- Вы снова в Фолкстоне, мистер Киппс?
- Я по делам, - ответил Киппс. - А я думал, вы в Брюгге.
- Мы уедем позднее, - объяснила мисс Уолшингем. - Ждем брата, у него еще не начались вакации, и потом мы пытаемся сдать наш дом. А где вы остановились?
- У меня теперь свой дом... на набережной.
- Да, мне как раз сегодня рассказали о счастливой перемене в вашей жизни.
- Вот повезло, верно? - сказал Киппс. - Мне до сих пор не верится. Когда этот... как его... мистер Бин сказал мне, я прямо ошалел... Ведь это, как говорится, колоссальная перемена.
Тут он услыхал, что мисс Филин спрашивает, как он будет пить чай - с сахаром, с молоком?
- Все равно, - ответил Киппс. - Как желаете.
Филин деловито передавал гостям чай и хлеб с маслом. Хлеб был совсем свежий, нарезан тонко, и стоило Киппсу взять ломтик, как половинка его шлепнулась на пол. Киппс держал хлеб за самый краешек, он еще не привык к такому бродячему чаепитию - не за столом, да еще без тарелочек. Это маленькое происшествие на время отвлекло его от разговора, а когда он оправился от смущения и прислушался, речь шла о чем-то вовсе не понятном будто приезжает какой-то артист, что ли, и зовут его как-то вроде Падрусски! Пока суд да дело, Киппс тихонько присел на стул, доел хлеб с маслом, сказал "нет, спасибо", когда ему предложили еще хлеба с маслом, и благодаря столь благоразумной умеренности теперь освободил себе обе руки, чтобы управляться с чашкой.
Он не просто конфузился, как всегда за едой, но трепетал и волновался вдвойне из-за того, что здесь оказалась мисс Уолшингем. Он взглянул на мисс Филин, потом на ее брата и, наконец, на Элен. Он рассматривал ее, глядя поверх чашки с чаем. Вот она перед ним, не во сне, а наяву. Это ли не чудо! Он отметил уже не в первый раз, как легко и свободно ложатся ее темные волосы, отброшенные с красиво очерченного лба назад на уши, как хороши белые руки, схваченные у запястий простыми белыми манжетками.
Немного погодя она вдруг посмотрела на него и улыбнулась легко, спокойно, дружески.
- Вы ведь тоже пойдете, правда? - спросила она и пояснила: - На концерт.
- Если буду в Фолкстоне, пойду, - ответил Киппс, деликатно откашлявшись, - от волнения он даже охрип. - Я не больно разбираюсь в музыке, но что слыхал, то мне нравится.
- Падеревский вам непременно понравится, я уверена, - сказала мисс Уолшингем.
- Ясно понравится, раз вы так говорите, - сказал Киппс.
Тут оказалось, что Филин любезно берет у него из рук чашку.
- Вы собираетесь обосноваться у, нас в Фолкстоне? - стоя у камина, спросила мисс Филин таким тоном, словно она была хозяйкой не только этого дома, но и всего города.
- Нет, - ответил Киппс. - То-то и оно, что... я и сам еще не знаю.
Он прибавил, что хочет сперва осмотреться.
- Тут надо многое принять во внимание, - сказал Филин, поглаживая затылок.
- Я, наверно, ненадолго съезжу в Нью-Ромней, - сказал Киппс, - у меня там дядя с тетей. Право слово, не знаю.
- Непременно навестите нас, пока мы еще не уехали в Брюгге, - сказала Элен, остановив на нем задумчивый взгляд.
- А можно?! - обрадовался Киппс. - Я бы с удовольствием.
- Приходите, - сказала она, и не успел еще Киппс спросить, когда же ему позволят нанести этот визит, как она поднялась.
- Вы в самом деле можете обойтись без этой чертежной доски? - спросила она мисс Филин; и они заговорили о чем-то своем.
Когда мисс Уолшингем распрощалась с Киппсом, повторив свое приглашение навестить их, он снова поднялся с Филином к нему в комнату, чтобы взять для начала несколько книг, о которых они говорили. Потом решительным шагом отправился домой, унося под мышкой, во-первых, "Сезам и лилии", во-вторых, "Сэра Джорджа Триседи" и, в-третьих, книгу неизвестного автора под названием "Жизненная энергия", которую Филин ценил особенно высоко. Дома Киппс уселся в гостиной, раскрыл "Сезам и лилии" и некоторое время с железной решимостью читал.
