Заточенная в тело-невидимку, лишенная даже возможности быть услышанной, ее душа билась, как огонь в лампе. Вокруг было множество людей - взрослые и дети, наделенные даром и простые смертные, но никто не слышал ее! Зов растворялся в пустоте, крик наталкивался на стену отчужденного молчания, мольба повисала в безразличии. Даже слова молитвы и те оставались без ответа, так, словно в этом мире и вовсе не было богов.
Это одиночество среди толпы… Оно сводило с ума, было так мучительно, что хотелось по-волчьи выть на луну, рвать волосы и биться головой о стены. А ведь когда-то, устав от постоянных вопросов: "Как ты? С тобой все в порядке?", внимательных взглядом и навязчивых рассказов она только и мечтала о том, как было бы здорово, если б все оставили ее в покое.
Теперь же, когда эта мечта исполнилось…
"Нет! - Мати нервно дернулась. - Не исполнилась! Потому что я мечтала совсем о другом! Чтобы мне не надоедали, а не чтобы меня не замечали! И вообще…" Она была готова разрыдаться: находиться в нескольких шагах от Шамаша, видеть, как ему плохо, и быть не в силах помочь! Эта беспомощность убивала ее, даже быстрее, чем безличие тени, в которую она превратилась. А ей-то казалось, что не может быть ничего хуже, чем потерять себя. Выходило - совсем не это главное.
Спустя какое-то время на смену отчаянию пришла злость. И тогда первым ее стремлением было воспользоваться даром, обретенным в череде сновидений.
- В конце концов, я Творец заклинаний! - она решилась. - Вызову демонов Курунфа, заставлю их остановить это безумие, которое только больные снежным поветрием могут называть исполнением мечты!
Но дар, такой послушный совсем недавно, словно растворился с густом тумане, который незаметно окружил ее со всех сторон, стирая образы как ветра следы с покрова снежной пустыни.
- Почему?! - Мати не могла этого понять! Ведь все сны без исключения убеждали ее - "Ты можешь! Ты богиня. Или, во всяком случае - не обычная караванщица! У тебя есть шанс справиться с демонами Курунфа!" - Или это был обман? Сплошная ложь…- ее глаза были полны отчаяния, слова, срывавшиеся с губ, чтобы упасть в пустоту, несли в себе боль, как повозки каравана - огненную воду. - Ложь, которая была нужна только для того, чтобы я, дуреха, поверила в свои силы и сняла браслет Эрры, оказываясь от его защиты? Но почему тогда все не закончилось в миг, когда демоны обрели надо мной свою власть? Они получили мою душу - что им еще нужно?
Зачем продолжать мучить меня?!
- Да никто тебя не мучает! - донесшийся до ее слуха голос, заставил ее вздрогнуть, оглянуться, испуганно вскрикнуть:
- Кто здесь?
- Все, что делает Курунф, - между тем безмятежно продолжал невидимка, - это исполняет мечты. Для чего и был создан. А твои мечты он исполняет с особенным усердием и внимательностью. Так что…Тебе грех жаловаться, - стоило последнему слову отзвучать, как туман стал рассеиваться, и Мати увидела, что вновь оказалась в ледяном дворце луны.
Она стояла посреди ночного зала, полного светом звезд, которые, далекие и близкие, складывались не в рисунки созвездий, как думала она прежде, а символы-слова.
И все вокруг: потолок, стены, пол, - представляло собой скрученный свиток, который словно только того и ждал, чтобы его прочли.
Мати, зажмурившись на миг, нервно дернула головою, спеша отвести взгляд в сторону.
- Что же ты? - удивленная и недовольная, спросила ее собеседница, которая больше не была невидимой, но предстала в огненном отражении ледяного зеркала во всей своей божественной красе. - Позволь, наконец, своей мечта исполниться, чтобы мы вновь стали единым целым!
- Тогда все закончится?
- Нет! - воскликнула богиня снегов. - Конечно, нет! Только начнется! Все самое замечательное, чудесное!
- И мы сможем победить демонов Курунфа?
- Демонов? Да при чем тут какие-то демоны! Мы сможем все, что только захотим! - несомненно, ее собеседница была уверена, что, услышав эти слова, маленькая караванщица обрадуется или, на худой конец, вздохнет с облегчением. Но Мати лишь опустила голову на грудь. Она начала понимать. И это понимание несло в себе не радость, но боль.
"Воистину, только неведение может быть святым. Лишь оно безмятежно и наивно…" -Демоны… Сколь бы они ни были сильны, им не под силу создать город мечты… - вздохом сорвались у нее с губ слова.
- О чем это ты? - удивленно смотрела на нее Айя, не скрывая ясно читавшегося на ее лице недовольства.
- Когда служитель спрашивал, что такое город исполнившейся мечты, если, исполняясь, мечта перестает быть собой… Это вопрос был не для Шамаша, а для меня. Покидая будущее, проходя сквозь явь настоящего в минувшее, мечта становится сном воспоминаний. В котором будет исполняться вновь и вновь, целую вечность. Курунф - Город сна, верно? Он твой город? - она подняла взгляд, глядя прямо в глаза богине снегов.
Та как-то неопределенно повела плечами:
- Ты бы все равно узнала об этом. Если не сейчас, то потом.
- Но почему же ты не рассказала мне обо всем сразу!
- Зачем?
- Только не говори, что Курунф - это мое испытание! - прервав небожительницу, воскликнула девушка.
- Хочешь верь, хочешь нет, но так оно и есть.
- И все эти сны…
- Ты должна была понять, чего на самом деле хочешь.
- Стать тобой?!
- Да, - с безмятежным спокойствием кивнула богиня. - Ты была рождена для этого.
Это твоя судьба.
- А если я так не думаю? Тогда будут другие сны? До тех пор, пока я не соглашусь, не смирюсь?
- Глупо упрямиться.
- Тем более что у меня нет другого выхода, да? Если я хочу спасти Шамаша?
- Да зачем его спасать!
- Я… Я все понимаю, - Мати чуть ни плакала, душа, сердце, весь мир разрывались на части и она сама не знала, что давало ей силы продолжать: - Глупая непослушная девчонка заслуживает наказания…
- Признай, на самом-то деле в твоих снах не было ничего плохого. Все так, как тебе и хотелось, за исключением… маленького изъяна.
- Маленького изъяна?! - вскричала та, в глазах которой рушилось все мироздание. - Твои сны были ужаснее насылаемых Лалем кошмаров!
- Ты не была в них счастлива, - как ни в чем не бывало продолжала Айя. - Не могла быть. Потому что на самом деле мечтала совсем о другом.
- Конечно, о другом!
- Ты хотела быть мной.
- Собой! Найти себя, свое место, свою дорогу и свою любовь!
- Собой, мной - какая разница?
- Нет, это не одно и то же, потому что…! - умолкнув на середине фразы, она остановилась, мотнула головой. - Ладно, не важно. Все, что касается меня - не важно. Ведь я - та, которая родилась лишь затем, чтобы ты обрела людское тело, только твое платье, твоя собственность, тень, отражение… - ей было больно говорить об этом, но то, о чем она думала, было много мучительнее. - Но Шамаш!
Как ты могла так поступить с ним! Ведь ты говорила, что любишь его!
- Люблю. Даже сильнее, чем любила когда-то Ута! Эта любовь - все, что у меня есть, и я не променяю ее на все сокровища мироздания, на все вечности и…
- Но если так, если это действительно так… Как ты могла? Как ты могла заманить его в ловушку!
- Что за ерунду ты несешь! Я! Его! В ловушку! - она рассмеялась - но как-то нервно, высоко и неискренне. - Да мой сон - самое безопасное для него место на всем белом свете! И вообще, все, что я сделала, это позволила его мечте исполниться!
