∗ ∗ ∗
Астарот был доволен. Царапина на машине не была для него проблемой, а вот отсутствие домработницы — оказалось проблемой номер один. Его предыдущая, слегла с инсультом, и без женской руки дом скоро начнет походить на помойку. Демон со вздохом вспомнил свой замок в Аду и, как всегда, разозлился. Как быстро он забыл все, что осталось в Преисподней после его изгнания! Все эти трудности и земные проблемы достали до глубины его демонической души. На Астарота часто нападала тоска из-за того, что он стал ближе к смертным. Демоны всегда считали, что красоту, невинность, нежность можно познать только через разрушительное влияние зла и жестокости. Он всегда так считал, и ничего не изменилось. Но самое главное — Астарот никогда не понимал проклятой Божьей искры — любви. Демон строго настрого запретил себе вспоминать о бывшем друге и его смертной — из-за них он здесь! Из-за глупой привязанности, которой поддался Асмодей, вся его жизнь пошла кувырком, но больше всего его бесило то, что они так и были вместе, разводя розовые сопли в Аду. И Люц молчал! Он будто поощрял эти отношения, которые являлись чем-то противоестественным в месте зла и обитания падших. Похоже, это конец Преисподней. Вот, наверное, сейчас смеется Отец Небесный, узнавая сплетни из Ада…
А вот его, Люц так и не простил, отправив на землю, но все же, кое-какие привилегии у демона остались, благодаря их старой дружбе. Теперь Астарот управлял компанией "Черный поток", через которую демоны свободно проникали на землю и исполняли задания на благо Ада. Нудная, неблагодарная работа.
Земная жизнь вполне устраивала демона, но он скучал по огненным горизонтам и кровавой луной своей родины. Первое время Астарот сходил с ума, не имея возможности переместиться в Ад, но со временем он привык и стал более спокойным. Люц, как и обещал, лишил его некоторых сил, но все-таки большая их часть осталась, помогая ему держать демонов в узде, чтобы они не сеяли хаос на этой голубой планете.
Астарот посмотрел в зеркало заднего вида и усмехнулся — женщина ехала следом. В ней не было ничего примечательного, скорее наоборот — безликость, приумноженная безвкусной манерой одеваться. Обычная тридцатилетняя тетка с припухшими веками и нездоровой кожей, которая была покрыта красными пятнами. Неаккуратный хвостик темных волос на затылке, торчал под немыслимым углом, а непонятная фигура, пряталась за бесформенной футболкой. Скорее всего, женщина скрывала свои недостатки широкими одеждами. Ростом она была не больше кошки и доставала ему лишь до груди. Астарот надеялся, что она, по крайней мере, сможет приготовить ему завтрак и иногда ужин. Прибраться в доме тоже не мешало бы. Искать домработницу по агентствам, у него не было времени, и происшествие на дороге сыграло ему на руку. Пусть отрабатывает свои косяки.
Демон въехал в поворот, ведущий к его дому, и сбавил скорость, чтобы вдохнуть свежий запах сосен. Этот аромат нравился ему — единственное, что не раздражало в мире смертных. Его дом стоял особняком и на несколько километров вокруг, не было ни единой живой души, что вполне устраивало его. Общение со смертными у демона ограничивалось домработницей, женщинами в постели и светскими беседами на приемах. Ему было не интересно с ними, он чувствовал свое превосходство и раздражался через несколько минут общения. Женщин терпеть было проще, потому что в его обществе, они больше стонали, чем разговаривали.
Подъехав к дому, он подождал, пока откроются ворота, и въехал на территорию усадьбы. Охраны у него не было по причине того, что он в ней не нуждался. Нападать на демона было делом безрезультатным и небезопасным, а ограбить дом не дали бы страшные знаки Ада, которые вызывали беспричинную панику у людей, пришедших с недобрыми намерениями.
Астарот вышел из авто и подождал, пока женщина не сделает то же самое.
— Ну, вот мы и на месте, — сказал он, наблюдая за ее реакцией. — Это место твоей работы.
— Обалдеть, — выдохнула женщина, но тут же спохватилась. — Извините, м-м-м…
— Александр Алексеевич, — Астарот назвал ей свое «земное» имя. — Астаров Александр Алексеевич.
— Мария, — смущенно произнесла она и добавила: — Владимировна.
— Я буду называть тебя просто Мария, хорошо? — улыбнулся он, вопросительно глядя на эту безликую, смущающуюся женщину. — Мне не нравятся все эти официальные обращения, особенно в моем доме.
Она кивнула, и демон пошел вперед, поманив ее за собой.
Пройдя по длинной алле, засаженной высокими липами, Астарот остановился и спросил:
— Ты хоть готовить умеешь?
— Я умею все, — немного гордо, но с какой-то обидой произнесла она. — И готовить, и убирать, и стирать!
— Отлично, — кивнул он и хмуро взглянул на нее, не понимая столь явного раздражения. — Муж не будет против?
— Нет, — сквозь зубы процедила женщина. — Муж — объелся груш.
— Вообще замечательно, — он криво ухмыльнулся и пошел дальше. Похоже, даму бросил мужик. Но это и не удивительно, с такой-то внешностью.
* * *
"Называй меня как хочешь! Только чаще улыбайся вот так!" — мысленно завопила я, когда он предложил обращаться ко мне по имени, и укорила себя за свою дурацкую реакцию на его дом. Но ведь было чему восхищаться! Он был похож на замок из Средневековья — такой же величественный и неприступный, окруженный высокими деревьями и цветущим садом.
— Нравится здесь? — он посмотрел на меня через плечо с вполне обоснованной гордостью. Мне вдруг показалось, что я его где-то видела, вот так же, в пол-оборота. Да нет, где бы это могло быть?
— Очень, — честно призналась я, не совсем уверенная, что имею в виду — то ли его дом, то ли его самого.
А может, он женат? Вполне возможно. Такой красавец… И жена, наверное, какая-нибудь модель или актриса…
Мы поднялись по гладким ступеням и вошли в высокую дверь, которая скрипнула, как в фильмах ужасов — долго и протяжно.
— Здесь есть еще кто-нибудь? — спросила я, подняв голову, чтобы рассмотреть потолок, украшенный фресками. Черт, это дом или музей?
— Лишь садовник, — мужчина повернулся ко мне и слегка склонил голову. — Что хочешь сначала посмотреть, спальню или кухню?
Меня окатило волной жара при слове "спальня". Я покраснела, проклиная себя за эту дурацкую особенность своего организма.
"Господи, о чем ты думаешь, Маня???" — завопил внутренний голос, но тоненький писк из глубины души съехидничал: "О голом хозяине этого замка на белых простынях, о его смуглом накачанном теле, которое…" Стоп!
— Заткнитесь оба! — прошипела я сквозь зубы и прикусила язык, когда он спросил, приподняв идеальную бровь:
— Что? Я не расслышал. Посмотришь сначала свою комнату или кухню?
— Кухню. Посмотрим кухню.
Кухня была, конечно же, выше всех похвал: начищенные сковородки, блестящие поварешки, новомодные прибамбасы и огромная духовка, в которой, наверное, можно было запечь целого кабана.
— Я не прихотлив в еде, — сказал шикарный хозяин этого дома, увидев мои глаза, и снова поинтересовался: — Ты точно умеешь готовить?
— Да, конечно, — я поблагодарила Бога и маму за то, что первый дал мне такую маму, а вторую за то, что чуть ли не наручниками пристегивала меня к плите, заставляя готовить.
"Мне не нужно позора, когда ты выйдешь замуж", — ее наставительный голос прозвучал так явственно, что я даже оглянулась.
Спальня была очень симпатичной, с отдельной ванной и большой кроватью. В ней имелся телевизор, подборка дисков и выход на собственную лоджию.
— Если тебе нужен выходной — скажи, и мы все решим, — мужчина вздохнул и добавил: — Вроде бы все. Моя комната в левом крыле. Можешь убираться там, когда меня не будет. Все, что нужно для уборки, в кладовке под лестницей.
— Понятно, — я попыталась улыбнуться ему, но вышло это вымученно и устало.
Сказывались все неприятности, что приключились со мной за эти дни, а в первую очередь — бессонные ночи, полные слез и жалости к себе.
— Сегодня можешь отдыхать, меня не будет. А завтра приступай к работе, — он направился к дверям, но обернулся и сказал: — Тебе же нужна одежда. Съезди домой, возьми вещи.
— Чемодан с вещами у меня в машине.
— А-а-а, — протянул Александр, но спрашивать ничего не стал. — Тогда располагайся.
— А вы не боитесь оставлять в доме совершенно незнакомого человека? — спросила я.
Меня действительно очень интересовал этот факт. В том, что в доме было полно дорогих вещей, сомневаться не приходилось.
— Нет, не боюсь, — усмехнулся он. — До встречи.