.
Пусть ей сегодня будет больно! Так же больно и страшно, как было мне!!!
Но внезапно моё внимание отвлекли раздавшиеся сзади хруст и мокрые хлюпающие звуки. Резко обернувшись, я почти без удивления встретилась взглядом с огромным белым тигром, который, отряхиваясь от каких-то лохмотьев, хлестал себя по бокам пушистым хвостом и рычал, оскалив пасть с клыками в мой средний палец. Как звучит-то? Средние пальцы моих рук, конечно, не километровые, но и не такие себе прыщечки, так что зубы этой милой киски впечатляли. А глаза горели синим огнём.
Передо мной в обличье своего зверя стоял Итим.
- Кис-кис-кис! - довольно рассмеялась я и, подползя ближе, с удовольствием запустила пальцы в мягкую шерсть Князя Белых Тигров. Тот потёрся о моё плечо.
Рядом с ним, сминая в руках чёрную рубашку, остановилась Кимберли. Лунный свет разлился по её обнажённому телу, придав ему мертвенно-холодные цвета, а лицо напротив - бросил в чёрную тень, из которой, как у Лэйда, пылали огромные серо-зелёные глаза.
Картина была впечатляющая. И пока я любовалась ею, ласково почёсывая тигра за ухом, девушка неотрывно смотрела на Клан Рыжих и улыбалась. Даже скорее по-звериному скалилась. Но всё так же радостно и жёстко. Она, как и я, и Итим, и Эдуард, знала, что сегодня белый цвет её Клана станет для Рыжих саваном, а рычание - реквиемом.
И эта мысль, наверное, пьянила всех нас. Меня и кусочек чужой, не моей Семьи.
Пьянила тем более, что никогда ещё в жизни я не видела, как перекидывается Жаниль. Мне, обезумевшей от своей свободы, сейчас было интересно, азартно!..
И называйте это как угодно.
Девушка меж тем грациозно потянулась, словно демонстрируя красоту своего тела, потом опустилась на четвереньки и с зевком потянулась опять, но уже по-кошачьи. Люди так не могут, значит - началось.
Вэмпи с любопытством навострила уши.
Наверное, с секунду Ким сидела, опустив голову, а потом внезапно её кожа как-то странно задвигалась... Спустя момент - стала лопаться с брызгами крови.
Запрокинув голову назад, девушка зарычала...
Обрывки кожи вместе с кровью сползли в траву, и Лила с Мирной заискрились на обнажённых красных мышцах, ходуном ходящих от судороги. Передо мной было странное, извивающееся, до дикости незнакомое существо без кожи. Но это была всё-таки... Жаниль.
Внезапно её конечности начали рывками удлиняться и менять очертания. Она ещё раз зарычала, и по мере того, как её лицо менялось в тигриную морду, менялось и рычание, становясь всё более низким.
Белая кожа и мех росли просто из мяса...
Ещё момент, и белая тигрица вскочила на четыре лапы и как следует встряхнулась.
Она была всего чуть меньше Итима.
- Охренеть... - это всё, что я могла сказать, зачарованно глядя на неё. Брызги её крови остывали у меня на лице, но почему-то меня это никак не волновало. Даже вэмпи, притихнув, напрочь проигнорировала этот сладковатый запах медяков.
Лэйд небрежной походкой обошёл своих тигров, а потом остановился между ними, поглаживая обоих за ухом. Ночь заполнили аромат леса и Сила - Сила Клана Белых. Тёплая, даже горячая, сладкая и приятная, захватывающая дух.
Повернувшись к Сингу, я увидела, что Лада уже перекинулась - рыжая тигрица припала к искрящейся бусинками крови траве, словно готовясь, к прыжку, и нетерпеливо размахивала хвостом. Татьяна медлила, возясь с застёжкой своего вечернего платья.
Господи! Нашла, о чём беспокоиться!
Наконец оно одним лёгким вздохом соскользнуло по её телу вниз. Под ним не было ничего. Абсолютно нагая блондинка шагнула из круга ткани, одновременно выйдя и из туфель на шпильках, и без сил упала на колени. Сжавшись в траве она замерла, и только под кожей у неё что-то двигалось...
... Две рыжие тигрицы протяжно завыли в ночь и сели по обеим сторонам от своего Короля. Тот, впрочем же, совсем не собирался перекидываться. Конечно, если Лэйд и так силён без трансформации, то почему он должен быть слабее?
По-моему, так.
- Ты тут и будешь сидеть? - поинтересовался у меня Эдуард, и только тогда я с внезапным удивлением поняла, что нахожусь как раз между двумя Кланами.
- Пардон, - легко подхватив валявшуюся в траве рубашку Принца, я вскочила на ноги и убралась с будущего поля битвы. Но мне хотелось его видеть, видеть полностью и без помех, поэтому я не поленилась забраться на один из валунов, что торчал в боку зеленеющего совсем рядом холма. Валун был, конечно, не самый чистый да в придачу ещё и холодный, но зато с него мне всё было прекрасно видно. Весь бой, обрамлённый чёрной стеной шумящего леса. Плевать, в общем-то, кто выиграет - ни Синга, ни Лэйда мне не жаль. И всё равно, с кем я буду драться.
Сегодня я - богиня.
Весь мир дрожит в моих руках...
Ожидание тяготило, камень был невыносимо ледяной. Два Клана молча глядели друг на друга. Между ними танцевали, сыпля искрами, две Силы, но это, хоть и было необыкновенным, всё-таки не впечатляло, поэтому мне стало скучно. Чтоб хоть как-то согреться, я закуталась в рубашку, ворот которой источал призрачный запах терпкого мужского одеколона, и зажмурилась. Ночь была свежа, и оказалось просто хорошо сидеть вот так, ничего не видя...
Но внезапно тишину прорезало низкое рычание.
От неожиданности я дёрнулась и, потеряв равновесие, скатилась с камня как гороховый король, после чего моим ошалело распахнувшимся глазам предстала следующая картина.
Два тигра сплелись в неразборчивый бело-рыжий клубок, катающийся по траве и уже начинающий темнеть от крови. То и дело в нём мелькали лапы с выпущенными когтями и яростно извивающиеся хвосты, а в остальном - ничего не понять. Я напрягла зрение, чтобы разглядеть ещё хоть что-то кроме отдельных частей кошачьих тел, как неожиданно из клубка с истошным мяуканьем выкатилась рыжая и отползла подальше. Жаниль - а я по глазам видела, что это Жаниль - преспокойно села на смятую траву, встряхнулась, слизнула с лапы кровь и опять бросилась на противницу.
Два другие медленно ходили по кругу, не отрывая друг от дружки (или враг от вражки?) глаз. Итим и... не знаю, кто из двух сучек Георгия. Они уже не торопились переходить от ментальных боёв к когтям и клыкам.
Что ж, их дело, правда?
Вэмпи внутри меня повела плечом. Ей хотелось жестокости и крови.
Может, её даст кто другой?
Опять взобравшись на свой пьедестал и съёжившись, я поглядела чуть вправо.
Синг и Лэйд абсолютно спокойно смотрели друг другу в глаза. От одного до другого было три-четыре метра, но напряжение, царящее в этом пространстве, можно было потрогать руками, если будет такое желание.
Только что-то не хотелось ни мне, ни...
Уж не боишься ли ты?
Я не боюсь ничего!!! Я больше ничего не боюсь, слышишь?!!
Слышу! Не кричи.
Просто мне не хочется...
Ладно.
... Итак, они стояли друг напротив друга. Синг - почтенный джентльмен в своём непримятом строгом костюме, и Лэйд - красивый белокурый мальчишка в потёртых синих джинсах с дырками на коленях. Они были так непохожи, эти предводители Кланов оборотней... Они, скорее, полная противоположность друг друга, однако, есть у них одна общая черта: Сила. Оба необычайно сильны, от их энергии стонет и вибрирует воздух, прижиматся к земле травяное море поляны, вот только...
Вот только это совсем не то, чего я... чего мы ожидали. А ожидали мы - я и вэмпи - какой-то феерии. Такой, какую я видела в ночь полнолуния в одной из подворотен Роман-Сити.
А это совсем не так, совсем...
Вэмпи издала что-то, похожее на сонливый зевок. Она собиралась свернуться клубочком и уснуть.
Пускай. Я справлюсь без неё. Даже сама я - богиня.
И внезапно четыре тигра смешались в одну бело-рыже-алую кашу. Вой боли и злое рычание огласили всё на много миль окрест. Густая кровь хлынула ручьями, черня примятую зелёную траву и искрясь в свете Мирны и Лилы. То и дело в общей неразберихе сверкали чьи-то когти и клыки...
Это было... страшно и чудесно.
Но я не боялась. Отныне и навсегда - ничего. Просто сидела и спокойно смотрела, как громадные когти полосуют плоть, как впиваются в шеи острые, что твоя бритва, клыки...
Они дерутся за меня. За богиню. Всё справедливо.
... Силы, столкнувшись с глухим астральным звоном, разлетелись в разные стороны, и сошлись опять, как стена на стену...
Пронзительный ветер рвал края пиджака Синга и трепал лёгкие локоны Лэйда, но не мог загасить пылающий в глазах обоих огонь. Принц и Король стояли друг напротив друга, а между ними неравномерно летели, кружили, сдвигались и менялись местами слоя двух Сил: Силы Белых и Силы Рыжих. Воздух извивался в агонии, кривя очертания всего, что только можно было увидеть сквозь него. Он кривил и изменял очертания яростно рвущих друг друга тигров, но никак не затрагивал предводителей обоих Кланов.
Лунный свет, льющийся на поляну, беззвучно закричал, когда Силы, будто разгорячённые, охваченные пламенем болиды понеслись друг на друга...
А потом разлетелись во все стороны невидимыми горящими обломками и обожгли меня, небрежно сбросив с камня...
... На мгновенье мир оказался ЗА ними...
Ощущение было такое, словно в меня со всего разгона влетел таран: внезапный удар потряс всё моё естество, выбил сознание куда-то высоко во тьму, а после грубо швырнул его обратно, как швыряют половую тряпку в ведро с грязной водой.
И только в пояснице и локтях вспыхнула острая боль, когда я безвольно рухнула в море холодной травы...
Но - нет, хуже всего оказалось вэмпи, только я не ощутила, как ей больно. Несколько секунд она истошно орала внутри меня, сводя с ума отчаяньем и безумием своего вопля, а потом безвольно рухнула куда-то на самое дно моего естества и там схоронилась.
Каждую мою клеточку затрясла ярость. Дикая неуемная ярость.
Как они только посмели скинуть меня!!!
Меня!!!
Богиню!!!
Вынырнув из моря залитой лунным светом травы, я вскочила на ноги и, оттряхнув себя дрожащими от гнева руками, взглянула вперёд.
Кто же это у нас такой храбрый?!!
Лэйд, шатаясь, с трудом поднимался на ноги. В свете двух лун его лицо, шея и грудь казались чёрными от крови, сочащейся из глубокого пореза через весь лоб. Но Синг лежал в траве и пытался сесть...
Если это сделали не они, то кто же?
Во мне впервые шевельнулись нехорошие предчувствия.
Кажется, не зря... Оклёмалась...
Заткнись!!! Не смей так говорить богине!!!
Всем, что отныне делало меня вэмпи, я коснулась каждой замершей в напряжённом воздухе Силы и с изумлением, замешанном на возмущении и растерянности, поняла, что их здесь... на одну больше, чем надо.
Хм, странно кто мог её принести? Мы же здесь одни... Не шофёр же из лимузина Георгия в конце-то концов!!! Сомневаюсь, чтобы эта старая стелька смогла раскидать предводителей обоих Кланов!
Слабый ветер принёс аромат роз и крови. Что-то смутно знакомое... из прошлого...
... Зачем тебе помнить это, богиня? Не отягощай себя воспоминаниями о прошлом, которого не было. Не надо...
Однако я, дрожа от ещё не схлынувшей эйфории и холода, упрямо попыталась вспомнить.
Что же это... кровь, розы...
Розы и кровь...
Алый цвет и запах медяков - герольды смерти... Герольды... кого?..
И внезапно...
Ах да! Ну конечно же!
Я рассмеялась. Как же это я, богиня, запамятовала такое?!
Лал! Холодная, спокойная, как труп, Сила... Лал... Вот так сюрприз!
Вдохновлённая появлением родной мне, но всё же враждебной Силы, я жадно осмотрелась вокруг. Моё внимание уже не цепляли ни разошедшиеся тигры, готовые снова броситься в бой, ни Принц с Королём. Я искала совсем иной силуэт, совсем иной источник Силы...
Ну где же она?!.
Я зло притопнула ножкой.
Где?!!
- Я буду драться с каждым, кто посмеет посягнуться на крошку Кейни! - высоко рассмеялся знакомый мне голос, и наконец-то из мрака леса неспешно выплыла каштановолосая женщина в красном шёлковом платье на тонких бретелях. Под ним, казалось, переливалась вода: так изящны и непринуждённы были движения вампирши.
Впрочем, как я и всегда.
Я пренебрежительно фыркнула.
Не как всегда было совсем другое.
Треугольное лицо Лал и её младенчески гладкая кожа выглядели болезненно синими, особенно в свете двух лун-сестёр. Значит, она сегодня ещё не пила крови.
Любопытно...
Встряхнув распущенными волосами, вампирша поочерёдно посмотрела на Лэйда и Синга и произнесла:
- Вы слышали?
Белокурый парень презрительно сплюнул кровью и вытер лицо ладонями. Жаниль и Итим были уже рядом с ним, напряжённые, готовые к драке.
За меня и за него.
Рыжие тоже подошли к своему предводителю и, усевшись по обе стороны от него, замерли. А вот это называется дрессировка. Интересно, их так вышколили по методу болонок? Ну, то есть с помощью газетки под зад и конфетки в глотку?
- Я буду драться с каждым, - повторила Лал, повернувшись сначала к одному, потом к другому Клану, и негромко хлопнула в ладоши. Тот час же из лесной тьмы вылились силуэты ещё четырёх вампиров. Они неспешно пошли через поляну, и с каждым шагом лунный свет всё больше очищал от мрака их мёртвые лица и тела.
Наконец я сама увидела их. Это были две брюнетки-близняшки в чёрных платьях того же покроя, что у Лал, рыжий в джинсовом костюме и шатен. Он взглянул на меня - даже за эти сто метров я ощутила его ледяной, острый как иглы взгляд. И только лишь издевательски улыбнулась в ответ.
Я узнала его.
С чего бы мне его не узнать? Мы с ним встретились вчера в вагоне метро. Интересно, не отпугни его та странная женщина, что было бы?
Скоро узнаешь...
- Если я не ошибаюсь, Лал, - произнёс Синг, небрежно оттряхиваясь. Он вёл себя так, словно перед ним была маленькая девчонка, а не довольно сильная вампирша, которая минут пять назад выстелила его по траве. Быть может, если реально сравнить их силы, так оно и есть.
Не знаю. Не сравнивала. Как будто мне, богине, больше нечем заняться.
- Именно, - кивнула каштанововолосая женщина.
- Какие права Вы имеете на Лэй? - всё так же чуть наклонившись и оттряхивая брюки, как ни в чём ни бывало продолжил Георгий, словно вёл переговоры с мелким торговлишкой о купле-продаже морских свинок. Если его что-то и волновало, то он этого не показывал.
А я хотела увидеть его страх...
Ну чёрт с ним!
- На свою крошку вэмпи я имею, безусловно, все права, - усмехнулась Лал, и Синг невольно приподнял голову. Видимо, он никак не ожидал встретить мою... прародительницу, скажем так.
Господи вот велико-то событие!
Я, признаться, тоже не ожидала, ну так что теперь? Не удивляться же из-за этого в такую прекрасную, счастливую ночь?
- Крошка Лэй кое-что мне должна, - небрежно вступил в разговор Лэйд, поглаживая зевнувшую Жаниль, - так что становись в очередь.
- Ты, верно, не рас-с-слышал того, что я с-ска-азала! - в голосе вампирши послышалось гневное шипение, совсем как тогда в церкви. - Я буду драться за неё с каждым из вас!
- И даже со всеми сразу? - приподнял чёрную от крови бровь Эдуард.
Я восхищённо улыбнулась.
Вот это да! Какие перспективы! За меня ещё два Клана с одним Братством будут драться!
Вэмпи, приподняв голову, довольно, хоть и с горьким оттенком пережитой боли рассмеялась. Она знала, что драки между вампирами и оборотнями ничем хорошим не заканчиваются.
Ну и ночка! Что ни действо - всё забава!
- Не стоит. Отдай Лал её дщерь.
Я вздрогнула от неожиданности и удивления. Нет, ничто не поколебало мои храбрость и всесилие, но...
Я повела плечом.
Но я просто не заметила, как и когда на поляну вышла ещё одна женщина. Её голос был томно-усталый, походка - небрежная. Выглядела она вроде как и молодо, но в той Силе, которая сомкнулась плотным коконом вокруг неё, угадывался куда больший возраст. Нет, Сила была отнюдь не велика - она просто имела запах древности, доносящийся даже сюда.
Кто она такая?
Будь я простым существом мужского пола, я бы, несомненно, залюбовалась ею. Отсюда, с моего трона, она могла показаться хорошенькой.
Но я богиня, я не вижу в ней ничего такого.
Она обыкновенна. Как именно?
Высокая, тонкая, стройная - таких полно. Светлые волосы рассыпались по плечам и спине, кожа бледная, но, несомненно, бархатная
- таких в мире тысячи. Из одежды - простые чёрные брюки, чёрные туфли и белая блузка безо всяких изысков.
Да вся эта женщина от закруглённых носков туфель до кончиков волос была без изысков. И тем не менее, шла через поляну по направлению ко мне, богине, и не поднимала лица, будто очень устала за этот день и больше всего ей хотелось вернуться домой и лечь спать.
... Откровенно говоря, в это вопросе наши желания кое-где совпадают...
Но - прочь эти мысли.
Я не отрывала от неё взгляда. Что-то в ней было такое... странное. Кто она? Почему все присутствующие молча пропускают её сюда, ко мне?
- Значит, это из-за тебя, - остановившись в двух метрах от меня, устало произнесла женщина и, выпрямившись, наконец-то подняла голову.
Лунный свет, упав на её треугольное лицо, переломился в красивых глазах как в хрустальной призме, отчего те вспыхнули зелёными изумрудами. Мирна и Лила мгновенно выбелили волосы незнакомки, рассыпались по ним искорками, а потом выстелили по ветру древней Силы, которая, разорвав кокон, вырвалась наружу, и расправила над поляной свои незримые крылья.
Ледяная, просто ледяная...
По моей коже побежали мурашки, но я не шелохнулась.
- Вот оно что... - задумчиво произнесла женщина и прошлась на своих высоких каблуках по траве... Нет, теперь - перетекла из одного положения в другое с грацией родниковой воды. Её движения состояли из одного изящества и уверенности, они были совершенны.
Как и она сама.
- Ничего особенного, признаться, - опять прозвучал в ночи сильный, неимоверно приятный голос, и женщина повернулась ко мне. Её лёгкие локоны до сих пор парили на слоях Силы, то поднимаясь, то опускаясь. Незнакомка от этого временами казалась эфирной, почти прозрачной, а может, это была просто игра света.
Не знаю.
Я знаю только, что в один неуловимый момент она вдруг стала прекрасной, неземной, как...
... как богиня?..
Нет, глупость! Этот титул принадлежит мне и только мне. И какая разница, кто эта женщина и что она обо мне думает?..
Но яркие изумрудные глаза, переливающиеся по мере того, как незнакомка прохаживалась из стороны в сторону, продолжали с интересом рассматривать меня. Непонятно было, нравлюсь я им или нет.
Но разве мне не всё равно?
Кто она такая, чтобы так волновать меня?
Кто она такая, чтобы стирать в ничто мою уверенность и храбрость?
... Странно, она просто смотрела на меня, не делая абсолютно ничего, а я внезапно испугалась. Просто испугалась.
Крылья её Силы, укрывшие поляну невидимым, древним на вкус куполом, распрямились и стали её крыльями. Она могла бы показаться прекрасным ангелом, если б не была на самом деле смертью каждого, кто встал у неё на пути.
И теперь на её пути была я, хотя моя нелёгкая судьба никогда не несла меня ей навстречу: она сама подошла ко мне.
Кто же она такая?!
Её взгляд бы подобен ливню, летящему на корчащийся в пожарах лес. Он точно так же тушил мою гордость и бесстрашие. Он делал меня той, кем я являлась на самом деле: маленькой девочкой.
А я не хотела ей быть.
И не буду.
Одним сильным ментальным пинком я разбудила вэмпи и заставила её выглянуть из моих глаз, как выглядывают из своих укрытий хищники.
- Боишься? - возможно, спросила, но всё-таки скорее утвердила женщина. Фыркнув, я гордо вскинулась и в тот же момент невольно сглотнула.
"Да, боюсь!!! - что есть силы беззвучно завопила вторая часть меня. - Но вслух ты меня не заставишь это произнести! Есть ли у меня душа или нет, а если да, то сколько от неё осталось и как сильно она отымета вампиршей - неважно! Гордости у меня - хоть отбавляй! И я не перед кем, даже перед тобой, не буду ползать на коленях просто потому, что ты сильнее меня!"
Белокурая женщина тихо хмыкнула, словно услышав мой внутренний крик. Может, так оно и было.
Какая мне от этого разница, и что это меняет?
- Правильно делаешь, что боишься, - тихо произнесла она и, развернувшись, грациозно поплыла прочь от меня к Кланам.
- Здравствуй, Дарина, - холодно произнёс Король Рыжих, стоило ей только приблизиться, однако она только косо взглянула на него и лениво бросила:
- Здравствуй, Георгий.
А потом её взгляд обратился к Принцу Белых. И только тут я заметила, как он на неё смотрит. Так на вас смотрит бродячий котёнок, когда вы хотите его погладить. Настороженно, с опаской и готовностью броситься наутёк или вцепиться в вашу руку, если вы решите его обидеть. И в то же время с неуверенностью: а стоит ли бороться с такой силой? При этом Лэйд отнюдь не казался слабее. Просто эта чёртова незнакомка была сильна, дьявольски сильна...
... И кто я теперь такая, чтобы хоть в чём-то ей перечить?..
Дурман ментальной близости спадал, и само воспоминание о том, кем я себя возомнила, становилось тошнотворным. Мне было противно думать, что я на такое способна, и в то же время меня воротило от себя самой.
Я... Как же я только могла? Это словно и было-то не со мной...
... Дурацкая ментальная близость... Это всё из-за неё...
... Хм... Теперь я понимаю, почему Эдуард такого высокого себе мнения...
Эта мысль сумела-таки искривить мои губы в жалком подобии кислой улыбки. Хотя бы на мгновенье - но сумела.
А потом мне показалось, что я больше никогда не смогу улыбнуться. Тяжёлое сознание происходящего начало медленно подкрадываться к моему сердцу, вселяя в него своё преддверие - сухую тоску. Быть может, страх
- не знаю. Я опять ощутила тень усталости, усталости быть бессильной.
Ведь я не могу вот так сходу расхлебать кашу, которая здесь заварилась?
Слава богу, это всё хоть не по моей вине.
Ничего, ещё не утро, успеешь чего-нибудь натворить.
Ты как всегда остроумна, моя милая шизофрения. Заткнись.
Женщина тем временем, что-то тихо говоря Лэйду, провела указательным пальцем вдоль его раны и поднесла руку к лицу.
- Как хочешь, - отчётливо произнёс Принц и дёрнул щекой с видом, будто ему всё равно. Тогда незнакомка улыбнулась и осторожно слизнула с пальцев его кровь.
И только сейчас до моего больного, чёрт-зна что возомнившего сознания дошло, что они дьявольски похожи.
Встряхнув головой, словно это могло превратить кашу в моей голове на ровные ряды аккуратно заполненных полок, я присмотрелась к ним.
Ха... Странно, и впрямь похожи. Очень.
Но если мать Принца мертва, то это...
... мать его отца?..
Баст?..
Это - Баст?!!
Мои губы невольно приоткрылись от изумления.
Пресвятые небеса! Так вот в кого пошёл и Силой, и красотой Лэйд?.. Господи боже, как сильна...
- Забирай девчонку, Лал, и оставь мой народ в покое, - холодно произнесла Дарина, нежно перебирая волосы Принца. Белые тигры, мурлыкая, что твои котята, тёрлись о её ноги, хотя каждый из этих "котят" был ей чуть ли не по плечо. Вокруг этого Клана заклубилась такая Сила, что у меня стала кружиться голова. Пришлось тихонько сползти с камня и взобраться почти на самую макушку холма, подальше ото всех.
Вампирша довольно хмыкнула и обошла вокруг Белых.
- Что же сегодня такое, Баст, что ты не хочешь драться? - насмешливо спросила она, останавливаясь за спиной Эдуарда. Тигры как один оскалились на неё.
- Не гневи меня, Лал, - голос белокурой женщины был поразительно спокоен, но в словах был изрядный подтекст Силы. Этого хватило, чтобы вампирша испуганно попятилась. Ха! Не доросла она ещё, чтоб тягаться силами с Королевой Белых?!.
Кстати о силах: смогу ли я тягаться с Лал? Хороший вопрос, учитывая то, что мне надо скорее найти на него ответ. Как можно скорее...
Но ответа не было.
Только мороз по коже и клацающие зубы сказали мне, что я готова душу продать, только б очутиться как можно подальше отсюда. Нет, нет и нет! Я не могу с ней драться!.. Чёртова Баст! Что она со мной сделала?! Где моя эйфория, мой адреналин?
Где мои силы?
Да где хотя бы их иллюзия?!
Как?
Как ей это удалось сделать, ничего не делая?!
Как?!!
Поёжившись под взглядом Дарины, Лал отошла к своим вампирам, про которых я совсем забыла. Ну, они просто застыли камнем, как не... впрочем, они и так неживые, чего это я забываюсь? А забываться нельзя, ведь капитан Флинт был не совсем прав, говоря, что мертвецы не кусаются. Кусаются и - я невольно потёрла шею - ещё как!
- Приведи её, Николя, - произнесла вампирша, и черноволосый уверенно направился ко мне с грацией смерти. А я, клацая зубами от страха, просто сидела на камне и ждала его. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Что же делать?!.
А делать не хотелось ничего. Просто ничего. Только ждать. Ждать, зная, что это не выход из сложившейся ситуации.
Все неотрывно смотрели на нас. С таким любопытством, будто, дьявол их подери, пришли в театр!!. Впрочем, я тут тоже притворялась статуей Зевса, который взирал на торжества в его честь, так что мне ли пальцами тыкать? Не мне, правильно, да и с какой стати остальным помогать моей особи?
Кто я им такая?
Никто. Я всегда всем просто никто.
Но я если мне страшно?!! Если я не знаю, что делать?!! А делать что-то надо!
Надо, надо, надо...
... Николя начал неспешно подниматься по холму...
Можно, разумеется, позвать на помощь, но я, как всегда, лучше повешусь, чем наступлю на шею своей гордости. Надо поторопиться достать верёвку, мыло и хороший сук, потому что между мной и вампиром осталось два метра... полтора... метр... половина...
Вампир протянул мне бледную руку. Я почти с ужасом посмотрела в его голубые глаза: что-то он слишком вежлив...
Николя сделал приглашающий жест и лениво моргнул.
А, недавноумерший... Всё ещё моргает, хотя в этом нет надобности... Тогда ясно, откуда такие манеры...
- Идём, - тихо и хрипло произнёс он. Я отрицательно мотнула головой и с отчаяньем, даже жалобно посмотрела на оба Клана: Белых и Рыжих. Может быть, они помогут?..
Но их глаза были пусты, лица и звериные морды - спокойны. Только Жаниль, встретившись с моим взглядом, жалобно заурчала, однако Лэйд тут же сердито шикнул на неё и насмешливо улыбнулся мне, словно спрашивая, что же я теперь буду делать?
Хороший вопрос...
Я подтянула колени к груди и испуганно сжалась на своём камне. Пальцы Николя коснулись моей кожи, холодя её, и тут моё тело по старым рефлексам резко выпрямилось, как пружина, с силой бья вампира ногами в живот. Он полетел назад и неудачно врезался спиной в один из валунов. Что-то в нём странно хрустнуло, и голубые глаза изумлённо распахнулись. Сломался позвоночник? Ах, хорошо бы! Хорошо бы...
Но судя по тому, как он сполз и остался лежать в траве, так оно и есть.
После этой первой, хоть и маленькой, но победы я немного приободрилась: кое-что у меня ещё получается, кое-что я ещё могу. Эта мысль утверждалась тем сильнее, чем дольше Николя оставался какой-то бесформенной грудой возле валуна. Наверное, и впрямь хребет.
... Наверное, я и впрямь...
Лал покачала головой и сама направилась ко мне. И тогда тот жар самоуверенности, тщеславия, что начал зарождаться внутри меня, сменился могильным холодом страха - самым нежданным гостем в моей душе. Я хотела не бояться, я пыталась не бояться, а в результате ужас всё набрасывал и набрасывал на меня свои сети, как паук набрасывает паутину на пойманных мух...
- Маленькая непослушная девчонка, - улыбнулась каштановолосая женщина, когда расстояние между нами оказалось всего-ничего - два метра, - иди ко мне.
- Никогда, Лал. Больше никогда, - покачала я головой, обходя поросший мхом валун так, чтобы он был между нами.
- Ты меня сама вынудила, - безразлично пожала плечами вампирша и внезапно как была, в платье, прыгнула ко мне. Я испуганно отпрянула назад, но её длинные накрашенные ногти впились в кофточку, разодрав мне живот, и с треском сорвали её с меня безо всяких усилий, словно она была бумажная.
Не удержав равновесия, я хлопнулась на задницу и почувствовала, как щекочет кожу море травы, как струится по животу и впитывается в ткань шорт тёплая кровь. Шёлковая рубашка Лэйда слилась по моей коже в траву, и внезапно мне захотелось сделать то же. Рухнуть в это зелёное море и сдаться, бросить эту войну с судьбой, отдаться в руки вампиров... Больше не бороться...
... Я так устала...
Но она убила моих родителей! Как можно? Как я могу не отомстить ей? Как я могу позволить ей добраться до Киары?
Смешно сказать, но пока есть я, у Лал ещё есть препятствия в её... нежизни... в её существовании. И это хорошо.
Я попыталась было встать, но тут вампирша, отшвырнув в сторону ошмётки моей бедной одёжки, снова бросилась на меня. Я хотела увернуться, я могла увернуться, но руки запутались в шёлке лэйдовой рубашки - на доли секунды - а потом вспыхнула боль и в глазах потемнело от силы удара спиной в камень.
Вампирша, сидя на моих ногах, беспощадно вжала меня в ледяной валун.
Сердце забилось где-то в горле, такое доступное для Лал. Расширенными от ужаса глазами я смотрела на неё, не в силах что-либо сказать.
Вот она и добралась до меня... Вот и всё... Стоит ли бороться дальше?..
Нет!!! Даже не смей думать о таком!!!
Когти вампирши впились в мои предплечья, пустив по моей замёрзшей холодной коже струйки тёплой крови. Но вот только боль не отрезвляла рассудок - наоборот, застилала его пеленой тошноты и тумана, дикого звериного ужаса, паники. Холодный-холодный от мёртвой Силы воздух резал мне лёгкие на каждом вдохе, и я, раскашлявшись, только замотала головой, хотя на самом деле собиралась вырываться...
- Глу-у-упая каприз-с-сная девчщо-онка! Почще-е-ему ты не с-слу-уш-шаеш-ш-шься-а, когда-а говоря-а-ат? - прошипела вампирша, буравя меня взглядом чёрных глаз, и как следует встряхнула.
Послушно и безвольно, как у куклы, моя голова болтнулась из стороны в сторону. А я даже рта не раскрыла.
Я так не хотела больше бороться...
... Я так устала быть сильной...
- Вс-с-сё-о ещ-щё-о у тебя-а-а, зна-ачщ-щи-ит... - задумчиво протянула Лал. Через силу подняв голову, я увидела, что её бледное лицо было напряжённым, а глаза - отстранёнными.
И неожиданно она резко выпрямилась и размашисто полоснула меня когтями по щеке. Боль, не отрезвляя, вспыхнула ярко и коротко - всего на мгновенье.
Дёрнувшись от удара, я стукнулась затылком об камень и шумно вдохнула ртом. Я безвольно подчинялась судьбе и собственной усталости. С лица на грудь текли маленькие ручейки крови, впитываясь в кружева лифчика и остывая. Но я не проронила ни слова. Мне становилось глубоко всё равно.
Когда-нибудь это бы произошло. Но почему сейчас?
Какая, впрочем, теперь разница...
Мои глаза поднялись к Мёртвой Реке, и она наверняка отразилась в них... Ничего, скоро я буду в ней. Навсегда. И не будет больше не судьбы, ни этой гнетущей усталости...
- Это всё ещё в тебе! - взвизгнула Лал и, резко отпустив мои предплечья, отвесила мне звонкую оплеуху, от которой я, оглушённая, полетела в море травы и кубарем скатилась к подножью холма. Мелькнули в круговороте звёзды и луны, камень, опять луны, небо... Мёртвая Река...
Здесь, внизу, было тихо. Я приподнялась на дрожащих руках, жадно и часто дыша ртом, полным крови. Кровь шумела в ушах как штормовое море, она же запекалась на левой щеке. Мир вертелся вокруг меня и не спешил останавливаться. В горло резко и неожиданно ударила тошнота. Это и от страха, и от...
Впившись рукой мне в волосы, Лал оттянула назад мою голову. На мгновенье я увидела невыносимо далёкие звёзды... Но только на мгновенье.
- Почему?! - рявкнула вампирша и полоснула меня по другой щеке. Боль жгла, щекотала кожу бегущая вниз кровь...
- Смотри мне в глаза, - выпустив мои волосы, Лал присела рядом, и её лицо оказалось вплотную к моему. - Смотри, смотри!
Глаза как глаза. Чёрные, блестящие...
... На алых лепестках роз блестели бусинки крови. Словно роса.
Тэдди падал в ярко-красное озеро, пахнущее медяками. С криком я бросилась за ним, а потом с тяжёлой от влаги игрушкой попыталась выбраться на сушу, но чьи-то руки упорно тянули меня ко дну.
И чьи-то мёртвые голоса звали: "Иди к нам, доченька!..".
Не видя и не слыша ничего, я в истошно завизжала, катаясь в море травы, рвя её и царапая землю. Я хотела заглушить звучащие в моей голове безжизненные голоса, зовущие, манящие...
- Заткнитесь!!! Хватит!!! - заорала я, впиваясь ногтями в раненый живот и вызывая новую волну боли. Та послушно вспыхнула под рукой, глуша и ослепляя.
Теперь боль выводила из цепкий объятий прошлого. Боль спасала. Боль была всем в этом мире... Боль была желанна...
... Шумно и часто дыша, я лежала в траве у ног Лала и в облегчении слушала Тишину. Меня лихорадило, почти исчезло ощущение тела. Оно было у меня - я это знала - но ощутить его не могла. Будто оно немело, остыло, и в то же время могло выполнить каждую мою команду.
Вот только размазанный по граниту страха разум не позволял отдать её.
Рука Лал ласково погладила меня по голове, но я дёрнулась и завопила:
- Не трогай меня!!!
Вампирша невозмутимо склонилась надо мной, закрывая звёздное небо, и в её чёрных глазах я явственно увидела своё отражение, как в самых правдивых зеркалах. Из её глаз на меня смотрела маленькая перепуганная девчонка с длинными разметавшимися по траве волосами и безумным взглядом.
Вот кто я такая.
Всего лишь маленькая девчонка. И не более. В этом мире я только маленькая девчонка с огромными от ужаса глазами и коротким частым дыханием.
Глаза защипало от слёз. Лал успокаивающе погладила меня по голове, и её холодные губы коснулись моего лба. Свернувшись клубочком в траве, я широко раскрытыми глазами смотрела на Мёртвую Реку.
Вэмпи молчала так, словно её не было, а внутри меня царила пустота. Ни страха, ни веселья. Не хотелось ни о чём думать, и я не думала. Просто отстранённо смотрела в небо, слушая тишину. Глухую, мёртвую, необычную тишину, что повисла на поляне.
Лал осторожно поцеловали мою шею. Пахло медяками и розами, как в то утро...
... В то зимнее утро, которое вместо запаха пирога и папиного кофе наполнилось запахом крови, лекарств, чужих людей... Наполнилось пугающим, отвратительным запахом смерти...
И я, увидев это наяву, вспомнив, как это было, словно воскресла. Где-то во мне проснулась ненависть, ведь это из-за неё, из-за этой вампирши, я осталась ни с чем, без никого и сама - почти никто! Это она испортила мне жизнь, убила моих родителей, поссорила меня с сестрой! Это из-за неё я повстречала Эдуарда, из-за неё стала вэмпи, из-за неё в моей жизни появился Итим! Всё, что произошло за последние тринадцать лет - из-за неё!!!
Я отмахнулась от её руки и села в траве, но тут Лал навалилась на меня, шипя мне в лицо. Её клыки, чуть запачканные красной помадой, были белоснежными и острыми, в уголках прищуренных глаз я увидела сеточку морщин, а в глазах - безумную ярость.
Когти вампирши сомкнулись на моих запястьях, вдавливая их в землю, Но внезапно кто-то резко сдёрнул её с меня. Так резко, что она выпустила мои руки, оставив несколько глубоких царапин.
Кое-как сев, я увидела, что Жаниль с глухим урчанием впилась зубами ей в шею и тянет прочь. Вампирша пронзительно выла и драла когтями мордочку тигрицы, однако та, упрямо рыча, не отпускала её. И тут ей на спину, оскалив клыки, запрыгнул тот, кого звали Николя. Странно, но он же...
- Жаниль, назад!!! - крикнула разгневанно Баст, её голос как гром раскатился по поляне. Но всё впустую. Кто её слышал? Только Сила волновалась в прохладном ночном воздухе, зарождая бурю.
Тигрица, не отпуская добычи, жалобно взвыла.
- Ки-им!!! - заорала я, и тут второй белый тигр одним ударом снёс вампира с её спины в траву и с рёвом набросился на него. На спину Итима тот час же накинулись ещё три разъяренных упыря, полосуя его внушительными когтями и пронзительно шипя. Ещё недавно царившая на поляне тишина взорвалась шумом из рычания, истошных воплей и драки. Высоко в воздухе засвистели пронзительным ветром Силы, кружа над поляной и то сплетаясь, то расплетаясь.
Жаниль отпустила Лал и рычала на неё блестящей чёрной пастью, а та, покачиваясь, стояла на коленях, и из её шеи хлестала кровь.
- Итим, сюда!!! - рявкнул Эдуард, стоящий рядом с Баст.
У меня не было времени испугаться или обрадоваться: всё произошло значительно быстрей, чем казалось. Вскочив на нетвёрдые ноги и пошатнувшись, я неуверенным бегом направилась на вершину холма. Там я подхватила рубашку и бросилась обратно. Почему-то мне очень нужна была эта чёртова рубашка. Очень-очень...
А внизу ручьями лилась кровь, и два тигра грязно рвали четырёх вампиров. Лал так и стояла, покачиваясь, на четвереньках и истекала кровью...
- Ким! - заорала я, пытаясь перекричать царящий на поляне Хаос. - Ким, пошли!!!
Я была уверена, что должна забрать отсюда Кимберли. Я должна обязательно забрать отсюда Кимберли!!! Я не могу оставить её в этом водовороте смерти! Не могу! Я не уйду без неё!!!
Мокрая от крови трава пригнулась к земле. От рыжеволосого вампира осталась только причудливо перемешанная груда внутренностей, мяса и ошмётков джинсовой одежды, одна из близняшек пыталась приставить к шее почти полностью оторванную или отгрызанную голову, щедро увлажняя всё чёрной кровью, вторая постепенно превращалась в бурое месиво под лапами Жаниль, а Николя переплёлся в клубок с Итимом, запустив в грязную шерсть того окровавленные пальцы и пытаясь впиться в него зубами. Однако Князь Белых опередил его, и огромная пасть, усеянная острыми клыками, сомкнулась на такой тонкой и незащищённой шее вампира.
Я заставила себя оторваться от этого зрелища. Вверху собиралась буря. Надо было уходить.
- Ким!!! - опять позвала я, срывая горло. - Ким!!!
На этот раз тигрица услышала меня и, бросив свою добычу, подбежала ко мне...
Но я смотрела дальше неё.
Сюда шла Баст, а вместе с ней - шторм собравшейся вверху Силы. Королева Белых тигров была в ярости, её глаза пылали смертельными огнями, а волосы вились по ветру, и Сила, холодная, как у Лэйда - не Сила Клана, а именно её собственная - летела впереди неё почти видимыми потоками. Воздух стонал от её приближения и искажал очертания неба и леса.
Я знала, что когда она придёт, будет гораздо хуже, чем сейчас. Сердце сбивалось с такта, стоило мне только подумать о том, что будет, когда придёт Баст...
- Ким, - взглянула я тигрицу, - пожалуйста, пошли отсюда!
Первые потоки Силы уже коснулись меня. Они жглись, как жгутся щупальца медузы.
Жаниль медлила, глядя на меня умными серо-зелёными глазами. Она не могла просто так взять и уйти, повернуться спиной к своей Королеве. Я знала это. Для неё это означало предать своего Клана, но меньше всего на свете я сейчас думала о делах её Клана. Клан сам о себе позаботится, а вот мы...
Что будет, когда Баст...
- Пожалуйста... - шепнула я. - Прошу тебя...
А потом мой взгляд впился в Королеву Белых, в её белое, искажённое гневом лицо...
Лес ворвался в мои вены так же остро и резко, как и я ворвалась в него. Но я не обратила внимания на яркие пульсирующие и неспешные жизни, продираясь сквозь заросли и огибая шершавые стволы деревьев. Я летела вперёд, прочь от той проклятой поляны, от Баст, от Лал - от всего. Рядом меж чёрных стволов деревьев мелькала белая тень - Жаниль.
Она, хоть была ранена, бежала гораздо быстрее меня, и я начала было отставать, когда вдруг тигрица, перепрыгнув через кусты орешника, споткнулась и рухнула на бок.
- Ким?! - я, не сумев нормально остановиться, рухнула на четвереньки рядом с ней и, после нескольких шумных вдохов, быстро ощупала её раны. Они оказались особо серьёзного и уже затягивались, как у любого оборотня, однако Жаниль по-прежнему не двигалась. Её шерсть была липкой от крови, и внезапно под ней я ощутила странное движение...
Тигрица резко перекатилась на спину, полоснула когтями воздух и пронзительно взвыла от боли. Какая-то странная лихорадка охватило всё её тело, и второй раз за этот день я очутилась один на один с агонией любимого человека. Агонией, которую не в силах победить.
Так же, как и Итиму, я не могла помочь теперь Ким, и отчаянье рвалось из меня криком. Впервые в жизни я подумала, как опасно предавать свой Клан.
И ведь ей плохо из-за меня! Опять! Снова!!! Действительно из-за меня! Я заставила Жаниль предать Семью и Королеву...
Не выдержав, я завопила, и мой крик потревожил тишину леса, поднял в небо ночных птиц и, ударяясь о стволы деревьев, улетел куда-то вдаль, неся с собой мои страх, боль, отчаянье...
Но внезапно пальцы когтистых лап Жаниль начали вытягиваться, шерсть - врастать обратно в кожу. Она как будто перекидывалась... в человека.
Притихнув, я в изумлении смотрела, как менялись кости и суставы, как кошачья морда подалась назад, сменяясь человеческим лицом, как острые зубы менялись на простые резцы и клыки...
Выгнувшись и заорав, как орёт только что родившийся младенец, Кимберли приняла свой человеческий вид. Её глаза закатились, почти полностью показав белки, и она, метнувшись туда-сюда на сыром ковре опавших листьев, утихла.
Мы молчали. Я, дрожа от страха и напряжения, неотрывно смотрела на девушку, желая и в то же время боясь коснуться её, спросить, всё ли с ней в порядке.
- ... Пошли, - когда она наконец-то заговорила, её голос сипел. - Здесь нельзя оставаться.
С некоторой моей помощью Ким поднялась на ноги. Во время трансформации все её раны зажили, но немножко пропал навык хождения на двух конечностях. Шатаясь, девушка неуверенно переставляла ноги и то и дело хваталась за стволы, чтобы не упасть, и отмахиваясь от моей помощи. Но каждый её шаг выходил всё более и более уверенный.
- Возьми, - я сунула её в руки рубашку, сомневаясь, что она хоть сколь её согреет. Однако у меня больше не было ничего, кроме этой лэйдовой шмотки. Жаниль торопливо натянула её на себя и, сделав мне знак следовать за собой, нырнула во мрак леса. Она знала направление и ничуть не ошиблась в нём, а на той проклятой поляне была много раз. А может, это просто обыкновенное её тигриное чутьё помогло нам не заблудиться?
После бега сквозь мрак леса, который продлился бог знает сколько времени, мы вылетели на шоссе под шум собственной крови в ушах. После мягкой лесной подстилки асфальт больно ударил по ступням, особенно худо пришлось Ким, которая была босяком. Впрочем, боль на её измученном личике проявилась только на одну секунду.
На дороге было светло от двух лун, однако за её пределами опять начинался мрак леса. И только вправо и влево она по-прежнему тянулась чуть серебристой, изборожденной трещинами как морщинами полосой.
- Роман-Сити там! - Ким ткнула пальцем влево и начала торопливо застёгивать на себе рубашку. - Чёрт, хоть бы поймать машину!
Я вышла на середину дороги. Заливались сверчки, тихо шептала сонная листва леса, но больше никакого шума. Только где-то один раз разлился вой волка. Видимо, не только тигры с вампирами сегодня резвятся. Не только.
- Машина, - Жаниль вслушалась в молчание, - как раз то, что нам нужно.
Я, разумеется, ничего не услышала: моим ушам далеко до ушей оборотня, однако всё равно, как была в шортах, кроссовках и крови, так и осталась посреди дороги. Буквально через минуту до меня наконец донёсся шум мотора, а вскоре я увидела и две белые точки - фары. Страх, который убивал меня возле Лал, сменился холодным спокойствием. Сейчас мы поймаем эту машину и всё будет хорошо...
Краем глаза я посмотрела на ёжащуюся от холода Ким. Её лицо было пустым.
... Что бы это изменило?..
- Что теперь будет? - осторожно спросила я. - Клан...
- Не надо об этом, - тихо, но очень жёстко произнесла девушка. Совесть заткнула меня всерьёз и надолго. Она, может быть, довела меня до истерики своими постоянными напоминаниями о том, что же я сделала, если б не тёплая рука Ким, которая ласково сомкнулась на моём запястье.
- Всё будет хорошо, - прошептала девушка, однако по её голосу было ясно, что она не верит сама себе.
Машина меж тем приближалась. Я даже сумела рассмотреть её до того, как свет фар ударил мне в глаза: кабриолет алых тонов, который почему-то вовсе не торопился останавливаться, хотя мы стояли у него на пути и не проявляли никаких признаков насчёт убежать.
Вместо этого раздался протяжный вой сигнала. Нас определённо просили убраться с дороги.
Ну да щас же!
Кабриолет приближался, а я безразлично смотрела на него. Уж кто-кто, когда-когда, а я сейчас знала, что собираюсь делать.
И когда между мной и машиной осталось каких-то метров пять, этот пришибленный водитель наконец ударил по тормозам. Ночь огласил пронзительный скрежет, но инерция - это штука противная, поэтому кабриолет продолжал лететь прямо на нас. Ким скользнула в сторону, а я, подпрыгнув, приземлилась прямо на капот машины. Меня резко швырнуло на лобовое стекло, и я получила возможность поближе рассмотреть сидящих на переднем сиденье светловолосого парня и рыженькую короткостриженную девушку. Лица у обоих были вытянутые и серые от страха.
- Не подбросите в Роман-Сити до района "свояков"? - как можно более дружелюбно (если полуголая, заляпанная кровью девушка может выглядеть дружелюбной) поинтересовалась я, глядя на них поверх лобового стекла.
- Открыто, - еле слышно выдохнула я. - Значит, Киара дома.
Мало того, что Киара была дома, она ещё, судя по тёмным, застывшим в ночной прохладе окнам, крепко спит. Ну, если учесть, что скоро грянет рассвет, это не удивительно. Слава богу, хоть её жизнь не летит к чёртовой матери.
Глухие к просьбам небеса уже начали светлеть на востоке, словно радуясь неумолимому приближению солнца. От первого дыхания утра мертвенно бледнели и исчезали яркие звёзды, а луны сиротливо ползли к краю горизонта. Давно смолкла ночная живность, и тишина жадно проглотила эти последние часы перед царством дня. Так и должно быть. Всё течёт, всё меняется...
И чего это я такая сентиментальная?
- Интересно, который сейчас час? - зевнула за моей спиной Ким.
Я вздрогнула, так как на несколько секунд забыла о её присутствии. Это было тем более странно, что мы стояли у моего домика вдвоём только после нескольких скандалов, в течение которых я убедила Жаниль переночевать у меня. Страшно было отправлять её домой после всего, что произошло между Кланом и ей. Оборотни они тоже злопамятны и мстительны. При некоторых фазах лун - особенно.
Конечно, ещё больше страха во мне орала и дёргала за печёнку совесть, мол, это ты во всём виновата! Ты, ты и только ты! Это из-за тебя она ввязалсь в драку с Лал! Это из-за тебя так рассвирипела Баст!
И так далее по списку.
Но, в общем-то, оба они: и страх, и совесть - правы: Ким нельзя отпускать.
Мысль о том, что её Принц живёт в одном лагере со мной, пришла весьма и весьма запоздало. Почесав больной затылок, я понадеялась на то, что в такую, чего скрывать, тяжёлую ночь Эдуард останется где-нибудь у Баст. Или на кладбище в маленькой деревянной хрущёвке, обитой изнутри шёлком.
- Думаю, сейчас начало четвёртого, - тихонько приоткрыв дверь, я пропустила Жаниль в залитую мраком прихожую, потом зашла сама и тщательно закрыла дверь на все замки. Паранойя в лучшем виде. Сейчас притащу молоток, доски, гвозди и начну каждую щель в доме заколачивать.
- Я пошла в ванную, а ты найди аптечку: тебя поштопать надо, - моя подруга направилась вглубь квартиры, ничуть не смущаясь царящей вокруг темноты. Бьюсь об заклад, этой самой темноты для неё и не существовало.
- Ты помнишь, где это? - спросила я, одной рукой вцепившись в дверной косяк, чтоб не упасть, а другой стягивая с ноги кроссовок. Пантомима "пьяная цапля в обувном магазине".
- А ты что, поменяла местами ванную и кухню? - прозвучал из чёрного неоткуда голос Ким. Даже с петлёй на шее она припасла толику юмора. Славная моя Ким...
Споткнувшись во тьме о собственные только что снятые кроссовки, я вполне бесшумно двинулась по коридору и заглянула в полутёмный зал, где становилось то темнее, то светлее. Естественно, от работающего телевизора.
Киара, Джо, Майк и, как это ни странно, Никита, фривольно и тесно, как четвёрка котят в корзинке, устроились на диване и смотрели какой-то фильм ужасов.
- Джон, но он же убьёт тебя! - плакал из динамиков женский голос.
- Мэри, пойми, я должен! Если эти твари вырвутся из лаборатории в город, наступят паника и Хаос!..
- Ух ты, ух ты, ух ты!!! - внезапно завопил Тур так, что у меня сердце с почками столкнулось. - Какая у нас сегодня Вэмпи малоодетая вся такая!
Я пожалела, что разулась, так как челюсть больно шмякнула меня по пальцам ног. Кроссовки бы хоть как их защитили. А моему изумлению и даже как-то возмущению не было предела: я же подошла абсолютно без единого звука, в комнату и вовсе не зашла...
Как это он меня в темноте углядел?!!
... Впрочем, это же Тур, чего удивляться? Пусть девушка в шортах и лифчике пройдёт хоть за километр от него, он всё равно увидит. Когда-то давно инопланетяне похитили его и вмонтировали ему в череп особый локатор. Поэтому Майк такой... зорький до эротики.
- Салют, ребята, - поняв, что прятаться больше нет смысла, я вошла в зал и, как полноправная хозяйка сей обители, начала усердно шарить по шкафам. Аптечки как назло нигде не было, а мне так хотелось побыстрее найти её и смыться из-под этих внимательных взглядов! Мать-перемать! Ну куда же это я её засунула в прошлый раз?!! Никак не вспомню...
- Кто это так тебя? - первым нарушил молчание Джо, приглушив громкость телевизора. - Когда мы виделись в последний раз, ты была гораздо более... гм... одета.
- А потрогать можно? - со смешком спросил Никита и попытался ухватить меня рукой за талию, когда я проходила мимо, однако поймал только пустоту. Меньше всего мне хотелось, чтобы кто-то сейчас касался меня. Особенно, если этот кто-то - Тигр, встречающийся с красавицей-брюнеткой.
Меня ревность за задницу щипает, или это мне только кажется?
Кажется!
- Нельзя, - зло отрезала я. - Киар, где у нас аптечка?
- Откуда я знаю? - раздражённо отозвалась моя сестра, глядя куда угодно, только не на меня. - Включи свет и поищи!
А-а-а чё-орт!!! Совсем забыла, что мы с ней в ссоре... Блин...
Я с досадой изо всех сил ударила по выключателю, который, не выдержав удара, разлетелся на куски.
Вандализм!..
Заткнись.
В комнате вспыхнул такой ослепительный после тёмной ночи свет. Я рефлекторно зажмурилась и прикрыла плечом лицо, не сумев мгновенно привыкнуть к свету.
Тоже мне вэмпи!
Пошла ты!!!
Когда же мне это удалось, я не без некоторого злорадного удовольствия увидела, что все четверо: Ник, Майк, Джо и даже моя близняшка - в ужасе и изумлении таращатся на меня. Что ж, видимо, количество бутафорской крови, что сегодня на мне, превысило среднестатистическую норму.
Ой, мама! Свинство-то какое! Пойду повешусь...
Скатертью дорога!.. Так, чего это я отвлекаюсь? Мне нужна аптечка.