- Еще одна мечта с маленьким изъяном? - Мати была в отчаянии, у нее просто опускались руки от бессилия и злости - на себя, богиню снегов, весь мир…
- Я хотела, чтобы он, наконец, понял, как глупо все время оглядываться назад, думая, что там еще что-то есть, что-то ждет, когда на самом деле в прошлом - одна пустота!
- Ты вернула его в мир своей мечты беспомощным калекой!
- Да! А ты думаешь, он вспомнил бы о нас, будь все иначе? Не говоря уже о том, чтобы вернуться. Нет, та жизнь закрутила бы его, и очень скоро он бы позабыл о мире снегов и тех, кто ждет и любит его по эту грань яви и сна! Ты этого хотела?
- Все, чего я хочу, это чтобы он был в безопасности!
- Я уже сказала - в моем сне ему ничего не угрожает! - это упрямство начинало злить богиню, приближая ее к той грани ярости, за которой она могла стереть строптивицу в порошок.
- А как же демоны?
- Что - демоны! Они всего лишь слуги, как золотые волки, драконы, тени! Для небожителей они не представляют никакой опасности!
- За исключением…
- Перестань! Хватит! Ты беспокоишься по пустякам лишь потому, что не понимаешь, какая это все ерунда!
- Так объясни мне!
- Зачем? Это глупо! Пока ты не захочешь меня выслушать, все равно ничего не поймешь! Когда же захочешь - станешь частью меня и будешь знать столько же, сколько и я. Так что…
- Скажи хотя бы одно, но прямо, недвусмысленно: Курунф - всецело принадлежит тебе?
- Он мой!
- Почему же он так странно назван?
- Ну… Не совсем мой… Он создан моим даром, на островке моей земли, но построен демонами, которые все свои творения посвящают Нергалу.
- О боги! Ты отправила Шамаша в сон, полный демонов, которые…
- Опять?! Что за дура! Я же все тебе объяснила! Этих демонов только двое! К тому же они - самые слабые из всех! Неужели же ты думаешь, что Шамаш, в случае чего, не сможет с ними справиться?! Шамаш, который победил самого Нергала!
- В случае чего… - побелевшими губами прошептала Мати, которой не хотелось даже думать о подобном. - Почему? - в ее глазах, обращенных на богиню, плавилось отчаяние. - Почему, решившись на такое, ты не сделала все сама? Зачем тебе понадобились демоны? Чтобы Шамаш не узнал, что за всем этим стоишь ты?
- А ты думаешь, он не знал? - богиня рассмеялась. - Детская наивность! Он знал даже прежде, чем все произошло!
- Ты и я… Раз мы с тобой едины…
- Сейчас - может быть и нет, но в прошлом и будущем - несомненно!
- Он думал, что все дело во мне… Что Курунф нужен мне, чтобы найти себя… И поэтому не повернул караван, не защищался, не сражался…
- Сражаться?! С кем? С нами? Но ведь мы не враг ему! Никогда не были и никогда не будем! И не враг этим караванщикам. И уж конечно я не могу быть врагом тебе.
- Но почему, если все так, он велел мне не снимать браслет Эрры?
- Браслет? - она взглянула на него несколько озадаченно. Действительно, этот вопрос сильно выбивался из цепочки ее рассуждений. - Да причем здесь вообще он! - нервно всплеснула она руками. - Безделица! Не более чем украшение, которое, однако же, будь я на твоем месте, мне даже в голову не пришло надеть! Носить знак внимания от того, кто убил Ута, пытался убить Шамаша… Это… - если бы богиня могла, она бы задохнулась от переполнявшей ее ярости. - Это бездна знает что!
- Ничто, внушающее страх
Тебе, не будет ей опасно,
У ней один лишь только враг.
С ним справиться она лишь властна…
- Что ты там шепчешь?
- Пророчество, которое Шамаш дал моему отцу. Оно обо мне…
- Единственный твой враг - это Лаль!
- Ты думаешь?
- Не сомневаюсь! Ни на мгновение! Но теперь он не проблема.
- Я встречала его в снах Курунфа. Ты привела его в них, потому что хотела, чтобы я перестала бояться?
- А ты его когда-нибудь боялась? Или, на самом деле, прятала за этим словом свою ненависть? В любом случае, пусть он тебя больше не беспокоит. Забудь о нем.
- Забыть? - она непонимающе взглянула на Айю.
- Да. Курунф оказался весьма полезен. И если кому он и стал ловушкой, то…
Мати кивнула. - Да, он говорил мне, что не сможет покинуть Курунф, пока его мечта не исполнится… Но… Ведь он бог и демоны не властны над ним, так же, как и над остальными небожителями…
- А демоны тут ни при чем. Его удерживает не их сила, моя! А я, и ты скоро убедишься в этом, во много раз могущественнее моего несносного братца!
- Его удерживало несбывшееся желание, - качнув головой, проговорила Мати. - Но я вошла в Курунф и теперь оно исполнится…
- Никогда! Никогда этого не будет! Потому что он хочет отнять у меня Шамаша!
Отдать его тебе, чтобы отнять у меня! Но мы - одно целое! И значит, до тех пор, пока Курунф существует, он будет пленником его стен!
- А мои спутники?
- Караванщики? Ты думаешь, они по собственной воле уйдут от сбывшейся мечты?
- Ты собираешься остаться их в демонском городе?
- Нет. Но жить после того, как самые счастливые мгновения остались позади…
Лучше всего для них уснуть вечным сном.
- Нет! - в отчаянии вскричала Мати и, скривив губы в презрительной усмешке, Айя пожала плечами:
- Если ты будешь так глупа, что не послушаешься голоса разума, что ж, уведешь их обратно в снега пустыни.
- Когда стану тобой?
- Но ты не поступишь так. Потому что, когда это случится, ты на многое будешь смотреть иначе. И поймешь, как глупы были все твои страхи, сомнения, чувства…
- А Курунф?
- Я обещала город демонам в награду за их помощь… Забудь о нем. Тебе Курунф противен, мне, как только все закончится, будет не нужен. Так что…
- Вот, значит, как… - ее глаза почернели, с губ облаком пара сорвался вздох: -Понятно…
- Да ничего тебе не понятно! И не будет, пока ты не станешь мною!
- Я…
- Помолчи! И не смотри на меня такими глазами! Я не чудовище, не бессердечная ледяная кукла и не злодейка-паучиха, ловящая всех в свои сети! Да, я не такая мягкая, чувственная, как ты. Потому что ты сейчас - маленькая смертная! О которой всю ее жизнь заботились другие, взрослые, старшие, небожители… Богиня такой быть не может! Особенно - супруга бога солнца, который, являя собой олицетворение добра, должен быть мягким, даже наивным и… Думаешь, мне не хотелось, как и тебе, оставаться в вечности робким, нежным ростком под защитой могучего дерева? Еще как! Но это невозможно! Потому что… Потому что все - и даже боги - такие, какими должны быть! И мне приходится быть сильной! Ты поймешь, когда… И все, хватит слов! Подойди ко мне и покончим с этим!
Но Мати не сдвинулась с места.
- Нет!Я не хочу становиться тобой! -стараясь вложить в слова всю твердость, которую ей только удалось найти в своей душе, проговорила она.
- ЧТО?! - на этот раз ее ярость выплеснулась наружу, заставив ледяное зеркало засверкать ярче лампы, наполненной до краев огненной водой. - Да как смеешь ты, ты, ты…Если бы ты не была мной…!
- Ты бы заморозила меня, да? А так только займешь мое тело.
- Да кому нужна эта жалкая смертная оболочка!
- Мне.
- Ты хочешь умереть вместе с ней? И поэтому отказываешься от вечности ради непонятно чего? Лишь чтобы досадить мне? Дура!
- Да, я дура. Все смертные дураки, ты ведь знаешь.
- Ну и умирай! Ты не единственная! Подумаешь! Я найду другую девчонку, готовую ради меня на все! Отправлю ее в странствия по тропе каравана, подожду, пока она приведет частицу меня в мир снегов, а потом разбужу Шамаша, сведу пути…
Проснувшись, он забудет обо всем. И о тебе тоже, словно тебя никогда и не было!
- Пусть.
- Ты не любишь его, и никогда не любила, потому что иначе не смогла бы даже в мыслях от него отказаться! - в глазах богини вспыхнули слезы боли, губы начали подрагивать от отчаяния. Ее простертые вперед руки более не приказывали, они молили коснуться зеркальной глади.
В какой-то миг Мати потянулась к Айе, но затем почему-то, качнув головой, остановилась, и, отвернувшись от зеркала обронила:
- Порой для того, чтобы сохранить мечту, нужно от нее отказаться.
- Ты сама не понимаешь, на что обрекаешь себя!
- Пусть! Пусть со мной будет все, что угодно, все равно что, главное… Я не дам тебе стать мной! Не позволю обмануть Шамаша! Если ты любишь его - сама заслужи любовь! - она отвернулась от зеркала, скрывая во тьме ночной залы свои слезы. - Уходи!
- Ну и оставайся одна! - а в следующее мгновение голос Айи вдруг затих, зеркало наполнилось снежным вихрем, скрывая за собой все. Мир погрузился в тишину, холодную и глубокую, словно уши забило снегом.
Прошло какое-то время… Вокруг ничего не происходило. Все оставалось прежним, таким же, каким было мгновение назад. Словно время застыло каплей воды под ледяной кромкой.
Мати было все равно. Во всяком случае, до тех пор, пока ее взгляд случайно не упал на зеркальную поверхность пола.
Увидев свое отражение, она вскрикнула, в ужасе зажав рукой рот.
- Это не я! Это не могу быть я!
Длинные, до самой земли волосы. Не золотые - белые, как пряжа метели. Они скрывали все тело, будто последний покров, и были столь же неподвижны, как и он.
Ни ветер, ни движения не нарушали их мертвый покой.
Не закрытым оставалось только лицо. Впрочем, это нечто с трудом можно было называть лицом. Какая-то маска. Кожа мертвая, ледяная, с синеватым отливом.
Вместо губ - две серые полоски. Нос - такой маленький, тонкий, что в первый миг казалось - его и нет вовсе. Зато глаза - не просто большие, огромные, в половину лица, раскосые, выпуклые, как у кошки, но совершенно пустые. Из их бесконечной глубины веяло мертвой пустотой и страшным, пробиравшим до костей, холодом.
Если бы не озеро острова мечты, состарившее ее на годы, которых, как оказалось потом, и не было вовсе, Мати, наверное, сошла бы с ума от ужаса. Но, уже пережив раз подобный кошмар, она смогла справиться и с новым. Вобрав в грудь побольше воздуха, девушка замерла на мгновение, а потом медленно, процеживая его сквозь зубы, словно зерно через сито, выдохнула.
- Ну да, - к ней быстро возвращалась способность мыслить и рассуждать. - Хм-м, - она потерла нос, вернее - тот прыщик-бугорок, который от него остался, отмечая про себя: - Если я чувствую то же, что и вижу, значит, это не обман зрения… И не кривое зеркало у меня под ногами. Я действительно в кого-то превратилась.
Благодаря Айе… Интересно знать, в кого? - ее взгляд вновь обратился к отражению.
На этот раз Мати рассматривала себя медленно, внимательно, даже с интересом, пока ей не пришла в голову мысль:
- Да, подруга, если я - это Она, хорошую же шутку Айя, пытаясь досадить мне, сыграла с самой собой! Госпожа сновидений, прекрасная вечно юная божественная супруга Шамаша! Если бы он увидел ее сейчас, вот бы посмеялся!
Чем дольше она смотрела на свое отражение, через которое проступали звезды, тем сильнее ее разбирал смех:
- Ну и уродина! Такой только детей пугать:
Ночь-полночь, холод злой.
Не уснешь, за тобой
Дух придет, снежный страх,
Чтоб увесть в мертвый мрак!
Она уже давно не была маленькой девочкой, но все страшилки-пугалки помнила так хорошо, будто слышала их только прошлой ночью, ложась спать. Не удивительно.
Мати всегда была непоседливой, непослушной и, к тому же, до предела избалованной.
И взрослым, укладывая ее, ох как часто приходилось прибегать к помощи заклинаний.
- Страшилками, которых боится только маленький ребенок!
Может быть, ей тоже следовало испугаться. Что если, бросив строптивицу в лунном дворце, из которого ей никогда не выбраться, превратив в добавок ко всему в жуткую уродину, даже не похожую на человека, сама Айя обернулась ею? Не просто стала похожей, но действительно заняла ее тело, чтобы жить дальше ее жизнью?
- Ей могло надоесть возиться с упрямой девчонкой… - однако в душе не было и тени страха. - А хоть бы и так. Она очень скоро пожалеет о том, что сделала.
Потому что Шамаш быстро обнаружит подмену… И вообще, если бы так было можно, Она б вовсе не стала со мной мучиться. Зачем?
Когда нет страха, его место спешат занять другие чувства. И на этот раз самым сильным среди них было веселье. Непонятное, странное, нервозно-безудержное.
- Нет, это просто что-то невозможное! - не сдержавшись, она рассмеялась - громко, звонко, весело. И ей сразу же стало легко и свободно на душе. - Хотела испугать меня, а получилось - посмеялась над собой!
А потом на ее глазах отражение начало изменяться. Сначала в черной пустоте глаз зажглись искры, наполнив их светом и теплом, они ожили, начали уменьшаться, втягиваясь внутрь, заполняя собой ту часть пустоты, которая еще в них оставалась, и уже очень скоро это были не чужие глаза какого-то неведомого ночного существа, а ее собственные - большие, синие, лучистые. Выправился нос. Покрывавшая кожу ледяная корка стала таять и через несколько мгновений на порозовевших щеках остались лишь алмазные капельки воды. Искрившиеся росинки юного утра соскользнули с век в глаза, застя свет.
Мати моргнула раз, второй, провела ладонью по лицу, а когда, спустя какое-то время вновь взглянула в зеркало пола, то вновь увидела себя - молодую девушку с длинными золотыми волосами в дорожной одежде караванщицы - теплом вязаном свитере, стеганых штанах и длинных шерстяных носках.
"Словно только что из повозки… - Мати с не угасавшим интересом осматривала себя. - Я была так одета, когда караван входил в Курунф. Словно с тех пор ничего и не случилась вовсе… Никогда… Вот только…" - внутри нее возникло какое-то щемящее напряжение, чувство, словно она должна была вот-вот подойти к чему-то очень важному, к разгадке…
Но тут пол под ее ногами задрожал, заходил ходуном, так, если бы под лунным дворцом образовалась трещина, в которую начало все соскальзывать, проваливаться, разрушаясь.
- Ой-ой! - и вновь, вместо того, чтобы испугаться, Мати охватило оживление, какое бывает перед удивительным сказочным приключением, о котором так долго мечтаешь.
Вокруг не было ничего, за что можно было бы схватиться, чтобы удержаться на ногах. Впрочем, Мати и не пыталась. Вместо этого она просто взяла и села на ледяной пол, который, не переставая дрожать, начал наклоняться, наклоняться, пока…
- О-ой! - девушка заскользила вниз, скатываясь неизвестно куда, все быстрее и быстрее.
И это… Великие боги, это скольжение показалось ей таким замечательным, восхитительным, что она была готова просто прыгать от счастья, вновь чувствуя себя наивной, беззаботной девчонкой, катившейся на полозьях повозки-игрушки с высокого ледяного бархана.
