В какой-то миг Книгочей бросил взгляд на сражающегося рядом Шедува он был все ещё ошеломлен услышанным от Лекаря. Шедув заметил его и кивнул отпущенник слышал все, что сказал зорз, и теперь подтвердил это.
Шедув оборонялся против наседающего Птицелова. Странная магия живого огня зорзов постепенно пересиливала удивительное боевое искусство отпущенника. Он сдержал уже несколько молний зеркалом, но это не могло продолжаться бесконечно. И в очередной раз, отражая огонь Птицелова, магическое зеркало треснуло и рассыпалось в руке отпущенника черными и серебристыми осколками амальгамы. А следующий удар огня сшиб воителя с ног, и Шедув распростерся на краю причала.
Он не издал ни звука, хотя и испытывал сейчас страшную боль. Но Книгочей боковым зрением увидел, что Птицелов на полусогнутых ногах, крадучись, подбирается к его лежащему товарищу, и кое-как отпихнув от себя вконец осатаневшего Лекаря, стремглав помчался к Шедуву, моля по дороге все на свете божества, чтобы он был ещё жив. Патрик с разбегу налетел на Птицелова, и удар его тела был так силен, что он опрокинул зорза наземь! Если бы Книгочей остановился и воспользовался мечом, может быть, все дальше повернулось бы и по-другому. Но друид сам был ошеломлен неожиданным столкновением и еле удержался на ногах, чтобы не свалиться между причалом и бортом парома. Однако эта неожиданность сослужила ему неплохую службу.
Лекарю Книгочей сослепу от возбуждения весьма удачно заехал эфесом меча в лицо, и тот тряс головой, пытаясь проморгаться, в то время как один его глаз стремительно заплывал синюшным кровоподтеком. Птицелов также упал как-то неловко, на спину, и от удара о дощатый причал у него из груди сразу вышибло дыхание. Сейчас зорз медленно пытался подняться, судорожно хватаясь за горло и выискивая блуждающим взглядом врага. А Книгочей в эту минуту, бросив меч - свое единственное сейчас оружие, тяжело тащил Шедува, обхватив его за подмышки, на паром. Отпущенник был без чувств, от его одежды на груди остались обгоревшие и перемазанные в запекшейся крови лохмотья. Полумаска тоже была окровавлена, но Шедув ещё дышал. На палубе Книгочей остановился на миг, сорвал её с лица раненого и увидел, что губы отпущенника разбиты. В это мгновение они раскрылись, и какой-то звучный, чужой и невероятно далекий голос вдруг произнес:
- Он жив?
- Кто??? - выдохнул Книгочей.
- Неживущий по имени Шедув, отпущенный по воле обеих сторон бытия, последовал ответ. Друид протер глаза грязными кулаками - устами раненого с ним говорил кто-то другой, и это мог быть только...
- Кто это говорит? - прошептал Книгочей.
- Его Повелитель, друид, - последовал ответ. - Ведь ты тоже, кажется, уже Неживущий?
Книгочей бросил отчаянный взгляд на причал; ему показалось, что зорзы уже стоят над ним, ухмыляясь, с поднятым оружием. Но картина, которая предстала перед ним, заставила друида обомлеть.
На краю причала в причудливых, неестественных позах застыли Лекарь и Птицелов. Первый уже занес ногу над темнеющей внизу водой, его рот был раскрыт в злобной гримасе или немом крике. Второй догонял его, ещё касаясь рукой досок, зато с пальцев другой руки Птицелова стекали, мерно покачиваясь, пять сосулек, внутри которых пульсировало остановленное во времени пламя.
- Сейчас паром уйдет, - сказало никогда не виданное Книгочеем высшее существо устами Шедува, который по-прежнему был без чувств. - На той стороне они вас не достанут - Река не пустит. Сейчас мне нужен Шедув.
Существо помедлило. Затем с удивлением добавило:
- А теперь, выходит, что и ты. Ты делаешь Выбор?