Я полностью сосредоточилась на её поисках, стараясь не обращать внимания на остальных. В комнате повисло молчание, которому позавидовал бы целый воз покойников, имей они такую возможность. Единственное что, болтал телевизор ("Сэм! Мне страшно!!!"), иногда меняя человеческие голоса на рёв автоматов("Тра-та-та!"), монстров("Р-р-ры!!!") и обратно.
Аптечка нашлась совершенно в неожиданном месте - среди тёплых зимних одеял. Каким тайфуном и с какого перепоя её туда занесло?
Это надо не у меня спрашивать!
А я к тебе вообще не обращалась! Заткнись ты наконец!
- Ёханый бабай! - присвистнула я, достав белую с красным крестом коробочку, и закрыла шкаф. - А я-то думала, меня сегодня больше ничем не удивишь!
Под то же гробовое молчание - розовую мечту Новодевичьего кладбища
- я, выключила свет и, гордо задрав хвост...
У тебя нет хвоста!!! Хвост у кошек!!!
... вышла из зала. Пусть теперь сидят и гадают, что со мной произошло! Честное слово, я чёрта-с-два им что-нибудь расскажу! Когда-то, конечно, я никому ничего не говорила, чтоб не беспокоить, а теперь буду аки Пер-Лашез из принципа. Лал и перепалки с оборотнями - это моё дело.
Господи, и при этом она лелеет надежду помириться с Киарой!..
Да заткнись же ты наконец, или я начну башкой об стенку биться! Может, ты хоть так вырубишься!
Это ещё смотря кто вырубится! Давай поспорим на бутерброд с колбасой!
Не знаю, может, это сумасбродство у меня возникло из-за дикой усталости. А может - и что весьма вероятно - Лал таки хорошо приложила меня головой к камню, и булавки из мешочка в моей черепной коропке изрядно затупились ... Как бы то ни было, я молча направилась в ванную, сжимая в руках аптечку. Моя жизнь - это моя жизнь, и я сама её творю.
Кстати, слово "творить" - это не от слова ли "тварь"?
Это от слова "я-тебя-убью-если-не-заткнёшься"!
Зверское слово! Сама придумала?
Вдохновляясь тобой!
Дверь ванной комнаты была открыта - яркий и такой уютный прямоугольник жёлтого света во мраке. Он источал шум бегущей в сток воды, изредка сменяемый звонким плеском. При этих звуках и в этой темноте мне чертовски хотелось спать. Можете запинать меня ногами, как муравьи запинали слона, но ванная комната вечером у всех может ассоциироваться только со сном: сначала в душ, потом спать...
Точнее, сначала душ, потом зализывание ран и катарсис холодильника, а уж после всего этого - спа-атоньки...
- Паршиво выглядишь, - заметила Ким, когда я вошла в ванную, и вытерла руки об полотенце. - Ты уверена, что хочешь увидеть своё отражение?
- Если оно не треснет, то да, - устало ответила я и отвернулась от неё к зеркалу.
Я бы на его месте треснула.
- А чтоб тебя... - тихонько пробормотала я, таращась на саму себя. Бьюсь об заклад, даже после бочки французского коньяка я и то быстрее узнала, кто передо мной.
Да? Ой, и впрямь, а кто это?
Из зеркала на меня смотрели округлившиеся от удивления глаза, красные, словно у пьяного вампира, и обрамлённые волнами спутанных, местами слипшихся от крови волос. По четыре глубоких неровных царапины украшало каждую щёку, нижняя часть которых по случаю двулуния превратилась в жирный синяк. Потёки крови живописно застыли на шее и груди, придавая коже невероятный багровый оттенок и до жути зудя её. Завершали картину четыре недетских царапины, мирно красующиеся на животе. Ещё, правда, шорты и бёдра спереди были украшены бурыми дорожками, но этого зеркало уже не показывало.
Ага, маленькая ещё.
И это в таком виде я должна показаться директору и Даладье?!!
Нет, ну... Нужно, конечно, помыться, расчесаться...
- Господи, - прошептала я, закрывая лицо руками. - Боже...
Меня Эдуард до всякого образа доводил, но такое у меня впервые!
- Боже не поможе, - строго произнесла Ким. - Давай в душ, а потом я тебя в спирте искупаю.
- Проще сразу заспиртовать, - промямлила я и сквозь пальцы ещё раз посмотрела на своё отражение в зеркале.
- Да ну, всё не так плохо! - хлопнула меня по плечу девушка. - Ты ведь осталась жива, хотя смерть тебе сто раз дышала в затылок!
- Она же Безносая, - напомнила я.
- А она дышала ртом! - ничуть не обескуражено пожала плечами Жаниль, и я картинно закатила глаза:
- О это смрадное дыхание смерти!
На кухню я, вся распаренная после душа, зашла нервно подёргиваясь. Спирт, которого Ким не пожалела, беспощадно жёг мне живот и щёки, поэтому мои подёргивания на самом деле были порывами почесать зудящую кожу. Утешением служило только то, что в течение ближайших пяти часов это самое худшее, что может меня ожидать.
Ой, не зарекайся!
Не буду. Сейчас четыре ночи или утра - кажется, до девяти я смогу поспать. Выспаться вряд ли, но поспать - вполне.
Однако вертящиеся в каком-то неистовом брейк-дансе желудок и кишки заглушали даже сон. Ну вот жрать хочу - аж шкура болит (особенно в районе живота). И ничего с этим не поделаешь.
Вот по такому случаю моё измученное тельце и оказалось на кухне. И если я надеялась, что всё самое худшее этого дня уже позади, то пора достать двустволку и пристрелить надежду, чтоб не мучалась, потому как сбыться ей не суждено.
А я говорила: не зарекайся!
Нет, на обеденном столе не восседала с победоносной улыбкой Лал. Да и оборотни не набросились на меня, стоило только пальчикам моей левой ноги показаться над порогом кухни. Вовсе нет!
Дело было в другом.
Свет на кухне не горел, однако это не помешало мне углядеть в полумраке Никиту, который ждал меня, сидя на подоконнике рядом с горшком Киариной бегонии. Никита - это вообще первое, что я увидела, войдя в комнату.
Как это ни странно (а после случившегося в "Граф Ди" это было совсем не странно), первым моим желанием было развернуться и уйти. Но вместо этого я остановилась на пороге и серьёзно задумалась.
Ну Никита, ну и что? Ты в своей хате, это раз. Бить тебя, кажись, не за что, это два. Так чего ж это ты ломаешься?!
А того, что я видела в его объятьях эту..!
Господи, да что он, собственность твоя или парень? Он может встречаться с кем хочет!
Предположим...
Тьфу ты!
Заткнись!!! Предположим, что это так, и Ник - абсолютно свободное существо. Но говорить-то мне сейчас ни с кем не охота - это неоспоряемый факт!
Да брось ты! Тигр - не дурак, он не болтает тогда, когда тебе хочется тишины. Только тишини тебе хочется нечасто, это да.
Ага, а на кухне он ищет следы собаки Баскервилей, которая похитила наш с тобой бутерброд с колбасой, и тем самым помогает подхватившему чахотку Шерлоку Холмсу!!!
Да ему наверняка просто захотелось перекусить! Не ты же одна в этой хате испытываешь потребность в пище!
Но не могу же я...
... показаться ему в таком виде? Чистовымытая, в трусах и чёрной, достающей до середины бёдер футболке? Ой, не смеши! А чем это хуже кружевного лифчика и шорт, залитых кровью? Ну да, немного не тот сорт эротики, но...
Да пошла ты!!!
Ещё немного помявшись на пороге, я всё-таки зашла на кухню, даже не подумав включить свет. Хватит с меня одного разбитого выключателя! К тому же всё и так прекрасно видно, а как же! Ведь я - вэмпи! А если темно Тигру, то какого лешего он не включил свет раньше?
Лампочек боится.
Однако, не похоже на то, что моя экономия электроэнергии хоть как-то смутила Ника. Видимо, ему в полумраке так же удобно, как и мне. Кой-какой свет проникал снаружи, от далёких и пока ещё работающих фонарей, а больше нам, как выяснилось на практике, и не надо.
На практике. Хорошо звучит.
Уткнись!
Делая вид, что на кухне кроме меня никого нет, я открыла холодильник. Вырвавшийся из его нутра бледный свет озарил зелёные пятна синяков на моих ногах. Хм, как быстро проявились мои ненаглядные гематомы! Надеюсь, они так же быстро и сойдут.
Но как оказалось, и Тигр - это не самое худшее на кухне.
Ой, мне страшно!
В холодильнике... нет, не Николя и не великое опустошение, а ничего готового. Ни супа, ни пюре - одни полуфабрикаты... Так, развод с Киарой у нас действительно серьёзный. М-да... Кто б мне ещё мою гордость в задницу затолкал, чтобы я пересилила себя и пошла мириться с сестрой?
Думаю, найдутся желающие, но хрен с ними!
Желудок с урчанием-скрежетом провернул какое-то сногсшибательное па в моём несчастном животе.
- Во чёрт! - с чувством вздохнула я.
- Что случилось? - подал голос Тигр, начав, почему-то, войну с оконной занавесочкой.
- Жрать нечего, - ответила я.
- А по-моему, жратвы до фига и больше, - парень чуть подался вперёд, чтобы увидеть внутренности холодильника.
- А где суп? И как мне питаться сырым мясом? - скептически покосилась я на него.
- Надо было приходить к нам на обед. Мы с Майком сегодня... нет, уже вчера, - поправился Тигр, глянув на часы, - наварили полную кастрюлю борща и объелись. Там ещё много чеснока, сала и чёрного хлеба было ну и... не прокисать же добру в холодильнике? Пришлось... затолкать в себя всё.
Я кисло улыбнулась его словам и принялась выгружать на маленький кухонный столик овощи. Закончив с этим, захлопнула холодильник и поставила чайник на плиту. Пусть закипает. Надо ж вообще хоть чем-то желудок набить?
Кимберли, между прочим, уже спит беспробудно. Почему только ты с голодухи маешься?
В кухне повисло мёртвое молчание. Конечно, не такое мёртвое, как на Новодевичьем, потому что я тихонько хрустела овощами: заботливо почищенной кем-то редиской, огурцами, болгарским перцем. Кроме того, тихонько шумел газ, тихо-тихо так, своим голубым светом немного разгоняя мрак и сгущая его в углах.
Чёрт возьми, скоро рассвет, на сон у меня только четыре с немногим часа, а я готова проспать неделю! Чёртово время, вечно его не хватает!
Прикончив последний помидор, я обхватила руками голову и глубоко задумалась. Задумалась в этом доме, наверное, последний раз.
Ну, понеслось...
Интересно, когда за мной приедут Даладье? Как они выглядят? Неужели это будет чета добродушных миллиардеров-болванов? Или наоборот
- это будут холодные сухие люди без чувства юмора, живущие по законам общества? Кстати, об обществе... В наши времена среди преуспевающих бизнесменов появилась мода брать детей из детских домов, мол, это снижает налоги. Поэтому из того, что Даладье решили меня удочерить, вовсе не следует то, что они не сливки общества. Сливки и, я уверена, первосортной свежести.
Остаётся только один абсолютно непонятный вопрос.
Какой?
Почему они выбрали меня?!!
Не ори, я чуть не оглохла!
Во-первых, я же почитай взрослая! Зачем им взрослый ребёнок, которого не перевоспитаешь на свой вкус?
Во-вторых, репутация и моё личное дело, толщине которого обзавидуется рукопись "Война и мир", далеко не самые идеальные! Зачем Даладье в доме сам Сатана?! То есть, я, но это в данной ситуации один чёрт!
А чтоб жизнь мёдом не казалась.
В-третьих, почему они не взяли и (или) Киару?!!
Вот это, пожалуй, самый интересный вопрос...
Мои мысли внезапно оборвал шорох. Оказывается, Никита, которому надоела война с оконной занавеской, выбрал мир и тоже пересел за стол.
- О чём задумалась, Вэмпи? - тихо спросил Тигр, пристально глядя на меня.
Кстати, а где Киара, Джо и Майк?
Очень своевременный вопрос, знаешь ли! Спят, наверное.
- Ни о чём, - и глазом не моргнув, соврала я. Как славно, что нос у меня не стал в два раза длиннее! Ноги, правда, почему-то вдруг перестали доставать до пола, но это мелочи.
- Как хочешь, - дёрнул щекой рыжеволосый парень. - Только я знаю, о чём ты думала.
Никита-чтец-мыслей. Только сегодня, дамы и господа!
- Вот как? - удивление мне почти удалось.
- У тебя был такой затравленный взгляд, и ты так пристально обводила им кухню, что всё ясно, как Божий день.
- И?
- Ты думала о новых родителях.
- И?
- И не надо врать, что не думала ни о чём.
- А не то что? - сощурившись, посмотрела я на него. В груди ожило твёрдое убеждение, что мне никто не указ.
Да не, это вэмпи.
- А что ты хочешь? - очень уж двусмысленно улыбнулся парень. Обычно так он разглаживал нотки вражды меж нами, но сегодня на собаку старые фокусы не действуют.
А если отшлёпать газеткой?
Всё равно.
- Ничего не хочу, - отрезала я и поднялась выключить чайник.
- Почему ты такая раздражённая? - Никита не отрывал от меня пристального взгляда. Блин, лучше б он мне двузубую вилку уткнул между лопаток!
Эт можно!
- Я не раздражённая, - возразила я, хотя очень уж назойливый зуд почти посередине спины превращал эти мои слова в ложь.
- А какая тогда? - насмешливо фыркнул Тигр. - Безумно весёлая?
Угу, как Гуффи.
На мгновение я замерла с ложкой сахара в руках, обдумывая ответ, а потом, глядя парню в глаза, медленно сказала:
- Ну... голодная, усталая...
- ... и злая, как собака, - окончил за меня Никита, устало распуская стянутые в хвост волосы. - Ясно. Кто это тебя так отделал?
- Не твоё дело, - я приготовила себе какао и вернулась за стол.
- Это была та стервозная вампирша... как её... Лал? - осторожно спросил Тигр, однако я всё равно воззрилась на него злыми глазами и раз и навсегда закрыла эту тему:
- Эт
оне
Ваш
едело
,Никит
аСандерс
!
Мы умолкли. Я спокойно потягивала горячий напиток, и кого как, а меня тишина нисколько не угнетала. У меня уже было сегодня достаточно шума, достаточно кошмаров, о которых вспоминаешь как о снах, но которые на самом деле являются реальностью. Как после всего этого меня может угнетать покой?
- Когда тебя сегодня заберут? - Никита первый нарушил молчание. Немного раздосадованная этим, я лишь безразлично пожала плечами. И впрямь, какая мне разница? Меня больше волнует то, что меня всё-таки заберут , а не то, когда это будет.
А может, тебя совсем ничего не волнует?..
О господи, нет, я слишком устала, чтобы ещё и над этим думать! Надо просто пойти поспать. Утром, когда буду вот так же сидеть над чашкой кофе, я решу все свои вопросы. А пока - кушать и спать. Прям как в младших группах...
Как именно?
Невидяще глядя в какао, я кисло усмехнулась.
Я вспомнила, как мы обедали и ужинали в столовой, как сидели на больших для нас стульях и весело болтали ногами, как я была ещё пай девочкой, любимицей воспитательниц. Белокурым ангелочком в розовом платьице с Тэдди в руках и конфетами в кармашке. И мои невинные карие глаза, не застеленные ещё ни тоской, ни злобой жизни. Глаза, которые я теперь помню только по фотографиям. Наивные карие глаза любознательного котёнка... глупого слабого щенка, верящего, что за ним вернутся те, кто его любит. Щенка, бегающего каждый день к ограде приюта, чтобы встретить тёмно-зелёную машину родителей.
Весна, лето, осень, зима... Дожди, листопады, снег... а машины не было.
И не будет.
Это я знаю сейчас, а тогда надеялась и верила...
Как смешно, боже, как смешно!
Я бессильно улыбнулась...
Господи, но какие же у меня были наивные глаза, какой святой невинностью была я тринадцать долгих лет назад! Какой же я была чистой...
И что же выросло?
Как будто ты не знаешь! Первая на всю округу бой-девчонка, пацанка, любящая хорошие драки, плюющая на законы и других людей. Девчонка с душой, отыметой вампиршей, девчонка-вэмпи со следами укуса на шее. Девчонка, мечтающая убивать врагов человечества. Мечтающая не о семье, как все нормальные дети, а о смерти... Что же из меня выросло...
Вернуть бы всё обратно! Снова стать четырёхлетним ангелом, таким доверчивым и наивным, таким любимым всеми, кто готов делиться любовью. Если бы только я могла всё вернуть, если бы только я могла получить тот кусочек любви, который мне предлагали, и который я отвергала! Сколько раз меня пытались удочерить и сколько раз я всё портила, чтобы остаться с молчаливой и замкнутой сестрой, тогда худенькой девочкой со впалыми глазами, воспалёнными от слёз...
Если бы только у меня появился ещё один шанс!..
Пальцы Тигра осторожно коснулись моей щеки. Не шелохнувшись, я подняла на него застеленный слезами взгляд.
- Что случилось, Кейн? - прошептал он. Редко когда он называет меня по имени. Очень редко когда.
- Ничего, - мотнула я головой, отстраняясь от его руки, - ничего.
- Вот только врать не надо. Я по глазам всё вижу, - усмехнулся Тигр, и тут неожиданно даже для самой себя я резко вскочила на ноги.
- Не суй нос не в своё дело, Никита Сандерс! - злобно прошипела моими губами вэмпи. - Это может очень плохо для тебя окончиться!
Я ж говорила, что это она проснулась.
Парень всё так же сидел за столом и смотрел на меня, однако глаза его стали чуть шире. И я готова биться об заклад, что он видел её, видел в моих глазах вэмпи, которую я теперь поспешно заталкивала на глубь своего естества. Те душевная боль, воспоминания и слабость, которые завладели мной на несколько минут, похоже, здорово разозлили её.
Что ж, надо будет учесть.
- Чего ты собачишься? - мягко спросил он, выискивая, однако, что-то в моём лице.
- Я - не собачусь! И если я так сказала, то так оно и есть, - ответила я, раздосадованная тем, что позволила этой засранке-вэмпи застать себя врасплох.
- И то, что ничего не случилось - тоже правда? - уточнил Тигр.
- Раз сказала, значит, правда! - досада порождала раздражение и злость.
- Что такого плохого в признании того, что у тебя действительно проблемы? - чуть удивлённо спросил меня Никита. - Ты не такая сука, какой себя показываешь, и не такая чёрствая, какой хочешь быть, Кейни Браун.
- Именно такая! - ёдко отозвалась я, поворачиваясь к нему спиной и споласкивая чашку. - Чёрствая бессердечная сука.
Тигр только хмыкнул своим невысказанным, но известным нам обоим словам и как ни в чём ни бывало произнёс:
- Все мы, приютские, прячемся за бравадой.
- Вы - быть может, - обернувшись, ответила я с нескрываемой злостью: меня эта беседа начала сильно доставать. - Но ко мне это не относится!
- Относится, Кейни Браун, к тебе - очень даже относится, - парень смотрел на меня. - Все мы, так или иначе, потеряли родителей. А это оставляет след на всю жизнь. Рану. Язву. Жизнь отняла у нас самое дорогое, а значит, может отнять всё, что захочет. И поэтому мы показываем, будто не боимся её, будто готовы встретить стеной каждую её пакость. Но на самом деле, - он слегка понизил голос, пристально глядя мне в глаза, - мы все просто боимся. Мы испытываем страх, неуверенность, но прячем их за вот такой вот бравадой, как у тебя. Таков я, таков Майк, Джо, Киара. Такова ты. Каждый из нас лжёт себе, что он бесстрашен и всесилен, что ему на всё плевать, но на самом деле мы боимся. Боимся потерь, боимся жизни, боимся показать свою слабость, свою боль. И когда ты, девчонка, видевшая своих мёртвых родителей, правевшая с ними час, вдыхавшая запах их крови, со слезами на глазах орёшь, что с тобой всё в порядке, это... по меньшей мере, нелепо, Кейн. Просто нелепо. Просто так на глазах слёзы не наворачиваются, и ты знаешь это гораздо лучше меня. Всю жизнь ты корчила из себя гордую и всесильную вэмпи, которой горы по колено, а моря по щиколотку. И вот у тебя на глазах слёзы. Ну что, всесильная, - в голосе Ника неожиданно зазвучал вызов, - это для тебя так обычно?! Да ты же готова удавиться своей гордыней, только бы не признать, что что-то пошло не так, как ты хотела! Но в этом и состоит человеческая натура. Не спеши терять её, она тебе очень пригодится. Очень.
Никита умолк, а я стояла на месте и смотрела на него, не говоря ни слова, даже не шевелясь, только переваривая его слова. Некоторое время мы смотрели в глаза друг другу - даром, что на кухне было темно.
Наконец я первая отвернулась и поставила чашку в шкафчик. Тигр встал и подошёл ко мне, но больше я ему в глаза не смотрела. Просто стояла, молча рассматривая воротник его рубашки. Всё, что он только что сказал, словно чем-то острым оказалось выведено на моей душе, которая металась от боли.
Мне было больно, господи, как же мне на самом деле было больно...
- А теперь, Кени Браун, - прозвучал в тишине мягкий полушёпот Ника, - давай не будем строить из себя чёрт-зна кого. Я просто повторю вопрос, а ты не собачась по-человечески ответишь на него. О`кей?.. Итак, что случилось?
Я приоткрыла рот, чтобы сказать, будто мне просто грустно уезжать, но только шевельнула губами.
Да, мне грустно. Но грустно не только уезжать.
Да, мне больно. Но больно не только от саднящих царапин на щеках и животе. Больно оттого, какой я была и какой стала. Грустно оттого, что я поссорилась с Киарой, что я толкнула Ким предать свой Клан, что я в долгу у Эдуарда, что я вэмпи, что отныне мне не будет покоя от Лал, что...
Я хотела всё это сказать, я хотела хоть как-то облегчить гнетущие меня переживания, выплеснуть боль, но...
- Кейн, - тихо напомнил мне Тигр.
Я молчала.
От боли кружилась голова, и если б эта боль была только физической! Я никогда ещё не знала, что душа может так болеть, что так могут мучить сожаления, воспоминания - да всё это! То, что редко затрагивало меня последние несколько лет! Господи, как, оказывается, может быть больно...
Ревущая в душе буря захлёстывала меня с головой, туманила всё, что только было перед глазами, вытесняла мысли прочь, заполняя их собой.
Боже мой, как больно...
Боль взметнулась к сознанию ещё раз, и мне словно кто-то ударил под колени.
Они не вернутся!!!
Господи боже ты мой, они больше никогда, никогда не вернутся!!!
Хлопнувшись на пол, я судорожно попыталась вдохнуть, но вдох болезненно обернулся всхлипом, а за ним все вдохи и выдохи - рыданием.
Я их действительно больше не увижу!!!
Никогда!!! Никогда!!!
У меня нет родителей и не будет!!! Они мертвы, они гниют где-то в могиле и никогда не приедут за мной!!!
Подавившись всхлипом и прижав руки к груди, я уткнулась лбом в колени и как безумная начала повторять эти слова.
Никогда! Никогда! Никогда!
Они огнём горели у меня в мозгу, кровоточили на сердце, причиняя адскую боль, боль и только боль... Душу рвало этой болью, и эта же боль струилась по жилам. Не физическая, а оттого во сто раз более кошмарная.
- Они никогда... никогда..! - в изнеможении простонала я, закрыв лицо руками. Из-за всхлипов мне не хватало воздуха, но я всё ещё пыталась говорить, я всё ещё пыталась выплеснуть тот кошмар, что изнутри разрывал меня на части.
- Я знаю, - прошептал Никита, опустившись на пол рядом со мной, - я давно это знаю, Кейн. Так со всеми, не только с тобой... Больше никто никогда ни к кому не вернётся. Никто. И ты не возвращайся к ним.
Он прижал меня к своей груди и позволил мне из-за душащей меня боли впиться ему в спину ногтями. Даже сквозь рубашку выступила кровь, но я вряд ли ощутила её, вряд ли почувствовала её тепло, потому что в кои-то веки я плакала. Плакала по-настоящему, давясь слезами и кашляя. Плакала долго и мучительно.
И это была вполне заслуженная месть всех лет молчания и равнодушия.
Тикали стрелки висящих на кухне часов, отсчитывая секунды, а те лились в минуты, а минуты... Минуты шли и шли, их было бесконечно много, как, казалось, и моих слёз. Им не было конца. Я рыдала до тех пор, пока каждый всхлип не стал отдаваться яркой физической болью. В лёгких, в горле, в голове...
Никита молчал, держа меня в своих объятьях. И на какое-то мгновенье он показался мне спасительным коконом, стеной, которая навсегда оградила меня ото всех невзгод этой жизни, которая оградила меня от боли, страданий, горя, от моего нечеловеческого "Я"... На какое-то мгновенье я ощутила себя в такой блаженной безопасности , что рассудок захотел раствориться в ней, подойдя к самой грани беспамятности.
А потом иллюзия исчезла и вернулась боль, во сто крат усиленная разочарованием.
Нет в этом мире ничего, что смогло бы меня защитить! Нет!!! Никогда не было и не будет!!! Мне самой, самой придётся всему этому противостоять!!! Всю свою жизнь я одна буду терпеть эту боль, эти переживания...
Это всё я буду тащить сама!!!
Мои всхлипы перешли в тихий полубезумный вой отчаянья.
Сама!!! Всё это - сама!!! И никто никогда меня не защитит!!!
- Тс-с-с! Тихо, - прошептал Никита, ложа указательный палец мне поперёк губ. - Всё хорошо, слышишь, Кейни? Всё хорошо! Нет здесь ни Лал, ни чего-то ещё, чего ты боишься! В этом доме нет никого, кто мог бы тебя обидеть!
Его поцелуй расцвел полузабытой лаской на моём лбу. Так неожиданно, что мир и моё сознание перевернулись с ног на голову.
Шумя в ушах, боль как поток воды хлынула в никуда, но после неё оставалось такое бессилие... Туда, откуда она вытекала, пробиралась дикая холодная пустота и... и вэмпи. Как живительный сок начинает свой кругооборот в деревьях с приходом весны, так и она зациркулировала по моим жилам, вдыхая в меня какую-то новую жизнь и запах роз.
Мне показалось, что я потеряла сознание...
... но нет, выдох - и я снова у себя на кухне, сижу на полу в крепких объятиях Тигра. Голова немного кружилась, была глухая пустота внутри, во всём теле как какое-то странное тепло я ощущала вэмпи, но это состояние было гораздо лучше предыдущих.
И я знала, что ближайшие несколько лет к ним не вернусь. Пока где-то глубоко во мне не накопится столько же боли, сколько накопилось за эти тринадцать лет - не вернусь.
Шумно вздохнув, я стёрла с лица слёзы. Руки у меня дико дрожали, всё тело тянуло куда-то вниз от усталости, но это было далеко не самым худшим.
Прижавшись щекой к груди Ника, я молча уставилась на ножку стола. В голове, к моему немалому удовольствию - ни одной мысли.
- Хорошо, что ты успокоилась, - прошептал Тигр, и в его голосе я уловила страх. - Я никогда не видел тебя... такой.
- И не увидишь, - так же шёпотом пообещала я.
- Странно, - тихонько рассмеялся он. - Я хотел от тебя честности, а когда таки увидал её, испугался. Прорвало же тебя.
- У всех бывает.
- Я знаю. Кейн...
- А?
- Ты уедешь с новыми родителями навсегда?
- А что?.
- Для тебя это реальный шанс начать новую жизнь. Ты заслужила куда лучшего, нежели приют и место в Кругу Поединков.
- Нет, Тигр, в этой жизни все получают по заслугам. Я получила то, на что заработала.
- По заслугам получают после смерти. Эдуард сказал, что эти твои новые родители - весьма обеспеченные люди.
- И?
- Оставайся у них. Получишь нормальную жизнь.
- Слишком уж я... старая для этой новой жизни.
- Тебе только будет шестнадцать!
- Ты не понял: у меня уже свои сформировавшиеся устои и принципы, свои взгляды на вещи... Я... Мне будет тяжело их поменять.
- И всё равно это шанс. Так будет лучше.
- Наверное, - я хотела задуматься над его словами, но внутри была такая пустота, так хотелось выбросить из головы всё к чертям собачим!..
И только где-то в глубине иссушенной болью души я соглашалась с Ником: это действительно шанс. Тот, который я просила.
- А Эдуард, - в моей голове внезапно заплясал тревожный маячок, - что он ещё сказал, когда говорил о моих новых родителях?
- Сказал, что Лал укусила тебя и что тебя удочерили.
- И всё? - выпрямившись, я внимательно посмотрела в глаза Никиты.
- Всё, - кивнул он. - Надо было что-то ещё?
- Нет, - отрицательно качнула я головой.
Значит, сукин сын Эдуард дал слабину и не сказал им... Я для них по-прежнему человек?
Для них - человек? Они не знают?
Не знают. И кажется, это хорошо.
Мои губы расползлись в улыбке и я, оторвавшись от своих мыслей, снова посмотрела на Ника.
- Чему ты улыбаешься? - спросил он, но я видела, как уголки его губ рвутся вверх, к потолку.
- Ничему, - солгала я, тихо смеясь, и покачала головой.
Я для них всё ещё человек. Че-ло-век, человечек.
- Что-то у тебя приступ за приступом. И этой особе я таскал в школу портфель? - от этого притворно-возмущённого тона стало смешно нам обоим. И мы тихо смеялись на этой залитой полумраком кухне.
- Жаль, что тебя сегодня забирают, - вздохнул Никита. - В кинотеатре Две Луны начали показ "Битвы кровей".
- Сходишь туда со своей брюнеткой, - тихонько хохотнула я.
- И всё-то она знает, - на мгновенье притворился обиженным Тигр. - Я её бросил.
- Она тебя чего, под венец потащила?! - похоже, Ник был прав: бесконечные слёзы сменились неудержимым смехом, потому что я смеялась и не могла остановиться.
У кого-то начинается истерика.
- Нет, просто есть у неё один существенный недостаток.
- Какой? - посмотрела я на него, вздрагивая от смеха.
- Она - не ты, - шумно вздохнул рыжеволосый парень.
Чья-то невидимая рука вырвала смех у меня из глотки и прибила улыбку к моим губам.
- А? - это междометие прозвучало донельзя по-идиотски, но иначе я не могла.
- Она - не ты, Кейн, - Тигр опустил взгляд к моим рукам, которые сжимал в своих, и потом с горькой полуулыбкой снова посмотрел мне в глаза. - Жаль, что мы тогда на первом свидании поругались с тобой. У нас наверняка что-нибудь получилось.
Моё лицо перекосилось от изумления до такой степени, что Ник рассмеялся и порывисто прижал меня к себе. Я не стала ему мешать, не могла, не хотела, но...
- Дураком я, наверное, выглядел тогда, на маскараде, когда не узнал тебя? - прошептал рыжеволосый парень над моим ухом.
А я перерывала душу, выворачивала её наизнанку, пытаясь найти этот странный огонёк тревоги...
- Нет, вовсе нет, - рассеяно ответила я. - Просто странно было, как ты ко мне относился... непривычно, то есть... Как будто...
- Я всегда мог и могу к тебе так относиться, - шёпотом возразил Тигр. - Будешь ли ты Лэй или Вэмпи Второй из Круга Поединков - неважно.
Он мягко поцеловал меня в висок и наверняка ощутил ненормальную частоту моего пульса.
И огонёк тревоги перерос в пожар.
- Совсем неважно? - я не нашла ничего лучше этих слов.
Ну и дура. Такой романтический момент...
- Совсем. Я люблю тебя такой, какая ты есть, Кейрини Лэй Браун. Маскарад и наши с тобой прогулки по кладбищу очень ясно дали мне это понять, - с каким-то оттенком горечи прошептал Никита.
"Я люблю тебя такой, какая ты есть, Кейрини Лэй Браун"...
Эти слова оглушили меня как набат.
Такая, какая я есть...
Меня принимал Итим... такой, какая я есть.
... Итим...
Сердце в груди ёкнуло, дёрнулось, и свежая рана вновь открылась, начала кровоточить.
И призрак тщательно смытого с кожи "Dark dream" защекотал ноздри, как ещё недавно - аромат роз. А потом заполнил рану на сердце, перемешался с кровью и стал жечь калёным железом, чтобы никогда, никогда не зажило...
Я поняла, что не могу вдохнуть. Что запах этой проклятой "Тёмной мечты" заполнил мои лёгкие и не хотел выходить наружу вместе с выдохом. Он хотел делать мне больно.
- ... Ни слова больше об этом, - сглотнув, приглушённо, с хрипотцой от боли в горле, прошептала я и отползла от Тигра.
- Что случилось, Кейн? - в его голосе тихой струной зазвучала тревога.
- Ни слова больше ни о какой любви! - бессилие оплетало меня своим саваном. Бессилие что-либо делать или чувствовать, бессилие думать или желать.
- Но...
- Без но!!! - грубо оборвала я Никиту, вставая на ноги.
В левой половине груди странно покалывало.
- Ты не любишь меня, - прошептала я, тяжело опираясь о стол и невидяще глядя себе под ноги. - Если хочешь лгать насчёт этого себе - пожалуйста! Но не мне! Не надо этого... - воздух входил в лёгкие с неохотой, сердце, ощущая впивающиеся в него иглы, то и дело неприятно замирало. - Не надо этого... больше... не надо... Только не так.
Мне казалось, что сердце вот-вот остановится, что ему надоест вот так постоянно дёргаться и оно замрёт. Навсегда. Пальцы, лёгшие на грудь, подёргивались от ужаса. Одна только мысль, что вот этот вот живой моторчик, пульсирующий и перекачивающий кровь по моим жилам, сейчас остановится, приводило меня в состояние полустраха-полуступора.
- Что я сделал не так? - рыжеволосый парень тоже поднялся на ноги и сделал шаг в мою сторону. - Почему ты вдруг так изменилась в лице?
И дьявол с богом мне свидетели, что я не пережила бы каких бы то ни было разборов отношений. Выяснений, кто прав, а кто нет да что и почему... Только не сегодня, пожалуйста...
Когда я нашла и потеряла Итима... Нет, не надо.
Игла так круто вошла в моё сердце, что дыхание пересеклось.
- ... Проваливай, Никита Сандерс, - бессильно прошептала я, стискивая футболку у себя на груди и тяжело склоняясь над кухонным столом. - Ради всего святого, проваливай и никогда больше не говори мне ни о какой любви.
Тигр развернулся и, не говоря ни слова, вышел из комнаты. А я далеко не последний раз за всю свою жизнь подумала: а првильно ли я поступаю?
Пронзительнейший визг будильника разбил мои сны. Просто расколол на куски и бросил куда-то вниз, в ничто. А меня - грубо вырвал в реальность своим мерзким, сводящим с ума звоном. Казалось, будильник просто прыгает на месте, и все пружинки и шестерёнки его механизма бьются о стенки. А он прыгает всё чаще и злостней...
В первый момент мне захотелось вопить от негодования, да и для того, чтобы заглушить эти пронзительные трели. И если б я открыла рот, то обязательно заглушила их.
А заодно разбудила половину Роман-Сити.
Но вместо распевания утренне-петушиных сонат я, не особо задумываясь, схватила подпрыгивающий на тумбочке будильник и отправила его в распахнутое окно. Звон стих, но сон, мой невообразимо приятный сон был утерян навсегда. А самое обидное, ни в тапочке, ни в углу его не найдёшь.
Не такая эта вещь, что где-то валяется.
Рядом со мной, как ни в чём ни бывало, посапывала Ким. Удивительно, что брюзжание моего старого "петуха-металлиста", её не разбудило. Кажется, эта проклятая звоноконструкция теряет свою прежнюю хватку.
А ты же швыряла его о стену всего-ничего: в течение восьми лет!
По-правде говоря, десять минут я, усердно тря глаза и пытаясь не уснуть, вспоминала, с каких чертей Жаниль вообще пребывает у меня под боком. Потом ещё пять ушло на то, чтобы догадаться, в связи с чем я выставила летучий будильник на девять утра.
Напрасная трата времени. У меня б спросила.
Но я до всего дошла самостоятельно и, вспомнив, что меня сегодня забирают новые... хм, "родители", вылезла из-под одеяла.
Всё пережитое легло на меня тяжёлым камнем. Чуть согнуло плечи, чуть омрачило солнечный свет... Но не было больше ни боли, ни отчаянья
- одна тоска. После сегодняшней истерики Даладье уже не казались мне крупномасштабным Армагеддоном. Кажется, я просто смирилась. А следовательно, приезд Крепкого Орешка под кодовым прозвищем Уиллис можно отменять...
В конце-то концов, ты всегда можешь вернуться обратно в приют! Стоит только грохнуть старинную вазу династии Дзынь о голову любимого чухуа-хуа миссис Даладье. Кроме того Никита...
... Ник...
Сердце болезненно ёкнуло. Так, что пресеклось дыхание.
... Итим...
Уронив голову, я сделала шумный вдох ртом, и исподлобья посмотрела в окно, такое яркое от солнечного света.
Итим и Никита. Одного, кажется, я люблю, другой, кажется, любит меня.
Сердце скрутилось, словно чьи-то грубые руки выжали его, как половую тряпку.
Один для меня недоступен, а второй нужен только как друг.
Взгляд переместился с оконной рамы на туалетный столик. Там сидела Скарлетт. Подарок Винсента Кровавого, Графа из Братства Чёрной Розы, любовника Ирбины, Герцогини и Принцесы в одном лице.
Не отвлекайся. Ты чего-то там о Тигре и Князе...
Я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра. Хорошо? Я буду думать только о Даладье и тогда, возможно, больно не будет.
Да как хочешь, Кейни О'Хара, но в общем, Ник сказал одну умную вещь: у тебя есть шанс.
Да, есть, и я им воспользуюсь. Нельзя всю жизнь цепляться за сестру, Круг Поединков.
Правильно говоришь, девочка. Продолжай!
В сорок лет я уже вряд ли смогу хорошо драться, а в шестьдесят надо будет иметь хоть какие-то деньги на похороны. Придётся обеспечивать себя с молодости.
Тоже хороший довод.
Но если Даладье я совсем уж не смогу переварить... Берегись, хозяйский чихуа-хуа.
Умница!
Сладко потянувшись, я во всём теле ощутила нытьё после вчерашней свистопляски. Как будто мною вчера в футбол играли... Что ж, с одной стороны, так оно и было. Одно радует мою разнесчастную душу: синяки с ног сошли. Интересно, как там моя физиономия поживает?
Думаю, за ночь она не отвалилась.
Усердно тря глаза, я поплелась в ванную и при резком ярком свете попыталась рассмотреть себя в зеркало.
Шумный вздох облегчения оставил на зеркале туманное пятнышко.
Царапин как ни бывало, правда, на одной щеке ещё вполне различим синяк и под глазами такие круги - закачаешься и завертишься! Но надеюсь, это всё пройдёт. По-крайней мере, когда я окончательно проснусь и моя физиономия не будет опухшей после сна, "украшения" не так будут бросаться в глаза. Можно ж ещё, впрочем, и накраситься...
Накраситься? Да тебя ж не в цирк забирают!
При чём тут цирк?!
Да при том, что знаю я это твоё "накраситься"!
Ох, молчала бы уже...
Подойдя к ванной и открыв воду, я неспешно умылась ледяной водой и, не вытирая лица, намазала пастой зубную щётку. Меня слегка покачивало, потому как сон ещё мурлыкал на ухо, но в остальном я была почти в полном порядке. В бытие вэмпи есть свои преимущества.
Ага, только что-то они пока не покрывают убытки.
Ну это же не экономика! И вообще, всему своё время. От тебя вот пользы - ноль!
Да я так, внутренний голос! Шизофрения! Я и не должна пользу приносить!
Оправдывайся, оправдывайся.
Внезапно сбоку кто-то вежливо откашлялся. Поначалу я подумала, что мне это приснилось, но всё-таки обернулась и увидела... Джо. Он был явно смущён.
Чем? Твоим внешним видом?
Так футболка вроде длинная.
Да ты разогнись чуть-чуть, не стой раком.
- Привет, - произнёс чернокожий парень, - ты извини, я это... думал, что здесь Киара...
- Што ы эо ижмэио? - спросила я, не вынимая щётки изо рта, и выпрямилась.
- Ничего. Я тут проходил мимо - в столовую - и увидел звенящий будильник в траве. Ну и дай, думаю, занесу, - Джо поставил старые часы на стеклянную полочку. - Забираться пришлось, правда, через окно. Даладье ещё не приезжали?
Я отрицательно покачала головой и продолжила чистку зубов, но уже над раковиной: так меньше надо было нагибаться, а следовательно, меньше болели все мои разнесчастные кости.
Ага, кости у неё болят... Как же...
Заткнись! Мне уже надоело на тебя рявкать!
- Ладно, боец, крепись! - темнокожий парень дружески хлопнул меня по плечу, отчего я подавилась зубной пастой, и ушёл.
Вот спасибо!
Отплевавшись и отмывшись, я вытерла себя махровым полотенцем и опять посмотрела на свою раскрасневшуюся после холодной воды мордашку. Так, уже лучше, но придётся-таки накраситься. По минимуму: нормальный мэйк-ап мне не по силам, я не умею его делать.
М-да? И давно ты это поняла?
Я ещё раз взглянула на своё отражения и внезапно осознала, как непривычно мне видеть себя с длинными некрашеными волосами. Что ж, придётся привыкать. Я такая, похоже, буду весь свой остаток жизни.
А давай сбабахаем тебе ирокез!!!
Ага, и усы сбреем! Чтоб никто не узнал!
Тщательно расчесав волосы и заплетя их в косу, я вернулась в свою комнату. Ким всё так же мирно посапывала во сне, а лежащий рядом с ней Тэдди придавал комнате что-то до боли... родное.
Шумно вздохнув, я осмотрелась.
Чёрт возьми, и я это покидаю?! Покидаю навсегда ?!! Бли-и-ин!!!
С плакатов на меня смотрели десятки укоряющих взглядов. Обычно они весёлые, серьёзные, задумчивые, а сегодня - просто укоряющие.
Ох, ребята, если бы я только могла остаться! Если б я только могла
- я осталась...
Теперь ты с глянцевой бумагой разговариваешь? Ну, и кто из нас сумасшедший?
Потерянно сев на стул, я оглядела все свои вещи. Навряд ли я заберу хоть что-то из них. Всё у меня будет новое, всё до последнего: и вещи, и имя, и жизнь. Всё будет уже не так...
Знаешь, каждый день у людей что-то не так, как раньше.
Но не так же сильно!
Ну, это да.
Я не сумела подавить шумного вздоха и опять уставилась на Скарлетт.
Не находишь, что она была как бы знаком к переменам? Сначала эта кукла, потом розовое платье... и так далее по списку.
Может быть, ты права. Какая, нахрен, теперь разница?
Никакой. Ты права.
То-то и оно.
Ну что ж, Кейрини Лэй Даладье, крепись! Ты же всё-таки из рода Арьеш, который за столько лет не угас, преследуемый проклятьем! Выше нос! Лал тебя так и не сцапала, сегодня у тебя начинается новая жизнь!..
Но по моим щекам опять катились слёзы. Опять, снова... Да сколько можно?! Сколько этой солёной воды в моём теле?!
Зажмурившись, я сидела в своей комнате и понимала, что никогда не смогу покинуть всё это. Свой последний оплот, свой дом. Господи, настоящий дом! Как я могу покинуть Круг? Ника, Майка, Джо? Мне даже с Крысами было жаль расставаться, а уж на что они стервы...
Но ведь придётся, понимаешь? Придётся покинуть всё это раз, один раз , но - навсегда .
Но я не хочу!!!
Надо.
Я не могу!!! Этот запах комнатного жасмина, запах чистого белья, меня самой, моего дезодоранта... Эту тишину, этот пейзаж за окном... Покинуть, навсегда...
Всхлипнув и вскочив на ноги, я раздражённо вытерла слёзы.
Вот уж нет, дура, плакать ты не будешь! Одевайся, красься и марш на кухню!!!
В этой чашке, я знаю, осталось ещё капелька кофе...
Нет, чашка пуста.
Ты уверена?
Сама загляни.
Чертыхнувшись, я отложила фотографии на кухонный столик и подошла к плите, на которой стоял чайник. Я собиралась пить третью чашку кофе и надеялась, что так и не поставлю пятно на своей белой футболке. Да-да, именно футболке! Для встречи с Даладье я оделась как можно проще: футболка без рисунка, спортивные штаны в облипку, в которых я ходила охотиться на гулей, и белые кроссовки. Волосы я завязала в хвост, пудрой и тональным кремом скрыла остатки синяков, пара колечек огурца освежили мои разнесчастные сонные глаза, а тени, тушь, помада и вовсе сотворили чудеса. Я привела себя в самый божеский вид, на какой только была способна, и осталась довольна им.
Ещё бы! Столько сил угрохала. Смотрю я на тебя и понимаю: красота требует жертв.
Топай на алтарь, а я пока тесак наточу.
Чайник ещё не успел закипеть, как в дверь неожиданно позвонили.
Я вздрогнула. В повисшей тишине жаркого летнего дня монотонно и неестественно громко тикали кухонные часы.
Тебе кажется. Просто сердце забилось сильнее.
В дверь позвонили ещё раз. Звон прорезал душный воздух и загробную тишину. Я через силу сглотнула.
... Тик-так, тик-так, тик-так - часы...
Дз-з-зн!!! Дз-з-зн!!! А потом опять - тихо.
От волнения я слышала стук собственного сердца. Фотографии выскользнули из рук и теперь мягко выстелились по полу.
Тикали часы.
Ты боишься?
Нет.
Шумно вдохнув воздух через рот, я вышла в коридор, как опять:
- Дз-з-з-зн!!! Д-з-з-з-з-зн!!!
И - мёртвая тишина. Я неотрывно смотрела на входную дверь. Это пришли за мной.
Или может быть, просто к тебе?
- Тик-так, тик-так, тик-так, - тикали из кухни часы.
... Тик-так, тик-так,
Не сбежать тебе никак!
Я не время, я - судьба,
Плачь - не плачь, а ты моя!..
Я хрипло и нервно рассмеялась, когда в голову пришло это детское стихотворение. А часы тикали.
Это уплывает время. Ну что же ты держишь его за хвост?
В дверь позвонили пятый раз.
Господи, да ты же уже чётко определилась!!! Чего ты теперь ломаешься?!
В душной тишине я решительно направилась к дребезжащей звонком входной двери. Щёлкнули открываемые мной замки. Коснувшись ручки, я помедлила, а потом одним рывком открыла дверь. На пороге стоял...
Эдуард.
Тихонько заглотнув губами воздух, я выдохнула.
Моргнула.
Просто Эдуард. Вот он. Сам. Щурится на солнышке, сверкая чёрными зрачками-рисками.
Я шумно втянула воздух в лёгкие.
Белокурый парень внимательно осмотрел меня с ног до головы.
А я, почти смеясь от облегчения, спросила:
- Чего тебе?
- Наказано передать некой Кейни Браун, что через полчаса она должна явиться в кабинет директора Киндервуда, - ответил парень, осматривая меня.
Кости поломанные ищет что ли?
- Ага, спасибо, - растеряно пробормотала я.
От мысли, что у меня ещё есть целых тридцать минут, нахлынула несказанная радость.
Это всего лишь время, Кейни Лэй Браун! Отрезок времени. Небольшой.
По-крайней мере, я теперь знаю, когда это всё закончится. Через полчаса.
Ага, можно будет не трястись и не нервничать.
Я потянула дверь на себя, с намерением захлопнуть её, но тут она намертво замерла, упёршись в ладонь четверть-оборотня. Тот смотрел на меня с широкой улыбкой.
- Что случилось? - я с удивлением глянула на его ноги, может, штанину где защемило, однако всё было в порядке...
И не в порядке одновременно.
Ой ли?
- И ты не пустишь меня к себе? - ласково промурлыкал белокурый парень, глядя на меня зелёными глазами очаровательного котёнка.
- Зачем? - так, как я на него уставилась, бараны не смотрят даже на новые ворота. Наверное, только на турникет метрополитена с жетонами.
Ага, который мигает разноцветными лампочками.
- Ну, поговорить... - склонив голову чуть влево, Эдуард продолжал улыбаться мне своей самой сладкой улыбкой.
Кирпич ему что ли на голову упал?
- О чём? - ещё чуть-чуть, и мои глазные яблоки хлопнутся на порожек.
Не надо так широко раскрывать глаза от удивления!
- Ну, о нас с тобой... - лениво промурлыкал белокурый парень.
Знаешь, то был не кирпич. Бетонная плита. Нет, целый фундамент!
Я неожиданно для самой себя посторонилась, пропуская четверть-оборотня в прихожую, и спокойно захлопнула дверь. Что самое интересное, ощущения, будто я впустила в дом собственную смерть, не возникло.
Может, эта смерть пришла к канарейке? Ну, как в том анекдоте.
То ли из вежливости, то ли из чувства такта Эдуард остановился рядом со мной и начал с интересом осматриваться. Хм, можно подумать, он первый раз в моём доме и первый раз его видит!
- Ты что, вампиром стал? - скептически фыркнула я, сделав первые три шага по направлению к кухне.
- Нет, а что? - изящно приподнял брови белокурый парень.
- Приглашения ждёшь, - ответила я и, обернувшись уже на пороге, добавила. - Кофе?
Тебе тоже на голову шлакоблок хлопнулся?
- С удовольствием! - просиял мне жизнерадостной улыбкой Эдуард.
В этот самый момент я поняла, по какому наитию впустила его в свой дом.
Это на тебя так его улыбка действует?
Нет. Мне надо с ним серьёзно поговорить, но не о нас с ним, потому что по отношению ко мне и ему слова "мы" и "нас" неуместны, а о Ким. Мне надо выторговать её безопасность, потому что она предала свой Клан ради меня , и тут уж становится не важно, в каком долгу я окажусь у Лэйда. Мы с Жаниль поклялись друг другу, значит, я должна ей помочь.
Что ж, как знаешь.
Следовательно, Эдуарда и впрямь придётся угостить кофе. Кроме того, придётся удерживаться от соблазна отходить его сковородкой по горбу или подсыпать ему в чашку отравы для тараканов, подозрительно похожей на сахар.
А ты сможешь?
Постараюсь.
- Чёрный или с молоком? - обернулась я от столика возле плиты, где обычно готовлю чай/кофе/какао, и обнаружила, что белокурый парень собрал с пола все фотографии и теперь внимательно их изучает.
- Чёрный, - ответил белокурый парень и поднял на меня глаза. - С ванилью, если можно.
Угу, и с чёрным перцем. За счёт заведения.
От комментариев в адрес снимков он, к его же счастью, воздержался.
- Постараюсь, но учти, я могу перепутать её с карри или ещё какой дрянью. Киара много чего держит, - привстав на носочки, я открыла шкафчик и принялась перебирать баночки. - А ты что, кофе с ванилью любишь?
Для меня это было в каком-то смысле неожиданностью. Ну то есть, что у Эдуарда есть какие-то свои предпочтения...
А то! Он же ж вроде терминатора! Даже улыбаться не может.
Ха-ха, как смешно. Ты заткнёшься сегодня?
Наверное, нет.
- Ага, с ванилью, - лениво отозвался четверть-оборотень и положил фотографии на столик.
- О чём ты хотел поговорить? - я наконец-то нашла ваниль и, чихнув от пыли, с удовольствием закрыла шкафчик.
- Будь здорова... А ты?
Я изумлённо воззрилась на него.
Какое из всех сказанных слов тебя больше удивило?
Наверное, "здорова".
Меня тоже.
Белокурый парень легко рассмеялся и произнёс:
- Если ты так легко впустила меня к себе в дом и даже предложила кофе, значит, тебе что-то от меня нужно.
Ага, денег занять до получки.
- Я хотела поговорить о Ким, - прямолинейность, милая прямолинейность.
- А-а-а, - с какой-то едва различимой тоской протянул Эдуард. - Всыпала же мне Баст за это...
- Чё?.. - непонимающе воззрилась я на него. Мне показалось, что я вообще ослышалась. Правильно говорил Крестовский - надо начинать беречь своё здоровье.
И начнём мы со слухового аппарата. Пойди-ка почисть ушки вантузом.
- Я ведь отпустил Жаниль, позволил ей запустить в Лал клыки, - с милой улыбкой пояснил белокурый парень. - Думал, Королева мне за это голову оторвёт...
И внезапно меня как громом поразило.
- Сукин ты сын!!!
Небольшая жестяная баночка, украшенная греческими узорами, угодила четверть-оборотню идеально в лоб. С громким блямом крышка отлетела в угол и бледная ваниль взмыла в воздух.
- Ты... - начал было Эдуард, но ванильный туман, начиная оседать на белой футболке, заставил его несколько раз оглушительно чихнуть и фыркнуть.
Кого-то трясёт от ярости, и этот кто-то - не четверть-оборотень. Ты поосторожней всё-таки! Шкурой надо дорожить!
Да плевала я на шкуру!!!
- Так это что значит, - сквозь стиснутые зубы процедила я, нашаривая рукой сахарницу, - я тебе ещё и за это должна буду?!! За то, что ты позволил Ким помочь мне?!!
Ответом был громкий чих. Белокурый парень поднялся со своего места и вылез из ванильного облачка. Я попятилась от него, но он, как это ни странно, только... захохотал. В своей обычной манере: довольно так, подняв к потолку лицо и весело зажмурившись.
То есть - как? Ты жива-здорова, а он радостно смеётся?!
- Лэйд, - осторожно произнесла я, - баночка была очень тяжёлая, да?
Одним рывком Эдуард стянул с себя футболку и встряхнул её на меня. Ваниль защекотала ноздри, и я оглушительно чихнула раз, второй, третий...
- Спасибо за идею насчёт долга, малышка Браун, - произнёс белокурый парень и, встряхнув футболку ещё несколько раз, бросил её на холодильник. - Так кофе будет?
- Будет, но ваниль тебе придётся слизывать со стола, - раздражённо почёсывая нос, ответила я и уставилась на него злыми глазами. - Ты не ответил на мой вопрос.