- Интересно, куда меня приведет эта дорога? - прошло не одно мгновение, прежде чем она начала задумываться и даже попыталась оглядеться вокруг. Но как она ни старалась, ничего, кроме зеркального пола, усеянного отражением покрывавших потолок звезд, видно не было. - А, какая разница! - беспечно махнула она рукой.
- Когда доберусь до цели, пойму!
Мати чувствовала себя совершенно счастливой. Ей уже давно не было так хорошо.
- Все так, будто я снова стала малышкой!
И это было не просто чувство. Время от времени искоса поглядывая на не потерявшее способности копировать увиденное зеркало пола, Мати улыбалась своему отражению, молодевшему прямо на глазах…
- Вот было бы здорово, если б мне на самом деле вновь стало одиннадцать! Когда я только-только встретила Шамаша. И он подарил мне Шуши, - улыбка становилась все шире, глаза просто светились, - мой маленький щеночек! Моя замечательная девочка!
Как было бы замечательно снова увидеть тебя! - ей не терпелось. - Скорее бы, скорее…! - ей казалось, она была почти уверена - стоит закрыть на миг глаза - и она окажется в своей повозке. И сможет прожить жизнь заново. Но не просто прожить - сделать ее лучше, помня все то, что должно было произойти. - Я смогу обойти все опасности. Не сделаю тех же ошибок. И вообще, это будет другая, лучшая жизнь! Самая лучшая, самая замечательная! Лучше, чем может быть мечта!
- Мечта… - ее глаза вдруг затуманились, обратившись вовнутрь и наполнились грустью. С губ сорвался тяжелый вздох. - Мечта - это только сон. А сон - мираж, - пол перестал дрожать. Скольжение прекратилось. Еще мгновение - и Мати уже сидела, поджав под себя ноги, посреди залы. Освещавшие ее звезды погасли, и все вокруг погрузилось в непроглядную тьму. Но лишь на миг. Спустя который тьма спала, открывая взгляду призрачный зал храма Курунфа. И тени, точно пугливо-любопытные снежные мыши осторожно, на животе подползали к ней, чтобы, не касаясь ледяным носом теплой кожи, втянуть в себя ее запах.
Этот храм… В нем все осталось прежним. Словно здесь, в самом центре постоянно изменявшегося под действием мечты города, перемен и не было и быть не могло.
"Здесь все ненастоящее… Как и исполнение мечты… Которая никак не обретет свою реальность… Никогда…" "Девочка, девочка, - демоны закачали головами. В их голосах слышалась улыбка - в чем-то высокомерная, в чем-то сочувственная, - неужели ты так до сих пор не поняла: вся твоя беда в том, что ты мечтаешь очень о многом и притом - одновременно. Не как обычные люди. Когда, попав в Курунф, их спрашивают: "Ну, чего вы хотите?" многим и задумываться не надо. У них всегда наготове та единственная, по-настоящему заветная мечта, за которую ничего отдать не жалко. И никаких тебе сомнений: "а что, если…" -Всего одна мечта! - вздохнула Мати. Что бы там ни было, даже понимая, что это - правильно, она не могла понять подобных людей. Ей казалось, что они похожи на тех, у кого всего один палец, один-единственный на две ноги и две руки.
"Тебе жаль их? - тотчас последовал вопрос духа, казалось бы, забывшего о начатом им рассказе. - Ты считаешь их ущербными? " -Да, - ни на мгновение не задумываясь, кивнула Мати, которая как раз думала об этом: "Ну что это за жизнь, если в ней есть только одна мечта!" "Когда-то… - медленно начал второй демон. - Когда боги только создавали людей, даруя им плоть - образ, который отличал бы одного от другого, являя собой знак индивидуальности, дух - дыхание земной жизни и душу - частицу вечности, Они говорили: один вздох для одной жизни, одно сердце для одной любви, одна душа для одной мечты… " - умолкнув, он пристально воззрился на девушку своими глазами-невидимками.
Мати лишь пожала плечами. Она впервые слышала об этом, когда в легендах, рассказывавших о сотворении мира, не было ни слова из тех, что произнесли демоны.
Возможно, они специально все это придумали, чтобы смутить ее душу, заставить усомниться, решить, что, может быть, это она ущербная с множеством своих грез, а не другие. Или, еще того хуже, зародить в ее душе мысль о том, что боги не столь уж мудры и всесильны, хотя бы потому, что Их планы не совпали с воплощением.
Ведь в сердце человека не одна любовь - как можно не любить родителей? А супруга?
А своих детей? И их детей, если повезет прожить так долго? А самих богов, люди ведь и Их должны не только почитать, но и любить.
"Одна жизнь, - чувствуя ее смятение, продолжали демоны, - именно для этого человека-образа, которую он не может передать никому".
- А как же супруги? Разве они не дают жизнь третьему - своему ребенку?
"Одна мечта, потому что душу не разделить на части… " - Вот я могу же мечтать и о том, и об этом, при этом не разрываясь. Просто мечтать - и все!
"Одно сердце - для одной любви, которая останется в нем с рождения до смерти".
- Любовь от рождения? Это, выходит, любовь к родителями. Потому что остальных не полюбишь заранее…
"Жизнь, которую не отдать другому - твоя судьба. Мечта, что одна-единственная - звезда в ночи, которую, среди множества, ты выбираешь и называешь своим именем…
Мати чуть наклонила голову. А вот для нее не было одной-единственной звезды. Они казались ей красивыми лишь все вместе, сплетаясь в узор…
"И любовь, которая лишь в тебе, для тебя и… " -Это что, самовлюбленность, что ли? - поняла, наконец, она и фыркнула, не в силах сдержать смешок, таким забавным ей показалось это глубокомысленное изречение демонов. Да, конечно, эгоизм присущ любому человеку, но им не гордятся, а, скорее, наоборот. И вообще, называть самовлюбленность даром богов - разве это не богохульство?
"Что бы ни говорил человек, на самом деле он никого не любит так сильно, как самого себя", - спокойно проговорили демоны.
- Нет! - в полный голос вскричала Мати.
"Что бы ни говорил человек, - безразлично повторили демоны.-Таким он был создан…" -Нет!
"Согласна ты с нами или нет, от этого ничего не изменяется. Потому что все так, как мы сказали. А мы знаем, что говорим, потому что были созданы задолго до людей".
- Но ни в одной из легенд нет ни слова об этом!
"Что ж, - создатели Курунфа лишь пожали плечами, - должно быть, боги по какой-то своей собственной, известной лишь им причине, не хотели, чтобы вы знали всего".
- Нет, легенды не рассказывают об этом, потому что ничего такого и не было! Вы просто все выдумали! - не сдержавшись, выпалила девушка, а затем встала, гордо выпрямила спину, откинув голову назад, уверенная, что демоны не оставят ее дерзость и ответят в соответствии с их злобной сущностью.
Но те молчали. Судя по всему, у них были какие-то другие, особые виды на гостью, поэтому они не наказывали, лишь продолжали, незаметно подталкивая ее вперед к только им видимой цели.
"Мы говорили о мечтах и о тебе. О том, что у обычных людей одна заветная мечта…
- Не у обычных, - упрямо мотнула головой Мати, - у ограниченных!
"Ну да, конечно, - хихикнули демоны, - мы тоже готовы назвать бога солнца ограниченным".
- Но причем здесь…
"Человек ли, бог - какая разница, если первый создавался по образу второго?
Главное - верно подмечено: тот, у кого одна мечта - ограниченное существо.
Конечно, наш повелитель другой. Но Он и не создавал людей. Зачем Ему люди, когда у Него есть мы? " -Да при чем здесь Шамаш!
"У него ведь всегда была одна-единственная мечта. Ограниченность! " -Не смейте так говорить о Нем!
"Как "так"? Правду? Ты хочешь, чтобы мы тебе лгали?" -Нет, но…
"Так в чем же дело? Ты была в его мечте и сама все знаешь. В ней не нашлось места даже для этого мира, не говоря уже о тебе".
