- Пленка? Но откуда?
- Выкрала у Гернета. Еще тогда, до поездки на Алтай. А потом Эрик и сам покаялся.
- И не сочла меня ничтожеством?
- У вас, мужчин, своя логика. Представь, тебя обнаружили бы в пещере. На куски бы разорвали. Но ты рискнул, хотя риск был смертельным... Подземное озеро... Смерть... Послушай, как тонко выразил предчувствие смерти Оссиан: "Нет, не кинжал, не яд цикуты, и не сошествие с ума..."
Тут она вздохнула и закрыла глаза. А я закончил:
- Подземным озером, покуда не поглотит навеки тьма...
Я смотрел на нее, а она - на меня. Как тогда, в "Домодедово", возле озера, полного лунного огня...
- Милый Ники, - говорила Жанна. - Пойми наконец: и Эрик, и я, и ты, и наш с тобой ребенок, пусть неродившийся, - нерасторжимое целое. Веришь ли, но мне всегда казалось, что и течение твоей судьбы предопределили космостроители. Мы все закручены одной космической воронкой, и лишь всем вместе следовало бы нам перенестись в иные миры. Во всяком случае, я этого хочу.
Я молчал.
- Помнишь дату: 10 января 2012 года?
Я молчал.
- Веришь ли, что обещанное Капитаном исполнится, и мы - пусть и в другом обличье - станем частицей иного бытия - всекосмического? Почему молчишь, Ники?
- Верю только в одно, Жанна, - сказал я. - Верю, что в любых иных временах и обличьях нам с тобою повезет больше, чем здесь на Земле.
(с) ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ N 3/97
С чего бы это зачастило к нам непонятное? И без того проблем с лихвой! А главное: если лет 10 - 20 назад оно объявлялось в более-менее благопристойном виде - сверкающего звездолета или мужественного инопланетянина, допустим, то в последнее время не гнушается и обличья нарочито незатейливого совсем уж приземленного либо даже вызывающего сугубо отрицательные эмоции, давным-давно заклейменного человечеством. Что это - вызов... подготовка к чему-то? Вот, например, какая вышла оказия в городе Арзамасе Нижегородской области...
Нажал кнопку звонка. Дверь распахнулась, и я увидел Ирину Твердовскую. Среднего роста. Приятное русское лицо. Если бы не знал, что именно с ней произошла невероятная история - никогда бы не подумал о подобном. Представился: собираю информацию об аномальном, разыскиваю людей, которые непосредственно сталкивались с этим. Ирина нахмурилась.
- Знаете,произнесла,мне не очень-то приятно вспоминать об этом. Лучше бы вообще забыть. Но коль специально приехали... Ладно.
Прошли в комнату. Она рассказывала просто, без многозначительных пауз и проверки на впечатляемость - и оттого я поверил в ее искренность.
- В конце ноября 1989 года я вернулась домой около восьми вечера. Не успела снять пальто - приходит подруга со своим приятелем. Поболтали о том о сем. Гляжу - поздновато. Я своих детей Алешу и Свету уложила и сама прилегла, вздремнула. Встаю - гости еще сидят, мурлыкают меж собой. Опять поговорили. Ушли они поздно, около часа ночи. Закрыла за ними дверь, вернулась, присела на кровать, а спать совсем не хочется. Не идет сон, и все тут. Взяла журнал, принялась на кухне читать. Подняла голову - ничего себе! Четыре часа ночи! А было это со среды на четверг - точно помню.
Встала, погасила свет, направилась в комнату. Проходя по коридору, услышала шорох - это котенок Филимон на книжной полке шевелился. Нагадит еще, подумала, согнать надо. Щелкнула выключателем, а свет - не зажигается. Ну, у нас в Арзамасе такое иногда случается. Вернулась на ощупь, вдоль стены. Сняла Филимона с полки и в кухню его. Вдруг грохот! Что такое? Мимо, из прихожей, промчались в кухню три огромных кота. Там запрыгнули на табуретки и сидят, уставились на меня. Я их вижу - глаза уже привыкли к темноте. Говорю: "А ну, брысь отсюда!" - стала их гнать. Они спрыгнули с табуреток, и куда делись, не знаю.
Может, думаю, в комнату забежали? Там же Алешка и Светка спят! - и ринулась туда. Смотрю - а дочка на полу сидит. С козленочком играет. Обычный козленочек, с рожками и колокольчиком на шее. "Какие игры? - вскипела я - Ночь на дворе, сейчас спят!" Только шагнула - козленочек сразу к окну бросился. Прыг - и исчез, будто через стекло. А у меня, между прочим, пятый этаж. Да и стекло не разбилось. Когда утром Светка проснулась, то рассказала: "Мама, а я с собачкой играла, с колокольчиком!" Я про козленочка стала толковать, в ответ же - собачка да собачка. Девочка она развитая, неглупая, зря болтать не будет. И вдруг поди ж ты! Собачка! Но это уже утром. А тогда...
Что за шутки, думаю, такие? Коты, козленочек... Но может - просто через дверь заскочили, не заперла я ее? Подергала - заперто. Машинально повернула замок, вышла на лестничную площадку. А там стоит мужик и смотрит на меня.
