— Неплохо. Пока мы тут лазили, Музыка, молодец группу добровольцев набрал. Прислал мне гонца, доложить. Гонец правда, того….
— А чем он тебе не нравится? — глядя на выражение на лице Андрея, спросил я совсем негромко. Тут из-за Андрея гонец и вышел… вышла.
Блин, разве ж можно такую красоту, да на войну! Прямо Клара Лучко в сельском варианте. Но что интересно, одета не как сельчане, вон они подходят. Похоже, городская. И наверняка 'комсомолка, спортсменка, и, наконец, просто красавица…. Товарища Саахова бы сюда… расплылся бы вмиг, точно… Хотя и на меня подействовало…. был бы собакой, наверно хвостом бы завилял. Придется ее с собой забирать, под немцем она долго не проживет, или изнасилуют, или сама чего-нибудь натворит. Как, интересно, она сейчас немцам не попалась? Кажется, я опять торможу. По нынешним временам она идеалу красоты и не очень-то соответствует. Но все одно, надо ее от немцев спасать.
Эх, забрал бы все население с собой, но как? Да не все и пойдут, даже по приглашению Музыки совсем немного народу собралось.
Посмотрели мы друг на друга молча… И разошлись… Ну вот, пусть Андрей с местными разбирается, раз уж пошел. А мы с Кузьмой лучше быстро 'Рыжего' обиходим и еще трофеев присмотрим…
Эй, а что там за шум? Опять Сема что-то натворил?
27 июня. 1941 год. Украина. Поселок… МТС.
Завернув за танк, Сергей невольно рассмеялся, увидев, что произошло. Семен, дорвавшись до сокровищ, не удержался, и теперь рядом с танком выросла гора из ящиков, ящичков и приборов в кожаных чехлах. Стоя перед разгневанным Андреем, Сема размахивал руками и с появлявшимся в его речи при волнении отцовским акцентом почти кричал: 'Таки да, все это мне нужно! Авометг', конечно необходим! А уж о лампах таки молчу. Кг'оме того, есть еще куча спг'авочников на немецком, со схемами и ящики, которые я еще пг'осмотреть не успел!
— Ну и куда мы все это засунем?! Ты головой думаешь?! У нас что, автофургон или танк?! — кричал на него в ответ Андрей — Ищи ящики и пакуй, на броне закрепим!
— Какая броня, шеф, ты что…! До первой ямы, все же побьется! А если обстреляют? — ответил Семен, слегка успокоившись.
— Тогда отдельную машину бери. Вон Кузьму посадим, если что. А то и добровольца водителя найдем… Ладно, оттаскивай в сторону, присмотри грузовик. Будем думать, куда твое добро грузить — тоже остывая, ответил Андрей.
Тут его добил Сергей, заявив:
— Не волнуйся так, Андрей! Сейчас еще мое имущество будем собирать. Хорошо, что у немцев уже готовая реммастерская есть. Кроме нее, еще пару тонн загрузим и танк прихватим. Вот на него Кузьму и посадим. Да еще надо пару бензовозов захватить, один из которых неплохо бы дизтопливом залить.
Андрей промолчал, с безнадежным видом махнув рукой. Впрочем, времени на переживания у него не было, на площадке перед машинным двором уже собрались сельчане. Народу было на удивление немного, в основном молодежь и несколько человек постарше. Пока они собирались, к машинному двору подтянулся отряд Музыки. Браво вышагивавший впереди Юрий с пулеметом наперевес, за ним трое сельчан с немецкими карабинами, двое из которых вели какого-то мужика. Мужик время от времени пытался вырваться и кричал, что ни в чем не виноват.
Увидев подошедших, в толпе зашептались, заговорили. Голоса сливались в единый гневный шум. Подойдя к Андрею, Музыка что-то негромко ему доложил, после чего Мельниченко поднял руку и постепенно установилась полная тишина. Сергей придвинулся ближе, на ходу обратив внимание, каким взглядом девушка смотрит на Андрея и подошедшую группу. Тем временем Музыка, что-то сказав добровольцам, отдал одному из них пулемет и куда-то ушел, позвав с собой Кузьму.
— Товарищи! — начал Андрей — Все вы знаете, какая беда обрушилась на нашу страну. Коварный враг, внезапно напав на наше миролюбивое государство, используя свое превосходство в готовности и боевой технике, сумел временно отбросить Красную Армию и захватить часть нашей Родины. Пропаганда врага уверяет, что они пришли спасти нас! Но подумайте сами, от кого они собираются нас спасать? От народной власти? От завоеваний нашей великой революции, уничтожившей в нашей стране эксплуатацию человека человеком? Нет, они пришли за нашей землей! За тем, чтобы уничтожив сопротивляющихся, превратить всех оставшихся в рабов! Некоторые из наших граждан, поддавшись на вражескую ложь или будучи врагами нашей Советской власти, помогают врагу. Вот и этот предатель, живший долгие годы вместе с вами, евший наш хлеб, пользовавшийся всеми благами нашей страны, перешел на сторону врага! Он выдал немцам всех коммунистов и семью ваших соседей, евреев Гольдманов! Немцы, как вы знаете, всех их расстреляли!
Именем Советской власти, как старший воинский начальник, по закону военного времени, приговариваю предателя нашей Родины к высшей мере социальной защиты — расстрелу! Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и будет приведен в исполнение немедленно!
Державшие предателя за руки добровольцы, поволокли его, обмякшего и потерявшего всякую способность к сопротивлению, к забору. Затем один из них, молодой парень сдернул с плеча карабин и, передернув затвор, выстрелил в предателя почти в упор, крикнув — 'То тоби за Ганнусю! Во взволновавшейся толпе истерично вскрикнули несколько женщин.
Появившиеся из-за танка Антон и Кузьма с недоумением смотрели на открывшуюся их глазам картину — валяющееся у забора тело, рядом блюющий парень с немецкой винтовкой, взволнованная толпа…. Сергей повернулся к ним и коротко рассказал о случившемся. Понятливо кивнув, Кузьма доложил, что товарищи Музыка и Скобелев допрашивают немцев. Он же с Антоном осматривали машины и в одной обнаружили склад, кажется немецких трофеев. Там оказались ящики с одеждой, советской формой, с какой-то посудой, несколько швейных машинок и еще один ящик с деталями неизвестного оружия.
Оставив Мельниченко продолжать разговор с сельчанами и Антона с ним на всякий случай, Сергей с Кузьмой пошли осмотреть находки. Но дойти до машины не успели, их перехватил вышедший из здания мастерской Музыка, на ходу расправлявший правый рукав гимнастерки.
— Хорошо, что вы мне встретились. Товарищ капитан занят, поэтому вам докладываю. Немцев удалось разговорить, раскололись п….
Закончить он не успел, остановленный приступом неудержимого, хотя и негромкого, хохота, охватившим Сергея. В ответ на непонимающие взгляды Сергей, справившись со смехом, объяснил:
— Знал я в свое время милиционера, про него разные шутки ходили. Говорили, что он известен на весь мир. Ну, вы наверняка слышали, что древние египтяне тела своих мертвецов сохраняли, так чтобы они храниться вечно могли. Такие сохранившиеся тела называют, как известно, мумиями. Вот… англичане, которые сейчас Египтом управляют, эти мумии в научных целях выкапывают и изучают, ну и споры о них ведут. Вот и рассказывали, что никак англичане сами решить не могли, какая мумия какому царю принадлежит. Спорили они, спорили… И вспомнил один из них про нашего милиционера, назовем его Пронин. Привезли к нему в кабинет мумии. Тот выслушал и говорит, мол мумий оставьте, выйдите и обождите… англичане вышли, полчаса у кабинета подождали. Пронин выходит, рукава раскатывает и говорит, заходите мол… раскололись падлы… показания пишут.
Только полная неуместность смеха не позволила Музыке и Змиеву расхохотаться во весь голос. Зажимая рты и неудержимо фыркая, они вошли в цех, где в разных углах сидели привязанные к станкам и верстакам немцы, и где их встретил Скобелев, с удивлением рассматривающий неудержимо смеющихся друзей.
Музыка пересказал ему шутку, после чего все опять расхохотались. Отсмеявшись, друзья подошли поближе к приведенному Семой немцу, с удивлением и испугом глядевшему на развеселых русских в непонятной форме. Судя по выражению лица, немец готовился к самому худшему.
27 июня. 1941 год. Украина. Сергей Иванов.
Так, значит, Музыка их припугнул, разговаривать стали. Интересно…
Как Алексей доложил, это чудо — командир ремонтной роты, капитан Рашке. Понятно. Староват капитан, однако. Ветеран первой мировой, что ли…
— Алексей, спроси, он в прошлую войну воевал?
