Я хорошо помню тот день, когда он, опечаленный, показал мне, что из всего этого вышло. Более пятидесяти лет работы - и вдруг небольшой изъян испортил все. На лечение дерева потребуется не только время - целые годы, но также нужно и уничтожить ослабленную часть дерева, привить к основному стволу новый отросток и наблюдать за ним, пока он будет развиваться. К тому же, сказал мой знакомый, теперь ему никогда не добиться нужной для арфы формы. Дерево будет расти неуклюжим и изогнутым, хорошо еще, если останется крепким. Если же закрыть глаза на испорченное место, то гниль в дальнейшем испортит как саму арфу, так и дерево, на котором она растет. Я спросил его, что же он намерен делать. Он смотрел на дерево некоторое время, а затем сказал: "Дерево здесь ни в чем не виновато. Оно росло так, как ему положено было расти. Я исправлю то, что смогу, и настрою инструмент, когда придет время его дарить".
Леди Паксенаррион, в том, что произошло с вами, нет вашей вины. Но мы, которые должны были быть мудрее, попытались ускорить ваше выздоровление, не подумав о последствиях. Тогда нам это казалось единственно правильным решением. И сейчас, зная о допущенной ошибке, мы не можем оставить вас погибать в одиночку. Мы должны попытаться исправить положение. Хотя и не уверены в исходе этого исправления.
Пакс внимательно смотрела на него, пока он рассказывал свою историю. Лицо Адхиела показалось ей таким же таинственным, как и лица всех эльфов; по его выражению можно было лишь строить догадки, но не получить ответа на вопросы. Запинаясь, она сказала:
- Сэр... вы всегда были добры ко мне. Но неужели всеэто действительно нужно делать прямо сейчас? Разве немогу я просто пойти в поле, хотя бы один раз, и попытатьсявсе вспомнить сама?
- Леди, я знаю вас... я эльф, который не умрет от старости, а сможет погибнуть лишь в битве. Вы живете в моейпамяти и в памяти других эльфов. И вы будете жить тамочень долго, даже когда обычные люди забудут вас. Мысложим о вас песни, леди, что бы ни случилось.
- Я не это имела в виду, - печально сказала Пакс.
- Паксенаррион, мы не можем принудить вас к этому.Лучше бы сделать это быстро... но мы не будем... заставлятьвас силой. Но вам нельзя странствовать в одиночку и подвергать себя риску. Я думаю, вам вообще не следует уходить далеко отсюда. Но, что бы вы ни решили и что бы нислучилось, не стоит давать повод для ненужных сплетен икривотолков, сказала Ариания.
Пакс переводила взгляд с одного своего собеседника на другого, встречая в глазах каждого из них тревогу, сомнение и осторожность, хотя еще совсем недавно она видела в них восхищение и одобрение. Холодное отчаяние сжало ее сердце, еще более горькое, нежели то, которое она испытала в плену. Там против нее были враги, здесь - друзья. Прислонившись к стене и сложив руки, она в последний раз посмотрела на герцога Пелана. Он тоже не сводил с нее своих серых глаз. Затем подошел к девушке, все еще не отрывая от нее взгляда, и сказал:
-Паксенаррион, дочь Дортана, я возьму тебя под своюопеку. Я возьму тебя под свою защиту вместе с отрядом,который является делом моей жизни, если ты того пожелаешь. Ты можешь уйти вместе со мной, невзирая на них, истать капитаном в моем войске. И я буду доверять тебе.Потому что ты никогда не давала повода усомниться в твоей верности. Не сомневаюсь, ты и в дальнейшем будешьжить по законам чести. По моему глубокому убеждению,Паксенаррион, ты - хороший солдат и хороший человек идостойна моего прошлого и будущего к тебе доверия. Ты непожалеешь об этом. Ты никогда не предавала меня, и воттебе моя рука.
Пакс почувствовала, как ее рука оказалась в руке герцога, и лицо ее вспыхнуло от облегчения и нахлынувшей радости.
Герцог тем временем повернулся к ошеломленным неожиданным поворотом присутствующим:
-Да вы попросту глупцы! Думали, что имеете дело сослабой глупой девчушкой, которая не может и шагу ступитьбез поводка? Независимо от того, что она решит, у нее достаточно мужества и разума, побольше, чем у многих из вас.Если вы не думали, что на нее кто-то осмелится положиться, значит, вы не доверяли ей сами. - Сказав это, он взглянул на Пакс: - Не плачь, капитан. Мои капитаны не плачутперед посторонними людьми.
Рука Пакс по-прежнему сжимала руку герцога. Девушка находилась под властью нахлынувших на нее эмоций. Радость оттого, что герцог верит ей что кто-то вообще все еще доверяет ей, - обрушилась на нее потоком света. Ее аргументы, приведенные всего лишь несколько минут назад, показались ей мишурой, хотя она и верила в то, что говорила совсем недавно. Через несколько минут она справилась с волнением, и неожиданное изменение, происшедшее с ней, приковало к Пакс внимание всех находившихся в кабинете. Наступила полная тишина. И в ней торжественно зазвучал голос Пакс:
- Господин герцог! Вы дали мне гораздо больше, чемобещали. Сквозь свет вашего доверия я теперь хорошо вижусвой путь. Я никогда не поступлю к вам вновь на службу,мой господин, но я благодарю вас за этот дар. Вы всегдабудете жить в моей памяти, как бы мало мне ни осталосьжить.