- Мечта - это… нечто очень личное, - Мати пыталась найти Шамашу хоть какое-нибудь оправдание, но у нее это плохо получалось.
"Конечно!" - демоны Курунфа соглашались с ней, готовые назвать белое черным и бездну звездой, просто для того, чтобы сделать гостье приятное. И эта их покладистость еще сильнее запутывала Мати, заставляя ее думать… демоны знают что!
- О-о-х… - она тяжело вздохнула, шмыгнула носом. Она чувствовала - что-то здесь не так. Но вот что? - Значит… - Мати решила заговорить о другом. - Мне нужно постараться не бросаться в разные стороны…
"Вот именно! " -Но… - она прикусила губу, нахмурила брови, так что через лоб пробежала морщинка. - Мне кажется, я так и делаю!
"Если бы это было так, - закачали головами демоны, - твое желание б давно исполнилось. На самом деле, а не миражом посреди пустыни".
- А… - она должна была спросить их еще о чем-то… Но стоило ей открыть рот, как она совершенно забыла, о чем именно. - И как же мне быть?
"Выбрать! " - в один голос вскричали демоны.
- Легко сказать! - Мати тяжело вздохнула, опуская голову на грудь. Она никогда не умела и не любила выбирать. Это всегда означало отказываться от чего-то, теряя навсегда. Девушка же на не хотела ничего терять, а, стало быть, и выбирать! - Вот было бы здорово…
"Если бы кто-то выбрал мечту за тебя? - демоны так быстро поняли ее, словно сами подталкивали к этой мысли. - Ту, единственную, что для тебя будет наилучшей?" -У меня самой ничего не получается… - виновато взглянула на них девушка.
"Ты хочешь, чтобы это сделали мы?" В их голосе, движении призрачных теней было что-то… Неясное, мерцающее, подобное нетерпению в шаге до цели. И Мати чувствовала это, как и какую-то смутную угрозу для себя так, в будущем…
"Мы можем, - демоны же продолжали осторожно-осторожно, боясь вспугнуть трепетную дикую волчицу-чужачку, решившуюся, наконец-то, после стольких усилий, приблизиться к их рукам. - Если ты захочешь… " "Только если ты захочешь.. " - и они воззрились на Мати своими огромными глазами-невидимками, глубокими, как бездна.
А она не знала, что делать. С одной стороны, ей страстно хотелось взвалить этот мучительный выбор на кого-то другого, но с другой… В ее сердце все еще жил страх, хотя он и уменьшился до снежинки, которую мягкие порывы воздуха медленно, но верно гнали в самый дальний, забытый угол души.
- Вы… Вы ведь не причините мне зла? - осторожно спросила Мати демонов.
"Нет! Конечно, нет! - овскричали те. - Можешь не сомневаться: не произойдет ничего, чего ты сама бы не захотела! " "Жаль, что ты все еще боишься нас. Недоверие подобно осуждению без вины…" -Нет, я… - попыталась прервать демона Мати, чтобы объяснить: дело не в страхе…
Вернее, не только в нем. Просто…
Но тот мягко, но решительно заставил ее замолчать, продолжая:
"Ты забываешь, что мы, даже если бы захотели, не смогли б причинить зла тебе - той, которой покровительствует наш повелитель".
- Да… - кивнула девушка. Вздохнув, она прикусила губу, задумавшись.
Действительно, никто не осмелится пойти против своего господина. Даже если этот господин - Губитель. Вернее - особенно если это Губитель. Потому что остальные боги могут, слыша раскаяние оступившегося слуги, посочувствовать ему и простить вину. Но только не Губитель, чья кара слишком быстра, чтобы кто-то успел даже испытать раскаяние, не то что слово сказать в свое оправдание. А раз так, Мати действительно было нечего бояться. Разве что… - Я только хотела попросить…
Если можно…
"Смелее, девочка, смелее! " -Оставьте мне память! Пожалуйста!
"Если это так важно для тебя…" -Да! Очень!
"Раз ты хочешь… Да будет так".
- Ну… - Мати не знала, что еще сказать. Демоны были готовы пойти ради нее на такие уступки, нарушая установленные ими самими правила… В отличие от госпожи Айи, которая только пугала ее чередой снов, подталкивая к ледяному зеркалу, за которым, кто знает, может быть, ее ожидала одна пустота… И если итак… Почему бы ей не взглянуть в глаза своей мечте? - Что ж… Вы - хозяева Курунфа, - медленно, старательно обдумывая каждое слово, заговорила она,- и знаете о мечтах больше, чем все смертные вместе взятые…
"И? " - если бы демоны были людьми, то, наверное, затаили бы дыхание. Но они были другими.
- И, - она решилась. - Я хотела бы, чтоб вы выбрали за меня желание. Самое заветное. То единственное, которое должно исполнится!
"Да будет так! " - стоило отзвучать последнему из произнесенных ею слов, торжественно произнесли демоны. И свет перед глазами вновь померк. Мир умер, чтобы через мгновение родиться вновь… …Этим вечером Мати долго не могла заснуть. Она привыкла, что Метель убаюкивала ее своими песнями, снег успокаивал скрипом и шепотом… Здесь же, в шатре, до девочки почти не долетал голос пустыни. И еще рабыня, которой было поручено о ней позаботиться, запела какую-то городскую песню, лишенную протяжности, задумчивости пути.
От досады Мати даже прикусила губу. Она натянула одеяла на голову, и, решив поскорее отделаться от чужачки, притворилась спящей. Ей не пришлось долго ждать: рабыня быстро ушла. Ее шаги едва успели затихнут, как девочка вскочила, торопливо оделась и осторожной тенью юркнула наружу, чтобы, забравшись в одну из крайних повозок, вновь услышать голос Метели…
- М-м! - нахмурившись, она почесала затылок. Все было как обычно и, в то же время, как-то не так… Мати не могла справиться со странным чувством, что вот-вот должно было случиться нечто очень важное, от чего зависела вся ее жизнь, и не только ее, нечто, что уже произошло когда-то…
- Что за чушь? Как могло случиться то, чего еще не произошло, или не произойти то, что уже случилось? Ерунда! - она фыркнула, мотнула головой, отгоняя от себя непонятные и потому казавшиеся совершенно глупыми мысли.
И тут - словно молнией ее пронзило озарение! Мати вспомнила! Все, с будущего мгновения и до прихода в Курунф.
- Ах! - девочка высунула нос из повозки, огляделась вокруг, спеша убедиться, что предчувствия не обманули ее.
Она заметила, как из стоявшей чуть в стороне повозки вылез Лис. Он был слишком поглощен своими мыслями, чтобы увидеть девочку, она же, дождавшись, пока караванщик скроется из виду, осторожно, боязливо озираясь по сторонам, подобралась к командной повозке. До слуха девочки донесся голос отца.
"Он там! - ей страстно хотелось увидеть его, того - еще молодого, черноволосого…-Папочка!
Она знала, что будет дальше.
"Сейчас он говорит с дядей Евсеем. О том, как беспокоится обо мне, как боится возвращаться в Эшгар, из которого они были изгнаны когда-то…" Мати слышала голос отца, такой знакомый, заботливый… Ее губ коснулась теплая, мечтательная улыбка. Она слушала голос, наслаждаясь его звучанием, но не слова.
Зачем? Она и так все знала. Не только то, что происходило сейчас, но и то, что случится потом. И потому сердце не сжималось от боли, душа не трепетала, оставаясь совершенно спокойной.
Во всяком случае, до тех пор, пока она не подумала о…
- Шамаш! Я вот-вот встречусь с ним! Все… Все повторится! Вот здорово! Просто…
Здорово! - даже с памятью шестнадцатилетней она была всего лишь маленькой девчонкой. И это казалось ей самым прекрасным из всего, что могло произойти. - Как чудесно вновь чувствовать себя ребенком! - вот оно - настоящее счастье - жизнь без взрослых забот и проблем, когда все впереди.