Вскоре он откинулся в кресле и попытался представить себе, что о нем подумала мисс Уолшингем, увидев его сегодня у Филинов. Достаточно ли хорош был его серый фланелевый костюм? Он повернулся к зеркалу над камином, потом встал на стул, чтобы проверить, как сидят брюки. Вроде все в порядке. Хорошо, что она не видела его панаму. Он наверняка загнул поля не так, как полагается, это ясно. А вот как полагается? Кто их разберет! Ну да ладно, она не видела. Может, спросить в магазине, где он покупал эту самую панаму?
Некоторое время Киппс задумчиво рассматривал в зеркале свое лицо - он сам не знал, нравится он себе или нет, - потом слез со стула и поспешил к буфету, где лежали две книжечки, одна в дешевой, но броской, красной с золотом обложке, другая в зеленом коленкоровом переплете. Первая называлась "Как вести себя в обществе" и была написана настоящим аристократом; в самом низу яркой, легкомысленной, но вполне подходящей к случаю обложки, под выведенным золотом названием большие буквы гласили: "двадцать первое издание". Вторая была знаменитое "Искусство вести беседу", служившее верой и правдой многим поколениям. С обеими этими книжками Киппс снова уселся в кресло, положил их перед собой, со вздохом раскрыл "Искусство вести беседу" и пригладил ладонью страницу.
Потом озабоченно сдвинул брови и, шевеля губами от усердия, принялся читать с отмеченного абзаца.
"Усвоив таким образом суть темы, не следует направлять свой скромный корабль сразу в глубокие воды, пусть он сперва неторопливо и плавно скользит по мелководью; иными словами, начиная беседу, не следует что-либо решительно утверждать или сразу высказывать свое мнение или, того хуже, поучать; в этом случае может получиться, что предмет сразу окажется полностью исчерпанным, беседа не завяжется, либо вам только и ответят кратко, односложно: "В самом деле" или "Вот как". Ведь если человек, которому вы адресовали свои категоричные слова, с вами незнаком и притом придерживается другого мнения, он может не пожелать прямо возразить вам или вступить с вами в спор. Надо научиться вступать в беседу незаметно, понемногу, не привлекая поначалу к себе внимания"...
Тут Киппс озадаченно запустил пальцы в волосы и принялся перечитывать все с самого начала.
Когда Киппс явился наконец с визитом к Уолшингемам, все получилось настолько непохоже на сценку из руководства "Как вести себя в обществе" (раздел "Визиты"), что он с самого начала совершенно растерялся. Дверь ему отворил не дворецкий или горничная, как полагалось по руководству, а сама мисс Уолшингем.
- Очень рада вас видеть, - сказала она и улыбнулась, а ведь она улыбалась нечасто!
И посторонилась, пропуская гостя в узкий коридорчик.
- Вот, решил зайти, - сказал Киппс, не выпуская из рук шляпу и палку.
Она затворила дверь и провела его в маленькую гостиную, которая показалась ему еще меньше и скромнее гостиной Филинов и в которой ему прежде всего бросилась в глаза медная ваза с белыми маками на столе, покрытом коричневой скатертью.
- Заходите, мистер Киппс. Правда, мамы нет дома, - сказала она. - Но ведь вас это не смущает?
- Мне все равно, коли вы не против, - ответил он, простодушно улыбаясь.
Элен обошла стол и теперь глядела на Киппса с выражением то ли задумчивого любопытства, то ли одобрения, которое ему запомнилось с их последней встречи на уроке резьбы по дереву.
- А я все думала, зайдете вы до отъезда из Фолкстона или не зайдете.
- Я покуда не уезжаю, а и уезжал бы - все равно бы зашел.
- Мама будет огорчена, что не повидала вас. Я ей о вас рассказывала, и она будет рада с вами познакомиться.
- А я ее видал... тогда... в магазине... Это она была? - спросил Киппс.
- Да, в самом деле... Она отправилась с деловыми визитами, а я не пошла. Мне надо писать. Вы знаете, я ведь пописываю.
- Вон как! - промолвил Киппс.
- Ничего особенного, - сказала она, - и, конечно, ничего из этого не выйдет. - Она взглянула на письменный столик, на небольшую стопку бумаги. - Но надо же что-то делать... Смотрите, какой у нас тут вид, - неожиданно перевела она разговор и прошла к окну, Киппс стал рядом. - Наши окна выходят прямо на пустырь. Но ведь бывает и хуже. Правда, перед самым окном тележка соседа-носильщика и этот ужасный забор, но все-таки это лучше, чем вечно видеть напротив точную копию твоего дома, правда? Ранней весной здесь славно - кустарник покрывается яркой зеленью... и осенью тоже славно.
- Мне нравится, - сказал Киппс. - Вон та сиренька симпатичная, правда?
- Ребятишки то и дело совершают на нее набеги, - ответила Элен.
- Это уж как водится, - сказал Киппс.