-А сейчас хотя бы ты хорошо себя чувствуешь?Пакс посмотрела по сторонам, но рядом с ними никого не было.
- Думаю, да. Но они... Видите ли, они думают, что этоне так, но я не знаю почему. Раз или два я потеряла надсобой контроль... даже накричала на маршал-генерала...
- Это ничего. Я уже имел с ней беседу. И тоже на неенакричал, - быстро сказал герцог.
Пакс усмехнулась, представив этот разговор. Затем она опечалилась.
-Мой господин, я не хочу быть плохой, вы же знаете,я никогда такой не была. Я и сейчас не такая, хотя они мнеи не доверяют. Не далее как сегодня тренер велел мне невыезжать завтра на охоту... и даже не разрешил мне принятьучастие в осенних соревнованиях. Разве это справедливо?Я не сделала ничего дурного... Я все время была осторожнаи внимательна... я просто не знаю, что еще я могу сделать! -Голос девушки задрожал от обиды. Она глубоко вздохнула,стараясь успокоиться. - Они... они говорят, что дьявол начинает свою работу понемногу, так, что я даже этого непочувствую. Затем он усиливает свое влияние и поедаетменя, до тех пор пока я не стану собственностью Ачрии. Но,сэр, вы же знаете меня... вы знаете меня уже очень давно.Неужели я такая плохая?
Пелан бросил на нее пронзительный взгляд, который Пакс было трудно выдержать. Затем он медленно покачал головой:
- Пакс, я вижу, ты осталась прежней: такой же справедливой и мужественной. И ты стойко переносишь страдания. Ведь ты пострадала и от колдовства, и от ран. Я невижу тут никакого дьявола. Но, Пакс, я не маршал и непаладин и не умею точно распознавать дьявола. Боги знают,что я не испытываю большой любви к воинам Геда, но признаю, что они не подчиняются силам зла. Поэтому думаю,что тебе следует подчиниться их правосудию.
- Мой господин!
- Если ты считаешь такое решение несправедливым ине согласна с ним, ты можешь покинуть их. Я не покинутебя, поскольку ты была моим солдатом, ты можешь статьим опять. За тобой остается право вернуться в отряд.
Пакс ничего не сказала в ответ, и всю оставшуюся дорогу обратно они ехали молча. Она подозревала, что герцог приехал в Фин-Пенир из-за нее, - и утвердилась в этой мысли, когда в тот же день получила приказание явиться к маршал-генералу. Ее провели в кабинет, в котором она никогда прежде не бывала, с окнами, выходящими на три стороны.
Амберион, Феллис, Адхиел, герцог Пелан и, конечно, маршал-генерал собрались в этой комнате. Маршал-генерал начала с объяснения того, что, возможно, они во многом не правы. Но для того, чтобы рассеять все сомнения, они должны произвести своего рода хирургическое вмешательство в сознание Пакс.
Девушка мрачно кивнула в ответ. И тут же обратила внимание на то, что ее сознание затуманивается легкой дымкой. Ариания помолчала, но затем продолжила:
- Я думаю, мы сможем это сделать. Но это еще не все,я хочу быть до конца справедлива по отношению к вам. Мыуверены, что дьявол, живущий в вас, будет разрушен, новместе с ним может разрушиться и что-нибудь хорошее.
- Что вы имеете в виду? - спросила Пакс. У нее пересохло во рту от страха от этих слов маршал-генерала.
Амберион отвернулся и стал смотреть на висевший на стене гобелен. Ариания опустила ресницы, но потом взглянула прямо в глаза Пакс:
- Паксенаррион, дьявол появляется из деградации хорошего: в вашем случае так и происходит. Существует вероятность того, что вы не сможете больше быть воином...
- Не быть воином!.. - Пакс почувствовала, как от еелица отхлынула кровь.
- Да, это так. Я не буду лгать вам. Вы можете статьслабой, неловкой, неуверенной в себе. Вы можете потерятьволю к борьбе - ваше мужество.
Пакс сжала кулаки, страдальческая гримаса исказила ее лицо.
- Нет! Я не могу! Вы ведь не можете хотеть, чтобы япотеряла мужество!
- Леди Паксенаррион, все, чего мы хотим, - это вылечить вас и освободить от заразы дьявола, но наша властьограниченна, и лучше быть свободной от темной паутиныдьявола, чем постоянно находиться под его контролем,-сказал Адхиел.
Пакс покачала головой:
- Но... Но вы просите, чтобы я отдала единственное,что у меня есть. И если я после этого выживу, оставшись слабовольной и трусливой, то что хорошего из этого получится? Для вас или для кого-то еще? Если я буду трусливой, для меня не найдется места ни на одной из мыз. Уж лучше тогда умереть. Однако вы говорите, что я не такая уж плохая. Если я не могу стать паладином, то могу, по крайней мере, сражаться с вашими врагами. Тогда, если... если я сделаю что-то не так, выполните свое намерение относительно лечения или убейте меня.