А самое лучшее во всем этом было в том, что она ничего не забыла.
- Хорошо, что я попросила демонов сохранить мне память, правильно, - посерьезнев, кивнула она, на мгновение вновь становясь взрослой - если не внешне, то в душе.
- Так я не совершу ошибок, о которых потом жалела бы всю жизнь. И еще. Демоны правы - это именно та мечта, одна-единственная, заветная. Зачем мечтать о чужой жизнью? Что в этом хорошего? А даже если хорошее и есть - все равно оно не твое.
А это, - она блаженно улыбнулась, - мое! Только мое! - Мати чувствовала себя по-настоящему счастливой. Сладкое тепло растекалось по телу, нежной рукой гладило душу…
Прожить свою жизнь заново, помня все радости, чтобы предвкушать их приближение, зная обо всех горестях и не допуская их приход… О чем еще можно мечтать?
- Да… - задумчивый вздох, взгляд, обращенный внутрь. - Да, - кивок, светлая улыбка на губах. - Да! - радостный возглас, решительный и твердый.
И еще.
- Так лучше всего! Так мне не придется сражаться с демонами Курунфа, чтобы освободить моих близких из-под их власти, - Мати ничего не могла с собой поделать. Ей был симпатичен Эрра, от которого она не видела в своей жизни ничего плохого. В отличие от чужих людей. И Айи, не преминула напомнить она себе, от Айи, которую она никогда больше не будет, не сможет любить. Впрочем, ей не казалось это слишком уж большой платой за то, что она обрела. - Я просто заранее расскажу Шамашу о Курунфе. И он сделает так, чтобы караван обошел его стороной.
Если кто и заслуживает наказания, то Айя… Пусть же ее планы не исполнятся!
Никогда!
И вообще, эта память о будущем… Она была очень кстати.
- Мне нужно будет многое рассказать Шамашу. И не только о Курунфе. Я расскажу ему о том городе, который навсегда разлучил Сати с Ри. Пусть караван обойдет и его стороной… А дракон… Я войду в его город, но не побегу в последний миг в страхе прочь, а, наоборот, сама сделаю шаг ему навстречу. Ведь с ним меня ждет самое захватывающее путешествие наяву, о котором я всегда мечтала во сне. А, главное, ничего не случится с Шуши, она будет жива. И Шамаш не будет ранен. И…
Все будет хорошо. Сказочно, как во сне! - стоило ей подумать о сне, как глаза начали слипаться…
Мати с трудом подавила зевок, взбадривая себя, мотнула головой, забормотала:
- Не спи! Не спи! Не сейчас! Сейчас нельзя спать! Сейчас… - ее сердце замирало в груди всякий раз, когда она думала о предстоящей встрече с Шамашем.
Она осторожно двинулась в сторону полога шатра, опасливо озираясь по сторонам, более всего на свете боясь попасться на глаза дозорных.
"Ведь если они остановят меня, ничего из того, что должно произойти, никогда не случится!" - на миг ей стало страшно. Впрочем, этот страх прошел, как только Мати оказалась в снегах пустыни. Мир был во власти метели. Но для нее не было ничего прекраснее этого танца снегов под песню ветра. Перед ее глазами вновь и вновь пробегало все то, что уже случилось однажды, когда-то… Как ее позвал дракон, как он заговорил с ней, как улетел, оставляя на ее попечение раненого, который считал себя чужим в этом мире…
Вот, сейчас, все повторится вновь в самой прекрасной, самой сказочной мечте.
Но время шло. Снег, без устали падавший вниз с небес, успел укрыть ее пологом, таким тяжелым, что, в какой-то миг он придавил ее к земле точно погребальным покровом.
- Не-ет… - она недовольно заворочалась, освобождаясь от его оков. Однако, ее движения не были резки, решительны, в них сквозило что-то сонное, ленивое, словно она была недовольна тем, что ей не дают поспать, вынуждая что-то там делать, о чем-то беспокоиться… О чем вообще можно беспокоиться накануне самого счастливого мгновения в своей жизни!
Но…
Морщинка пробежала по еще мгновение назад безмятежно-чистому лбу. Сердце в груди дернулось, ощутив беспокойство. Что-то было не так… Что-то… Вот только что?
Мати никак не могла взять в толк.
- Мне казалось, - сведя бровки, пробормотала она, - что все произошло быстрее. Я даже испугаться не успела, - сейчас же, несмотря на то, что она знала все о будущем, ей стало не по себе. Не говоря о холоде, который, как ни старалась Мати его не замечать, с каждым мигом все усиливался.
Девочка встала, поежившись, обхватила себя за плечи, пытаясь согреться. Однако, освободившись от белого покрова, она осталась беззащитна под порывали ледяного, пробиравшего до костей ветра метели, которые несли в себе не только мертвое дыхание стужи, но еще и множество снежинок, острых, точно стрелы, которые норовили ранить побольнее, впившись в нежную кожу лица.
Мати нетерпеливо огляделась вокруг, сощурилась, силясь разглядеть хоть что-то за бесконечным мельтешением в воздухе белых точек.
- Ну где же они! - сорвался с ее побелевших от холода губ полный обиды вздох, глаза наполнились слезами, которые замерзали быстрее, чем проливались за грань век. - Так не честно! Ведь я попала в свое прошлое! А значит, все должно быть так же, как было когда-то! И так было до сих пор! Вот! - ее рука скользнула под одежду, туда, где прятала от посторонних глаз свою первую тайну - магический камень. - Он же здесь, со мной! И из-за него дракон позвал меня! Потому что думал, что я - наделенная даром!
Мати помнила все, произошедшее тогда, лучше, чем случившееся вчера. Еще бы, кого интересуют какие-то обыденные моменты жизни караванщицы? Другое дело - встреча с повелителем небес, нет, не правильно, не это главное - первая встреча с любимым!
Она холила и лелеяла эту память, берегла ее, вновь и вновь вытаскивая на свет и очищая от налета времени, и, как теперь она была совершенно уверена, - ради этого дня. Чтобы, оказавшись в минувшем, ничего не пропустить, не ошибиться в выборе пути.
И тут вдруг она в ужасе вскрикнула, выпустив из руки камень, который обжег ее, однако не своим жаром, а страшным, никогда прежде не знакомым ему холодом.
- Эт-того н-не м-может б-быть! - прошептали побелевшие губы. Разум отказывался верить в то, что уже со всей силой отчаяния чувствовало сердце.
Камень должен был быть горячим! Он начал согреваться еще когда девочка, оставаясь под куполом каравана, впервые услышала зов дракона. В снегах же пустыни стал даже не теплым - горячим! И больше не остывал уже никогда! И вот…
- Но почему?! - она никак не могла взять в толк, в чем же причина? И находила только одну - ту, о которой она и думать боялась, стараясь выбросить из головы, стереть с поверхности снегов, забыть… Но не могла. Потому что другого объяснения не было и не могло быть.
- Здесь нет Шамаша, - в ее душе разверзлась пустота, - в этом мире… - она-то была уверена, что прошлое - это прошлое и в нем ничего никогда не может измениться, и вот… -А может, в мире и есть. Но не здесь. Я могла побежать в другую сторону, - ведь на этот раз она шла не на зов. Она не слышала его, не прислушивалась. Ее вело в снега не отчаяние, а предвкушение чуда. - Я стала другой… не такой, какой была когда-то, обремененная всеми этими воспоминаниями.
И пошла другой дорогой… - она думала, что разрыдается, но почему-то глаза совершенно высохли, словно слезы навсегда их покинули. - Я заблудилась в снегах.