- Я отпустил Жаниль потому, что у меня на тебя планы, моя маленькая Кейни, - ответил четверть-оборотень, усаживаясь боком ко мне на другую табуретку, где не было коварной носощекотательной ванили. - Твоё удочерение, признаться, спутало их, но не отменило.
- Стало быть, я тебе на этот раз нихрена не должна, - с облегчением вздохнула я и, быстренько приготовив кофе, поставила на стол перед ним чашку, а сама уселась на столик рядом с раковиной. - И Ким ничего не грозит.
Кажется, одна заноза из задницы извлечена. Осталось ещё девяносто девять.
- От меня - нет, а Баст... - Эдуард отпил кофе, но ему не надо было заканчивать фразы, я и так всё понимала.
- Ты можешь заступиться за неё, сказать, что это ты отправил её вместе со мной? - я сверлила дырку в виске белокурого парня.
Тот неопределённо пожал плечами, смакуя кофе.
Сукин сын.
- Я тебе сейчас кружку об голову разобью, если ты мне не ответишь!!! - прошипела я не без помощи вэмпи. - А если надо будет, то и всю посуду в этой кухне!!!
- Черти-кошки, - с улыбкой покосился на меня четверть-оборотень, - наконец-то я узнаю свою маленькую Браун!
Я запустила в него чайной ложкой, но он умудрился увернуться от неё, не отрывая задницы от табурета и даже не поворачиваясь. Ваниль всё ещё парила в комнате, в носу ещё немного зудело, поэтому сползать со своего насеста я пока не рискнула.
- Ну давай-давай, - рассмеялся Эдуард, - покажи мне летающую тарелку!
Сейчас, сейчас, милый! И тарелка, и сковородка, и противень тебе будет! Всё будет!
Не отрывая от четверть-оборотня глаз, я стала одной рукой нашаривать сахарницу... Но вместо неё наткнулась на солонку и... баночку с перцем.
Вэмпи внутри меня издала торжествующий сатанинский вопль.
Я её поддерживаю. Йо-хо-хо!!!
- Даже не думай, - спокойно произнёс четверть-оборотень, и обе склянки, сорвавшись со своего места, со стуком хлопнулись на обеденный стол перед Эдуардом.
Сам он при этом даже не шелохнулся, только нечто холодное, подозрительно похожее на его Силу, вскользь задело моё плечо, вызвав волну мурашек.
Лэйд владеет телекинезом??!
Чашка с грохотом ударилась об пол - во все стороны брызнули осколки. И кофе, чёрный как безлунная ночь, растёкся по линолеуму бесформенным пятном.
Свинство-то какое, мамочки!
Я сама не поняла, почему не сумела удержать чашку в руках. Виной тому фокус, который только что провернул Лэйд или...
- На счастье, между прочим, - заметил белокурый парень, отставляя пустую кружку и поднялся на ноги. Я продолжала сидеть на разделочном столике. Растерянно. Озадаченно.
"Пора, красавица, проснись! Открой сомкнуты него взоры навстречу северной авроре, звездою севера явись!". Ты чего-то тут разбила и осталась лужица.
И ч-ч-чёрт! Это же была моя любимая чашка!
- А теперь о нас с тобой, - опёршись о шкафчик над моей головой, Эдуард наклонился ко мне.
Я посмотрела сначала влево, на его руку, а потом перевела взгляд на него самого.
Интересно, а он силой мысли рояль может поднять?
Помолчи хоть пять минут, а?!
Изумрудные глаза четверть-оборотня не были ни злыми, ни насмешливыми. Только я уже вряд ли этому удивлялась. С момента нашего спора его отношение ко мне да и он сам изменились. Впрочем, немного изменилась и я.
Хотя это не дало вам возможности спокойно попить кофе. Вся кухня в ванили, чёрт бы её подрал!!!
По морде ему за это съездить, что ли?
Отличный план! Только пусть сначала всё здесь помоет, ладно?
Я перевела взгляд с Эдуарда на осколки любимой чашки. И тогда он наклонился совсем близко к моему уху. Я ощутила прикосновение к щеке белых шелковистых волос и лёгкое, слегка щекочущее дыхание, наполненое тёплым ароматом арабики.
И осталась неподвижна аки статуя Зевса. Ну разве не дура?
- Ты, моя малышка Браун, не думай, - тихонько промурлыкал четверть-оборотень, ласково отводя волосы мне за ухо, - будто уехав со своими новыми родителями, избавишься от долга. Еысли я не смогу забрать его сейчас, я заберу его через десять, двадцать, тридцать лет. Я найду способ, ты ведь знаешь меня. Из-под земли тебя достану и сниму с небес, а потом потребую своё. Помни, что ты в долгу у Принца Клана Белых Тигров.
Ага, помню! Как имя своих тапочек.
Каких-таких тапочек?
Не знаю. А у меня есть тапочки?
Ну наверное. Если ты про них заговорила, значит, есть!
Эдуард наклонился к моей шее и потянул носом воздух.
У тебя новый парфум что ли?
Нет, он просто почувствовал запах Ника. Наверняка даже узнал.
Интересно, а возмущаться и ревновать будет?
И не надейся.
Тёплое, почти горячее дыхание парня щекотало кожу и, как это ни странно, вэмпи. Она настороженно привстала, но я решила не мешать ей: похоже, в таких ситуациях помощи можно ждать только от неё.
Кхм, а каких это "таких" ситуациях?
Ситуациях, когда мне надо заарканить Эдуарда, глупая ты шизофрения!!!
Я знала, что в моих глазах видно её, видно вэмпи. Не знаю, правда, как именно, возможно, надо подойти к зеркалу, но это как-нибудь потом, в другой раз, в другом доме, в другой жизни...
В другом мире.
Вэмпи мягко повернула мою голову к Лэйду и устремила взгляд на его лоб, где был полуприкрытый чёлкой шрам - памятка о сегодняшней ночи. Но потом взгляд скользнул на шею четверть-оборотня и безошибочно нашёл сонную артерию.
Мой пульс изменился, стал двойным... Нет, у меня стало два пульса: один более быстрый, тот, что и был у меня с самого начала, а второй - спокойный, размерённый...
Пульс Эдуарда?
Внезапно, я услышала его очень чётко, как свой собственный... нет, он и был моим... мой пульс... мой, не его...
И в тот момент, когда удары обоих сердец громко совпали, я почувствовала циркуляцию крови в жилах четверть-оборотня, это тёплое движение алого... Я увидела все его кровеносные сосуды так, словно он вдруг стал полупрозрачным. Их карминовая паутинка висела в воздухе, такая густая-густая, а сквозь неё сочился яркий солнечный свет, как в пасмурную погоду сочится сквозь раны на телах туч.
Мир сузился до чудесного шума крови, до вот этих вот прекрасных вен, артерий, капилляров...
ТУК-ТУК. Два сердца.
ТУК-ТУК. Или одно?
ТУК-ТУК. Одно целое, моё.
Я околдовано смотрела на карминовые нити и не могла оторваться: они завораживали, как завораживает огонь или бегущая вода. Какая-то часть меня хотела спросить, что происходит, но во рту пересохло, будто я несколько дней провела в пустыне без капли воды.
И внезапно...
ТУК-ТУК.
Вода... Я хочу пить...
ТУК-ТУК.
Кожу пробрал острый холод, сразу же онемели пальцы, и мне отчаянно захотелось тепла, чего-то горячего. Почему так холодно в июне? Словно вдруг наступила зима, словно вдруг всё...
ТУК-ТУК.
И мир умер, обратился в лёд, остались только они - жилы, по которым бежала горячая королевская кровь. Я уже знала её жар, мои ладони помнили его, и теперь, видя красное, неравномерно пульсирующее сердце...
ТУК-ТУК.
... я как ребёнок тянула к нему руку, очарованная его движением...
ТУК-ТУК.
... и оно рвалось ко мне, выталкивая в артерии...
- Малышка Браун?
Яркая вспышка света сверкнула в моём мозгу, и холоднейшая, но в то же время живая , не мёртвая Сила встряхнула всё моё естество.
ТУК-ТУК... ТУК-ТУК... Два сердца.
Широко распахнув глаза, я смотрела в снежно-белый свет чьей-то Силы. А она позвала ещё раз:
- Моя малышка Браун!
ТУК-ТУК... ТУК-ТУК...
Исчез так же внезапно, как появился, второй пульс, сосуды, артерии, кровь...
ТУК-...
... Я словно проснулась. Вынырнула из вязкого оцепенения в реальность.
Моргнула. Уставилась на Эдуарда мутными глазами. Он - это первое, что появилось в моём поле зрения. И я смотрела на него. Странное дело, но в груди абсолютно не было чувства страха. Что-то говорило во мне: это естественно, этого не нужно бояться!
Я шевельнула губами, но вряд ли могла что сказать: во рту и горле было сухо.
Чёрные риски, обрамлённые изумрудами, внимательно смотрели на меня. Почти задумчиво. Изучающе.
А я смотрела в них и тряслась от холода, хотя тепло июньского дня обволокло моё тело чуть сонливой пеленой.
Странно. Такое ощущение, будто мне приснился... кошмар. Только страшно не было.
Было очень, очень холодно... Во всём теле - только холод. Кажется, у меня застыла кровь. Окоченела, замерла в жилах...
Эдуард осторожно коснулся пальцами моей щеки, и кожу как молния прорезал жар.
И я потянулась к нему. Бездумно, инстинктивно, невидяще, как новорождённые слепые щенки тянутся к материнскому теплу. Оплела его закоченевшими руками, уткнулась в него лицом и потянула в себя.
Это тепло горело белым светом у меня под веками, укутывало меня коконом, впитываясь сначала в мою кожу, а затем ниже - в ткани, органы, пропитывая всё собой, оживляя. И в то же время я держала его в своих объятьях, прижималась к нему щекой.
Белый слепящий свет. Почти солнечный.
Я смотрела на него широко распахнутыми глазами и не щурилась. Я дышала им полной грудью и не обжигалась. А он согревал мою кровь и заставлял её стремительно течь по жилам, он убивал холод, убивал зиму и целовал меня, наполняя рот сладким жаром.
... Свет...
Целовал?
Свет?!!
Я с силой оттолкнула от себя Эдуарда, но вместо этого сама налетела спиной на холодильник и, в довесок больно стукнувшись задылком о содрогнувшуюся массу металла, хлопнулась на пол рядом с кофейной лужей.
Полный привет. Что это было?
Растерянно хлопнув ресницами, я сделала осторожный вдох и посмотрела на белокурого парня.
Ага, кажется, я начинаю догадываться.
И я тоже.
Ему идёт этот тон, не находишь?
Четверть-оборотень немного удивлённо смотрел на меня сверху вниз, словно впервые видел. Его зрачки, казалось, ещё больше сузились, а изумруды - разгорелись, хотя на кухне было светло. А рот и подбородок
- в моей помаде.
Я тупо моргнула и прокрутила мысль в своей голове ещё раз.
Рот и подбородок - в моей помаде.
Ага, теперь дошло?
- Твою мать! - в моём голосе прозвучали и страх, и паника, и изумление, и всё это наверняка было в моих глазах, которые смотрели на Эдуарда.
Сделав шаг назад, он растерянно, как маленький ребёнок, сел. Прикрыл глаза, сделал мерный вдох, потом выдох. Помассировал виски и опять посмотрел на меня, только уже спокойней.
- Ч-что это было? - я постаралась, чтобы мой голос не дрожал, но это было очень сложно.
- Видимо, голод твоей прародительницы, - взгляд четверть-оборотня скользнул с меня на какую-то иную точку. - Ты выпускала вэмпи?
Я молча кивнула и обняла себя. Мне было уже не холодно. Просто неуютно.
Сты-ы-ы-ыдно!!!
- И хотела запустить мне в шею клыки? - белокурый парень по-прежнему смотрел куда-то в угол.
Хм, а куда же это девался смех из его голоса? Тихий он какой-то... Чего ты там уже успела натворить?
Ничего.
Ой, не лги царю! Ой лжёшь!
- До этого дело не дошло, - сипло ответила я. - И сомневаюсь, чтобы вообще дошло.
Ага, там дело к другому шло!
Заткнись!
И тебе не стыдно, а?!
Замолчи!
- Ты тесно связана с Лал. А она настолько голодна, что этот голод перескакивает и на тебя. Энергетический, по крайней мере, точно.
- С чего ты взял? - я не отрывала взгляда от четверть-оборотня. И тогда он тоже посмотрел на меня.
Но уже по-другому.
Чуть прищурились уголки зелёных глаз, слегка приподнялись светлые брови, а линию губ наполнил сарказм. Прежний Эдуард о`Тинд. Не тот удивлённый, растерянный парень, от которого я оттолкнула и налетела спиной на холоднильник, а с детства знакомый мне белокурый дьявол.
Дьявол? Что-то ты сегодня щедра на комплименты.
- А ты можешь мне назвать ещё причину, по которой так отчаянно прижала своё ледяное тельце ко мне? - ядовито спросил четверть-оборотень.
- Нет! - моментально выпалила я. От одной только мысли, что это могло быть и не так, меня прошибал холодный пот.
Ага, а ещё ты, кажется, седеть начинаешь...
- Ну так вот, - кивнув, Эдуард поднялся на ноги и подошёл ко мне, но лишь за тем, чтобы взять с холодильника свою футболку.
- Я бы посоветовал тебе "оторваться" от Лал, - натянув её на себя, белокурый парень насмешливо посмотрел на меня сверху вниз и направлся в прихожую.
- Как? - бросила я ему в спину, вскакивая. Он обернулся возле самого порога кухни.
- Не знаю, - изумрудные глаза неотрывно смотрели на меня. - Я же не вэмп. И кстати, - четверть-оборотень бросил короткий взгляд на часы, - мистер Джоунз ждёт.
- Никакая часть тела от него не отвалится! - небрежно фыркнула я, следуя за ним.
Угу, надо ж убедиться, что этот сукин сын ушел из твоей крепости!
И то верно.
А ты спроси у него, спроси..!
Не буду.
И всё равно спроси!..
- Эдуард, - я, щёлкнув замками, открыла входную дверь и посмотрела на белокурого парня, - а почему...
- Не знаю, - отрицательно покачала он говой, и в его лице опять возникла эта странная серьёзность. - Не знаю, и даже не спрашивай!
Удивительно! Пор-разительно! Вы подумали об одном и том же!
Нет, мы просто логически поразмыслили.
Ага, оправдывайся мне тут, оправдывайся!
- Кстати, - добавила я со смешком, когда четверть-оборотень уже вышел на улицу, - тебе очень идёт эта помада.
Вздрогнув, белокурый парень вытьер рот тыльной стороной кисти и увидел на коже розо-красные разводы.
Один ноль в твою пользу, Кейни Лэй.
- Действительно, - произнёс Эдуард, на ходу обернувшись, и лукаво прищурился. - Знаешь, а ты неплохо целуешься. Это тебя Итим или Ник натаскал?
Один, один. Ничья.
- Ах ты!.. - подхватив валяющийся неподалёку тапок, я со всей злости швырнула его в четверть-оборотня. Бросок был очень и очень меткий... Но этот белокурый ублюдок оказался ловче и, поймав несчастный шлёпанец как бейсбольный мяч, бросил его обратно.
Пригнувшись, я услышала, как пролетевший надо мной тапок разбил что-то в коридоре. Твою мать! Киара будет просто в восторге! А главное, не поверит же, что это сделал Эдуард!
Может, расскажешь ей всё?
Да уже поздно.
Нет, ну ты только посмотри на этого кретина!
Послав мне саркастический воздушный поцелуй, четверть-оборотень беспечно зашагал по зелёной траве прочь. Чтоб на него рояль ухнул!
А всё-таки ты помнишь, какое по-детски растерянное у него было лицо?
Чуть поднапрягши память, я вспомнила.
Никогда такого ещё не видела. Из серии "Не ждали!".
М-да, это для него точно был сюрприз.
Нет, Сюрприз! С большой буквы!
Как там счёт?
Ничья.
Я поняла, что смеюсь и не могу остановиться.
На лестнице я-таки навернулась. А всему расклятущие нервы и моя дурацкая манера прыгать через несколько ступеней! Даже на второй этаж нормально не могу подняться!
Не шуми и не кипятись. Ты ведь полностью согрелась после...
Согрелась - это уж точно!
Дай договорить!..
Я не хочу об этом вспоминать!
Ну и пожалуйста.
Ухватившись за резные перила, покрытые блестящим лаком, я заставила себя встать на ноги и отряхнулась. Ступени были выстелены тёмной дорожкой, так что я ещё мягко приземлилась - синяков не будет. Глядя на бледные обои в голубой цветочек, я помассировала колени и куда более осторожно продолжила свой подъём. Справа на стене висели всевозможные пейзажи. Некоторые изображали Роман-Сити и местность вокруг него, а иные - диковинные ландшафты, которые в нашей полосе не встретишь. Мистер Джоунз очень любит живопись, поэтому в здании, где располагались всевозможные мелкие руководители (типа завучей) и обслуживающий персонал, было много картин.
В жиляке, кстати, их вешать бесполезно, так как каждый ребёнок в нашем приюте считает священным долгом пририсовать копии "Джоконды" усы, а "Девочке с персиками" - шов на губах.
И ты среди них ничем не отличилась?
Я вместо персиков пририсовала ей динамит с ярко пылающим фитилём.
Наконец ступеньки оборвались - второй этаж. Хм, а грохнулась я всего разок, и то лишь из-за потому, что мне не давала покоя одна...
М-да?!
... две мысли. Первая: я чувствовала голод Лал - не самое приятное чувство, но ведь я и раньше как-то ощущала её сущность, что странного в том, что я ощутила её жажду? Тем более что жажда была очень, очень сильной...
Ага, до такой степени, что...
... я, чёрт возьми, забыла спросить Эдуарда, чем закончилась эта великолепная феерия на поляне!!!
Хм, как будто ты сама не догадываешься! Вампиров пошинковали в капусточку и пошли спать! Ну правда, а что может быть ещё?
Может, и ничего, милая моя шизофрения.
Давай лучше подумаем о...
Не надо!!!
Лестница привела меня на круглую площадку, пол которой был выложен мрамором, стены - тёмными дубовыми панелями. Справа было высокое арчатое окно, занавешенное тюлем, остальную стену занимало несколько блестящих от лака дверей. Одна из них принадлежит Джоунзу.
Ух, как хорошо я знаю, какая именно!
Бесшумно ступая по мраморному полу, я подошла к окну и, отведя в сторону занавеску, всмотрелась в до боли родной пейзаж: зеленеющее море деревьев, из которых нет-нет, а выглядывает серая черепица крыш или парковые аллейки. Ближе к горизонту деревья сменяются зелёной равниной, которую пересекает серая змейка шоссе и исчезает где-то под голубым небом. А в небе - солнце и крутобокие корабли-облака из сахарной ваты.
Восемь лет из года в год я почти каждую неделю вижу эту картину. С тех пор, как стала ученицей Саноте и растоптала свой образ ангелочка. Восемь лет... Лето, осень, зима, весна - а в ней ничего не меняется кроме красок...
Что ж, Кейни, смотри внимательней и запоминай каждую деталь. Вряд ли ты вернёшься сюда. К худу это или, наоборот, к добру - не важно. Смотри и запоминай.
В этот летней полдень на площадке царила тишина и одиночество, так что мне никто не мешал. Я бросила прощальный взгляд на деревья за окном, потом на старую знакомую фуксию на подоконнике... и развернулась на сто восемьдесят градусов: на первом этаже зазвучали торопливые шажки. Очень лёгкие, значит, бежит ребёнок.
Н-да? Ну сейчас посмотрим.
На второй этаж, взлетела запыхавшаяся и раскрасневшаяся Элен-Люси. Я не стала удивляться, увидев её, и только лишь улыбнулась: на ней были прямые синие джинсы и серая футболка с номером 13.
Перевоспитывается. Эт хорошо.
- ... Фух!.. Это... а я боялась, что не застану тебя! - девчонка отчаянно схватилась за бок и согнулась пополам, шумно дыша. - Эдуард сказал, что тебя забирают... Это правда?
Я кивнула.
Да, и правда ещё многое дру...
ЦЫЦ!!!
- Жа-а-алко! - разочарованно протянула Элен и, так полностью не разогнувшись, поковыляла к окну. - А я-то уж надеялась!.. Мистер Джоунз сказал, что где-то через месяц, в начале августа то есть, мы, наверное, поедем в лагерь на море. Представляешь?! На море!
В её глазах плясал такой щенячий восторг, что я вяло улыбнулась. Сама люблю воду, и в иной час порадовалась бы вместе с этой малявкой, но сегодня у меня получится радоваться только за кого-то одного. Поберегу-ка я лучше свою радость.
На чёрный день. Замаринуем и поставим в погреб.
- Ну что ж, - вздохнула я, отлепив пересохший язык от нёба, - поедете без меня.
- Да ну! Без тебя будет уже не так! - скривилась Люси и, выпрямившись, убрала руки с левого бока.
- Кто тебе такое сказал?
- Все говорят. И Никита, и Джо, и...
- Кейни? - одна из чёрных лакированных дверей внезапно отворилась, и в коридор вышел мистер Джоунз, одетый в безукоризненный костюм серого цвета. - Ты заставляешь нас ждать... Здравствуй, малышка, - это он кивнул вмиг подобравшейся Элен, которая испуганно брякнула:
- Здрасте...
- Вы, конечно, нашли, кого присылать, - я не упустила шанса возмутиться. - Неужели только Эдуард попался под руку?
А чё вы, плохо скоротали те полчаса?
Просто отвратительно!!!
- Ну, уж извините, мадам, - развёл руками тёмноволосый мужчина и раздражённо добавил. - Заходи давай.
Он скрылся в своём кабинете, оставив дверь открытой, но я не спешила туда войти. Успею ещё!
Подойдя к Люси, я наклонилась к её уху и прошептала:
- Будь хорошей девочкой.
Как я!
Справа и слева были высоченные шкафы, все заставленные книгами с красивыми, расписанными золотистой краской переплётами, прямо по курсу
- стол красного дерева, заваленный какими-то бумагами, а за ним окно. На полу ковёр. Это общее описание кабинета мистера Джоунза, потому как на самом деле существует масса интересных мелочей вроде висящих на стенах картин, украшающих полки синих кристаллов, чучела ворона, резной пепельницы и так далее.
А что там про чьё-то чучело?..
Да на кой оно мне сейчас?! Я же не на экскурсию пришла!
Фи, как грубо!
Мистер Джоунз сидел за столом в своём кресле и просматривал какие-то документы. Когда я вошла, он не поднял на меня глаз, лишь жестом показал закрыть за собой дверь.
Ага, сварить кофе и принести в зубах тапочки!
Я поспешила выполнить его указ и заметила, что кое-что в обстановке его кабинета изменилось.
Может, полы помыли?
Да нет. Перед столом - два мягких кресла, которых раньше в этой комнате вообще не было.
У кого это он, интересно, спионерил сие достояние?.. Так что с креслами?
Ничего. Сейчас они пустуют, потому что Даладье, как всякие воспитанные люди, поднялись мне навстречу.
Мистер Даладье был высоким и чуть сутулым мужчиной с сухим, холодным и очень надменным квадратным лицом, выбритым чуть ли не до младенческой гладкости. Седина зачесанных назад волос гармонировала с рыбьими глазами, взгляд которых очень хотел заставить меня содрогнуться, сжаться в испуганный комочек, но в гробу я видала вот таких вот с вот такими вот взглядами!
В бездушных глазах пана Даладье невозможно было что-то прочесть, поэтому я решила в них больше никогда не заглядывать, как не заглядывают в пустой фотоальбом, и лишь осмотрела одежду своего нового опекуна: дорогой серый костюм, рубашка на тона два темней и начищенные до блеска туфли.
Я всегда с первого раза распознаю тех, кого возненавижу.
Даладье, видимо, тоже, так как неприязненные взгляды, которыми мы обменялись напоследок, были почти одинаковы: "папочки" у меня не будет.
Миссис Даладье заинтриговала меня куда больше, может быть потому, что я ещё никогда в жизни не встречала таких, как она. А она была худенькой неуверенной женщиной за тридцать пять с ростом, превышающим мой сантиметров на десять, ну, плюс ещё каблуки. Её тёмные, коротко стриженные и тщательно уложенные волосы, в отличие от волос мужа, ещё не затронула седина.
Главным образом потому, что они крашеные.
Да знаю я, не мешай!
Глаза у этой женщины были карие и, как это ни странно, очень добрые.
Да и вообще, как я вижу, вся она выражает детскую чистоту и наивность. С иконы Божьей Матери что ли срисована? Куда ни глянь - плагиат...
Но в её взгляде, в уголках плотно сомкнутых губ была какая-то горечь. Я готова биться об заклад, что если уж она не послушна каждому слову мужа (а это угадывалось в том, как неуверенно она стискивает маленькую кремовую сумочку с настоящей жемчужной отделкой), то уж точно глубоко несчастна с ним. На ней был, несмотря на жаркий день, элегантный брючный костюм цвета кофе с молоком, на шее - золотая цепочка.
Вот такой милой женщиной была миссис Даладье. Я смотрела в её глаза с едва различимыми сеточками морщин в уголках и понимала, что бить вазу династии Дзынь о голову её чихуа-хуа точно не буду. Во-первых, не хочу, во-вторых, совесть не позволит, и в-третьих, нет у неё никакого чихуа-хуа. У неё вообще никого нет.
- Мистер и миссис Даладье, это Кейрини Лэй Браун, - произнёс мистер Джоунз, вставая со своего места. - Вернее, теперь - Кейрини Лэй Даладье.
- Здрасте, - брякнула я и подумала, что, может, надо было ещё книксен сделать?
Угу, и песенку спеть, и станцевать.
- Кейни, это Мадлен и Александр Даладье, твои опекуны или родители, зови на своё усмотрение, - продолжил директор приюта. - Надеюсь, ты помнишь, что сегодня тебя забирают из приюта.
Кого?!! Меня?!! Кто?!! Как?!! Когда?!! Почему?!!
Не придуривайся.
Алекс Дэ, как я его мигом окрестила, просто кивнул, а Мадлен дружелюбно улыбнулась и произнесла, делая несколько шагов мне навстречу:
- Привет, Кейни. Я твоя новая мама.
С этими словами она протянула мне свою чуть дрожащую руку, которую я пожала, с любопытством рассматривая её милое лицо. Чуть скосившись вправо, я встретилась с рыбьими глазами её мужа.
Всё ясно с этой парой. Типичный случай: она пай-девочка из приличной семьи, а он самовлюблённый тиран. Брак по расчёту и воле родителей.
Слушайте, Зигмунд Фрейд, а не заткнулись бы Вы!
Можно и заткнуться, отчего ж нет? Ты лучше вот на этого Дэ посмотри. Крайне подозрительный тип!
Ладно, я на всяких тиранов управу находила, найду и на этого. " Угадай, кто самый лучший в мире укротитель домомучительниц?! ".
Карлсон.
- Мы заберём тебя сегодня домой, - с улыбкой продолжила Мадлен, - и там уже как следует познакомимся. Тебе приготовлена комната, не знаю, отвечает ли она твоим вкусам, но если что-то будет не так - я имею ввиду не только обстановку твоей спальни - ты говори, не стесняйся.
Я только кивнула. Уж кто-кто, а я стесняться не буду, особенно в выражениях...
- Ну тогда мы поехали, - Алекс Дэ повернулся к мистеру Джоунзу. - В два у меня совещание, так что надо поторопиться.
Директор лишь кивнул и вышел из-за стола проводить нас.
- Лэй, девочка, - ласково обратилась ко мне Мадлен, когда мы вышли на площадку, - у тебя есть вещи, которые ты хотела бы забрать?
Я призадумалось, медленно спускаясь рядом с ней по ступеням.
- Разумеется, нет, - не дал мне и рта раскрыть идущий за нами Даладье, - все её вещи - дома.
Ах вот ты как?!
- Есть, - я проигнорировала его слова так же, как люди игнорируют бульканье сливного бочка. - Я сбегаю за ними и вернусь, хорошо?
Надо было видеть, как вытянулась рожа мистера Даладье, когда я показала зубы в шесть рядов. Не зря же всё-таки Эдуард назвал моим именем пиранью! Уж на что он сукин сын, а тут, если быть откровенной, угадал, попал в яблочко.
Пусть возьмёт пирожок с полки.
С плохо скрываемым весельем я увидела, что Джоунз, идущей в хвосте нашей процессии, показал мне кулак.
Алекс Дэ, сверля во мне дырку рыбьими глазами, уже открыл было рот, чтобы высказать всё, что он думает о моих манерах (странно, где он их вообще нашёл?), как тут Мадлен несмело коснулась его плеча и торопливо произнесла:
- Александр, пожалуйста! Я не думаю, что Лэй будет брать много. Наверняка эта пара мелочей и фотографии! Не так ли? - она с надеждой посмотрела на меня, и взгляд у неё был затравленный. Может быть, поэтому вместо слов: "Я думала на буксире повезти за собой весь домик" я только кивнула:
- Конечно, миссис Даладье, всего несколько мелочей.
- Машина будет ждать Вас у ворот, - холодно ответил Даладье, а Джоунз за спинами супружеской пары задумчиво покачал головой, словно невзначай касаясь пальцами своей шеи в том месте, где у меня красуется укус.
В дом - уже и не свой - я ворвалась подобно тайфуну: такая же шумная, быстрая и приносящая убытки. Споткнувшись об полочку для обуви, я вывернула её содержимое на пол прихожей, но в последний момент ловко перепрыгнула через всё это, чтобы в секунду спустя перецепиться через свой домашний тапок и с грохотом растянуться во весь рост.
Кар-рамба!!!
- Киара! - позвала я, вскакивая на ноги. - Ты дома?!
- Никого нет, - из кухни вышла Ким и, оглянувшись, сонно посмотрела на меня. - У тебя что, ванильная фиеста была?
Ага, ванильно-эротическая!
- Эдуард заходил, - я метнулась в свою комнату за Скарлетт, Тэдди и завёрнутым в шуршащий пакет розовым платьем. Его, впрочем, я тут же бросила вошедшей в комнату Кимберли.
- Благодарю! - выпалила я, на мгновенье поравнявшись с ней и унеслась в зал.
У тя что, сапоги-скороходу на ногах? Чего это тебя носит туды-сюды? Сейчас ещё если сшибёшь угол, так до конца жизни ремонтировать будешь!
- На кой мне эта тряпка? Я же в неё не влезаю! - раздалось мне вслед, но у меня не было времени препираться.
Бросив все игрушки на диван, я начала торопливо хлопать ящиками шкафов, как совсем недавно в поисках аптечки, и в одном из них таки нашла ручку и лист чистой бумаги. Цапнув это добро, я хлопнулась на колени перед журнальным столиком и начала торопливо выводить чуть хромающие от спешки буквы:
" Уезжаю. Если хочешь дуться на меня - ради бога, я на это заслужила.
Ни в коем случае не попадайся Лал и не верь ей. Я не знаю, что она тебе сказала и что не сказала, я не знаю, что потом говорил Эдуард... Короче, это Лал убила наших родителей, она проклятие нашего рода, она укусила меня и сделала меня вэмпи, а теперь охотится за тобой. Тебя, думаю, она просто-напросто убьёт.
Береги себя, сестрёнка.
P. S. Не обижайся, но я заберу кой-какие фотографии.
Кейни. "
Как трогательно. Я аж прослезилась!
Бросив письмо на кухонном столике, я подхватила лежащие там под тончайшим слоем ванили фотоснимки и бросилась к выходу. Остановилась только взять из рук Ким Скарлетт, Тэди, обнять её и в последний раз взглянуть на свою крепость...
- Ну всё, пока! Иди уже, перед смертью не надышишься! - Жаниль вытолкнула меня на улицу. - Твоих новых предков нельзя заставлять ждать, учти.
- Знаю-знаю! - отмахнулась я.
Минут десять ушло на то, чтобы, свесив язык, по пересечённой местности достичь настежь распахнутых ворот Киндервуда, возле которых на белом гравии сверкал лимузин. Его смуглый седоволосый водитель в тёмно-синей двойке вылез наружу и теперь, сняв фуражку, флегматично курил. Похоже, ему было всё рано, прибегу я сейчас или через сто лет, а может, он был слишком хорошо воспитан, чтобы показывать своё раздражение.
А моежт, он вообще не понимает, что тут происходит.
Скорее всего.
Возле распахнутой дверцы машины стоял Алекс Дэ и обсуждал что-то с мистером Джоунзом. Бьюсь об заклад, моё поведение и воспитание. Ну и пусть, пусть! Документы подписаны, и если Даладье захочет от меня избавиться, ему придётся их сожрать.
А в меню есть твоё личное дело в десять томов?
Ага, на десерт!
Не успела я даже мысленно спросить, где Мадлен, как она изящно вылезла из лимузина. На её бледном лице читалось лёгкое волнение, о причине которого я могла только лишь догадываться. Может, она всегда такая, а может, этот доморощенный тиран Алекс Дэ уже решил сделать ей дома выговор. Со временем я узнаю.
- Вот и всё! - бодренько объявила я, подходя к миссис Даладье, и она с тёплой, но чуть напускной улыбкой произнесла:
- А я-то думала, где ты запропастилась? Можем ехать?
Я с готовностью живо закивала.
Прекрати, а то щас башка отлетит!
- Милый, мы готовы, - произнесла она мужу. От слова "милый" я подавилась собственной слюной.
- Да-да, дорогая, - отозвался тот и, обменявшись ещё несколькими тихими фразами с Джоунзом, пожал его руку, после чего направился к нам.
- Давайте поторопимся, - Алекс посмотрел на свои часы, - у меня времени в обрез.
Мадлен первая села в лимузин. Я, немного помедлив, обернулась. Директор Киндервуда дружелюбно помахал мне рукой.
Ой, не могу, тоже мне, друг и благодетель! Дайте мне фломастер, я ему нимб над башкой намалюю!
Каземир Малевич, а не соизвлите ли вы бросить свою душеньку-задницу в лимузин и заткнуться?
Заткнуться - легко! А вот транспортировку задницы тебе придётся самой осуществлять!
Скорчив украдкой зверскую мину Джоунзу, я нырнула в салон автомобиля. Даладье сел последним, и шофёр захлопнул за ним дверцу.
Грустно и странно было покидать Киндервуд совершенно легально, да ещё и через главный вход.
Точнее, выход.
Скрипя кожаной обивкой салона, я повернулась и посмотрела назад, на удаляющиеся сторожевые башенки, распахнутые створки ворот и одинокую фигурку директора.
Машина повернула и выехала на шоссе. Приют скрылся из виду за зелёными рощами, спрятался в них, схоронился, словно не бывало, словно обижаясь на меня за то, что я его бросила. Бросила всех его обитателей.
Но я же не бросала! Я... Впрочем, кому теперь какая разница? Я к ним не вернусь, и они ко мне - тоже.
Трёхэтажный особняк сверкал на солнце чисто вымытыми окнами. Он был как будто сложен из необработанного камня, весь такой ладный и красивый, увитый сочно-зелёным виноградом и уютный. Ну прямо домик года!
Дорога, по котрой мы приехали, с двух сторон огибала клумбу белых роз и оканчивалась возле широкой мраморной лестницы, ведущей ко входу в особняк. По обе стороны от её основания сидели мраморные химеры с раскрытыми пастями. Помню, мы раз ходили группой в музей, так там у входа тоже были такие твари, только покрупнее. Майк захотел сфотографироваться, сунув одной из них голову в пасть... Ну что, сфотографировался. Голову из пасти химеры ему потом, правда, вытаскивали трое экскурсоводов во главе с директором музея и медсестрой.
А вообще всё здесь выглядит как в мексиканских сериалах: чопорные зелёные кусты, стриженные под линейку, ровные ухоженые газоны, яркие клумбы. Ну, скукота, одним словом. Только скукота вживую, а не на экране ящика. И это во много раз хуже.
Да ладно, тут, по-крайней мере, под кустами всякие мачо не ползают.
- Ну как? - спросила Мадлен, ложа руку мне на плечо.
- Зд о рово, - произнесла я, хотя окружающая роскошь, признаться, никак меня не затронула. Мне было как-то всё равно, потому что я никогда не хотела ничего подобного. Да, у меня было много желаний, но ни в одном из них не фигурировал роскошный дом.
Да ты что?
Уймись, выкидыш больного воображения!
Неожиданно двустворчатые двери особняка распахнулись, и навстречу нам по ступеням спустился мужчина лет за пятьдесят. Седой, с аккуратной причёской, гладковыбритый, в чёрном костюме, идеально сидящем на его фигуре, и снежнобелой рубашке. Хм, дворецкий и управдом, это я готова биться об заклад.
На раз-два-три! Начали!
Когда он, радушно улыбаясь, подошёл ближе, я увидела, что глаза у него тёмно-зелёные, нос прямой, а кожа уже вся иссечена морщинами. Ему даже можно было дать за шестьдесят.
Старый, одним словом. Чего мудрить-то?
Я с интересом рассматривала этого бодренького дедугана, который тем временем легко поклонился нам и произнёс:
- Мисс, миссис и мистер Даладье, рад вашему возвращению. Комната маленькой госпожи уже давно готова, - голос у него был по-старчески хрипловат и сух.
- Лэй, - произнесла Мадлен, - это наш дворецкий и охранник Томас.
Вот это совмещение работ!
- Моё почтение, юная леди, - старик ещё раз поклонился, и я как-то неловко, скорее по наитию протянула ему руку, которую он легонько поцеловал. Однако там, где мы соприкоснулись, мою кожу стало легонько покалывать. Я во все глаза уставилась на Томаса, и ни от кого это не ускользнула.
Правда, ещё неизвестно, как правильно сформулировать вопрос...
- Маленькая госпожа, вероятно, очень чувствительна к противоестественной энергии, - усмехнулся старик. - Я выпускник Академии Наблюдателей Мрака.
Кивнув, я успокоилась. А Вы думали, что все выпускники АНМ остаются людьми в полном значении этого слова? Нет, не совсем. И становится ясно, почему проффесия у дядюшки Тома такая странная.
- Всё ли готово? - холодно осведомился Алекс Дэ, и имелся ввиду явно не ужин или ланч.
- Ещё нет, но к назначеному вечеру всё будет сделано, - поспешил его заверить Томас. - Обед уже готов, прикажете подать на стол?
- Да и поскорей, - кивнул Даладье, - надо успеть до совещания.
Старик кивнул и повёл нас в дом. Сжимая Скарлетт и Тэдди в руках, я медленно поднималась по ступеням вслед за Томасом и, преодолев половину пути, неожиданно с глубоким разочированием осознала, что никогда не поступлю в Академию Наблюдателей Мрака.
Никогда.
Сердце легонько кольнуло. С укором. Слишко часто ему приходится отбивать чечётку, одновременно сжимаясь от горя.
Но ведь я не виновата! Просто Даладье не позволят, чтобы их дочь была убийцей нечисти! Вот так да...
Кем же ты тогда будешь? Юристом? Бизнесвумен? Кем ещё?
Ну уж никак не капитаном Ночного Патруля. Уж никак...
Ладно, Кейни, брось эти глупости! Ко всему можно - и нужно - привыкнуть. Теперь ты у нас осёдлая девочка, у тебя есть дом. Нет друзей и близких, пропала мечта - неотрицаемый факт - но зато есть дом, Мадлен и какой-то Алекс Дэ. Смирись, крошка.
Чёрта с два!!!
Смирись. Это - навсегда.
Внутренности... э-э-э-э-э... То есть, обстановка особняка была шикарной. Такой, какую вы можете увидеть в кино. Лично у меня с непривычки в глазах рябит от всевозможных дорогих ковров, картин, ваз, мебельных гарнитуров и прочей ахинеи, которую можно под Новый год смело вышвыривать из окна.
В общем, начинается дом так. Заходишь в просторный холл. Впереди широкая лестница, которая закручивается спиралью налево и только где-то над вашей головой достигает второго этажа. Ступени её выстелены мягкой красной дорожкой, которую спионерили, наверное, с Оскаровской церемонии. Справа от подножья лестницы, за бархатными шторами, которые вечно раздвинуты, но за которыми в фильмах так оживлённо тискают служанок, был проход в гостинную - просторную светную комнату янтарно-ало-бежевых цветов.
Пуфики там коварные: если отвернёшься, так и кидаются под ноги, а ещё под парализованых косят! Все ноги уже отбили...
Слева от лестницы, тоже за раздвинутыми занавесями, был небольшой проход в столовую, где были потрясающе дружелюбные резные стол и стулья, на стенах висели милые летние пезажики, а в боковой стене был огромный камин. Надо будет растопить его в Рождественскую ночь, как только в трубе раздастся пыхтение, а то надоело мне под ёлкой новые носки находить. Хоть бы леденец...
Извините, отвлеклась.
Ну что ещё могу сказать... Очень много комнатных растений, а на каждом мало-мальски уважающем себя столике - букет цветов.
Шмелей сюда пригнать что ли? Пусть потрудятся на благо отечества. Заодно и проверим, есть ли в этом доме мухобойки.
А кто за них будет браться? Служанки в розовых платьях с белыми передничками? Или слуги в чёрных костюмах?
Вот уж не уверена.
Впрочем, чего это я всё о них да о них? Давайте лучше про мою ненаглядную персону.
Первым делом меня искупали, причесали, одели в доходящее мне до колен облегающее белое платье с короткими рукавами (гадость!!!), нацепили на ноги белые босоножки на каблуке (ужас!!!) и отправили на обед. После обеда: черепаший суп, салат из омаров и ананасовый сок - меня познакомили с некоторыми моими учителями, и они сегодня же занялись моим воспитанием (было б ещё чем заниматься), от чего я была в полном восторге (читай в скобках - ауте).
Общение с учительницей этики, а так же с учителем танцев было просто мучительным. Даже не берусь сказать, кому было хуже: мне или мисс Мэрви, которая пыталась вбить мне в голову множество уму не постижимых вещей. Например, если тебя на приёме нечаянно, но весьма и весьма ощутимо толкнули, на извинения следует отвечать не "Ах ты грязная *****!", а "Ничего страшно, будьте, пожалуйста, впредь поосторожней!".
Наверное, следует пожалеть и мистера Эдмиса, которому ты порядочно оттоптала ноги.
Да, он пытался научить меня танцевать что-то непроизносимое. Впрочем, здесь у меня успехов было больше, так как наш Усатый Танцор (Эдмис то есть) сказал, что всё у меня есть: и физическая форма, и грация, и изящество, и ловкость, и... серьёзная нелюбовь к танцам, которая перечёркивает всё вышеупомянутое. Когда мы разошлись - между прочим, оба слегка прихрамывая - было уже пол девятого. А значит - лёгкий ужин.
Но ещё до ужина произошло знакомство, о котором стоит рассказать подробно.
- Мисс Даладье!
Я замерла на хромом полушаге. Только закончились мои мучения с танцами - ну что ещё?!! Я и так почти ползком пробиралась в столовую, чтоб никакой учитель или опекун меня не заметил! У меня, может, паранойа скоро начнёт прогрессировать!
Опять?
Снова!
Обернувшись, я с удивлением увидела молодую девушку лет двадцати пяти. Она была высокая, стройная и очень, очень хорошенькая: триугольное лицо, обрамлённое мелкими огненно-рыжыми кудряшками, едва достающими до середины шеи, зелёные глаза, приятная белозубая улыбка и ямочки на щёчках. Удачная стрижка и мастерский макияж делали её просто потрясающей. На ней были синие джинсы-клёш, белая маечка, кроссовки, и это настолько не вязалось с одеждой слуг, что я замерла как вкопанная.
Неужели это моя очередная родственница? Но меня бы тогда предупредили!..
- Мисс Даладье, я Дэви Паркисон, Наблюдатель Мрака и одна из Ваших телохранителей, - приветливо улыбаясь, она протянула мне руку, и я растерянно пожала её.
Телохранители... Ну да, я ж теперь типа дочь крутого шишки! Мне, шишонку (шишичке?), охрана полагается.
- Очень приятно, Дэви, - спохватилась я, когда молчание стало растягиваться, как резинка от трусов. - Как поживаете?
- Великолепно, особенно теперь, когда появились Вы. Миссис Доусон сказала мне побыть около Вас и помогать Вам.
- Спасибо, - моя улыбка, кажется, приугасла, - но я уверена, что справлюсь сама.
Одна тень у меня есть, а второй не надо! Благодарю покорно! И кончайте эту акцию: берёшь одну, вторую получаешь бесплатно!
- Верю, - Дэви продолжала жизнерадостно улыбаться. - Но должен же кто-то первый раз показать Вам дорогу в библиотеку и спорт-зал? В сад, столовую и гостинную попасть проще простого, а вот эти места придётся поискать.
- А, ну если только так! - знаю, прозвучало не слышком изысканно, но зато от всей печени...
Кхм! От всего сердца?
От печени. От всего сердца я другое выдаю!
- А кто, кроме Вас должен будет охранять меня? - во мне уже разгорелось любопытство.
- Вообще-то, нас трое: я и ещё пара парней, - слегка растерявшись, ответила девушка.
- Тоже Наблюдатели Мрака?
- Разумеется.
- И где же они?
- Миша где-то в недрах особняка, а Виктор в нашем спортзале. Если хотите, я могу Вас с ними познакомить, чтобы Вы уж точно ни с кем их не спутали, - предложила Дэви, и это было именно то, чего я добивалась. Ну разве я упущу шанс познакомиться с настоящими Наблюдателями Мрака?!
Смотря в какой ситуации. А то, может, ещё как!
А не катилась бы ты далек о -дал ё ко со своими замечаниями!!!
Мы пошли по коридору ко второй лестнице, которая располагалась, скажем так, в задней части особняка, и вела в холл поменьше. На ней мы столкнулись с высоким плечистым мужчиной. У него было приятное лицо с квадратным подбородком и чётко очерченными скулами, тёмно-карие глаза, смуглая кожа и прямые чёрные волосы, завязанные в конский хвост. Одет был он в чёрную двойку и белую рубашку.
- Ну и где тебя носит? - воскликнула Дэви, едва завидев его, а потом обернулась ко мне. - Мисс Даладье, это Михаил Одарк, ваш второй телохранитель.
Мужчина поцеловал мою руку, так же изящно, как это сделали Томас и Усатый Танцор. Я опять ощутила лёгкое покалывание.
- Остался только Виктор, - подвела я итог, когда Одарк отчитался, мол, "В Багдаде всё спокойно!".
Куда только девалаесь его колотушка? Колотушка тук-тук-тук, спит животное паук... Ладно, дальше всё равно не помню, так что вернёмся к нашим баранам.
- М-да, остался Виктор, - кивнул Михаил, и я заметила, что он слегка нервничает. - Но видите ли, маленькая мисс, он сейчас в спортзале и настроение у него... хм.
- Он опять за своё, - тихо выдохнула Дэви за моей спиной.
- А что случилось-то? - я продолжила спуск по лестнице, и они вынуждены были следовать за мной. - Он не рад, что я появилась в этом доме?
Обернувшись, я увидела, как оба Наблюдателя тоскливо переглянулись.
- Только мы Вам этого не говорили, хорошо? - произнесла Дэви.
Спортзал Наблюдателей Мрака, которых в самом особняке оказалось несколько десятков, был не очень большой, зато уютный и удобный. Высокие окна, светлые стены и масса тренажёров. Были классические брусья, кольца, трапеция, и даже конь. В одном из углов - шведская стенка, а на полу у её подножья - плотные маты.
Мне здесь понравилось с первого раза, и как бы я не хромала после урока танцев, у меня мигом зазудело нагрузить своё тело по самое немогу. Тем более что я порядком напереживалась за последнее время, а в зале было пусто, на окнах - плотные жалюзи... Впрочем, судя по сквозняку, окна распахнуты настежь.
Ну да, надо ж выветривать запашок пота из спортзалов.
При виде стойки с разноколлиберными гантелями у меня зачесались ладошки, однако вместо удовлетворения своих потребностей в физической нагрузке я, подавив шумный вздох, бесшумно прокостытляла на каблуках по серому ковролину вглубь зала - Миша с Дэви остались у входа - и поняла, что в зале нас всего четверо .
Он отжимался от пола, наверное, в сто какой-то там раз. Да, положив ноги на крепкую скамеечку, на пальцах отжиматься гораздо труднее, но если не считать выступившей на обнажённом торсе испарины, не было похоже, что этот Наблюдатель устал. Он, насколько я могла судить, был худощав, но очень крепок и мускулист. Есть такой тип мужчин, которые даже при не особо широких плечах имеют хорошо развитую мускулатуру. Этот относился к ним. Кожа у него была с лёгким загаром, поэтому татуировка в виде простого белого черепа вампира особенно ярко выделялась на его левом плече.
Когда я приблизилась к нему на расстояние вытянутой руки, он продолжал игнорировать меня.
Но не унюхать твою драгоценную особь он не мог.
Да и не потому, что я с гнильцой и воняю! Он же Наблюдатель! Он должен был заметить меня в тот момент, когда я вошла в этот зал!
И бьюсь об заклад собственной и его бошками, что заметил.
Я удобно устроилась на сиденье ближайшего тринажёра и, закинув ногу на ногу, принялась ждать. До ужина у меня ещё есть десять минут - успею.
... Видимо, я могу очень сильно раздражать людей даже ничего не делая. А скорее всего, так и излучаю чесоточно-бесящую энергию, так как Наблюдатель Мрака, отжавшись ещё раз, с силой оттолкнулся от пола и оказался на ногах.
- Да, мисс Даладье? - вежливо, но с едва прикрытым раздражением спросил он. Голос был с хрипотцой - либо врождённое, либо просто после больших физических нагрузок.
Склоняюсь к последнему.
Аналогично, коллега.
- Добрый вечер, Виктор, - я даже не попыталась улыбнуться и, склонив голову чуть вбок, принялась его рассматривать.
Лицо у него было овальным, с точеными чертами, высокими чёткими скулами и прямым носом. На лбу несколько морщин, морщины в уголках глаз, а в остальном он выглядит лет на тридцать с чем-то. Волосы, очень светлые, просто бело-жёлтые, подстрижены коротко и аккуратно.
Он был бы хорош собой, но его васильковые глаза смотрели на меня с холодом, почти неприязнью. Может, у него этак... как её... феминофобия?
Это ты-то фемина?!
Нет, знаешь! Крокодил в розовых кальсонах!!!
- Да, мисс Даладье? - Наблюдатель повторил свой вопрос так, будто первый до меня не дошёл. Я это проигнорировала, продолжая рассматривать его, а потом, бросив короткий взгляд на часы, молча поднялась на ноги и укостыляла.
То, что я здорово разозлила Виктора, было ясно как божий день. Мне сама мысль об этом несказанно подняла настроение. Ну вот радуюсь я, когда удаётся сделать кому-нибудь гадость! Хоть самую ма-аленькую и паршивую!
На ужин я приползла вовремя, напевая что-то из "Короля и Шута". Получалось у меня, конечно, не так хорошо, как в дуэте с Майком, но тем не менее!
Да когда вы вдвоём поёте, небоскрёбы падают!
Однако при приближении к Доусонам пришлось умолкнуть. Вряд ли они одобрят мои музыкальные вкусы. Ой вряд ли.
Главное блюдо ужина было до нельзя французским: жареные лягушки. Не лапки! А именно лягушки... или жабы? Без шкуры их один бес различит!
Думаешь, он таким питается?
Не перебивай!
Короче, в листьях салата сидело что-то, при жизни квакавшее. Как его есть, я не знала. Мисс Мэрви, ужинавшая с нами, не знала, что я не знаю, как есть этих жабокряков. Мадлен не знала, что мисс Мэрви не знает, что я не знаю, как есть свой ужин. И Алекс Дэ тоже не знал, что Мадлен не знает, что мисс Мэрви не знает, что я не знаю, как отрезать этому жареному лягуру голову.
Вот такая котовасия!
Дальше - больше. Я от безысходности начала ножом отпиливать голову, а она не отпиливалась.
Может, у неё там гипс на сломанной шее? Или вставлены железные позвонки? Может, это вообще лягурминатор Т-100?!
Не знаю.
Я надавила на нож сильнее.
Зря, ой зря!
Спровоцированная излишним насилием с моей стороны, жаба вылетела из-под столовых приборов и, гордым Кукурузником пронесясь над столом, спикировала прямо в бокал с вином Алекса Дэ.
ПЛЮХ!!!
Лягурминатор со всплеском ушёл "под воду".
Это говорит Т-100. Погружение прошло успешно!
За столом воцарилась мёртвая тишина. То есть смолкли тихие лязги ножей и вилок, шуршание салата и тихие шаги обслуги. Всё замерло. И всё, что только имело глаза, уставилось на меня.
- Э-э-э... Прошу прощения... - пробормотала я, опуская глаза. Мне стало не по себе, хотя в целом картина получилась забавная.
Аликс Дэ смотрел на меня в упор своими рыбьими глазами.
Вот точно убить готов. Даже нож крепче сжал.
А что я?!! Ну подумаешь, поселилась в его бокале одна жаба без скальпа - чего тут такого? Где повод нервничать? От этого ещё не умирал! Я ж не Царевну-лягушку по брачному объявлению прислала!
И всё-таки ты поёжилась, не так ли?
Нравится мне или нет - хозяин в доме Даладье. Хотя лично я бы проголосовала за тараканов или мышей (ежели оные имеются в данной обители).
Требую повторного голосования! Нет, сначала теледебатов между кандидатами!
- Милый, мы ведь не пояснили крошке Лэй, как обращаться с ужином,
- тихо и несмело произнесла Мадлен. - Откуда девочке знать об этом?
Висела гробовая тишина, как перед бурей. Или не в меру громким похоронным маршем. Взгляд Алекса Дэ переместился с меня - я живо подняла нагло-смеющиеся глаза - сначала на жену, а потом на мисс Мэрви. Судя по её лицу, она готова душу дьяволу продать, лишь бы очутиться сейчас за сто миль отсюда. Это доказывало то, что она ровно наполовину сползла под стол, не отрывая жалостливых глаз от Даладье. Интересно, а когда она полностью сползёт под стол? Может, ей надо лягурминатора прислать в помощь?
- Прошу прощения! - не выдержав, я вскочила на ноги, скинула с колен салфетку и почти выбежала из столовой.
Зачем говишь "почти"?
Затем, что покинув минное поле зрения четы Даладье, я торопливо стянула босоножки и припустила бегом. Видели, как чешут зайцы с капустной грядки, когда получают заряд соли под хвост? Вот я неслась почти так же.
На поворотах, правда, мою тушку немного заносило, но, к чести будет сказано, все вазы в доме остались целы!
Оказавшись в своей комнате, я закрыла дверь на замок и расхохоталась, почти завизжала от восторга, вспомнив, как мой лягурминатор аккурат по параболе угодил в вино Алекса Дэ. Нет, честное слово, судьба ему там оказаться!
Судьбища просто таки!!!
Кстати... комната моя, что на третьем этаже... Ой-вэй! Я ведь ничего о ней не сказала! Грешна, каюсь. Просто та жабка... Ладно, проехали. Вы ведь и так всё знаете!
Весь интерьер моей комнатушечки был сделан в белых тонах, однако это не делало комнату положей на желудок снеговика. У правой стены под балдахином стоит белая двуспальная кровать, рядом с ней небольшая тумбочка, на котором красуется ночник в "милом" кружевном абажюре. Противоположная от двери стена практически полностью занята огромным арчатым окном и стеклянной дверью, ведущей на полукруглый балкон белого мрамора, увитый плющом или виноградом.
У левой стены стоят белые стелаж с мягкими игрушками и шкаф-купе с одеждой, на одной из дверц которого - огромное зеркало. Между шкафом и стелажом расположился туалетный столик с небольшим мягким креслицем. На полу - пушистый светло-серый ковёр, по обе стороны от окна в горшках на специальных подставках огромные кусты цветущей белой фуксии. В общем, всё.
Ах нет, не всё. Как заходишь, сразу налево - там дверь в ванную комнату, и на потолке симпатичная хрустальная люстра.
Симпатичная, надо заметить, потому, что если она упадёт, грохоту будет - у-ля-ля!!!
Вот теперь, пожалуй, всё. Если в общих чертах.
Посидев на полу и отсмеявшись, я вскочила на ноги и после шумной возни со стеклянной дверью (она, оказывается, в сторону отъезжает!) вышла на балкон.
Внизу и почти до самого горизонта шелестела тёмная масса сада, изредка меремежаемая высеребренными Лилой прямоугольниками газонов. Деревья покачивались туда-сюда, сюда-туда, спокойно так под дыханьем прохладного ветра. Да, да, ночь была не самой тёплой, но зато звёздной. Эти звёзды горели в иссиня-чёрном небе и складывались в такой... родной рисунок!
Родной?
Ну да! Я же привыкла видеть его над крышами домов Чёрных Кварталов! А теперь вижу здесь.
В своём доме, где ты на самом деле чужая.
Сердце вдруг неприятно защемило.
Ты это специально, да? Специально портишь мне вечер?!
Да нет, что ты!
Может, и не портишь. Но начало этому ты уже положила. Мерси!
Пели сверчки.
Этот звук тоже родной?
Да. Я слышала его, когда с друзьями шла через район свояков, уходя или возвращаясь из Кварталов. Я слышала его, засыпая в своей кровати перед самым рассветом, измученная драками или прогулками по улицам Роман-Сити.
Шумно вздохнув, я села на перила балкона и посмотрела в горизонт, где мрак садов или леса уступал место звёздному небу.
Интересно, а как сейчас Киара? А Джо? А Майк? А Элен-Люси?
А Ник? Ник, который так тебя любит, но в душу которому ты плюнула, поглощённая только своей болью!
Но я не могла иначе! Не могла! Мне было...
Да ладно уж, как будто я не знаю... Интересно, а дома ли сейчас Ким или может, валяется в луже крови у ног Баст?
И что сейчас с Итимом, которому Принц строго-настрого запретил общаться со мной?
Меня передёрнуло от внезапно нахлынувшей тоски и одиночества. Вот, ну вот опять, целый мир вокруг, я вижу его до самого горизонта, но разве есть здесь хоть кто-то, кому до меня есть дело? Разве я кому-то нужна?
Да есть один парень с копной рыжих волос. Помнишь, ты его сегодня ночью послала?
Я для него человек, понимаешь? Че-ло-век! Он не знает, что я вэмпи! Поэтому - нет, на самом деле, ничего не изменилось. Я никому не нужна. Меняются люди, места, но не больше.
... А в столовой сейчас как раз раздают молоко с печеньем или кексами. У Киары, если она не у шла в город, что-то наверняка шкварчит на сковородке и кипит в кастрюле. По кухне блуждают вкуснейшие ароматы... Или может она сейчас колдует над соусами и салатами у Джо, а он тем временем суетится у плиты? А за столом таскаю кусочки овощей Майк, Ник и Алекс?
Да, наверное, так, хотя сейчас не идёт дождь. Обычно мы ужинаем у Джо, если на улице дождь. Но небо ясное, как никогда...
Я поёжилась от холода и ещё раз вздохнула.
Просто так?
Да, просто так.
Просто так.
Ничего не вернёшь, но как хочется! Хоть ещё разок собраться с Кругом на простую массовку, или сесть с Киарой смотреть "Шоу Бенни Хила", споря только из-за того, кто больше умял попкорна. Или ранним росистым утром выкатиться с ней на тренировку, вываляться в мокрой траве, а потом хаотично опустошить холодильник Джо, разбудив его старинным методом поливки из чайника...
Помнишь, в такие дни вы вспоминали, что Судья Круга Поединков умеет ругаться изощрёнными генетическими терминами!
... Внизу пели сверчки. День за днём, год за годом они поют всё так же. И если они могут всё так же петь, почему я не могу жить без перемен? Тех, которых не желаю? Ведь их песня - целая жизнь, а моя жизнь - просто песня, спетая однажды. Вечное странствие, принёсшее меня в дом, где я чужая, в семью, где я никому не родня.
" Нелюди - изгои..." - так сказала Жаниль. Теперь-то ты понимаешь её слова.
Да. Она была права. Вэмпи осёдлыми не бывают. Вэмпи вообще не бывает много. Вэмпи - одна. Даже среди сотен таких же.
В саду заманчиво не работали фонари (если они вообще есть) и пели сверчки. Наверное поэтому мне в голову внезапно пришла сумасшедшая - впрочем, как всегда - мысль. А что, если спуститься вниз и войти под сень деревьев? Ведь тогда можно закрыть глаза и на мгновенье представить, что я в родном приюте. На мгновенье убедить себя. Обмануть. Солгать одиночеству.
И это будет прекрасная ложь.
Резко встав на ноги, я так и сделала. Мне даже не пришлось красться через особняк: я отлично умею лазить по вьющимся растениям, словно какой-то Ромео. Но научилась я отнюдь не из-за таких глупых побуждений, как любовь. Просто однажды ночью мы с Киарой решили погулять по ботаническому саду, а в итоге нам пришлось удирать от двух вздрызг пьяных сторожей-полуоборотней. Тут и летать научишься, не то что перелезать через какую-то там увитую хмелем каменную стену в пять метров высотой.
Перед спуском я вернулась в комнату, но только затем, чтоб переодеться. Негоже лазить по винограду на каблуках да ещё и в платье! Не то, что внизу может кто-то стоять и смотреть... просто неудобно и опасно для жизни. Мало ли, сорвусь ещё?
Днём мне удалось спасти и спрятать под матрацом мою старую одежду, которую теперь я извлекла на свет божий и натянула на себя. Если моя гувернантка мадам Марсо (о ней, ради всего святого, потом!!!) узнает, у неё будет инфаркт.
Хм, а хорошо бы!
Пошарив под тумбочкой с ночником, я вытащила кроссовки, вышла с ними на балкон и только там обулась. Наверное, надо было нацепить белое платье на плечики и повесить в шкаф-купе, заказав для него у проводника чашку чая, но да ладно! Пусть поваляется под туалетным столиком: всё равно не видно.
Итак, а теперь - в сад!
Виноград оказался то что надо - крепкий и густой. Листьев, правда, слишком много, и все почему-то так и норовят залезть тебе в морду. Я плевалась и фыркала всю дорогу, а на второй её половине начала беспощадно ругаться и дала себе слово, что выстригу в этих джунглях себе дорожку, как только раздобуду садовые ножницы.
Коснувшись ногами вымощеной плиткой дорожки, оббегавшей вокруг особняка, я, испытав облегчение, громко чихнула и тут же осмотрелась. Ещё не хватало, чтоб в меня по ошибке садовник солью пульнул из своей двустволки. У меня уже был такой случай (в том же ботаническом саду), и ощущение, скажу вам, не из приятных. Майк тогда не упускал случая процитировать мне: " Товарищ судья... а он сесть не может! ".
Но, хм, вроде никого и ничего подозрительного. Очень может быть, правда, что всё вокруг напичкано техникой для наблюдения...
Ну и ладно! Подумаешь, кто-то полюбовался, как мисс Даладье в своих старых шмотках спустилась с третьего этажа по дикому винограду! Что тут такого? Мне ж никто, кроме правил этикета, не запрещал такие фокусы откалывать! А на правила этикета я после девяти вечера плюю с высокой башни. Не попадаю, правда - прицелы сбиты - но это дело левое.
С дорожки я не без удовольствия сошла на газон, по которому, бьюсь об заклад, ходить строжайше запрещено, и сделала несколько шагов по направлению к саду.
- Вот это и называется скрытым талантом? - прозвучало у меня просто за спиной.
Тут у меня то ли нервы сдали, то ли рефлексы сработали, то ли инстинкт самосохранения разгулялся. Как бы то ни было, я круто развернулась и ударила ногой ещё в середине слова "талантом". Кросовок угодил в пустоту, только неясная чёрная тень метнулась мне за спину. Я уловила запах дорогой кожи (кожанной одежды, наверное), ружейного масла, виски и крови. Именно они разбудили вэмпи.
Доли секунды - а я уже была в двух метрах от того места, где стояла. Сердце бешенно колотилось, немного дрожали руки, но это всё - в предвкушении драки. Чёрт возьми, я уже не помню, когда в последний раз нормально дралась!
С неделю назад наверное, а...
Чёрт!!!
Я удивлённо озирнулась по сторонам, изо всех сил напрягая зрение, но никого не увидела. Да, проснулась моя ненаглядная вэмпи, и я различала теперь очертания растущих в трёх метрах от меня деревьев, их ветвей, кусты, цветы, парящих над ними ночных бабочек, дорожки и каждую их плиточку, но... Неужели мне померещилось, и я здесь одна? Быть того не может! Не может!!! Здесь кто-то есть, и я даже не знаю, кто. Может, вампир? Ведь среди прочих был аромат крови - не будь его, вэмпи б не проснулась. Но раз уж проснулась...
Я скинула с неё практически все путы, ослабила свою волю, позволила ей растечья в моих жилах тягучей чёрной тенью. Кто бы тут не шлялся, я очень хочу жить.
Медленно и осторожно я отступила назад, к особняку, и коснулась спиной холодной шершавой стены. Задница, по-крайней мере, у меня прикрыта, теперь хотелось бы знать, от кого?
Ответом мне было сверчковое пение. Впервые в жизни мне захотелось взять тапок и перешлёпать всех этих музыкантов: из-за них я не ничего слышу!.. Ну как ничего - не слышу того, что нужно. Того, что тише этого назойливого стрекотания. Например, шаги. Кем бы ни была та фигура, пахнущая виски и кровью, она двигается и, кажется, по траве.
Я попыталась, как сделала это сегодня ночью на поляне, находясь ещё в... отходняке после ментальной близости, скажем так, ощупать своей сутью пространство. Но то ли мне это не удалось, то ли я далеко не дотянулась, то ли тут вообще никого не было кроме меня - я ничего не ощутила. Вэмпи внутри меня начала раздражаться. Ещё бы! Я ведь позвала её для драки, а драка - где она? С кем?
Ещё один крайне растерянный обзор окрестностей не принёс никаких результатов. Я начала нервничать, возможно, потому, что не знала дальнейшего плана действий. На мгновенье по моей спине холодком пробежало желание вернуться в свою комнату и выйти на прогулку с Дэви или Мишей... Но оно пропало бесследно, не успев докатиться и до задницы.
Ты же Вэмпи из Круга Поединков! Тебя ещё никто оттуда не исключал! Ты до сих пор ещё не угодила в руки Лал, ты перебила столько гулей за всю свою жизнь, ты отмутузила Тарка, ещё ни разу не проиграла Эдуарду...
Очень смешно, шиза.
Но ты ведь не сказала "Сдаюсь! Ты победитель!", а ведь именно эта фраза - проигрыш.
Не убедила.
Ну и чёрт с тобой! Так и собираешься морозить задницу о шершавую стену особняка?!!
Полуприкрыв глаза, я опять выпустила наружу своё естесство. Если сегодня на поляне после ментальных игр я могла это делать сама, то сейчас без свободной вэмпи у меня ничего не вышло бы. Может быть, именно вэмпи помогла мне удерживаться в этом состоянии и одновременно медленно пойти сначала по плиткам дорожки, потом по траве...
Какая жалость, что я не могу чувствовать жизнь, как это было во время погони за Эдуардом! Как бы мне помогло это ощущение! А я даже не знаю, как его вызвать! Может, нужно просто погнаться за белоголовым ублюдком, а может, ментально переспать с ним. Последний вариант меня никак не устраивал, да и вместе с первым он неосуществим, поэтому придётся мне смириться и пользоваться тем, что есть.
Это был как полутранс, полусон, часть меня находилась в этом мире, а часть - в каком-то его подобии, готовая ощутить всё живое, что окажется в её пределах... Я даже не могла это описать, понять, запомнить: вся сила воли уходила на то, чтобы удерживаться в этом состоянии, чтобы удерживать какую-то часть себя за пределами тела и чувствовать...
Нет, на вкус это было явно что-то материальное, но...
Я прокатила ощущение на языке, как леденец.
Но оно неживое, лишённое силы и... движущееся.
Ко мне...
Резко обернувшись, я изумлённо замерла. Мой полутранс лопнул настолько резко, что вместе с вэмпи ухнул на дно моего естества, и острая игла, боли с силой ввинтилась в мой висок.
Только я не обратила на это внимание.
В трёх шагах от меня, заложив руки за спину, стоял Виктор.
Не скажу, что у меня гора с плеч свалилась, но я испытала явное облегчение. А потом - дикую злость. Дурой же я, наверное, выглядела, пытаясь найти в тёмном саду настоящего Наблюдателя Мрака!!!
Дрожь ярости, пробежавшая по моему телу, вылилась в безудержный поток грязных ругательств, которые я не задумываясь устремила на Виктора. При этом чисто человеческий жаргон перемешивался с жаргоном вампиров и оборотней... О-о-о, только не говорите мне, что не знали о том, что у каждого вида нелюдей есть своя ругань! Есть и весьма разнообразная! Вы бы меня послушали!..
Я бы употребила все свои запасы красноречия, если б вдруг с изумлением и возмущением не поняла, что мужчина широко улыбается. Ах он.!!
Тихо, тихо! Откуда ты такие слова знаешь-то?!! Успокойся!
Да он.!!
Тише ты, деточка! Лучше посмотри, во что дядя одет!
А чё смотреть-то?!! Этот кретин в обычном для Наблюдателя Мрака кожаном плаще, который застёгивается спереди от горла до пояса на два ряда чёрных пуговиц, расширяется к низу от талии и имел на груди вышивку, но не из тканевых нитей, а воронёных металлических.
Насколько я помню, кадеты Академии носят плащи с гербом своей школы (нанизанный на меч череп вампира с нижней челюстью, более подошедшей бы оборотню), а выпускники, не пошедшие на военную службу - произвольный узор тёмно-коричневого цвета. Так?
Ага. Сам плащ почти до пят и совсем не сгодился для драки, если бы не три разреза: два по бокам и один сзади. Это, конечно, не охотничья одежда: кто же охотится в одежде из натуральной скрипучей кожи? - а скорее знак отличия, традиция. Однако у тех, кто служит в Ночном Патруле, плащ, а точнее, его вышивка позволяет различать военные чины.
И...
Даже не спрашивай, какие! Я всё равно не знаю, как у них зовутся офицеры, лейтенанты и прочие!!!
Ладно, не буду.
Я даже не знаю, как отличить по вышивке военного и штатского: кой-какие вещи (а точнее, миллионы таких вещей) Наблюдатели держат в секрете.
Впрочем, разве это сейчас важно?
Неа!
Ты успокоилась?
КАК БЫ НИ ТАК!!!
- Какого ***** ты лыбишься? - грубо спросила я, невольно касаясь виска, в котором игра боли превратилась в сверло и начала медленно поворачиваться.
- Я впервые вижу наследницу богатой семьи аристократов, которая так грамотно и изощрённо ругается на жаргоне нелюдей, - Виктор отвесил мне лёгкий поклон, всё ещё сцепив руки за спиной.
- М-да? - огрызнулась я. - А какого хрена ты тут, позволь спросить, делаешь?!
- Гуляю, а Вы, мисс?
- Гулей пасу! - фыркнула я. - Тебе что, нехрен было делать, кроме как в прятки со мной играть?
- После того, как Вы едва не разплющили мне нос своим весьма неплохим ударом, мне стало любопытно, кто же маленькая мисс такая, - он говорил учтиво, но эта его учтивость была издёвкой: никакая я для него не мисс. Просто бездомная девчонка, нищенка, попавшая в дом знати.
Но тебе не привыкать к такому обращению.
Эт точно!
Смерив задумчивым взглядом лозы винограда, которые помогли мне спуститься в сад, я спросила:
- Расскажешь Даладье?
- Я телохранитель, а не шпион, мисс Лэй! - неприятно ухмыльнулся Виктор, но было похоже, что на этот раз он говорит чистую правдау. - Мне нет дела до Ваших талантов, способностей и привычек. Только до Вашего здоровья и безопасности.
- Значит, если мне ночью в полнолуние вздумается погулять, ты встрепенёшься только если я начну вприпрыжку описывать круги по карнизу особняка, размахивая бинзопилой? - невольно чувствуя какое-то слабое уважение к Наблюдателю, фыркнула я.
- А Вы можете такое учудить? - вежливо поинтерисовался мужчина, и теперь стало чётко видно, что на самом деле всё происходящее его забавляет.
- Нет. У меня шуточки куда более чёрного юмора. Ты специально подошёл, когда я спускалась?
Виктор задумчиво посмотрел вверх, словно что-то вспоминая или прикидывая, после чего кивнул:
- Можно сказать и так.
- А Даладье точно не расскажешь? - подозрительно прищурилась я.
- Я же сказал...
- Знаю, что ты сказал! - раздражённо рявкнула я, не удержавшись. - Но сказал одно, а то, что придётся делать, если ситуация полезет из вёдер - совсем другое!
- Хотите сказать, - Виктор крайне неприятно ухмыльнулся, - что из ведра действительно... полезет?
Я вспыхнула и разозлилась одновременно: надо ж было сморозить такую глупость про ведро! И дёрнуло ж его ещё перевернуть мои слова с почек на печень!
Вот такая он скотина!
Щас посмотрим, кто из нас скотинистей!
- Ты же меня абсолютно не знаешь, - сквозь стиснутые зубы процедила я, страясь смотреть в его глаза. - И если за себя я отвечаю, то за свою кусачую тварь - нет.
- Значит, это Ваша "кусачая тварь" подтолкнула Вас слезть вниз по винограду? - в голосе Наблюдателя по-прежнему звучали издёвка и смех.
- Нет, - раздражённо бросила я. - Это моё феминистическое начало. То феминистическое, - поспешно добавила я, видя, что что-то изменилось в его лице, - которое в толковом словаре обозначено как борьба за равноправие женщин и мужчин. Не более.
- Ясно.
- Моей жизни сейчас что-то угрожает? - ядовито спросила я.
- Нет.
Он явно не понял, куда ты клонишь.
Тормоз.
- Тогда свободен!!! - гаркнула я и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, направилась по газону вглубь сада.
И получилось вдруг как-то так, что и я, и Виктор одновременно проворчали себе под нос и услышали друг от друга слова:
- Молоденькая нелюдь!
- Труп ходячий!
В воздухе не было никакой команды, но мы уставились друг на друга как по "Раз, два, ТРИ!!!".
- Откуда ты знаешь?! - мне захотелось просверлить дырку во лбу Виктора, чтоб он помер и перестал издеваться надо мной.
- А Вы? - спокойно преподнял бровь тот.
- Ты чё, таки труп? - тут у меня приотвисла челюсть.
- Вы хотите беседовать под окнами особняка? - насмешливо поинтерисовался Виктор. Я опять вспыхнула, хотя на этот раз он был прав. Ведь не только же мои окна выходят в сад!
Угу, ещё и окна садовника с двустволкой, заряженной солью! Опасный чел!
- Где же тогда? - раз этот белобрысый кретин такой "умный", то ему и карты в руки.
Мужчина сделал знак следовать за собой и углубился в полумрак сада.
По затемнённой кленовой аллейке, мимо клумб красных роз, мы вышли к небольшому фонтану. Вода отливала серебром в свете рыжей Лилы и мягко шумела, падая в круглый мраморный бассейн. В этом бассейне, источая тонкий аромат, плавали цветущие водяные лилии. Интересно, а рыба там в бассейне есть? Ну, симпатичные такие золотые рыбки, как в фильмах. Они ещё живописно смотрятся на вертеле.
Вокруг фонтала стояло четыре лавочки, и всю эту выложенную плиточкой площадь окружали кусты цветущего жасмина. В прохладном летнем воздухе плыл его сладковатый аромат, нагоняя сон. Вверху распахнулось звёздное небо, пересечённое Мёртвой Рекой. М-да, такие места подходят для таинственных романтических свиданий, но уж никак не для разборок с Наблюдателем.
Разборок? Ты имела ввиду, что будет драка, и он тебя разберёт по частям? Мясо отдельно, кости отдельно, мухи отдельно?
Заткнись!!!
Из-за жасмина выглядывали раскидистые деревья, некоторые бросали на лавки густую, как яблочный кисель, тень. И вот на одну из таких скамеек, находящуюся под покровительством огромного раскидистого ясеня, сел Виктор.
- Итак, - он беззаботно откинулся на резную спинку, - что Вы хотите знать?
- Ты не только телохранитель, но и рассказчик? - съязвила я, не рискнув устроиться с ним на одной лавке, и прошлась взад-вперёд. - Откуда ты знаешь, что я нелюдь?
- Да одного взгляда на Вас хватило, чтобы понять это! - полупрезрительно фыркнул Виктор. - У Вас зрачки почти на всю радужку!
- А? - ненавижу издавать такие изумлённые, глупые и вопросительные звуки, выдающие мою растерянность, но с инстинктами и привычками ничего не поделаешь.
- Вы ведь сейчас видите в темноте лучше, чем надо, - терпеливо произнёс Наблюдатель, не спуская с меня внимательных глаз. - Неужели Вы никогда не спрашивали себя, почему?
В ответ я пробормотала какое-то ругательство и раздосадованно отвернулась. И всё-то он знает!
Ой, спроси у него, какая самая крупная река в Европе!
Л е та, мать твою!!!
- Теперь Вы скажите, откуда Вам известно, что я перемоделировался,
- раздалось у меня за спиной.
- Ты - что? - моё удивление не было ни показным, ни наигранным. Я действительно не поняла его последнего слова, и Наблюдатель это сообразил.
- Вы не знаете, что означает "перемоделироваться"?
- Нет.
- Чёрт!
- Военная тайна?
- Теория первого... А ладно! - неожиданно махнул рукой Виктор и поднялся на ноги, явно собираясь уходить. - Надо было сообразить, что это просто Ваше очередное обзывалово.
- Какое обзывалово?!! - рассвирепела я. - Ты что, издеваешься, мать твою так?!!
- Труп.
- Кто труп?!! - заорала я, и Наблюдатель коршуном налетел на меня:
- Тихо ты, глупая девка!!! - зло, но по-человечески зашипел он, и его лицо в пятнадцати сантиметрах от моего некрасиво искривилось. - Хочешь, чтоб сюда вся округа сбежалась?!!
Мне показалось, что даже Эдуард так не выводил меня из себя. Дело даже не в том, что мужчина обратился ко мне на "ты"! Господи, это такая мелочь! Дело только в том, что он обращался со мной как с умственно отсталым ребёнком.
... Ну, есть в этом доля правды.
Но не такая же!!!
На мгновенье я ощутила полное бессилие и слабость в коленях, однако вслед за этим хлынула обжигающая ярость, такая, что меня затрясло.
- Вы меня обозвали трупом, - с нажимом произнёс Виктор, не дав, на своё счастье, мне и рта раскрыть.
- Потому что я ощутила тебя как неживой предмет! - прорычала я и подставила обе руки под ледяную воду фонтана: холод иногда сбивает злость как высокую температуру. А мне нельзя было злиться. Когда я очень зла, я могу броситься в драку. А мне драться с Наблюдателем - могилу себе рыть.
- Вы это умеете? - может, мне померещилось, но белоголовый мужчина изумился. Он явно не ожидал, что я могу ощущать материальное и энергетическое. Но почему? Он ведь не знает, сколько времени я уже нелюдь, не знает, чему я успела обучиться...
Эту мысль я немедля высказала вслух. На секунду мужчина замялся, а потом ответил с прежней непринуждённостью:
- Если Вы не знаете, что у Вас увеличиваются зрачки, то, по идее, не должны владеть ментальными приёмами.
Выкрутился, скотина.
Он крепкий орешек! Ты следи за зубами, а то придётся на дантиста потратиться.
- А я и не владею, это так, случайно обнаружилось! - буркнула я и вытащила онемевшие от холода руки из воды.
И ещё заметь, с этим белобрысым типом явно что-то нечисто!
Да знаю, шиза моя ненаглядная, знаю!
Наблюдатель посмотрел на меня уже по-другому, без прежней насмешки и издёвки. Я словно открылась для него в новом свете, и он пересматривал своё ко мне отношение. С его лица исчезло то липовое выражение почтительности, которое меня раздражало, исчезла неприятная полуулыбка, и на несколько секунд он стал просто задумчивым.
- Виктор, - неожиданно произнёс мужчина, протягивая мне руку, затянутую в тонкую кожу чёрной перчатки.
- Кейни Лэй Бра... то есть, - быстро спохватилась я, - Кейрини Лэй. Можно просто Кейни или Лэй.
Моя кисть ещё не высохла от воды, но Наблюдатель легонько сжал её пальчики и невозмутимо поднёс к губам. Задубевшей от холода кожей я ощутила довольно сильное жжение вместо покалывания и удивлённо уставилась на белокурого мужчину. Что это означает? Я сегодня уже здоровалась с несколькими... не совсем людьми, скажем так, но это... это совсем не то!
Высказывать своё волнение вслух я не решилась. Этот тип и так знает, что я нелюдь. Хватит с него.
- Знаешь, - медленно прознесла я, рассматривая пальцы, которые он поцеловал, словно надеялась найти там ожог, - давай ты меня вместо мисс будешь называть просто Лэй. И не на Вы, а на ты, идёт? - я подняла взгляд и встретилась с васильковыми глазами Виктора. - Тебя ведь так и подмывает обращаться со мной как, по меньшей мере, с равной. Облегчим тебе задачу.
- Как хочешь, - флегматично пожал плечами Наблюдатель, но я не поверила, что ему всё равно. Человеку, который старше меня в два раза, всё равно быть не может.
Мы умолкли, а молчать сейчас было абсолютно нельзя. Ну, знаю я, что вот именно такие моменты хорошо подходят для завязывания вполне дружеских отношений. А дружеские отношения с этим вот белоголовым субъектом моему здоровью никак не повредят. Скорее, наоборот.
- Расскажи, - я хлопнулась рядом на лавку рядом с мужчиной, - что там в Академии Наблюдателей Мрака?
- Фикусы у входа, - усмехнулся Виктор, - и домашний гуль по кличке Пуся.
У меня лицо перекосилось от злости и изумления: кажется, он опять начал издеваться. Я к нему со всей душой, а он...
Увидев это, Наблюдатель рассмеялся и произнёс:
- Я серьёзно. Смотри, - он не без труда задрал рукав плаща и показал мне странный шрам в виде неровного квадрата. Было видно, что эта геометрическая фигура сделана не хирургическим инструментом, а длина её сторон сравнима с расстоянием между клыками у среднестатистического гуля.
- Такую вещь сдел каждому из моей группы Пуся. И всего лишь за пару лещей, - произнёс Виктор, опуская рукав. Я фыркнула:
- Не лучше ли было взять стерильный скальпель и позвать Малевича?
Гули не разносят трупный яд, но всё же.
- Если бы ты училась в Академии, ты бы поняла, - возразил мужчина.
- Говорят, что первый год в Академии, - начала я, внимательно всматриваясь в его лицо, - это год в изоляции?
Виктор кивнул:
- Да, полная изоляция от окружающего мира. Твою группу помещают в специальный корпус, запрещая выходить за его пределы и пределы отведённого вам двора. Впрочем, оттуда и невозможно выбраться, пока Вам не разрешат. Но это ещё не всё. Вы учитесь, едите, тренируетесь без каких-либо контактов между собой. Вы живёте по одному, и вам запрещено приходить друг другу в комны. И поверь, первый курс - это действительно курс в изоляции. Больше я тебе сказать не могу: это, как ты сказала, военная тайна.
- Но зачем это всё?
- "Это всё", как ты выразилась, мы зовём Пыткой Одиночества. Она - часть обучения, проверка силы воли и нервов, так сказать. Для того, чтобы учиться на Наблюдателя, нужно уметь держать себя в руках и подолгу обходиться без контактов... Есть ещё масса нюансов, которые тебе знать нельзя, - добавил он, глядя, как я уже открыла рот для очередного вопроса.
- И всё равно, - не унималась я, - год - это...
- Мало? А ты попробуй! - мягко оборвал меня Виктор. - Ты и десяти минут не усидела в своей комнате, вылезла из окна поискать проблем на свою голову. Попробуй провести год в молчании и строжайшей дисциплине.
Я помолчала, а потом с неприятным чувством на душе ответила:
- Уже не смогу.
- Ты хотела быть Наблюдателем? - покосился на меня Виктор.
Я кивнула, подтягивая колени к груди:
- И сейчас хочу.
- Странное у тебя желание, как для девчонки, - усмехнулся мужчина и откинул голову на спинуку лавки, полностью расслабившись.
- Вампиры убили моих родителей. Чего тут странного? - пожала я плечами. - Теперь даже могил не могу найти.
- А может...
- Нет, они не стали. Это я тоже проверяла.
- Как?
- У меня есть знакомые.
- Например? - повернул ко мне голову Наблюдатель.
Я внимательно посмотрела в его глаза, но ничего не увидела из-за густой тени ясеня и, видимо, сузившихся зрачков. Пришлось изрядно напрячься, чтоб опять расширить их, но когда мне это удалось, я разочарованно поняла, что глаза и лицо Виктора пусты и бездушны, как у куклы...
Даже нет, хуже.
У моей Скарлетт на лице и то больше чувств, хоть её сделали вампиры. А у Наблюдателя каждая чёрточка наполнена ничем. Словно её высек из мрамора скульптор-неумеха, так и не научившийся выражать чувства и эмоции своих творений.
- Ты малость перестаралась, - неожиданно произнёс белоголовый мужчина, так и не поднимая головы со спинки лавочки. - У тебя зрачки стали на весь белок.
Я не ответила, только отвернулась и крепко зажмурилась, пытаясь привести себя в порядок. Знать бы ещё, как, ведь раньше я делала это неосознанно, при смене освещения...
- Сосредоточься на глазах, - тихо посоветовал Виктор, - представь, будто они меняются, представь, как сужаются зрачки.
Я попыталась последовать его словам - в глазах неприятно кольнуло и выступили слёзы. Первым моим побуждением было как следует потереть веки, что я и сделала: ощущение было такое, будто я час просидела, уткнувшись носом в экран работающего телевизора, да при этом ещё и не моргала.
Но зато когда я посмотрела на Виктора, его лицо, как и полагалось, было скрыто тенью ясеня.
- У тебя такие красные глаза, будто ты полчаса блуждала в дымовой завесе, - хмыкнул тот.
- А что потом, после Пытки Одиночества? - спросила я, проглотив его насмешку. Он прошла через горло с большой неохотой, как непережёванная рыбья кость.
- Потом вас переселяют в другой корпус и выпускают к остальным. Это чем-то похоже на школьную жизнь: общая столовая, общий школьный двор, тренировочные площадки, в коридорах полно народу из разных потоков... Тебе лучше помнить, как это.
- Я училась не совсем в простой школе.
- Ах да, извини. Забыл.
- Давно выпустился?
- Двадцать лет назад.
- То есть? Во сколько же ты поступил? - я удивлённо посмотрела в глаза Наблюдателя. - Тебе сейчас около трицати ше...
- Мне сорок семь лет, - спокойно возразил Виктор. Я исторгла несколько нелитературных слов, которые сводились к одному единственному: "Врёшь".
- Пусть даже ты поступил в шестнадцать. Тебе не может быть больше сорока, ты на столько не тянешь! - упрямо мотнула я головой.
- Это одна из тех возможностей, которые даёт тебе Академия. Я думал, ты знаешь, - ухмыльнулся мужчина, но теперь эта ухмылка не была противной. - Но за комплимент спасибо.
- Возможность выглядеть моложе, чем ты есть? - недоверчиво уставилась я на него.
- Не только выглядеть, но и быть , - возразил тот. - Больше не спрашивай.
Опять секрет, военная тайна и так далее. Ну ладно, Пентагон хренов, раскручу тебя по-другому!
- А как поступивших делят на группы? По силе, возможностям, виду?
- я таки его сегодня доведу до белого колена. Или коления? До бешенства, короче. Собачьего.
- По виду, - спокойно ответил Виктор, - люди к людям, оборотни к оборотням, полукровки к полукровкам и тэ. дэ. Но ты права: учитывают ещё и Силу. Если полуоборотень достаточно силён, его определяют к оборотням. Но . Никогда четверть-оборотней - к полуоборотням: они не умеют перекидываться. Никогда четвертьвампиров - к полувампирам: они не пьют крови. Правда, эти группы всё равно объединяют в классы, например, класс из группы полувампиров и группы полуоборотней. Ясно?
- Ага, - я задумчиво облизнула губы, переваривая его слова, а потом как можно более небрежно спросила. - А вэмпов куда?
- Видишь ли, - медленно, будто тщательно следя за своей речью, проговорил наблюдатель Мрака и посмотрел в небо, - вэмпы... часто бывают объектами охоты Патрулей. Во-первых, потому, что создание вэмпа запрещено Законом. Во-вторых, любой нормальный вампир создаёт вэмпа только если собирается убивать людей. Ведь хорошо обученный вэмп, как ты знаешь, является идеальным убийцей. Следовательно, в девяноста девяти целых девяти десятых процентах из ста любой вэмп, которого ты встречаешь, имеет за спиной несколько смертей и подлежит наказанию. Смертной казни, как правило, равно как его Прародитель. Ну, бывают, конечно, случаи, когда в вэмпов вампиры превращают любовников, с которыми не хотят расставаться ближайшие полсотни лет...
- Подожди, - остановила я его, пытаясь разложить всё услышанное по полочкам, - так вэмпы противозаконны?
- Да.
- И каждый вэмп должен быть изъят из жизни.
- Теоретически, да. И чему вас только в школе учили? - хмыкнул Наблюдатель.
Чёрт!!! Как же хорошо, что я не обратилась в КДВ!!!
И теперь понятно, почему туда не обратился Винсент!!!
- Но Эдуард сказал, - не унималась я, - что вэмпов создают для защиты.
- Защищать своё тело нужно только тем вампирам, которые натворили что-то серьёзное, - спокойно ответил Виктор. - Ты меня перебила.
- Ты говорил о том, куда зачисляют вэмпов и почему их обычно истребляют, - ошарашенно напомнила я.
- М-да... Итак, большую часть вэмпов мы истребляем, но те, кто пересилил в себе волю Прародителя или каким-то образом убил его и выжил, попадают к нам. У них, как правило, нет выбора: либо смертная казнь, либо Академия. Тех, кто не выдерживает Пытки Одиночества, правда, всё равно убивают. А зачисляются вэмпы к полувампирам.
- Вэмпы... - я проглотила ком в горле и ощутила, как он, оказавшись в желудке, превратился в тошнотворный страх. - Тоже пьют кровь?
- Да, - беспечно пожал плечами Наблюдатель Мрака. - Кровь для вэмпа - источник дополнительных сил, особенно если это кровь сильного оборотня или вампира. Как правило, Прародители дают вэмпу свою кровь, но вначале - приучают его к ней, как, скажем, к сигаретам. Вначале - ничего, почти тошно, зато потом - не оторваться.
- Откуда ты знаешь? - я уверяла себя, что дрожу от холода, что это просто прохладная ночь, что мне не страшно...
- Я же выпустился из АНМ с отличием, - скосился на меня Виктор. - Ты чего трясёшься? Холодно?
Я кивнула.
- Смотри, если буду рассказывать очень страшные вещи, говори сразу, - усмехнулся мужчина.
Но я пропустила его насмешку мимо ушей. У меня было такое состояние, будто я смотрю какой-нибудь добротный триллер или фильм ужаса и переживаю за главного героя. Меня била нервная дрожь, где-то в животе в тугой узел скрутились нервы, а всё потому, что триллер оказался жизнью, а главным героем - я.
Я - противозаконное создание? Я - подлежу уничтожению? Глупость! Как такое может быть?! Я же ни в чём не виновата! Я же вообще не должна была оказаться...
Или должна? Подумай хорошенько, Кейни Лэй. Зачем Лал сделала из тебя вэмпи? Убийца или охранник из тебя... м-м-м... сомнительный, для чего же ещё глупая вампирша махнулась с тобой своей Магией?
Хороший вопрос. Что такое во мне есть, что ей нужно? О чём она говорила сегодня ночью на поляне? Что всё ещё во мне? Моя душа? Моя душа осталась целой и невредимой? Вампирша отдала мне часть своей Силы, но не успела отхватить шмат моей души?
Да, наверно, так... Это звучит вполне правдоподобно...
Так пусть это будет правдой.
- Ты ещё здесь? - щёлкнул пальцами Виктор перед самым моим носом.
- У тебя что, оцепенение от всех тех страшилок, которые я рассказал?
- Да! - разозлённая тем, что мне не дали домозговать свои догадки, съязвила я. - Особенно от рассказа о Пусе. Аж сердце в печени застряёт по дороге к пяткам!
- Бедная печень! - деланно посочувствовал Наблюдатель. Интересно, а скажи ему, что я нелегальная штучка, то есть, вэмпи, он меня на месте прикокнет или вначале вызовет Ночной Патруль?
- А как вы отличаете свободных вэмпов от подвластных своему Прародителю? - я постаралась, чтобы в моём голосе звучал истинно детский интерес и непосредственность. Я маленькая такая, невинная девочка с бантиком на затылке и куклой в руках, я люблю конфетки... Да я вообще ангелок!..
- Военная тайна.
Я почти ощутила, как завял бантик у меня на затылке и повязались в узел крылышки. Была б возможность, так я свой нимб как бублик слопала.
Ладно, продолжаем разговор!
- А как вы вообще отличаете вэмпов от простых людей? - спросила я.
- Как? - Виктор лениво моргнул, поворачивая ко мне голову, и внезапно радужка его глаз вспыхнула кроваво-красным, разрослась на полбелка, и на ней проступили чёткие прожилки-крапинки алого цвета.
Господи, а фотографы ещё не любят эффект красных глаз на снимках!!!
Открыв рот, Наблюдатель сверкнул острыми, почти как у вампира клыками, и низко зашипел, как шипят змеи или дикие коты.
Инстинкт самосохранения сошвырнул меня с лавки на плитку, и я ощутила резкую боль оттого, что порвались все путы и силы, которыми я удерживала вэмпи. Она вихрем ворвалась не только в моё тело, но и в мой рассудок, она была напуганна и поэтому - чертовски зла. Её действие оказалось сродни действию большой дозы алкоголя, и сегодня я очень хорошо вспомнила, как это: ты - это по-прежнему ты и не ты одновременно, а кто-то лучше, смелее, храбрее...
Бездушней.
Прошла, наверное, только секунда после моего падения, а мир перевернулся вокруг своей оси и сбросил с себя мрак, оставшись в ранних сумерках. Глаза резанула боль, но я лишь моргнула и, стоя на четвереньках возле самого фонтана, свистяще зашипела на Виктора. Казалось, у меня что-то поменялось в голосовых связках, потому что звук, издаваемы мной, даже в состоянии сильного опьянения нельзя было назвать человеческим.
Только я не боялась. Теперь, когда я была вэмпи каждой клеточкой своего тела, глупо было бояться.
Виктор вскочил на ноги - я оказалась на парапете бассейна, в котором плавали водные лилии. Это был прыжок, по скорости более схожий с телепортацией. Вот я была на четвереньках, а теперь твёрдо стою на ногах.
Я даже не спрашивала, как, принимая всё словно само собой разумеющееся.
- Тише, тише! - Виктор смотрел на меня взволнованными васильковыми глазами. - Успокойся, Лэй, всё хорошо!
Оскалившись, я ещё раз угрожающе зашипела. Если он приблизится, я вцеплюсь ему в сонную артерию и убью его.
Всё просто.
- Лэй, - вздохнул Наблюдатель, по-прежнему не обнажив никакого оружия, - не продолжай, тебе же хуже. Успокойся, всё хорошо. Клянусь, я не причиню тебе вреда...
Я больше не слушала, что он там говорит: меня это не интерисовало. Внимательно следя за его движениями, я поняла, что он собирается сделать шаг ко мне и приготовилась к прыжку. В нос ударил аромат роз, мышцы задрожали от напряжения...
И в следующий момент адская боль скрутила их в узел, а меня - швырнула куда-то вниз, в холод.
- ... Глупая девчонка! Я же сказал, что не причиню тебе вреда! - Виктор вытащил меня из ледяной воды как раз в тот момент, когда я почти потеряла сознание от боли.
Вэмпи, она же шмат Магии Лал, опять схоронилась где-то на дне моего естества, жалобно завывая. Она была очень напугана тем, что случилось с нашим телом, напугана настолько, что было ясно: её вины здесь нет.
Но если это всё утворила не она, то что?
- Мозгов у тебя!.. - фыркнул Наблюдатель, усаживая меня на лавку.
- Д-да т-ты же... - у меня зуб на зуб не попадал от холода.
- Что я?! - передразнил меня изрядно рассерженный Виктор. - У всех нелюдей могут гореть глаза, ты что, не знала этого? Ты что, в конце концов, с самого начала не поняла, что я нечеловек?!
- А клыки? - напомнила я, глядя на него снизу вверх, и судорожно обнимая себя руками.
- Клыки и у тебя были, когда ты шипела, - раздражённо ответил белоголовый мужчина. - Ты, вероятно, ещё очень молодая нелюдь, и зубки у тебя прорезались впервые.
Я измученно выругалась. Злость и бессилие смешались во мне, загораживая холод. Сегодня у меня прорезались зубы, завтра они у меня появятся навсегда... Что потом?! Я и подумать не могла, что произойдут какие-то изменения! Зрачки - это ещё куда ни шло, у Саноте ведь они тоже не были человеческими, но клыки!.. Упыриные клыки - это слишком!!!
В кого вознамерилась превратить меня Лал? В кого она меня уже превратила? Когда мне захочется крови, я перегрызу глотку первому встречному, так? И ничего не смогу с собой поделать? Напьюсь своей первой крови, а потом пойду к Лал и стану её послушной марионеткой на ближайшие сто лет?
Вот такая судьба меня ждёт?!!
Мне показалось, что ещё чуть-чуть, и я взвою от страха и злости перед неизбежным.
Господи, я так хотела стать Наблюдателем Мрака и охотиться на нарушивших закон тварей!!! За что, почему ты сделал меня этой самой незаконной тварью, которую теперь будет преследовать Ночной Патруль?!! Только за то, что я в тебя не верила, ты сделаешь из меня марионетку для противного тебе создания - вампира?!! Только за это?!! Тогда я правильно делала, что не верила в тебя!!! Я не верю и сейчас, а лучше всего для меня было бы верить в Дьявола!!!
Ему-то, собственно, всё равно...
- Лэй, - окликнул меня словно откуда-то издалека Виктор, - у тебя всё в порядке?
- Да, - я ответила таким сдавленным голосом, как будто меня перемалывали в мясорубке и никак не могли перемолоть.
- Чудесно, - кивнул Наблюдатель, прохаживаясь мимо фонтанчика, - а то я уж было подумал, что ты головой об дно приложилась.
- Не смешно! - раздражённо рыкнула я на него. Меня возмущало то, что он говорит таким небрежным тоном, когда я...
Когда ты - что? Какое ему до тебя дело?
Но неужели он не понимает..?
Эй, амиго! Ты ведь сама сказала, что у тебя всё хорошо! Или, может, расскажешь ему правду? Расскажешь, не таясь, всё, что ещё никому никогда не рассказывала, но что так тебя терзает...
Чтобы он меня вот по этой лавке размазал?!!
... и про Лал, и про Принца Клана Белых Тигров, и про Ким с Баст, и про Итима, и про ссору с Киарой? Может, расскажешь ему? Посмотрим, как полегчает у тебя на душе, и что будет с ним, с этим Наблюдателем Мрака, для которого ты, на самом деле - противозаконное существо, подлежащее истреблению просто за то, какая ты есть!!!
Заткнись!!! Вечно ты со своими бредовыми идеями!!!
- Что с тобой такое творится? - голос Виктора прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула. - Ты мне напоминаешь Гамлета, мучающегося извечным вопросом "Быть или не быть?"!
- Иди ты со своим Шекспиром знаешь, куда?!! - рассержено рявкнула я, сжавшись от холода на лавке. - Дай спокойно подумать!!!
- Хорошо, хорошо, моя маленькая леди, - поднял руки слегка удивлённый Наблюдатель, - я понял: ты здесь босс и командующий парадом.
Я подтянула колени к груди и уткнулась в них лбом, однако в голову больше ничего не шло. Да что же это за расклятущие люди, которые вечно сбивают с мыслей?!!
Меня знобило, мокрая одежда неприятно липла к телу, с волос текла вода. Я не думала, что этот день будет паршивым, а оказалось, что он ещё паршивей, чем рисовалось в моей голове. Холод пробрал до костей, этот Наблюдатель узнал, что я нелюдь, в первый же день моего тут пребывания, и ещё, кажется, я подхватила простуду. А уж про всё остальное, типа незаконности моего существования и упыриные зубы, вообще молчу!!!
Раздался шорох одежды - Виктор сел рядом со мной на лавку. Я снова уловила запах виски и кожи, только теперь меня это нимало не заботило.
- Тридцать один год назад, - неожиданно заговорил мужчина, и его голос звучал тихо, - когда мне было шестнадцать, я вот такой же ясной лунной ночью возвращался домой с работы. Приходилось работать сразу на нескольких работах, потому что дома у меня была жена и годовалая дочь. Вышло так, что я шёл пешком по окраинам Чёртных Кварталов, как вы их называете. Навстречу мне вышел вампир, которому нужен был помощник, страж и убийца в одном лице, и предложил мне более долгую, но не бессмертную жизнь. Я был сорвиголовой, но тут отказался: мне не хотелось пережить свою собственную дочь и начать стареть тогда, когда она будет дряхлой старухой. Итэна - так звали того вампира - это не устроило и... Чего подбирать слова, чтоб описать это? Видимо, Итэн был в безнадёжном положении, потому что сделал из меня вэмпа. Ему казалось, что я, ощутив вкус силы, соглашусь служить ему, и он ждал. Три года. Потом пришёл однажды, когда меня не было дома, и убил мою жену и дочь.
Виктор вздохнул и под моим изумлённым взглядом продолжил:
- То была моя первая в жизни охота. Итэна я выследил и убил, но, как это всегда происходит с вэмпами, смерть Прародителя сильно подорвала моё здоровье. Мне повезло, что меня подобрал Ночной Патруль и доставил в Академию, кадетом которой я стал, - мужчина посмотрел на меня внимательными васильковыми глазами. - Это было почти тридцать лет назад. Тридцать один год я - вэмп, но как сейчас помню ту ночь, когда с раной на шее вернулся домой. Моя жена Луиза и дочь Энджи крепко спали, а я сидел возле окна, гадая, что же будет. Я знал, что создание вэмпов противозаконно, и меня тошнило при мысли, что теперь я как какой-то гуль или спятивший вурдолак должен быть убит. Меня мучал вопрос, что будет, если те Ночные Патрули, с которыми я сталкивался по дороге домой, узнают во мне вэмпа?.. Когда я понял, что могу по собственному желанию расширять и сужать зрачки, и что раны у меня затягиваются в два раза быстрее, я даже обрадовался и подумал: вот здорово всё-таки быть не человеком! Я ещё больше утвердился в этой мысли, когда заметил, что мои силы, живучесть и выносливость увеличились, а воля никак не зависит от воли Итэна, если ему не попадаться на галаза. Но когда у меня впервые прорезались клыки во время одной из уличных драк, я испугался: а может, дело совсем не в том, нахожусь я во власти вампира или нет? Может, это всё вопрос времени, и я сам по себе захочу крови, сам захочу служить своему Прародителю? Может, я однажды перегрызу горло жене и дочери, а потом приползу к Итэну на коленях? Я просыпался в холодном поту от мысли, что мне уготована такая жизнь.
Виктор протянул руку и, зачерпнув горсть моих мокрых волос, приподнял мою голову так, чтобы видеть мои расширившиеся от удивления глаза.
- А теперь скажи мне, маленькая вэмпи, - мягко произнёс белоголовый мужчина, - какой из твоих страхов я не пережил и не упомянул?
- Т-ты-ы... - прошептала я, не зная, что сказать.
Мне казалось...
Я не ожидала... не думала, что так может быть...
- Я - такой же вэмп, как и ты, девочка, - произнёс Наблюдатель, - и меня так же скрутило болью, когда я впервые перешёл предел человеческих возможностей, ускорив свои движения.
Он стянул перчатку и взял меня за руку. Его ладонь немного жглась.
- Чувствуешь? - глаза Виктора смотрели мне в душу, разбитую, осквернённую, и точно такую же я видела в их васильковой глубине. - Жжение вместо покалывания. Это означает, что мы с тобой нелюди одного типа. Оба вэмпы. Целуя твою руку, я думал, что ты знаешь и поймёшь.
- Откуда мне было знать? - я закрыла лицо свободной рукой, и меня словно прорвало. - Я же не знаю, оказывается, не знаю ничего! Я не знаю, как выгляжу со стороны, как контролировать свои способности, эмоции, как постоянно держать на привязи эту вэмпи, потому что она творит такое...
- Я знаю! - мягко оборвал меня белоголовый мужчина. - Я ведь прошёл через всё это в твоём возрасте.
- Такого не может быть, - посмотрела я на него, - чтобы вот вдруг появился ты, такой же как я, прошедший через то же, что и я!!!
- Потому что таких свободных вэмпов как мы, мало. Тот шрам в виде квадрата, который я тебе показал, не просто так. И в Академии ты бы это действительно поняла, потому что за всю её историю только один раз в её стенах было сразу четыре вэмпа. Мы поступили в один год и были в одной специально созданной группе, поэтому и оставили каждый себе шрам в виде правильного четырёхугольника. После нас в школе до сих пор не учится ни одного вэмпа. Чего удивляться тому, что наши пути схожи?.. Да ты, - взгляд Виктора окинул меня всю, - посинела от холода. Вот, возьми, - от вытащил откуда-то из-за пазухи маленькую флягу, - это виски с кровью, лучшая микстура для вэмпа.
- Спасибо, - поморщилась я, - но...
- Маленькая мисс, неужели ты до сих пор лелеешь надежду стать Наблюдателем Мрака? - как-то невесело улыбнулся белокурый мужчина. - Для вэмпи, конечно, делают скидку на состояние печени, но Даладье скорее повесятся, чем подпустят тебя хотя бы на пушечый выстрел к Академии. А кровь во фляге очень хорошо разбавлена спиртным, так что не бойся: после одного раза не подсядешь.
- Человеческая?
- В больнице продают по весьма кусачей цене, - кивнул Виктор. - Пей, а то заболеешь.
- А я почувствовала исходящий от тебя запах крови вместе с виски,
- я всё ещё подозрительно смотрела на него.
- Маленькая госпожа, ты же вэмпи! Ты кровь за милю должна чуять! - как-то невесело рассмеялся Наблюдатель.
Я сделала глоток из фляги, и горло тут же обожгло. Едва не подавившись, я с трудом проглотила гремучий коктейль и жадно заглотнула ртом воздух. Но Виктор был прав: виски во фляге, несмотря на явственно пробивающийся запах крови, было куда больше.
- Благодарю, - просипела я, возвращая флягу.
- Если б я сам не пил, то подумал бы, что там чистый спирт, - усмехнулся белоголовый мужчина и, достав из кармана плаща пачку сигарет, хотел было закурить, но остановился и посмотрел на меня:
- Не возражаешь?
Я, громко икнув, посмотрела на сигареты и зажигалку в руках Наблюдателя, а потом ответила:
- Нет, но... Разве вам не запрещено курить? И употреблять спиртное?
- Кадетам запрещено, нам - нет, - Виктор раскурил сигарету, затянулся и выпустил в небо сизое облачко дыма. - Запрещено пить во множестве алкогольные напитки, употреблять наркотики, а курить простой табак - нет.
С этими словами он показал мне пачку "Camel" с симпатичным рыженьким верблюдом. А потом, опять затянувшись, выдохнул дым, который картинно поплыл призрачным ореолом вокруг его лица, растворяясь в воздухе и сверчковом пении. Это было даже как-то... красиво.
- Ты будешь тут сидеть, карауля простуду, или пойдёшь совершенствовать умение лазить по винограду? - спросил Наблюдатель. - Я бы на твоём месте давно уже принял горячую ванну и забрался под одеяло, хотя мне после такого кратковременного купания в холодной воде не грозит даже лёгкий насморк.
- Тогда зачем же ванна, одеяло? - непонимающе уставилась я на него. Мужчина выдохнул дым и тихонько рассмеялся:
- Только проучившись восемь лет в Академии, осознав всю свою нечеловеческую природу и привыкнув жить с ней, начинаешь ценить простые человеческие привычки и поступки, - он посмотрел на меня. - Когда ты станешь абсолютно не такой, как остальные люди, ты начнёшь пытаться быть как они.
- Не знаю, - дёрнула я щекой, не желая с ним спорить, - но я всегда ценила индивидуальность.
- Индивидуальность и различия по природе - не одно и то же. С тебя под лавкой уже натекло приличное озеро - ты идёшь?
- Только когда там заведётся Лохнесское чудовище. А я что, мешаю?
- Нет, - повернулся ко мне Виктор. - Но на те вопросы об Академии, что подлежат обсуждению, я ответил.
- А если спрошу насчёт кормёжки? - я криво улыбнулась. - Вас там как, перловкой кормили?
Выпустив струю дыма через нос, как дракон, Наблюдатель спокойно ответил:
- Закрытый вопрос.
Не могу сказать, что улыбка замерла у меня на губах и начала сникать. Глядя в серьёзные глаза Виктора, я ожидала, что вопрос будет закрыт. Люди из АНМ выходят не людьми, а кем-то больше. За счёт чего? Наркотики, допинги, мутагены? Без этого наверняка дело не обходится. Ну чтож, если это не обсуждается, то пусть не обсуждается.
- Ладно, - я неохотно встала на ноги и расправила на себе мокрую одежду, - тогда я пошла. Если что, где тебя искать?
- При этом "если что" я сам буду рядом, - возразил Виктор, гася окурок о голую ладонь.
- Нет, - я неожиданно для самой себя рассмеялась, - это не если из ведра полезет, а если дно даст брешь.
Он понял. Кивнул, раскуривая новую сигарету. Затянулся и, выдыхая дым, ответил:
- В Северном крыле. Это, если заходить в особняк со стороны сада, налево.
Я кивнула и уже пошла было прочь, похлюпывая кроссовками, но через пять шагов замерла и вернулась обратно к лавке.
- Да? - спокойно спросил Виктор.
- Я же противозаконное существо.
- И? - удивлённо посмотрел на меня он.
- Меня же надо... истребить.
Наблюдатель рассмеялся и ответил:
- Сначала тебя надо передать в руки Закона в течение неопределённого срока. У меня впереди ещё целая жизнь, чтобы сделать это.
- А всё потому, что я теперь дочь Даладье? - пристально посмотрела я на него. Он широко улыбнулся мне и ответил:
- Это только одна из причин. Другая: ты такая же как и я тридцать один год назад.
- А третья? Четвёртая? - я не могла успокоиться. Мне нужен был гарант спокойного сна.
- Ты пытаешься выведать у старого вэмпа все его тайны? - ухмыльнулся Виктор.
- О господи, да ты мне только в старшие братья годишься! - раздражённо фыркнула я.
- Польщён, - опять улыбнулся Наблюдатель.
- Почему ты не обрадовался моему появлению в доме?
- Я не твоему появлению не обрадовался.
- А чему же? - сверлила я дырку во лбу белоголового мужчины.
- Спокойной ночи, Лэй, - мягко улыбнулся тот. И по одной этой улыбке было ясно: всё, конец разговора. Я и так уже узнала много чего хорошего и плохого.
- Спокойно ночи, Виктор, - медленно кивнула я и пошла по направлению к дому. Теперь уже точно пошла. С твёрдым намерением вернуться в свою комнату, принять ванну и лечь спать, но уж никак не возвращаться к разговорам с Наблюдателем Мрака.
В саду всё ещё было темно, а мой дом светился неприветливыми, чужими окнами, полными искуственного холода.
Оглянувшись назад, я увидела, что Виктор по-прежнему сидит на лавке в ореолах эфирного дыма и раскуривает третью сигарету.
И это выглядело по-прежнему... красиво.
Яркие лучи солнца коршунами впились в мои глаза и начали беспощадно терзать их. Чёрт возьми, как вовремя!!!
Я круто перевернулась на другой бок и, укрывшись с головой одеялом, попыталась нашарить своего любимого Тэдди. Не знаю, как я умудрилась привыкнуть к мягкому медведю под боком, но то, что его мне сейчас очень не хватает - неоспоряемый факт.
Вторым неоспоряемым фактом оказалось то, что Тэдди почему-то не было рядом. Наверное, укатился куда-то к стене или свалился на пол. Короче, если я хочу найти игрушку, двигаться мне придётся в двух противоположных направлениях.
Подвинувшись сначало вправо, я не нашла ожидаемой стенки. Как в воду канула, ей-богу! Пальцы нащупали край кровати, левой ногой я попыталась дотянуться до другого её края и сообразила, что она немного больше, чем ей полагается быть. Пусть немного, но больше. А ещё постельное бельё отнюдь не хлопчатобумажное...
- Мадемуазель Даладье, пора вставать! - прозвучал откуда-то незнакомый голос.
Утром - самое оно для такого параноика как я.
Подскочив от неожиданности, я вынырнула из-под одеяла и в растерянности уставилась на стройную подтянутую женщину лет эдак около сорока, если не вестись на умелый макияж. У неё было овальное лицо, волевые черты лица и серые глаза. Крашеные чёрные волосы собраны на затылке, несколько прядей искусно выбиты на волю. Одета в строгий брючный костюм чёрного цвета и красную блузку.
Короче, полная стерва. Мадам Марсо, моя гувернантка. Прошу ненавидеть и плеваться. О нет, она, конечно, хороша собой после всех этих тонн косметики и крупных денежных сумм, оставленных в салонах красоты, но от титула распроклятущей стервы это её не избавляет.
- Мадемуазель Даладье, не заставляйте меня повторять дважды, - её голос был строг и беспощаден, как секущая вашу задницу розга. - У Вас есть полчаса на то, чтоб привести себя в порядок и спуститься в столовую на завтрак. Вы оденете, - раздался шум отъезжающих дверец шкафа, - вот это. И давайте поживей!!!
С этими словами она что-то положила на мою кровать и, громко цокая каблуками, вышла. А вместе с её уходом пришла память о том, что я в своём новом "доме".
У-у-уфс чёрт!!!
Я всегда говорю, что более паскудного утра у меня ещё не было, и всегда находится таки утречко попаскудней! С ненавистью оглядев мирную белую обстановку комнаты, я выпрыгнула из-под одеяла и босяком подошла к окну. У меня это уже как ритуал: проснулась утром, подойди к окошку. Надо сказать, что при солнечном свете лежащий за окном сад производил совсем иное впечатление, нежели вечером. Это даже неудивительно. Ночью все кошки серы, по-пьяни все бабы прекрасны, как говорил Тур.
Хмыкнув этой мысли, я повернулась к постели посмотреть, что же выбрала мне из одежды моя незабвенная Эжени Марсо, и чуть не взвыла от отвращения.
ГА-А-АДОСТЬ!!!
Иного чувства то, что лежало на моей кравати, вызвать не могло.
Это было коротенькое белое платье без рукавов со складчатой юбочкой и моряцким воротничком, такие летом обычно носят детишки в городах-портах. Рядом с постелью на ковре стояли белые босоножки на каблуке.
Эта сука что, серьёзно думает, что я одену такую галиматью?!!
Ладно ещё каблуки, но платье!!. Это самая убожественная вещь из всех, какие я когда-либо видала!!! Я тут кто, моряк Папай, чтобы рассекать по дому в одежде "а-ля матросс"?!! Я эту Софи Марсо хренову в шпинате похороню!!!
Нет, надо сказать ей и Мадлен, что с сегодняшего дня я сама выбираю себе одежду! И так будет до того момента, пока... пока Эдуард не предложит мне свою руку и цветочек от сердца и почек!!!
Ну, целую вечность, то есть.
У меня в голове почему-то живо намалевалась картина, как белокурый изверг приползает ко мне на коленях, держа в правой руке коробку, в которой поверх букета лекарственной ромашки и упакованных в полиэтилен свинных почек лежит его правая рука, вырванная из тела с мясом.
Ага, а Алекс Дэ ложит вам руки на плечи и говорит: "Совет да любовь!"...
Шиза!!!
Что? С твоим пристрастием прикладывать Эдуарда чем-то тяжёлым по голове...
Заткнись!!!
... ну там сковородки, подковы на счастье...
Надо кончать эти препирательства с самой собой. Интересно, а Даладье оплатят мне хорошего психиатра?
Ладно, это, как говорится, дело левое. Сейчас проблема в другом.
Схватив разнесчастное платье, я начала отчаянно скрипеть мозгами. Куда можно засунуть эту тряпку, чтоб её никто не нашёл? Можно, разумеется, закопать в саду под деревом, но это слишком много отнимет времени. А можно торжественно сжечь посреди комнаты вместе с ковром и сплясать танец диких бедуинов, приветствуя акт аутодафе и очищения.
Зверские у меня сегодня мысли! Зверские, но очень правильные: от платья надо избавиться раз и навсегда. И грамотно.
Ладно, сделаем это с двух попыток. На первый раз сойдёт и это.
Впившись в белую ткань, я с силой рванула её в разные стороны, и один из швов с треском разошёлся. Вот так-то лучше! Эта вещь даже посимпатичней стала, честное слово. Правда, всего лишь из-за того, что её больше нельзя одеть.
Небрежно швырнув платье на пол, я посмотрела на часы. Великолепно! Мои разборки с убранством Папая заняли целых десять минут из отведённых мне тридцати! Хорошо ещё, что постель можно не застилать: это за меня сделает горничная.
По-собачь вытерев ноги об валяющееся рядом платье в знак того, что враг повержен, я направилась в ванную комнату. Её стены были отделаны кафелем жемчужного цвета, пол был чёрный с легчайшими жемчужными разводами. Ванна, к моему непонятному удовольствию, была погружена в небольшое возвышение на полу, душевая кабинка была отдельно. Краники и ручки сияли так, словно были из первосортного серебра, а большое зеркало над овальной раковиной отражало меня до самой талии.
Ну что ж, неплохо.
Схватив расчёску, я быстренько пробежалась ею по волосам и, скинув с себя нижнее бельё, нырнула в ледяной душ. Не то, чтобы у Даладье за неуплату отключили гарячую воду (бьюсь об заклад, что даже если захотят, то не смогут проделать такой фокус), просто мне надо было проснуться и взбодриться.
Заряд бодрости я получила, да, но не столько от холодной воды, сколько оттого, что при выходе из душевой кабинки перецепилась через низенький порожек и с громким нелитературным возгласом растянулась на кафеле. Было не столько больно, сколько обидно. Да ещё и пальцы на ноге хорошенько ушибла.
Молодец, Кейни! Продолжай в том же духе, и скоро тебя из этого дома вперёд ногами вынесут!
Проигнорировав коврик, я встала прямо на кафель и, убедившись, что он после моего падения нигде не треснул, посмотрела на себя в зеркало. Мокрая, злая и растрёпанная вэпми. Душераздирающее зрелище, как сказал когда-то ослик Иа. Я его понимаю. Оптимисты говорят, что даже если тебя съели, ты имеешь два выхода. Но где же выход из моей ситуации?!.
... Ну, дверь из ванной справа...
Очень смешно!!! Ну прямо животик можно от смеха надорвать!!!
Схватив фен и расчёску, я начала с небывалым рвением, которое на самом деле и явилось причиной облысения Брюса Уиллиса, приводить голову в божеский вид.
У меня масса других проблем! Как мне снова стать человеком? Теперь, когда я узнала, что вэмпи либо отправляют в Академию, либо убивают, мне очень хочется вернуть кусок Силы Лал ей самой, пусть подавится! А ещё я хочу помириться с сестрой! Но как? И как отдать долг Эдуарду, который, разумеется, не забыл меня и найдёт мою задницу даже в Преисподней?
Как, чёрт бы его подрал?!!
Да никак!
Я провела ещё мокрой рукой по зеркалу, оставляя разводы и капли воды. Скоро они высохнут и обязательно оставят после себя следы. Вот такие вот некрасиво-серые на этом безупречном стекле.
Отбросив за спину слегка влажные волосы (фен - ну просто зверюга!), я включила воду в раковине.
Моё отражение было по-прежнему крайне раздражённым и злым. На меня же. Ну разве есть в этом мире справедливость?!. Впрочем, если уж на то пошло, то и впрямь: на кого мне ещё злиться кроме себя любимой?.. Хотя попрошу заметить, что в том, что меня удочерили, я не виновата!!!
... Или виновата?..
Подставив руки под холодный поток, я резко плеснула водой на зеркало - Марсо будет "в восторге"!
Моё отражение моментально потекло и исказилось, как и лицо стервы Эжени в моём до безобразия больном воображении. Тогда я плеснула ещё, а потом растёрла воду по поверхности зеркала и посмотрела на мутную себя.
Я не менялась. На самом деле - никак не менялась. Всё так же лежали на плечах слегка влажные волосы, всё так же пристально смотрели карие глаза. Всё с той же злостью и обидой. Ничего не изменилось.
Ради шутки поцеловав в губы собственное отражение, я внезапно ощутила острое желание разнести его вдребезги. И его, и зеркало, и раковину, и всё вокруг. Я возненавидила окружающий меня мир точно так же, как он возненавидел меня. Или, быть может, ещё сильнее.
Глядя на дорогой жемчужный кафель, вспоминая обстановку своей комнаты, модную крашеную суку Марсо, босоножки на каблуках, я захотела уничтожить окружающую меня роскошь так же, как эта роскошь хотела уничтожить настоящую меня.
Но где-то в глубине души я всё-таки желала, чтобы у неё всё получилось. Быстро и просто.
Я укуталась в пушистое махровое полотенце цвета кофе со сливками. Из зеркала на меня смотрели всё такие же злые глаза.
... Когда я вышла из ванной, всё было цело: и мир, и роскошь, и зеркало.
Вытащив руки из карманов сереньких клешёных брючек, я под негромкое цоканье собственных каблуков вошла в столовую. Со вчерашнего дня там ничего не изменилось: ни аэродром для лягуртерминаторов-кукурузников не построили, ни повесили алгоритм поедания французских блюд. Но это всё ладно: на завтрак у нас кофе с булочками.
Приятно удивило меня совсем другое.
Во-первых, за просторным столом, застеленным белоснежной скатертью и уставленным дорогими чашками, блюдцами, розеточками с вареньем, отсутствовал Алекс Дэ. На него даже прибора не было.
Ур-р-р-ра-а-а!!! Берлин взят!!!
... Хотя, конечно, сомневаюсь, что этот тип слинял при одной мысли о нашем совместном завтраке. Наверняка у него очередная важная встреча.
Во-вторых, кроме Мадлен и Эжени за столом сидели Миша, Дэви и Виктор. Не знаю, почему они здесь, может, меня могут съесть эти симпатичные булочки, покрытые сахарной пудрой, но им я обрадовалась даже несмотря на стерву Марсо.
Паркисон и Одарк, сидящие слева от миссис Даладье, помешивали сахар в своих изящных чашечках и просматривали утреннюю прессу. Так называемый свежак. Справа от хозяйки сией обители сидела Марсо, рядом с ней Виктор, которого она уговаривала попробовать сладкое.
- Уверяю Вас, во Флер-де-л'Орне делают великолепное варенье! - щебетала она.
- Я верю Вам, мадам Марсо, - через силу улыбнулся Наблюдатель, - но...
- Для Вас - просто Эжени, - торопливо оборвала его моя гувернантка.
- Хорошо, Эжени, - кивнул белоголовый мужчина. - Спасибо, но я не хочу ничего сладкого.
Перед ним сиротливо красовалась полупустая чашка кофе. И кроме сладкого Марсо могла ему предложить попробовать на вкус разве что посуду.
Вот такую картину я увидела, остановившись в нескольких метрах от стола.
- Доброе утро! - бодро отрапортовала я, когда пять пар глаз обратились ко мне.
- Доброе утро, Лэй, - Мадлен ласково улыбнулась мне, а остальные вразнобой произнесли одно и то же:
- Доброе утро, мисс.
- Мадам Марсо подумала, что совместные завтраки помогут тебе лучше овладеть правилами этикета и познакомиться с теми, кто теперь часто будет рядом с тобой, - добавила миссис Даладье, бросив косой взгляд на Эжени. - Я не стала возражать, тем более что Александр с утра уехал в командировку, и нам с тобой было бы скучновато за столом. Садись, не стесняйся.
Я, собственно, и не стеснялась. Пусть павиан стесняется: у него задница голая.
Свободное место было только одно: между Виктором и Дэви, так что я могла не жаловаться на соседей, в отличие от белоголового Наблюдателя, кстати. Бодро хлопнувшись на стул, я налила себе кофе и жадно уставилась на булочки. Какую бы мне съесть?..
- О, маленькая мисс уже проснулась? - на пороге столовой возник улыбающийся Томас. - Вам принести какао?
- Нет спасибо, я уже налила себе кофе, - вежливо улыбнулась я дворецкому. - Ни о чём не беспокойтесь.
- Что-нибудь ещё нужно, миссис Даладье? - обратился Томас к Мадлен.
- Нет, спасибо. Вы свободы, - отозвалась та, и завтрак возобновился.
Самое паршивое то, что я не успела даже надкусить свежую ароматную булочку с корицей, как Марсо произнесла:
- Признаться, Вы заставили нас ждать, мадемуазель Даладье. Я предупредила Вас, что завтрак будет через полчаса... Виктор, не хотите ли ещё кофе?
- Да, спасибо, - рассеяно кивнул белоголовый Наблюдатель, углубившись в позаимствованную у Дэви газету. Эжени заботливо подлила в его чашку крепкий эспрессо, и я едва удержалась от пошлой ухмылки. Вместо этого пришлось предельно точным и вежливым голосом произнести:
- Я прошу прощения, но мне не хватило времени.
Кофе был необычайно вкусным.
- Не хватило времени? - строго переспросила Эжени. - Позвольте узнать, а что же Вы делали на протяжение целых тридцати минут? И куда Вы пропали вчера после ужина?
Она там тоже была, разве я не сказала? Ну да, и впрямь не сказала, потому что Алекс Дэ не бросил в её сторону ни одного злого взгляда, будто она святая какая-нибудь. Это "Ж-ж-ж!" неспроста!
- Я... - начал было Виктор, однако Марсо мягко остановила его:
- Пожалуйста, не беспокойтесь, я справлюсь сама. Итак, - её ледяной взгляд впился в моё лицо, а голос мгновенно стал жёстче, - я задала Вам вопросы. Почему Вы молчите?
Эта стерва думала, что я буду молча сгорать от стыда. Вот тут она дала маху, потому что я разозлилась и, поставила чашку на блюдце чуть более резко, чем надо, ответила:
- У Вас дурная привычка отчитывать людей при посторонних? - сама поражаюсь холоду своего голоса. - Вас не учили, что это крайне невежливо? Поражаюсь тогда, что Вы моя гувернантка. Запомните, мисс Марсо, что за столом говорить на поднятые Вами темы не принято. Вы подаёте мне дурной пример. Кроме того, я хочу спокойно позавтракать. Если у Вас есть какие-либо ко мне претензии, у меня до занятий есть ещё час свободного времени, который я с удовольствием посвящу Вам.
По мере того, как я говорила, лицо Эжени вытягивалось. Вот уже задрожали от гнева её тонкие ноздри... Ух, кажется, Новоорлеанской драконихе прищемили хвост! Сейчас будет плеваться огнём! Огнетушитель мне, огнетушитель!
- И ещё одно, - спохватилась я в последний момент, когда Марсо уже открыла тщательно напомаженный рот. - Отныне я сама выбираю себе одежду из гардероба. То платье, которое Вы выбрали... Не знаю, на какой барахолке оно было куплено, но едва я попыталась его одеть, как оно расползлось по шву.
Дэви и Миша с любопытством переглянулись - всё происходящее явно их забавляло. Мадлен тоже молчала, и, как это ни странно, отнюдь не потому, что обстановка угнетала её. Скорее ей было просто любопытно и... не знаю даже.
- Вы не имеете права отчитывать старших!!! - гневно выпалила Марсо, и в её голосе обозначился французский акцент. Таки я её хорошо разозлила.
- Ну да, конечно, - я швырнула недоеденную булочку на блюдце и поднялась из-за стола, - старость надо уважать.
Виктор подавился кофе.
- Лэй! - строго одёрнула меня Мадлен, однако я уже вышла из столовой.
- Я знал, что найду тебя здесь, - белоголовый Наблюдатель сел рядом со мной на лавку. Я окинула его хмурым взглядом и опять уставилась на свои босоножки.
Мы сидели там же, где и накануне вечером, потому что это было единственное в саду место с лавочками, которое я знала. Фонтан не переставал шуметь, выплёскивая наружу кристально-чистую воду. Водные лилии плавали на поверхности бассейна и искрились от мелких брызг, а вокруг всё так цвёл жасмин, но сегодня от его нежного аромата тошнило. Одна ему благодарность: он надёжно скрывал фонтан и лавочки от посторонних глаз. Даже стоя на ведущей сюда аллейке ничего нельзя было увидеть, если не подойти совсем близко.
Раскидистые ясени шелестели на июньском ветру. Утро было тёплое, полдень обещал быть жарким. Стрижи давно уже смолкли, поэтому в саду царила сонная тишина.
Господи, если б я знала, что завтрак будет таким кошмарным, я бы вообще на него не спускалась!
Настроение у меня было подавленное, и я даже не могла объяснить, почему. Возможно из-за того, что здесь я была по-прежнему чужая. Ладно ещё сад, но особняк!.. На меня все слуги смотрели, как на чужую, даже Томас, хоть и пытался быть вежливым, всё равно воспринимал меня как... гостью.
- Чего ты дуешься? - спросил Виктор. - Я думал, тебе всё будет ни по чём.
- Такое впечатление, - произнесла я, - будто меня не удочерили, а я сама напросилась в этот дом, и мне теперь здесь не рады. Она обращается со мной как с провинившейся служанкой! Хотя я, по идее, наследница Даладье! Тоже хозяйка в этом доме!
- Да, Марсо редкая стервь, - согласился белоголовый мужчина.
- Она к тебе очень неровно дышит, - невесело заметила я и передразнила французский акцент Эжени. - "Уве'гяю Вас, во Фле'г-де-л'О'гне делают великолепное ва'генье"!
- Спасу от неё нет, - кивнул Виктор. - В доме она всего-ничего времени, а у меня от неё уже зубы ноют. Но ты будь с ней помягче.
- Да я вообще скажу Алексу Дэ, чтобы он нашёл мне другую няньку! - раздражённо фыркнула я. - Хоть Мэрри Попинс, хоть Фрэкен Бок!
- Вот это вряд ли, - покачал головой Наблюдатель. - Я тебе скажу сейчас пару вещей, но мы будем делать вид, что я тебе ничего не говорил, хорошо?
Я впервые сегодня за всё проведённое здесь, у фонтана, время, подняла голову и удивлённо посмотрела на него:
- Хорошо, но что такого страшного ты хочешь сказать?
- Как ты думаешь, Эжени - хорошая гувернантка? - посмотрел мне в глаза Виктор. Я отрицательно покачала головой.
- Правильно думаешь, - белоголовый мужчина понизил голос, - она всего-навсего любовница Александра Даладье. В последнее время у него нет свободного времени, поэтому он решил поместить её в свой дом. В этом плане ты для него - счастливый случай.
Меня его слова почему-то абсолютно не удивили и не возмутили. Просто стало понятным то, почему Марсо не получила вчера за меня выговор во время ужина, хотя, если подумать, именно она должна была предупредить меня, как обращаться с лягушками. Француженка хренова. Шлюха.
- Но тогда почему она к тебе клинья подбивает? - посмотрела я на Наблюдателя. - Она не боится, что Даладье узнает об этом? И как же Мадлен?
- Не думаю, что она боится Александра, - ухмыльнулся Виктор. - Это скорее я потеряю работу, если он узнает о "левой" страсти Марсо. Что касается Мадлен, то она всё знает или, по-крайней мере, догадывается. Она не так глупа и наивна, как ты думаешь, хотя храбрости у неё, разумеется, куда меньше. Мужа она не любит совершенно, поэтому, пока всё держится в рамках приличия, она ничего делать не станет. Ей всё происходящее даже как-то на руку, потому что свои неизменны злость и раздражение Даладье срывает на любовнице.
- А слуги? Они ведь всё всегда знают.
- Они так же знают, что и Даладье об этом осведомлён. Между собой они, конечно, сплетничают, но едва ли кто посмеет хоть слово сказать кому чужому. Александра в этом доме все не любят и боятся.
- Даже ты?
- Нет. Мы, Наблюдатели, вне Законов общества. У нас свой суд и свои наказания, поэтому вряд ли все связи Даладье в юридической сфере ему помогут.
- Ты сказал, что я - счастливый случай для Александра. А не мог он меня специально удочерить, чтоб нашлось место для Марсо?
- Нет, - коротко ответил Виктор, рассматривая фонтан. Мне показалось, что он знает куда больше.
- Почему? - допытывалась я. - И почему именно я? Мне скоро шестнадцать, я в этом году должна поступать в университет... Я почти взрослая!
- Кейни, Кейни! - вздохнул Наблюдатель. - Даладье запретили мне об этом говорить. И я ничего тебе не скажу.
- Но почему? - удивилась я. - И... ты сегодня без формы?
Собственно, я только сейчас поняла, что белоголовый мужчина одет в чёрную рубашку с закатанными до локтя рукавами, чёрные же брюки и чёрные туфли. Чёрный - не самый лучший цвет для жаркого июньского дня, и об этом свидетельствовали три расстёгнутых пуговицы на шёлковой рубашке.
- Ты представляешь меня сейчас в кожаном плаще? - со смешком спросил Виктор.
- Нет, - призналась я.
- Ну тогда зачем же спрашиваешь?
- А где твоё оружие? Пистолеты, меч? - полюбопытствовала я. - Ведь у тебя должна быть какая-нибудь экипировка, арсенал...
Наблюдатель легко рассмеялся и, подняв руку, коснулся моей щеки. Я опять ощутила лёгкое жжение, только теперь оно было другим: более приятным, более родным...
- Это жизнь научила тебя задавать столько неглупых вопросов? - спросил Виктор. - Дай тебе волю, так ты бы вечность выпытала у меня то да сё.
- Жизнь, а кто же ещё?
- Дай мне свою руку, - Наблюдатель легонько сжал мою кисть в своих руках и посмотрел на неё мало что не с нежностью. - Я уже забыл, как это, когда рядом есть кто-то такой же, как и ты.
- Что такое на самом деле это жжение? - спросила я, без малейшего смущения ложа ладонь поверх наших переплетённых пальцев. Мне казалось, что в этом жесте нет ничего такого... пошлого.
- Если я попытаюсь объяснить, ты всё равно не поймёшь, - покачал головой белоголовый мужчина. - Ты ведь слабо знаешь противоестественную биологию и физику.
- Ну, по-сравнению с тобой я не знаю вообще ничего! - хмыкнула я.
Если быть откровенной, мне пора уже было на занятия.
Только уходить не хотелось. Рядом с Виктором было спокойно, хорошо и, если можно так сказать, уютно. И даже чуждость этого красивого сада, скрытого за ним особняка не могли перетравить ощущение покоя. Я и этот Наблюдатель Мрака по своей природе были одинаковы, мы понимали друг друга, мы были словно дети одного края, встретившиеся где-то за океаном в чужой стране, такие знакомые и понятные друг другу...
О нет, это была не любовь. Точнее, это была совсем не она, это было что-то совсем другое, куда более высокое. Я никогда ещё не сталкивалась с таким ощущением, не читала его описания - у меня нет для него имени.
- Ты опаздываешь на занятия. Мисс Мэрви будет недовольна, - напомнил мне Виктор.
- Я не хочу туда. Я не могу, - посмотрела я в его голубые глаза. - Я не люблю быть чужой, но здесь куда бы я ни пошла - я именно чужая . Везде, кроме как здесь.
Удивительно, но я не чувствовала смущения. Кто-то во мне шептал: то, что я испытываю, находясь рядом с Виктором, не может и не должно меня стеснять. Это ощущение - естесственно и в то же время необыкновенно.
- В своей группе вы все четверо тоже чувствовали... такое? - неуверенно спросила я.
- Да, - Наблюдатель чуть сильнее сжал мои руки. - Когда тебе кажется, что ты одна в целом мире, так оно и есть. Но не верь, что ты сама по себе с такими же, как и ты: это лживая иллюзия.
- А где сейчас те, кто учился с тобой?
- Задействованы с секретных военных операциях. На вэмпов всегда был спрос.
- Тогда почему же ты здесь? - непонимающе смотрела я на него. - Восемь лет в Академии... и всё ради чего? Ради того, чтобы терпеть эту Эжени и меня?
- Не ставь себя в один ряд с ней, - возразил Виктор и поднял наши руки на уровень моих глаз. - Вот это, - он имел ввиду чувство уюта, тепла, - то, о чём люди могут только мечтать, то, чем дорожат оборотни одного Клана.
В голове вспыхнула мысль.
Догадка. Настолько резкая, острая и дикая, что у меня сбился ход биения сердца. Оно набирало скорость, но ритмичное двойное постукивание, казалось, уже зазвучало вразнобой.
Расширившимися глазами, в которых была видна вся я, вся вэмпи, я смотрела в глаза белоголового мужчины.
В ушах всё ещё звучали его слова и шумела кровь...
Нет, это было невероятным, этого не может быть!!!
Не мо-жет!!!
... Но вспоминая свои ощущения, когда я только проснулась сегодня утром, вспоминая взгляды слуг, я всё-таки осознавала, что так оно и есть.
Вокруг был мир без конца и края, замкнутый простор, миллиарды людей, оборотней, вампиров, сотни тысяч жизней и судеб, счастливых, горьких, поломанных и только начатых. Города, страны, деревни, дни и ночи, дожди, листопады, снег и майские грозы...
А мы были одни. Мы были рядом. Мы были тенями одной вещи - крови, мы чувствовали в этом мире только одну вещь - одиночество, мы делили пополам только судьбу...
Но это было не главным. Мы были одинаковы, мы говорили на одном языке и ощущали одни эмоции. Мы были покоем друг для друга.
Я внезапно рассмеялась. Круг, разделённый пополам - не круг. Братство, рассечённое надвое - не братство. Одиночество, поделенное на двоих - не одиночество. Мысль билась в висках и рвалась наружу.
Одна на двоих.
- Мы с тобой, - произнёс Виктор, глядя мне в глаза, - связаны, но не жалкими кровными узами, которые не значат ничего, а своей природой. Мы родственники по природе и душе. Мы с тобой - одна семья.
Сегодня я довела Марсо до бешенства, потому что все её колкие указания были мной нагло проигнорированы. Я вообще её не замечала. Как пыль под ногами. Проходила мимо, не удостоив взглядом, не слышала её слова, просьбы, даже когда она пыталась говорить со мной по-доброму. Я вообще мало чего замечала и видела: с тех небес, где я парила, немногое можно заметить.
Наверное, я была счастлива. Да, скорее всего. Я мурлыкала свои любимые песни, решая показательные уравнения, чем несказанно удивила мистера Доте, моего пожилого учителя по гуманитарным и точным наукам. Я передвигалась по дому чуть ли не вприпрыжку, я улыбалась всем и каждому, потому что...
Потому что я и впрямь была счастлива..?
Мисс Мэрви и мистер Эдмис были мной очень довольны. Я была сама вежливость, сама грация, потому что мне хотелось говорить людям приятные вещи. Мне хотелось танцевать, и я танцевала от души, кружилась в танце, растворяясь без остатка в музыке, послушная её ритму и высоте.
Мои мысли были... ни о чём. Сегодня я не мыслила, а чувствовала и упивалась этим чувством.
Подумать только, я не одна!
У меня теперь есть... семья...
Господи, какое дикое и одновременно прекрасное слово...
... Семья...
Настоящая!
Меня связывают не кровные узы, что не в силах остановить людей на пути к власти и богатству, а узы природы! Здесь, со мной под одной крышей живёт такое же как и я существо! Наши эмоции, страхи, желания - всё одного характера! Я... я никогда не думала, что так может быть! Я думала, что вся моя семья - это Киара, но теперь...
Теперь я понимаю, почему так предана Клану Жаниль, почему готов убивать за своих тигров Лэйд. Теперь мне не в чем их упрекать, потому что я - такая же.
- А вообще, чёрт возьми, это странно! - возмутилась я. - По-моему, три десятка нелюдей в одном культурном доме - это явный перебор!
- Почему? - спокойно поинтересовался Виктор.
- Потому что я с собой не всегда могу нормально жить, - я посмотрела на своё отражение в витрине, - а здесь уже и другие. Но ты, конечно, не в счёт.
Наблюдатель тепло улыбнулся, но ничего мне не ответил. Мы вдвоём шли улицами Роман-Сити, а вокруг вздымались в голубую бесконечность небоскрёбы. Они нависали над нами, сверкая окнами, что будто дети перекидывали друг дружке заблудившиеся лучи солнца.
Но этим громадинам из стекла, железа и бетона было не под силу напугать меня или заставить ощутить уныние. Даже ютящиеся в их корнях бутики и магазины не могли пестротой своих витрин довести меня до тошноты. Толпы прохожих, пыль, узкие тротуары, пробки на дорогах и надрывно сигналящие автомобили - ничего не омрачало моего настроения. Город больше не владел ни моими эмоциями, ни моим вниманием. Я так редко видела его при дневном свете, я так мало знала его дневную жизнь
- а мне было плевать! Плевать на жару, на плавящийся асфальт, на давно нагревшуюся коллу в пол-литровой пластиковой бутылке, которую я несла в руках.
Нет, в руке. Одной руке. Левой.
Правую сжимал Виктор - моя стена и опора, моя семья. Та иллюзия защиты, которая несколько дней назад возникла у меня в Никитиных объятьях, здесь, рядом с белоголовым мужчиной, оказалась реальностью. И впервые в жизни я оказалась рада реальности, такой, какая она есть, без "если бы".
Мне казалось, что не было прожитых мной тринадцати лет, полных и горя, и боли, и ещё бог-невесть чего. Я вообще как-то позабыла о прошлом и будущем. Я жила только настоящим, ограждённым от всего остального высокой каменной стеной. Я была маленькой девочкой, я ни о чём не беспокоилась, я была рада тому, что у меня было, я упоённо дышала горячим пыльным воздухом и радовалась, что могу дышать, идти, видеть и говорить.
Если трезво задуматься, то всё происходящее было безумием. Нельзя так слепо доверять человеку, которого знаешь только три дня. Нельзя рассказывать ему всё, что тебя беспокоит, обнажать перед ним душу и тайны, предоставляя ему право судить и карать тебя.
Если трезво задуматься...
Но я не задумывалась.
Совсем.
Виктор ни в чём не упрекал меня. Просто держал за руку, и в этом было счастье. Такое же яркое и ослепляющее, как в полночь на поляне после ментальной близости с оборотнями. Только в этот раз я не считала себя кем-то, просто принимала правду, увиденную той же ночью в глазах Лал.
Маленькая девочка.
Тринадцать лет я не позволяла себе быть такой. Тринадцать лет я убегала от детства, наивности и излишней беспечности, чтобы однажды броситься в их объятья.
Это было как сон, красивый, приятный, о котором ты знаешь, что он не может быть реальностью. Но которым ты дорожишь и упиваешься именно потому, что всю жизнь верила, будто так не бывает и никогда быть не может.
Это было как мечта, никогда не высказанная вслух или даже мысленно, ни разу не воплощённая в словах человеческого языка, существовавшая только непонятной тоской в глубинах сердца. И вот она вырвалась, ожила, стала реальностью.
В груди от сердца и до живота всё замирало от счастья - чуда, в которое раньше не верилось, но которое сейчас было таким явственным! Слегка кружилась голова, чуть быстрее стучал пульс, наверное, впервые в жизни не от страха.
Впервые в жизни я была такая беспокойная не от боли, горя и переживаний. Впервые в жизни - просто так.
Я улыбалась.
Господи, как сладок воздух, как бездонно это небо! Я никогда ещё не видела такого неба, таких белоснежных кораблей-облаков, я ещё никогда не ощущала таких ласковых лучей солнца, такой тёплой и родной ладони в своей руке!
Чуть прищурившись, Виктор посмотрел на меня и ответил тёплой улыбкой. Он чувствовал то же, что и я: иначе быть не могло. Мы - семья, мы связаны природой, мы вэмпы в этом огромном суетливом мире. Мы шли в тени огромных небоскрёбов и сами были тенями, тенями крови.
... Кровь - она разная. А вот тени - одинаковые, родные...
Вокруг нас шли люди, ничего не знающие, не понимающие, и от одной мысли об этом захлёстывал восторг. Восторг от тайны, которая была между мной и Наблюдателем.
Никто ничего не знает, но мы - истинная семья. А все, кто нас окружает, лишены её, им никогда не ощутить этого тепла внутри, этого внутреннего ласкового солнышка, согревающего сердце и душу.
И это просто чудесно.
Чудесно, и в то же время я хочу им всем рассказать, как мне хорошо! Я хочу кричать об этом! И чтобы эхо билось о стены этих холодных небоскрёбов, согревая их жаром моего счастья!
Но иногда к самому краю моего сознания подступала мысль, что было бы, не обратись я в вэмпи, не повстречай я Виктора. И тогда на доли секунды меня с головой захлёстывал ледяной вопль ужаса.
Однако я гнала его прочь, он был лишним: я никогда ещё не знала такого прекрасного дня...
- Долго мы будем бродить... "по магазинам"? - ненавязчиво поинтересовался белоголовый мужчина, когда мы остановились на красный свет. Ожидая зелёного, вокруг столпилось множество людей, изумлённо косящихся на нас. Ещё бы! Виктор, который, как оказалось, может великолепно переносить высокие температуры, был в своём кожаном плаще, из-за правого плеча выглядывала рукоять даена - косого меча Наблюдателей. Я знала, что где-то есть ещё и пара пистолетов, но где?
Впрочем, какое мне до этого дело?
- Что жарко? - ехидно спросила я. - А ведь предлагала же оставить плащ в особняке!
Я избегала слова "дом". Мой дом там, где Виктор. Мой дом - целый мир. Большего мне не надо.
В ответ Наблюдатель снисходительно посмотрел на меня поверх солнцезащитных очков. Я ещё вполне человечна и могу обойтись кепкой, а вот его зрачки куда более чувствительны и при очень ярком свете могут сужаться до едва заметных точек. Прохожие и так дёргаются при виде клинка, так чего ж доводить их до истерики?
- Всё молчу-молчу! - встретившись с васильковыми глазами, я фыркнула и поправила голубую сумку через плечо, слегка бьющую мне по левому бедру на каждом шаге. - Уже и поехидничать нельзя!
- Ты уж определись, кто ты: ехидна или... - Виктор умолк, но я и без того знала, что он имеет в виду: или вэмпи.
- И то, и другое! - рассмеялась я.
- Зверское сочетание, - заметил белоголовый мужчина и свободной рукой умудрился потрепать меня по щеке за секунду до того, как вспыхнул зелёный свет и толпа пешеходов понесла нас на другую сторону улицы. Я только успела легонько толкнуть его и злобно засопеть.
Но я не злилась, и он это знал. Как я могла на него злиться?
- Я всё ещё не могу поверить, - начала я, когда мы нога в ногу шагнули на тротуар и повернули направо, - что Даладье решили устроить в мою честь званный вечер. Зачем оно надо?
- Я же сказал: для того, чтобы представить тебя своим друзьям и близким.
- Родичей Даладье хоть не будет? - с надеждой спросила я.
- Нет.
- Фух! Аж дышать легче стало! - облегчённо рассмеялась я. - А ты будешь?
- Конечно, должен же кто-то тебя охранять, - сверху вниз улыбнулся мне Виктор. - Или от тебя охранять - я ещё не решил.
Даладье действительно решили устроить фуршет. Делать им больше нечего, ей-богу! И будет это действо после-послезавтра, вечером двадцать пятого июня.
Уже третий день я живу в особняке, и за это время мисс Мэрви и мистер Эдмис очень многому меня научили. Оно и неудивительно: с того самого момента, как я познакомилась с Виктором, я училась всему с большой охотой. Меня даже не утомляли долгие уроки Алексея Доте, который готовил меня к поступлению в какой-то элитный университет Роман-Сити. Абсолютно не интересуясь этим самым университетом, я глотала все предложенные мне умения и знания, потому что хотела быть совершенней, чем раньше.
Наверное, я хотела, чтобы Виктор гордился мной. Быть может, у меня срабатывал инстинкт радовать близких. Не знаю.
Никита, о котором я вспоминала теперь без боли, оказался прав: я начала новую жизнь, и она оказалась лучше предыдущей. Куда лучше.
Впрочем, я не сравнивала. Я практически не вспоминала то, что было до того разговора с Виктором, произошедшего после памятного завтрака и моей ссоры с Марсо.
Кстати, она заметно притихла: я её не слушала, Алекс Дэ обещал вернуться только днём двадцать пятого... Но зато уж когда вернётся, то-то будет весело! Битьё посуды, тарарам и блины, а потом - званный вечер! Вот это программа!
С меня ещё позавчера сняли мерки для платья. Никто не спросил меня ни о цвете, ни о крое, ни о фасоне. Как будто меня это волновало! Подумаешь, платье! Подумаешь, каблуки! Да я с них слезаю теперь только когда иду в спорт-зал или ложусь спать. Ну ещё и сегодня: после обеда я отпросилась у Мадлен погулять по магазинам, поставив веским аргументом то, что вещи в моём гардеробе не совсем отвечают моим вкусам, да и Виктор будет всё время со мной. Марсо дико хотела нас сопровождать, всё причитала, что мне понадобится помощь и трезвый женский взгляд.
- Когда я начну одеваться для того, чтобы нравиться девушкам, я Вас позову, - пообещала я ей, стоя возле роскошного красного "Феррари", призванного отвезти нас в город. - Но пока я предпочитаю всё же мальчиков и буду прислушиваться к мнению Виктора, Вы ведь не сомневаетесь в его вкусах?
Это был контрольный выстрел. Слегка побледнев, Эжени ничего не ответила, а Мадлен, стоявшая на крыльце особняка, ласково улыбнулась мне.
Теперь "Феррари" остался на парковке в нескольких кварталах - обыкновенных, населённых людьми - я уже взмокла в своих синих джинсах и белой майке, а количество посещённых мною магазинов было равно трём.
Я ведь на самом деле не по магазинам пошла. Я хотела вырваться на свободу, погулять с Виктором, дорассказать ему всё, что накопилось на душе. И я действительно дорассказала. Теперь он знал всё: про родителей, про Киару, Ким, Лал, Эдуарда-Лэйда, Итима, Баст и Синга, про Никиту и Круг Поединков, мою битву с Тарком, про ночь на поляне, где дерутся и погибают оборотни, про ментальную близость, мои долги перед Принцем Белых... Одним словом, действительно всё, всю мою жизнь, такую, какой я её знала, какой я её прожила.
Мне и в голову никогда раньше не приходила, как может полегчать на душе после таких исповедей. О нет, Виктор не утешал меня и не убеждал, что мои поступки не были плохими, потому что я не могла поступить иначе и т.д. Он просто... выслушал меня, и это было самое большее благо, какое он мог мне преподнести. Просто выслушать.
Потом мы молчали, но не потому, что у нас больше не было слов или не хотелось говорить. Просто молчали и всё.
- Мы ещё долго будем бродить по городу? - наконец спросил Наблюдатель. - У меня на горле, кажется, уже осела вся городская пыль.
- Коллу будешь? - показала я пластиковую бутылочку. - Она, правда, до тошноты тёплая, но это лучшее, что у нас пока что есть. Можно купить воды, хочешь?
- Я не о том, - Виктор всё же взял предложенный напиток и, открутив крышку, сделал изрядный глоток, - если ты хочешь погулять, поехали в парк, который между Чёрными Кварталами и кварталами людей.
- Да без проблем! - пожала я плечами. - Только дорогу будешь показывать ты. И не вздумай вызывать ту машинку, которую нам дала миссис Даладье!
Он и не вздумал. А дорога оказалась донельзя простой: в метро, потом со станции Мёртвой Границы, как её без особых раздумий назвали метростроители, на улицу имени Олдриджа и - вот он парк.
Странное дело, но какого-то своего имени у него нет, хотя по площади он не меньше, если уж не больше остальных парков Роман-Сити. Может, дело в том, что вся эта масса деревьев и кустов располагается между людьми и нелюдями. А может, его старое название просто позабылось в круговерти тех дней, когда центр города застраивали небоскрёбами.
Но как бы то ни было, теперь это просто Парк. Не знаю, почему ни у кого не возникло желания дать ему имя. У меня такой порыв возникает каждый раз, когда я подхожу к главному входу, то есть, к началу широкой аллеи, которая тянется от одного бока Парка к другому, украшенная растущими по бокам розами и декоративными каприссами. А весь изюм в том, что по бокам от устья этой дорожки, глядя друг на друга, стоят каменные изваяния высотой в три-четыре человеческих роста: Наблюдатель Мрака и вампир, у ног которого сидит огромный волк-оборотень.
Наблюдатель, как нетрудно догадаться, символизирует род человеческий. Я почему-то всегда внутренне сжимаюсь, когда смотрю на суровое лицо этого мужчины, обрамлённое чуть взъерошенными длинными волосами. Есть в нём что-то хищное, затаённое... Впрочем, какое ещё должно быть лицо у охотника за головами нелюдей? Добрая физиономия Бенни Хила? Деда Мороза? Крёстной феи? Или Волшебника страны Оз? Какое выражение должно быть у великого Данте Кровавого, основателя Академии Наблюдателей Мрака и одного из лучших воинов шестнадцатого столетия, когда гремела очередная война между людьми и нелюдями?
Я ещё раз окинула взглядом статную фигуру Данте, который стоял в простом плаще с откинутым капюшоном и, опираясь на даен, смотрел в глаза вампиру.
А вампир как раз не вызывал у меня никаких страхов или сомнений, равно как и волколак - самый известный представитель оборотней. У кровососа длинные густые кудри, ниспадающие на камзол, точеные черты лица и выставленные напоказ в улыбке клыки. Волк был ему до талии, может, чуть выше, лохматый, грозно оскалившийся, с чуть прижатыми ушами и вздыбленным загривком.
Даниэль Кровавый и Фредерик Мясоед. Первый был прародителем комаров в нашей стране, а второй, соответственно - вервольфов.
Сотни людей каждый день смотрят на это трио - три основных существующих вида на земле - и никто не придумал Парку имени.
Что ж, и я не буду ломать себе над этим голову.
Мы с Виктором прошли мимо изваяний, и город как-то вдруг оказался позади.
Вокруг росли огромные старые дубы, ясени, каприссы и сосны, подпирающие небо своими густыми раскидистыми кронами, где резвился ветер. У подножий деревьев зеленела никем не стриженная густая трава, ближе к аллейкам меняющаяся на пёстрые ухоженные клумбы цветов. Весело носились туда-сюда разноцветные бабочки, а за ними - дети.
Да, именно дети, десятки детей. Их мамы и бабушки оккупировали лавочки в тени деревьев и живо обсуждали политику, медицину и, разумеется, вопрос о тесном соседстве с нелюдями. Я точно знала, что в другом конце Парка обсуждаются точно такие же темы, но с той лишь разницей, что в разговорах ненавистными соседями были люди .
Парк делился как бы на две части, и Вы прекрасно понимаете, кто на какой гулял, и кому на какой не были рады. Нет, конечно, были исключения: пары, прохаживающиеся в тени каприсс и игнорирующие косые взгляды, но не так уж их много, а на общем фоне - ничтожно мало.
Кроме лавочек в теньке примостились и торговцы попкорном, сахарной ватой, напитками и мороженым. Если сейчас повернуть налево, то можно столкнуться с аттракционами: американско-русские горки, чёртово колесо и так далее по списку. Но так как мне такие источники адреналина никогда не нравились, мы свернули направо, в глубь парка, предварительно затарившись попкорном, ватой и напитками. Мороженое пришлось умять сходу, потому как уж очень оно неустойчиво к жаре.
Мы шли неспешно, а вокруг нас с весёлыми воплями носились дети, играя то в салки, то в Наблюдателей Мрака, то ещё в кого. При виде Виктора, правда, они притормаживали, сбавляли громкость и не без восхищения рассматривали его даен и чёрный кожаный плащ. Конечно, для маленьких детей Наблюдатели - кумиры, защитники от страшных нелюдей! Господи, и когда уже их родители научатся смотреть правде в глаза и перестанут забивать детям головы ерундой? Я уже не уверена, что нелюди являются меньшинством в нашей стране, может, их уже больше, чем нас и...
Блин, о чём это я? Нас больше чем людей. Мои старые человеческие привычки и обороты...
- Такое впечатление, что ты с утра не завтракала, - хмыкнул Виктор, протягивая мне розовую сахарную вату, пахнущую вишнёвым сиропом.
- Вообще я купила на двоих, - чуть раздосадовано посмотрела я на него, - ты что, ничего не будешь?
- А ты уверена, что это можно есть? - Наблюдатель с сомнением посмотрел на воздушную кукурузу.
- Ты что, никогда не ел попкорна? - удивилась я.
- Нет.
- М-да, а я ещё полагала, что это у меня тяжёлое детство, - покачала я головой и принялась ощипывать невесомый бледно-розовый шар. Все пальцы моментально стали липкими, но это вряд ли могло меня остановить.
Солнце пекло беспощадно, превращая мои мозги в талое масло, расползшееся по маслёнке. Местами влажная от пота одежда создавала отвратительное ощущение, иногда дотягивающееся до сознания, и кроме того, очень хотелось спать. Может, ну её к чёрту, эту прогулку? Сейчас свернуться бы клубочком где-нибудь в теньке и вздремнуть часика два на свежем воздухе...
Сахарная вата, выпав из моих рук, медленно полетела в тёмную лужу, упала, взволновав её поверхность, и потемнела с одного бока, становясь действительно вишнёвой, впитывая в себя...
Кровь?..
- Папа!!!
Я дёрнулась вперёд, и морок спал. Жара опять облепила меня, сменив возникшую на секунду прохладу. Ночную тишину разорвал смех промчавшихся мимо детей лет шести-семи, а полумрак вспыхнул солнечным светом.
Это было пробуждение. По-крайней мере, очень на то похоже. Как будто из одного мира, измерения, ситуации, ты вдруг резко оказываешься в другом, более ясном, чётком, логичном, понятном и постоянном.
Я посмотрела на свои руки - они дрожали, чуть подёргивались пальцы от внезапно нахлынувших и так же резко сошедших на нет ужаса и изумления. Я ещё ощущала в душе боль и пустоту утраты, ещё не осознанные, но уже существующие, я...
- Лэй? - тёплые пальцы Виктора осторожно взяли моё лицо за подбородок и приподняли его. - У тебя всё в порядке?
Я хотела что-то сказать, но только пошевелила губами: мой голос пропал от страха... или нет...
Нет, нет... Эти все чувства - не мои, это чужая память, чужая боль, ноющая в душе до сих пор. Во мне был только её призрак, а сама она, равно как и воспоминание, принадлежит...
Мой взгляд невольно опустился вниз.
Сахарная вата лежала на асфальте пушистым клубочком, с нескольких боков облепленная грязно-серой пылью.
Эта память - память Эдуарда.
Шумно вздохнув, я протёрла глаза.
Так, определённо перегрелась, у меня уже солнечный удар, поэтому я и вспомнила это... этот эпизод из жизни белокурого изверга. Ничего, всё пройдёт, полежу дома с холодной тряпкой на лбу, и всё будет хорошо...
- Мама, мамочка, пожалуйста, останься! Я так тебя люблю, я всегда буду слушаться, только не уходи, пожалуйста! Не бросай меня!
Я круто обернулась назад, но не увидела никого, кто бы плакал или ссорился с матерью. Нет, в Парке царила благодать и идиллия, звенел громкий детский смех и шумели под напорами горячего ветра каприссы.
Но голос... он же раздался просто за моей спиной! Такой чёткий, ясный, жалобный, будоражащий душу...
Я через силу заглотнула духоту, и лёгкие обожгло. Кажется, вечером будет гроза. Хорошо бы...
- Лэй, - Виктор коснулся моего плеча, и я посмотрела чуть вниз, в сторону. Раненая рука очень болела. Двадцать швов, лечебная мазь - и всё равно болит.
... Не могу заснуть. Перед глазами тот белый тигр, что... Впрочем, неважно. Надо забыть об этом. Забыть...
- Лэй! - кто-то резко встряхнул меня - я инстинктивно сжалась и зажмурила глаза, прикрывая лицо руками.
Только не трогайте меня! Не делайте мне больно!!! Не надо!!!
Кто-то ухватил мои кисти и, непрерывно зовя меня по имени, опустил их вниз, чтобы видеть моё лицо. Приоткрыв глаза, я увидела Виктора, который...
... повторял моё имя?..
Нет, он говорил совсем иное:
" Победителей ждёт только лестница в небо,
Проигравшего - недры товарищей тел,
И не вспомнит никто, кем он был или не был,
Лишь душа отлетит в тайный Смерти Удел ".
- Лэй!!! - голос больно стегнул моё сознание, как непослушную овцу выгоняя его на свет божий. В реальность, где нет места иллюзиям.
... Детский смех. Шелест листвы деревьев, то стихающий, то вновь усиливающийся под порывами июльского ветра. Жара. Солнце. Вишнёвый привкус на языке. Руки Виктора, сжимающие мои плечи. Сладковатый запах цветов.
Как во сне я повернула голову и отстранённо посмотрела на двух пятилетних девочек, которые с радостными визгами, то и дело оглядываясь, пронеслись мимо нас по дорожке, сжимая в руках кукол с неживыми, широко распахнутыми глазами. За этими малышками что есть мочи бежал трёхлетний карапуз в голубом костюмчике с очень серьёзным, сосредоточенным лицом.
Люди.
Я видела этих детей насквозь. Видела каждую жилку в их телах, каждый капилляр, каждый желудочек их маленьких, быстро сокращающихся сердец. Собственно, именно эти густые карминовые паутинки в ярких одёжках бежали по аллейке. И я даже знала наверняка, какой температуры их кровь.
Мир стал замедляться, как сделавшая положенное число оборотов карусель. И чем медленней всё вокруг становилось, тем дальше отступало чувство реальности. Я видела сон. Я спала и видела реальность, ту, которая вокруг меня. Видела всё, что там происходит.