Чуть не ахнула от неожиданности. Как он выглядел? Знаете - прилично. Не бомж, это ясно. И на бандита не похож, хотя внешность довольно неприятная. Сколько на вид? Да лет 45 - 47. Очень высокого роста, почти под потолок. Волосы черные с проседью, правда, жидковатые, лицо чистое, среднего телосложения. Уши? Нет, не острые, нормальные. А вот поза вызывающая - оперся локтем о перила и глядит в упор. Как одет? В черную накидку - длинную, почти до пола. Ни галстука, ни рубашки. Просто черная блестящая накидка. Я даже подумала - вот из какого материала платье бы сшить.
И вдруг я заметила хвост! Он держал его в левой руке и слегка им помахивал! У меня внутри будто все оборвалось, на глаза аж слезы навернулись. Замерла, уставилась на хвост, не могу оторваться. Какой? Понимаю, вас больше интересует не мое поведение, а вся эта аномальщина... Довольно толстый, упругий, словно канат, и достаточно длинный. А на конце - кисточка.
- Ну вот,промолвил незнакомец,мы и пришли за тобой,
А у меня слезы - ручьем! Хочу чтото произнести и не могу, язык не поворачивается.
- Скажешь, когда разрешу.
Голос спокойный, не угрожающий, не командующий. Тут я увидела, что снизу по лестнице второй взбирается. Седой, невысокого роста, лет за 50, солидный, даже пузатенький. Тоже лысоватый, но одет иначе - в длинной белой рубашке до пят. Поднимался тяжело и на площадку выходить не стал, остановился за две ступеньки. Мамочка моя родненькая, сколько же их, думаю! Ведь ниже, на другом лестничном пролете, еще две женщины стояли. Обе в белом.
- Сейчас пойдешь с нами. Там тебе будет хорошо, - сказал первый. И махнул рукой - мол, говори, разрешаю.
- Не хочу умирать - выкрикнула я.У меня двое детей! Оставьте в покое!
- Они не пропадут,возразил он,у них же есть бабушка.
Уговаривал спокойно, уверенно, без нажима.
- Не пойду с вами! - снова закричала я. - Пойдешь. - Не-ет!
Он помолчал, затем обратился к пузатенькому:
- И что будем делать? Дадим время подумать?
- Ладно,кивнул тот.
- Ну, что ж,обернулся ко мне первый.У тебя есть срок на размышление. Я не прощаюсь. Мы еще вернемся.
И они стали спускаться вниз, не оборачиваясь.
Вернулась в квартиру. Дальше ничего не помню. Очнулась утром - лежала поперек дивана в сапогах. Не сразу вспомнила, что надевала их, чтобы выйти на лестничную площадку. А когда сообразила, вскочила, подбежала к двери. Открыта, не заперта! Ну, а тут Светка про собачку... Чуть позже сходила к Андрею - его квартира двумя этажами ниже. Он баптист. Библию наизусть знает, учит меня жить. Все ему рассказала, как на духу. Он выслушал и решительно заявил: "К тебе приходил сам Сатана!" Дал Евангелие и строго-настрого наказал с этой книгой не расставаться.
Мало-помалу я успокоилась и даже стала забывать о той встрече. И вот весной 1990 года повторилось то же состояние - я с вечера опять не могла заснуть. Было ощущение полного провала и пустоты, однако спать не хотелось. А ночь-то, между прочим, снова со среды на четверг! Только теперь у меня под подушкой лежало Евангелие. Я притушила свет и прилегла.
Когда открыла глаза, он сидел на полу - молодой, симпатичный. На вид - лет 25, даже, может, чуть меньше. Сидел, скрестив ноги потурецки. Очень красивое лицо, короткая модная стрижка. Обычные уши, прямой нос. На голове же - маленькие аккуратные рожки! Да-да, я их разглядела, хотя светильник горел тускло. А поперек коленей у него лежал хвост. На этот раз я лишь удивилась - испуга уже не было. - Вот так встреча! - говорю. Он улыбнулся, обнажив прямые, ровные зубы. - Я ведь обещал, что вернусь. Как был одет? Снова в черную накидку, ниспадавшую за плечами, а на ногах - такое обтягивающее трико, как у танцовщика. Обувь? Нет, не туфли. Что-то вроде чешек или укороченных тапочек.
- Ну, теперь пойдешь? - спрашивает.
- Не-ет! - отрезала я.
Он замолчал, видимо, размышлял. Я его опередила:
- Если хочешь, возьми сам. Попробуй. Ноя-не дамся!
Встала, пошла в кухню. Он продолжал сидеть. Взяла со стола стакан, в котором на всякий случай держала немного святой воды, принесла в комнату и выплеснула ему в лицо. И даже вздрогнула от собственной храбрости. Смотрю на него - жду, что будет. А он спокойно так вытерся, усмехнулся и говорит:
- Этого я не боюсь. И, кстати, креста твоего - тоже.
Вижу - не подействовало! В запале выхватила из-под подушки Евангелие и прижала к себе. Он сразу заосторожничал, даже подался в сторону. Тогда я распахнула святую книгу. И в этот момент погас светильник.
- Ну, забирай меня! - ликующе выкрикнула я, уже поняв, что не заберет. А он: