- Очень! - я подошла к нему, и теперь стояла так близко, а хотелось еще ближе. – Просто
понимаешь, мне… мне только бедный воин нужен.
И точно знаю, что у меня сейчас такая надежда в глазах, потому что если ж он не бедный, мне
придется отказаться, потому что мама если сказала, значит так нужно и… только бы он был
бедным!
Воин нахмурился сильнее, почти брови свел, потом задумался, а затем нехотя ответил:
- Да… я очень бедный воин. Я бы даже сказал - первый бедный воин Иристана… - и как-то
совсем шепотом добавил, - с конца.
Но я тогда этого шепота особо не расслышала, потому как радостно хватала его ладонь обеими
руками и с облегчением сказала:
- Тогда можно.
А он как-то странно на меня смотрел.
- Меньше слов, больше дела, - сказала радостная я, чуть не подпрыгивая вместе с ликующими
гормонами. - Куда идем?
Мне не ответили. На меня продолжали странно смотреть, и, кажется, даже уже начали
раздумывать на тему: «А зачем оно мне надо?».
А я смотрела на него, на шикарный разворот плеч, сильные руки, мужественную линию
подбородка, четко очерченные губы и… и горела вся, как сухой куст на ветру…
- Что же ты делаешь, женщина… - простонал вдруг воин, подхватил меня на руки и понес в
неизвестном направлении.
Хотя почему это неизвестном, это было очень даже известное направление… хоть и собиралась я
туда, с неизвестным мне мужчиной. Зато какой это был мужчина - сама собранность и
уверенность, красота и мужественность, возбуждение и сдержанность, и самое приятное -
благородный такой! И я смотрела на это лицо, шею, плечи, и снова лицо, губы, глаза…
- Ты такой невероятный, - слова вырвались сами, я даже не соображала что несу, - такой
красивый, такой чудесный, и благородный, и умный…
- Женщина, - его голос стал хриплым, - не донесу ведь!
- Мужчина, если ты думаешь, что я сейчас контролирую свою речь, то ты сильно ошибаешься… -
резонно подметила я, а потом опять поток слов практически мной не осознаваемый, - Ты такой
сильный… красивый… и когда я смотрю в твои глаза, ощущение что растворяюсь…
А дальше в ход пошли руки. Сначала я осторожно коснулась его губ, сейчас сжатых до такой
степени, что они побелели… но я уже не соображала что делаю, просто хотелось делать… хоть
что-то.
- Не дойдем! - почему-то сказал воин и резко свернул влево.
А в таких делах это всегда налево. Потом мы остановились, и меня куда-то внесли. Не знаю куда.
Я смотрела только на его лицо, а оно вдруг потемнело и солнечными лучами, пронзающими
густую листву деревьев, больше не освещалось.
И он медленно опустился на колени и положил меня на что-то мягкое, и… его рука плавно
двинулась к завязочкам той ткани, которая скрывала грудь. А я восторженно смотрела, как в
полумраке палатки из светлой ткани, перекатываются его мускулы, под бронзовой кожей.
- Ты заставляешь терять контроль, - вдруг хрипло произнес он.
- Почему? - сама протянула руку и коснулась его груди.
- Твое желание. Слишком сильное. Даже страха нет. Я сдержан, но не настолько.
Я села, подняла руки, позволяя ему стянуть верхнюю хламиду, потом встала, пока воин
развязывал нижний пояс с двумя кусками серой убогости. А потом… его руки скользнули под
белую рубаху, и медленно от самых ступней начали подниматься вверх, поднимая и ткань… И это
было так… невероятно. Так эротично, так…
Я стянула рубаху сама, и тяжело дыша, предложила:
- А к нестабильному атому эту сдержанность!