- Конечно! - ответил я, не прислушиваясь к Томми. - Боб "Киндер" уговорил меня петь! Так что журналистику придется бросить! Или передать тебе права, в вечное пользование.
- Смешно, - улыбнулся Томми, - я-то считал себя единственным писакой на АМС-4... - он достал сигарету, закурил. Я удивленно посмотрел на Томми:
- Ты еще и куришь?
- Да, - улыбнулся толстячок. - когда выпью...
Несколько минут мы сидели молча.
- Значит, будешь петь? - спросил Томми, окуная хабарик в стакан с водой.
- Наверное, буду - деваться некуда.
- Что значит; наверное?! Ты должен!
- И ты туда же: должен! Должен!
- Так оно и есть. А, - он хмыкнул, - если ты чего не понимаешь, то скоро вспомнишь.
- Я в сомнении, Томми, - и пересказал ему вкратце историю с диском, разговор с Джебом, мысли прошедшей ночи. Закон Кайфуция знаешь? - спросил Томми.
- Ко-кко-го?
- Значит, не знаешь. Кайфуция, - повторил Томми. - И не путай с тем умнейшим китайцем.
- Ну, выкладывай.
- Теория, противоположная тому, что говорил Джеб. Он-то имел в виду морфий, который в зависимости от дозы может быть и лекарством, и наркотиком, и ядом. А твое искусство, твой голос, он со знаком плюс - чем больше, тем лучше. Понятно?
Я кивнул.
- Ну, я пошел, - Томми поднялся. - Теперь можно...
- А десять минут назад?
- Десять минут назад было рано. У меня, там, в номере, Гэм.
- Не один, надо полагать?
Томми кивнул и незаметно растворился. Я посидел, покачался, борясь со сном, и вновь бухнулся на постель.
Вейн и Стас сопроводили меня до Шпорт-халле. Стас помог мне подняться по лестнице: ноги отказывались слушаться.
- Ну как? - спросил Боб, встретив нас на верхней площадке.
- Маэстро желает прилечь, - улыбнулся Стае.
- Что-о? - "Киндер" сдвинул брови. - Целый день спишь и все не выспался?
Я промолчал. Меня дотащили до засценья, оставили среди нагромождений декораций.
- Отдышись, - посоветовал Войн и растворился.
Где-то рядом запел синтезатор "Кванта" - зал взревел. Я же сидел на пожарном ящике, который служил местом курения, вокруг него, изогнутые в предсмертной агонии, валялись обсосанные окурки, похожие на Джеба после вчерашнего выступления... Затрясло от зеркального отражения будущего. Вполне вероятно - и моего тоже.
Ну и город - присесть негде, сплошные символы! С невидимого потока и до пола свешивались шторы, занавески, ленты, обрывки декораций: они дрожали, покачиваясь, передвигая окурки с места на место. Я следил за ними так жалостливо, что проходивший мимо парень с двумя усилками под мышками, остановился, поставил один усилок на пол, достал пачку "Винстона", протянул мне:
- Успокойся, Влад.
- Не курю, - ответил я, мотнул головой. Но рука сама потянулась к пачке, вытащила пару сигарет. - Спасибо.
- Не волнуйся, Влад, все будет тип-топ, - улыбнулся парень.
Я достал из кармана потрепанную Его Книгу, заглянул в титульный лист... застыл. Между пальцев, сжавших сигареты, потекли струйки табака; вспомнилось старое доброе: "Взгляни на себя".
Из-за завалов декораций, стеллажей и настилов выбралась Сибилла, Сама Привлекательность. Не иначе как ее комбинезон концентрирует влажный воздух и перерабатывает его в энергию магических чар: "Киска" ошпарила меня взглядом и протянула лапку, не снимая блестящей розовой перчатки - шелковой подушечки для игл.
- Пойдем, пора, - позвала она, осторожно погладила мою руку, провела линию от локтя до плеча. Туда-обратно, еще раз, еще... Любое, даже нечаянное прикосновение ее пальцев вызывало у мужчин приподнятость, настроение тоже.
- Привет, - я выдавил улыбку.
- Так смотришь, - тихо сказала Сиби, - не узнаешь?
- Я не узнаю всех вас, я рад, что вы изменились, особенно ты, правда... Я рад, что у тебя будет ребенок.
- Да? Но, Влад, мы не изменились, - она хитро улыбнулась. - А может, ты прав, - что-то вспомнила, - потом скажу.
- Тилл У.? Один человек переворачивает гору? Невозможно.
- Уверен?
- Нет. Теперь - нет. Не уверен. Я разговаривал с Джебом...
- Зачем? - Сиби вздрогнула, засуетилась, не дала мне рассказать, - вот и попробуй. Пойдем!
Я поднялся. Сиби, из неведомых глубин ткани, выхватила расческу и ловко привела в порядок волосы: и свои, и мои.
- Пойдем, мальчик, - она обхватила меня за талию, и мы потихоньку пошли, обнявшись, но не как любовники перед неминуемостью ночи, а как брат и сестра. - Споешь для меня?
- Обязательно. И для твоего малыша...
Я ждал, что она рассмеется, догадавшись, что я раскрыл ее "тайну". Нет. Сиби ущипнула меня пониже спины и сказала: "Спасибо!". Она не кокетничала, не заигрывала, не пыталась уластить, добиться привилегий на получение внеочередного бриллиантового колье, она оставалась сама собой. Быть самим собой - самое простое или самое трудное. Играть, прикидываться, прятать истинные чувства проще, чем говорить правду.
Потихоньку-полегоньку, мы дошли до прозрачной занавеси, до последнего препятствия.
- Влад, - "Киска" приподнялась на цыпочки, зашептала, мне ни с кем и никогда не было так хорошо, как с тобой... ее глаза заблестели...