В назначенный час к порогу трактира были поданы большие крытые двухместные носилки с личным вензелем Великой на бортах. Тащить их должны были шестеро дюжих лакеев. У выхода стояла перепуганная хозяйка трактира, а за ней посиневший от страха муж и вся прислуга. Прям, торжественный караул…
С трудом разместилась в тесной коробке паланкина, долго не могла правильно разместить подол платья, чтобы не помялся. Мара-ящерка с комфортом разместилась в моей прическе и время от времени рыгала алкогольными парами, но упорно молчала. Одрик разместился в уголочке, стараясь быть как можно более незаметным. Все…
— Поехали.
Паланкин дрогнул, закачался, и мы медленно двинулись в сторону резиденции Великой, куда-то на север от города. Не удивительно, что Великая не живет во Фриделе, я бы тоже постаралась жить от этой вони и грязи подальше.
По мере того, как мы приближались к резиденции, маскировка с меня слетала, я сначала впадала в ступор, потом успокаивалась и соответственно менялась аура. И пришлось Одрику меня «подкрашивать», прямо на ходу, в тесной коробке паланкина. Он ругался сквозь зубы, но делал…
А вот и резиденция Великой аль Фридельвинг, ничего так, но с пригородом Санкт-Петербурга, Петергофом, Павловским или Гатчиной не сравнить. Шику мало, а про сады и фонтаны, я вообще молчу, их тут почти нет. Чисто, уютно, все ровное, по линеечке, цветов уже нет, только голые клумбы. Все как-то слишком просто, без фантазии, что странно…. Хотя…, эльфы, довлеющие в местных вкусах, любят все «а ля натюрель», чтоб, значит, меньше насиловать природу. Вот и результат, глазу не за что зацепиться.
Носилки тормознулись у пристроенного к резиденции Храма Всех Богов. Одрик с трудом разогнувшись, после скрюченного сидения в тесном пространстве паланкина, вылез и почтительно, строго по протоколу, подал мне руку. На ступенях крыльца никого не было, только почетный караул у дверей храма. Ну, да свиты-то у меня нет, а Великая со всеми своими уже внутри. Я немного помедлила, набрала в легкие побольше воздуха и вошла в храм, представляя себе, что ныряю в холодную воду. Мара легко сбежала с меня и затаилась снаружи у двери.
Все. Все уже позади…. И Храм, и статуя Афари, и прием в честь подписания договора. Особенно было тяжко на приеме, а подписание, чего там… расписались, капнули кровью на печати и так два раза, вот и все дела. А тут… Я думала, некоторые шею сломают или у них глаза повылазят, так меня разглядывали. Хоть балаган открывай с главным развлечением «Настоящий синий маг». Одрик, вот почему-то, никого не заинтересовал, сексуально озабоченные разного пола, не считаются. Мара, в знакомом Великой, своем естественном облике французской бульдожки, тоже никого особо не удивила, и вела она себя просто идеально. Ой, лучше не вспоминать…
Поэтому, как только, закончились положенные по протоколу полчаса, я почти бегом покинула прием с фуршетом. Да чтобы я еще хоть раз, на какие-нибудь официальные мероприятия… да ни за что!
В трактире меня ждали… У входа в ленивой и расслабленной позе сидели двое, в форме магической стражи, вокруг них с перекошенным лицом и дрожащими кружками с пивом, прыгал хозяин трактира. Хозяйка тихо сидела в углу в полуобморочном состоянии, а прислуга разбежалась по разным щелям, как тараканы при виде ботинка.
Мужчина лениво оглядел меня с ног до головы, а его напарница, даже не удосужилась встать. Оба маги, бакалавры, она красный, он оранжевый. А какие у него глаза! Я еще таких не видела, они холодные как лед на вершинах Срединных гор, прирожденный убийца и садист. Ему СКУЧНО, и от скуки он способен на ВСЕ. А его напарница не просто ждет, они давно сработанная пара. Он провоцирует и принимает на свои щиты первый удар, щиты — это специализация оранжевых, а она бьет из-под тишка. Главное, как учила меня Зита, не ставить защит и вообще не тянуться к магии, и ни в коем случае не делать резких движений. При их нападении мой щит поднимется автоматически, проверено, а я должна отделаться травмами средней степени тяжести.
— Предъявите ваши документы… — Медленно и чуть с ленцой, заявляет маг, а сам нагло и откровенно раздевает и ощупывает меня глазами.
«Мара, мухой принеси… А то сейчас мне будет плохо…» Мара испаряется из моей прически и почти сразу появляется рядом, в своем привычном собачьем виде, и с документами в пасти. Протягиваю приглашение Великой стражу, его напарница вся напряжена, на ее пальцах играют язычки пламени. Одно мое неверное движение, попытка коснуться нитей силы, и она спалит все вокруг. Очень неуравновешенная особа…
Маг земли не спеша разворачивает приглашение, читает. Главное, чтобы не стал меня обыскивать. Я-то потерплю, но Одрик наверняка сорвется, хорошо, что я в паланкине сняла все амулеты и ему отдала. Поэтому я чиста как первый снег, магии и амулетов на мне нет совсем.
— Когда Вы собираетесь покинуть пределы Фриделя?
— В течение часа…
— Хорошо… — Возвращает мне бумагу. — Мы проследим…
А магиня сидит и перекидывает шарик пламени из одной руки в другую и лыбится.
— Оседлайте наших варгов… — говорю сквозь стиснутые зубы хозяину трактира. Вроде услышал… Держать лицо и … улыбаться.
Прохожу магических стражей, поднимаюсь наверх и слышу:
— Если задержитесь хоть на минуту дольше, придется одеть на вас противомагические наручники…
На мгновение притормаживаю и продолжаю спокойно подниматься дальше. Одрик идет следом, с каменным лицом и дрожащими руками.
Собираю вещи и переодеваюсь с рекордной скоростью… У лестницы сталкиваюсь с Одриком, он тоже уже готов. Молодец! Варги уже оседланы и стоят у входа, рядом нервно переминается трактирщик, магическая стража все также сидит у входа и НАБЛЮДАЕТ.
Быстро-быстро, но аккуратно, чтобы кого не раздавить за пределы вонючего города. Пришлось тормознуться по дороге у ювелирной лавки, и сгонять Мару, отдать ювелирку и получить обратно залог. Украшение красивое, но я и без него спокойно обойдусь, а выслушивать от Мары в очередной раз лекцию о моем транжирстве мне не хочется. И опять быстрая езда по городу.
— Анна, а чего мы так быстро уехали? Мы бы что, не справились с теми двумя?
— С двумя? С теми, что проверяли документы, мы бы справились, а остальные?
— А их что больше было?
— Не знаю… Но проверять как-то не хотелось…
— Но почему?
— Одрик, иногда лучше отступить… Я не была совершенно уверена в успехе, чтобы лезть в драку. Да и повода не было…
— Как это не было? Они же вели себя оскорбительно! А как же честь?
— Что благородная кровь взыграла? Да, пошла она… Это была провокация в чистом виде, сначала простая стража, потом магическая. Кто-то, наверняка, за нами наблюдал, за нашей реакцией и поведением, и этому наблюдателю очень хотелось посмотреть на меня и тебя в магическом столкновении. А оно тебе надо?
— Но почему ты не была уверена в успехе? Мы же были явно сильнее!
— Сильнее? Может быть, может быть… Но возможны травмы, да, без них бы не обошлось, оно того не стоило. Если бы речь шла о жизни или смерти, тогда да. А так…
Одрик в задумчивости покачал головой.
— Мара, работай. Сразу за поворотом перенеси нас к порталу.
— Не могу… силов не хватит. — И она опять рыгнула перегаром.
— А куда можешь?
— Могу к трактиру, мимо которого мы проезжали, когда сюда ехали. И пообедаем заодно…
Да, пообедать не помешает, стресс надо заедать… И не позавтракала толком…
— Давай…
Мара обрадовано рассыпалась в черный туман, пара шагов в темноте и мы уже едем по дороге почти рядом с трактиром, а Мара, перетекая в Марика, радостно бежит быстрее варгов узнавать меню. И куда в нее столько лезет?
В сумерках, напугав до икоты строителей, восстанавливающих ограду, мы, вернулись, через природный портал, в пустыню. Там давно уже было темно, все время забываю про разницу в часовых поясах. Ничего, завтра высплюсь, главное — выбрались, все живы и почти здоровы, Мара опять страдает от обжорства. Завтра и…, вообще до конца недели, будет у нее разгрузочный день!
«За что? «
«Жрать меньше надо…»
Работа любого чиновника сводится к чтению и составлению большого количества бумаг. Вот и полковник Магической стражи асса Дранг изучал полученные с разных концов страны донесения, аналитические справки, отчеты, доносы, анонимки, приказы, акты, накладные и прочие нужные и не очень бумаги. Стоило ему хоть на день отложить разборку почты, как на столе скапливались горы бумаг, требующих его подписи. И это при наличии двух секретарей! Асса Дранг черной завистью завидовал Великому, у которого был один единственный помощник и секретарь, а дела были в почти идеальном порядке, и он мог позволить себе дни отдыха.
Полковник покопался в груде бумаг и нашел донесение, интересовавшее его в первую очередь.
«Полковнику Магической стражи ассе Дрангу, лично в руки, секретно.
Согласно плану «Призрак» магической стражей города Фридель были проведены мероприятия по провоцированию конфликта между представителями магической стражи и прибывшей в город по приглашению Великой Иллари аль Фридельвинг ассой Анной аль Зетеринг (в дальнейшем Гостья) с сопровождающими (демон-охранник и асса Одиринг аль Бакери), в дальнейшем сопровождающие.
Гостья и сопровождающие въехали во Фридель по северо-восточной дороге, прохождение кем-либо из них магических кругов в соседних городах, не зарегистрировано.
На скрытые провокации, сразу по прибытии, Гости не поддались и попытка препровождения их в комендатуру не удалась. Конфликт Гостей и местной стражи был погашен мэтром Коди, поверенным Гостьи.
Случайная провокация одного из сопровождающих местным населением закончилась банальной пьянкой.
Провести намеченные по плану провокации утром в день приема не представилось возможным, т. к. Гостья не покидала своей комнаты. Провоцировать на активные действия остальных гостей магическая стража не рискнула. Сопровождающие сразу проявили агрессивность и свое явное превосходство, уничтожив повозку с бронтовагом. «
Полковник прервался и подписал на полях: «Уточнить способ уничтожения бронтовага! «И продолжил чтение:
«Выявлен подозрительный контакт сопровождающих с представителем местных эльфов, с передачей гостям странных предметов. А именно: клубни растений. А также покупка сопровождающими у эльфов предметов туалета: плащ со странной надписью. Копия надписи прилагается. Эльф взят под наблюдение, с целью выявления контактов. «
Полковник взглянул листок с корявой надпись и поставил еще одну резолюцию: «Срочно на расшифровку! «
«При возвращении из резиденции Великой была осуществлена прямая и явная попытка спровоцировать Гостью на конфликт, для определения магического потенциала и создания прецедента, для задержания Гостьи на территории Союза. Но Гостья проявила редкую выдержку и полностью отказалась от использования магии, и даже не сделала попытки коснуться силовых нитей. Ее сопровождающие также не выказали агрессивных действий, но наблюдатели уверены, что если бы возник конфликт, то Гости одержали бы верх. Такая оценка возможного конфликта основана на видимом потенциале Гостьи и невозможности оценки потенциала демона. Сопровождающий маг-мужчина в расчет не принимался, в виду слабости магического потенциала и полного отсутствия боевых навыков.
Таким образом, Гостья и Гости спешно покинули Фридель по северо-восточной дороге. Дальнейший маршрут их следования проследить не удалось. «
Асса Дранг еще раз перечитал донесение и со вздохом сунул его в папку с прочитанной почтой. Идея конфликта между синей магиней и магической стражей ему не нравилась с самого начала, но других все равно не было. Попробовали, не получилось, ничего, но у полковника и без нее проблем хватает, хорошо хоть убийства в полнолуние Мариса прекратились, и то, спасибо Пресветлой.
— Асса Прудинг, я должна подумать.
— А что мне передать Великому Магистру?
— Так и передайте, что я размышляю.
— И сколько времени Вы проведете за этим занятием?
— Зайдите через пять дней, получите ответ.
— Хорошо, мадам, — маг покинул будуар Дамы. Дверь за ним закрылась, зоркие глаза проводили его до улицы. Еще пару минут было тихо.
— Крикли! Какого Гаарха тебя где-то носит!!!
— Я здесь, мадам.
— Что за гадость ты мне подсунул! — бутылка рома размозжилась о стену. — Принеси огневки.
Мужичок со всех ног ринулся в свой личный погребок, дама редко бывала в гневе, но уж если бывала, то лучше ей под руку не попадаться.
— Вот, мадам, как просили, гномья.
— Ну и стопочки принеси, у меня еще не хватает сноровки из горла ее пить, и закуски организуй…
Крикли молниеносно выполнил пожелания госпожи. Когда дама опрокинула две стопки подряд и закусила моченым в соке северной утренницы яблочком, она перевела дыхание и кивнула на пуфик рядом со столом, предлагая Крикли присесть.
