Лехе и в голову не могло прийти, что вот так, запросто, из-за нескольких файлов в компьютере, можно лишить человека жизни. Допрашивал его высокий светловолосый человек.
Алексей, не имевший причин играть в молчанку, признался сразу: — Да, был ноутбук. Выкинул в море. Почему? А так, надоел. Файлы? Какие-то отправлял. Какие — разные. Деньги? На яхте, ишите, что найдете — ваше. Спряианный в трюме пакет так запросто не отыщут. Пусть будет компенсация за хлопоты — Щедро решил, пребывающий в неведении относительно судьбы Утренней звезды, Леха.
Видя, что Ваньку валять захваченный намерен всерьез, и не имея приказа спрашивать с пристрастием, старший группы связался с приданым оперативником и сообщил обстоятельства. Моссадовцы не дураки, и поняли, что их обошли. Верное дело — судно тоже засекли. Логика проста — Могут натравить местных и попытаться задержать. За что? Да хоть за незаконный промысел Камчатского краба. Ну и что, что не ловится, ловили, так будьте любезны объяснить. А, покуда, пройдемте, граждане в кутузку, ну а там следствие быстро отделит волков от овец.
— Уходите, срочно. — Приказал разработчик. — В нейтральных вас не тронут.
Старший группы принял решение. — "Дознание свернуть, клиента в наркоз. Пусть разбираются дома".
Группа сошла на берег в тихом испанском городке, куда судно завернуло пополнить запасы, а Алексей под присмотром судового медика тихо проспал всю неделю. Периодически выплывая из забытья, и тут же засыпая от нового укола. А по приходу в Питер, больного на носилках вынесли с корабля, и на Скорой отправили в Москву.
Вот так и закончился заграничный круиз бывшего борца и начался новый этап подозреваемого в преступлениях против власти.
Доставленный в изолятор Лефортово, он приспал еще сутки, и наконец вынырнул из забытья окончательно.
"Опять не слава богу". — Выдохнул очумевший от спецсредств арестант. Теперь над головой виднелся совсем непонятный потолок в грязных разводах неаккуратной побелки. Даже не пытаясь понять, что с ним, Алексей тупо смотрел в трещины и отходил от воздействия снотворного.
Камера. — Шестиметровая каморка, выкрашенная в буро зеленый цвет, с двумя кроватями на дощатом полу, и маленьким намордником в обитых железом дверях, напоминала чем то заштатную раздевалку в каком, ни будь сельском спортзале. Однако на тумбочке в углу стоял поттер, а рядом с окном, маленький холодильник — еще советский Морозко. Сосед, немолодой мужчина, совершенно не похожий на бандита, а скорее на работягу, лежал на кровати, отвернувшись к стене.
Мысли в, гудящей голове, путались, и Алексей решил не мучить себя, а осмотреться. Из коридора время от времени раздавался непонятный треск, а следом шаги нескольких человек.
"Тюрьма. Это к бабке не ходи. — Не удержался от рассуждений заключенный. И не за границей. Обстановка, а главное люди и запахи, выдавали Родину. "Выходит, привезли в Россию, и, скорее всего в ФСБ, — угадал Алексей. — Да какая разница, куда. Что мне предъявить можно — кражу денег? Вполне, ну это уголовщина. Документы — о них? скорее всего разговор вовсе не пойдет. Они ведь не знают что ноутбук на дне. Может сблефовать? — И сам отрубил. — Ой, не дури, это уметь надо, а ты в этих вопросах — балбес. — Доигрался уже, до кутузки. Сиди теперь и не чирикай. Он лежал на кровати и который раз возвращался к событиям последних нескольких недель. — Глупость и еще раз глупость. Мальчишеством даже назвать нельзя, слово есть такое чудак, но с другой буквы. Какие деньги, какие файлы, в шпионов поиграться захотелось? Письмо еще это. Идиот. Теперь, будь что будет. В чем сознаться? В том, что сам все придумал и провернул, из-за сдвига по фазе? И кто тебе поверит? А если и поверят, все равно не выпустят, повесят статью за мошенничество и на зону, а там долго — ли случиться несчастью? Или иначе обставят? Могут до суда не довести, устроят самоубийство в камере, и привет. Выходит, перспективы никакой — Он понимал — от него не зависит ничего". Однако на допросы почему-то не вызывали. Соседа через день увели, и он остался в камере один. В сущности, одиночка его не беспокоила. Пользуясь все тем же способом, он закрывал глаза и смотрел любимые фильмы. Какое то время развлекало.
Потом вспоминал. Детство, школу, юность. Маленький кусок жизни мог превратиться в долгий эпизод. Он останавливал картинку, рассматривал, вспоминал слова, жесты, поворот головы собеседника.
Так прошла неделя. Иногда в камеру заглядывал прапорщик, обводилдолгим внимательным взглядом лежащего на кровати арестанта, и так же молча исчезал. И опять тишина.
На восьмые сутки, ближе к вечеру, дверь в камеру открылась, и конвоир впустил человека в штатском.
Немолодой, полноватый мужчина, с круглым лицом и светлыми пшеничными усами. Он прошел к столу и опустился на табурет. Алексей после вспоминавший первый визит куратора, всегда поражался способности комитетчика вызывать приязнь. Вроде и не сказано еще ни слова, а уже установилось некое подобие отношений.
Леха приподнялся на кровати, выжидающе глядя на гостя. Тот в свою очередь смотрел на него. Наконец, что-то решив, протянул руку и сказал. — Ну, Алексей, давай знакомиться. Зовут меня Павел Андреевич.