И всё-таки спала.
Мне казалось, что когда я начну поворачивать голову к Виктору, это будет ужасно медленно, как на плёнке, которую воспроизводят в замедленном режиме. Как иногда бывает во сне.
Но - нет. Времени ушло - полсекунды.
У Наблюдателя были чуть расширенные глаза со зрачками-точечками. Он что-то говорит, но что? Для меня и для него время бежало совершенно по-разному. Как в двух разных мирах.
И если честно, я хочу вернуться в его мир, тот, где минута - это всего лишь шестьдесят секунд, а не вечность.
- А вот и наша девочка! - молодая женщина с водопадом русых волос ласково улыбнулась мне. Я сидела у её ног, обнимая Тэдди, а она склонилась надо мной, упираясь руками в собственные колени. На ней были синие джинсы, такие потёртые, что чёрные ремни и прикреплённые к ним кобуры с девятимиллиметровыми пистолетами резко вырисосывались на фоне светлой ткани. Простая чёрная майка полностью открывала руки, на которых красовалось несколько свежих розовых шрамов.
Пониже локтя на руках этой женщины били закреплены ножны с кинжалами.
Кто она?
Я посмотрела в её карие глаза, а потом опять перевела взгляд на оружие.
- Нашу девочку заинтерисовали "беретты"? - улыбнулась она.
А в следующее мгновенье уже совсем другим тоном, серьёзным, собранным, произнесла невпопад:
- Как ты себя чуствуешь?
И вдруг оказалось, что она старше. Что волосы у неё бело-жёлтые, аккуратно и коротко подстриженные. Что одета она в лёгкий белый плащ, белую кофточку и белые брюки.
И вдруг оказалось, что я лежу на деревянной лавке в послеобеденной тени деревьев, а на лбу у меня мокрая тряпка. Что рядом с этой женщиной стоит Виктор и напряжённо смотрит на меня.
- Ты как? - услышала я его голос.
Хм, кажется, я хлопнулась в обморок. Из-за жары?
Мне вспомнились девочки, их чётко обрисованные жилы с кровью.
Нет, точно не из-за жары.
- Нормально, - голос у меня был с хрипотцой, как после сна. Но я действительно чувствовала себя хорошо, очень даже хорошо. Правда, была у меня сотня-другая вопросов, на которые вряд ли кто-то из всех здесь присутствующих может дать ответ.
Кстати, о присутствующих.
- Кто Вы? - я стянула со лба влажную ткань - белый шёлковый шарф - и без раздумий протянула его женщине.
- Мишель, - она взяла его и посмотрела мне в глаза до удивления знакомым изучающим взглядом.
- Мы раньше встречались? - у меня не было абсолютно никакого желания юлить и хитрить. Буду спрашивать в лоб, пусть думают, что я ещё того, не совсем очухалась.
Отличная тактика! Ещё пусти слюни и сделай полубезумный взгляд - тогда тебе много чего расскажут..!
... братья в белых халатах. Давно пора к ним сходить, от тебя вылечиться!
- В метро несколько дней назад, - улыбнулась Мишель. - Ты ехала вместе с чёрноволосой девочкой.
- Да нет, - качнула я головой, - ещё раньше! Когда Вам было лет... двадцать с чем-то, где-то двадцать пять...
- Навряд ли, - мне показалось, или улыбка этой женщины чуть сникла?
- У Вас ведь природный цвет волос - русый, как у меня? - чуть прищурившись, посмотрела я на неё. - А на руках - шрамы от чьих-то когтей? А на предплечьях Вы носите ножны с кинжалами?
Улыбка Мишель угасла, а глаза опустели, как у моей Скарлетт. Странное дело, но таким же мёртвым стало лицо Виктора.
Они переглянулись - обменялись какими-то известными только им мыслями, после чего белоголовый мужчина отрицательно качнул головой, а женщина произнесла:
- Да, у меня волосы русые, как у тебя. А откуда ты знаешь?
Я, по-прежнему находясь в горизонтальном положении, честно пожала плечами:
- Сама удивляюсь.
- Может, - вступил в разговор белоголовый Наблюдатель. - Мишель была у тебя в доме в тот день, когда вы с сестрой нашли тела родителей?
Я опять пожала плечами:
- Может. Это надо не у меня спрашивать.
- Хм, сейчас навскидку и не вспомню, - медленно произнесла женщина, и было явственно видно, что думает она в данный момент со-овсем о другом. Интересно, о чём?.. О нет, я не люблю читать чужие мысли и лезть в чужую жизнь...
Да ну? А с чего все твои беды и горести начались, помнишь?..
... но с этой женщиной что-то не так. Сначала мы с ней едем в одном вагоне метро, куда чисто случайно забредает Николя и шарахается от неё, как от осинового кола. Потом она вдруг оказывается здесь, когда у меня приступ... незнамо чего, связанного с Принцем и его оборотнями. Разве это всё может быть случайностью?
Да. Но при такой паранойе, как у тебя - конечно же нет!
Паранойя, между прочим, жизнь иногда спасает!
Угу. Это как в том анекдоте про двух психиатров, когда один другому говорит: "Помнишь, я тебе рассказывал об одном своём пациенте с тяжкой формой мании преследования? Так вот представляешь, я его почти уже вылечил, вот там чуть-чуть осталось - пара процедур и всё... И тут какая-то скотина пристрелила его!".
Очень остроумно, шиза. Я если что-нибудь и буду лечить в психиатрической больнице, так это тебя.
Да пожалуйста!
- У тебя, наверное, простой перегрев на солнце, - прервал мои препирания с самой собой голос Мишель. И тут у меня в голове зажглась лампочка Ильича.
Представляю себе это ужасное зрелище...
Заткнись!
- А вы давно знакомы? - посмотрела я сначала на Виктора, потом на короткостриженую женщину. Они опять как по команде переглянулись, после чего Наблюдатель ответил:
- Да ещё с Академии.
- Учились что ли вместе? - продолжала допытываться я.
- Вроде того, - уклончиво ответила Мишель, и что-то в её изменившейся осанке сказало: она собирается уходить. Вы не замечали, что людям необязательно говорить вам о своих намерениях смыться: вы можете это понять по тому, как они слегка выпрямились, распрямили плечи. Ну и приняли решительное выражение морды лица.
Я удержалась от язвительной реплики типа "Давно пора!" и стала ждать, что же будет.
- Ну что, леди Лэй, удачи тебе, - дружелюбно улыбнулась женщина. Но я такого "дружелюбия" наелась вдосталь, когда водилась с Эдуардом, и знала, что под ним может прятаться что угодно. У белокурого ублюдка, например - злость, ирония, отвращение или сарказм. Желание врезать тебе по морде, наконец.
А у неё... Кто знает?
- Череп, можно тебя на минутку? - повернулась Мишель к Виктору.
Череп? Это что-то новое. Надо будет расспросить об этом своего... хе, телохранителя.
- Идите, идите! - поспешно махнула я рукой, видя, что белоголовый мужчина поворачивается ко мне для вопроса. - Дайте спокойно старой раздолбанной... кляче, - я запнулась, едва не сказав "вэмпи", - разложить свои потёкшие мозги по полочкам морозильника.
Наблюдатели синхронно кивнули и отошли от меня по аллейке метров на тридцать. Ха! Можно подумать, что у меня слух как у Леси! Если бы! Я бы тогда ух!!.
Ух - чего?
Это художественное средство, а не глагол, дура.
Сама такая.
Я осторожно, чтобы не давать повода головной боли начать грызть кору мозга, села на лавке. Удивительно, но ощущение было лёгкое и приятное, как после сна. Вот сколько раз теряла сознание, а такое впервые! Аж обидно: вырубает меня в драке Эдуард, так прихожу в себя - жить не хочется. А тут на солнышке сомлела, и бодрая теперь как огурчик!
Мимо меня на трёхколёсных велосипедиках пронеслись два маленьких мальчишки. За ними, обливаясь потом, трусил дедушка. Такой, что ещё, наверное, немцев гонял. Бодрый дедуган.
Прислушавшись к ленивому перешёптыванию ветра и деревьев, я ощутила блаженное спокойствие. Откуда-то издалека доносился весёлый детский смех, переплетающийся со сладким запахом цветов и попкорна. Тихую дубовую аллейку, на которой стояла моя лавочка, делила пополам длинная клумба розовых, белых и лиловых цветов. Какие-то бабочки, шмели, пчёлы и осы весело суетились над цветами, заполняя спящую тишину своим развесёлым жужжанием.
Эдем. Иллюзорный эдем. В эти солнечные часы сюда опускается рай.
Но после заката...
Я повернула голову в ту сторону, где лежала "территория нелюдей".
После заката этот парк вполне можно звать Парком Кошмаров. Кошмаров, которые, как это ни странно, не выходят за рамки законов. Отчасти потому, что самих рамок и законов для них никто не придумал.
Интересно, а далеко ли тот обрыв, возле которого мы с Эдуардом... играли в догонялки?
Блин, да говори уже пря...
Ни слова о том, чем закончилась наша игра!
Ух, а там...
Молчать!!
И на кухне...
Неизвестно, какой стадии осложнения достигла бы моя шизофрения, как тут вернулся Виктор.
- Ну как Вы, барышня? - спросил он, садясь рядом со мной на лавку.
- Нормально, - странно, но я даже не возмутилась насчёт "барышни". Ну да, после того, как посреди дня хлопнешься в обморок от перегрева, попробуй попререкайся на этот счёт с настоящим Наблюдателем!
Хотя ведь я не из-за перегрева потеряла сознание. Из-за чего? Надо спросить у Лэйда. Как я его найду? Уф-ф-ф... Не знаю. Наверно, если выживу после приёма Даладье, займусь этой проблемой. Проведаю Ким и попрошу её передать Эдуарду от меня пару ласковых матов и нежных подзатыльников.
Ох, бедная моя Кимберли, как ты там после разговора с Баст? Я тебя так подставила, что...
- Эй, о чём задумалась? - наклонился ко мне Наблюдатель.
Я тоскливо посмотрела в его улыбающиеся глаза и честно ответила:
- О Придворной Даме Клана Белых Тигров. Каково ей сейчас?
- Думаю, что теперь - хорошо, - ответил Виктор, вручая мне стакан попкорна. - Поехали-ка домой.
Натянув на голову кепку, я перекинула сумку через плечо и рядом с белоголовым мужчиной направилась к выходу из Парка.
- А кто она такая, эта Мишель? - спросила я, пытаясь поспеть за быстрыми и шагами своего телохранителя.
- Наблюдатель Мрака, как и я.
- Твоя подруга.
- Ну вроде того, - веселое хмыканье.
- Я ж тебе всё рассказала! - возмутилась я. - Почему ты не хочешь мне хоть что-то рассказать о себе?!
- Знаешь, а я боялся этого вопроса! - легко рассмеялся Виктор и добродушно посмотрел на меня сверху вниз. - Потому что ты, умненькое моё дитя, всегда задаёшь меткие и точные вопросы, ответы на которые мне запрещено разглашать.
- Вот хоть буду знать, что умею ставить умные вопросы, - деланно приподняла я брови. - А почему тебя Мишель Черепом назвала, можешь сказать?
- Меня так все звали в Академии за татуировку на левом плече.
- Логично, - кивнула я, переступая через оброненную мной вишнёвую сахарную вату.
И от одного взгляда на неё в груди шевельнулась память боли и горечи. Они до сих пор живут в сердце. Чьём-то. Не моём.
Алекс Дэ вернулся за пять часов до начала приёма таким усталым и злым, что даже Марсо не рискнула сунуться к нему с жалобами в мой адрес. Пока наша тихая и милая семейка Адамс обедала, слуги ходили на цыпочках, чтоб не дай бог хозяин не начал вопить!
Даже я волей-неволей изображала из себя ангела, хотя узнав, что на второе вместе с салатом будет жареная курица, воодушевилась идеей и её научить летать.
Только вот злющая мина Даладье отбила у меня всякое желание играть с едой. Ну не стоит портить себе настроение, ругаясь с этим сукиным сыном! У меня и так будет тяжёлый вечер, а уж тем более - тяжёлые приготовления к нему. Меня надо вымыть, высушить, накрасить и одеть. Да к такой операции ООН должна три года готовиться! Тем более что случившийся в Парке два дня назад обморок напрочь отбил у меня охоту носить платья и ходить на каблуках. Хоть вы в меня стреляйте - не вылезу из джинс и кроссовок! Не вы-ле-зу!!!
Вытряхнут.
И таки вытряхнули.
Весело щебеча, две молоденькие служанки под командованием Марсо раздели, выкупали и высушили меня и накрасили мне ногти на руках и ногах. Красить их заранее в салоне красоты - зря переводить на меня деньги: лак я обязательно размажу по чему-нибудь светлому и безумно дорогому.
После этого пришла третья служанка, и начался сущий кошмар. Я думала, это Марсо у нас в доме фурия. Оказалось - все четверо.
Две из этих гарпий принялись чудить у меня на голове, а накладывать мне макияж осталась третья, подозрительно похожая на фотографию товарища Кандинского из моего учебника по истории. Помню, Майк этому дяде пририсовал такой..!
Впрочем, неважно.
Итак, мне драли волосы и раскрашивали лицо, а я сидела за своим туалетным столиком и, скрипя зубами, наблюдала всю эту феерию в зеркало.
- Добавь золотых теней на внешнее веко, Лика, - раздавала указания Марсо, придирчиво рассматривая моё отражение. - Энни! Выправь и завей ещё один локон слева. Ты что не видишь, что получается асиметрия?!
- Да, мадам, - отвечала ей то одна, то другая служанка.
Но, должна признать, отделали они меня на славу. Почти так же, как и Ким перед маскарадом.
Волосы мне слегка завили и красиво собрали на затылке так, что несколько волнистых прядей по бокам и сзади опускались мне на шею. Радовало то, что мне не стали красить волосы. Уже хорошо.
Помада была красно-розовой, неяркой, но очень заметной на воротнике белой мужской рубашки. Так съехидничала Киара, когда я года три назад красилась на своё первое и последнее свидание с Тигром...
... Ох, Киара, Киара... Что бы ты сказала, увидев меня сейчас?
Ага, а Ник? Слушай, давай не будем о грустном!
Ладно.
В остальном макияж янтарно-медовый, вечерний и чуть поблёскивающим. Замечательный.
Больше всего меня утешило платье. Удивительно, но факт!
Во-первых, оно было чёрное и безо всяких там украшений. Во-вторых... Да чего уж там? Давайте полностью опишу. Платье было длинное, на бретелях шириной в мой палец, с глубоким треугольным вырезом и вполне закрытой спиной. Шёлковая ткань плотно облегала талию и расширялась от бёдер, а под ней было множество кружевных юбочек вдовьего цвета, края которых кокетливо выглядывали при ходьбе да и просто так. К платью полагалось манто из белого меха, а так же чёрные замшевые туфельки с круглым носком и, чтобы платье не волочилось по полу... высоким каблуком-шпилькой.
Ага! Ну что, побегала, Золушка?
Уй, ну заткните её кто-нибудь!!!
Мистер Уй, заткните меня-а-а!
О Господи...
На шею Марсо нацепила мне бриллиантовое колье, уши прищемила крупными бриллиантовыми клипсами, застегнула почти как наручник бриллиантовый же браслет на моём правом запястье и подвела меня к зеркалу.
Если бы до этого Ким не превратила меня в чью-то розовую мечту - Лэй, я бы, наверное, сейчас хлопнулась в обморок. Да, отражение было красивым, невероятно привлекательным. Мало того, оно было моим , но что с того? Я уже наохалась и наахалась перед маскарадом. Всё, для одной жизни воплей восхищения хватит!
Да, конечно, так маняще сверкают драгоценные камни у меня на шее. Но кто сказал, что именно они делают людей счастливыми, и что именно они лучшие друзья девушек? Мне вот Ким дороже всех этих стекляшек...
... - Ладно, - кисло согласилась я. - Только ты никому не говори, кто меня удочерил. Ладно? А то мало ли что...
- Ладно, ладно! - фыркнула Ким, а потом в её серо-зелёных глазах, вновь ставших человеческими, загорелась какая-то весёлая мысль. - Бьюсь об заклад, твои новоиспечённые родители устроят приём в твою честь. Будут там, надеюсь, и Баст, и Лэйд, и Тимка, и я. Вот тогда-то мы с тобой и повеселимся! - она легко рассмеялась и даже потёрла ладошки в предвкушении. - Эти приёмы вообще-то занудные, но в этом-то и весь изюм, понимаешь?..
Это воспоминание как ожог вспыхнуло у меня в мозгу. Так внезапно, что у моего отражения слегка расширились глаза и на несколько секунд оборвалось дыхание.
Ким, моя милая Ким со своей Семьёй тоже наверняка будет здесь!
Сердце забилось быстрей, радостней.
И я смогу всё-всё ей рассказать, поделиться...
- Ну что вы скажете, мисс Даладье? - с нетерпением, отдававшим неприязнью, как котлета - тухлятиной, спросила Марсо. Три служанки стояли за её спиной и пытливо смотрели на меня.
- Хорошо, - при мысли, что увижу Кимберли, я могла улыбаться даже этой самовлюблённой стерве, - очень хорошо. Спасибо.
Гостей встречали Томас и сами Даладье.
Я старалась раньше времени носу не показывать из своей комнаты, накручивая круги по ковру, и привыкала к высоким каблукам. Сам приём начинался в семь и помещался в два просторных зала на втором этаже. Я о них не упомянула только лишь потому, что сама узнала об их существовании полчаса назад.
Так вот, в одном из этих залов приготовили роскошный банкетный стол, а в другом усадили группу живых музыкантов в белых фраках.
Как мне объяснила Марсо, сначала гости войдут в первую комнату, и начнётся небольшой фуршет из шампанского и холодных закусок. Потом, когда меня перезнакомят со всеми присутствующими, будет банкет, потом десерт и кофе, после чего мужчины могут удалиться в кабинет Алекса Дэ для своих мужских разговоров, а женщины... нет, не сядут вязать, но тоже будут трепать языками. Это всё для того, чтобы дать еде утрястись, потому что потом будут ТАНЦЫ. Жуткое слово! Аж мороз от него по коже.
На мой вопрос, можно ли мне пить шампанское, Марсо, скривившись, кивнула и прибавила:
- Только не больше двух бокалов. Вы ещё очень молоды.
Два бокала? Мне хватит. Напьюсь и начну дебоширить (тут следует грозное торжествующее "Ха-ха-ха!"). Потом пойду в компанию джентльменов, хлебну с ними коньячку на брудершафт и разнесу дом по кирпичикам.
Отличный план!
Ну хоть в чём-то мы согласились.
Ага! Глядишь, ещё и подругами станем...
Мне надлежало прибыть в главный зал (поднимаетесь по главной лестнице на второй этаж и вход туда прямо перед вами) в пятнадцать минут восьмого. Стрелка часов, стоящих на туалетном столике в моей комнате, совершенно не сдвигалась с места. А точнее, сдвигалась, но так медленно, что я уже начала подумывать, а не подстроила ли это Марсо, чтоб я опоздала на приём и показала себя в худшем свете?
Хм, хотя, если она думает, что непунктуальность - это мой худший свет, так она ещё не знает моего характера! Особенно накануне критических дней - я вообще хуже трёх братьев-демонов становлюсь!
Кстати, о днях... Сегодня двадцать пятое?..
Резные двустворчатые двери из чёрного дуба были, разумеется, распахнуты настежь! А я хотела тихо так, незаметно подкрасться, посмотреть в замочную скважину, что оно там творится... Каюсь, были у меня на уме мысли вообще слинять из этого дома, но куда я, чёрт возьми, пойду без денег и документов?!! Кроме того, на этом приёме должна быть Ким, а следовательно, всё будет хорошо. А я ведь хочу увидеть милую Ким, убедиться, что с ней всё в порядке, правда? И ничего там в зале страшного нет.
В коридор долетал негромкий мерный гул хорошо поставленных скучающих голосов.
Ну подумаешь, незнакомые светские львы, умные и благовоспитанные! Ну так и ты солидно поумнела за прошедшую неделю...
Блин, хватит меня успокаивать: я не маленький ребёнок!
Да ты сама себя только что уговаривала...
Хватит!!!
Набрав полную грудь воздуха и крепко сжав кулаки, как перед проходным поединком в Ночь Выбора, я шагнула в зал.
Никто не выстрелил в меня из двустволки и не завопил: "Ага-а-а-а!!! Вот она где спряталась!!!". И ведро краски не хлопнулось мне на голову.
На меня попросту не обратили внимание. Пока ещё никто не знал, кто я такая.
Значит, ещё есть время развернуться и уйти...
А ну стоять!
Медленно выдохнув, я осмотрелась.
Мебели в этом зале я из-за гостей не видела, но, думаю, её и так тут не очень много. Что ещё... мягкий красно-золотой ковёр на блестящем паркете, роскошная хрустальная люстра под высоким потолком. Вон вижу тяжёлые бархатные занавеси на огромаднейших окнах и группку музыкантов в углу. Блин, а ведь если убрать гостей, то комната ого-го-го какая получается!! И где это они её всё время прятали?!
Кстати, надо ж и о гостях пару слов сказать...
Да чего о них говорить?! Мужики в смокингах, бабы в вечерних платьях самых разнообразных расцветок! Все старательно улыбаются, пыжатся от гордости... Ну... ну вы же и сами представляете, в какой кошмар я, простая и открытая, как одуванчик, попала!
Одуванчик, ну-ну.
В одной из стен я обнаружила ещё одни двустворчатые двери с позолоченными ручками. За ними, наверное, жральник... ой, то есть, столовая.
Банкетный зал, если быть точной.
Один чёрт.
Итак, на меня толком никто не обратил внимание, и это было для меня величайшим облегчением.
Вроде рулона туалетной бумаги в хвойном лесу?
Ага.
Вертеть по сторонам головой я не рискнула: не так поймут, если вообще поймут, и вместо этого стала кидать по сторонам ненавязчивые такие косяки.
Я искала Ким.
Но то ли гостей было столько, что я не могла увидеть всех, то ли, не дай Бог, Кимберли сегодня нет и не будет... В общем, я нашла кого угодно, только не свою лучшую подругу.
Кого угодно? А Клинт Иствуд есть?
Вон тот мужик у копии картины "Рождение Венеры" очень на него похож. Иди поздоровайся.
И пойду! Здороваться, правда, придётся всё равно тебе.
Поплотнее укутавшись в манто, хотя холодно отнюдь не было, я ещё раз пробежала взглядом по всем присутствующим.
Ким не было. Чёрт!!!
Если раньше моё сердце билось быстрее от волнения и радости перед встречей с подругой, то теперь оно как дикий мустанг стало скакать от страха и тревоги. Со всей возможной внезапностью я ощутила, насколько чужие люди вокруг меня, насколько мы с ними разные... Господи, да я ведь как белая ворона среди них! Нет, не внешне - внутренне!
Я хочу уйти отсюда! Пожалуйста, дайте мне уйти отсюда, убежать, улететь куда угодно! Не прошу больше ни о чём, только разрешите мне разуться и, подхватив юбки, броситься наутёк из этого дома! В снег, дождь - пожалуйста! Не надо, не заставляйте меня говорить с этими людьми, не принуждайте меня улыбаться им и скрывать все свои эмоции! Мне не нужно ничего, кроме права сбежать из этого чужого окружения, зала, дома, мира! Пустите меня обратно в приют к таким же как и я! Снимите с меня ошейник-фамилию "Даладье", мне так страшно выходить с ним сюда!
Я так боюсь этого всего! Ну пожалуйста, не заставляйте меня! Это не моя природа, не мои привычки! Это всё искусственное!
Я не хочу!
Не хо-чу-у-у!!.
- Привет! Ты - Лэй?
Кокон моих страхов разлетелся так, словно был отлит из стекла, а прозвучавший голос ударил по нему серебряным молоточком. Вздрогнув, я обернулась, слишком резко, слишком... просто.
У неё были от природы светло-золотые вьющиеся волосы, с которыми все парикмахеры мира ничего не смогли поделать, кроме как уложить на горделивые спину и плечи красивыми колечками. Лицо приятное, треугольное, голубоглазое, чуть вздёрнутый носик. Нижняя губа чуть шире верхней, но обе - немного бантиком, неброско красные, как и её платье, чем-то напоминающее моё, только со спущенными с плеч рукавами-фонариками и красной бисерной вышивкой. И без манто.
- Да, я Лэй.
У неё была непринуждённая, широкая и очень искренняя улыбка, такая, на которую очень просто ответить. Руки она держала сцепленными за спиной, будто маленькая стеснительная девчушка. Но на самом деле стеснительности в ней было - ноль, а выглядела она как я - на шестнадцать.
- Я Мелани Джафф, - девушка продолжала приветливо улыбаться. Я знала такую породу. Принцессы, дочери нефтяных магнатов. Любят розовый цвет, сладкое и игрушечных медвежат, милы, непосредственны, по-настоящему дружелюбны с окружающими и чуть-чуть ленивы. Выглядят всегда привлекательно, какой бы внешностью природа ни наградила их. Вот только если наступишь такой принцессе на шлейф, она превращается в дракона и рвёт тебя на части. Иногда не без помощи того же папаши-магната.
Ладно, если задуматься, Мелани может мне здорово помочь сегодняшним вечером. Если мы обе будем держать своих чудищ в себе под замком, всё будет очень хорошо.
Ну а если нет...
Сегодня на арене семья Джафф против семейства Даладье! Делаем ставки, господа!
А пока - мир. Мы будем как две подружки-хохотушки.
Вот это называется сильным инстинктом выживания. И где ты его раньше прятала?
В синем чулке под кроватью! Отстань!
- Очень приятно, - я тоже продолжала улыбаться и совсем не возражала, когда Мел принялась оживлённо щебетать:
- Знаешь, я приехала сюда с отцом и матерью. Карина, моя старшая сестра, заявила, что все эти светские вечера очень скучные и сегодня утром вместе со своим парнем умотала куда-то на Средиземное море! Ну представляешь, какая гадина?! А я вот в первый раз на приёме! Это мой первый выход в свет, и я очень волновалась. Ну знаешь же, вдруг что-то будет не так или не смогу поддержать разговор, или шампанское слишком сильно ударит в голову... Тебе ведь разрешили оприлюдно пить шампанское? - заговорщицки шепнула она мне и, получив мой утвердительный кивок, продолжила. - Но пока, знаешь, всё хорошо. И мне совсем, совсем не скучно! Я, конечно, была на обедах, которые родители устраивали у нас дома, на Вилле Цветов - я так с детства зову свой дом
- но ведь это совсем другое... Ох, да что же это я всё о себе и о себе? Давай лучше ты расскажи что-нибудь про себя! Говорят, что ты из простых, это так?
Я не успела ещё и рта раскрыть, но, наверное, что-то изменилось в моём лице, так как Мелани, схватив меня за руку, поспешно произнесла:
- Ой, извини, я не имела ввиду ничего обидного!
Ага, ну как же!
- Я просто имела ввиду, что ты училась в обыкновенной школе в компании простых детей, играла с ними в салочки, прогуливала уроки и учила только три языка вместо пяти, а ещё наверняка тайком гуляла по Чёрным Кварталам! - при последних словах её глаза аж загорелись.
- Вот это точно да, - я постаралась убрать из своего голоса досаду, но получилось не очень.
- Зд о рово! - просияла Мелани, крепко сжимая мою руку. - А то знаешь, папа старался держать меня подальше от всего противоестественного до шестнадцати лет. Но с позавчерашнего дня мне уже можно! Я вот теперь думаю, как бы мне увидеть настоящего вампира?
А как насчёт настоящей вэмпи, мадам, которую Вы сейчас крепко держите за руку?
- У тебя строгий папа? - изобразить понимание после сегодняшнего обеда с Алексом Дэ оказалось нетрудно.
- Очень, - понизив голос, приблизилась ко мне Мел и озирнулась в поисках лишних ушей. - Ты даже не представляешь, как тяжело было до шестнадцати лет общаться с ребятами и краситься, ведь если папа узнает
- это скандал и домашний арест.
- Слуша-ай, мне тебя так жаль! - блин, а я ещё на пана Даладье ворчала!
- Ой, ну теперь-то всё хорошо! - глаза девушки опять весело заблестели, а тихий голосок слегка задрожал от восторга. - А знаешь, я слышала, что сегодня на приёме должна быть Дарина о`Тинд. Знаешь такую?
- Оум... - я издаю такие звуки, когда в разговоре меня застают врасплох. - Дарина вроде бы подруга моей приёмной матери и Королева Клана Белых Тигров..?
- Точно! Ты её видела хоть раз?
- Да, - а при каких обстоятельствах не скажу, хоть ты меня заставь канкан на раскалённых угольях отплясывать.
- А правда, что она выглядит моложе своих лет и очень красивая?
- Чистая правда, - кивнула я. - Она не только красивая, но и очень сильная. Это даже в воздухе чувствуется.
А ещё у неё есть внучёк - тот ещё ублюдок. Но этого я тебе тоже не скажу.
- Знала бы ты, как я тебе завидую, Лэй! - почему-то счастливо засмеялась Мелани. - Сколько ты раз гуляла по Чёрным Кварталам!
- Очень, очень много, - вырвалось у меня.
Блин, и почему некоторых девушек так и тянет к тайнам и мистике? Нет, чтоб радоваться спокойной жизни безо всяких там Лал и Лэйдов, они готовы совать голову в капкан!
- Знаешь, а пошли я познакомлю тебя со своими родителями? - весело предложила девушка.
- Мне бы сначала своих найти, - рассмеялась я и по её ответной улыбке поняла: на сегодня мы, обладательницы похожих страхов перед обществом - союзницы.
Мистером Джаффом оказался вышеупомянутый "Клинт Иствуд", а мисс Джафф, если бы не была такой румяной, счастливой, здоровой и гордой за дочь, вполне подошла бы для рекламы средства для похудения. Но знаете, в людях иногда находятся такие искорки, которые сглаживают внешние недостатки. Маргарита Джафф имела прекрасный дом, влиятельного и богатого мужа, а так же образованную красавицу дочь и понимала, что в этом её счастье. Во всём этом, а не осиной талии или бёдрах как у Кейт Мосс. Эта капризная изнеженная женщина владела всем, что хотела и знала, что хороша такая, какая есть.
И именно от этого знания она была хороша.
После обмена сердечными приветствиями с родителями Мелани, мы с ней, как и договаривались, рука об руку отправились искать моих. Мел была очаровательна, словно маленькая девочка, словно я в детстве. Удивительно, но если бы не те воспоминания и слёзы накануне отъезда из Киндервуда, когда меня утешал Ник, я вряд ли смогла быть такой же. Вряд ли мне удалась эта роль.
А может, и не роль вовсе. Кто я такая, чтобы разбираться в этом? Я начала новую жизнь, как и советовал Никита, но...
Почему мне так упорно кажется, что этот чужой дом, эти люди, которые отныне зовутся моими родителями - это всё только на время? Почему мне кажется, что пройдёт какой-то срок, и я опять вернусь в стены родного приюта? Может быть потому, что я так привыкла к нему? Тринадцать лет постоянства - это всё-таки не шутка.
Впрочем, я отвлеклась от своих масок. Да, так же, как я играла фруктовую Лэй, я играла теперь мисс Даладье. Вот только эта роль давалась мне куда проще. Наверное потому, что была мне желанней и ближе. Да и не было тут никакого вражеского стана, который надлежало закадрить.
А что было?
Шампанское, беззаботный смех Мелани, улыбки, новые лица, приятные голоса и дружелюбные маски. Это всё не стоит принимать всерьёз, это не стоит волнений.
Впереди у меня целая жизнь, и почему именно этот один её жизнь должен так меня будоражить?
Может быть, всему виной игристое вино, стреляющее пузырьками, и глупая болтовня с Мелани. Может, мы с ней просто чуть-чуть опьянели, поэтому нам было всё нипочём, поэтому нам было так просто. Может и так.
А может, всем этим беззаботным обществом владел вирус светскости, который и давал им возможность ни о чём не волноваться. Может, я и Мел подхватили его и стали своими среди своих, как и хотели.
Да. Но какая, чёрт возьми, разница?
Я заметила её в тот момент, когда от нас с Мел до Даладье осталось ещё добрые пять метров. Её невозможно было не заметить. Быть может, только мне, потому что я знала вкус её полной Силы и теперь угадала её по едва заметным выбившимся потокам энергии. Точно так вы, однажды уткнувшись лицом в букет душистой сирени и глубоко вдохнув её аромат, распознаете его издали, едва уловив в майском ветерке вместе с запахом тюльпанов и свежескошенной травы.
Баст была бесподобна в белом атласном платье, плотно облегающем её высокую грудь, узкую талию и литые бёдра. Бесподобна в этих изящных туфельках на невысоком каблучке. Бесподобна с этой воздушной снежно-белой шалью, небрежно наброшенной на нежные плечи, и с изящной миниатюрной сумочкой. Бесподобна в ожерелье из серебра и изумрудов. Бесподобна с искрящимися волосами, собранными на затылке так, чтобы только две лёгкие пряди обрамляли ангельское лицо.
Чёрт возьми, это у неё природное очарование или дело в чём-то совершенно другом?
Мелани тоже ощутила легчайшее прикосновение Силы Королевы. Может, эта принцесска сама по себе очень чувствительна, а может всё из-за долгого воздержания от каких-либо контактов с противоестественным. А может, дело и в том, и в другом. Вы ведь когда голодны, распознаете запах свежей пиццы среди тысячи иных, правда?
- Это и есть Дарина? - шепнула мне Мелани, когда мы с ней, не сговариваясь, сбавили шаг до черепашьего темпа и начали тихо подкрадываться к Даладье и Баст.
- Она самая, - шепнула я в ответ. - Слушай, если мы от неё прячемся, то давай левее, вот за эту строенную тётю.
- Миссис Грабовски, - тихонько прыснула девушка. - Но ты права, чего это мы с тобой еле тащимся?
Ой, а может, давай вообще туда не пойдём? Не охота мне попадаться на глаза Королеве Белых после той памятной ночки. Воспоминание о том, как она гуманно отдала меня на съедение Лал, всё ещё живёт во мне. А вдруг она, сука эдакая, возьмёт и расскажет всё-всё Даладье?
Но тут произошло несколько вещей: я увидела самих Даладье и лицо Дарины.
Ну, начнём с первого.
Алекс Дэ был в чёрном смокинге, и мина у него была обыкновенная самовлюблённая. Ну его к чёрту: он скучный, и рассказать о нём мне нечего, да и сам он рассказывает что-то скучное своему собеседнику - тучному почтенному негру.
Другое дело Мадлен. Платье у неё было из нежно-кремовой парчи, закрытое спереди и с роскошно декольтированное сзади, облегающее тело как и у Баст. Последняя, конечно, была постройней, но ладно там. Обычная короткая стрижка миссис Даладье была как-то так уложенная, что полностью гармонировала с вечерним платьем. Ах да, а ещё с платьев гармонировали длинные бриллиантовые серьги, свисающие почти до плеч. Тяжёлые, бьюсь об заклад. А ожерелья наверняка нет, так как основание шеи и ключицы скрывает ткань платья.
А теперь второе.
Выражение лиц Мадлен и Дарины было, наверное, как и у меня с Ким, когда мы болтаем о чём-то абсолютно бессмысленном и девчоночьем. Обе женщины тихо, но оживлённо переговаривались, изредка от души смеясь, как две подружки-восьмиклассницы на перемене. Изредка их взгляды падали на кого-то в толпе гостей и сразу же начинали искриться от вина и смеха.
В этот момент я поняла, что какой бы сукой и нелюдью не была Баст, но Мадлен она ни слова не скажет о настоящей мне. Она сообразит, что в этом нет надобности: я теперь домашняя девочка, и не станет расстраивать лучшую подругу выдержками из моего печального прошлого. Наверняка не станет.
Возможно, именно моя окрепшая за последнее время дружба с Ким даёт мне возможность распознавать наигранные дружеские отношения от истинных. И я могу сказать, что дружба моей приёмной матери и бабки моего заклятого врага настоящая.
Так, а теперь поподробней об этом самом враге-сапоге и его первой Придворной Даме, бывшей Княгине Белых Тигров. Точнее, где они?! Где Ким, где мой спасительный островок?!!
Мы подошли настолько близко к Даладье и Баст, что думать об этом, стало опасно: мина меня выдаст. Ох, как пить дать, выдаст.
Без особого труда нацепив мирную маску всем довольной принцессы, я, широко улыбнувшись, вместе с Мел преодолела последние метры до моих родителей.
- А вот и моя маленькая Лэй! - первой меня заметила Мадлен. Точнее, заметила и сказала вслух. Баст-то всё поняла ещё в тот момент, как я ощутила отблески её силы.
- Здравствуйте, - у меня хватило ума улыбнуться всем, и даже толстому негру, которого мне представили просто как мистера Рейгана. Э, а как насчёт профессии?! Мафия? Наркоторговец? Кто он?
- А это Дарина о`Тинд, моя лучшая подруга, владелица одной из крупнейших ювелирных фирм на нашем континенте, - представила Мадлен Баст. - А так же Баст, глава Клана Белых Тигров Роман-Сити.
- Очень приятно! - на автомате произнесла я и улыбнулась. Королева улыбнулась мне в ответ, но что-то, скорее всего, уголки как-то не так прищурившихся глаз сказали мне, что будь её воля, она бы приказала отрубить мне голову.
Ух, эта "любовь" у нас взаимная до чёртиков!
- Я вижу, ты уже успела познакомиться с Мелани, - миссис Даладье улыбнулась моей новоиспечённой подружке. - Здравствуй, милая, как твои дела?
- Очень хорошо, - сверкнула ей жемчужной улыбкой девушка. - А Ваши?
- А мои просто замечательно! - рассмеялась Мадлен. - Где же твои родители? Они порекомендовали нам с Дариной великолепный мюзикл - мы вчера вечером великолепно отдохнули.
А я не сказала, что Мадлен любит мюзиклы и иногда по вечерам ездит на них как с мужем, так и без? Ну вот теперь сказала.
- Оу, - Мел обернулась к толпе гостей, - десять минут назад мы с Лэй видели их возле копии "Венеры" вместе с Ральчибальдами.
"Мы с Лэй". Не "я", а "мы". И почему это ещё больше расположило меня к Мелани? К этой вот Мелани, которая украдкой с восхищением и немного страхом рассматривает Баст?
- Дарина, посмотри, а вот твой сорванец, - весело произнесла миссис Даладье, глядя куда-то за наши спины.
Мы с Мел повернулись на сто восемьдесят градусов как отражения друг друга. Она - потому что хотела увидеть всех нелюдей, приглашённых на сегодняшний вечер, а я... Я хотела увидеть и удивить Эдуарда. Мне рисовалась его изумлённая морда, мол, как это так, настырная Кейни Лэй Браун - виновница этого торжества?! Рисовалась его отвисшая челюсть, расширенные изумрудные глаза. Я представила, как могла бы расхохотаться, будь для этого подходящая обстановка...
И в этот же момент смех разбился внутри меня как сдавленный в руках бокал. Осколками полоснул моё горло, свёл его болью и как кровь выжал на глаза чуть-чуть слёз. У меня дрогнули губы, но не от торжествующей улыбки Чеширского кота, а от еле сдерживаемого вопля раненой сирены. На несколько секунд желание сломя голову броситься наутёк опустило мир перед глазами во мрак.
Глупая, если у тебя есть хоть какая-то гордость и тяга к жизни - беги. Беги отсюда не разбирая дороги. Лети, как летит от охотников в своём последнем рывке раненый олень. Спасайся, спасай свои руины, свою душу! Хватай сколько сможешь осколков сердца и беги, беги, беги в метель, Ад, Рай и дальше!
Повернувшись вокруг меня, мир стал на своё место так же прочно, как я стояла на своём.
Глупая, глупая Кейни! Синяя птица - синяя грусть.
Синие глаза Итима.
Он шёл к нам походкой сытого, довольного и чуть разморенного на солнышке кота, чувствуя себя в этом зале как рыба в воде. Точнее, как тигр в лесу. Чёрный смокинг и белая рубашка сидели на нём так же хорошо, как и его собственная кожа, и при этом не делали его ни смешным, ни глупым. Князь Белых одинаково хорошо смотрелся что в одних джинсах, что в этом дорогостоящем костюме. Что с взлохмаченным ёжиком-щёткой на голове, что с гладко зачёсанными назад волосами.
Ночь гуляет кошкою по небу,
Эти звёзды - след её когтей,
Так, как Эсмеральда кралась к Фебу,
Страсть крадётся к комнате моей.
Ох, и не спрашивайте, где, в какой книге я это вычитала или в какой песне услышала!
- Кто это? - едва слышно выдохнула Мелани мне на ухо, и краем взгляда я заметила, что она заворожено смотрит на Итима. Так, наверное, люди впервые смотрят на горы или водопад Виктории - на нечто прекрасное, удивительное и при этом вполне реальное.
Сапфировые глаза оборотня, слегка поблёскивая, остановились на мне.
Кожу греет мне твоё дыханье,
Май не пахнет сладостней, чем ты.
Мягких губ как бабочек порханье
С плоти тихо сбросило путы.
- Девочки, - Баст встала позади нас и положила каждой на плечо руку, - знакомьтесь! Это Итим - Князь Белых Тигров, ваш ровесник и один из моих подопечных. Родители его погибли, ещё когда он был ребёнком, и я взяла над ним опеку.
Хорошо, что моё лицо сейчас видел только черноволосый оборотень...
Ч-ч-чёрт!!! Так что, они с Лэйдом... вроде сводных братьев?!! Блин, да что же это получается-то...
Хотя, милая моя, это вполне логично. Вспомни ваши ментальные игры, вспомни свои видения. Будущий Принц, а впоследствии Князь остался сиротой, когда в поединке погиб его отец. Ему светил приют для нелюдей, попросту зоопарк.
Л у ны ночь толкает выше, выше,
Пьёт из ленты Млечного пути,
То пройдётся медленно по крыше,
То опять Сестёр начнёт пасти.
- Удивительно, пять минут назад здесь не было этих очаровательных созданий, - улыбка Итима по вкусу напоминала мороженое: сладкая и холодноватая. - Добрый вечер, леди.
Он, как и гласит этикет, поцеловал нам с Мел руки. Сначала, правда, мне, как гвоздю и причине этого вечера. Взгляд синих глаз скользнул к моим глазам, тогда как тёплые мягкие губы словно мотылёк дрогнули на моей коже, задержавшись там чуть дольше положенного. Всего на одну секунду - для окружающих. Целую вечность - для меня и Итима.
Я в тебе тону, не умирая,
Я ничто в костре твоей любви!
Погрузившись в Ад - источник Рая,
Мы слились одним в его крови.
Чёртово стихотворение! Ну и прицепилось же! Откуда, блин, я его выдрала?! Почему оно вдруг звучит у меня в голове и сердце? Только в сердце - как вращающиеся иглы. Почему я сама себе делаю больно? Зачем я это цитирую, вспоминая ночь накануне моего отъезда к Даладье?
Почему вдруг так резко, так отчётливо вспомнился его нежный шёпот в какой-то из подворотен?! Губы на моей шее, плечах, в вырезе кофточки, его тёплые ладони под тканью... Пахнущая "Dark dream" кожа...
Дьявол!!!
Вздрогнув, я оказалась в этом мире. В свете хрустальных люстр, а не окон полуспящих в ночи домов. В тёплом зале одной из самых уважаемых и богатых семей Роман-Сити, а не в тёмном грязном дворике на коленях Итима. В дорогом и красивом шёлковом платье, а не полуголая в его объятьях.
И если дьявол слышал только что мой отчаянный зов, пусть вернёт меня туда в обмен на мою отыметую душу!!!
Хотя бы на пять минут - в семнадцатое июня, под сень Лилы и Мирны...
Князь Белых Тигров изящно и коротко поцеловал руку сияющей Мелани. Та смотрела на него как на восьмое чудо света. Настолько чудо, что я ощутила вместе с точащей сердце болью ещё и червя ревности. Интересно, много ли там от моего сердца осталось, что они его грызут?
Л у ны ночь столкнула к горизонту,
Побледнела, время подберя,
Оттряхнула с неба позолоту
И упала в южные моря...
Не помню, что там дальше. Знаю, что всё хорошо, но вот поэтому-то наверняка и не помню, что в моей истории доброго счастливого конца не будет. Никогда.
Рука Баст на моём плече шевельнулась. Господи, да я уже успела позабыть об этой чёртовой кошке!
Повернув голову, я взглянула на Дарину.
Она смотрела на меня из-под угольных ресниц, но, когда наши взгляды встретились, медленно убрала свою руку. Это означало, что она знает о... связи между мной и Итимом и не одобряет этого. Просто потому, что не одобряет меня. И хотя я вроде как дочь её лучшей подруги, свою защиту она мне не предоставляет.
На пару секунд я взглядом полностью охватила Королеву. Одна её рука свободно висела вдоль тела, другая касалась Мелани, а плечо было тесно прижато к плечу Мадлен. Вот эти две были под её защитой.
Эта картина была открыта только для меня, Баст и чуть скосившегося в нашу сторону Итима. Всё, больше никто не мог её понять.
Мгновенье я ощущала себя как собака, которую хозяева оставили за запертой дверью.
Но только мгновенье.
Потом ладонь Дарины соскользнула с плеча Мел и всё стало на свои места.
- А где же Лэйд? - ласково обратилась к Князю Мадлен. - Я его уже не видела несколько недель. С ним что-то случилось? Томас вроде бы сказал, что он приехал с вами.
- Да, но... - Князь замялся и посмотрел на свою Королеву. Та ласково кивнула:
- Говори, мой мальчик, здесь все свои.
- Он, - Итим дёрнул щекой, подбирая слова, - немного не в духе сегодня. Насколько я понял, вместо нашего общества он предпочёл Ваш сад, миссис Даладье.
- Мы с ним сильно поссорились не так давно, - вздохнула Баст и обменялась взглядами с Мадлен. - Мэд, он иногда такой ребёнок! Я знала, что с ним будет нелегко - после всего, что он пережил - но иногда мой внук превращается в кошмар, заключённый в плоть ангела.
Итак, Даладье прекрасно знают Эдуарда. Думают, что он усыновлён Дариной, хотя на самом деле он - парень из приюта. Блин, да я вообще ничего не понимаю!!!
Понимаешь, не понимаешь - какая разница?! Ты что, не просекла главных фишек?!! Во-первых, Ким нет на приёме -почему? Во-вторых, Лэйд сейчас совсем один гуляет по саду Даладье, а кому-то зудело поговорить с ним! Ну помнишь, ты хлопнулась в обморок в парке...
Да, блин, помню, знаю! Но разве отсюда можно просто так уйти?
Найди какую-нибудь причину.
Например?
Туалет типа сортир, обозначенный на плане буками "Мэ" и "Жо".
Точно! А знаешь, ты гений!
После того, как Дарина и Мадлен отправили "молодёжь развлекаться", улизнуть оказалось проще простого.
Поначалу мы втроём бродили по залу и то с кем-нибудь знакомились, то вступали в донельзя нудную беседу с уже знакомыми лицами. К счастью, ни в одному из таких разговоров мы не задерживались, потому как я усиленно не могла понять: какая разница, что в стране увеличился ВВП? Итим знал это и спешно уводил меня и Мелани как раз в тот момент, когда круг наших собеседников начинал поглядывать на меня, ожидая моего мнения на данную тему. У меня-то ответ был простой, но, боюсь, на все случаи жизни он не годится.
Вот так, переговариваясь о какой-то чепухе, петлять подруку с Князем Белых Тигров меж гостей, зная, что левая его рука оккупировала Мел - это невыносимо. Если б мы были вдвоём среди всего этого светского прайда, было бы проще. Мы могли бы тихо поговорить о своём, о Ким, о Клане, о последних новостях в Кварталах...
Но с нами была златокудрая принцесска. И как ни велика была моя досада, именно Мелани оказала мне помощь.
- Слушай... - склонилась я к самом её уху в тот момент, когда Итим чуть отстранился от нас обеих чтобы пожать руку какому-то мистеру Грольду с длинными усами.
- Что, в дамскую комнату? - девушка сообразила мгновенно и понимающе кивнула. - Иди, я его отвлеку.
- Спасибо! - эту благодарность я выдохнула очень и очень искренне. Выходит, я и на такое способна по отношению мисс Джафф. Удивительно, почему душка Мажуа меня раздражает до безумия, а вот эта, быть может, ещё более избалованная, капризная и изнеженная Мальвина - нет?
Чёрт возьми, да у меня совсем мозги набекрень съехали за последние двадцать пять дней! Какого чёрта я напрягаю их по таким пустякам?!
Бочком, бочком, задним ходом да согнувшись в три погибели я выбралась из зала, отошла от двери на три метра, а потом с облегчением скинула с ног туфли. Подхватить их вместе с охапкой кружевных юбок оказалось дьявольски сложно, но по сравнению с другими занозами в моей заднице, эта оказалась наиболее легко извлекаема.
Если вы думаете, что тут я как бравый ковбой галопом припустила на улицу, вы ошибаетесь. Сначала я забежала в свою комнату и бросила на кровать порядком осточертевшее манто, после чего на цыпочках прокралась к задней лестнице, где впервые встретилась с Михаилом Одарком.
Тихо и никого. Ну нет, конечно, музыка и голоса здесь слышны, но в остальном - тишина. Слуги не шлястают, не тыкаются во все углы гости, бормоча всеизвестное: "Прямо, потом направо, потом налево, вниз по лестнице... Да где же этот чёртов туалет?!!". Благодать.
Вот теперь можно выбираться из дома.
Как уже говорилось раннее, свой собственный сад я не знала абсолютно. А уж тем более не знала, в какой его уголок может занести Эдуарда. Если, конечно, он ещё в пределах владений Даладье, а не на улицах Чёрных Кварталов, где-нибудь в обществе длинноногих красоток или Круга Поединков. Разве есть в этом мире существо, которое в любую секунду со стопроцентной точностью может сказать вам, куда черти понесли этого белоголового ублюдка?
Сад блаженно погружался в сумерки, почти полностью избавившись от жёлтого солнечного света. Какая-то легчайшая сизая дымка, пахнущая розами и жасмином начала окутывать его, замирая тенями под кустом или деревом. Дневная жара лениво уползла за горизонт вслед за солнцем, а ночная прохлада должна была опуститься только с луной, поэтому воздух, казалось, был ещё более лёгкий и невесомый, ласковый. Он был практически неощутим, но дышалось легко. Дышалось легко запахом наступивших сумерек, лета, зелени и цветов.
Птицы ещё весело гомонили в кронах деревьев, перелетали с ветки на ветку, а высоко в небе носились стрижи, и их крики... А что там рассказывать! Их крики были как всегда неизменны. Как в то утро, которое я встретила в церкви, так и сейчас.
Тихонько цокая каблуками и шелестя кружевными юбками, которые ну никак не могли не шелестеть, я пошла к фонтану. Наугад. И по причине, которую я уже объясняла: это было единственное известное мне укромное местечко. Оттуда можно будет уже начать поиск с помощью своего естества. Думаю, найти Принца Белых Тигров будет проще, чем играющего с тобой Наблюдателя.
Так оно и оказалось. Быть может, для Эдуарда лавочки возле небольшого фонтана - тоже единственное известное убежище в этом саду. А может, он кроме кофе с ванилью ещё любит и аромат жасмина. Или ему нравится слушать плеск воды. Кто его знает?
Пиджак был перекинут через деревянную спинку, белая рубашка расстёгнута до пояса, рукава небрежно закатаны по локоть, развязанная бабочка валяется на земле. М-да, вот уж у кого точно не было настроения веселиться, так это у Лэйда. Ну разве иначе мог бы он сидеть здесь едва ли не в позе философа-мыслителя? Вряд ли. Кто угодно, только не четверть-оборотень.
Когда я, нимало не таясь, подошла к его лавочке, он молча повернул ко мне голову и посмотрел на меня...
- ... Что случилось, Эдуард?! - этот вопрос сорвался с моих губ машинально. Я не успела ещё подумать, как уже озвучила его.
Просто на меня смотрели обыкновенные глаза с радужками того зелёного цвета, какой бывает в уставшей зелени или море солнечным днём.
Хотя я бы сравнила их с уставшей зеленью. И вовсе не потому, что как-то симпатизировала этому белокурому ублюдку. Просто в этих глазах были болезненно-зелёный океан мыслей, бездна сомнений и пропасть страхов.
Впервые в жизни я видела обыкновенные глаза Тени из Круга Поединков, Принца Клана Белых Тигров. Глаза, которые ему подарила сама Мать Природа. Глаза, никак не затронутые его нечеловеческим "я", быть может, первый и последний раз. Глаза терзающегося сомнениями и противоречиями человека , живого, настоящего, со своими мечтами и желаньями, со своими кошмарами и привязанности. Такие простые, такие честные, такие открытые и беззащитные, обнажающие всю получеловеческую душу почти до самых потаенных глубин.
Но их взгляд напугал меня и разбудил вэмпи, которая весело подпрыгнула, крича: "Я знаю, что надо делать! Знаю!".
Но откуда ей знать? Откуда знать, почему Принц оборотней смотрит на тебя глазами простого как воздух парня? Такого, с какими ты привыкла дружить и общаться. Откуда знать, почему он вдруг стал такой... человечный, более простой, понятный и естественный?
Я смотрела в эти зелёные глаза, и каждая секунда делала их всё более прозрачными. Каждая секунда всё явственнее обнажала свежую рану на душе, глубокую, кровоточащую. Обнажала так, как порой обнажает доктор полученное вчера ранение, отдирая от него бурые склеившиеся бинты и тем самым заставляя его кровоточить, болеть... И я видела эту боль. Боль, а ещё злость на кого-то - не меня.
- Что случилось, Эдуард? - подхватив юбки, я села рядом с белокурым парнем, но он опустил голову, пряча взгляд. Он привык, что в таком случае его лицо скрывает длинная чёлка. Но сейчас она была зачёсана назад и скреплена гелем - лицо Принца осталось таким же открытым, как...
... Как у ребёнка...
Маленький Принц.
- Эдуард? - моя рука, влекомая вездесущей и всезнающей вэмпи, потянулась к нему и осторожно коснулась скулы.