Книгочей обернулся и посмотрел на тот берег. По ледяным торосам замерзшей Реки без Имени до него было уже не так далеко, как казалось прежде.
- Время истекает, - предупредил его голос Привратника. - Я не могу сдерживать его ход так долго. А без вас Река их не пропустит. Даже по льду.
- Но ведь там... - Книгочей облизнул пересохшие растрескавшиеся губы, чувствуя на языке вкус собственной крови. - Ведь там уже - Смерть?
- Не в твоем понимании, - терпеливо ответил Привратник. - Но, в общем, ты прав. Сейчас приходит время отступить, чтобы продолжить бороться дальше.
Книгочей молчал. Привратник ждал. А время тихо звенело, угрожая вот-вот рассыпаться совсем.
- Время истекло, - произнес далекий голос, и одновременно тихо застонал приходящий в себя, возвращающийся Шедув.
- Я останусь, - тихо сказал Книгочей. - Я знаю, что делать. Река замерзла не случайно. Время зорзам уже не остановить.
- Хочешь поймать их в ловушку? - с каким-то горьким удивлением спросил голос.
- А я могу убить их сейчас, пока они неподвижны? - в свою очередь быстро спросил Книгочей, оглядываясь в поисках хоть какого-нибудь оружия.
- Время стоит только, пока ты на пароме, - ответил Привратник. - Через несколько мигов оно оттает.
- Я все-таки останусь, - ответил Книгочей. Сейчас ему было очень страшно, но он чувствовал себя самым последним, кто ещё в силах все изменить. И он шагнул обратно на причал.
- Тогда прыгай вниз, на лед, - велел голос. - И учти...
Что должно было учесть, друид не расслышал в страшном треске, с которым Паром Слез выломился из ледяного плена и стремительно покатился по сверкающей глади застывшей реки к другому берегу. А на краю причала ожили оба зорза.
Лекарь и Птицелов в недоумении смотрели на исчезающий вдали паром, мчащийся как самокатные сани из русинских сказок. Он уносил Шедува на Ту Сторону замерзшей Реки, в мир Смерти. И теперь Книгочей оставался один против всех.
Правда, воины на берегу и причале, похоже, давно разбежались, если только в этой призрачной стране было ещё куда идти живым. Во всяком случае, зорзы стояли на причале одни, пытаясь сообразить, что же с ними только что произошло.
Книгочей прыгнул на лед.
Где-то далеко, на том берегу раздался странный серебряный звон, словно там кто-то быстро перетряхнул тысячи маленьких серебряных колокольцев. Друид не знал, что это паром достиг земли и рассыпался на тысячи льдистых осколков. И тут издали до него донесся тихий зов.
- Друи-и-и-д!
Это мог быть только Шедув. И он звал его к себе. На Тот Берег...
Книгочей заколебался. Он сейчас видел, что зорзы примериваются спуститься к нему, на лед, но пока ещё опасаются, не зная, как их встретит замерзшая Река. Все-таки берег был близко, рукой подать, а он все ещё оставался для них проводником. Или не он весь, а всего лишь часть его. Оказывается, им не нужны были ни его бессмертная душа, ни его согласие. Им была нужна всего лишь его ступня. Даже отдельно от него. Как пропуск...
Патрик в замешательстве оглянулся. Что ж, он уже сделал свой выбор. Выбор Патрика Книгочея, уроженца острова айров, Зеленого друида и уже - не живущего в общепринятом смысле этого слова. Этот выбор Привратник назвал ловушкой для зорзов. Почему? И, кстати, кто он был - темный Привратник или светлый? Если он был повелителем Шедува, то, наверное, все-таки темный. Но это сейчас не имеет никакого значения. Сейчас вообще ничто уже не имеет значения, кроме времени. А сколько его ещё осталось? И успеет ли он продержаться?
