* * *
Асмодей расхаживал по каменному полу, высекая искры золотыми шпорами. Он еле сдерживался, чтобы не разнести все к чертовой матери! Она назвала его Астаротом! Она думала об этом проклятом демоне! Остановись. И что? К чему все это? Пусть думает о ком угодно, он отдаст ее Астароту сегодня. Пусть забирает, если ему она так нужна! Но этот внутренний горячий монолог прервался, стоило ей появиться на лестнице.
Светлые волосы, золотистым ореолом окружали ее головку и падали на плечи красивыми волнами. Щеки девушки еще горели, а губы были припухшими. Платье цвета ночи оттеняло ее белую кожу и она будто светилась под отблесками горящих факелов.
"До чего же она хороша!" — подумал вдруг Асмодей, и образ Симоны стал каким-то далеким и блеклым. Будто и не было ее. Пыль, наваждение…
Астарот ее не получит! Злость в нем закипала, как лава в вулкане на краю пекла. Только не ее!
— Мне долго тебя ждать, женщина?! — рявкнул он, и она испуганно вскинула на него ресницы, глядя большими глазами. В его голову влезла предательская мысль и пульсировала там, заставляя просыпаться самые темные чувства, жившие внутри: «Как бы она смотрела на Астарота? С желанием? Страстью? С мольбой, в этих больших глазах? Возможно, ее губы приоткрылись бы ему навстречу, и грозный герцог Ада терзал ее, обнаженную, в своей большой кровати…
— Дай сюда свою руку! — Асмодей нетерпеливо протянул свою, перевернутой вверх ладонью. — И двигайся быстрей, в конце концов!
Она протянула ему дрожащие пальчики, и он сжал их. Пусть его сегодня грызут все псы Ада — он не отпустит эту женщину.
* * *
Возле ревущих, полыхающих костров стояли столы, накрытые темно-красными скатертями. На них красовалось все, что можно пожелать: лучшее вино из виноградников Ада, фрукты и сладости, мясо и яркие овощи — все, чтобы доставить удовольствие собравшихся здесь. Между кострами, по всему периметру острова, были разбросаны большие шатры, и в них слышался то смех, то страстные стоны — ночи Адского Карнавала начались.
Вся триада Зла находилась здесь, во главе с Люцифером. Демоны низшей касты не допускались сюда и праздновали возле провала Вечных Мук.
Асмодей надел черную бархатную маску, а своей спутнице протянул серебристую, украшенную драгоценными камнями и перьями.
— Давай помогу.
Девушка, молча, приложила маску к лицу, и Асмодей завязал тонкие ленты под волосами. На минуту он залюбовался нежным изгибом ее шеи и еле сдержался, чтобы не прикоснуться к ней губами.
Она вздрогнула, когда демон провел по ее груди горячей рукой, материализуя ожерелье из черных бриллиантов.
— Что это? — выдохнула она, касаясь пальцами прохладных камней.
— Подарок, — он все-таки прикоснулся губами к ее шее и с удовлетворением почувствовал, как ее сердце забилось сильнее. — Я не хочу, чтобы в Аду говорили, что князь не балует своих…
Он не договорил, так как раздался знакомый голос:
— Ты долго будешь прятать от меня свою спутницу?
Люц махнул ему рукой из своего шатра, и Асмодей повел Таню к нему.
— Это… он? — прошептала Таня, и демон почувствовал, как она непроизвольно сжала его руку.
— Он самый. Не бойся, Люц не питается дрожащими, смертными женщинами. — насмешливо ответил демон, но то, что она вцепилась в него — говорило о многом.
* * *
Я шла, и мои ноги противно дрожали от страха. Сейчас я увижу самого дьявола! В мою голову начала закрадываться ужасная мысль, что я попала в дурдом, а все это — следствие моей буйнопомешанной психики.
Он восседал на золотом троне и был настолько прекрасен, что ослеплял. Глаза, ярче чем самое синее небо, смотрели спокойно и заинтересованно.
— Как зовут тебя, смертная? — мягко спросил он, взмахнув длинными ресницами.
— Татьяна… — просипела я, и мое сердце сжалось под взглядами демонов и демониц, окружавших его. На меня смотрели, кто с интересом, а кто с презрением, последнее больше касалось женской половины этого общества.