— На, разливай, — она пихнула в руки Крикли бутылку, — и себе тоже.
— Мадам, что-то случилось?
— Ты еще спрашиваешь? До чего докатился этот старый шур-фург, гваррича ему на голову!
— Асса Прудинг снова принес заказ от Великого?
— А зачем этот прихвостень еще сюда является! Смотри! — и она толкнула в его сторону сложенный листок.
Мужичок развернул бумагу и прочитал сумму.
— Что ж, неплохие деньги.
— Ты дальше читай, — и дама опрокинула третью стопочку.
— Юлард аль Ламонд.
— Юлли! Ну чем ему Юлли-то помешал?
— Да тут две Великие из-за него сцепились, говорят, что до военных действий дошло.
— Юлли, так и знала, что бабы тебя погубят. Бедный глупенький Юлли! Крикли, а что, он до сих пор все такой же, душка-очаровашка?
— Время не останавливается ни для кого, и для него тоже, но в некотором смысле он профессионал, всеми признанный ас.
— Ну, это кого чем Боги наградили, кого золотыми руками, кого золотыми мозгами, а ему достался золотой инструмент. Так мало просто иметь инструмент, им надо еще владеть. И еще в юности он владел им виртуозно, думаю, с годами мастерство только повысилось.
— Мадам, так что мы ответим заказчику?
— А пошлем мы заказчика к Гаарху…, ты наливай, наливай…. У его же своего рода талант, а талант — народное достояние. К тому же детки от него красивые получаются…. Что ты на меня смотришь? Кто из нас в туманной юности не совершал глупостей? Сейчас бы я искала в мужчинах другие достоинства, а тогда… тогда мне это было простительно. Как же он рыдал на моей могиле! Похоже, это было искренне, провел в трауре почти год, просто геройство с его стороны. Я чуть не бросилась к нему в объятия и не выдала себя. Слава Пресветлой, мне хватило ума понять, что он не в состоянии защитить меня и ребенка…. Так что, когда он очередной раз клялся, что он теперь на всю жизнь вдовец, а я его единственная жена, мне оставалось только рыдать в своем укрытии.
Она вздохнула, подставила под клонящуюся голову свой кулак.
— А ты знаешь, формально он клятву сдержал. Он же ни с кем в храм не ходил, обет перед богиней не давал. Так что де-юре я все еще его жена….
Придворный маг Великого дома аль Фридельвинг, асс Игша, быстро шла по коридору загородной резиденции Великой. После визита в город непонятной девицы, синего мага, прошли уже сутки, пора давать отчет.
Великая стояла у окна и смотрела на детей, весело бегающих по разноцветной осенней листве… Среди них мелькала и ее любимая младшая дочка. Не отрывая взгляда от резвящихся детей, Великая спросила:
— Ну что? Готова к докладу?
— Почти… никогда нельзя быть в чем-то абсолютно уверенной… — Асса Игша привычно обновила и укрепила защиту кабинета.
— Не важно, докладывай… Что удалось узнать нового про синюю ведьму и ее спутника. Официальные имена и все, что было в прошлом докладе, пропусти, я только что его перечитала.
— Тогда… — Игша собралась с мыслями и продолжила. — До визита синей магини к нам ее жениха я не видела. Он произвел на меня странное впечатление… Он не соответствует патенту.
— Как это может быть?
— Патент он получал на выездном заседании комиссии в Караваче, а там работают одни идиоты. Уровень они определили верно — пятый, не больше, а вот цвет… Я сама маг ветра и хорошо знаю, какой цвет должен быть у голубой магии. Цвет магии жениха нашей гостьи, он … он скорее серый. С ветром юноша обращаться умеет и любит, сама видела, как он ветерком разгонял ароматы духов дамочек, что вешались на него на приеме, но он не голубой.
— Что еще?
— Меч у него интересный… Один мой знакомый говорил: «Покажи мне свое оружие, и я скажу — кто ты. «Происхождение меча юноши очень занимательно. Я стояла рядом и хорошо прощупала юношу и его меч. Ножны и рукоять новые, а вот клинок… клинок старый, сделан под конкретную руку, возможно для кровного родственника юноши, и, как я подозреваю, темными эльфами. Их оружие очень редко у нас на равнине…
— Что дальше?
— О женихе нашей гостьи все.
— Не густо…
— Что есть… — Магиня развела руками.
— А что о самой..?
Придворная магесса поморщилась:
— Почти ничего нового. Магией не пользовалась совсем. При ней был набор амулетов с заготовленными плетениями. Спрятала их где-то под юбкой чуть выше колена, но что в них сказать не могу. Магическая стража усиленно пыталась спровоцировать парочку на агрессивные действия, но наша гостья проявила поразительную толстокожесть и выдержку. Любой маг, окончивший академию или из аристократов, обязательно бы пошел на конфликт. Честь для наших, превыше всего. А эта… Я так думаю, что она бы и обыскать себя позволила. — Магиня презрительно скривилась…
— Даже так? — Удивленно переспросила Великая.
— Да. Понятия о чести у нее странные… — И продолжила свой доклад. — Вечером в день приезда, юношу почти удалось втянуть в дуэль, но вмешался демон ассы. Он умеет принимать человеческую форму и прилично общается, любит поесть и выпить, но агрессивности тоже не проявлял, разве что по отношению к жареному хвачику.
— А мог?
— Без сомнения. Он вполне мог, особо не напрягаясь, сожрать всех, не то что в трактире, а в квартале, но ограничился поединком, кто больше выпьет пива.
— И кто победил?
— Конечно же демон. Да, еще… У нашей гостьи какая-то странная аура, очень статичная. Так словно она была под действием наркотика или сильных успокаивающих средств.
— Странно… Все?
— Да, по моим наблюдениям — все. Разве что… Утром парочка юноша и демон гуляли по городу. Визит к ювелиру понятен и вопросов не вызывает, а вот контакты с местными эльфами весьма подозрительны.
— И тут ушастые соседи вылезли! Ничего без их бдительного ока сделать нельзя. Как мне надоели их вечные непонятные интриги! Поучают, советуют… И все с вежливой улыбкой превосходства. — Великая, сжала кулаки и сделала несколько глубоких вдоха-выхода, и небрежно бросила своей придворной магессе:
— Продолжай!
— До отчета магической стражи я пока не добралась, как только будет, я вам его предъявлю. Только там, скорее всего, тоже самое.
Великая устала стоять у окна и уселась за свой стол, магиня осталась стоять. Садиться без приглашения она не посмела.
— А что удалось узнать в столичной библиотеке?
— О-о-о… много всего, но работа только-только началась.
— Отчет написала?
— Конечно нет! Это же сведения из закрытого отдела, ну и слухи разные…
— Давай, рассказывай и поживее…
— Помните, меня заинтересовали мечи синей ведьмы?
— Да, что-то вспоминается…
— Мне удалось узнать следующее. В сокровищнице Совета магов раньше хранилась пара мечей, изготовленных проклятыми — «Призрачные сестры». Редчайший артефакт, больше ничего подобного нигде нет.
— В чем суть артефакта?
— Вроде как эти мечи имеют две ипостасии, одна реальная — меч, а вторая в другом слое реальности, тоже меч, но уже состоящий из магии проклятых.
— А кто такие эти «проклятые»?
— Когда-то очень, очень давно, часть эльфов, по каким-то там причинам была то ли изгнана из лесов, то ли они сами ушли. Дело это темное, и эльфы об этом говорить не любят. Вроде переселенцы поселились в пустыне Поющих духов, там, где живет наставница нашей гостьи, и сама она вроде как тоже там проживает.
— Тогда наличие у нее мечей, предположительно сделанных проклятыми, вполне объяснимо.
— Нет. Мечи что были в сокровищнице они те самые, что у нашей девушки. Это я могу сказать абсолютно точно. Других таких просто нет. Мне удалось пообщаться с одним из хранителей сокровищницы. Он хорошо помнит эту пару, и лишний раз старался их в руки не брать и из ножен не вытаскивать. Они немного фонили непонятной и потому пугающей магией, а в паре синей ведьмы она буквально бурлила, и ножны у них теперь другие.
— Получается, что они были похищены из сокровищницы?
— В том то и дело, что нет. Как мне удалось узнать, эти клинки лет двадцать назад были подарены послу эльфов, по его настоятельной просьбе. Тогда подписывался договор о северных приграничных лесах и их использовании людьми, и эльфы отказывались его подписывать. И эти клинки были получены эльфами в качестве компенсации, вместе с кучей других нужных им артефактов и разных финансовых уступок.
— Точно?
— Да, мне удалось достать копию секретного приложения к договору со списком всего, что тогда было передано эльфам из сокровищницы Совета. Там десятым пунктом стоят «Призрачные сестры» артефакт изготовленный темными эльфами».
— Ой, как интересно… Это получается, что у парочки наших гостей просто таки раритетный набор оружия: меч сделанный темными и пара от проклятых.
— Причем эта пара была передана по договору нашим ушастым соседям, а потом каким-то хитрым образом оказалась у этой девицы.
— Хм… — Великая задумалась… — Какие из этого можно сделать выводы?
Придворная магиня развела руками…
— Наши гости опасны…
— Это и так понятно… А еще?
— Наши соседи ведут какие-то непонятные игры… Еще и этот визит в лавку к эльфам, он заставляет задуматься.
— А… — Великая Иллари обреченно махнула рукой. — Эльфы вечно плетут интриги, живут долго, скучают и так развлекаются. Проследить за их интригами сложно, это, пожалуй, под силу только Великому Магистру, он тоже тот еще интриган. Значит эльфы…
Великая ненадолго задумалась…
— Кстати, а что удалось узнать про самого Великого?
— Пока, почти ничего, но я рассчитываю что-нибудь найти в закрытом отделе библиотеки. Мне нужно еще время.
— Хорошо… работай… — Задумчиво согласилась Великая. — А что про демона гостьи?
— Я тоже работаю над этим вопросом…
— Ладно. Свободна.
Магиня покинула кабинет Великой, а Иллари сидела и думала, что же сделать с полученными сведеньями, чтобы полученная информация пошла на пользу Дому? И решила пока подождать, может Игша еще чего накопает в закрытом отделе? А вот тогда…
Вернулась к нормальному режиму: пробежки, тренировки и учеба. Вот для кого-то режим это ужасно, а меня разменный образ жизни успокаивает. И плевать на беременность, мне она пока ничем не мешает, поэтому сделаю вид, что ее нет.
И еще надо сказать, очень физические упражнения прочищают мозги, а вместо самостоятельных занятий усиленно изучала тетрадочки любимого дядюшки. Собственно ключу посвящена всего одна тетрадь, из тех, что лежали в захоронке в ратуше Ерта. Большая часть тетради заполнена различными легендами, слухами, выписками из книг. Сам Зарт смог найти и подержать в руках всего две части. Остальные он вычислил, или почти вычислил, по поводу пары частей у него были некоторые сомнения, но собирать ключ не стал или не смог, или не успел.
Как он тут написал: «Поскольку ключ имеет настоящую силу только в руках белого мага, я не захотел подвергать Лари риску сборки ключа. Риск в том, что сила артефакта огромна, а последствия его использования простыми магами непредсказуемы, слишком уж отличается первородная белая магия от жалких обломков мощи, что мы, простые маги, владеем. «Дядюшка это записал, после того как нашел и исследовал два кусочка ключа. А еще началась война, и у него просто не осталось времени на рискованные путешествия и поиски остальных частей.
И еще он предостерегал своих потомков от перемещения кусочков ключа через природные порталы «без надлежащей защиты». Но тут что-то непонятное, дескать, переносящие «подвергаются огромной опасности», а какой именно, не сказал.
Один кусочек уже у меня в руках. Я с таким трудом смогла его так упаковать, чтобы он не фонил магией. Сундук, в котором он хранился, я оставила в топях, уж очень он большой и тяжелый, а вот тетрадки, карту и кусочек я взяла с собой. Обмазала его жиром, положила в большую фляжку и залила водой. Так и привезла его сюда в усадьбу, во фляжке…
Вторую часть ключа, что у него была, дядюшка спрятал «в недрах земли», наверное, закопал… И еще советует: «рекомендую воспользоваться имеющимся кусочком как компасом», издевается.
Компас это что? Коробочка со стрелочкой, которая всегда показывает на север, еще к компасу должен прилагаться азимут. Что это такое припоминается, но очень смутно… В прошлой земной жизни в городе определять стороны света с помощью компаса, мне как-то не доводилось, а что касается выездов на природу, то туда компас я тоже никогда не брала, поскольку страдала топографическим идиотизмом в тяжелой форме. И с компасом или без, все равно потерялась бы, если бы сошла с дорожки. На охоту я никогда не ходила, по грибы тоже, поэтому как пользоваться компасом представляю себе весьма смутно.
У Лианы проблем со сторонами света не было никаких. Она, а теперь я, едва озаботившись этим вопросом, тут же получала ответ от внутреннего компаса. Мое тело, даже в полной темноте и в закрытом помещении, всегда знает, где север и прочие стороны света.