Лэйд шумно вздохнул и крепко зажмурился. Я знала, что сейчас будет, и почему-то злилась из-за этого. Очень злилась.
Почему?! Почему мне хотелось видеть его насквозь и читать как книгу?
Потому что впервые в жизни ты можешь это сделать! Можешь!..
Могла.
Проморгавшись, два сочно-зелёных изумруда окатили меня своей холодной пустотой, почти безжизненностью. Только сейчас я поняла, насколько же они мертвы. Сейчас, когда у меня было, с чем сравнить, я понимала это.
А вэмпи внутри меня когтями впилась в видение простых человеческих глаз и кричала: "Я видела! Видела! Видела!..".
Теперь мы с ней знали, что изумруды на самом деле - не зеркала Эдуардовой души. Они - экран, который показывает окружающим лишь то, что хочет мозг: радость, злость, спокойствие... А душа скрывается далеко под ними.
Истекающая кровью душа Принца оборотней.
... Христос и Антихрист...
- Мне надо было обо всём догадаться, - хрипло произнёс Эдуард и, поднявшись на ноги, прошёлся близ фонтана. Казалось, он и говорит не со мной, а так, делает замечание самому себе. Только даже у меня свело горло от той горечи, что прозвучала в голосе белокурого парня.
- Догадаться о чём? - внимательно посмотрела я на него, и он, затылком ощутив мой взгляд, обернулся. Может, то было случайностью, но рубашка распахнулась, обнажая загорелую кожу и шрамы.
Шрамы?!!
Да.
Свежие, некрасивые, багровые, они змеились от диафрагмы вниз по животу, как ручейки крови расползались во все стороны от одного грубого, рваного, чудовищного шрама-пятна. Оно зияло чуть ниже того места, где, насколько я помню, хрящ соединяет рёбра.
Я впилась пальцами в шёлк юбки от одной мысли о том, как это вообще было.
Кто-то пытался вырвать сердце Лэйда. Но не ломая рёбра, а пройдя под ними. Кто-то, быть может, по локоть запустил лапу внутрь тела четверть оборотня, переворошил все его внутренности, но так и не осуществил задуманное. Кто-то разорвал всю кожу у него на груди и животе так, что она свисала кровавыми лохмотьями...
- Господи Боже, - услышала я свой собственный шёпот.
- Можешь взывать к нему сколько угодно: он тебя не услышит, - холодно произнёс белокуры парень, делая ленивый шаг ко мне.
- Эдуард... Шрамы могут разойтись в любую секунду! - я помотала головой, вытряхивая оттуда кровавые картины. Но они, казалось, были написаны моим воображением на внутренней стороне черепной коробки. Так, чтобы быть со мной до конца. Самого последнего.
- Если ты не будешь кидаться на меня с кулаками, всё будет цело, - Принц говорил непринуждённо, немного холодно - как всегда. Как будто не его человеческие глаза несколько минут назад беззвучно вопили от боли. Может быть, и впрямь не его. Может, я начинаю сходить с ума и видеть невозможное.
Может. Но не молчи, глупая, скажи хоть что-нибудь!
- Кто это тебя так? - мой голос прозвучал беспомощно. Не спрашивайте даже, почему.
Я сто раз желала Эдуарду смерти. И вот когда она обнимает его за талию, как последняя, но самая загадочная любовница, я не хочу, чтобы они уходили вместе.
- Какая тебе разница? - небрежно фыркнул белоголовый парень, словно я спросила у него, какие носки он предпочитает одевать по пятницам.
Может, он и заслужил смерти. Да. Может, я всё ещё желаю ему смерти от всей души, но... Но кто заслужил на вот такую смерть? В ошмётках собственной кожи, с чьей-то грязной рукой среди своих внутренностей?
- Это ведь сделал не Синг, верно? Когда мы пили кофе у меня дома, в приюте, ты был живее жизни, - пристально посмотрела я в глаза Принца. Он скривил уголки губ в улыбке, быть может, вспоминая ванильное облако, и кивнул:
- Не Синг.
А я говорила, Кейни Лэй Браун, что ты будешь скучать по такому врагу!
Заткнись! Дело не в этом!
Нет? А в чём же, малютка Лэй? Прости за нонсенс, но тебя разрывает на части от чувства, которое я не в состоянии понять.
Неважно, неважно, неважно.
- А кто же тогда?
- Ты хочешь пожать руку тому, кто так отходил меня? Хочешь поздравить его, да?! - изумруды презрительно сощурились, а голос спустился на несколько ступеней вниз, к шипению. - Хочешь порадоваться, девочка Браун?!
Нет, клянусь, нет! Господи Иисусе, я не это имела в виду!
Господь, может, тебе и поверил, а Эдуард?
- Кончай париться! - вскочила я со своего места. - Я тебе ещё ничего такого не сделала и не сказала!
- Но ты хочешь знать, кто перемешал мне все потроха - почему? - пара шагов, и злые изумрудные глаза нависли в десятке сантиметров от меня. - Ты, так долго жаждущая стереть меня в порошок, хочешь знать, кому это почти удалось - зачем, а?!
Даже при моих каблуках Лэйд был выше меня. Меня, у которой дрожали губы от острого желания что-либо сказать.
Но - что? Что я могу ему сказать? Как я могу его переубедить? Разве он неправ в своих сомнениях? Разве я не заслужила их?
Заслужила как никто, крошка Лэй. И теперь сожалеешь об этом.
Нет, нет, вряд ли, но...
Дурная у тебя привычка - врать самой себе. Ты можешь меня убедить, но не обмануть. Запомни это.
- Хочешь, я тебе скажу, кто копошился в моих внутренностях?! - яростно прошипел мне прямо в губы белокурый парень. - Баст.
- Что?!!
- Баст.
Сделав шаг назад, я хлопнулась на лавку в пене кружев своей юбки. Моргнула. Попыталась собраться с мыслями.
А мир перевернулся с ног на голову. Лестницы, ведущие в рай, окончились у врат Чистилища. Звёзды заблестели под ногами, а Млечный Путь оказался Л е той.
Это неправильно, неправильно, неправильно, неправильно...
Неправильно!
Солнце не должно гореть под ногами! Люди не должны ходить по облакам и грозовым тучам, пугая птиц! Снег не должен, кружась, падать вверх!
Матери не должны полосовать на части своих внуков. Так быть не должно! Как угодно, только не так! Я знаю, что такое Семья! Я знаю, какое тепло и спокойствие чувствуют оборотни в своём Клане!
... А шрамы багровели на безупречной коже Маленького Принца...
- Ч-чёрт... - выдохнула я.
- У тебя такой вид, - язвительно заметил Лэйд, - словно небо оказалось у тебя под ногами.
Как ты прав! Как же ты прав, Маленький Принц!..
Я попыталась представить, как Виктор до локтя погружает руку в моё тело, разрывая мышцы, вороша мои внутренности, и ощутила, что схожу с ума. Потому что такого быть не могло. Виктор не может обидеть меня!
- Эдуард, - прошептала я и услышала свой шёпот как-то со стороны,
- это неправильно. Она - мать твоего отца. Вы с ней одна кровь и плоть!
- И? - огрызнулся четверть-оборотень, садясь рядом со мной на лавку.
- Так быть не должно!!! - страх или возмущение - я сама не разобралась в этом мимолетном всполохе - заставили меня вскочить на ноги и повернуться лицом к Принцу. Теперь он угрюмо смотрел на меня сверху вниз. Только это ничего не меняло.
Вряд ли во всём мире осталось то, что могло поменять что-либо между мной и этим белокурым четверть-оборотнем.
- Так быть не должно - интересно, а с чем ты сравниваешь? - я никогда не видела, чтобы Эдуард кривил губы в такой неприятной улыбке, где была такая толика горечи.
- С чем угодно, - покачала я головой.
Что ты чувствуешь, Кейни Лэй? Я не могу понять, что бушует в твоём сердце?
Почему звёзды сверкают у нас под ногами?
Не знаю. А почему на твоём лице написана...
- Она - Королева моего Клана. И это прежде всего! - злобно фыркнул белокурый парень и добавил, глядя мне в глаза. - Только не надо меня жалеть, ладно? У тебя такая мина, словно тебя канонизировали и намалевали на иконе.
... жалость?
Жалость. Жалость! Жалость!! Жалость!!!
Жалость!!!
У меня закружилась голова.
Солнце зашло на севере.
Так быть не должно!!!
Я не должна его жалеть!!!
Я же его ненавижу!!! Что же это?!. Господи, почему, почему, почему?!!
- Мне тебя жаль, - прошептали мои губы, когда я отстранённо смотрела на чуть бледное лицо Эдуарда. На лицо Эдуарда, а потом - на свою собственную руку, которая потянулась к щеке Маленького Принца.
- Мне не нужна твоя жалость!!! - он вскочил, словно я протягивала к нему раскалённое серебро - мои пальцы безвольно скользнули по его груди, животу, свежим шрамам, так и не коснувшись щеки. - Слышишь?!! Чья угодно, только не твоя!!!
Я подняла взгляд. В изумрудах плясало то ледяное пламя, что поглотило меня однажды ночью. Я знала, что за ними душа кричит ещё от многих чувств, но каких? Что там, за этой злобой?
- Тогда тебе лучше найти кого-то, чью жалость ты бы принял без колебаний, - твёрдо произнесла я, глядя в это танцующее пламя. - Потому что Баст исполосовала не только твою плоть, но и душу. И это ещё вопрос, что в тебе быстрее истечёт кровью.
Он ничего не ответил, даже не вздрогнул, не изменился в лице - просто побледнел. Как рассветное небо. И это было всё.
- Меня некому жалеть, - шевельнулись его сухие губы, но произнёс это кто-то другой. Кого я не знала. Кто мог испытывать боль и страдание. Кто мог сожалеть и тосковать об утраченном.
Кто сейчас испытывал боль и страдание, сожалел и тосковал.
- Тебе стыдно рассказать кому-то, что твоя Королева так тебя отделала? - слегка прищурилась я.
- Нет. Я не имею права говорить о том, что я поссорился с ней, и из-за чего я поссорился с ней.
- Но мне ты сказал.
- Потому что это касается и тебя.
- Что?
- Это касается и тебя, - устало повторил Эдуард и осторожно, чтобы не потревожить шрамы, сел на лавку. А я осталась растерянно стоять перед ним, потому что дождь падает вверх, солнце восходит на юге, а матери рвут на части своих внуков.
- Расскажи мне, - попросила я, глядя, как белокурый парень откинулся на спинку и прикрыл глаза.
Он ведь наверняка обескровлен, обессилен. Ему наверняка сейчас плохо от полупустых жил и сводящей мышцы слабости.
Ему?!!
- Это не моя тайна, - спокойно отозвался Лэйд, не открывая глаз.
- Чёрт возьми! - встряхнула я головой. - Что это за вещь, которая касается меня и тебя, из-за которой Баст тебя едва не убила, но которую ты мне не можешь рассказать, потому что она тебе не принадлежит?!!
- Лучше тебе этого не знать, - выдохнул четверть-оборотень. - И лучше узнать одновременно. Нонсенс.
Опять это слово.
- Нонсенс в том, что я чувствую по отношению к тебе жалость, - покачала я головой. - А значит, что дело, мягко говоря, дрянь. Баст буквально порвала тебя на куски, значит, это что-то действительно серьёзное. И оно касается нас с тобой.
- Я не говорил, что оно касается нас с тобой , - возразил Эдуард, однако на меня такие фокусы не действовали.
- Если оно касается меня, но за него Баст пустила тебя на полосочки, значит, оно касается нас с тобой, - упрямо произнесла я.
- Иногда я забываю, какой сообразительной ты стала! - устало вздохнул Принц, но так и не открыл глаза, словно собирался уснуть.
И - странное дело.
Вокруг цвёл июнь, а я ощущала осень. Быть может потому, что осень никогда ничем не обманешь. Осень всегда покажет тебе, что ты чувствуешь на самом деле. Осень всегда во всё вплетёт туман, грусть и отчаянье.
Особенно если солнце уже скрылось на севере.
Но я стояла перед своим обессиленным, поверженным врагом и жалела его. Жалела и мучалась загадками. Что-то касается нас. За что-то он едва не лишился жизни, но лишусь ли я? Что объединяет меня и его, а связывает - с Баст?
Мне казалось, жизнь не может быть такой сложной. Мне казалось, что в моей жизни ещё нет того, что может её усложнить настолько . А оказалось, есть.
Жасмин пах опавшими листьями и дождём. Лето было осенним.
Я тоже думала, что так не бывает.
Вэмпи медленно выкарабкивалась на поверхность. Чуя, что я не мешаю ей, она рывок за рывком вылезала из недр моего естества и принюхивалась как собака. Понимая, что мне не до неё, что мой мир стал с ног на голову, она растекалась по жилам, постепенно становясь моей плотью.
А я ей не мешала. Мне не хотелось ей мешать. Я пускала на самотёк всё. Её, свои принципы, осторожность...
И наступил момент, когда мы с ней поменялись местами. Я свернулась клубочком в своём теле как в тёплом гнёздышке, и ощущая, и не ощущая каждое его движение, порыв, желание. Всё это переняла вэмпи. Теперь она дышала, отсчитывала пульс, сознательно делала шаги и смотрела на лицо Эдуарда.
Вот чем могли закончиться все её предыдущие порывы к свободе. Но почему же сейчас я нисколько не волнуюсь? Только ли потому, что она не собирается убивать или калечить? Только ли потому, что я могу спуститься ещё глубже в своё естество и уснуть до конца существования моего тела, предоставив вэмпи прожить отведённые мне годы?
Это казалось заманчивым. Уснуть. Видеть только сны. Послать ко всем чертям эту жизнь, не умерев. Отдохнуть от её изгибов, поворотов и обрывов, с которых я падаю.
Вэмпи будет не против. Она повела моей рукой, и я осознала, что ей нравится моё тело, что она пользуется всем, что заложено в моём мозгу: школьные знания, личный опыт, воспоминания, планы...
Она сможет прожить за меня эту проклятую жизнь...
Но я устроилась поудобней, так, чтобы не до конца терять связь со своим телом, и приготовилась смотреть на мир глазами... себя? Даже не знаю, как это назвать.
А впрочем, надо ли? Если солнце зашло на севере...
Подобрав море кружев, вэмпи осторожно присела на лавку рядом с Эдуардом. Но он не пошевелился, не поднял голову с деревянной спинки, не открыл глаза. Казалось, он крепко спит, и только опущенные уголки плотно сжатых губ выдавали боль и горечь, которые он до сих пор ощущал. Вэмпи всмотрелась в его лицо и только теперь заметила пролёгшие под глазами тени, тонкую складку на лбу и едва заметные сеточки морщин в уголках глаз. Загорелая кожа Принца утончилась, выцвела, посветлела. Как шоколад, в который вылили слишком много молока и тем самым испортили его.
Осторожно, словно боясь чего-то, чего я понять уже не могла, вэмпи провела пальцами по шее белокурого парня. Легонько, как садовники касаются едва распустившихся бутонов молодых роз. Как матери касаются спящих детей. Легонько, почти ласково.
Эдуард приоткрыл глаза - изумруды тускло сверкнули из-под ресниц, а потом выпрямился. Казалось, он ждёт, что ещё секунда - и вэмпи вопьётся зубами ему в шею. Это было написано в его напряжённой осанке, его слегка прищуренных глазах. Что бы между нами не произошло, он не доверял мне. Или ей? Ведь она теперь - это я.
Полноправно.
Но вэмпи совершенно не собиралась кусаться или царапаться. У неё на уме было что-то совсем другое. Словно понимая это, взгляд Лэйда не отрывался от её глаз, видя там нечто. Быть может, меня - выглядывающую из глубин души и сознания тень. А быть может, её - вэмпи. Такой свободной, какая она есть на самом деле. Изумруды следили за ней как за подкрадывающейся чумой или смертью. Ведь на самом деле так и было. Но для него ли? Для Принца Клана Белых Тигров?
А вэмпи, казалось, не замечала этих глаз, порхая пальцами по рельефу эдуардовой груди. Как ночные мотыльки подушечки её тёплых пальцев ласково касались каждой линии изуродованного багровыми шрамами торса, а иногда - самих шрамов, но осторожно, легко, легче тёплого выдоха. А потом её ладонь легла на плечо белокурого парня, и изогнувшись всем телом, вэмпи уронила почти невесомый поцелуй в ямочку у основания шеи Лэйда. Тонкий тёплый запах его кожи и терпковатый - одеколона защекотал что-то внутри нашего с ней тела. Что - знала теперь только она. И ей это нравилось.
Четверть-оборотень смотрел на неё чуть расширившимися глазами и, быть может, сам не осознавал этого. Он смотрел в её глаза и не мог понять...
- ... Мне так жаль тебя, Маленький Принц, - тихонько выдохнула она, едва касаясь губами мочки его уха. - Бедный Маленький Принц...
Я отстранилась вглубь своего... или теперь вэмповского естества, чтобы не чувствовать и не видеть их поцелуя. Но всё равно он дотянулся и до меня. Какой-то отсвет Силы, вечно танцующей на губах Эдуарда, потревожил меня в моей тёмной берлоге. И я подумала, что вот с помощью этого отсвета белокурый парень узнал в Лэй меня во время нашего с ним поцелуя. Что этот отсвет - он вроде рентгена естеств: находит, проверяет, говорит, знакомо или нет, а если да, то кому принадлежит.
Хитро.
"Прикрыв глаза", я беззаботно уснула, как засыпает кошка в тепле среди шерстяных одеял. В покое и безопасности.
Быть может, впервые в своей жизни.
Вэмпи пила кофе с коньяком и, смеясь, тихонько рассказывала:
- ... И вот мы смотрим на этот вонючий цветок, у которого пёстрые лепестки торчат как перья у ободранной курицы, и думаем: куда бы его сплавить?.. И тут я вспоминаю, что сегодня у нашего "обожаемого" завуча День рождения, а мы, как это водится, без подарка...
Она говорила ещё и ещё, я знала эту историю, но разбудила меня не она и даже не монотонный фон - тихие разговоры гостей. Скорее всего, удовольствие, которое вэмпи получала от кофе...
Кофе? Где это она раздобыла кофе?!
Я "потянулась" к нашим глазам и увидела, что она сидит за широким столом, застеленным белоснежной накрахмаленной скатертью. Сервиз был нежно-розовый, немного в восточном стиле, дорогой как сама жизнь. Кофе был совершенен, а гости, сидящие за столом и мило беседующие друг с другом - как всегда веселы. Стены - какого-то пастельного оттенка, с гобеленами...
Больше я ничего не успела рассмотреть, потому что вэмпи перевела взгляд на Мелани, Итима и Лэйда. Принц сидел справа от неё, Мел и Князь оборотней - слева. И все улыбались её немудрёному рассказу.
Что же я пропустила? Банкет, сладкое... и что-то ещё?
Оказалось, что все мои вопросы вэмпи слышит как я когда-то - собственные мысли. И, кажется, она вовсе не ожидала их услышать, потому что вздрогнула так, что едва не выплеснула кофе на себя.
- Что случилось? - удивлённо посмотрела на нас Мел.
- Ничего, язык прикусила, - вэмпи покачала головой и чуть натянуто улыбнулась, но потом...
Господи Иисусе!
Потом, как я грубо заталкивала её в самую глубь себя, как я беспощадно хоронила её на самом дне самой себя, так и она навалилась на меня всей своей массой, ослепляя, подавляя, причиняя мне настоящую боль и опутывая теми цепями, которыми я когда-то опутывала её саму. Она с мрачной решимостью старого могильщика закапывала меня в той яме, где покоилась сама до своего самого первого пробуждения.
Теперь я была просто куском человеческой души, иногда всплывающим наружу и мешающим жить. Теперь я была просто досадным придатком, теневым "Я" вэмпи, помехой, неприятностью, непонятной эмоцией, кратковременным аффектом.
И она давила меня, сталкивала ко дну... а я рвалась наверх. Кричала, брыкалась, рвала когтями и зубами её саму и пыталась вновь овладеть своим телом. Моё естество было для меня непроглядной тьмой, морем безумия и хаоса... Впрочем, так ли я выразилась? Ведь теперь я и есть это естество... или всё иначе? Теперь я и есть душа, которая уходит в пятки и болит. Так ведь?
Впрочем, какая теперь разница? Я рвалась вслепую наверх, сквозь вэмпи. Впивалась в её пахнущее розами нутро и подтягивалась вверх, туда, на свободу, к власти надо всем, что дала мне Природа. Да, я хотела когда-то уснуть и предоставить вэмпи возможность прожить мою жизнь. Но я не хотела быть спутанной цепями во мгле тюрьмы своего тела. Как угодно, только не так. Только не так!
К чёрту! К чёрту усталость! Эта жизнь была отведена мне !!!
Метель из алых лепестков ударила в меня гранитной стеной, но я упрямо рванулась наверх ещё раз... и упала в самое сердце холодного северного моря без дна и поверхности. Тихого, синего, неподвижного, казалось, совсем неподвластного времени. Чистого, как кристалл, и одинокого, как луна.
Вверху тихо сомкнулся лёд, и чёрная бездна распахнула подо мной свои объятья, дыша зимой и усталостью. Я знала её - Итим.
Итим... Мой милый Итим...
Перевернувшись в ласково-ледяной толще воды, я блаженно успокоилась и заметила где-то далеко бледный свет, отдаляющийся и так похожий на солнечный.
Но это было не солнце.
Это было...
Изумрудное пламя заставило кристально чистую воду вскипеть и закричать тысячами голосов. Сожгло покой, обратило холодную вечность в ад и, обхватив меня своими невесомыми языками, дерзко вырвало на поверхность, в странное Никуда.
Холод сменился жаром.
Вода - огнём.
Плен - свободой.
Пламя слегка опало, услужливо открывая мне дорогу в мир. Настоящий мир, тот самый грязный и суетливый, в который я когда-то не хотела возвращаться.
А теперь - бросилась как на спасательный круг.
... - Смотри-ка, да она спит!
- Чему ты удивляешься? Только такое безалаберная тварь, как Кейни Лэй Браун может преспокойно дрыхнуть в самые неподходящие моменты...
Перевернувшись на спину, я зевнула и с довольным мычанием потянулась. Было так хорошо, так чертовски хорошо! Казалось, меня всю заполнила нега, лёгкая и сладкая, как сахарный крем, и такая же приятная. Такой тихий сон... И такое сказочное после него ощущение... Такое нежное... Хорошо бы сейчас повернуться на бок и снова уснуть. О да, это было бы чудесно! Вот только найду Тэдди... и усну опять...
Ну нет, милая моя, нельзя! Нельзя, нельзя, нельзя!
Почему?!
Не знаю ещё! Давай, просыпайся! Где там эта сволочная вэмпи?!!
Как ты сказала? Вэмпи?!
Я, распахнув глаза, резко села и, однако мир тут же с коварным смешком расплылся в тумане. Как и всегда после сна.
Вэмпи... Да вот же она, в самом тёмном углу, вымотанная, обессиленная... Как пёс побитый. Что ж, она получила по заслугам! Маловато у неё силёнок командовать мной!
Я зевнула во весь рот.
Во-первых, сударыня, она их ещё наберётся, так что берегись! А во-вторых, тебе помогали, забыла что ль?!
Помогали? Кто?
Несколько раз моргнув, я наконец-то поняла (или просто соизволила обратить внимание), что сижу на мятой постели в собственной комнате. Благодаря неяркому свету ночника она из белой превратилась в серовато-бежевую, с резко выступающими очертаниями предметов и разводами чёрных теней, где так любят прятаться детские кошмары. Шторы на окнах были задвинуты наглухо, и не трудно понять, кто это сделал.
Эдуард неспешно прохаживался по ковру, сунув руки в карманы брюк. Лицо, подёрнутое туманом усталости, было нагловато-спокойным. К чёрту слова! Обыкновенное эдуардовское лицо! Такое, как всегда.
Тогда... что же это такое...
Опять зевнув, я в сомнении осмотрелась, ища подсказку. Как будто она могла быть написана помадой на моём зеркале или кровью - не безупречно чистом потолке.
Тогда его обыкновенные глаза, наш разговор - это всё мне приснилось что ли?!
Вряд ли, дурашка. Отчего бы тогда вэмпи взяла вверх?
Логично. Значит, вэмпи взяла вверх, а Лэйд и Итим помогли мне затолкать её обратно.
Если не сделали это за тебя.
Тут уж неважно. Важно то, что меня ожидает увлекательнейший разговор с Эдуардом. Гадость-то какая! Но, как говорится, лучше увлекательнейший разговор, чем увлекательнейший аттракцион.
Верно.
Взбив подушки, я устроилась поудобней, расправила складки своего платья и, сложив руки как примерная девочка, принялась молча наблюдать за белокурым парнем. Не всегда ж мне начинать разговор! Правда, я всегда начинаю драки, но опустим эту мелочь.
Однако четверть-оборотень не спешил нарушать тишину. Просто бесшумно скользил взад-вперёд и задумчиво молчал. Как будто кроме него в этой комнате никого нет. Я вполне материальна для того, чтобы не быть призраком?
Вполне. Эгоу, котик! Она здесь!
Молчи! Чего ты смерть ко мне кличешь?!
Кстати, ваше отсутствие на приёме могут неверно расценить!
Ага, верно. Особенно учитывая то , что успела натворить вэмпи.
Хотелось бы ещё знать, то - это что именно ?..
- Как ты себя чувствуешь? - неожиданно повернулся ко мне Эдуард. Где-то секунду я, протормозив от удивления, смотрела ему в глаза, после чего растерянно хлопнула ресницами и ответила:
- Ну... классно.
Добрый доктор Айболит.
- Очень хорошо, - удовлетворённо кивнул парень и непринуждённо уселся на стоящее возле кровати мягкое креслице. Оно вообще возле туалетного столика тусуется, но, видимо, кто-то поменял его местожительство.
Я даже догадываюсь, кто. Хочешь, скажу?
- А где... - я посмотрела на дверь, но белокурый парень не дал мне договорить:
- Ушёл. Должен же хоть кто-то из чад Баст присутствовать на приёме.
- Почему ты не сказал, что вы с Итимом сводные братья? - внимательно посмотрела я на него. И он, презрительно фыркнув, ответил:
- А с какой это стати? Кто ты мне такая, что я должен тебе про свою семью рассказывать?
- Семью? Не Клан? - облизнула я сладковатые от помады губы. - Так Дарина всё-таки усыновила тебя и забрала из приюта?
- Ага, спустя день после того, как удочерили тебя, - лениво отозвался Эдуард. - Как это ты позволила вэмпи оседлать себя?
- А как ты об этом догадался? - прищурив левый глаз, посмотрела я на него и тут же спохватилась. - Да и вообще, что я пропустила? Что было, пока я...
Не найдя подходящего слова, я эмоционально изобразила рукой бессмысленный жест.
Белокурый парень тонко улыбнулся. Это означало во все времена и при всех народах только одно: он знает что-то такое, что мне чертовски не понравится. И его это несказанно, ну просто до чёртиков забавляет.
В животе шевельнулось нехорошее ощущение. Очень нехорошее. Как проглоченный ёжик.
- Эдуард? - в моём голосе зазвенела настороженность. - Что произошло?
- Знаешь, - тихонько рассмеялся белокурый парень, кажется, проигнорировав мой вопрос, - я поначалу ничего не понял. Глаза у тебя были немного другие, чуть дикие, только я списал эту странность на твою новую природу. Но потом...
Он умолк, глядя на меня чуть искрящимися изумрудами. Он знал что-то, что приведёт меня в ярость. Знал и смаковал это ощущение как ванильный леденец, предвкушая... что? Что эта скотина вэмпи успела натворить? Почему так доволен Эдуард?..
Так, блин, а на какой ноте ты покинула свои органы чувств?
На той, что... ЧТО?!!
Шар тошноты подпрыгнул на диафрагме и прочно застрял где-то в глотке. Меня замутило от одной только мысли...
- Не молчи, сукин ты сын! - сдавленно произнесла я, судорожно впиваясь пальцами в покрывало. Господи, неужели вэмпи, то есть, вэмпи в моём теле, то есть, моё тело в руках вэмпи...
Во рту набралась слюна, и слизистую оболочку стянуло. Кажется, меня сейчас вырвет...
Через силу сглотнув, я дрожащими руками схватила пену чёрных кружев своей юбки и безвольной амёбой сползла с кровати. Ватные ноги подкашивались как у новорождённого жирафа, но всё-таки держали меня в вертикальном положении перед лицом Эдуарда. А он наблюдал за мной с видом подростка, ставящего эксперименты над тараканом.
Сейчас я ему покажу и таракана, и кукарачу рыжую!
- Ты чего побледнела, как вывалянный в муке слон? - насмешливо спросил четверть-оборотень, глядя на меня снизу вверх. - Пельмень из тебя, надо заметить, никудышный.
А у тебя анекдот с бородой!
- Чт
овы
делал
ис
вэмпи? - я отрезала каждое слово, глубоко дыша. Меня не вырвет, не вырвет, не вырвет... не на этот дорогой ковёр... на него - пожалуйста...
Я пыталась разбудить память в своём теле о том, что было, но, наверное, это мне не под силу. Даже вечно услужливый мозг на этот раз отказался рисовать картины на стенах черепной коробки. А ведь он всегда так охотно рисует всё мерзкое!..
Что же это... Такая пустота, словно не было ничего, словно моё тело спало вместе со мной...
Обхватив себя руками, я отчаянно воззвала ко всем своим нервным окончаниям. Что там было? Что?!
- Мы премило лизались минут... пять-десять, - наконец произнёс белокурый парень и зевнул.
У меня в голове что-то щёлкнуло.
Шарик за ролик, небось, заскочил. Ну да как обычно, не обращай внимания.
- Мы... - вытаращилась я на четверть-оборотня. - Мы просто зажимались?!!
Ком тошноты приспустился к диафрагме и начал медленно рассасываться.
- Как мне нравится это твоё "просто"! - тихонько фыркнул Эдуард. - А ты на что рассчитывала, цыпочка?
- Д-да ни на что... - ошалело пробормотала я. Странно, но у меня даже не возникло желания дать ему по морде за цыпочку.
Не так страшен чёрт, как его малюют. Вечно ты что-нибудь нагородишь, а потом окажется, что всё вовсе и не так! Сколько нервных клеток ты загубила за последние пять минут?
Уймись, дай спокойно подумать!
... и учти, они ведь не восстанавливаются! С учётом того, что запасы нервов у тебя и без того скудные, ты...
Заткнись!!!
Пытаясь собраться мыслями, я встряхнула головой, отчего волосы рассыпались по спине и плечам. Твою мать, вся причёска кому-то под хвост!
Ой, о причёске она переживает!..
Молчать, я сказала!!!
Подняв глаза, я посмотрела на Эдуарда. Эта шокотерапия меня скоро в могилу загонит... так почему же он больше не улыбается?
Ты чем-то недовольна?
Да посмотри на него! Кило сарказму нынче подорожало? Нет? Тогда почему он так спокойно на меня смотрит? Маску-насмешку спёрли?
- Странно ты реагируешь, - тихо произнесла я, глядя в два чуть сверкающих изумруда.
Четверть-оборотень вопросительно приподнял бровь.
- Где торжествующая лыба Чеширского кота? - продолжила я, всматриваясь в каждую чёрточку этого сероватого, чуть обескровленного лица, знакомого с детства.
Бледные губы белокурого парня тронула слабая тонкая улыбка. И всё.
Значит, я тут в шоке, а он даже не скалится?!! Вэмпи его что, сковородкой и кирпичами по голове отходила?!!
Стоп!
А?
Вот оно!!!
Что?
Вэмпи!
??!
- Она утешила твою боль... - выдохнула я, чувствуя, как мои глаза округляются от изумления. - Жалела тебя...
Улыбка как вода сошла с эдуардового лица, и оно высохло, стало гипсовой маской. Изумруды опустели, как экран выключенного телевизора, и чем теперь только ни бейся об стены, ничего ты в них не увидишь.
Но мне не надо было видеть, чтобы знать. Не надо было видеть, чтобы оцепенеть от изумления, только и шепнув:
- ... Христос и Антихрист...
Край постели услужливо скользнул мне под задницу, когда я готова была плюхнуться просто на пол. Надо ли говорить, что я опять была в шоке, опять из-за Эдуарда, и опять могла смотреть только в его пустые глаза. Мир отступил далеко-далеко под натиском одной-единственной мысли.
- Вэмпи... утешила тебя, - я оцепенело попыталась озвучить её, складывая руки на коленях, - утешить своими ласками, своим теплом... И ей это удалось.
Мне пришлось повторить это ещё несколько раз, прежде чем я в полной мере осознала всю прелесть сказанного мной. Белокурый парень при этом молчал, холодно наблюдая за моими попытками разложить всё по полочкам.
Но ведь... как всё интересно получается! Вэмпи, эта сволочная вэмпи и моё бедное тельце оказались единственным утешением для Принца Клана Белых Тигров! Неужели...
- Надеюсь, ты понимаешь, что это ничего не значит? - лениво спросил Эдуард. - Я знаю, о чём ты подумала: у тебя форма глаз поменялась.
Квадратики, квадратики!
- Только не надо этих дешёвых реплик из голливудских фильмов середины прошлого столетия, - я сумела насмешливо улыбнуться и встать.
- Только не надо этих наивных девчоночьих надежд! - фыркнув, белокурый парень легко оттолкнулся от кресла и тоже оказался на ногах.
- Ты и твоя вэмпи - существа абсолютно разные.
- Но тело-то у нас одно на двоих, - я рассмеялась ему в лицо и уже не могла остановиться. Как в тот день, когда мы с четверть-оборотнем пили кофе.
Скорее всего, это просто нервы. Или последствия ванильного бума.
- Хорошо, - вздохнул Эдуард, словно я была маленьким глупым ребёнком, никак не желающим даже методом прямого подсчёта понять, что три палочки плюс две палочки равно пять палочек. - Давай я покажу тебе один хороший и очень поучительный фокус.
- Люблю фокусы! - вздрагивая от смеха, я уселась на кровать.
- Думаю, что этот фокус тебе не понравится, - белокурый парень вышел в центр комнаты, точнее, на свободное пространство, изящно выскользнул из пиджака и, небрежно бросив его на кресло, стал закатывать рукава белой, уже помятой рубашки. Эдуардова тень на светлых занавесках покорно повторяла каждое его движение.
Я с интересом наблюдала за ним. Сейчас он покажет фокус. Хороший фокус. Поучительный. Никогда ещё не видела, чтобы четверть-оборотень показывал фокусы. Может, он вытащит из кармана белого кролика и удава? Поиграем в "Кто кого съест", причём я ставлю на удава!
Хотя с другой стороны, странно всё это. Эдуард-фокусник? Может быть, я совсем не хочу этого видеть. С каких это пор он будет чему-то меня учить? Я, конечно, понимаю, что теперь наши жизни другие, мы уже не сироты из приюта, но между нами это ничего не меняет. Фокус будет чёрный - даю на отсечение пушистый хвостик того кролика, которого белокурый парень мог бы достать из кармана. Фокус будет очень чёрным. Наверное, будет даже больно. Так почему же я сижу с видом зрителя на своей постели? Из-за святой уверенности, что в этом "моём" доме мне не причинят вреда? Почему же вэмпи молчит, как мёртвая? Не сильно ли её побили?
Есть ли она вообще?..
Есть, есть, но носу она долго не покажет, ты уж это учти. Надо будет обходиться собственными силами.
Чёрная лента, которая при помощи умелых рук превращается в изящную бабочку у основания мужской шеи, плавно приземлилась на мой ковёр. Эдуард проводил её ленивым взглядом и расстегнул первую пуговицу рубашки.
- Кажется, я не хочу видеть такой фокус, - с тихим смешком заметила я, однако улыбка увядала на моих губах просто во время смеха.
Но белокурый парень расстегнул рубашку ровно настолько, чтобы было легко дышать. Интересно, что он затеял? С его шрамами особо не размахнёшься, значит, это будет что-то ментальное?
Чеканя шаг, мурашки промаршировали по моей спине как отряд гестапо. И в этом не было ничего приятного. Скорее предупреждение.
- Этому фокусу, - обернулся ко мне четверть-оборотень. - Я научился, когда только стал Принцем своего Клана. Когда узнал меру своих возможностей.
- Сейчас ты достанешь из-за пазухи голубя? - несмотря на сарказм смысла этой фразы, прозвучала она достаточно жалко, и Лэйд, закрывая глаза, улыбнулся этому. Почему-то я твёрдо была убеждена, что передо мной именно Лэйд, и что лучше мне уносить отсюда свою задницу, пока с ней ничего не случилось.
Здравый смысл, разумеется, уже вовсю читал мне лекции, коим позавидовал бы профессор Оксфорда, но я сидела на месте и неотрывно смотрела, как белокурый парень повернул голову, разминая мышцы шеи. Глаза его при этом были по-прежнему закрыты.
Фокус точно будет нехороший.
Да заткнись ты!
Вначале я ничего особого не увидела. Только почувствовала.
Как я нашла в зале Баст по неряшливо скользящим в воздухе потокам энергии, как и сейчас я даже в самом своём человеческом состоянии с закрытыми глазами безошибочно могла сказать, где находится Лэйд. В комнате стало прохладно от его Силы, и воздух стал как-то тяжелее, разреженней.
Мне это не нравилось. Теперь - абсолютно. Можно он не будет показывать свои фокусы, и мы просто спустимся вниз, к остальным гостям?
Видимо, нет.
Четверть-оборотень открыл глаза, и я от удивления забыла выдохнуть. Я вообще забыла, что мне надо дышать.
Ночник не давал особо много света, но мне не он и не был нужен, чтобы во всех деталях рассмотреть Принца. Разрезы и форма его глаз переменились, стали кошачьими, хотя, учитывая его природу, правильно было бы сказать тигриными. Жидкий искрящийся изумруд растёкся по ним, укрыв собой и белок, и зрачок. Это уже не вписывалось ни в какую природу.
Без вэмпи я ощутила себя неожиданно беззащитной перед... перед этим существом. До такой степени, что, не отрывая от него взгляда, почти в паническом страхе медленно забралась на кровать и осторожно, чтобы не запутаться в юбке, отползла к другому её краю. На самом деле это в первую очередь был чистой воды инстинкт самосохранения, после "исчезновения" вэмпи во сто раз усилившийся.
А говорят, что одно другому не мешает.
Я сосредоточилась на том, чтобы правильно, размеренно дышать, но это оказалось сложной задачей. А всё из-за треклятого сердца. Оно то рвалось прочь из клетки рёбер, то судорожно замирало, падая куда-то на дно желудка и повисая на артериях - струнах, по которым ласково, точно пальцы музыканта, скользили потоки лэйдовой силы. Они холодили меня изнутри, они могли коснуться меня изнутри, коснуться моих лёгких, моего сердца, и это почти приводило в ужас.
Почти. А вэмпи спала. Беспробудно.
Тот, кого я раньше звала Эдуардом, лениво зевнул, показывая острые зубы. Не просто острые клыки, как у вампиров, а ряды просто-таки тигриных зубов. В них уже не было ничего человеческого.
Но ведь у него не та кровь!!! Он не может перекинуться!!!
Он и не собирался.
- Ну, как тебе фокус? - в звенящей тишине этот хриплый, немного низкий голос заставил меня вздрогнуть. Едва не соскользнув с края постели, я как можно смелее ответила:
- Хватит играть, Лэйд... - у меня хватило ума прикусить язык, однако четверть-оборотень с недобрым смешком закончил вместо меня:
- ... покажи что-нибудь стоящее? Да? Ты это собиралась сказать? Ну ладно, детка, поиграем.
- Ты же обещал просто фокус, - я осторожно сползла на корточки с кровати, чтобы хоть она была между мной и Принцем. Сама мысль о том, чтобы драться, казалась мне нелепой. Как можно драться с Принцем оборотней даже такой безумной скотине, как я?!!
- Фокус, - кивнул тот. - А к нему сюрприз.
- Да пошёл ты со своим сюрпризом на ***! - немного с придыханием произнесла я.
- Какие мы храбрые! - лицо четверть-оборотня внезапно оказалось совсем рядом, когда он за считанные доли секунды изящно, как шёлковая лента, лёг поперёк моей постели.
Ойкнув, я хлопнулась на задницу. Лэйд озарил меня улыбкой смертельно острого жемчуга, и внезапно из того блестящего жидкого изумруда, что застилал его глаза, вынырнули угольные зрачки формы разбухших рисок. Изумруд застыл и пошёл сетью блекло-зелёных трещинок-паутинок. Это проступали настоящие глаза Принца, настоящее зеркало его души, однако этому зеркалу суждено было выглядывать в мир сквозь тонюсенькие щели в мёртвом драгоценном камне. Как сквозь жалюзи: оно видит вас, но вы не видите его.
Как ни крути, а эта картина уже более человечна.
- Стоит мне завопить, - неожиданно обретая уверенность в себе, произнесла я, - и весь особняк встанет на уши.
- И да, и нет, - Лэйд перевернулся на спину, но его голова немного свешивалась с края постели, поэтому эти странные зелёные глаза продолжали смотреть на меня. - Вопрос в том, позволит ли тебе гордость сделать это.
- Когда вопрос касается сохранности моей драгоценной особы, гордость позволяет всё, - едко ответила я. Самоуверенности у меня прибавилось, а вот во рту пересохло.
- Коснись меня.
- Что? - мне показалось, что мои органы слуха начали работать через задницу, как бы парадоксально это ни звучало.
- Коснись меня, - мягко повторил Принц. - Не бойся, я не причиню тебе вреда.
- Чёрта с два! - вскочила я на ноги и попятилась. - Я, может быть, и унизилась до того, что одела платье, но я не отупела до такой же степени.
Он начинал меня злить. Господи, каким чудесным показалось мне это чувство... Злость... Как... как горячий кофе, согревающий тебя уже изнутри, из желудка, в холодный вечер, вливающий в тебя жизнь. Пока я злюсь, я жива. Немного выспавшись и разозлившись, я жива тем более.
- Даже если бы я хотел, я бы тебя сегодня не ударил. Знаешь, собирать свои потроха с твоей постели - нет, я лучше предпочту просто полежать на ней, - лениво моргнув, ответил мне Лэйд, и была в его голосе какая-то мягкая настойчивость.
Что ж, по-крайней мере, этому доводу вполне можно поверить.
Я протянула руку вперёд.
- Твою мать! - выдохнула я, легонько касаясь ладонью щеки четверть-оборотня. - Ты горишь!
Казалось, его кровь медленно кипит, источая жар даже сквозь кожу. Да, это сильное тепло шло не от самой кожи, а от того, что под ней. Возможно, это горело адским пламенем человеческое "Я" Эдуарда на костре его тигриной части души. Может и так, не знаю.
- Это нормальная температура моего тела, - лениво моргнул Лэйд. - А теперь, малютка, ответь мне на один вопрос: велика ли разница между мной и тем парнем, с которым ты вздорила в Кругу Поединков?
- Конечно! - машинально ответила я и только потом сообразила, чего он от меня хотел.
- Но ведь тело-то у нас одно на двоих, - слегка улыбнулся четверть-оборотень, и улыбка была простая, эдуардовская. - Видишь? Приблизительно такова разница между тобой и твоей вэмпи. Только у вас больше отличается то, как вы воспринимаетесь...
- Хватит говорить заумные вещи! - устало вздохнула я и вовремя удержалась, чтобы не потереть накрашенные глаза. - Я хочу спуститься вниз, побыть в толпе гостей.
- Вообще-то, я тебя не держу, - хмыкнул Принц.
А ведь он прав.
- Но если бы я попыталась убежать, ты бы попытался меня остановить, - чуть прищурившись, посмотрела я на него.
- Верно, - как ни в чём ни бывало моргнул он. - Неужели ты думаешь, что там, среди остальных приглашённых ты будешь в безопасности?
- А почему нет? - пожала я плечами. - Или ты опять знаешь что-то, чего не знаю я?
Он знал. Несомненно, знал. Почему ж иначе его улыбка сникла, а взгляд резко переместился с меня на какую-то малоинтересную деталь интерьера?
- Что такое, Лэйд? Среди гостей меня поджидает какой-нибудь киллер? - насмешливо спросила я, заглядывая ему в лицо. Вместо ответа он сел, вполне по-человечески (что неудивительно, если вспомнить, какая роскошная вязь багровых шрамов украшает его живот), и, разумеется, ничего не ответил. Вообще повёл себя так, словно меня не существовало!
А я начала медленно злиться. Спасибо тебе, Господи, но я злилась!
- Ты можешь мне ответить, или у тебя уже и на это не осталось сил и крови? - ядовито, стараясь как можно сильнее задеть за живое, спросила я у белокурого парня, сверля дырку в его виске.
Дырки, может, и не получилось, но вот что-что, а задеть за живое - это да. После всего сегодняшнего сострадания и всей жалости, которую вэмпи осторожно пролила на его тлеющую душу, я сейчас нагло ткнула пальцем ему просто в больное место.
Ниже пояса что ли?
В гордость, дура!
И не то, чтобы я брала назад сказанные мною слова, но... Но чёрт возьми! Может же он проявить ко мне немного солидарности и не говорить загадками, как какая-то ярмарочная гадалка! Прямолинейность - это одна из его лучших черт, если таковые у него вообще имеются, так в чью же задницу он сегодня её засунул?! У меня уже кругом идёт голова оттого, что я перестаю всё понимать!!!
А чё тут понимать? Сейчас он из тебя лапти сплетёт и всё.
- Я смотрю, - опасно прищурившись, произнёс четверть-оборотень всё с той же хрипотцой, - наша маленькая Кейни осмелела?
- Да хотя бы и так! - я задрала нос в железной уверенности, что не схлопочу сегодня по морде. Не от него. Не от существа, настоящие глаза которого - усталая зелень.
- Или ты думаешь, - Лэйд поднялся на ноги и сделал шаг мне на встречу, - что я слабее котёнка из-за, - тут он легонько провёл пальцами по своему животу и не окончил фразы. Да всё и так было понятно.
- А разве не так? - фыркнула я, склоняя голову набок и почти бесстрашно глядя в его приближающиеся глаза. Вэмпи - единственное во мне, что отдалённо может потягаться с Принцем - крепко спала, но меня это как-то не волновало. Вы можете в такое поверить? Я - нет. Без подарка Лал я опять становлюсь той Кейни, что сначала делает, потом думает? Наверное, да, я ведь так по ней скучаю. Или ленюсь думать?
Всё вместе и не заморачивайся.
И внезапно Эдуард... нет, не ударил, а театрально взмахнул рукой, почти как танцор. Но я в буквальном смысле получила в челюсть, да так, что рухнула со своих каблуков на пол. На краткое мгновенье до падения и яркой, такой забытой вспышки боли мне показалось, что я даже чувствую костяшки и тёплую кожу, что нечто, ударившее меня - самый что ни на есть обыкновенный кулак...
Но кулака не было. Точнее, не было материального кулака. Был спокойно нависающий надо мной Эдуард.
- Ты!.. - приложив ладонь к лицу, я едва не задохнулась от злости и... возмущения. Почему-то в голове не укладывался тот факт, что он меня ударил. И вся хрень не в том, что ментально - тут уж без разницы
- а просто: он, после всего, что случилось, ударил меня! После того, как я жалела его, он дал мне по морде!!!
А что случилось? Ты забыла, кто перед тобой? Забыла, что это - Тень? И, как ты сама сказала, между вами даже Армагеддон ничего не изменит. Так чему ты так удивляешься? Утешала его, к тому же не ты, а вэмпи, и это большая разница. Хоть и в одном теле.
- Что - я? - прохрипел Эдуард, усаживаясь на корточки и с вызовом глядя мне в глаза. - Посмел тебя ударить? А почему, собственно, нет? Должен же хоть кто-то напомнить тебе, что в природе существует такое явление, как драка. Так как ты, - он смерил меня - точнее, моё платье
- наигранно-трагическим взглядом. - Совсем раскисла... Вэмпи.
Прозвище - а я знала, что это именно прозвище, а не название природы - он выплюнул мне в лицо.
И как это ни странно, плевок достиг своей цели и обжёг подобно серной кислоте. Мне захотелось выть и верещать от злости, разнести по кирпичикам этот особняк, а ещё лучше - позвать своих наблюдателей... Нет, позвать Виктора, чтобы он разобрал его на составляющие, этого белоголового ублюдка, чтобы сделал ему ещё больнее, чем сделала Баст, за то, что он... что вот так...
Злость на грани отчаянья ослепляла.
Господи, да тебя саму не тошнит? Ты посмотри на себя!!! Нет, я вовсе не предлагаю тебе драться с ним, но да посмотри же ты на себя! Валяешься на полу почти в отрубе и хочешь звать взрослых дядей, чтобы они разобрались с тем, на кого ты всегда искала управу одна!!! Ты, верно, забыла, как сама пела от чистого сердца:
"Мы будем драться на земле,
Под солнцем и в кромешной тьме,
Мы будем драться в небесах,
Мы будем драться до конца!
Мы будем драться, чтобы жить..."
Я замерла, расширенными глазами смотря в никуда.
Отрывок песни, своего рода гимна Круга Поединков, прогремел в памяти как гром и канонада, а потом, словно молния, ударил в мою поиметую душу. Остро и кисло, как бегущий сквозь мышцы ток, я почувствовала отвращение к самой себе. Мне стало... противно. Противно от одного только ощущения своего тела, каждой его клеточки, ноющей после неудачного падения на пол. Противно что я вот так до сих пор сижу и ничего не делаю.
Да, а ещё ты забыла, как вы с Майком оглашали переулки Кварталов словами:
"We're hate crew, we stand and we won't fall...
We're all for none and none for all.
F*ck you! We'll fight til' the last hit
And we sure as hell ain't taking no sh*t!"
Словно проснувшись, я посмотрела на свои мелко-мелко дрожащие руки... и внезапно возненавидела её, свою плоть, пахнущую дорогими духами, укутанную в дорогие ткани, лишённую хотя бы малейшей царапинки. Возненавидела слабый запаха лака, ощущение своих слегка завитых волос, жёстких от геля с пенкой и падающих на спину свободными волнами. Возненавидела этих украшения, этот маникюр, это платье, каблуки...
Как будто с моих глаз сорвали повязку, и я наконец-то увидела себя и всё, что меня окружает. И возникло отвратительное тошнотворное чувство, что я нагло лгала в глаза всем вокруг и, прежде всего, самой себе. Нагло, без оглядки, даже не краснея плела дикую чушь в глаза, которые не видела до теперь...
Ведь это всё не я!!! Это не моё, не моя природа!!!
Неожиданно мне опять захотелось плакать, реветь в три ручья, но уже от ощущения лжи и грязи на себе - дерьма, от которого ничем не отмоешься, оттого, что я далеко ушла от настоящей себя. Что я, попав в лес масок, как ребёнок начала перебегать от одной к другой и примерять каждую, а в результате потеряла своё истинное лицо. Я же Кейни Браун, Вэмпи из Круга Поединков! Никакая не Лэй Даладье - такой вообще в природе не существует!
Колени отозвались монотонным гулом боли - треклятые каблуки! Что я здесь делаю?! Как я вообще до такого скатилась?!
- Кажется, я натолкнул тебя на размышления, - в кокон моих раздумий проник насмешливый хрип четверть-оборотня.
Но ведь отчаянье так легко перерастает в слепую ярость... Надо только дать ей толчок, один слабый пиночек - и она хлынет потоком. Надо переступить только одни рамки...
Я ударила, метя каблуком прямо в этот нечеловеческий, презрительно сощуренный глаз.
Всё, цепи спущены. Как тогда, в ту ночь на поляне под сенью каприсс. Но теперь я не самовольный Подхват, а просто я.
Даже когда каблук с треском сломался о невидимую преграду перед самым лицом лениво зевнувшего четверть-оборотня, я не успокоилась. Резко откинувшись назад, я сделала кувырок и оказалась на корточках. Юбка услужливо обернулась вокруг моих ног, но я сумела удержать равновесие и не упала, глядя только в эти изумрудные потрескавшиеся глаза.
- Ты гляди, она ещё и дёргается, - желчно усмехнулся Лэйд, неспешно выпрямляясь. - Какие фокусы ещё покажешь?
Я не ответила, просчитывая в голове ходы. Как видите, я ещё не совсем та безнадёжно тупая девица, но без вэмпи стала ближе к ней, чем какие-то два дня назад. Осторожно выбравшись из туфель, я с наслаждением перекатилась на уставших ступнях, разминая их. Кажется, я всерьёз собираюсь драться. Держите меня кто-нибудь.
Рубашку ей смирительную! Рубашку!
Но в тот же момент, мне и не хотелось, чтобы меня держали. И было как-то плевать, что в этом дом похож на молочную фабрику от сливок общества, что на грохот сбегутся все, у кого есть ноги и вообще способность самостоятельно передвигаться... Плевать и всё. Я становилась самой собой - странное, забытое, но в то же время прекрасное ощущение, дикий восторг на грани ослепляющего безумия, словно... Словно, обученная играть на пианино, ты наконец-то отбросила скрипку и вернулась к родным чёрно-белым клавишам.
Драка - это моё. Кажется, единственное моё из всего, что осталось в этом мире.
Я ударила без замаха, как и учила Саноте, рукой, противоположной стоящей чуть впереди ноге, но опять с болью наткнулась в эту невидимую стену. Удар обеими руками, локтём, ребром ладони - всё впустую.
- Ну что, ублюдок, боишься?! - со злым вызовом процедила я, упираясь руками в разделяющий нас барьер. Легонько улыбнувшись, четверть оборотень склонил голову набок и высокомерно смерил меня взглядом, словно я была обезьянкой, прыгающей по клетке, а он - туристом.
- Боишься, да?!! - я ещё раз стукнула ладонями по стене. На ощупь она была тёплой, почти материальной и ощущалась... как стекло.
- Нет, не боюсь, - тихо, почти ласково улыбнулся он и ударил. Как-то неожиданно и как-то сразу всей преградой между нами. Но у меня было такое ощущение, словно я плашмя хлопнулась на тёплый асфальт, а потом мир перевернулся с ног на голову и я взмыла в небеса. И там, на самом их дне, как-то так очень просто оказалась моя постель.