Алексей автоматически пожал крепкую ладонь и прокашлялся. А гость продолжил. — Меня прислал человек, которому ты отправил письмо с борта яхты.
Он, давая время собеседнику прийти в себя, осмотрелся.
— А что неплохо, жить можно. Кстати, нас сейчас не слушают. — Он махнул рукой вокруг.
Алексей попытался примерить образ простака, но передумал, поняв, что с этим человеком номер не пройдет.
— Я предлагал услуги, не рассчитывая попасть сюда. — Ответил он просто.
— Давай с начала — Поерзал гость, устраиваясь удобнее. — Первое — приняли тебя, прости за жаргон, по приказу тех о ком ты мог прочитать в файле. Мне поручили встретиться с тобой, прояснить смысл твоего письма, совсем другие люди. Хозяева этого богоугодного заведения тоже не всемогущи и полностью тебя изолировать не в силах.
Как нам стало известно. Ноутбук ты утопил, искать бессмысленно, файл никому не отправлял, поэтому я прибыл с одной просьбой. — Он многозначительно акцентировал последнее слово. Постарайся как можно дольше не упоминать на допросах о тех счетах, которые ты сообщил нам в письме. Конечно, они их все равно у тебя выжмут, но лучше позднее. Понятно?
А мы, в свою очередь, не будем предпринимать мер к твоей скоропостижной кончине. — Он произнес это легко, как нечто случайное, но именно тон и заставил поверить.
Алексей лихорадочно прокручивал варианты. "Он, этот колобок, его последняя надежда. Нужно что-то делать. Давай, давай". — Он подстегивал мозг, и вот возникли нужные слова. — Павел Андреевич, я так понял вам нужно время, что бы поработать со счетами? И убивать меня вы почему-то не хотите, скорее всего, рассчитывая использовать, как свидетеля. Следовательно, Олега Владимировича уже сбило твердым тупым предметом, и вполне возможно, что вместе с его шефом охраны? Так что, свидетель у вас в наличии только один. — Я.
Гость слегка удивленно прищурился и полез за сигаретами, явно раздумывая над ответом.
Алексей решил идти Ва- банк. — Я понимаю, что похож на громилу, но, поверьте на слово, если уж мне хватило ума утащить эти деньги и документы у большого босса, то я наверное не совсем тупой.
Гость ухватился за возможность уйти от ответа и отыграл. — Мы считали — тебе повезло? А что, разве это ты спланировал акцию?
Алексей улыбнулся фирменной улыбкой — Да ни в жисть, что я, профессор, что-ли? Продолжил, уже серьезно. — Павел Андреевич, вернемся к вопросу. Поскольку отвечать вы не торопитесь, выходит я прав? Поэтому еще один, уже последний — Вы уполномочены принимать решение, касающееся моей судьбы? Только, пожалуйста, правду — от этого зависит, будет продолжаться наше общение, или нет.
Разведчик задумался, смутила последняя фраза борца, и его проницательность.
"А может, все не так просто, — подумал он. — Ладно проверим". — Да. — Твердо ответил он. — Это в моей власти.
— Хорошо, тогда вернемся к предложению. Ваш руководитель. — Алексей смягчил готовое вырваться, хозяин, — готов разговаривать о моем предложении?
— Если бы у вас был файл, то да. — Гость начал что-то понимать, и заинтересовано подвинулся к собеседнику.
— Файл нужен вам в электронном варианте или можно представить на бумаге?
— В любом. — Быстро ответил гость. — Главное, чтобы он точно соответствовал оригиналу.
Алексей продолжил. — В таком случае — он у меня есть. Перед отъездом из Москвы я распечатал его, и спрятал, но взамен прошу вытащить меня из тюрьмы и помочь скрыться.
Павел Андреевич задумчиво покатал незажженную сигарету по столу".
— Положим, вытащить можно, а вот спрятать? — Ну, хорошо. — Он решился. — Обещаю, спрячем. А где гарантия, что файл у вас Может это попытка выбраться отсюда?
Если я Вас обманываю, то не думаю, что вернуть обратно составит для вас большого труда?
— Да уж. — Мужчина улыбнулся. — В логике вам не откажешь. Точно, есть? — Он пристально взглянул на Алексея.
Тот не отвел взгляд. — Да, информация сохранилась, и, как только меня освободят, я ее вам предоставлю.
— Лады. — Хлопнул по столу гость. — Значит так, сегодня уже поздно, завтра утром мы вас вытащим. Он поднялся. — До встречи.
Ясное дело никакой копии изготовить Леха не догадался. Да и зачем, если он мог хоть сейчас написать длинный список счетов, фамилий и фирм, отложившийся в его памяти.
На следующее утро, едва рассвело, его вывели во двор и посадили в крытый автомобиль, автозак, как назвал машину кто-то из охраны. Сделано это было в полной тишине. Лишь короткие команды: Вперед, стой, лицом к стене.
Ехали недолго, примерно через пол часа машина остановилась и молчаливые охранники передали его другим вооруженным людям в комуфляже. На этот раз машина оказалась микроавтобусом с окнами, заклеенными непрозрачной пленкой.
Плохо спавший ночью, Алексей задремал, откинувшись на спинку сидения.
Открыл глаза, когда машина остановилась. Боец распахнул дверцу, и пробурчал. — На выход. Команда очень походила на распоряжение конвоира.
"Выходит, здесь я в таком же качестве". — Мелькнуло в голове у Лехи понимание.