Медленно Алексей говорит, явно с ошибками… и переводит, кажется, не очень. Жаль, я сам немецкий не знаю. Но он не переводчик, точно. Финансист, хе. А ведь в портфеле то наверняка ведомости на получку! Они ж секретные… Странно. Ведь казначей насколько помню интендант 2 ранга должен быть… Хм… запомним на всякий случай…
— Его зовут гауптман Рашке… он командует 41 ремонтной… ротой. Да, он старый… солдат… воевал в восемнадцатом.
Так, ремрота нах…, с номером на четверку… где-то я это уже читал… читал… во тормоз, это ж наверняка 14 панцердивизия! Старый папаша Мюллер… Гильдебрандт который… не пивной ресторан…
— Спроси, почему они в поселке оказались? По плану или случайно?
— …эээ… обер… старший… лейтенант Каммхубер… заблудился. Поэтому часть… роты… два, как их, подразделения… нет, взвода… оказалась… в стороне от маршрута. Пришлось поэтому остановиться в первой же подходящей деревне… развернуть радиостанцию и связаться со штабом дивизии. А оттуда конечно… пришли соответствующие данному случаю… эээ… 'поздравления'. И все потому, что накануне Рашке слегка… перебрал по случаю дня рождения, понадеявшись на этого… думкопфа… дурака….
Понятно. Все как в нашей армии…. Один понадеялся, другой не проверил, третий не туда повернул. Армия. Вечный пожар в бардаке во время наводнения…. Но если случайно — значит мы севернее пути этой дивизии. А там, кажется, пехота немецкая была. Это хуже, та и в лесу может запросто встретится. Бл…, полцарства за мой ноут с книгами по истории!
— Повезло, что в этой… деревне оказались… неплохо оборудованные заводы… мастерские… Кажется, так он называет машинно-тракторную станцию. Главное… рота захватила несколько грузовиков и тракторов, неповрежденный цех со станками и локомобилем, а, есть еще… рабочие из поселян. Вполне можно… развернуть неплохой ремонтный пункт, надо… охрану поставить, да население проверить и рабочих… набрать.
То, что выходящие на восток группы… отряды… русских могут… эээ… прорываться через населенный пункт, он знал… Вчера его посты обстреляли русский грузовик. Большинство его пассажиров скрылись в лесу, но… по спокойствию вокруг… он думал, они перепугано забились вглубь леса… Поэтому он и не верил всерьез в возможность такого…
А ведь если бы его идея удалась, то можно было рассчитывать не только на прощение, но и на… награду… поощрение….
Ишь, разговорился. С чего бы?
— Ну-ка, спроси, чего он так испугался?
— Эээ… он говорит… что их предупреждали… про русских комиссаров из… ГеПеУ… которые зверски пытают пленных…
Ну, ГеПеУ я и сам разобрал… и что? Понял, блин! Мы ж не в армейском, да еще у Музыки форма вообще другая. Вот он нас за гебистов принял, причем явно решил, что мы спецназ какой-нибудь, непросто так по их тылам шаримся… Логично, черт… В соображаловке ему не откажешь…. Ладно, не будем его разочаровывать…
— А ну-ка про пытки и пленных — кто приказал мирное население расстреливать?
— Он… он не виноват… Он ничего не успел сделать… когда он прибыл… приехал в деревню… Каммхубер уже приказал всех, на кого рассказчик… доносчик указал, расстрелять. К тому же… есть инструкции и приказы… он ничего не мог отменить.
Понятно. Я не я, и лошадь не моя, я только выполнял приказ… Знакомая песня.
— Спроси-ка его про танк. Не помнишь? Панцер по ихнему…
— Танк… А что танк, он почти готов, осталось только установить аккумуляторы, они на зарядке стоят… а, танк… Вы за немецкой техникой охотитесь… Понятно. Ну орднунг… порядок у вас… отступаете же… а говорили русские ни на что не способны.
Да уж, разговорился. Придумал себе объяснение и теперь все в него укладывает. А впрочем, большинство людей так и думает. Вот его точка зрения, и все что в нее не вписывается — неправда… Что-то меня на философию потянуло. Вредное влияние немецкого духа, хе. Ладно, шутки в сторону. Что-то с пленными делать надо. Ладно, капитана можно прихватить. Какой-никакой, а капитан, трофей, подтверждающий наши подвиги в тылу врага, так сказать. А тут еще двое. Куда их? Один если я правильно запомнил нашивки, мастер-оружейник, а второй вообще ни пойму кто. Расстрелять? А кто этим займется? Одно дело в бою, а так… Что-то не с руки. Взять с собой? Лишняя обуза…
Интересно, что Андрей об этом думает? Да и как там у него дела с митингом?