- Чего получить?
- А кто его знает... Что б там ни было.
Киппс нерешительно потрогал свои чуть заметные усики.
- А вы бы написали? - спросил он.
- Еще бы!
- А чего там может быть?
- Так это же самое интересное! - воскликнул Читтерлоу, проделав три па какого-то фантастического танца. - В этом же вся штука. Там может быть что угодно... ну, хоть миллион. Вот бы хорошо! А что там очистится для Гарри Читтерлоу?
Киппса стала бить легкая дрожь.
- Но... - начал он и задумался. - А вы бы на моем месте... - опять заговорил он. - И как же насчет этого Уодди?..
Он поднял глаза и увидел, что второй ученик, глазевший на них из витрины, молниеносно скрылся.
- Что там такое? - спросил Читтерлоу, но не получил ответа.
- Господи! Хозяин! - произнес Киппс и в мгновение ока нырнул в дверь.
Он ворвался в магазин, когда Шелфорд в сопровождении младшего ученика проследовал к остаткам хлопчатобумажных плательных тканей, чтобы рассортировать их, и уже требовал Киппса.
- Ага, Киппс! Прогуливался.
- Вышел поглядеть, в порядке ли витрина, сэр, - ответил Киппс.
Шелфорд только хмыкнул.
Некоторое время Киппсу, занятому по горло, было не до Читтерлоу и не до скомканного в кармане брюк обрывка газеты. Но в какую-то минуту он с тревогой заметил, что на улице за стеклом витрины возникла какая-то суматоха. И совсем перетрусил, когда за стеклянной дверью, ведущей в его отдел, замаячил знакомый любопытный нос и яркий карий глаз: Читтерлоу искал причину внезапного бегства Киппса - потом, должно быть, углядел лучезарную плешь мистера Шелфорда, мигом все понял и удалился.
Киппс облегченно вздохнул и опять занялся своими неотложными делами, объявление же по-прежнему лежало у него в кармане.
Не сразу он сообразил, что Шелфорд спрашивает его о чем-то.
- Да, сэр, нет, сэр, совершенно верно, сэр. Завтра буду сортировать зефир, сэр.
Но вот, наконец, он улучил минутку и, укрывшись за только что распакованным тюком с летними кружевными занавесями, достал из кармана обрывок газеты, разгладил его и перечел. Поди разберись, что тут к чему. "Артур Уодди или Артур Киппс" - один это человек или два? Надо бы спросить Пирса или Баггинса. Только вот...
Тетка с детства внушала ему не отвечать ни на какие расспросы про мать: видно, было в ее жизни что-то, требовавшее тайны.
- Станут спрашивать - знай помалкивай, - наказывала тетушка. - Ничего, мол, не знаю, и все тут.
Так вот оно что... Так, может быть, она?..
Лицо у Киппса стало хмурое и озабоченное, и он энергично подергал свои усики.
Он всегда утверждал, что его отец был "фермер из благородных". "Но ферма не оправдывала себя", - говорил он обычно, и при этом ему представлялся измученный заботами и преждевременно состарившийся аристократ из какого-нибудь грошового журнальчика. "Я круглый сирота", объяснял он как человек, хлебнувший горя на своем веку. Он рассказывал, что живет с тетей и дядей, но умалчивал об их лавчонке, и уж, конечно, у него хватало ума скрывать, что дядюшка в прошлом был дворецким, то есть, попросту говоря, слугой. Да и все младшие служащие в заведении Шелфорда говорили о своих родителях туманно и сдержанно, избегая вдаваться в подробности: ведь это так постыдно, если тебя причислят к простонародью! Спросить, что значит это "Уодди или Киппс", - значит разрушить невинную легенду о своем происхождении и сиротстве. В сущности, Киппс и сам очень смутно представлял, каково его положение в мире (да, по правде говоря, он вообще все на свете представлял себе довольно смутно), но он знал, что в его положении есть что-то... незавидное.
А если так?..
Взять, что ли, да и разорвать это объявление, не то хлопот не оберешься.
Но тогда придется все объяснить Читтерлоу!
- Нет уж! - выдохнул Киппс.
- Киппс! Киппс, живо! - скомандовал Каршот, который сегодня исправлял должность старшего.
Киппс скомкал обрывок газеты, снова сунул его в карман и поспешил к покупательнице.
- Мне бы хотелось что-нибудь такое, чем можно покрыть небольшую скамеечку. Ничего особенного, какой-нибудь остаточек, что угодно, говорила покупательница, сквозь очки рассеянно глядя по сторонам.
На долгих полчаса Киппс оторвался от мыслей о газетном объявлении, и к концу этого получаса скамеечку все еще нечем было покрыть, а на прилавке у Киппса образовалась богатейшая выставка тканей, которые ему предстояло вновь убрать на полки. Он так разозлился на злосчастную скамеечку, что совсем позабыл о скомканном в кармане объявлении.
В тот вечер Киппс сидел на своем жестяном сундучке под газовым рожком и листал сборник "Ответы на все вопросы", составлявший справочную библиотеку Баггинса, - надо же найти имя Юфимия и узнать, что оно значит! Киппс надеялся, что Баггинс по своему обыкновению спросит, что это он ищет, но была суббота, и Баггинс собирал белье в стирку.
- Два воротничка, - бормотал он, - один носок, две манишки. Рубашка?.. Хм... Где-то должен быть еще воротничок.
- Юфимия, - не выдержал наконец Киппс; он не мог не поделиться осенившей его счастливой догадкой о своем высоком происхождении. Юфимия... ведь правда, в простой семье так девочку не назовут?
- В простой, - фыркнул Баггинс, - ни в какой порядочной семье так не назовут, - заявил он.
- Вот тебе и на! - воскликнул Киппс. - Это почему?
- Да потому, что, когда у девчонки такое имя, она почти наверняка пойдет по дурной дорожке. С таким имечком только собьешься с панталыку. Была бы у меня дочка, чего там - десять дочек, я бы всех назвал Джейн. Всех до одной. Самое распрекрасное имя. А то - Юфимия! Выдумают тоже... Эй, слышь! Там у тебя под кроватью, случаем, не мой воротничок?
- А по-моему, не такое уж плохое имя, - сказал Киппс, доставая из-под кровати воротничок.
Но после этого разговора он уже не мог успокоиться.
- Вот возьму и напишу письмо, - сказал он; видя, что Баггинс, занятый своим бельем, ничего не замечает и не слышит, он добавил про себя: Напишу - и все тут.
Итак, он достал пузырек с чернилами, одолжил у Баггинса перо и, не особенно раздумывая над правописанием и стилем, сделал, как решил.
Примерно через час он вернулся в спальню; он немного запыхался и даже побледнел.
- Где пропадал? - спросил Баггинс, проглядывая "Дейли Уорлд Мэнеджер", который по заведенному обычаю перешел к нему от Каршота.
- Ходил на почту, опускал письма, - ответил Киппс, вешая шляпу.
- Насчет места?
- Само собой, - сказал он и прибавил с нервным смешком: - Чего ж еще?