Ариания попыталась что-то сказать, но герцог Пелан прервал ее:
- Пакс, когда вы служили в моем отряде, вы узнали,что раны нужно лечить сразу же, чтобы не началось воспаление. И если хирург отрезает какой-то орган, это все желучше, чем позволить инфекции распространиться по всему телу.
- Да, мой господин, но...
- Паксенаррион, герцог говорит правду. Если бы мызнали, что дьявол не будет распространяться внутри вас илибудет делать это медленно, мы бы не стали применять стольсильнодействующее средство. Но в том-то и дело, что онраспространяется с ужасной быстротой. Вы же сами, будучиуже отравленной им, не сможете осознать, как далеко этозашло.
- Но, моя госпожа... потерять все... и думать о том, какдолго я еще смогу прожить... Что же мне делать? Так долгопробыть в опале...
- Это не будет опалой, Паксенаррион, как бы ни повернулись события в дальнейшем. Вы уже завоевали честь иславу, несмотря на ваши молодые годы. Ни одна из мызГеда не будет закрыта для вас: это я обещаю. Но если у васвозникнут трудности - хотя такого не должно быть, - мыпоможем вам найти свой путь в жизни.
Пакс вскочила, сдвинув в сторону стул. Большими шагами она подошла к окну и стала смотреть на заход солнца, окрасивший желтым цветом булыжную мостовую двора и крышу над Хай-Лордс-Холлом, расположенным напротив.
-Я всегда мечтала быть воином. Сначала это была глупая детская мечта стать героем из песни, героем с серебряным мечом. Затем Джорнот рассказал мне о жизни солдат, и я захотела стать наемником, хорошим солдатом изарабатывать себе на жизнь с помощью меча. Захотела увидеть новые земли и заслужить честь и славу, верно неся службу своему господину. Эта мечта привела меня в отряд герцога Пелана, и там я добилась очень многого. Вы, наверное, знаете, обо мне там были хорошего мнения. - Сказав это, Пакс взглянула на герцога.
Он мрачно кивнул в ответ, подтверждая ее правоту. Затем девушка вновь стала смотреть на панораму, открывающуюся из окна.
-Я служила там три сезона, но... господин герцог нив чем не виноват, он самый замечательный командир, наслужбе у которого я хотела бы состоять... но я была свидетелем такого, в чем не хотела бы участвовать. Поэтомуя покинула отряд, думая отправиться на север, домой, инаняться на службу охранником в какой-нибудь замок.Вы знаете, что случилось с Заколдованным подземельем ив Бреверсбридже. Маршал Кедфер... господин Оакхеллоу...я познакомилась с ними там и много от них узнала. Моимечты стали несколько иными; я хотела теперь не только получить должность капитана охраны вместо должностисержанта, я мечтала сражаться так, как сражался Гед - заправду, защищая беспомощных. Да и вы поощряли меня:вы, маршал-генерал, и вы, маршал Феллис, и вы, сэр Амбе-рион. Вы советовали мне учиться, изучать языки, искусствовооружения, хирургию, фортификацию... Вы говорили, чтовсе это - очень важно и правильно. - Голос Пакс осекся,и у нее задрожали плечи.
Собравшиеся в комнате хранили молчание, каждый из них был погружен в свои собственные воспоминания. Пакс глубоко вздохнула, потом еще раз и повернулась лицом к своим собеседникам. В глазах ее стояли слезы.
-А потом вы удостоили меня, дочь простого фермера,бедную девушку из народа и бывшего наемника, такой чести, о которой я не смела и мечтать. Вы, моя леди, предоставили мне шанс стать паладином. Паладином! Да знаетели вы и можете ли вы представить, что значило одно лишьэто слово для ребенка, жившего на ферме в дальнем концекоролевства? Это ведь настоящая сказка и мечта. Фантазия,которая слишком хороша, чтобы стать правдой! Я встречалапаладинов! И вы сказали мне: "Будьте одним из них! Этоваша судьба!" - Пакс умолкла, чтобы отдышаться, а затемпродолжила, переводя взгляд с одного своего собеседника на другого: - Я была счастлива, моя госпожа. Я удивлялась и радовалась, а потом... мне представилась возможность отправиться на поиски крепости, вместе с Амберионом и остальными! Я была рада пройти через все опасности. И все вы были чрезвычайно добры к такому молодому воину, как я. Вы помните, Амберион, нашу первую атаку? Вы сказали, что я действовала тогда хорошо.