И останусь в них навсегда. Ведь сама не отыщу дорогу назад. Потому что…- потому что на самом деле ей не хотелось никуда возвращаться. Зачем? Все казалось таким нелепым, бессмысленным. Кому нужна такая жизнь? Она ведь не об этом мечтала. Она боялась этого - да, но не мечтала!
Мати качнула головой. Все, детские грезы закончились. Она вновь стала взрослой.
Во всяком случае - ее душа, заключенная внутри тела-оболочки ребенка. В сердце не осталось ни боли, ни обиды. Все они ушли вместе с волей к жизни, когда, опустив руки, караванщица легла на снежный покров и свернулась в комок, ожидая, когда метель запорошит ее, закроет с головой своим снежным пологом и уведет прочь из мира живых, туда, где с ней навсегда останутся только воспоминания…
- Демоны… - она вздохнула, даже улыбнулась, как-то снисходительно, не найдя в себе ни ярости, ни злобы. - Все-таки вы обманули меня… Своей искренностью… И ведь предупреждали, что воспоминания изменяют прошлое, как надежды грядущее… А я забыла… Вот только… Все эти убеждения, заверения, обещания, что демоны ни когда не причинят мне зло, потому что не пойдут против своего господина, который покровительствует мне… Хотя, все верно, все верно… Не встретившись с Шамашем, я никогда не встречусь с Эррой. И он не подарит мне браслет. И демоны смогут вредить мне так же, как всем остальным людям. И… Все верно, все верно… - она повторяла эти слова, как какое-то заклинание, способное успокоить его душу, усыпить сердце, заполнив образовавшуюся в нем пустоту. - Моя мечта исполнилась.
А, вместе с ней - и то, чего я всегда боялась больше всего на свете. Шамаш говорил: счастье и беда всегда где-то поблизости друг от друга. Теперь я знаю - самая страстная мечта и самый ужасный кошмар - тоже…
- Демоны, демоны… Вы многому научили меня… Проще всего скрыть обман среди правды, как ядовитую ягоду в пригоршне съедобных, похожих на нее как две снежинки. И самый ужасный обман - когда, говоря правду, утаиваешь что-то, способное перевернуть весь мир с ног на голову.
Однако она не собиралась сдаваться, пока еще нет!
- Я не оставлю все так! Я найду способ…
- Перестань! - прервал ее смех.
- Лаль! - даже за гранью смерти, забыв обо всем на свете она не спутала бы его ни с кем.
- Он самый! - криво усмехнулся бог сновидений.
- Как ты здесь оказался? Тебя здесь не должно быть! Ты… Сейчас ты находишься в заточении в мире сновидений!
- Нет, маленькая смертная! Это ты в заточении в мире сновидений! И тебе больше не на что надеяться! Так смирись и усни!
- Нет! Рано радуешься! Я буду бороться! И не позволю демонам победить!
- Ну и пусть проигрывают! Мне нет до них дела! Это я! Я победил!
- Нет! Этого не случится! Лучше я позволю Айе занять мое место…
- А ее здесь нет! Ты не в своей мечте, девочка. Ты в моем сне. В котором нет места моей мерзкой сестре!
- Но…
- Хочешь узнать правду? Так, напоследок? Чтобы скоротать время в ожидании смерти?
Курунф - действительно город двух хозяев. Но не сила Айи создала его, а моя!
- Ты лжешь!
- Вспомни трехцветный храм Курунфа! Белый - конечно же, Айи, ведь это на ее земле построен город. Черный - да, Нергал, демоны все свои творения посвящают хозяину.
Но ведь это не все, есть еще синий. Синий, как вода, которая на самом деле совсем не синяя, как небо, как… Синий - обманщик-хамелеон - мой цвет! И вообще, это я подбрасывал тебе все последние сны, разжигал в тебе ненависть! Я водил тебя по ним на повозке, словно глупую олениху! А ты, наивная душа, думала, что это Айя, что она - твой враг! Поверила в эту ложь, которая даже мне казалась отчаянно дерзкой, безумной…Ты же поверила!
- Но если это только сон, то, умерев здесь, я проснусь…
- Ты никогда не проснешься от этого сна! Ты потерялась в мире сновидений, и никогда не найдешь пути назад! У тебя нет путеводной нити! Той, которой мог бы стать браслет Эрры, не сними ты его так опрометчиво! - воскликнул Лаль, а затем, спеша положить конец всем дальнейшим расспросам, исчез. Мати осталась одна.
Она сразу поверила Лалю. Действительно, все, что происходило с ней в снах Курунфа было слишком невероятно, а последний разговор с Айей не оставлял никаких сомнений: ну конечно же, богиня сновидений совсем не такая! Она просто не может быть такой! Да и вообще, зачем ему было лгать? Теперь-то…
В ее глазах стояли слезы, покрывавшиеся ледяной коркой прямо в излучинах век, белые онемевшие губы, чуть слышно прошептали:
- Прости меня, госпожа Айя! Я не должна была верить во всю ту ложь, которую выдумал для меня Лаль! Я… Я не прошу Тебя о помощи, понимая, что не заслужила ее…
Тишина была ей ответом. Метель утихла, задумалась о чем-то своем. Однако в ней не было и тени тепла, лишь отрешенное созерцание, безразличие и, может быть, где-то в глубине - ожидание, но не деятельное, отрешенное. Если в Мати и оставалась надежда, что богиня снегов простит ее и поможет, она очень быстро покинула остывавшее тело. Разум перестал думать, сердце чувствовать, а душа верить. Лишь дух плыл по воздушным волнам, медленно приближаясь к черте, из-за которой не будет возврата.
Она действительно повзрослела, расставшись с детскими грезами. Но слишком поздно.
- Слишком поздно. Теперь я не помешаю вашим планам. Не отниму души моих близких, которые навеки, даже после смерти, останутся во власти призраков мечты, потому что будут помнить только ее. Я ничего не могу сделать… - она смирилась со своим бессилием, маленькая девочка, замерзавшая в снегах пустыни. Глаза закрылись, покрытые белым пухом снежинок, которые больше не таяли на ее лице.
Даже дыхание стало холодным, не срываясь робким облаком тепла с замерзших губ.
Голос ветров звучал тихо и вкрадчиво, словно с ней говорил старый добрый друг.
Он пытался что-то ей сказать, втолковать, а она отмахивалась от него, как от прилипчивого снега, готовая слушать только вестников смерти.
Но был еще один голос… Он пробился сквозь снег и холод, заставило ее проснуться, открыв глаза, встрепенуться, вскочить…
- Не сдавайся, борись!
Мати тотчас узнала его:
- Шамаш! - даже забыв обо всем на свете, отказавшись от самой себя, о нем она помнила.
Мати поспешно села на снежном одеяле, закрутила головой, ища его, но не находя.
- Борись! Ты сможешь! - голос звучал так, словно шел из-за пределов этого мира, извне, непостижимо далеко…
- Но я… - что она могла - маленькая смертная, у которой даже не осталось сил, чтобы противостоять порывам ветра, норовившим уложить ее обратно, в снега пустыни.
- Если не осталось сил внутри, ищи их вовне, в окружающем тебя мире!
- В снежной пустыне? Но здесь ничего нет!
- Для других, кем бы они ни были - людьми, духами или демонами - может быть. Но не для тебя, Айя!
Услышав это имя, она вздрогнула, застыла на миг, словно заледенев, не понимая, что происходит, но уже зная, что случилось что-то… что-то такое же важное, как рождение и смерть.
А затем, не понимая, что делает, она раскинула руки, открываясь порывам ветра. И та сила, которая должна была убить ее, ломая точно хрупкое юное деревце, дерзнувшее вырасти на границе снегов, вместо этого влилась в нее, полня неведомым доселе могуществом. Ее охватило незнакомое чувство целостности, завершенности. Наконец-то, она нашла себя, стала собой.