- Пакс...
- Нет, мой господин. Вы знаете, что это должно произойти; и я не хочу терять право на ваше доверие. Сэр... яхочу попросить вашего благословения...
Даже сейчас, когда она говорила эти слова, в душе ее начал подниматься гнев. Она с трудом подавила его. Герцог обнял ее и крепко прижал к груди.
- Дитя мое... Пусть дьявол, если он действительно поселился в тебе, убирается прочь навсегда! И если ты когда-нибудь вновь придешь ко мне, Паксенаррион, и будешь нуждаться в моей помощи, я помогу тебе, чем смогу.
- Благодарю вас, мой дорогой господин.
- И я останусь здесь до тех пор, пока не увижу, как тывыдержишь это испытание, - добавил он, окинув гневнымвзглядом присутствующих.
- Благодарю вас, мой господин... Маршал-генерал?..
- Вы готовы? - Глаза Ариании были влажными, но голос тверд и непоколебим. Она ждала ответа.
Пакс отступила на несколько шагов от герцога. Она дрожала, но старалась, чтобы голос ее звучал твердо:
-Да, леди. Это должно быть сделано, и, как вы утверждаете, как можно быстрее. Что ж, приступайте.
ГЛАВА XXIX
Круг света сконцентрировался в центре мира. Пакс следила за его меняющимся цветом: сначала он был золотисто-желтым, потом мерцающе-оранжевым, красным, темнеющим и переходящим в фиолетовый, затем взрыв, и он превращался в синий с белым и, наконец, переходил от черного к желтому. Спустя некоторое время ей захотелось узнать, где и почему происходят подобные вещи. Она была уверена, глядя на красный круг, что он потемнеет и превратится в фиолетовый с синим, а затем взорвется и станет ослепительно белым. Какой-то летящий издали звук беспокоил девушку, бряцание каких-то цепей, перезвон колокольчиков, похожих на те, которые привязывают на шею животным в стадах. Скрежет камня о камень или стали о сталь. Чьи-то голоса, произносящие слова, которых она не знала.
Пакс открыла глаза, и в лицо ей ударил солнечный свет. Она моргнула. Она казалась себе какой-то светлой и пустой, словно скорлупа из-под яйца. Она не хотела двигаться, боясь боли или какой-то потери. Вдруг перед ней промелькнула какая-то тень. Очертания ее были знакомы Пакс. Человек.
Девушка ощутила, как то, на чем она лежит, передвинулось. Дуновение ветерка освежило ее. Что-то влажное и холодное прикоснулось к ее коже, затем она почувствовала прикосновение рук, и тепло вернулось. Пакс вновь моргнула и увидела на этот раз маршала, которую встретила как-то раз случайно прошлой зимой. Но близко они так и не познакомились. Лицо ее было спокойным и сдержанным. Пакс внимательно посмотрела на женщину. Она была для нее загадкой, которую предстояло разгадать.
Маршал обернулась и увидела, что Пакс смотрит на нее.
-Паксенаррион! Вы очнулись?
Пакс попыталась кивнуть, но даже это было ей тяжело, и она лишь моргнула в ответ.
-Как вы себя чувствуете?
Маршал наклонилась к ней ближе. Пакс не могла ответить, лишь закрыла глаза. Но рука маршала дотронулась до ее лба.
-Пакс! Отвечайте...
Но рядом раздался еще один голос:
-Подождите. Ведь мы даже не знаем...
Пакс вновь открыла глаза. Рядом с ее кроватью стояла маршал-генерал, одетая во все белое. Она улыбалась.
-Паксенаррион, да благословит вас Гед. Власть Ачрииразрушена, она не может больше контролировать вас. Теперь вы свободны от этого дьявола.
Пакс ничего не почувствовала, услышав эти слова. Ни радости, ни страха. Она попыталась что-то сказать, но ей удалось лишь издать какой-то слабый звук. Маршал посмотрела на маршал-генерала и, увидев ее кивок, подала ей со стола кружку.
-Вот. Попытайтесь выпить это. - Маршал-генерал приподняла голову Пакс и поднесла кружку к ее губам.
Пакс сделала несколько глотков. Холодная вода была приятна на вкус.
- А теперь вы можете говорить, Паксенаррион? - Маршал-генерал придвинула к кровати табуретку и села.
- Я... думаю... да, леди.
- Очень хорошо. Несколько дней вы были без сознания.Мы подоспели вовремя, Паксенаррион, потому что дьяволкиакномов проник в вас глубоко и добрался до вашего разума.
Маршал-генерал дотронулась до ее головы; Пакс вздрогнула, но потом успокоилась, раздумывая, что же может понять маршал-генерал, прикоснувшись к ней. Наконец Ариа-ния отвела руку и села на свое место со вздохом.
-Да... Мы сделали все, что могли. Теперь он не сможетпричинить вам никакого вреда... Как вы себя чувствуете,Пакс?
Пакс начала вспоминать, о чем ей говорили раньше. Она попыталась отыскать что-то внутри себя, но не нашла ничего. Ничего странного, ничего плохого - вообще ничего.
-Я не чувствую ничего плохого, - сказала она осторожно.
Маршал-генерал вновь вздохнула: