Но я чувствовала, что все не настолько уж и хорошо… потому что этот самый воин был именно
светловолосым с ярко-синими глазами! И огромным…
- Мааам… понимаешь… - протянула я, - а на нем были только брюки и никаких цацок не
висело…
«Кирррррра???»
Судорожно вздохнув, продолжаю:
- И знаешь, ну светловолосые же всегда были моей слабостью…
И стон от мамы:
«Киренок, пожалуйста…»
Да какой «пожалуйста», мне бы теперь как-то ей все это сказать!
- Мам, но глаза вроде совсем даже не синие… а так… голубые…только чуть темнее.
«Твою мать!»
- Ты моя мать… А еще знаешь, не больно ведь было совсем… а даже очень чудесно… по началу.
Он, конечно, большой, но такой нежный и осторожный и…
«Твою мать!!!»
- Мам, ты не нервничай…
«ТВОЮ МАТЬ!!!» - у меня в ушах зазвенело.
- Оставь мою мать в покое, я ее очень люблю. - напомнила на всякий случай и добавила.- Это…
мне поспать бы.
В ответ приглушенные ругательства. Видимо мама прикрыла сейр рукой и сейчас отчаянно
поминает… мою мать. Причем ругалась она долго, а я лежала сжавшись и с ужасом слушала. Но
потом, мама сказала:
«Из спальни не высовываешься! Никуда! Вообще! Даже на прогулку с Нрого! Ты все поняла?»
- Эээ… угу.
«Угу? Кира, твою мать, Кира! Как, вот объясни мне, как тебя угораздило найти НАСТОЛЬКО
«слабого» воина?»
- Мам, да что я такого сделала? - стараюсь шептать едва слышно.
«Ты?! Ты переспала с воином из правящего клана, Киран! А они сильнейшие на Иристане! Чем,
вот ты объясни мне, чем ты думала, Кира? Ты вообще могла не выжить! Киррррра! Как? Ума не
приложу! Я же просила, просила тебя, Киран!»
И что мне ей в ответ сказать? Что я голову потеряла, едва увидела его? Или честно сознаться, что
это все гормоны и вообще… они мне там такую революцию устроили, что мозг напрочь
отключился… Или быть еще честнее и сказать то, что я сейчас чувствую:
- Я никогда ничего подобного не испытывала, мам, - прошептала я. – И мне лишь одного жаль - я
никогда не увижу его больше…
«Твою мать!!!» - и моя мать отключилась.
А потом я тоже отрубилась от реальности.
История двенадцатая, веселье начинается.
Четыре дня я провалялась в постели. Ашара сказала, что должна лежать больше, но я всегда
быстро выздоравливала, вот и сейчас не стала разлеживаться. Нет, ползать я начала с того
момента как в себя пришла, так как позволять подкладывать под себя судно для определенных дел
считала слишком унизительным. Но если в первый день путешествие до туалета и обратно я
совершала по-пластунски, то на вторые сутки это были уже четвереньки, на третьи - бодрые
четвереньки, на четвертые я уже ходила, придерживаясь за стеночку. На четвереньках было бы
удобнее, но как вспомню лицо отче, заглянувшего к нелюбимой дочери, и узревшего ее бодрое
передвижение в состоянии - «ну очень надо», так и дурно становится. А проблема вся в чем -
папик решил, что я умом тронулась, и приказал спешно вызвать эйтну. Просто не понимает
великий воин, что когда уже вот-вот «из ушей потечет», то как-то не обращаешь внимания на
всяких тебя окликающих и продолжаешь целенаправленный путь. Эйтна тогда прибыла, но это