- Пакс... - начал он. Но девушка продолжала, перебив его:
- И... затем меня схватили. Нет, господа. Я не упрекаювас, как прежде. Дьявол уже когда-то хотел забрать меня ксебе. Видимо, все это произошло из-за моей слабости иликакого-то порока. Как я могла обвинять вас, тех, кто пробрался в скалы, в самое логово врага, чтобы освободить меня? Нет. Но пока я была там, в их руках, я пыталась молиться Геду и Всевышнему, прося их о помощи. И сражалась с врагами, чтобы они не убили меня. Я была одна... втемноте... и думала лишь о том, что нужно сражаться так,чтобы Гед одобрил меня. Думаю, это было правильно. -Она опустила глаза и вдруг задрожала. Это было... былонелегко. А сейчас вы говорите, что, сражаясь с ними и неумерев, я открыла дорогу дьяволу. Но я не чувствую этогосама... Я не знаю... Но потерять все, чему я научилась... все,что вы помогли мне приобрести... и думать о том, как долгоя должна жить, если все становится хуже и хуже... Да исмогу ли я вести праздную жизнь? О, лучше убейте меня,леди, и сделайте это побыстрей.
В комнате повисла гнетущая тишина. Пакс отошла от окна. Ариания хотела что-то сказать, но Адхиел опередил ее:
-Леди Паксенаррион, друг эльфов, хотите, я расскажувам правдивую историю?
Пакс посмотрела на него. Лицо ее было белым и выражало отчаяние.
- Да, Адхиел, я слушаю вас.
- Мы, эльфы, не умираем от преклонного возраста, ипамять у нас бывает очень длинной. Мы видим медленныепроцессы, происходящие в мире с той же легкостью, с какойвы видите начало и окончание трапезы. Однажды, когда-тоочень давно, еще задолго до того, как был построен этот зали люди нашли дорогу через горы с юга, я гулял по зеленымлугам с одним волшебником, известным благодаря красоте своего голоса и мелодичности песен. Именно от него я узнал все мелодии, которым научил вас, миледи, когда мы встретились и подружились.
Его ремеслом было изготовление инструментов из живого дерева, а это, скажу я вам, очень тонкое дело - заставить расти липу или орех так, чтобы из него удобно было сделать арфу, лютню или свирель. И вырезать инструменты так, чтобы, когда придет время, с легкостью можно было отделить его от дерева, не причинив вреда ни тому, ни другому. Долгие годы нужно было потратить на то, чтобы вырастить дерево и вырезать из него один-единственный инструмент. Но у нас, эльфов, есть в запасе долгие годы, и мы любим наполнять их подобной работой.
В то время он выращивал дерево для арфы: не для маленькой, которую можно вырезать из яблони или груши, а для огромной арфы, на которой он надеялся играть перед троном нашего короля. Если вы представите мысленно форму огромной арфы, то поймете, как трудно ее сделать. Ведь основа ее должна быть достаточно крепкой, чтобы выдержать напряжение струн. Иначе, перебирая их, можно повредить дерево.
Я не могу сказать вам, как он ее сделал, - я не искусен в таких вещах. Знаю лишь, что весь этот процесс должен был закончиться, когда инструмент вырастет. В противном же случае он мог получиться отнюдь не музыкальным. И тогда моему знакомому пришлось бы использовать рабочие инструменты, которые он не любил, чтобы привести арфу в должный вид. Но если приняться за эту работу слишком быстро, то можно испортить или инструмент, или само дерево.
Он начал вырезать свою арфу как раз тогда, когда наш король собрался жениться. Не тут же, конечно, ведь это не характерно для нас, а когда начались ухаживания и приготовления к свадьбе, примерно через двадцать лет - а для людей это довольно большой срок, - был объявлен день свадьбы. На разные приготовления и подготовку к празднику должно было уйти еще сорок лет.
Когда мой знакомый узнал обо все этом, то решил, что его свадебным подарком будет огромная арфа, которую он тогда делал. Действительно это был королевский подарок. Он принес мне посмотреть еще незаконченную работу, но я мало что увидел. Он показал на веточку, которая должна была вырасти и превратиться в основу и корневой отросток которой тоже должен был стать частью инструмента.
Рама должна была вырасти из одного большого куска: ствол, ветвь, корень и отросток, привитый к ветви. Через двадцать лет мне случилось вновь побывать в тех местах, и я увидел, что форма приобретает более четкие очертания. Но мой друг был недоволен. По опыту он знал, что дерево будет расти слишком медленно и тогда его инструмент не будет готов к королевской свадьбе. Я рассмеялся, напомнив ему, что эльфам нет нужды торопиться. Для того чтобы получить такой поистине королевский подарок, наш правитель согласится подождать. Мой собеседник рассмеялся вместе со мной. Казалось, мои доводы убедили его.
Но хотя эльфы по природе своей неторопливы, мы гордимся нашим мастерством и любим церемонии. А церемонии означают, что вещи сделаны хорошо и вовремя. И вот он, страстно желая, чтобы его подарок доставил удовольствие королю и поспел к праздничному торжеству, начал торопиться.