Лекарь мягко спрыгнул на лед, огляделся. С ним ничего не произошло, Река не испепелила пришельца огнем, не утопила, не заморозила. Она не сделала ничего, и тогда вслед за своим подручным с причала спустился Птицелов. На своем поясе Книгочей увидел невесть откуда взявшийся там меч Шедува. Привратник, подумал Книгочей и тут же оборвал себя. Нет, это слишком невероятно. Им нет дела до смертных. Скорее уж, он просто подобрал его в забытьи, не отдавая себе в этом отчета. И вот теперь настал час меча.
Книгочей шагнул назад, не оглядываясь. И ещё - шаг за шагом он уходил вглубь ледяного покрывала, накрывшего реку за каких-нибудь два часа.
- И помни... - эхом раздался в его голове слабый голос Привратника. Огонь обновляет все.
Патрик посмотрел вниз, себе под ноги. Там были синеватые наледи, полыньи, ещё не схваченные в хрустальный плен на поверхности льда, а внизу, под ним бежали пузыри, изгибались длинные водоросли и ворочалось что-то темное, огромное, опасное... Патрик облизнул губы, которые уже совсем заиндевели, и крикнул зорзам.
- Ну, что же вы? Испугались? Давайте сюда, ко мне. Видите, Река-то вас не трогает? А все равно страшно, верно? Без проводника? Или просто - без его ноги? Идите сюда, я вас жду. Но имейте в виду - теперь я просто убью вас всех.
Больше всего он боялся, что зорзы не станут рисковать и уйдут. Они ещё пока могли это сделать, но Книгочей чувствовал - время их на исходе. Зорзы это тоже знали, но искушение захватить проводника и тут же перейти с ним на противоположный берег было слишком велико. Даже всегда осторожный Птицелов заколебался. И тогда Патрик, чувствуя, что весы пришли в равновесие, бросил на одну из чашек свой последний аргумент.
- Сигурд, - прошептал Лекарь, не веря собственным глазам. - Он отбросил свой меч! Невероятно! Он безоружен...
- Тогда используем свой шанс, - решительно крикнул Птицелов. - Скорее! Хватай его!
Зорзы бросились с двух сторон на друида, но Книгочей не двинулся с места. Губы его медленно двигались, словно он шептал про себя слова молитвы. Серебристый меч отпущенника валялся неподалеку, как простая палка. Лекарь схватил друида первым. Следом подоспел Птицелов и, взявшись за рукав Книгочея, который и не думал вырываться из цепких рук торжествующего Лекаря, начал быстро говорить. Слова эти, взятые отдельно, не имели никакого смысла, вместе же они становились крепким мостом, по которому можно было смело шагнуть в Запредельное, не опасаясь, что он обрушится под твоими подошвами. Это было Заклинание Перехода, и Птицелов сейчас творил его Обряд. Внезапно Патрик медленно протянул руку и коснулся блестящей пуговицы, которая сейчас болталась на куртке Птицелова после его поединка с Шедувом, как говорится, на честном слове.
- Видишь, зорз? - вдруг усмехнулся друид и указал на пуговицу.
Но Птицелов продолжал нараспев выкрикивать слова заклинания. Ему оставалось произнести всего несколько магических фраз и последнее Слово, закрепляющее заклинание. Друид, не дождавшись ответа, коснулся рукой пуговицы уже вошедшего в экстаз зорза и, сильно дернув, вырвал её "с мясом".
- Смотри, зорз, - сказал Патрик и вдруг... улыбнулся.
Лекарь, ожидая какого-нибудь подвоха, недоверчиво посмотрел на пуговицу, вгляделся и вдруг увидел проступающие на её матовой поверхности... часы. Стрелки их уже стояли на двенадцати, и лишь секундная ещё торопилась пробежать последнюю половину круга. Глаза Лекаря вылезли из орбит - он все понял в мгновение ока и, ухватив Птицелова за рукав, что было силы закричал ему прямо в лицо.
- Сигурд! Торопись!!!