— Согласно легенде, римский правитель Ромул пригласил сабинян на праздник в честь бога Конса, — мелодичным голосом сказал Люцифер. — Во время которого, по его сигналу были похищены сабинские женщины, а их мужчин прогнали воины. Тит Татий собрал войско, атаковал и, благодаря предательству Тарпеи, захватил Капитолийский холм. Однако сабинские женщины, уже взятые римлянами в жёны, уговорили Тита и Ромула примириться. Условием перемирия стал договор о совместном правлении Римом… Тит Татий был еще тем козлом! Ты знаешь, что твое имя произошло от его?
— Нет… — я прокашлялась, прогоняя ежей из горла.
— Тебе это и не нужно, — засмеялся Люцифер, обнажая ряд белоснежных зубов. — Тебе нравится у нас?
— Я еще не осмотрелась. Но, возможно, когда-то я скажу, что в Аду не так уж и плохо… — попыталась пошутить я и Люцифер засмеялся. Поискав кого-то глазами в толпе, он крикнул:
— Астарот, подойди к нам, тут кто-то жаждет встречи с тобой!
Я почувствовала, как Асмодей сжал мою руку, и чуть не застонала от боли. Мои пальцы дернулись, и он ослабил хватку. Наши ладони были мокрыми.
Астарот поздоровался с Асмодеем, но я чувствовала напряжение между ними. Что происходит?
— Пойдем со мной, — он протянул руку в ожидании моих пальцев. — Я угощу тебя вином.
— Она не пойдет с тобой! — тихо зарычал Асмодей. — Можешь не тянуть к ней свои руки.
— Моди! — голос Люцифера прозвучал предостерегающе. Я не понимала, что за напряжение витает в воздухе, но поубавить пыл Асмодея желала безумно.
Он нехотя отпустил мою руку, и я вложила ее в протянутую ладонь Астарота. Вот тебе! За то, что назвал меня Симоной!
Демон в красной, кожаной маске повел меня к столам. Я отчетливо слышала недовольные перешептывания других демонов. Скорее всего, я им не нравилась, и вполне понимала, почему…
Мы приблизились к высоким темным графинам, и Астарот налил в бокалы вино, похожее на кровь.
— Ты прекрасно выглядишь в этом платье. — его голос, ласкающим покрывалом опустился на мои обнаженные плечи.
— Спасибо… — я пригубила вино и окинула его оценивающим взглядом. Демон был красив, но перед моими глазами стояло лицо Асмодея. Я огляделась, выискивая его в толпе масок и, наконец, заметила. Он стоял с шикарной стройной демоницей, в платье, похожем на рыбью чешую. Она так по-хозяйски гладила его по руке…
— Прогуляемся? — глаза Астарота улыбались. — Здесь есть сад… Правда, все цветы в нем ядовиты.
— Как и большинство находящихся здесь, — буркнула я и пошла рядом с ним, позволяя взять себя за руку.
Сад был воистину великолепен. Огромные черные и красные орхидеи свисали влажными головками с каждого куста, а будто живые лианы, сжимали свои бутоны, похожие на красные голодные рты. У меня немного закружилась голова — густой, тяжелый запах цветов одурманивал сознание.
— Таня… — Астарот прошептал мое имя, словно лаская его языком. — Ты предназначена для меня.
Я старалась сфокусировать на нем взгляд, но перед глазами плыл туман.
— Нет, — я мотнула головой, пытаясь сбросить дурман. — Не надо…
— Ш-ш-ш… Я хочу любить тебя, как ты того заслуживаешь… — он надвигался на меня как лавина, от которой невозможно было убежать. — Я знаю твою ценность…
— Отпусти меня… — задыхаясь, попросила я, боясь потерять сознание от удушающего аромата и тяжелой влаги горячего воздуха.
— Нет… — мощные руки Астарота обхватили мою талию. Приподняв меня, он сел на мраморную скамью, усадив лицом к себе. Чем ближе он наклонялся, тем больше я отклонялась от него, пока он не навис надо мной. Его лицо под маской, отсвечивало золотом в отблесках костров. Мелкие бриллианты на маске, как капли, переливались над резкими очертаниями его жестоких и прекрасных губ.