- На хутор! Садись! Еще раз говорю: не пожалеешь!
Тут только я заметил совсем рядом телегу, запряженную большой черной лошадью. Пришлось сесть на козлы, черный мужик щелкнул кнутом, дернул вожжи, и лошадь потрусила в направлении леса. Вначале мы ехали по какой-то, видимо, давно не езженной дороге, давя мелкие деревца и папоротники. Лес по бокам становился все гуще, потом деревья поредели, появился узкий серп стареющего месяца. В его свете поблескивали лужицы, дорога давно исчезла, мы ехали по мхам и кустарникам. Наконец, под копытами лошади заплескалась вода.
- Да ты что - сказился? В болото же прешь! - закричал я.
- Не бойся, дорогу знаю! Мы уже близко! - рыкнул возница, и действительно, за небольшой березовой рощицей появилась группа крестьянских хат. Мужик завел меня в одну из них, и я увидел свадебную компанию. Огромный стол занимал почти всю комнату. Во главе его сидели жених с невестой, кругом уже изрядно выпившие гости.
"А попа-то нет, - подумал я, - у нас, в православных деревнях, священник всегда был главным гостем на свадьбе". Но мне не дали оглядеться: почти насильно влили большущий стакан самогона, всунули гармошку и заставили играть. Мне наливали стакан за стаканом, и я играл и играл. Гости были незнакомы, лица ихкак-то туманны. Только невеста Нюрка была из нашего села. Но почему-то она выглядела печально.
Время от времени гости выходили в соседнюю комнату и быстро возвращались оттуда, причесывая мокрые волосы. И я решил освежить тяжелую от алкоголя голову. В маленькой комнатке действительно стояло ведро с водой. Я опустил туда руку и только успел намочить левую сторону лица, как ко мне подскочил знакомый возница, отдернул меня от ведра.
- Эта вода не для тебя! - рявкнул он, вывел меня во двор и подвел к стоящей кадке.Вот здесь и мочи свою голову!
Немножко протрезвев, я вернулся к свадебной компании. Что-то странное произошло со мной - глаза будто прояснились. Комната показалась грязной, запущенной, икон на стене не было. А гости словно потемнели или посинели. Веселые возгласы и пение сменились угрюмым завыванием и всхлипыванием. Сама Нюрка остекленевшими глазами смотрела на веревочную петлю в ее руках. Я недоуменно обернулся к соседу и вдруг узнал в нем недавно умершего парня из соседнего села.
- Ты же умер, чего здесь делаешь? - невольно вырвалось у меня.
- А ты, дурень, напился и мелешь пустое! - недовольно ответил он и налил мне новый стакан.
Полупьяный, полуоцепеневший от страха, я уже не мог играть и сидел, уронив голову на стол.
- Пора домой, скоро светать начнет, - сказал мне черный мужик, который, видимо, был здесь хозяином. Он бесцеремонно вывел меня из-за стола, бросил на дно телеги, и мы снова углубились в лес. Спал ли я или был в забытьи, но пришел в себя только когда возница вытащил меня из телеги возле калитки нашего двора.
- Это тебе за труды, - и он сунул мне в карман толстую пачку ассигнаций.
- А где мы были? Как называется ваш хутор? - спросил я.
- А Загубленный хутор. Может, и ты когда-либо попадешь к нам! - был ответ. Собираясь с мыслями, я хотел спросить еще чтото, но ни мужика, ни телеги уже не было. Едва добравшись до кровати, я свалился, как подкошенный, и проспал до следующего вечера.
- Где это ты всю ночь шлялся и так набрался? - разбудила меня мать.
- На свадьбе.
- Какая ж свадьба? Нигде в окрестности свадеб не было!
- Нюрка вышла замуж, разве ты не знаешь?
- Нюрка удавилась сегодня ночью! - в ужасе воскликнула мать и начала креститься.
Я полез в карман куртки, где должны были лежать деньги. Но обнаружил лишь пачку сложенных один к другому кленовых листьев.
Сколько я потом ни расспрашивал о странном мужике и Загубленном хуторе, никто ничего не знал. Я уже стал приписывать этот случай алкогольному бреду, тем более, что после той ночи запил еще пуще. На сердце у меня был страх и необъяснимая тоска. Но постепенно все забылось.
Прошло несколько месяцев. В нашем селе праздновали свадьбу. Я никогда не был особенно религиозным, но в тот день пошел в нашу маленькую церквушку. Она была полна народа, так как невеста приехала, кажется, из самого Пинска. Я стоял в последнем ряду, сонный и равнодушный. И вдруг увидел того черного возницу, которого считал порождением моего бреда. Он ходил между молящимися. То толкнет какого-либо мужика, то ущипнет бабу. Но его никто как будто и не видел. Тем не менее люди начинали переругиваться между собой и отвлекаться от богослужения.
- Ты что тут делаешь? Чего будоражишь собравшихся и мешаешь им молиться? - крикнул я ему.
- А, так ты меня видишь? - прошипел он в ответ и взглянул на меня пристально и злобно. - Ну, теперь не будешь видеть! - Развернулся и хлобыстнул меня по левому глазу с такой силой, что я грохнулся на пол без сознания. Очнулся только в глазном отделении Пинской больницы. Но спасти мой глаз врачи не смогли; с тех пор и ношу эту черную повязку.
Хочешь верь, хочешь - нет. Но не желаю тебе попасть на Загубленный хутор и познакомиться с его хозяином! - сказал Иван и допил последний стакан самогона.
(c) ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ N 06/97
Свидетельство первое
Юрий Зимин взглянул на свой геологический дневник и, вздрогнув, заметил неизвестно откуда взявшиеся рваные красные пятна... Красные потеки возникли и на его руках. Зимин невольно отпрянул от стола. Жалобно скрипнуло кресло. Словно бы от этого звука в воздухе появились алые клубы и на глазах Юрия стали покрывать дневник колеблющимся багровым маревом.
Красное залило скатерть, брюки, сорочку и ремень. Оно струилось по деревянным стенам. Преодолевая изумление и боязнь, геолог посмотрел в окно. Всего десять минут назад там еще стоял клочковатый белесый туман, а сейчас это были низкие кровавые клубы, вкрадчиво лизавшие окна.
Красное, заполнившее уже всю комнату, неожиданно заблистало фосфорически тлеющим малиновым огнем, отчего полыхнул пламенем дневник, занялась большая черная тетрадь и скатерть. Беззвучные ликующие огоньки охватили постель, мебель и стены. От пола поднялись узкие дрожащие ленты пламени. Юрий опять взглянул в окно. На улице грозно колыхалась сплошная река из огня, багровые пылающие волны окутали дома и заборы.
"Или это далекое извержение вулкана? - думал Юрий.Или какой-то арктический жар?" Он не мог найти разгадки, и ему стало страшно. Дрожащей рукой он провел по своим волнистым волосам и услышал электрический треск. Тут вспыхнул большой кожаный футляр с приборами в углу. Зимин бросился к нему. Его поверхность излучала пылающие струйки. Чтобы спасти аппараты, геолог стал тянуть тяжелый футляр, но он плохо поддавался. Тогда Юрий выхватил из него самый ценный прибор, бросился с ним к двери и торопливо повернул ключ... Дверь не открылась. Зимин кинулся к окну и, распахнув форточку, стал звать соседей. Но через нее в комнату повалило беззвучное пламя, и его голос утонул в слоистых клубах пурпура.
Огонь все усиливался. Теперь все вокруг уже ярко, бесшумно горело. Юрию показалось, что откуда-то тянет легким удушливым ветром. Он закрыл форточку и вернулся к столу. Было ясно, что красный огонь дает лишь пламя и не обжигает. Юрий потрогал футляр, убедился, что поверхность его холодна, лишь на пальцах остались мерцающие пятка, словно цветки герани.
- Что же все-таки происходит? - стал анализировать он, немного успокоившись.Откуда красный туман и этот безвредный огонь? Может, в атмосферу обрушились космические корпускулы? Или откуда-то проникли ядовиые пары красной ртути? - Он опасливо втянул воздух и ощутил едкий кислооленый запах.
Внезапно что-то колыхнулось, и от окон дома потянуло сквозняком. Пламя, охватившее стены, пол, потолок и мебель, усилилось, приняв цвет свежей клубники. Одновременно Юрий почувствовал на лице легкий ожог. Его дневник, приборный футляр пылали факелами. Закрыв глаза, чтобы не потерять зрение, Зимин сорвал с постели одеяло и набросил его на футляр.
"Огонь ползет через щели и окна",подумал он и задернул шторы, сразу оказавшись в глубоком пунцовом полумраке. В поселке днем не было тока и, чтобы развеять гнетущий сумрак, геолог достал из ящика несколько свечей и зажег их. Хотя сквозняка не было и воздух оставался совершенно недвижен, угловая свеча вдруг потухла. Юрий чиркнул спичкой, но рядом погасли еще две свечи. За ними исчез и последний огонек, словно незримые пальцы сдавили фитиль. Красная мгла еще бол"' сгустилась.
Вдруг раздался громкий стук в дверь. - Откройте! - услышал он взволнованный голос старшего геолога Янкова, своего товарища по комнате. На этот раз Зимин легко открыл дверь, поняв, что недавно от волнения он не так поворачивал ключ.Видели, что творится! Раздвиньте шторы!
Едва Юрий убрал шторы, как стало много светлее.
- Что происходит? - спросил он.Ничего не могу понять.
- Местные жители говорят, что это красная мгла, редкое оптическое явление Севера. Весь поселок и тундра залиты багровым свечением. Никто не знает, что такое красный туман. Но вреда он не приносит. На компасе и барометре никаких отклонений нет.
Взгляд Янкова упал на пол, на обгорелые спички, а затем поднялся на свечи. Он ничего не сказал, поняв все, что здесь произошло. Языки алого пламени еще волновались на полу, а стены источали мириады тончайших нитей огня.
Вдруг, словно по мановению волшебного жезла, зловещий багровый свет исчез. Не стало красных клубов и клиньев огня. Исчез и кислый запах. Весело трещали огоньки четырех оплывших свечей. Они, оказывается, и не гасли, их свет лишь растворился в алом тумане. Юрий взглянул на часы - красная мгла стояла 18 минут. За окном, как и прежде, стлался белесый туман. Только теперь он почувствовал, что по его подбородку стекает ниточка крови из нечаянно прокушенной губы. Раздались далекие раскаты грома. Приближалась северная июльская гроза.
Свидетельство второе
Группа новосибирских инженеров и студентов планировала выехать на место падения Тунгусского метеорита для проведения исследований. Приближалось 70-летие этой удивительной загадки, и хотелось если не раскрыть ее, то хотя бы узнать что-нибудь новое. Я, инженер Вадим Федосеев, согласился возглавить экспедицию. К нам присоединились еще двое коллег из Томска.
Однако это был лишь план на будущее. А тем летом для проверки группы на совместимость и тренировки мы отправились совсем в другую сторону - на Север. На третий день пути после очень долгого перехода захотели остановиться пораньше. Впереди была гряда невысоких холмов, и мы решили устроить ночлег на хорошо продуваемой и почти безлесной вершине одного из них. Тем более что начала затягивать какаято неприятная мгла.
Когда мы оказались на вершине, то увидели невероятное! Все пространство в северной части горизонта было заполнено бурлящей огненной лавой - так, во всяком случае, нам показалось в то мгновение. Из этого безграничного огненного моря вырывались такие же огненные клубы, похожие на протуберанцы. И, что самое страшное, вся эта огненная масса стремительно подымалась вверх, к нашим ногам. Еще несколько минут, и она перехлестнет через вершину холма...
Наверное, мы тогда побили все рекорды бега по пересеченной местности. Еще час приходили в себя, обменивались самыми фантастическими предположениями. Но больше ничего не происходило, и я с двумя товарищами отправился на разведку. Признаюсь, к вершине холма мы подходили, как начинающий парашютист к краю вышки, и остановились, пораженные не меньше, чем в первый раз,огненная лава исчезла. Внизу, за деревьями, виднелось небольшое уютное озерцо, слегка затянутое вечерним туманом, дальше до горизонта простиралась бесконечная полоса тайги.
В общем, экспедицию пришлось прекратить. Кое-кто не захотел идти дальше, к тому же мы все показали сеоя не с лучшей стороны: столкнувшись с загадочным явлением, удирали как зайцы, побросав все вещи и приборы. Стыдно даже вспомнить...
И еще, чуть не забыл. Есть пва странных случайных наблюдения, на подходе к вершине вдруг замолчал коротковолновый приемник (мы хотели услышать прогноз погоды). Включили другой - и там на всех коротких волнах тишина, только шорохи и потрескивание. На следующий день оба приемника работали нормально. А на фотопленке, во всех фотоаппаратах, оказались многочисленные черточки и отдельные точки, которые сильно портили отпечатанные кадры. Дома у нас осталась часть пленки из той же партии - на ней таких следов не было...