Вот сижу за столом у себя в комнате, читаю тетрадочки и пальчиком кручу, лежащий рядом, кусочек ключа. Положила на стол и крутанула, потом еще и еще. И что интересно, он, если крутануть посильнее, всегда останавливается в одном и том же положении. Если стронуть чуть-чуть, эффект не проявляется. Может это и есть компас?
Теперь у меня есть направление!! Отсюда-туда. Гениально! А дальше-то что? Что-то такое вспоминается из уроков географии… теперь надо определить это же направление, но из другой точки подальше отсюда, и в месте их пересечения будет ключ. Какая я умная!
Я где-то в библиотеке видела план усадьбы, надо его стянуть и… отметить эти направления на нем, найти пересечение, а потом копать.
Почта работает вне зависимости от того, на месте адресат или нет. Поэтому приехав в Злые камни, обнаружила пришедшие без меня послания. Два от сейна, милые, ничего не значащие замечания о тоскливой осенней погоде, с вопросом между строк: а когда ты приедешь? Вот и не лень ему бумагу марать? Почти каждый день листочек, пусть пару строк, но напишет. Надо ему отписать, а то я всего на два раза ему писала, ничего, зато не избалуется.
А вот это интересно… Пришло письмо из Топей, от старейшины. Докладывает, что инструкторы прибыли, обжились, подобрали учеников (в начале от желающих отбоя не было) и приступили к занятиям. А теперь оборотни жалуются, на… э-э-э… жестокие методы обучения? Это что же за инструкторов мне подсунули? И чему они учат? Пара переломов и несколько выбитых зубов и порезы. А, вот тут с другой стороны… Угу… Одного из инструкторов, того что рукопашному бою, помню… жилистый такой, хотели убить. А он побил тех, кто на него напал, избил и покалечил, но не сильно, одного даже в звериной форме. Не думала я, что мои подданные такие хлипкие, еще и жалуются. Отпишу вечером старосте, что тяжело в учении легко в бою. А то привыкли все силой брать, а тут нашла коса на камень.
А это от Джурга, так разные сплетни… Полковник здорово прижал торговцев алмазной пряностью, это не интересно… О, приехала тетушка моего женишка и поселилась в его усадьбе, и к ней присоединилась сестра Лотти. А зачем мне это? Ну, буду знать, а Одрику не скажу, расстроится еще… Как приехала, так и уедет.
На следующий день я уже стояла с лопатой в руках и рассматривала печь гномов. Если я все сделала правильно, то ключ где-то тут… перед печью. И как тут копать? Тут же от печного жара все настолько спеклось, что копать лопатой — бесполезно. Не мог дядюшка выкопать тут яму и спрятать ключ, не мог. Если конечно, не сделал этого еще до того, как тут поставили печь.
— Ну, ты копать будешь, или как? Зря я что ли у Дагвида лопату воровала? — Вывела меня из размышлений Мара.
— Да я вот думаю, как копать? Тут лопата бесполезна. — И я звякнула тяжеленной бронзовой лопатой по твердокаменному полу.
— Да, лопатой тут не получится… Так чего? Мне ее на место положить?
— Клади…
Придется мне еще раз уже самой сделать план усадьбы и уже на нем отмечать направления. Потому как если направления, что показывает ключ правильные. А они правильные, все три линии сошлись почти в одной точке, где-то под библиотекой, то может быть ошибка в плане?
Ой, К… это ж сколько работы! Все измерить, на план нанести… Может проще проверить имеющийся план? Да, пожалуй, сперва проверю и перепроверю…
Когда в библиотеку зашел Одрик, я уже находилась в состоянии полного ступора. План усадьбы правильный, сама проверила основные размеры, направления сняла еще два раза и все они сошлись в одной точке, под библиотекой. Я же совсем собралась бурить пол перед печью и только изыскивала методы, выбирая между наймом бригады гномов или магией проклятых. У меня были серьезные сомнения: бурить или взрывать?
В общем, я как раз сидела на полу перед планом, а рядом лежал кусочек-компас. И я искренне пыталась стимулировать умственную деятельность, путем прямого массажа мозга, из-за чего коса растрепалась и волосы стояли дыбом.
— Привет, а ты чего такая растрепанная? — Раздался голос Одрика у меня из-за спины.
— Да вот пытаюсь понять, где ошибка?
Одрик посмотрел на план и уселся тут же рядом на пол. Долго смотрел на схему усадьбы и на нарисованные на ней линии направлений.
— А это план этой усадьбы?
— Угу.
— Ты что-то ищешь?
— Угу.
— И это тут в библиотеке?
— «В чреве земли»!
— Под нами?
— А где еще могут быть недра земли?
Одрик еще некоторое время рассматривал план и библиотеку.
— А это что? — и он взял в руки кусочек ключа. Мелкая железячка в его руках словно ожила, подпрыгнула на его ладони, зависла в воздухе, чуть крутанулась и, застыв, показала в ту же сторону, куда сходились линии на плане. Одрик встал и, как привязанный, пошел, куда повел его ключ-компас. Мне не осталось ничего другого, как оторвать пятую точку от пола и последовать за женишком.
Одрик уверенно шел вглубь библиотеки, вот он прошел мимо большого глобуса и ключ на его ладони вдруг повернулся назад. Женишок, решительно повернулся следом за ключом и пошел обратно, но уже с другой стороны глобуса и что интересно, ключ все время четко указывал на это наглядное пособие. И тут я услышала шум, словно кто-то или что-то начало биться изнутри этого украшения библиотеки.
— Одрик стой! Ты слышишь?
— Слышу…
— И что ты об этом думаешь?
— Я думаю, что то что ты ищешь находится там. — И он кивнул на глобус. — А кстати что ты ищешь?
— Вторую часть от того, что у тебя в руках.
— А это что?
— Не знаю, лучше помоги найти, где он разбирается. Так вот ты какое — «Чрево земли»!
Не прошло и получаса, как мы вместе с Одриком разобрали глобус, и нашли в его пыльной утробе еще один кусочек ключа, извилистый кусочек из черной бронзы. Маг зачарованно рассматривал два кусочка, они, несомненно, были частью чего-то, потому, как притягивались друг к другу, и их можно было сложить. При этом они ненадолго прилипали друг к другу, образовывая часть клинка без рукояти, а потом распадались.
— А что ты там говорила про «чрево»? И вообще, что это мы нашли?
— Я нашла. Ты только помогал.
— Хорошо, ты нашла. Так что это? — Я молчу и думаю, что рассказать, а что нет? — Эти предметы… они … они — мои. Я чувствую в них мою белую магию.
— Это ключ.
— Ключ от чего? Анна расскажи мне про него? Пожалуйста… Это должно принадлежать мне.
Одрик прав, ключ должен быть в руках белого мага. Вот он передо мной. Но ключ нужен и мне, чтобы выпустить из Синих Топей моих подданных. Придется договариваться…
— Одрик, давай сядем и поговорим. И лучше в моей комнате, а то сюда может кто-нибудь придти. И глобус надо собрать обратно, чтобы Зита не ругалась.
— Глобус я соберу, но ты мне ВСЕ расскажешь.
— Хорошо, хорошо…
Глобус собран, обе части ключа лежат между нами и чуть подрагивают, когда их касаются длинные пальца Белого Мага.
— Анна, я жду…
Со вздохом устанавливаю вокруг нас полог от прослушивания и приступаю.
— Одрик, а можно мне сперва поинтересоваться: что тебе сказал об этом Учитель?
— Он сказал, что это части артефакта, принадлежащего Белым магам, и в чужих руках он может причинить зло. Назначение артефакта ему не известно…
— А ты уверен, что он тебе не соврал?
— Да, уверен. Да и зачем ему мне врать?
— Не знаю… Потому что странно, что он бывший Белый ничего не знает о том, что ты сейчас держишь у себя в руках.
Маг к чему-то прислушивается, улыбается…
— Учитель злится, но он действительно не знает…
— Ладно, поверю на слово… — Я уселась поудобнее и начала длинный рассказ.
— Ты сейчас держишь в руках части некоего артефакта, в старинных легендах он носил множество разных названий. Мне больше всего нравится — «Ключ от радуги». Хочу тебе сказать, что все, что я тебе сейчас расскажу, в свое время раскопал и немного систематизировал мой дядюшка Зарт…
— А Зарт-разрушитель приходится тебе дядюшкой?
— Ну, если асса Зита велела называть ее тетушкой и признала меня своей племянницей, то асса Зарт, как брат своей сестры, автоматически стал моим дядюшкой. Еще вопросы по моей родословной есть?
— Нет, продолжай…
— Так вот… В семье Зетерингов из поколения в поколение передавался вот этот металлический кусочек. В магии его не использовали, разве что в качестве элемента для подпитки защитных плетений сокровищницы, где он собственно и хранился. Дядюшка еще в юном возрасте заинтересовался происхождением этого странного, пропитанного магией объекта. Он много лет собирал разные легенды и мифы, выписывал и систематизировал разные слухи. И в одной из старых-старых эльфийских книг, хранящейся в закрытом отделе библиотеки Правителя эльфов, кто его туда пустил, я не знаю, он нашел такую легенду.
После того, как богиня Лари разделила магию на цвета, Белые маги все равно продолжали время от времени рождаться. Но еще один из первых Белых магов придумал и, как говорилось в легенде, с помощью богини сделал некий артефакт, который помогал белым магам управлять своей первородной магией. Ну, это как иметь ложку, чтобы есть суп, ложкой-то намного удобнее, но можно и обойтись… Белые маги рождались редко, и какое-то время сохранялась преемственность поколений. Старый белый маг передавал артефакт молодому, а сам уходил на покой. Но в какой-то момент это прервалось…
Тут дядюшка предположил два варианта. Первый, старый Белый маг не смог найти или дождаться преемника и чтобы артефакт не попал в дурные руки, сам разделил его на части, в надежде, что следующий Белый сможет его собрать. Второй вариант, ключ был похищен и разделен, а сделано это было нашими союзниками эльфами, чтобы ослабить людей. Вторая версия нравилась дядюшке намного больше, даже не смотря на его более чем дружеские отношения с одним из кланов ушастых.
Я так и не поняла, собирался дядюшка собрать ключ или нет, но он обобщил всю возможную информацию по местонахождению частей. А вон тот бронзовый кусочек был по его заказу выкраден у темных эльфов. Весь отряд наемников погиб, но последний из выживших все же донес до дядюшки украденный кусочек.
— А ты зачем занялась поисками частей? Только не говори, что из чистого любопытства, не поверю. Для этого ты слишком практична.
— Одрик, я по рукам и ногам связана обязательствами перед своими подданными. А, как ты уже успел убедиться, к своим обязательствам я отношусь очень ответственно. Я обязалась вывести их из Топей, а для этого мне необходимо отключить поставленную дядюшкой защиту. А вот с этим у меня возникли проблемы. Дядюшка, еще когда устанавливал защиту Синих Топей, предположил, что потом возникнут проблемы с ее снятием, и посоветовал, на крайний случай, попробовать собрать «универсальный ключ» и с помощью него все и отключить. Поэтому, нужен тебе ключ или нет, а я продолжу поиски его частей и попробую собрать артефакт. У меня просто нет другого выхода, меня время поджимает. Я несколько дней убила на поиски кусочка хранящегося в «чреве земли», а ты пришел, и … он сам показал тебе, где лежит другая частица ключа. Обидно…
— «А добрую бронзу, как ни крути, ты откопаешь в чреве земли…».
— Одрик, я всегда знала, что ты художник, но в стихосложении я тебя пока не замечала… Откуда это?
— Не знаю, но это не я сочинил… Я это вспомнил, мне кто-то это рассказывал.
— Одрик, не предсказуемый ты мой, не мог бы ты напрячь свои мозги, или что там у тебя там, в головке есть, и вспомнить этот стишок целиком.
— Я постараюсь… Где-то же я его слышал…
— А сейчас, раз мы пришли к некоторому согласию, давай договоримся. Я даю тебе все материалы, что собрал мой дядюшка, и мы вместе ищем все части ключа, а ты пообещаешь мне с его помощью снять защиту с Топей. Договорились?
— Договорились… А потом этот ключ мой!
— Ладно, твой, держи… — И я сунула в руки женишка тетрадку дядюшки. В этот раз обошлось без ожогов и электрических разрядов. — Иди, изучай.
Одрику понадобились сутки, чтобы прочитать всю тетрадочку, и вечером 21 Урожайника он нашел меня в библиотеке и с порога заявил:
— Я готов отправиться за следующей частью.
— Молодец. И какую часть и где ты собираешься искать?
Молодой человек немного замялся, но потом воспрял духом, уселся в соседнее кресло и продолжил:
— Я считаю, что проще всего добраться до медной части. Тут очень хорошо описано, где она находится. А что у тебя есть какие-нибудь возражения?
— Есть. Несколько. И первое, для того, чтобы нам достать медный кусочек, нужна Торкана, причем адекватная и в хорошей магической форме… Второе, нужна одежда, принятая к ношению в Халифате. Еще хорошо было бы изучить местные обычаи и язык. В общем, прежде чем лезть за медной частью, хорошо бы провести разведку на местности и иметь надежных союзников. Хорошо бы сначала приехать в Халифат, пожить там пару дней, оглядеться… нанять местных помощников и уточнить место.
— А Торкана зачем нужна?
— Как зачем? Она же красный маг… А мы собираемся лезть в храм Единого, и вся защита там на огонь завязана. Пройти сквозь нее, все разрушив, ты и я вполне сможем, а вот подобраться тихо, не устраивая представлений, и так же тихо уйти — это к Торкане. Поэтому медный кусочек пока откладывается.
— Тогда ртуть… она на севере и если отложить, то там похолодает сильно. А указания для места поиска почти совсем конкретно.
— Да, можно было бы…, но все же лучше запастись теплой одеждой, и отправиться туда чуть позднее, когда похолодает… Ртуть она, когда тепло дюже ядовитая, пусть уж лучше будет холодно, чем парами надышимся.
— Тогда что ты предлагаешь? — Одрик совсем скис.
— Я предлагаю отправиться за свинцом… Да, я знаю, что указаний для поиска минимум, но мне кажется я знаю, где надо искать, а на месте пойдем по указанию компаса, опыт у нас уже имеется. И места там цивилизованные… Что для первого раза немаловажно.
— И где же по твоему мнению надо искать свинцовый кусочек?
— В Лайокудле… У дядюшки там только упоминание, что «свинец всегда там где алхимики», а алхимики в Лайокудле… А Лайокудль рядом с Ертом, а дорожка до него у нас уже протоптана, а по дороге можно будет закупиться разной одежкой, и для севера и для Халифата…
— В Караваче?
— Нет, в вольном городе ни тебе, ни мне лишний раз подобными закупками заниматься не стоит, нас там в лицо знают. Слухи пойдут. Выбор там, конечно же, больше, и цены получше, но слухи…
— Тогда когда поедем в Лайокудль?
— Что не терпится?
— Да, — немного помявшись, согласился Одрик.
— Пока стих целиком не вспомнишь, никуда не поедем.
— Почему?
— Потому, что в этом стишке могут быть еще какие-нибудь подсказки, а тебе для воспоминаний стимул нужен. Поэтому иди, и пока не вспомнишь все целиком, и кто и когда тебе это рассказал, или где ты это прочитал, я с места не сдвинусь и Маре тебя через природные порталы водить запрещаю. Учителя попроси у тебя в голове покопаться, может поможет?
Одрик в очередной раз на меня обиделся и ушел, хлопнув дверью.
Погода была нелетная, неездная, неходная и вообще паршивая, все остались под крышей дома, дул сильный ветер и гнал по пустыне острые кристаллы песка вперемешку с пылью. Это был еще не манун, но где-то рядом. Одрик уже давно сидел в библиотеке и с нетерпением дожидался меня с какими-то идеями на счет ключа. Вообще последнее время замечаю у него замечательную русскую манеру — долго запрягаться, но быстро ездить. А я все копаюсь, имею право, женщинам в положении многое прощается. И вообще, пусть сперва стишок вспомнит, как обещал. Очень мне интересно, откуда он эти строки взял? Поэтому засела у себя в комнате и носа оттуда не высовываю, разве что поесть.
В мое отсутствие Зите, вздумалось порешать молодежный вопрос на территории Злых Камней.
— Молодой человек, а как ты вообще намерен строить свою жизнь? — вот так, с места и в карьер, заявила Зита, войдя в библиотеку, и обнаружив там вместо меня Одрика.
— Я? Ш-што? — вопрос застал Одрика врасплох, а я замерла за дверью. Очень мне интересно, что же мудрая Зита посоветует моему женишку.
— Что у тебя с личной жизнью? — в ответ вытаращенные глазищи и тяжкий вздох. — Ну и долго ты собираешься тянуть эту мелодраму?
— Разве я тяну, да хоть сейчас, сию минуту…
— И что ты сию минуту?
— …она со мной не говорит, она и близко меня не допускает, она все забыла…
— Э, нет. Мы сейчас говорим о тебе. Ты скоро потеряешь сон и аппетит, будешь страдать головной болью, а потом, даже не хочется предполагать это «потом». Тебе она нужна?
— Да….
— И о замене ты не думал?
— Нет, ни за что.
«Вот уперся, что на Лари всего одна рыжая осталась? Или огненные ведьмы перевелись? «- зудел Учитель.
«Еще одно слово, и я тебя срежу. «
«Ой-ой-ой, и как ты это собираешься сделать? «
«Не срежу, так отрублю вместе с рукой. Клянусь Гаархом! «
«Я всегда подозревал, что ты двинутый, но чтобы настолько…»
— Так вот, асса Одрик, я считаю, пора переходить к реальным действиям, а не ходить и не вздыхать.
— Что вы имеете в виду?
— Ты же сильнее ее и физически и магически — действуй.
— Нет, как можно! Нельзя заставить любить, это насилие.
— Когда мать больному ребенку вливает горькую микстуру — это насилие? Когда нерадивого ученика родители заставляют учиться и часто с помощью хворостины — это насилие? Когда врач рассекает тело воина, чтобы вытащить застрявший наконечник стрелы и спасти ему жизнь — это насилие? А насильно полюбить вообще невозможно, об этом не переживай. Вон что с ней сотворили, а разве заставили хоть на мгновение?
«А ты слушай, слушай, старуха дело говорит. О, Пресветлая, до чего дошло! Я из-за тебя уже готов соглашаться с бабами. До чего ты меня довел! «
— Твоя Кани, в той ситуации, точно сошла бы с ума, или просто умерла. И она словно заснула под этой оболочкой, закрылась от всего щитом. Она жила у меня весной, я же вижу, что это просто панцирь, а прежней Торканы не видно. Она спит как цветок под снегом, ждет наступления весны. Она не может пробиться через ледяной панцирь, ждет помощи, ждет тепла…. От тебя ждет, никто другой ей не поможет. Так что иди, и не бойся обжечь огненную ведьму.
Старая ведьма встала и выпрямилась, опершись на свой посох, которым с некоторого времени стала часто ходить по усадьбе. И хотя Зита едва доставала Одрику до плеча, она смотрела на него сверху вниз. Она напутственно похлопала будущего всесильного мага по плечу, и медленно двинулась к дверям, провожая его.
— И ты не торопись пускаться во все тяжкие, хотя бы вначале попробуй использовать мозги, — асса Зита коснулась лба Одрика холодным синим кристаллом в набалдашнике посоха. — Ну, ступай, и не смотри на меня так, асса Зита не всегда была дряхлой старухой. Асса Зита еще кое-что помнит.
«Хочу тебе заметить, что в юности она была весьма милой девушкой, если бы меня это интересовало. «
— Она заперлась в своей комнате и не выходит, — смущено произнес Одрик.
— Тоже мне, нашел оправдание!
«Тоже мне, нашел оправдание! «- голоса дуэтом прозвучали для Одрика. — «Надо же, как мы с ней единодушны. «
— Разве двери для тебя препятствие? Или боишься, что я тебе счет выставлю за порчу имущества? Если, конечно, разнесешь полдома, то придется… Но ты постарайся аккуратненько, и поможет тебе Пресветлая. Ну, давай! — она подтолкнула его своим посохом в спину.
Я высунулась из своей двери и тут же спряталась, не желая нарушать беседы в коридоре. Когда Одрик разобрался с замком и скрылся за дверью Торканы, я поспешила в библиотеку. Зита сидела на своем месте, как ни в чем не бывало. Я надеялась, что она мне расскажет, но она слегка поглаживала кристалл на посохе и загадочно улыбалась. Я не выдержала и задала вопрос:
— Асса, зачем подвергать всех нас опасности? Ведь это добром не кончится, — но она только махнула на меня рукой.
— Погоди, еще пара минут… Пока не разразилось ни землетрясения, ни урагана, значит, дело пошло, — заявила она как будто прислушиваясь. А по прошествии пары минут ее улыбка из загадочной растеклась до самодовольной. И стало понятно, что она подсматривает. Ну конечно, какая же я наивная, естественно, что у Зиты «глазки» и «ушки» по всему дому. А за мной она тоже подсматривает?
— Теперь сидим и не высовываемся, мимо их двери не ходим, надеюсь, у них все сладится. А то я его вздохов по ночам уже слышать не могу, а в моем возрасте нужен спокойный сон. Будет воля Пресветлой — переселим мальчика. — И Зита торжествующе взглянула на меня.
Через час тишины и спокойствия, она опять взялась поглаживать набалдашник посоха, ее улыбка светилась озорным лукавством. Неужели ей так интересно?
— Анна, а парень-то ласковый. У тебя с ним точно только деловые отношения, больше он тебе ни чем не интересен? Может зря ты его подруге уступила? Не пожалеешь? — отрицательно мотаю головой.
— Нашла себе какого-то вдовца…. Он скоро постареет, а ты еще долго будешь молодой, скучно ведь станет. Значит, точно, парнишка не нужен? — упрямо мотаю головой из стороны в сторону.
— Тогда освободи его от всех обязательств. Я вот что думаю, а не поженить ли нам ребяток? Ведь какая красивая пара! Эх, давненько я на свадьбах не гуляла. Может и деток Богиня пошлет, уж больно мне охота на старости лет, младенчика понянчить, бабушкой себя почувствовать…. От тебя ведь не дождешься!
Это что? Намек? Или Зита о чем-то знает? Не может она не знать, значит намекает.
Немая сцена длится несколько секунд, надо как-то выкручиваться, надо что-то отвечать.
— Я поработаю над этим вопросом, но как-нибудь потом… Торопиться не будем.
— Торопиться не стоит, но и затягивать с этим я бы тебе не советовала.
Одрик закрыл дверь и на всякий случай поставил на вход защиту. Торкана стояла у окна, она уже несколько дней со страхом и неясной надеждой ожидала визита этого молодого человека. Что ему нужно, разве у них что-то у них было? Да, что-то было, но… это как помнить название лакомства, но не помнить его вкуса; различать звуки, но не слышать музыки; смотреть на рисунок, а видеть чертеж.
Были у нее поклонники, а как же, в ее возрасте просто неприлично все время спать в одиночестве. Но она сама их выбирала, просто ткнув пальчиком, а с утра они собирали свои вещички и уходили, потому что днем становились не нужны, у нее были более интересные занятия. А этот не уходит.
Еще она четко помнила картину, где наемник, а может и легионер, очень похожий на него отправил за грань несколько человек. И не каких-то сопляков, это наверняка были воры, грабители, убийцы и… насильники…. Это было ужасно и восхитительно одновременно. Она не понимала, почему она там оказалась, но легионер был в тот момент прекрасен как восход Андао. Она помнила его сияющие глаза…Ей снилось это много раз. Это было на самом деле или все просто кошмарный сон? Может быть, набраться смелости и спросить его? Но от одной этой мысли обдавало морозом.
— Если я тебе настолько противен, я уйду. Я вообще уеду отсюда, и никогда не появлюсь. Но я должен сказать то, с чем пришел. Так прогонишь ты меня?
— Нет, — задумчиво произнесла Торкана. Он действительно не был ей противен, а страх разжигал интерес еще больше. Но страх доводит ее до оцепенения, хватает за горло, не дает говорить, из всех чувств остался один страх.
Он медленно продвигался вперед, подошел на расстояние его длинного шага.
— Кани, очнись. Я знаю, что здесь, ты не могла исчезнуть бесследно. Кани, ответь мне.
«Кани… Почему он меня так называет? Разве я ему позволяла? «- у Торканы резко заболела голова, словно чьи-то коготки заскребли в дальних закоулках мозга.
— Но я не…. Я не знаю…
— Кани, ты ничего не помнишь? Твоя память спит…. — Одрик стоял же близко, через чур близко.
— Я помню…но не понимаю, я не чувствую.
Белые нити окутали ее, по ним текли цветные вспышки. Сияющие щупальца гладили ее по волосам, скользили по плечам, обвивали талию, они проникали внутрь, и латали прорехи в ее ауре. Но взгляд Торканы оставался рассеянным, водянистым. В ней не было огня, не было ее внутреннего пламени, ее магия истощилась и не возрождалась больше. Но может быть достаточно искры и она снова засияет! И искры лились по его нитям.
«Эй! Убавь свой поток. «- Услышал Одрик знакомый голос, это дал о себе знать пропавший Дик.
«Коллега, вы опять с нами. А я уж волноваться начал! «- обрадовался Учитель.
«Да, я вернулся, у девочки не было сил, следовательно, у меня тоже, я отдал ей все что у меня было. Только тормозните вашего мальчика, а то с таким пылом, он ей мозги сожжет. «
«Стой! Несчастье мое белоснежное, слышишь, что тебе говорят? Заткни свой фонтан! Что ты неиссякаемый источник, мы уже поняли. Девочке конечно нужна зарядка, но не такая же. Нельзя голодающего сразу пир горой устраивать, понемножку нужно, постепенно. «
«Заткнулись оба, я знаю, что делаю. Мне нужна живая Торкана, а не заводная кукла. «
Торкана пристально всматривалась в лицо Одрика, изо всех сил пыталась что-то вспомнить. Ей казалось, что еще чуть-чуть и на черно-белой картинке появятся цвета и она услышит музыку. Вдруг что-то как вспышка осветило ее память, от ужасающего открытия все внутри оборвалось, в глазах потемнело, ноги подкосились.
Одрик подхватил обмякшую девушку и застыл с нею не дыша.
— Ох! — донесся вздох Зиты, — Мальчик, ты не перестарался?
«Мара!! «
«Не шуми, уже показываю, «- и Мара включает мне прямую трансляцию.
«Что с ней? «
«Обычное дело — обморок. Кани у нас все-таки барышня. «
«Из-за чего? «- это мне можно в обмороки падать, а ей-то с чего.
«Говоря твоим бывшим языком, он открыл доступ к заблокированному разделу памяти. Слишком много информации сразу, оперативка не выдержала. Ничего страшного, ты бы это назвала перезагрузкой. «
— А наша помощь точно не требуется? — спрашиваю я и у Зиты, и у Мары.
— Нет, — делает заключение Зита, — сейчас мы только навредим. Думаю, Одрик разберется. Подождем…
Уверенность Зиты и спокойствие Мары вселяли в меня надежду. И сам Одрик наверно тоже, поразительная хладнокровность на его лице, никаких эмоций. Сквознячок приподнял покрывало с постели. И оно висело в воздухе, пока Одрик не уложил Кани, не снял с нее обувь, не ослабил пояс, и тогда покрывало плавно опустилось на нее.
Потом ситуация в мариной трансляции долго оставалась неизменной: спящая девушка и медитирующий маг на полу возле ее кровати.
«Мара, что мне все стоп-кадр подсовываешь? «
«А нечего за людьми подглядывать, они делом заняты. «
«Одна спит, другой … тоже не шевелится. «
«Это Одрик не дает ей проснуться, а сам перекрашивает картинки в ее памяти. А как ты понимаешь, что это лучше делать БЕЗ эмоций. «
«Стоп! Это все, дальше уже ее личное дело, — резко оборвал Одрика Дик, — Я понимаю, что тебе очень хочется знать, как ты выглядишь в ее глазах. Но это будет неблагородно с твоей стороны. «
«Ладно, я и не собирался. «
«Мне ее сейчас будить, или ты немного отдохнешь, расслабишься? «
«Я устал ждать, я хочу, чтобы она очнулась, чтобы она стала прежней! «
«Так мы и предлагаем тебе успокоиться, чтобы ее не напугать», — подключился Учитель.
«Мы призываем тебя быть разумным…», — усердствовал Дик.
«…Хладнокровным и точным, терпеливым и сдержанным, и главное не горячиться, «- звучал речитатив двух фантомов.
«А ну пошли прочь! Умники нашлись! Вы — никто, просто голоса у меня в голове. Вам нечего сдерживать и нечем горячиться! «
Ночью мне снились какие-то тревожные сны. Уже под утро я проснулась, беспокойно мне за молодежь, подозрительно тихо в соседней комнате.
— Мара!
— Ну вот, опять Мара. Я уже восьмой год Мара, а по ночам спать надо.
— Ты уже целый год не только Мара.
— Да-а, а я тебя об этом просила? Меня моя собачья жизнь вполне устраивала. А сейчас, то я Мара, то я не Мара…. Вот чего тебе посреди ночи приспичило?
— Ну как же, переживаю я за них.
— Да что им будет! А я? А обо мне, почему не переживаешь? И лишний раз мне косточку не бросишь, и пузико не почешешь, и не поиграешь. Эти двое друг с другом теперь не наиграются, ты тоже скоро игрушку себе заведешь. Одна я — бедная, несчастная, одинокая…
— Марусь, ты это брось. Как же я без тебя, тем более сейчас. А игрушка появиться, там и ты наиграешься вдоволь.
— Ага, устроите мне тут детский сад, что одна, что другой… И понесет вас решать мировые проблемы, а Мару в няньках оставите!
— Кто «другой»? Ты кого имеешь ввиду?
— Кого, кого… кобелька нашего, конечно. Думаешь, тебе можно, а ему нельзя?
— Можно. Но я надеюсь, он … они подождут.
— Хм… да кто их знает. Ты у меня вон какая предусмотрительная и то… А от молодежи тогда чего ожидать?
— А от них можно чего-то ожидать?
— Нет, блин, они всю ночь книжки читали…. На, смотри свой «канал для взрослых»!!!
Да, я знаю, поглядывать нехорошо. Но кто бы на моем месте удержался? Но сейчас не только я, и другие уже не смутились бы.
М-да, картина маслом, сладко-сливочным, вологодским…. На кровати им места не хватило, многострадальное покрывало лежит на полу. Утомленный Одрик спит, сложив буйну голову на коленях Торканы. Она сидит, опершись на подушки, перебирает его волосы, гладит дрожащими ладонями погруженное в сон тело Одрика. Ее пальцы перемещаются, скользя по всем бугоркам и впадинкам, будто проводя путь на карте неизведанной страны, стараясь запомнить рельеф. Рассеянно блуждающие кончики пальцев судорожно вздрагивают, попав на старый шрам на груди. Торкана родом из потомственных боевых магов, она знает, что это шрам от сквозного ранения, она склоняется и касается губами следа того, о чем Одрик никогда не рассказывает.
Зита права, они великолепная пара. Перехожу в магический диапазон. И так же как пальцы Торканы гладят Одрика, так его икрящиеся жгуты обнимают Торкану. Вспышки с его нитей срываются и взмывают вверх, сплетая над ними полог, переливающийся словно северное сияние.
Ну вот, я, кажется, проспала. Ни о каких пробежках в такую погоду и речи не идет, но как хотелось лицезреть выход сладкой парочки, просто слов нет. Но и здесь меня постигло разочарование, они так и не показались. И я, мучимая приступами любопытства, методично убивала время до обеда, изучая очередную тетрадочку дядюшки.
Когда Зита проследовала в столовую, я тоже поспешила занять место, но не свое обычное, а с которого лучше просматривается коридор. Зита поняла это и со вздохом покачала головой. И вот дверь их комнаты дрогнула и медленно открылась. Первым вышел Одрик, подал руку Торкане и повел ее по коридору. Одрик смотрит вперед, а Торкана на Одрика.
Прошли неполные сутки, а как он изменился. Лицо с одной стороны как бы разгладилось, ушла напряженная мимика последних недель, с другой стороны его черты стали жестче, я даже не могу объяснить почему. И взгляд его изменился, он ходил сутулясь, опустив голову и смотрел исподлобья, сейчас вытянулся во весь свой рост, голова чуть откинута назад и смотрит сверху вниз, почти снисходительно. Ну что откуда берется, просто Их Величество, а корону в прихожей оставил. Что ж, ведь правда говорят, при хорошей женщине и мужчина может стать человеком.
Сначала усадил Кани, затем четко зафиксированный наклон головы перед Зитой и легкий кивок в мою сторону. Я вопросительно смотрю на Зиту, она более чем довольна. Победоносным тоном обращается к Торкане.
— Кани, милая, как ты себя сегодня чувствуешь? Мы тут последнее время очень за тебя беспокоились.
Торкана смущается и слегка краснеет.
— Да, последнее время сложилось не лучшим образом…. Но сейчас со мной все будет хорошо. Правда, Одрик? — теперь очередь краснеть наступает у моего женишка, но этого не происходит, он просто кладет свою руку поверх руки Кани. Надо срочно менять его прозвище, а то, чувствую, некоронованное величество припрется ко мне просить свободы, хотя наши обязательства и чисто условны, да и перед Кани неудобно.
— Итак, молодой человек, — Зита обращается к Одрику, — теперь я могу рассчитывать, что Вы не будете нарушать мой сон своими ночными хождениями?
— Да.
— Что «ДА»?
— Нет, не буду.
— Вот и замечательно, — и магиня жестом дает команду кухарке подавать обед.
Смотрю — вокруг все счастливы и довольны, аж тошнит от эдакой пасторали, или это токсикоз?. Но это ничего, некоторая тошнота сейчас вполне объяснима. Только бы наш будущий всесильный маг, решая вопросы личной жизни, не задвинул бы вопросы обучения и наши с ним долгоидущие планы. Надо Торкану привлечь к моему проекту, она как потомственная боевая магиня, с отличием окончившая академию, поймет важность момента. А Одрик сейчас по ее желанию реки вспять поворачивать будет, вот и повернем его энергию — да в нужное мне русло.
Очень позднее осеннее утро. Женщина просыпается в своей теплой постели, одеяло на илларьей шерсти спасает ее от промозглой сырости, пробравшей до костей вечером, и она нехотя дергает шнурок колокольчика. Вчера было много разговоров, разъездов, прочей нервотрепки и суеты. К вечеру она вымокла под нудным осенним дождем, устала, как последняя прачка. Балдахин над ее кроватью малахитовой расцветки уже староват, но все еще навевает приятные воспоминания. Хотелось завернуться в них, зарыться в льняные глубины постели, понежиться в обнимку с памятью.
— Асса Галенгейра, что прикажите подавать на завтрак?
Женщина со стоном потянулась, мелькнула почти крамольная идея, заказать завтрак в постель, вспомнить былое. Но мечты на сегодня в ее расписании не значились. И даже сегодняшний завтрак обещал быть рабочим.
— Завтрак плотный на три персоны, наши поздние гости наверняка голодные.
— Они поднялись затемно, и чем-то занимались в старой варгятнице. Сначала подумала, что тренируются как все наемники, но там же неудобно.
— А вот это не твое дело, эти люди знают, что делают, невпервой…. Лучше скажи, как наш «живчик» поживает, он есть что-нибудь начал?
— Он воду забирал, и, кажется, немного грибов… сырых, — ведьма в ответ что-то недовольно буркнула и стала подниматься с кровати.
— Подай мне то, темно-оливковое, — сделала она выбор, — и илларью перелину. А то в этой мерзкой сырости чахотку как в Караваче подхватить недолго. Сегодня же разжечь все камины и протопить дом!
— Хорошо, асса, — ответила рабыня, хотя в доме не было так холодно, в спальне уж точно.
Ведьма быстро привела себя в рабочий порядок: «Надо завершить начатое, не зря же столько мучилась». Она быстрым легким шагом проследовала в столовую, распорядилась пригласить своих гостей и подавать завтрак.
— Приветствуем Вас, асса.
— Белейв, Борвен, прошу вас, приступайте. Подкрепитесь хорошенько, неизвестно, когда следующий раз за стол сядем. Сегодня надо все завершить, «пирожки» должны быть свежими. Иначе…, вы сами знаете, не маленькие.
— Да, асса, мы все понимаем. Они уже готовы.
— Уже?
— Да мы с утра, по холодку, все сделали. Осталась только «начинку» заложить.
Покончив с завтраком, хозяйка поманила наемников за собой, вручила каждому по факелу. Они, следом за хозяйкой, спустились вниз по лестнице, гулкий коридор несколько раз раздваивался и изгибался, пока не привел их к кованой бронзовой решетке. За ней были еще двери, простая деревянная, с виду хлипкая, но магическая защита делала ее непроницаемой. Магиня изящным и несколько показным жестом отключила ее. Во мраке каморки виднелись полки, сундуки, стол с какими-то инструментами, весами, коробочками, мешочками, а под столом стояли два заполненных плетеных короба. Магиня ткнула пальчиком в короба:
— Забирайте, там «начинка», уже отмеренная.
Мужчины крякнув, подхватили груз, оказавшийся тяжелым и вернулись в коридор.
— Можете возвращаться, я должна еще кое-чем заняться. Ах да, вы же дороги не найдете, тогда следуйте за мной.
Ведьма передвигалась во мраке лабиринта стремительно и безошибочно, двое крепких мужчин с их ношей не успевали за ней. Она протиснулась в слегка приоткрывшуюся кованую медью дверь. Через узкую расщелину коридор осветился мерцающим лучом цвета весенней травы. Ведьма быстро вернулась, что-то пряча в складках юбки. Они продолжили путь еще куда-то спустились, прошли сквозь магическую защиту, потом поднялись и оказались у свинцовой двери.
— Он уже знает, что мы здесь. Он не может пройти сквозь свинцовую защиту, но слышит прекрасно. И очень попрошу, никаких неожиданностей, ни одного лишнего слова. И факелы погасите, он слишком издерганный последнее время, — она протянула руку к двери, но дверь открылась сама.
Посреди небольшого круглого зала со сводчатым потолком в круге странного света, как от болотных гнилушек, в полнейшей отрешенности от всего медитировал маг. Безусловно, маг, потому что у вокруг обычных людей предметы не парят в воздухе и между пальцев не проскакивают искры.
— Кайлас…
— Нет.
— Бесценный мой мальчик, не вынуждай меня применять то, что мне и самой не нравится. Призвать тебя к повиновению не составит большого труда, но, ни мне, ни тебе это не приносит удовольствия.
— Нет.
— Ты же знаешь, что ты незаменим. Ты лучший, из ныне существующих некромантов, а твои странные плетения невидимы для Магической стражи. Не упрямься.
— Нет.
— Ты сам заставляешь меня, я этого не хотела.
— У вас ничего не выйдет, не получится. Если с помощью тренировок можно поднимать магический уровень, то так же есть способы его и понижать. И сейчас я бесполезен для ваших целей.
— Кайлас, ты всегда был удивительно умным мальчиком, я это знаю и ценю. Ты, конечно, много добился, ты даже есть перестал. Возможно, пробовал и не дышать. Тебе самому есть не обязательно, а твоей магии весьма желательно. Но не надейся, что ты умнее меня! Асса Галенгейра все предусмотрела.
— Так, ребятки, держите его, — наемники переглянулись. Хотя магиня называла юношу-мага мальчиком, но даже при таком свете можно было различить, что он давно вырос. — Да не бойтесь, не укусит, он у меня на привязи. Сейчас я ему дам лекарство, и он опять станет как шелковый.
Два дюжих мужика скрутили магу руки, он не сопротивлялся, он так ослаб, что был не в состоянии. Ведьма вынула из потайного кармана флакончик, приказала наемникам разжать магу зубы и заставила его выпить содержимое. Пленник дернул головой в безнадежной попытке освободиться, и на руку одному из наемников упала вязкая черно-красная капля. Наемники снова переглянулись, магиня поила своего пленника кровью и наверняка человеческой…
…Когда тело пленника перестали дергать рвотные позывы, ведьма принесла ему серый плащ, села рядом с ним, погладила по голове, похлопала по плечу — чисто заботливая родительница.
— Да, это неприятно, я понимаю, но ты сам виноват. Я так убеждала тебя быть благоразумным, а ты не послушался. Ну, вставай, пошли, а то мне придется тащить тебя на привязи.
Обратная дорога оказалась намного короче, видимо ведьма провела всех другим путем. Они вышли на широкий мощеный двор.
— У вас есть все необходимое? Что-то еще нужно? — поинтересовалась хозяйка у наемников.
— Да, все есть, — но пройдя несколько шагов, кто-то из них сообразил. — Асса, наверно нужны кривые орочьи иглы и суровые нитки.
— Хорошо, сейчас Абира все принесет. А ты, дружок, со мной прогуляешься, тебе надо проветриться, подышать свежим воздухом, пойдем, там спокойно.
Ведьма дала указания рабыне, а сама повела своего то ли воспитанника, то ли пленника, скрытого от всех серым плащом, в маленький садик. Она кружила вокруг своего сокровища, как наседка. Никто из ее слуг не видел это существо в лицо, и не говорил с ним, точно даже не знали, человек ли это. А поговаривали всякое, начиная с того, что это ее собственный ребенок с каким-то уродством, кончая тем, что это плененный демон. Но боялись все до зубной барабанной дроби, никто никогда не спрашивал хозяйку о нем, никто никогда по своей воле не заходил в подвал. Люди постарше рассказывали об ужасе, обитающем в мрачном лабиринте подвала, повторяли жуткие истории, про пропавших рабов, тела некоторых потом находили в неузнаваемом виде, растерзанными, обескровленными. Что за зверь устраивал себе пиршество, ведь никто из людей так не мог… Или мог?
Прошло около часа, когда наемники, одетые как мясники, высунулись из варгятницы.
— Асса, принимайте работу, мы все закончили, все «прирожки» начинены и залеплены.
— Белейв, Борвен, вы не уходите, вдруг еще что-то понадобиться.
Они посторонились и дали дорогу уникуму в сером плаще. Маг откинул назад капюшон, Борвен решился взглянуть на него…. Он увидел человекоподобное существо с лицом землистого цвета (а точнее цвета голубой глины) и темно-желтыми полными обреченности глазами. По человеческим представлениям он казался скорее молодым, только его волосы почему-то были седыми.
В этой варгятнице уже давно не держали животных, сюда заезжали телеги и крытые повозки, но варгов распрягали и уводили в другое место. У самых ворот стоял чан, в котором те двое мыли руки, поддон с кровавыми ошметками, источавшими тошнотворный запах, и царила тишина, которую принято называть мертвой.
— Хозяйка, это куда прикажете вынести? — Белейв указал на поддон, — Просто выбросить нельзя, гварричи на запах слетятся.
— А зачем выбрасывать, мы Смана покормим, моего криллака. Я сейчас его приведу, а вы оттащите это подальше, вон к той стене.
Пока два мужика перетаскивали поддон с его содержимым, магиня уже привела своего сторожевого криллака. Зверь был хорош, размером больше дикого соплеменника, с ярко-зелеными глазами и черной полосой по всему хребту. Он свекрнул глазами в сторону мужчин, на почтительном расстоянии обошел серого мага, придирчиво обнюхал предложенную еду. Поглощать ее начал только по команде хозяйки, глухо урча и приподнимая роговые шипы на загривке. Магиня одобрительно почесала ему за ушком.
— Теперь твоя очередь, Кайлас.
То, с чем ему надо было работать, находилось за дощатой перегородкой, на соломенной подстилке в бывшей варжьей кормушке.
— Останьтесь здесь, не мешайте мне, — с виду бесчувственное лицо Кайласа исказила гримаса, и он скрылся за перегородкой.
Если бы кто-то видел в магическом зрении, что творил маг, то все равно ничего не понял, в академии этому не учат, в книгах не описано. Его бледно-серые нити складывались в непонятные классическим магам плетения, и тут же исчезали из виду. Вскоре послышались шорохи, всхлипы, лепет, непонятное бормотание. Асса Галенгейра поспешила за перегородку, наемники последовали за ней. Маг стоял, прислонившись к стене, его опущенные глаза не выражали ничего.
— Ну как? — осведомилась магиня.
— Все выполнено, — отвечал Кайлас, — их двадцать два.
— Было двадцать три, — заметил один из наемников.
— Один фиолетовый!.. Должен был стать фиолетовым, я такого поднимать не буду. Кто из вас сделал это?! — его глаза источали ненависть и презрение, как нарывы гной. — Вы думаете хоть иногда?!
— Тише, мой мальчик, тебе нельзя волноваться. Это я не доглядела, они и не могли ничего увидеть, им этого не дано. А мне впредь нужно быть внимательнее.
«М-да, неужели старею? «- подумала асса. — «Нужно самой все проверять, не доверять никому». И дело не в том, что она купила у бедной крестьянки за сущие гроши ребенка, якобы для пожилых бездетных супругов, не в том, что он оказался будущим фиолетовым магом, а они при поднятии бывают непредсказуемыми, а в том, что он напомнил Кайласу его самого. В таком возрасте дети обычно ничего не запоминают, а Кайлас запомнил.
Кайлас — ее удавшийся магический эксперимент. Она весьма гордилась им. Он обладал памятью и разумом, у него оказались невероятные магические способности, которые он совершенствовал со всем тщанием. Но у него остались и чувства, что странно для любой нежити. С возрастом маг становился упрямым, дерзким и вспыльчивым. «Действительно, «живчик». Ну, что ж, — успокаивала себя асса Галенгейра, — в конце концов, любой талант имеет право на капризы и причуды, а Кайлас, безусловно, талант».
Когда-то с ним проделали примерно, то же самое, что его вынудили совершить сейчас, только еще изощреннее. Ему не дали умереть во младенчестве, не дали уйти за грань, заставляют быть здесь в мире живых, хотя он сам неживой, но он и не до конца мертвый. И умереть еще раз он не может, потому, как нельзя умереть дважды, как нельзя дважды родиться. И он мучается каждую секунду своего существования, как и эти двадцать два едва научившихся ходить ребенка, в которых сейчас на месте внутренностей упакованы мешочки с алмазной пряностью. Крохотные тельца набиты ими до отказа и заштопаны через край кривой орочей иглой. Еще три-четыре дня эти малютки-зомби будут выглядеть почти как живые дети. Они действительно дети, они не понимают, что с ними произошло. Вон одному стали очень интересны ниточки на его животике, и он умудрился их развязать. А теперь в полном восторге от найденных у себя внутри мешочков, принимая их за игрушки. Даже рев поднял, когда нехорошие дядьки отобрали развлечение. Но такими они будут недолго, их тела скоро охватит тлен, и они станут ходящим воплощением смерти, пока их мышцы и мозг не разложатся до конца, или не будут выедены насекомыми-могильщиками.
Он, в отличие от зомби, будут существовать очень долго, если бережно обращаться с его неживым телом, то практически бесконечно. А асса Галенгейра на редкость предусмотрительна, выбирает детей, которые уже могут ходить, но еще не умеют говорить. Он правильно их поднял, он просто не умел ничего делать плохо. Сейчас подойдет хозяйка, и он повесит нити управления на ее кристалл, три дня продержатся, этого должно хватить, чтобы довезти их до Ричелита и там выпотрошить еще раз. Никакая магическая стража не распознает его плетений, их никто не распознает. Хотя несколько лет назад в Караваче встречался один не совсем правильный маг, он что-то видел, он чувствовал его и его магию. Но где он сейчас, вообще жив ли он? Кайласу больше не на кого надеяться.
— Отпустите меня, я хочу уйти к себе.
— Конечно, ты сегодня прекрасно потрудился. Я скоро провожу тебя в твое жилище. А пока присядь, отдохни….
— И того мальчика, фиолетового, освободите от всего. Я сам его похороню…
— Конечно, дорогой, конечно…
Одрик уже третий час медитировал на своем чердаке, безуспешно пытаясь найти в кладовых своей памяти строки стихотворения, так внезапно всплывшие при одном взгляде на кусочек ключа. Учитель в очередной раз на него накричал и назвал «полной магической бездарностью» и «грандиозным лентяем», но потом все же смирился и обещал помочь найти стихотворение полностью. И начинающий Белый маг уже почти нашел, почти дотянулся, но… Его отвлек посторонний шум, у него бурчало в животе. Желудок настойчиво требовал еды, хоть какой…
Пришлось выходить из состояния медитации и идти вниз, на кухню, в поисках чего-нибудь съедобного. И вот он тихонечко, чтобы никого не потревожить спустился вниз. Дверь на кухню была закрыта не полностью, и на плиты пола падал тоненький лучик света. Одрик решил сперва посмотреть, кто же это не спит в такой поздний час?
— Куда идешь? Под ноги смотри! Чуть не раздавил…
Раздался из темноты шепот, и на мага уставились светящиеся глаза…
— Ты кто? — так же шепотом спросил он.
— Варг в пальто…
Тень с глазами чуть шевельнулась, и Одрик узнал характерные очертания Мары.
— Мара, а что здесь делаешь? — Все еще шепотом спросил Одрик.
— Хозяйку сторожу… Мало ли что…
— А где она?
— На кухне… А меня выгнала! Говорит «нечего попрошайничать», а сама… — Демон тяжело вздохнул. — Ну, раз ты тут, то я спать пошла…
Не успел маг открыть рот для ответа, а демона уже и след простыл.
«Ловко она научилась между пластов реальности бегать, растет…» Прокомментировал исчезновение демона Учитель. Одрик тряхнул челкой и, повинуясь настоятельному требованию желудка, решительно вошел в кухню.
Анна, в одной короткой рубашке, стояла у разделочного стола и что-то увлеченно ела. Левой рукой она ловко выуживала из большой миски местное соление, маленькие, без иголок кактусы, жутко соленые и острые. А другой придерживала хлеб, густо намазанный медом. Она с чавканьем откусила кусок хлеба, слизнула готовую упасть на пол каплю меда, и отправила следом хвостик кактуса.
— Фуфешь?
— Фто? — не понял Одрик, но машинально ответил «в тему».
Анна прожевала и, копаясь в миске, повторила:
— Будешь? Очень вкусные, почти как маринованные огурчики, только поострее будут. И медом хлеб намажь, очень вкусно.
— Э-э-э…, извини, нет!
Маг представил себе предлагаемой Анной сочетание вкусов, и аппетит поспешно удалился, желудок тоже сделал попытку убежать, но не успел, и впал в коматозное состояние.
— Ну и зря… чего бы еще такого добавить? Для полноты ощущений.
Анна положила хлеб, вытерла руки об рубашку и полезла в стоящий у стены короб. Покопалась там и вытащила оттуда кусок вонючего гномьего сыра с плесенью. Надо признаться, плесень была не гномья, а чисто местная, неизвестно почему кухарка его до сих пор не выбросила. Ни секунды не сомневаясь, ведьма уложила сыр на хлеб намазанный медом и продолжила поедание сего творчества, зажевывая все хрустящими солеными кактусами.
Одрик, почувствовал, что еще чуть-чуть и ему станет плохо, и поспешно покинул кухню, схватив только кусок хлеба, в тщетной надежде, что потом желудок успокоится, и хлеб будет им благодарно принят.
«Вот, будешь знать, как ведут себя беременные женщины, — наставительно пробурчал Учитель, — думаешь зря они под особым покровительством Двуликой. Это еще что, бывает гораздо хуже. Да, родить ребенка нелегко. Но это еще далеко не все, вырастить из него человека намного труднее. «
— Ну что, мой Принц, сдается мне, что ты доигрался. Говорили же тебе, все хорошо в меру, а ты сидел в чужих бредовых снах, напичканных демонами. И мог подцепить заразу. Ты сейчас справишься с большинством из обособленных демонов, но их бесчисленное множество и они на редкость изворотливы. Ты можешь их не ощущать до поры, до времени.
И так, начинаем процесс изгнания паразитов. И, пожалуй, надо придумать противодемоническую защиту. Для начала несложное медитативное упражнение.
Сядь, чтобы у тебя был упор для спины, но сейчас не облокачивайся. Выпрямись и слегка потянись вверх, плечи отведи назад. Необходимо освободить спинные мышцы и направить энергетические потоки свободно течь по всему твоему пространству. Можно потянуть руки и кисти как тебе удобно. Теперь опусти и полностью расслабь плечи и шею. Потом наклонись телом вперед, прижав голову к ногам, насколько это позволяет твоя подготовка. Особо не усердствуй, насколько можешь, настолько и сделай… О, у тебя уже неплохая растяжка! Выпрямляйся и откинься на спинку, стенку или чего там у тебя. Во время наших действий, полностью отключись от окружающего мира и направь все внимание на себя самого и выполнение моих указаний.
Твое сознание еще не готово полностью, готово ваше тело, но это уже немаловажно. Настройся на прохождение энергетического потока. Сейчас сделай все как можно тщательнее, точно следуй моим словам. Потом можешь готовиться как-то иначе по-своему, но сейчас по общему плану.
Сидим в полной тишине, молча. Пусть останется только шум ветра, шуршание песка и тихое журчание воды. Воды пока нет, но ее можно оставить. И никаких разговоров ни песен. Ты должен ощущать только свой собственный пульс и дыхание. Так… тебе необходимо взять под полный контроль внутреннее пространство. Пульс ровный, дыхание спокойное и тихое. Все отдаляется, уходит. И ничего нет, ни звуков, ни света, полная тишина и темнота. Кроме тебя самого в твоем внутреннем мире никого и ничего нет и быть не может. Не должно быть, но случается всякое, это мы сейчас и проверим.
В самой середине своего «Я» зажги свечу. Это твой мир, где захочешь, там и будет середина. А теперь войди в ее пламя. Это же все твое, оно может быть любым. Сейчас свет вокруг тебя, свет там, где ты, ничто чужое не может проникнуть через границу света и тьмы, чужие мысли, слова, действия попадутся в нее как в сеть. Ты, кажется, собирался сказать, что это ты внутри сети, а чужаки на свободе. Верно, но только на первый взгляд, это же твой мир, ты делаешь с ним, что захочешь. Так возьми и выверни его наизнанку, все, что снаружи будет внутри, а внутреннее вокруг. Выверни, как выворачиваешь илларий свитер!
Вот теперь уже никто и ничто никуда не денется, начинаем уничтожение паразитов. Теперь сжимай этот черный пузырь, они сами из него полезут как червяки. Только осторожно и медленно, надо же поинтересоваться, что мы с тобой тут поймали, может и что-то полезное попадется. И не хлопай глазищами, демоны так же разнообразны, как и все остальные представители других рас. Здесь и не только демоническое может попасться, твои соплеменники тоже могут шур-фурга подложить.
Учитель оказался прав. Большинство пойманных действительно напоминали червяков, это были проклятия собственной ричелитской родни, полученные еще в детстве, почти забытые, но сидящие занозами детских обид.
«А вот и посвежее, кто же это до сих пор не успокоился? Хотя здесь можно не гадать, список имен весьма ограничен. Да что их беречь, спалить и дело с концом. «Учитель опять недоволен, парочка проклятий была не тетушкина, а еще чья-то и он хотел рассмотреть их подробнее. Да уж, большое удовольствие изучать эту дрянь!
— Стой! — завопил Учитель так, что его ученик чуть не вывалился из медитации. — Тебе попалась крайне интересная штучка, ты просто везунчик. Та демоница, которая недавно с тобой развлекалась, оставила свой маячок. Видать понравился ты ей!
— Как? А почему я ничего не почувствовал?
— Ну… — Учитель засмеялся, — ты тогда мало чего чувствовал. А маячок преинтересный, срабатывает, если ты опять напьешься до беспамятства. В нормальном своем виде ты свернешь ей шею, как вчера вылупившемуся гварричу. Да она и не собиралась тебя убивать, а вот позабавиться…. Так, давай-ка его сюда. Хоть мой мирок куда теснее, но для этой вещицы я место найду.
— А как?
— Да очень просто, возьми это вместе в частью темноты, как бы в отдельный пузырик заключи, почти как мыльный. Вот молодец, хорошо. И отдай мне, — Учитель издал какой-то мерзкий смешок, Одрик даже поежился.
— Ну вот, драгоценный мой, теперь, когда ты следующее свое горе будешь топить в вине, я могу его включить, к удовольствию нашей знакомой. Чтобы тебе не так одиноко было в пьяном дурмане. Усек? — Одрик скрипнул зубами, но промолчал.
Потом были привороты весьма старательно сделанные, целых три штуки, а Одрик даже не мог припомнить, кто и где мог это не него наслать. В пузыре оставалось что-то крупное.
— Ты сейчас осторожно, чтобы это не нарушить, кто его знает, может, вещь полезная.
Это был материнский оберег. Этому не учат в школах, этого не встретишь в учебниках, это передается из поколения в поколение. И каждая мать делает это по-своему, добавляя что-то свое, что она считает особенно важным. И поэтому материнское оберегающее плетение почти невозможно нейтрализовать противоположным. Они все разные, а как можно бороться с тем, чего не знаешь?
— Да, серьезная работа. Может, поэтому ты до сих пор под лучами Андао гуляешь, ведь сколько раз тебя пытались за грань отправить…
— Только почему это попало в чужие?
— Ты об этом не знал, это не отпечаталось в твоей памяти, а теперь оно станет твоим. Так что спрячь подальше, возможно, это спасет тебе жизнь. И наверняка уже спасало.
— Там еще что-то есть.
— Так вытаскивай быстрее.
— Здесь какие-то стихи.
— О, великие боги! Чем я вас прогневил, за что такой бестолковый ученик достался! Это же пророчество! Для тебя, дубина ты кедровая!
Одрик вломился в мою спальню с рассветом, глаза красные, видимо совсем не спал. Я как раз умылась и расхаживала по комнате слегка одетая.
— Я вспомнил!!
— Молодец! А теперь выйди и через две минуты войдешь. — И я выставила наглого юношу за дверь. Я человек не слишком стеснительный и ему, вроде как, невеста, но не до такой же степени!
Едва оделась, как опять вошел, правда, сделал вид, что постучал.
— Вспомнил! «Когда перестанешь…»
— СТОП!!! Подожди. Я сейчас сяду за стол, возьму бумагу… Не торопись. Во-первых, где ты этот стих вычитал?
— Я его не читал, мне его пифия сказала.
— Какая пифия? Когда? При каких обстоятельствах? Сядь и изложи мне все по порядку.
Одрик насупился, обиделся, а мне что от радости, за его память, танцевать прикажете? Он вздохнул и начал:
— Это было почти год назад, чуть меньше. Я в тот день был немного не в себе… Тогда на меня сразу много всего навалилось, и тетушка приехала, привезла Лотти, хотела меня на ней женить. О наследстве узнал, с полковником поговорил, мы с ним давно не виделись, со дня похорон его жены и Шайми…
Задумался, тяжело ему даются воспоминания, но торопить не стала.
— Ко мне пришли друзья, отметить приезд сестренки, а тут звонок на двери лавки. Смотрю, а это она пришла…
— Она — это кто?
— А… Пифия, наша местная, каравачская. Я ее не плохо знал, она с моей мамой дружила, да ее все в Караваче знали, хорошая была женщина.
— И что пифия? Что ей от тебя надо было?
— Она сказала, что плохо себя чувствует, и скоро умрет, но я ей не поверил. Она передела мне амулет, для связи с Юммитом. И попросила его встретить весной и помочь ему, раньше она ему помогала. Я потом про этот амулет и забыл совсем… Но это не важно… А пифия весной действительно умерла…
— И она тебе рассказала этот стишок?
— Это не стишок! Это предсказание! Она стояла, потом вдруг переменилась в лице и странным голосом заговорила.
— Стихами?
— Да, стихами…
— А потом?
— Потом она пришла в себя и ушла, я до этого только одно ее предсказание слышал, то что теперь называют «последним». Так рассказывать?
— Да, давай, только медленно, я записываю.
И Одрик начал неторопливо декламировать:
«Когда перестанешь обиды стеречь, Ты обретешь расчлененный свой меч. Его раздробила злая рука, Зная, что гибель владыки близка. Дробь золотая, слезами горя, Под волнами моря дождется тебя, Серебряных струн безудержный звон, Их ты услышишь, дотронься — вот он. Красную медь до вечерней зари По капельке в доме огня собери. А добрую бронзу, как ни крути, Ты откопаешь в чреве земли. «
— Этот кусочек из бронзы мы уже нашли, в глобусе. — Радостно сообщил мне Одрик.
— Ты не отвлекайся, а то опять забудешь.
— Не, я хорошо вспомнил.
И он продолжил:
«Хитрая ртуть, с ней всего тяжелей, Но попадется у странных друзей. Олова дробь ты увидишь в пыли, Только почаще под ноги смотри. Серый свинец, сводный брат золотой, То разгадает алхимик простой. Честную сталь ты найдешь в сундуке, Что пращур от глаз сохранил вдалеке».
— А это про тот кусочек, что уже у тебя был. А в каком сундуке он был?
— Не отвлекайся…
— Нет, ты мне скажи, как ты его умудрялась прятать, что я ничего не чувствовал?
— Поедем в Ерт, покажу. Раз, два, три, четыре … восемь. Это все? Или еще что-то было?
— Там еще одно двустишие:
«И восемь дробей воедино сольясь Откроют тебе сокрытую власть. «
— Ну что? И сильно тебе этот стишок поможет? — Нагло спросил женишок.
— Не «тебе», а нам. И, да, поможет. Все иди, свободен.
— Так когда в Лайокудль поедем? — Не хочет уходить, обнаглел в конец.
— Завтра после завтрака поедем в Ерт, вещичек прикупим, а уже оттуда, к вечеру, к алхимикам. Чтобы там лишнее время не светиться. Да, и еще…
— Ну что?
— А сооруди-ка ты мне амулет, чтобы тебе постоянно мою ауру не подкрашивать и мне мою синюю магию не маскировать.
— Чего?
— Ну, перекрась мои нити в фиолетовый, что тут непонятного. Если ауру перекрашиваешь, то и с этим справишься. Иди, работай…
И что вы думаете? Пошел! Ворчал что-то по дороге, но пошел. Ничего ему так хочется найти остальные части, и собрать ключ, что сделает.
Собираться надо, однако…
Начали собираться и эти, сладкая парочка за стенкой. Я их могу понять, и Торкане хочется прогуляться, и Одрику сейчас ее оставлять — нож острый. Но Кани сейчас всего лишь бесплатное декоративное приложение к Одрику, в магическом плане она ничего из себя не представляет. Ее магия проснулась вместе с памятью, она возрождается, но до истинного уровня Торканы еще далеко. В магическом диапазоне девушка сейчас выглядит просто сказочно, новые прорастающие нити красной магии напоминают ягодки полуденницы, и у меня ассоциации с земляничной поляной под ярким солнцем….
Мои сомнения разрешила Зита, она подловила вихрем носящегося по коридорам Одрика,
— Молодой человек, ну-ка соблаговолите зайти ко мне на пару слов.
Одрик вошел за ней в комнату и вытянулся как на посту.
— Пожалуйста присядь, а то мне не удобно задирать вверх голову. Скромнее надо быть, уж со мной бы могли бы быть на одном уровне. Вымахал, понимаешь…. Итак, а поговорить я с тобой хотела, естественно, о Торкане. Я уверена, что ты желаешь ей только всяческого добра.
— Асса Зита, да я ради нее!..
— Знаю, знаю…, - прервала его магиня, — я в тебе не ошиблась, чему очень рада. Но я тебя убедительнейше прошу, я тебя умолять готова: не таскай девочку за собой. Она еще очень слаба.
У Одрика был вид незаслуженного наказанного школьника.
— Я понимаю, ты бы ее от себя ни на минуту не отпускал. Но у вас не увеселительная прогулка, там вам делом придется заниматься. А для Кани это может быть опасно, она еще не восстановилась, она совершенно беззащитна. Так что ради ее благополучия и моего спокойствия, поезжай один, пусть Кани побудет под моим присмотром.
— Но она так надеялась…. Она так хотела побывать на набережной Ерта…
— Да какие ваши годы! Еще побываете и в Ерте и где угодно, но сейчас вы не развлекаться едите, мало ли что там случится! И тебе до отъезда есть чем заняться, вот иди и занимайся, а с Кани я сама поговорю.
Вечером довольный Одрик приволок мне что заказывала.
— Вот держи. Можем ехать?
— И как он работает?
— Все просто… капаешь на него несколько капель крови и вешаешь на шею, можно на руку зацепить, важен контакт с кожей.
Симпатичная вещичка… Кристалл с дырочкой на кожаном шнурочке. Откуда Одрик выкопал его здесь в пустыне, да еще девственно чистый? Я не очень хорошо разбираюсь в минералогии, и узнать, что это такое не смогла. Камень не ювелирный, но до меня им никто не пользовался, это важнее. Да и не принципиально, что он не ограненный, все равно под рубашкой на шее висеть будет. Проколола палец и капнула несколько капель крови на амулет, она в него быстренько впиталась, как вода в губку. Радостно нацепила на себя, посмотрела, работает! Беременности не видно, и я теперь не синяя, а фиолетовая. Класс!!
— Есть только один не приятный момент… — Слышу уже от двери. — Чтобы изменить цвет магии, кровь надо каждый день кровь капать, а для покраски ауры он от тепла тела работает.
Вот всегда так!! Придется теперь с исколотыми пальцами ходить.
Асса Хеллана попивала чаек в еще не окрашенной столовой, и в который раз прокручивала в мозгу свои хитроумные планы. Чем еще прикажете заниматься ведьме в одиночестве? Лотти с самого утра отправилась в общегородской госпиталь, ну и занятие себе отыскала! Рор тоже куда-то запропастился с управляющим на пару, даже пораспоряжаться некем! А Джаси отдыхала, она приехала только вчера, ближе к ночи. Переход через портал магического круга сильно ее утомил, а пришедшийся на время ее приезда ливень, промочил до нитки. В общем, путешествие выдалось не из приятных.
Все-таки неплохой домик получается у племянника, правда здесь не видно ни мраморных колонн, ни золоченых люстр, ни гариамского черного дерева, все больше местные кедры, и еще много чего нет. Зато на законченных окнах витражи, и кажется, что сейчас не дождливая каравачская серость, а летняя солнечная живость. За это в столице пришлось бы платить приличные деньги, а цветные стекла племянничек, оказывается, делает сам. И кто бы мог подумать, что из него что-то получится, а вот, гляди-ка, что-то выросло. «Ну вот, что наросло, то и оттяпаем, если он такой деловой, то еще нарастит. «
По дороге к дому направлялись четверо, двое в каравачских плащах, а двое явно иноземцев. На лестнице послышались шаги, и в столовую ввалился ее зять Рор, изрядно вымокший, облепленный опавшими листьями.
— Асса Хеллана…
— Рооринг, дорогой, я же просила называть меня мамой.
— Хорошо, МАМА…. Вот Вам как раз к чаю! — Из плетеного короба на стол посыпались кулечки, свертки, коробочки, а в них все халифатские сладости: несколько видов халвы, шебеты, баклава, прочие печенья.
— Рор, откуда у тебя деньги? Ведь это все очень дорого.
— Мамо! Если бы у меня водились такие деньги, я бы взял пивка, или, еще лучше, рома. Это все дедушкины подарки. Это его рабы подарки Сору на свадьбу привезли, они у нас побудут пару дней в комнате прислуги.
— О! А кто у нас дедушка?
— Дедушка у нас халифатский купец. Говорят, я на него похож. Он, нам, своим внукам, к каждым праздникам гостинцев присылает. Все к себе в гости зовет.
— А чего ж не поедешь?
— Да строго там, в Халифате, а я и с языком не очень. А Сор, мой брат, он по-халифатски свободно. Вот он вроде собирается.
— А твой дед, видать, человек богатый.
— Да уж не бедный.
— И твой брат не боится ехать в Халифат?
— А чего ему боятся? К тому же, как он встанет перед дедовы очи, и тот убедится, что перед ним его внук, так Соуринг объявляется наследником. Но впредь именуется Зоаром.
— Так у деда и наследников других нет?!
— Нету, сыновья его погибли… Халифат воюет…
— А ты чего, не хочешь поехать?
— А мне и здесь неплохо…
Асса Хеллана глубоко вздохнула и принялась теребить локон своей прически, почти как ее заклятая подруга Галенгейра.
Вкушая экзотические гостинцы, запивая свежезаваренным чаем, тетушка Хелли ни на миг не выпускала из внимания происходящее на дороге.
К воротам напротив подъехал верховой варг. Наездник в черной форме, виртуозно поднял своего скакуна на дыбы, помахал кому-то в окне второго этажа и лихо спрыгнул на землю.
— Это перед кем, интересно знать, полковник так форсит? Ну, хорош! Хотя, в его возрасте пора быть солидней.
— Что Вы, мама! Это не полковник, это лейтенант, порученец Калларинга. Берни одного года с Одриком, а уже в офицеры произведен, далеко пойдет.
— Он что и живет здесь?
— Ну да, Калларинг его при себе держит, как верного криллака, чтоб все время под рукой был, в любое время дня и ночи.
— …И ночи? — тетушка Хелли сделала картинно испуганное лицо.
— Мама, удивляюсь я на Вас. Когда в Тайной страже не было ночной работы? Парень знал, на что шел. Не зря у них такое жалование, — асса Хеллана поняла, то промахнулась. Даже такой острослов как Рор и не думал искать ничего эдакого в благосклонности полковника к молодому порученцу.
— Да… и как же я могла его спутать, ему и не перед кем так гарцевать.
— Спутать их вполне возможно, они действительно похожи, наверно форма делает их такими. И ничего странного, что адъютант копирует своего командира, тоже нет. Но и полковник на покой не собирается, невероятно бурно провел лето: женщины, выпивка, даже дуэль, правда необъявленная, но фактически дуэль.
— Надо же, как интересно! А из-за чего, а с кем?
— Вы не поверите! С Одриком! — В ответ вздох удивления.
— И как же после этого Одрик не угодил в подвал Тайной стражи?
— А не он был инициатором, и, по мнению большинства, Калларинг проиграл.
— А чего они не поделили?
— Асса Хеллана, Вы уже сидите, ну так держитесь крепче…, горничную. Есть тут одна рыжая, сначала в трактире у своего дядюшки работала, там на улице Трех Яблонь, — тетушка что-то судорожно припоминала про трактир. — У них с Одриком даже какая-то симпатия наметилась. А потом она подалась в горничные в дом Дьо-Магро и подозрительно быстро оказалась в ожидании. Но полковник ее не выгнал, она так и жила у него в доме. Но что самое поразительное, не более месяца назад этот самый Берни объявил ее ребенка своим и вроде как сделал предложение. Насколько это правда я не знаю, но живут они сейчас вместе в одной комнате, и представляете, в господском крыле.
— Однако… — глубокомысленно произнесла тетушка Хелли, и, обмозговав ситуацию, по-своему, уточнила. — А Берни, он сам-то кто?
— Да так, никто, безотцовщина, свой родовой знак он никому не показывает. Его мать держит питейное заведение.
— Ага…, ну тогда не вижу ничего странного в его досрочном назначении. Могу побиться об заклад, что, если он и дальше будет покрывать грехи своего командира, то карьера у него сложиться просто головокружительно. Эх-ты, учись, как в люди надо выходить!
— Мама, как Вы можете такое советовать своему, надеюсь любимому, зятю?!
— Надейся… надейся…
А между тем в усадьбе напротив что-то начало происходить. Из ворот выехал экипаж, возницей на котором был все тот же Берни. На крыльце дома стояла девушка, кутавшаяся в каравачский безразмерный дождевой плащ. Выглядела она смущенно, даже испуганно, она была одна, но из окон, из-за дверей и углов за ней наблюдали множество глаз. Берни стоял в воротах усадьбы, ожидая ее. Не успел он раскрыть дверцу экипажа перед рыжеволосой девушкой, как на всю улицу раздался душераздирающий визг. В первый момент показалось, что кого-то грабят, приставив нож к ребрам. К экипажу во весь дух неслась раскрасневшаяся тетка, она видимо несколько раз падала по пути, подол и локти ее плаща были основательно покрывала уличная грязь.
— О! Мамочка Берни пожаловала, — предупредил вопрос тещи Рор, — смиз Ганере. Что сейчас будет, ни с каким цирком не сравнить!
Тетка поравнялась с парой варгов, и, запыхавшись от бега, прохрипела,
— Сыночек мой, пригнись, дорогой, — и в сторону Кайте полетели комья глины, припасенные будущей свекровью по дороге. Но Берни прикрыл свою невесту от опасности, пострадала только его черная форма. И пока его матушка пополняла боезапас под кустами снеи, посадил Кайте в экипаж со знаком рода Дьо-Магро на дверцах. Грязь попала не только на черное форменное сукно, но и на погон офицера Тайной стражи, заметив это, лейтенант Беренгер выругался вслух, помянув не только Гаарха, но и всю известную ему нечисть.
— Мама, Вы только что унизили черного офицера, замарав грязью знаки его отличия, если Вы еще позволите себе заляпать знак полковника, это будет означать оскорбление Тайной стражи.
— Как скажешь, сыночек, как скажешь, драгоценный мой, — она выбросила все из рук и, как смогла, вытерла руки о свою юбку. — Берни, радость моя, ну зачем тебе какая-то служанка, да еще с чужим ублюдком?!
— С моим, мама, с моим! Запомните это, я два раза даже для Вас повторять не буду.
— Сынок, что же ты за своим полковником объедки подбирать будешь? Он тебе дороже матери? — Она приближалась к Берни, раскрыв руки для материнского объятия, но была остановлена выставленной вперед рукоятью варжьего хлыста. — Он тебе просто командир, и чтобы там не говорили, не он твой отец.
— Прекрасно мама, надеюсь, откроете мне, наконец, этот секрет? Вот когда вспомните, приходите, и возможно я Вас выслушаю.
Над головами варгов раздался щелчок хлыста, они тут же сорвались с места.
Экипаж остановился уже на главной площади вольного города, Берни на некоторое время зашел внутрь казармы перевести дух и привести в порядок форму. По поводу выходки его матери Кайте не произнесла ни слова, на ее лице не было ни кровинки и в глазах ни слезинки. Она словно застыла.
— Кайте, что с тобой?
— Берни, ты уверен? У меня нехорошее предчувствие. Может быть, не стоит?
— Я не меняю своих решений из-за истерики подвыпившей бабенки, пусть она даже моя мать.
— Мне страшно… Я вижу то, что раньше от меня было скрыто, я чувствую опасность, настоящую опасность. Мне кажется, это он меня предупреждает, он заставляет меня так думать.
— Всем, таким как ты, в ожидании, страшно, не тебе одной. Ну что ты? Я не сомневаюсь, он может заставлять тебя есть или спать, но думать — это вряд ли.
— Но он же… он…. ты не знаешь, что…
— Кайте, посмотри на меня…. Посмотри! — он взял тонкие трепетные руки Кайте в свои. — Я не маг, я не могу видеть сокрытого, но я и не дурак, я о многом могу догадаться. И поверь мне, я не зря ношу черную форму, я знаю ВСЁ. В твоем положении все эти страхи — не удивительны, но это пустое, это пройдет к Зимнему повороту. Ведь так? Все у нас с тобой будет нормально, и с ним все будет нормально. Я тебе обещаю…. Пойдем, нас уже ждут.
Смиз Ганере еще долго стояла посреди дороги и смотрела в сторону скрывшегося в сырой осенней мгле экипажа. Она, то воздевала руки к небесам, то причитала, глядя север, куда направился ее сын, то кидала проклятия с комьями грязи в дом Дьо-Магро, но они не долетали, разбивались об ограду.
— Рор, будь любезен, пригласи эту несчастную женщину к нам. Ведь ей наверняка сейчас нужна поддержка, чье-то участие.
— ?? — Рор от неожиданности смог только открыть рот.
— Я понимаю, мое желание довольно внезапно, но ведь ты не лишишь свою тещу удовольствия выведать все каравачские сплетни.
Нет худшего врага, чем разъяренная женщина, а если она еще и дурная, можно сразу выбрасывать белый флаг. Это же стихийное бедствие. Только силу этой стихии хорошо бы направить в нужное русло, не пропадать же добру. Конечно, самолюбию смиз Ганере нанесено оскорбление, но кто его ей нанес?
Сын? Нет, только не он, он ведь такой замечательный, его все уважают, не смотря на молодость. Он вынужден так поступать, его поставили в такие условия.
Эта горничная? Да она девчонка сопливая, чего она в жизни понимает? Да и наверняка у нее ума не хватит.
А вот сейн Калларинг, вот он и есть источник всех бед смиз Ганере. Это он ее сыночка заманил к себе, и теперь крутит им как хочет. И эту рыжую девку Берни подложил. А мальчик и отказаться не может, кто же пойдет против полковника Тайной стражи! А что простая одинокая женщина может сделать, где управу найти? Ну а асса Хеллана на что? Асса Хеллана чисто из женской солидарности готова помочь своей новоявленной подруге. Только у сейна тоже друзья есть и не простые, а маги. Вот асса Тадиринг, он предан бывшему командиру, он путает все планы Хелли. Ганери может ей помочь, ах как это замечательно! Нет, что вы, травить никого не надо, в смысле до смерти не надо, а вот вызвать недомогание — другое дело. И никто не заподозрит, что Тадирингу нездоровиться, он и так хорошо сохранился для своих лет. Да и хватит ему уже выпивать, пусть вот это выпьет и бросает. Нет, здесь ничего опасного только травки, чего страшного может быть в траве? В бутылку рома одну щепоть, больше не надо, и вкуса он не почувствует….