— Лех, вы меня закормите. Помилосердствуйте!
А Гюрг молчит, сыпанул ей на тарелку какого-то розового горошка, не спросясь, и ресниц не подымает. У всех рукава рубашки закатаны выше локтя, а у него — запонки. С черным камнем. Завтра непременно надеть белую рубашку и те запонки, что Кони подарила…
— Вы купались? Как вода?
— Трудно сказать, Ага, потому что воды не было видно — туман. Впрочем, ничего особенного.
Похоже, что сегодня Гюрга отнюдь не занимает ее судьба, — следовательно, незачем рассказывать об утренних приключениях.
— А аполин этот туман не распугал?
— Вы как в воду глядели, Норд, — аполин не было. Ни одной.
Ну, посмотри, посмотри и спроси хоть что-нибудь — сколько можно думать о чем-то своем?
И — словно угадал — властное сухощавое лицо (таким она представляла себе римских цезарей) легко и надменно обращается к ней — сверху вниз, и вдруг в пушистых зарослях ресниц ослепительно вспыхивают голубые глаза — точечные васильковые молнии, изредка возникающие над здешним морем в предутренние часы, когда их так легко спутать со звездами…
— Я все время слушаю вас, Варвара, и поражаюсь: вы — единственная, кто ни разу не спутал ни одного имени…
Значит, все это время он слушал только ее, а вовсе не был углублен в собственные мысли!
— А как же иначе? У вас и характеры разные, и лица — совсем как у аполин, они хоть и лысые, но ведь не спутаешь…
И грянул хохот. Да такой, что разом обернулся весь соседний стол. Варвара вспыхнула и разом похорошела так, что все невольно заулыбались, — не неведомому поводу для гомерического веселья, а просто потому, что иначе смотреть на нее было невозможно. Один Сусанин не дрогнул, — положив .кулаки на стол, он оперся на них подбородком и не мигая уставился на девушку. Страх и ужас в одном лице. Фобос и Деймос.
Вместо того чтобы опустить голову. Варвара запрокинула ее так, что заострившийся подбородок выставился вперед:
— Благодарю вас. Я уже сыта.
Она хотела встать, но Гюрг протянул руку, словно хотел положить ее На смуглое Варварино запястье, но, не закончив движения, остановился — Варвара даже чувствовала тепло его ладони над своей кожей. «А ведь если бы я была в рубашке с длинным рукавом, он положил бы свою руку на мою… — пронеслось у нее в голове. — Дали небесные, да кто же научил его быть таким бесконечно чутким — и смогу ли я сама хоть когда-нибудь стать такой же?»
— Мы действительно очень похожи, — мягко проговорил Гюрг. — И у всех нас короткие, незапоминающиеся имена — новичку не позавидуешь! А вам хоть бы что, словно вы находитесь среди нас уже не один год. И этого никто другой, кроме вас, достичь не сумел.
Он говорил совсем негромко, но Варвара была уверена, что его слышат и за третьим столом. Прекрасно. Пусть послушают.
— Одно маленькое замечание, Гюрг, если позволишь, — это подал голос Шэд, чьи отливающие синевой щеки и ворчливый голос, напоминающий гул созревающего для извержения гейзера, мало сочетались с изысканностью манер, общей для всех разведчиков. — Дело в том, что ни «Варвара», ни «Норега» в систему наших имен не вписываются.
— Согласен. Предложения?..
— Нора, — сказал Шэд.
— Не пойдет, похоже на меня, что не допускается, — возразил Норд. — Нова — не лучше. Вано — мужиковато…
— Да, созвучные имена в экстремальной ситуации могут привести к нежелательным результатам. Варвара… Барбара…
— Барб!-подсказали сразу несколько голосов.
— Согласен, Барб. Варвара, с этого часа вам присваивается боевое имя, употребление коего в рабочее время обязательно. В свободное от работы — на ваше усмотрение.
В Варваре взыграла неистребимая ее строптивость:
— Хм, и даже без этого: «С вашего позволения, мэм!»
— У мэм странные представления о субординации, — заметил молчавший до сих пор Хай. — Приказы не обсуждаются. А имена… и что это вся дичь рыбой припахивает… имена должны быть максимально короткими, звучными и непохожими друг на друга, чтобы ни один киб или робот не спутали. Люди-то разберутся.
— В таком случае, ваши мамы обладали удивительным даром предвиденья! — не унималась Варвара.
— Не столько мамы, сколько начальство в лице командора Гюрга. Меня, например, зовут Ефим Хайкин, но производное от имени исключается, потому что при обращении «Эфа!», как сначала предполагалось, все кибы и роботы подпрыгивают на месте, а затем бросаются в кусты отлавливать воображаемого гада. Пришлось стать Хаем.
— Ну, тогда Ага — это от Агафона?
— Как можно! — Рыжие брови над хитрыми зелеными глазками сложились уголком, выражая притворное негодование. — Я есмь Агенобарб, что значит — Краснобородый. А также Яша Новиков по совместительству, но Яш — слишком близко к Яну, а Нов — опять же к Норду. Пришлось усекать прозвище.
— Бедняги, и всем-то вам приходится… Ну, откуда появился Эрбо, я не рискую предполагать…
— Попросту Роман Борисович.
Варвара покосилась в сторону командора, который неторопливо допивал свой сине-зеленый чай. А вот что касается его «боевого имени», то он сам ей расскажет, что и откуда. И в более подходящей обстановке. Командор сложил салфетку, и все разом поднялись.
— Шэд, запроси космодром — как там у них с отлетом? Шэд запросил. Автоответчик писклявым голосом (ох, уж эти освоенцы, батарейки не поменяют!) проинформировал, что людей поблизости нет, все на площадке, а отлет намечается примерно через семьдесят часов.
— Жалко, — вздохнул Хай, — немного подзадержались бы — и мы с ними, прямехонько на Матадор. Там сейчас разгар сезона!
— Разговорчики! — строго прикрикнул на него командор. — Не успели засучить рукава, а уже на курорт собрались. Ох, и гвардия мне досталась…
Временами он становился чуточку похожим на Сусанина, и это почему-то смешило Варвару. Она невольно глянула на соседний стол — бывший начальник (дали небесные, да что это она — «бывший»! Она ведь еще не давала согласия на переход в Голубой отряд, и еще надо подумать…) смотрел на нее по-прежнему, водрузив подбородок на кулаки и сузив глаза до двух горизонтальных черточек.
— В такой пакостный туман — только и мечтать, что о курорте, — пытался оправдываться Хай, — да и дело-то всего нескольких дней, Тамерлана — планетка средней сложности…
— Тьфу! — Суеверный Шэд по-настоящему плюнул через левое плечо. Гюрг нахмурился и поднялся:
— Встали! Альбатросы…
— …глубокого космоса, — отчетливо закончил Сусанин. Варвара, поднявшаяся вместе со всеми, почувствовала, что напряжение, нараставшее день ото дня, может сейчас вылиться в открытую стычку.
Это с раннего-то утречка!
— Пошли работать, — неожиданно для себя естественно проговорила она и первая покинула трапезную. Кто-то вышел следом и остановился рядышком на верхней ступеньке.
Оглянулась — Сусанин.
— Ты вот что… — протянул он. — Здание для твоей таксидермички на новой площадке готово. Как только соскучишься с этими… альбатросами, приезжай.
Варвара глядела на него во все глаза, не понимая. Она не ослышалась — соскучиться? Здесь? Сейчас?
— Ты что? — встревоженно проговорил Сусанин, наклоняясь к ней. — Ты что, оглохла?