Мир отступил за ощущение тёплого мятого шёлка, пахнущего моими духами. Я только слышала его, неясно, как бы издалека, из-за этого слепяще-белого тумана, который укутывал и укутывал меня сладкой сахарной ватой. Он почти лип ко мне, почти пах карамелью, но было в нём что-то ещё. Невидимое, оно скользило ко мне со всех сторон, как скользят в траве змеи. И подобно змее, оно было холодным, могильно-холодным. Я пыталась уследить за ним, но оно почему-то неизменно оказывалось у меня за спиной.
И внезапно... нет, оно даже не прыгнуло, если такое слово можно к нему применить. Оно просто оказалось на моей шее тугими, холодными кольцами, душащими и одновременно тянущими куда-то вверх.
- Господи, да ты её убьёшь!!!
Я жадно глотала воздух как утопающий в горной реке, которого каким-то чудом прибило к берегу. Ткань покрывала, судорожно сжатая в моих руках, потеплела от пота и смялась, а я по-прежнему не могла отдышаться. Мне хотелось, чтобы мои лёгкие стали больше, и я одним глубоким вдохом могла восстановить дыхание. Но они были такими маленькими, какими их придумала Мать наша Природа.
- Жаниль, не встревай, чёрт тебя подери!
Жаниль?!!
Я подскочила на своей постели, и мир, тут же потеряв равновесие, качнулся маятником взад-вперёд, утопая в белых пятнах. Я щурилась и моргала, пока они не расступились и не открыли мне стоящую у стеллажа с игрушками Ким. Сжав кулачки и упрямо задрав носик, она смотрела в глаза Лэйда, и по её напряжённо выпрямленным плечам и подрагивающим рукам было видно, как ей хочется глубоко поклониться своему Принцу и отступить назад, не вызывая его гнева или раздражения. Но она... чтила нашу с ней клятву.
Мать её так!!! Я совсем забыла! Забыла!
Глупая, глупая безмозглая Кейни! Как ты о клятве-то могла забыть!
Отвешивая себе пинки и оплеухи, я почти со стоном сползла с постели. Многочисленные юбки моего платья услужливо обмотались вокруг обеих ног, но я только впилась в них дрожащими пальцами и дёрнула вверх, чтоб не мешали. Ощущение было такое, что моя комната - палуба корабля, попавшего в шторм. Но шторм может разразиться, если я сейчас не вклинюсь между Ким и Эдуардом.
Нетвёрдой матросской походкой я доковыляла до Жаниль и, шатнувшись, решительно загородила её от Лэйда. Тот только недоумённо приподнял белую бровь.
- Ходить я ещё могу, - хрипло ответила я и, кашлянув, продолжила.
- Не трогай её.
- Тебе заняться нечем? - я ощутила пальцы Кимберли на своих запястьях.
- Есть, и я этим занимаюсь, - отозвалась я и ещё раз часто заморгала: Лэйда начали опять укутывать цветастые пятна как раз в тот момент, когда мне нужно было видеть его лицо. Чёрт возьми!
- Вижу, моя маленькая Кейни пришла в себя, - холодно проронил четверть-оборотень, глядя на меня сверху вниз.
- Я не твоя, это во-первых, - уцепившись рукой за одну из нижних полок стеллажа, чтобы не упасть, я зло посмотрела ему в глаза, - а во-вторых, убирайся к чёртовой матери из моей комнаты!
Внешние уголки эдуардовых глаз сощурились только чуть-чуть, и мысль "Щас чё-т будет!" только начала возникать в моей несчастной голове, как внезапно белокурый парень выбросил руку вперёд. Это выглядело бы невероятно глупо, если бы в тот же миг я не ощутила на своей шее удушающую хватку. Я узнала её холод и жестокость мгновенно, как только она, подобно тискам, скрутила мою шею и рванула меня вниз.
С протестующим сипом я схватилась за горло, но не ощутила ничего, кроме своей собственно лихорадочно-горячей кожи, влажной и жирноватой от косметики. Да, чувство было такое, что меня душит чья-то лапа, но на самом деле... На самом деле была только пустота, белые пятна и острая нехватка воздуха.
Сил на то, чтобы сделать вдох, уходило до чёртиков много, даже тело сводило от напряжения. Одной рукой продолжая держаться за шею, второй я попыталась нащупать хоть что-то... чья-то тёплая рука... Я судорожно сжала чьи-то пальцы и только тут поняла, как сильно дёргаются мои руки. Нервы, нервы, нервы...
Тиски чуть разжались, до той степени, чтобы я могла видеть окружающий меня мир, а не вальс радужных пятен.
Лучше бы я этого не видела!!!
Рука, которую я так судорожно стискивала, была, разумеется, рукой Ким, но сама я сидела на коленях перед Лэйдом. Самое что ни на есть рабское положение, мать его так!
А щётки для обуви и гуталина ты в руках не обнаружила?
Стиснув зубы, я посмотрела на белокурого парня снизу вверх, но вложив во взгляд столько ненависти, что сдохнуть можно.
- Следи за языком, Браун, - наклонившись к самому моему лицу, спокойно произнёс четверть-оборотень. - Следи вообще за всем, что происходит вокруг тебя.
- Чтоб ты сдох, сукин сын! - прохрипела я, и приложила обе руки к шее. В голове никак не мог уместиться тот факт, что мою глотку, никто не держит, и в то же время держит одновременно. Что меня душит пустота.
Эдуард фыркнул в своей обычной манере и выпрямился.
- Приведи её в порядок, Жаниль, и обе ступайте к остальным дамам,
- произнёс он, глядя куда-то за мою спину, а потом, подобрав бабочку и пиджак, просто ушёл.
Вот так просто.
Хватка на моей шее растворилась, и первым моим побуждением было броситься вдогонку за белоголовым ублюдком. Кажется, я даже дёрнулась, выдавая свои намерения, потому как Ким поспешно обняла меня за плечи и скороговоркой произнесла:
- Не надо. Не трогай его. Он сегодня в очень плохом настроении, а ментально тебе с ним тягаться нельзя. К тому же, без вэмпи.
На секунду я обмякла в её объятьях, а потом, извернувшись, порывисто обняла её сама. Мне просто надо было кого-то обнять. Или кого-то побить. Но если с последним я сегодня не преуспела, то, может, получится хоть первое?
Первое получилось. Мы, сидя на полу, сжимали друг друга в объятьях и просто молчали. Я - оттого, что произошло хоть что-то хорошее: моя Ким, милая моя Ким, живая и невредимая, рядом. Что бы с ней не делала Баст, она рядом. Спасибо тебе, Господи! Когда она рядом, можно позабыть обо всех и забить на всё: на платье, на украшения. Она всегда видит меня такой, какая я есть на самом деле, всегда.
Может, поэтому моё отвращение к самой себе поутихло.
Всё, Ким рядом, рядом, рядом... Всё хорошо, всё действительно хорошо! Этот дурацкий приём скоро закончится, и можно будет лечь спать...
- Как ты вообще? Баст там не особо собачилась? - вдыхая мягкий и тёплый аромат её духов, спросила я. Под пальцами был тёплый белый шёлк её платья, расшитого алмазным бисером. Я помню это платье, помню колючесть этой вышивки...
- Лэйд за меня заступился, так что мне не особо-то и влетело, - донёсся до моего уха чуть приглушённый голос Жаниль. - А вот ему досталось - будь здоров. Никто даже приблизительно не знает, почему они подрались.
- Подрались? - меня передёрнуло от одной только мысли, что кто-то может задрать лапу на Королеву Белых.
- Подрались, но не будем об этом, - девушка слегка отстранила меня и, улыбнувшись, посмотрела мне в глаза. - Как ты тут? Я немного опоздала на приём и попала уже только на банкет, но была уже... маленько не ты... лохматая. Садись, я причешу тебя.
Она, включив окружавшие зеркало лампы, пересадила меня в поставленное обратно к туалетному столику кресло и начала приводить в порядок. А я начала рассказывать о Мадлен, Алексе Дэ, Марсо, о Викторе... особенно о Викторе. Я почти млела, вспоминая и рассказывая о нём и, видя улыбающееся отражение Ким, воодушевлялась ещё больше, просто раздувалась от радости, счастья и болтала, болтала, болтала...
- Этот твой "солнечный удар", - рассмеялась девушка, когда я наконец-то выдохлась и умолкла, - просто мелкий побочный эффект после ментальной близости, так что не обращай внимания... А вообще, я рада, что ты нашла Виктора, но... тебе не кажется, до доверять ему ТАК... ну, это слишком за такой короткий период времени.
- Думаешь, это глупо? - я хотела было развернуться и посмотреть на неё, но она силой удержала мою голову на месте и продолжила собирать мои волосы в прежнюю причёску. Пришлось смотреть в глаза её отражения. Хоть какая-то, но альтернатива.
- Здесь, - осторожно, но по-прежнему с улыбкой, ответила Кимберли,
- тебе лучше полагаться на собственную интуицию. По-моему, она тебя ещё не разу не подводила.
- Не подводила, - дёрнула я щекой, - только не помню, чтобы я её особо слушалась.
- Кстати, тебе Киара привет передавала.
Моё сердце резко ухнуло вниз при одном только звуке имени сестры. В зеркале я с удивлением увидела свои собственные глаза, круглые и расширенные.
- Она так расстроена тем, что тебя удочерили, что уже и забыла про вашу ссору, - продолжила Ким, бросив мимолётный взгляд на меня. - И очень хотела бы тебя увидеть. Когда тебе будет удобно.
Облегчённо выдохнув, я зажмурила глаза и громко рассмеялась. Жизнь неожиданно показалась мне такой лёгкой и беззаботной! Киара хочет меня видеть - разве что-то ещё нужно мне в этом мире? Ничего, господи боже, да ничего!
В гостиной горели свечи. Я чуть не упала, когда увидела это. Но ведь и впрямь - свечи! В массивных вычурных канделябрах из бронзы, изображающих амуров и единорогов. И без того выполненная в классическом стиле комната стала похожа на картинку из исторического фильма. Алые тона стали более глубокими, позолота (а может, и золото)
- изысканно-тёмной. Даже тени в этой комнате выглядели гуще, насыщенней и пролегли так, чтобы подчеркнуть каждую деталь интерьера, каждую складку тяжёлых бархатных штор. Кто бы ни расставлял подсвечники, он знал своё дело.
"Дамы" (извините, не могу сейчас без сарказма) полусидели, полулежали на мягких диванчиках среди обилия мягких пуховых подушечек с золотым шитьём. Дополнительную мебель сюда притащили накануне приёма, поэтому никому не пришлось стоять, неловко переминаясь с ноги на ногу. Наоборот, все, задобренные шампанским и банкетом, сверкали в полумраке драгоценностями и весело болтали в горизонтальном положении, но как-то вполголоса, немонотонно. Их голоса не создавали фон из шума, и это немножко нервировало. Они достаточно не поглощены беседой, чтобы обращать на нас внимания.
Впрочем, какая мне разница?
Может, и никакой, не зарекайся.
Тут и там были расставлены изящные хрустальные блюда с виноградом и прочими фруктами. Впрочем, виноград, черешня, вишня и крыжовник в меню преобладали (ещё бы, попробуй о них размажь помаду!). А ещё были невысокие пузатенькие бокалы с красным вином - чёрным при свете свечей. Я почему-то вспомнила диснеевский мультфильм про Белоснежку и то варево, которое пила злая мачеха, чтоб постареть. Сама не знаю, из-за чего такие ассоциации.
Трезвенница, блин!
Нет, трезвенница Киара и я скоро увижу её! Увижу!!!
Несколько дам устроились в креслах вокруг небольшого столика и играли в карты.
Ага, в дурака! Или пьяницу!
Нет, это, скорее, вист или преферанс... Один чёрт, короче!
Среди картёжниц были Мадлен, Мелани, Баст и...
Я замерла как вкопанная.
Что там ещё такое?! Бабуля Эдуарда там уже есть (носки, что правда, не вяжет), так чего же ты падаешь?!
Подняв глаза от карт, Мишель приветливо улыбнулась мне, и этим привлекла внимание всех остальных.
- Это чудо ещё откуда взялось? - услышала я за спиной еле слышный выдох Ким.
Самой хотелось бы это знать.
- Лэй, доченька, куда ты запропастилась? - ласково произнесла Мадлен, глядя на меня с той стороны стола.
- Извини мам, но я сломала каблук, - я попытала состроить невинную физиономию, и, кажется, у меня это получилось. К тому же, Ким умело скрыла все следы моей перепалки с Эдуардом... точно получилось. Смотрите, я ангел!
- Ох, и не жалуйтесь, мисс Даладье! - махнула пухлой рукой миссис Джафф. - Сейчас даже среди вещей известных Кутюрье можно встретить брак! Были мы зимой с Мелани в Париже на показе Донателлы Версаче, и моей малышке приглянулись закрытые осенние туфельки...
Дальше пошёл подробный рассказ о сломанном каблуке, давший новую порцию оживлённых переговоров на некоторых диванчиках. Я даже не стала к ним прислушиваться. Я смотрела на приветливо улыбающуюся Мишель и глаз не могла от неё оторвать. Что она делает здесь ?! Судя по реакции Ким, на банкете её не было, а значит, мне её не представляли.
- Лэй, Жаниль, присоединяйтесь к нам, я настаиваю! - развеселённая шампанским и красным мадам Джафф поманила меня и Кимберли к себе.
- Да, да, идите к нам! - чуть более заливистей обычного рассмеялась Мелани. Здесь вообще все, кроме Мишель и Баст, "весёлые". Интересно, как они танцевать будут?
Ты действительно хочешь это увидеть?
Нет, наверное, нет.
- Лэй, Жаниль, - бодро произнесла миссис Даладье, когда мы с русоволосой девушкой, тоскливо переглянувшись, сели за столик к остальным, - давайте я вам представлю Мишель м' А реви.
Беловолосая женщина улыбнулась ещё шире и приветливей, сверкнув длинными тяжёлыми серьгами из серебра и бриллиантов. Платье на неё было чёрное, довольно-таки консервативное... Впрочем, мне ли пальцами тыкать?
Я глубоко вдохнула воздух - гремучий коктейль из сладких и терпких ароматов духов.
Никто вокруг не спросил, ни почему я так долго расправлялась со сломанным каблуком, ни как мы с Ким повстречались - ничего. Даже косых взглядов не было. Это и значит - манеры и воспитание? Это и значит - порода?
Не знаю и, честно говоря, знать не хочу.
Я не сразу въехала, как играть в вист, а даже когда въехала, ни разу так и не выиграла. Да, я нервничала, сама не знаю почему, и не знаю, почему меня не покидало одно странное ощущение. Оно возникло, стоило мне перешагнуть порог этой комнаты.
Странное, идиотское, бредовое ощущение.
Я была словно на сцене театра, и меня окружали... декорации и актёры. Глупое, но очень чёткое и твёрдое ощущение лжи и иллюзии.
Но если это - ложь и иллюзия, то их правдоподобность равносильна самой правде.
Да, так оно и есть, но всё же они отдают... запахом древесины, клея, масляных красок и затхлостью хранилищ, где пылились до поры до времени. Едва уловимый аромат - почти призрак, но именно благодаря ему ты всё знаешь.
Кейни Лэй, ты окончательно сошла с ума.
Нет, это не безумие!!! Посмотри вокруг! Это не фальшь, но что-то ей подобное, выдающее игру! Нет, я не спорю, что здесь и сейчас все они действительно искренне веселятся! Но веселятся, увлёкшись ролью!
Ты точно ненормальная.
Я чуть не уронила карты и украдкой осмотрела сидящих со мной за столиком женщин, самозабвенно играющих в вист и с визгом хлопающих в ладоши при каждом удачном ходе.
Вот оно и есть, это ощущение, не покидающее меня с того самого дня, как я появилась в доме Даладье. Я не просто здесь чужачка или гостья, я... актриса на сцене. Актёры могут играть родственные связи, но на самом-то деле они и близко не родственники.
Все ли?
О нет, кроме Виктора, разумеется.
Бросив быстрый взгляд влево, я встретилась глазами с Марсо, которая пристально наблюдала за мной, легонько касаясь губ бокалом красного вина. Вот она уж точно ревнует.
Ну ладно, умница-безумница, если вокруг тебя декорации и актёры, то где же зрительский зал, в который можно прыгнуть со сцены и оказаться в реальной жизни?
Не знаю.
Не знаешь, так? А откуда у тебя вообще эти бредовые мысли?! Посмотри, ты уже третий раз проиграла!
Я украдкой посмотрела на Ким, но она как раз заразилась общим весельем и, залпом допив красное вино, начала по новой раздавать карты. А я сидела и не могла пропитаться здешней атмосферой, как сделала это вместе с Мел в самом начале приёма. Быть может, мне надо было просто напиться, но... Я чувствовала игру, театр, и не могла понять, ни откуда они исходят, ни как от них сбежать.
Впрочем, Мишель...
Я ещё раз посмотрела во внимательные и абсолютно трезвые глаза Наблюдательницы Мрака.
Мишель - что?
Такое впечатление, что она всё знает. И она, и Баст.
Просто потому, что они обе трезвые? Да ты и впрямь чокнулась!!!
Может, и да.
Я опять прямо посмотрела на Мишель, и она улыбнулась мне одними уголками накрашенных губ, улыбнулась по-настоящему.
А может, и нет.
Знаете, я бы с удовольствием рассказала вам и о танцевальной программе этого вечера, если б там было ну хоть что-то мало-мальски интересное. Все именно танцевали, просто танцевали - мягко кружили под музыку в свете огромной хрустальной люстры. За время небольшой "передышки" мужчины изрядно задобрились коньяком (как я могла не выпить с ними на брудершафт?!!) и дорогими кубинскими сигарами. Даже глаза Лэйда искрились чуть ярче обычного, и он, очаровательно улыбнувшись, пригласил Ким на танец. Она, хихикнув, разумеется согласилась: вист и красное вино с крыжовником подняли её, как, впрочем, и многих других дам, до самой грани между чистым весельем и пьяным безумством. Мгновенье - и искрящийся алмазами шёлк платья мягко взвился вокруг её ножек, когда она плавно заскользила со своим Принцем в вальсе. И эта их плавность завораживала. Вы видели когда-нибудь, как падают листья клёна в солнечный октябрьский день вниз, на землю? Вы помните размерённость и правильность, с которой они кружатся на ветру? Вот так же кружили Жаниль и Лэйд, а за ними, словно по принципу домино, в танец влились и другие пары. Конечно, танцевали они и вполовину не так хорошо, как оборотни, но всё же.
Слуги за то время, пока я мужественно проигрывала в карты, успели скомуниздить из залы ковёр и мебель, а может, просто выкинули из окна, поэтому танцующим не мешало ничего и единственное, что осталось из мебели - площадка с довольно-таки роскошным оркестром. Чёрные фраки, сверкающие инструменты, лихорадочно перелистываемые ноты и красные то ли от усердия, то ли от спиртного лица и развесёлый седеющие дирижер, приплясывающий в такт музыке. Надо же, какая тёплая компания сегодня собралась!
Кто не танцевал, тот пил шампанское, и если на самом деле что-то и было не так, как выглядело, никто этого больше не выдал. Баст и Мишель почти беспрестанно кружили в вальсах или как там это зовётся, а остальные не вызывали у меня тревог и сомнений хотя бы потому, что были основательно под градусом.
Танцевала Ким, танцевала Мадлен, танцевала Мел. Укромно скрывшись за тяжёлой портьерой, что скрывала чёрное от ночи окно, я наблюдала, как они плавно кружат по надраенному слугами до блеска паркету, сверкая бриллиантами украшений почти так же ярко и чисто, как улыбками. Наблюдала почти что с тоской и грустью. Мне хотелось хотя бы на пять минут стать такими же, как они, и не хотелось одновременно. Не хотелось опять уходить от настоящей себя, и в то же время надоело заморачиваться на каких-то иллюзиях. Надоело видеть то, чего нет и... просто быть белой вороной, которая одна не хочет веселиться.
Между прочим, на празднике, устроенном в её честь.
Тем более.
Я сама не помнила, как улизнула в этот узкий зазор между тяжёлой алой тканью и окном. Кажется, это было ещё до того, как все гости вошли в эту комнату. Но их не волновало моё отсутствие, их вообще не волновало то, что хоть как-то связано со мной!
Ты сильно огорчена?
Кажется, не огорчена вообще. Думаю, если я сейчас улизну к себе, никто не обратит на это внимания.
Придерживая юбку платья, я осторожно повернула голову и посмотрела в окно. Разобрать получилось только небо и черноту земли, уходящую в горизонт. День сегодня был пасмурный, поэтому пейзаж превратился в две тёмные горизонтальные полосы с неравномерным распределением цветов: синих и чёрных. Фонари включили б уже...
Мой взгляд скользнул ниже, и я с непонятным восторгом поняла, что это не просто окно, а двери на изящный полукруглый балкончик, способный без особых проблем уместить человек десять.
Как плохо, оказывается, ты знаешь свой собственный дом!
Это не мой дом, и вообще, ты так хорошо молчала! Помолчи и сейчас!
Одной рукой придерживая юбку, чтоб она не касалась бархата штор, я другой потянулась к ручке...
Дверь подалась назад легко и без малейшего скрипа. Быстренько юркнув на балкон, я осторожно прикрыла её, чтоб никто не догадался, что тут вообще что-то открывалось.
Ночь была ледяная. С тихим злорадным воем огромная ладонь холодного ветра плашмя ударила мне в лицо и почти заставила меня ломануться обратно, но... всё-таки не заставила, и я, шурша юбками, подошла к изящным мраморным перилам.
Особняк за моей спиной горел жёлтыми окнами. Приглушённо-жёлыми там, где был бальный зал, и ярко-жёлтыми - где были слуги. Каменная кладка почти слилась с плющом и мраком ночи, и только местами можно было разобрать облицовку дома да украшающее её растение. Ну, ещё и очертания крыши на фоне иссиня-чёрного неба
Пряничный домик, блин.
Я отвернулась и посмотрела в сад. Не знаю, что я ожидала там увидеть кроме чёрного неподвижного моря, протяжно шумящего то тише, то громче. Ну и погодка ж, блин, сегодня! Ни на звёзды посмотреть, ни на зелень! Из уважения к гостям фонари б хоть включили!
Поёжившись на ветру, я обняла себя и прислушалась к пронзительному, но абсолютно безрадостному сверчковому пению. Приятно знать, что не одной мне сегодняшняя ночь кажется собачьей. И что это за идиотский принцип: плохо мне - пусть будет плохо остальным?
Это же так не гуманно!
Ага, надо внести соответствующие поправки Женевскую конвенцию.
Его я ощутила ещё раньше, чем ветер колыхнул складки кожаного плаща.
- Привет, Виктор, - обернулась я навстречу Наблюдателю. Меня совсем не удивляло, что нашёл меня здесь. На самом приёме я его не видела, хотя, долго ли я на нём была? Вэмпи - она да, но не я.
- Что ты здесь делаешь? - спросил светловолосый мужчина и, остановившись рядом со мной, тоже посмотрел вдаль. В это тёмное, незнакомое никуда.
- Пейзажем любуюсь! - фыркнула я. - Было б ещё, правда, чем.
- Да, ночь сегодня ни к чёрту, хотя для охоты... - мужчина слегка пожал плечами и наигранно-недоумённо посмотрел на меня. - Ты как хамелеон умеешь менять цвета или просто замёрзла?
- Хи-хи, - мрачно отозвалась я, смерив его выразительным взглядом исподлобья. - Умный, сам стоит в кожаном плаще да ещё и дразнится. Конечно мне холодно!
Прыснув, Виктор без труда, почти одним быстрым движением расстегнул плащ, вытащил правую руку из рукава и притянул меня к себе. Я без возражений прижалась к нему и под тёплой рукой, укрытая кожей плаща, ощутила себя маленьким цыплёнком под крылом курицы-наседки.
Цыплёнок! Ой, не могу! Цып-цып-цып!
Ну и цыплёнок! Зато в тепле и безопасности - а это главное! Особенно в пруду аллигаторов, которые сейчас вальсируют в особняке за моей спиной.
Тигров и аллигаторов, ты хотела сказать.
Изрядно подвыпивших, к тому же.
Ой, нашла, кого бояться!
- Виктор, - я посмотрела в чёрный холодный горизонт, - а что оно такое вообще - вэмпи? Что это: энергия, магия, душа?..
- Ты хочешь, - его рука ласково погладила меня по щеке, - чтобы я объяснял тебе то, что у нас учат на втором, если не на третьем курсе? У тебя нет азов, маленькая мисс, что толку тебе вслушиваться в сложные термины?
- Но почему, - я на мгновенье ткнулась носиком в шёлк его чёрной рубашки и уловила запах крови, тела и терпко-сладкого одеколона, - я ощущаю её внутри себя как зверя, постоянно пытающегося поменяться со мной местами?
- Потому что Лал, хоть и молодя, но очень сильная вампирша. То, что она передала тебе, тоже сильн о , поэтому не может раствориться в тебе, твоей душе - понимай как хочешь - оно не может мирно сосуществовать с тобой. Только над тобой или под тобой. Про сильных вампиров говорят, что когда они создают вэмпа, то передают ему дьявола. Души у вампиров, как ты знаешь, нет, значит, то, что даёт им нежизнь - аналог души.
- И моя вэмпи, - щурясь на ветру, я продолжала смотреть вдаль, - тоже какой-то аналог души?
- Да. Она может затолкать тебя на самое дно тебя самой и прожить в твоём теле твою жизнь. Если бы Лал была менее сильной, такого б не было, и её подарок проявлялся бы сильными эмоциями, возможно, аффектами.
- Значит, - я продолжала скрипеть мозгами, - я не вэмпи, а человек с вэмпи внутри?
- Не совсем. Твоё тело - тело вэмпи, точнее, постепенно становится им. Но твоя душа - человеческая, существующая бок о бок с подарком Лал, - он взял мою руку в свою и ощутимо напрягся. - Что случилось? Тебя трясёт, и не говори, что это от холода.
Я покачала головой:
- Не от холода. Точнее, не только от холода.
- Ты ничего не хочешь мне рассказать?
- Нет.
Странно, но я не хотела, чтобы он знал о шрамах Лэйда, о нашем с ним разговоре и прочем, прочем, прочем... Может, мне казалось, что он не поверит мне, а может, ему просто лучше не знать ничего этого.
Но ты сама можешь сказать, почему? Почему ты вдруг не доверяешь ему ?
Не знаю.
Это опять твои игры в театр и декорации?
Нет, вовсе нет.
- Что случилось, девочка моя? - прошептал Виктор, наклонившись ко мне. - Тебя даже не трясёт - дёргает.
Я посмотрела в его глаза и ответила:
- Наверное, я боюсь. Саму себя.
Он нежно улыбнулся и щёлкнул меня по носу:
- Не бойся. С твоим упрямством она вряд ли возьмёт над тобой вверх. Если, конечно, ты сама ей не позволишь.
- Хочется в это верить, - проворчала я и неожиданно ляпнула. - А ты помнишь своего отца?
Снизу вверх я могла наблюдать, как брови Наблюдателя изумлённо поползли вверх. Но он моргнул, посмотрел куда-то далеко-далеко, дальше горизонта и времени, а потом задумчиво ответил:
- Нет, не помню. Абсолютно. А что?
Я неопределённо пожала плечами. Я сама толком не могла понять, почему я задала этот вопрос и что хотела этим самым вопросом сказать Виктору. Это знаете, неосознанно: брякнула и всё, расхлёбывай.
- А ты своего помнишь?
Прикрыв глаза, я задумалась.
- Нет, не помню. Слова, поступки - ещё смутно помню, но внешность и интонацию голоса - нет, как будто их стёрли из моей памяти, - ответила я.
Но почему-то мои собственные слова меня не пугали и не удивляли. Память о папе... да, это хорошо, но если Виктор рядом, зачем она мне?
- Ладно, - вздохнул он, - а теперь возвращайся в зал к своим гостям.
- Зачем? - протестующе посмотрела я ему в глаза. - Что мне делать среди этих вальсирующих аллигаторов?
На мгновенье его брови образовали идеальные дуги под светлой чёлкой, а глаза изумлённо округлились, но он тут же справился с собой и довольно расхохотался:
- Аллигаторы? Да нет же, маленькая, как раз сегодня у Даладье собрались золотые рыбки: самые близкие, самые лучшие друзья и знакомые
- иначе б никто не позволил себе напиваться до такого свинского состояния. Львиному обществу Роман-Сити и прессе тебя представят только потом.
Припомнив сливки из голливудских фильмов, насчёт свинского состояния я согласилась.
- И всё равно не хочу! - упрямо мотнула я головой и буквально повисла у него на руках, умоляще глядя в эти родные глаза. - Пошли лучше погуляем в парк, ну пожа-алуйста!
- Маленькая непослушная девчонка! - внезапно его руки оказались на моей талии, и он легко подбросил меня в воздух, как подбрасывают маленьких детей, а потом так же легко поймал. Я не успела даже испугаться, только в груди ёкнуло сердце и растеклось тягучее, карамельно-сладкое счастье.
Глядя на него сверху вниз, я неожиданно рассмеялась так, как смеются дети и как сама не смеялась уже лет четырнадцать: громко, неприкрыто и с оттенком радостного визга. Меня не волновало то, что нас может услышать кто-то из "аллигаторов", меня вообще ничего не волновало: ни холодный ветер, ни мои ощущения во время игры в вист.
Наблюдатель закружил меня, словно я была двухлетней девочкой, а не пятнадцатилетней пигалицей, и я смеялась, как малое дитя, ещё не умеющее толком говорить и выражающее радость одним только смехом.
- Видишь Москву? - он безо всяких усилий поднял меня так высоко, как позволял его рост, и я, болтая ногами, со смехом кивнула:
- Вижу! Москву и Красную Площадь!
Только тогда он поставил меня на ноги и опять укутал плащом. Как птенец нахохлившись в его объятьях, я счастливо рассмеялась. А он улыбался мне, и эта улыбка сияла в полумраке как моя Счастливая звезда, одна-единственная, но самая лучшая. И эта холодная ночь была самая лучшая, потому что только холод лучше всего в мире позволяет осознать тепло.
- Иногда мне кажется, - шепнул Наблюдатель, - что если бы моя Энджи была жива, она была бы именно такой весёлой и взбаломошенной, как ты, а я был бы для неё самым лучшим отцом в мире.
- Если бы мой отец был жив, - уткнувшись лбом в его тёплую грудь, тихонько ответила я, - то я была бы для него самой лучшей в мире дочерью.
"Но мой отец мёртв" -
"И моя дочь - тоже" -
"Значит, я буду для тебя самой лучшей в мире дочерью" -
"А я для тебя - самым лучшим в мире отцом" - эти слова, так и не произнесённые вслух, всё-таки были сказаны и услышаны .
- А сейчас иди танцевать вместе с остальными. Иди, веселись, ведь сегодня твой день, - произнёс Виктор и погладил меня по щеке.
- А как же наставления, типа: много не пей, с мальчиками шашни не води? - весело прищурилась я.
- Много не пей и не води шашни с мальчиками, - с наигранной строгостью произнёс Виктор, глядя на меня с лицом ну почти что Крыс-сестёр, - а то видал я, как на тебя косится Князь Клана Белых Тигров.
С восторгом рассмеявшись, я переплела пальцы рук с его пальцами и, привстав на носочки, заглянула в его щурящиеся от смеха глаза с наивностью ребёнка.
- А если бы ты мог, ты бы танцевал сегодня со мной? - спросила я.
- Конечно, девочка моя, ведь ты сегодня самая красивая дама на этом балу. Самая-самая, - он коснулся лбом моего лба и подтолкнул меня в сторону двери. - А теперь иди, танцуй. Я хочу видеть, как ты улыбаешься.
И я пошла, и я танцевала. А он видел мою улыбку и беззвучный крик моих глаз:
- Смотри! Я танцую - для тебя! Смотри! Я живу! Для тебя!
- F*ck your money! F*ck your position!
F*ck your obsession! I don't need that shit! - хрипловато орал мой старенький магнитофончик, удобно развалившись в кресле. Почти развалившись: думаю, полгода он ещё проработает, а потом... потом в Академии Наблюдателей Мрака мне он будет не нужен.
- Тур, левую руку на третий красный кружок! - бодренько скомандовала Киара со своего насеста (подушки на подлокотнике дивана).
БАБАХ!!!
Майк и Никита лоб ко лбу стукнулись прямо у меня перед носом. Не выдержав, я захохотала во всю глотку и, потеряв равновесие, спиной шлёпнулась на коврик для твистера. Сверху на меня тут же ухнули сцепившиеся в извечном "Это ты виноват!!!" Тигр и Тур.
- Сво-о-о-оло-о-очи!!! - завопила я, не прекращая нагло ржать, и попыталась столкнуть со своего тела-блинчика эту дерущуюся парочку, но не тут-то было. - Караул! Убивают!!!
В комнату влетел Джо с куском колбасы в зубах. До этого я слышала, как в прихожей опять опрокинулась тумбочка (вечно так!!!), и кто-то невнятно выругался.
- Ты же обещал бутерброды приготовить!!! - возмутилась моя сестра, восседая на своей подушке и поигрывая рулеткой.
- Чип и Дейл, на помощь!!! - взвыла я, трясясь от смеха, и чудом только локоть Майка не угодил мне в нос.
Русский Воин ловко перемахнул через диван и схватил меня за одну руку, Киара, решившая всё-таки не оставаться в стороне - за другую и... наша куча мала верхом на коврике для твистера поползла по полу.
- Олени тяговые!!! Вы меня вытащите, а катать будете потом и на санках!!! - истошно завопила я, и тут Джо с Киарой, захохотав во всю глотку, тоже хлопнулись на пол, едва не придавив мою левую руку.
- Эй! - кто-то ощутимо ткнул меня в бок и...
... я проснулась.
- Лэй, - повторил, пробиваясь сквозь тернии моего сна, девичий голос. - Уже полтретьего! Сколько можно спать?!
С мычанием натянув одеяло на голову, я повернулась на другой бок и невнятно пробурчала:
- Киар, приготовь мне, пожа-а-алуйста, кофе!
Левая рука привычно дёрнулась вверх-встронону за будильником, но...
- Какая я тебе Киара? Я - Мелани! - кто-то сорвал с моей башки одеяло, а моя рука, нащупав пустоту, безвольно упала на простынь. Приоткрыв один глаз и скосившись назад, я действительно увидела Мелани Джафф, сидящую на моей постели в кружевной розовой ночнушке. Поймав мой взгляд, она рассмеялась и, склонив голову набок, произнесла:
- Доброе утро!
- Доброе утро, - слегка разочарованно пробормотала я и потёрла глаза. Спать хотелось - до чёртиков! И дёрнуло же Мадлен оставить половину гостей у нас на ночлег! Сейчас бы я спала себе и спала, сон досматривала... Хороший был сон, до чёртиков хороший.
- Кто такая Киара? - Мел вытянулась рядом со мной на залитой солнцем постели и с интересом уставилась на Скарлетт, которую я перед сном усадила на столик рядом с ночником.
- Девчонка, которая точно так же как ты будила меня по утрам, - зевнув, я села, держа одеяло на груди. Сегодня, едва выбравшись из душа, я сбросила с себя полотенце и в чём мать родила забралась в постель, после чего мгновенно вырубилась. Надо было хоть нижнее бельё натянуть.
Ага, ну хотя бы кальсоны!
Встряхнув головой, я заставила волосы укрыть мою спину тёплым шёлком и широко зевнула. Глаза слипались как два куска пластилина. Кофе мне! Кофе!
- Надеюсь, ты помнишь, что мы сегодня с ребятами идём в театр на мюзикл "Призрак оперы"? - легко рассмеялась Мелани. Я сначала удивлённо, чуть щурясь, посмотрела на неё, потом закатила глаза, пытаясь вспомнить, когда же это я подписалась на такое гадство? Я помнила многое, в особенности разговор с Виктором на балконе. Но вот про мюзикл...
- Не помню, - наконец призналась я. - Но дела это не меняет, верно?
Это прозвучало как "Я не помню, за что меня казнят, но вы ведь всё равно отрубите мне голову, правда?". Жалко, не спорю, но меня это не смущало. Господи, меня сегодня вообще ничего не смущало! Более того, после вчерашнего приёма я чувствовала некоторый прилив сил, и у меня возникла острая потребность что-нибудь сделать. Хотя бы что-нибудь! Главное - не сидеть, сложа руки. Хочется... просто кому-нибудь сделать пакость! Может, подложить Марсо жабу? Она ведь боится жаб, правда? Это будет веселее, чем поселить очередного лягурминатора в бокале Алекса Ди.
- Как тебе вчерашний приём? - спросила я, чтобы не затягивать молчание и не засыпать.
- Отлично, если не считать, что половины гостей я никогда в глаза не видела, - лениво зевнула Мел.
- То есть? - насторожилась я, невольно припоминая свои ощущения во время игры в вист.
- Без "то есть", - пожала плечиками светловолосая девушка. - Я знаю почти всех, кто входит в круг знакомых моих и твоих родителей, я могу сходу зачитать список приглашённых на любое торжество твоей или моей семьи, но вчера... - она недовольно скривила носик. - Вчера знаешь, как глупо получилось? Называют нам с тобой кого-то, говорят, что он известный бизнесмен в такой-то сфере, а я понимаю, что никогда о нём вообще не слышала! И вокруг все с такими лицами, будто я должна их знать дольше, чем живу.
У меня в голове щёлкнуло. Действительно, как это я не обратила внимания, что с новыми людьми вчера знакомилась не только я, но и Мелани? И... чёрт возьми! Ведь Эдуард... как же он сказал?..
... - Верно, - как ни в чём ни бывало моргнул он. - Неужели ты думаешь, что там, среди остальных приглашённых ты будешь в безопасности?..
Это всё ведь как-то связано, правда? Его слова, мои ощущения и то, что мне рассказала Мел?
- Что-то случилось? Ты вдруг стала такая серьёзная, - произнесла светловолосая девушка, глядя на меня.
- Нет, ничего, просто я не могу припомнить ни одного имени тех, с кем вчера познакомилась, - призналась я, напряжённо копаясь в памяти.
- Мы же вчера не очень много пили, правда?
- Ага, - Мелани села и чуть испуганно посмотрела на меня. - И ты тоже? Я даже лица их с трудом могу воспроизвести в памяти. А ведь они все вчера были такие разные, индивидуальные... Они же не были одномастной толпой!
- Не были, - кивнула я. Её страх как тонкий аромат духов начал медленно доходить и до меня. Я великолепно помнила родителей Мел и ещё людей, с которыми она меня знакомила, которых она сама знала, помнила дам, игравших со мной в вист, но остальные... Как в тумане.
- Ну ничего, - вздохнула Мелани, - думаю, за завтраком... или уже обедом, мы всё равно увидим их.
- Знаешь, - медленно произнесла я, глядя ей в глаза, - мне почему-то кажется, что на ночлег остались только те, кого ты знаешь, и именно с ними мы будем сидеть за столом.
Так оно и вышло. Не было даже Мишель и семейства о`Тинд. С одной стороны, это хорошо, а с другой - без Ким я опять приуныла. За "дружным" и весёлым завтраком, правда, я слабо развлеклась тем, что запомнила имена всех гостей и параллельно придумала им прозвища. Впрочем, я и так помню многих со вчерашнего вечера и сегодня только освежила память. Что касается Мел, то она, казалось, уже позабыла обо всём и сполна наслаждается светской братией.
Но я ею насладиться не могла. Несмотря на придумывание погонял для гостей и вчерашнее веселье, я опять ощущала себя девочкой, заблудившейся на сцене среди театральных декораций. А в груди у меня всё сильней и сильней сжимался ком волнения. Ощущение было такое, что... что-то грядёт. Что-то нехорошее. Непонятное, чёрное ощущение грозы повисло этим солнечным днём в особняке. Да, люди улыбались и шутили по-прежнему, даже Алекс Ди был в приподнятом настроении, но...
Но глядя в окно, я почти явственно видела ползущие из-за горизонта чёрные тучи. И мои натянутые нервы, дрожащие руки и плохой аппетит твердили только одно: что-то будет. Дьявольское, плохое.
Первое плохое стряслось, когда Мелани потащила меня по магазинам, купить "новенькое на вечер, чтобы порадовать мальчиков". Второе: вышеупомянутые "мальчики" - Князь и Принц Белых.
Но даже после этого, когда я сидела рядом с Мел на заднем сиденье "Феррари", волнение как дятел продолжало долбить мои внутренности.
- Пробки! Почему в девять вечера на улицах Роман-Сити всегда пробки?! - возмутилась Мелани и досадливо топнула ножкой.
Я спокойно посмотрела на неё со своего сиденья, а потом опять уставилась в окно. В отличие от Мел, я была расслаблена как талое масло. Со стороны. Но внутри... Внутри меня все нервы были завязаны на узел по десять раз. Всё было на иголках, всё горело волнением, как лихорадкой, и я не знала, почему. Возможно, это вопила моя интуиция, а я просто не понимала её. А может, это просто Лал сейчас где-то нервничает, а я готова по потолку бегать вместо неё.
Не знаю.
Сейчас мы вчетвером застряли в пробке. Ну, не мы, а наш чёрный лимузин. Слава Богу, мы уговорили Мадлен и миссис Джафф не посылать с нами толпу Наблюдателей. Точнее, уговорили Эдуард и Итим, пообещав, что защитят нас лучше каменной стены. Ага, кто б из грабителей хотел наехать на Князя и Принца оборотней? Никто. Другое дело, что есть Клан Огненных и... и Лал, в конце-то концов. Да, Тимка, Лэйд и Одарк, сидящий впереди рядом с водителем - это хорошо, но боюсь, мало.
Думаешь, сегодня кто-нибудь позарится на ваши шкурки?
Не знаю. Но не просто же так меня изнутри от волнения просто разрывает?
Шумно вздохнув, Мел села поудобней и чопорно расправила складки своего длинного платья из жёлто-золотого атласа. Мы это платье сегодня три часа искали, и не дай бог мне ещё хоть раз пойти с этой принцесской по магазинам и перемерять столько вещей!!! Лично я без особых раздумий купила себе чёрные лодочки (повторить предыдущие подвиги на каблуках я уже не могу физически) и чёрное платье с гипюровыми плечиками, которые должны быть спущены с плеч. Я бы делала наоборот, но иначе верх платья топорщится. Вообще не люблю, когда плечики/бретельки с плеч сползают, а сегодня сама обрекла себя на такое издевательство. Что ж, придётся потерпеть. Ещё один минус этого платья в том, что оно длинное. А плюс - оно без нижних юбок. Господи, как хорошо, что оно без нижних юбок! Я так намучалась вчера со своим тем платьем!
А сегодня будешь мучаться с перчатками.
Верно, буду. Ну не виновата я, что к этому дурацкому платью ещё и перчатки полагаются, а Марсо почти силком натянула их на меня! Не могла ж я дать ей по морде, чтоб она от меня отстала! Меня б тогда Алекс Дэ на кусочки порвал.
Не могла - вот и мучайся теперь!
За окном горела миллионами огней Майгод-стрит, как её обычно называют. Улица роскошных казино и ночных клубов. Я смотрела на их огромные, яркие, мигающие вывески и почти слепла. К тому же в глазах от них рябь такая, что аж тошнит. Тошнит и от улиц, и от надрывных звуков клаксонов, взрывающихся то тут, то там в этой железной реке автомобилей. Тошнит даже от запаха собственных духов и ощущения кружев нижнего белья на теле.
- Мы либо простоим здесь до утра, либо пойдём пешком и успеем, - заметил Итим, глядя в окно.
Он был прав. Мы и так выехали на час раньше с расчётом, что попадём в пробку. Но мы попали не просто в пробку, а в Пробищу с большой буквы. Стоял весь центр Роман-Сити, и нам и впрямь не было смысла здесь сидеть.
- Пешком? - глаза Мел округлились. - Но это же далеко!
- Можно попробовать метро, но, думаю, там сильная давка, - заметил Эдуард.
И тут я поняла, что он смотрит на меня в упор. Меня это взбесило хотя бы потому, что из-за мучающего меня волнения мне очень хотелось что-нибудь учудить. В случае с четверть-оборотнем - просто подраться. Прямо аж зудело. Вэмпи, правда, как спала летаргическим сном, так и спит, но да это ничего. Без неё обойдусь, Виктор ведь сказал, что тело у меня - тело вэмпи. Попробую как-нибудь его использовать и без подарочка Лал.
Виктор... Как же я хочу, чтобы он сегодня был с нами вместо Одарка! Но Мадлен, ещё час назад уехавшая в гости к Баст, отправила его с каким-то поручением к Мишель, о которой я, кстати, так и забыла что-либо разузнать. Никогда ещё не было у меня повода не любить миссис Даладье, но сегодня она мне его дала. Считайте, что это ревность, чёрт возьми! Но когда внутри меня узел нервов, больше всего на свете я хочу, чтобы Виктор был рядом.
Особенно если белокурый ублюдок таращится на меня в упор.
Я упёрла свой самый лучший взгляд бешеной собаки в изумрудные глаза Эдуарда, и тут он, лениво моргнув, посмотрел в окно. Я как-то рефлекторно сделала то же самое и поняла, к чему он пытался привлечь моё внимание.
Толпа на Майгод-стрит была пёстрой, блестящей, но всё-таки какой-то одномастной, поэтому не заметить среди них простенько одетую Люси было невозможно. Я узнала её мгновенно, хоть она брела, глядя себе под ноги. Тёмные волосы и синее мелирование - такой ненормальной причёски я больше ни у кого не вcтречала.
И всё же я чуть с ума не сошла от радости. Элен была ниточкой из прошлого, она была сиротой из моего приюта, знакомая, несуразная и почти родная. Настолько, что с ней не нужно играть или выглядеть чем-то большим, чем ты есть на самом деле. Безо всяких раздумий дёрнув дверцу, я выскочила из машины и, обогнув надрывно сигналящую "Audi", быстрым шагом направилась к Люси. Мигающий свет вывесок почти слепил меня, но я таки догнала девчонку и легонько хлопнула её по плечу.
С непонятным возгласом она дёрнулась и, отпрыгнув в сторону, обернулась. Я её напугала.
Странно.
Но когда я взглянула в её заплаканное лицо, обезображенное глубокой царапиной, когда я увидела её огромные, широко распахнутые глаза с подрагивающими веками и чересчур широкими зрачками, в которых не было ничего, кроме ужаса, когда увидела кровь на её шее... Моё волнение достигло своей вершины и вытолкнуло в горло ком тошноты.
- Кейни... - шевельнулись почти белые губы Элен, и в её глазах появился смысл, - Кейни...
Она бросилась ко мне, как бросается заблудившийся в пустыне пингвинёнок к воде. С рыданьями уткнула в меня мокрое от слёз лицо и, впившись дрожащими пальчиками в моё тело, начала что-то невнятно лепетать. Как выразился бы Виктор, её не трясло, а судорожно дёргало. Никогда я ещё не видела человека, а тем более ребёнка в таком состоянии и уж подавно не знала, что к такому могло привести. Оборотни
- да, было, но их мученья были сугубо физическими. А что делать, когда травмирована психика человека?
- Что случилось, Элен? - я насильно оторвала лицо девчонки от себя и посмотрела в её испуганные глаза. - Что страслось?
Но она не могла говорить, только плакать и плакать, плакать, плакать... Я пару раз встряхнула её, но это ни к чему не привело. Она была так напугана, так... шокирована, что, наверное, не помнила даже собственного имени.
Отведя в сторону чёрные с синим волосы, я увидела на её бледной худой шейке неаккуратный след укуса. Вампиры... Чёрт бы их всех подрал!!! Я знаю только одно Братство, которое жрёт людей просто на улицах.
- Лал, - заскрипела я зубами, неумело гладя Элен по голове, - сучка недобитая! Только попадись мне теперь!
Моё волнение достигло своих вершин.
Неожиданно девчонка громко шмыгнула носом и выдавила из себя тихий сип:
- ... она забрала Киару...
- ЧТО?!! - я насильно, даже очень грубо оторвала её от себя и заставила смотреть в мои глаза. - Что ты сказала?!!
Нечто поднималось из глубины меня на поверхность, нечто странное.
- ... она забрала Киару, - с трудом прошептала Элен и, измученно закрыв глаза, опять шмыгнула носом. - Сказала, что ждёт тебя в Старом театре... слышать не хотела, что тебя удочерили...
Киара!!! Моя Киара!!!
Внезапно оттолкнув от себя Люси, я открыла рот, и хлынувший из меня вопль подобно цунами затопил всю Майгод-стрит. В него вплелось всё моё волнение, вся терзающая меня лихорадка, все мои завязанные на узел нервы. Схватив юбку платья, я закричала и что есть силы затопала ногами по земле, а потом набрала полные лёгкие воздуха и закричала опять. Это не был яростный вой вэмпи, это был вой простого человеческого отчаянья.
Моя сестра!!!
Мне хотелось, чтобы тошнотворно мигающий город вокруг меня рухнул от моего же крика. Я хотела, чтобы как выстроенные детьми из кубиков башенки окружающие меня небоскрёбы надломились и с грохотом упали на землю. Хотела, чтобы чистое сочно-синее небо пошло змеями трещин и рассыпалось, а его осколки и звёзды, словно метеориты падая на землю, разносили в дребезги дома Роман-Сити. Мне хотелось, чтобы весь мир рассыпался в прах.
О-о-о, как же я его ненавижу!!! Как же я его ненавижу и хочу его смерти!!!
Я чувствовала горячие слёзы на щеках и надрывную боль в горле, но продолжала кричать. Мне надо было выплеснуть эту боль, это волнение...
- Кейни, ай-ай-ай, Кейни! - выдохнул мне в губы запах роз. И в этом выдохе мой крик просто захлебнулся. Почти мгновенно. Умолкнув, я обернулась на каблуках так резко, что едва не упала.
Лал аплодировала мне с видом Станиславского, наконец-то нашедшего талантливого актёра.
Актёры, театр, декорации - как же мне всё это надоело!!!
- Где она?!! - я набросилась на неё, но она возникла ровно в метре от того места, где раньше стояла. Наткнувшись на пустоту, я нелепо взмахнула руками и сумела удержать равновесие. На смену отчаянью приходило бешенство, почти ярость. Зло фыркнув, я опять повернулась к вампирше. Без её подарка, без вэмпи, я начинала сначала делать, а потом думать.
Впрочем, сейчас это даже неплохой вариант.
- В Старом театре, дитя моё, - вампирша пригладила волну каштановых волос, отливающих всеми цветами радуги в свете неоновых вывесок Майгод-стрит и рассмеялась таким ненавистным мне смехом. - Приходи. Одна. Обязательно. Мы устроим для тебя небольшой спектакль!
Опять спектакль!!! Ненавижу!!!
- Сука ты дохлая! - завопила я, но не успела и рта открыть для следующей реплики, как с яростью поняла, что вампирши нет. Просто нет.
Ошалело повертев головой по сторонами и не найдя знакомого силуэта в красном, я всхлипнула. Всхлипнула от злости. Мне не было ни больно (физически), ни страшно - только обидно. И я заплакала от обиды, зла и ненависти как ребёнок: открыто, во весь голос, не таясь. Как впавшее в истерику дитя я опять яростно затопала ногами, словно в своей боли и обиде могла растоптать этот проклятый мир. Ох, если бы! Если бы!!!
- Что такое?! - кто-то стиснул мои предплечья до густой монотонной боли. Я увидела лицо Эдуарда, но злость и отчаянье сработали быстрее головы, ослепив меня всего на мгновенье. На одно, а я успела дёрнуться назад и, размахнувшись, полоснула ногтями по этому серьёзному, идеальному, удивлённо-взволнованному лицу.
"Кровь!!! - облегчённо завопили все мои нервные окончания, едва только я увидела, как сначала белые, почти невидимые следы на безупречной коже четверть-оборотня стали медленно наполняться красным.
- Кровь!!!".
Глубоко вдохнув, я сделала ещё один шаг назад, и прохожие с пугливым интересом попятились от меня.
Но плевала я на них всех! Плевала! Грязные, ничтожные сволочи, озабоченные только своими мелкими проблемами: деньгами шмотками, машинами и шлюхами! Как же я вас ненавижу! Слепее кротов, вы никогда не хотите замечать того, что происходит вокруг вас!!!
А моя Киара!..
- Что-то случилось?
Нервно дёрнувшись в сторону, я с удивлением посмотрела на Наблюдателя Мрака, обычного такого, из Ночного Патруля, с незапоминающимся лицом и голосом.
- Что-то случилось? - вежливо повторил он, заложив руки за спину, и посмотрел на стирающего кровь с лица Эдуарда. Тот ответил взглядом, о котором можно сказать, что он полон ненависти, если знаешь хоть одну причину, по которой четверть-оборотень ненавидит Наблюдателей.
- Нет, - почти во сне ответила я, медленно отступая назад, - ничего не случилось. Ничего...
Зачарованно глядя на статный силуэт Наблюдателя, я почти явственно ощущала что-то недоброе, исходящее от него. Это была не враждебность, но то, почему суеверные люди обходят чёрных кошек. Чуждость этого нечеловека можно было намотать на пальцы как шерстяную пряжу. И это было странно. Сколько раз я встречала Ночные Патрули, столько раз ощущала одно откровенное обожание.
С каких это пор Наблюдатели стали представлять для тебя угрозу?
Не знаю, но я же вэмпи!
Вэмпи спит что твой дохлый таракан, так почему же?..
Не знаю.
Беги.
Что?!
Беги! Беги! Беги!
И развернувшись, я сорвалась с места как насмерть перепуганный заяц. Лететь сломя голову в лодочках с совершенно плоской подошвой было легче, чем на каблуках, а бьющееся в висках "Киара!!!" подгоняло меня кнутом. Но - туфли есть туфли, и далеко я в них всё-таки не убегу.
Впереди над головами прохожих вспыхнула кроваво-красным буква "М", и из какого-то казино плеснулось почти в унисон моему сердцу:
"Oh how I wish
For soothing rain
All I wish is to dream again
My loving heart
Lost in the dark
For hope I`d give my everything
Oh how I wish
For soothing rain
Oh how I wish to dream again
Once and for all
And all for once
Nemo my name forevermore".
А далеко и не надо.