Несколько мгновений она стояла, прикрыв глаза, привыкая к переменам, размещая в памяти новые старые воспоминания, при этом, придирчиво оценивая каждое, не ставя ни одно из них прежде памяти тех дней, когда была всего лишь маленькой караванщицей. Дороже них у нее не было ничего. Они составляли самую ее сущность.
Прошло несколько мгновений. А затем ее глаза - две синие небесные бездны, в которых полыхал ледяной огонь - сощурились, внимательно оглядели все вокруг. По мере того, как пламенный взгляд прожигал полотно окружавшего ее мира, обнаруживая за ним лишь пустоту, губы презрительно кривились:
- Миражи! Кругом одни миражи!
Она даже не взмахнула рукой, так, чуть заметно шевельнула, словно сворачивая свиток. И небо сложилось с землей, прошитое нитями ветров, чтобы затем исчезнуть среди ночной мглы.
Мгновение - и Айя стояла посреди зала теней черного храма Курунфа.
Вокруг не было никого.
"Вот и славно".
Ей не хотелось встречаться с создателями города. То, что она собиралась сделать, было лучше начинать, не слыша возражений и мольбы о милости. Ведь ее нынешняя, наполовину человеческая душа была такой чуткой, трепетной! Ей было не чуждо сочувствие - в общем-то, демоны не совершили ничего такого, чем заслужили бы в ее глазах наказания. Да, их шутка была довольно бесцеремонной и грубой, но разве не она помогла ей вновь стать самой собой? Если кто и был, виноват, так это Лаль.
Но с ним она собиралась разобраться потом.
"Все в свое время…" -Сладостный миг мести! - с мечтательной задумчивостью прошептала она. А затем, вздохнув, прицыкнула: - Как бы ни было жалко, каким бы прекрасным ни казался Курунф, мне придется его разрушить. Конечно, я могла бы найти другой, пусть не столь простой, но такой же действенный способ освободить всех, попавших в ловушку Курунфа, однако у меня нет на это времени.
И поэтому когда до ее слуха донеслось испуганное:
- Богиня снегов…
Она недовольно поморщилась.
- Уходите, - не оборачиваясь, бросила Айя.
- Ты… Ты ведь не уничтожишь наш город? - призраки не вставали стеной до потолка, а скользили поджавшими хвосты псами у ее ног.
- Назовите хоть одну причину, почему нет! - презрительно хмыкнула она.
- Но… - демоны растерялись, не зная, что делать. Что они могли противопоставить могущественной богини, кроме этого жалкого униженного лепета? -Но Курунф не мешает Тебе, не может мешать! Он… Он всего лишь мираж, который не претендует на Твои земли!
- Разве не на них он стоит? И, потом, вы похитили тех, кто принадлежит мне!
- Мы отдадим!
- Нет! - холодно отрезала небожительница.
- Но госпожа Айя…
- Уходите! - повторила богиня, на этот раз - с угрозой.
- Л-ладно… - переглянувшись, согласились демоны, смиряясь со своим поражением.
Слишком легко и быстро.
"Странно", - Айя нахмурилась. Она достаточно хорошо знала демонов, чтобы понимать: эти крохоборы по доброй воле не отдадут и мгновения, попавшего к ним в лапы. Да они скорее сожгут себя собственным огнем, чем вот так просто - "Нате вам! " - отдать свое, кровное!…А еще они не любят проигрывать. Нет, не нравилось ей все это…
Хотя, конечно, не с ней им тягаться. И демоны прекрасно понимали, что богиня снегов заморозит их, обращая в свои ледяные игрушки, быстрее, чем те успеют шелохнуться.
Между тем призраки, превращаясь в пар, стали сползать в щели, образовавшиеся в черном полу.
- Нет, подождите! - остановил их резкий нервный возглас.
Затрепетав, тени расступились, пропуская вперед высокого сухощавого юношу.
- Ты! - брови повелительницы снегов сошлись на переносице. В глазах вспыхнуло алое пламя ярости.
- Погоди, сестричка, я тоже рад тебя видеть, но поговорим потом, - бросил ей бог сновидений, - сперва дай разобраться с этими трусливыми тварями!
- Не оскорбляй нас, хозяин снов, - демоны остановились. Их глаза - серые и пустые - обратились на Лаля. Холодные, острые взгляды, вонзавшиеся прямо в лицо младшего бога, не предвещали ничего хорошего.
- А кто вы еще! - не замечая этого во власти охватившей его злости, прокричал он.
- Стоило чему-то пойти не так, как было задумано - и все, вы уже бежите!
- Мы не станем сражаться с богиней снегов, - голоса демонов зазвучали приглушенно, однако от этого в них лишь прибавилось нескрываемой угрозы.
- Потому что в нее влюблен ваш повелитель?
- Не забывайся, младший бог! Конечно, мы - всего лишь слуги, но ты уже оскорбляешь господина! Вряд ли тебе нужен такой враг, каким может быть он. Тем более, - они многозначно взглянули на Айю, - один у тебя уже есть…
- Плевать! С сестрой я и сам разберусь! Нергал - мой побратим и вообще в долгу передо мной! А вот вы… Вы заслуживаете наказания!
- Мы ни в чем не провинились!
- В глазах вашего хозяина - может быть, и нет, но в моих…
- А ты думаешь, - они пренебрежительно хмыкнули, - для нас это имеет какое-то значение?
- Я - бог, а вы - только слуги!- вокруг него начал собираться пламень, готовый в любой миг обернуться взрывом ярости, который разрушил бы все вокруг.
Почувствовав это, тени склонили головы.
- Ладно, господин Лаль, - в их словах было не слишком много уважения, но, во всяком случае, они прозвучали, давая богу снов возможность продолжать:
- Вы нарушили наш договор!
- Между нами не было никакого договора, - мягко напомнили ему тени.
- Но вам нужна была моя сила, чтобы построить Курунф! И вы пришли ко мне!
- Да, - согласились те. - Но разве мы обещали тебе что-то взамен? Разве ты что-то требовал от нас взамен? Мы предложили тебе поразвлечься - только и всего.
Признай - тебе это удалось.
- Не до конца!
- Игра закончилась. Все.
- Нет, не все! Вы не уйдете, пока я вам не позволю!
- С чего бы нам ждать твоего позволения? - презрительно фыркнули демоны. - Ты не наш господин.
- Вы нужны мне! В этом призрачном городе все завязано на вас! Если вы уйдете, все исчезнет! Исчезнет быстрее, чем я успею отомстить!
- А мы и не обещали тебе этого.
- Но теперь, когда…
- Прости нас, - не замечая Лаля, словно забыв о его существовании, демоны обратили взгляды на богиню снегов, - мы не узнали Тебя. Знай, мы никогда не осмелились бы шутить с Тобой подобным образом.
- А остальные? Над ними можно так шутить?
- Приходящие в Курунф сами делают свой выбор.
- Кто же по доброй воли откажется от исполнения мечты!
- Что такое смертные, госпожа? Ничто. Их не было в начале мира, не будет в конце.
Они приходят и уходят, быстрее чем мгновения вечности, не оставляя после себя ничего, что сохранилось бы дольше одного краткого мгновения. Или суровой повелительнице снегов после всех тех замерзших городов, которыми полнятся Ее владения, вдруг стало жаль их?
Айя поджала губы.
- А Шамаш? - спустя несколько мгновений тишины, спросила она.
- Он враг нашего повелителя. Не ждала же ты, что мы примем его с распростертыми объятиями? Но даже хотя это и так, все, случившееся с ним, было всего лишь усмешкой. Еще одна маленькая шутка, госпожа, не более того! - и, все же, хотя их слова и звучали вполне искренне, было в том, как они произносились, в самом голосе что-то натянутое, недосказанное.
Губы повелительницы снегов сжались в две тонкие бледные нити. Неужели демоны на самом деле надеялись, что она поверит в их детский лепет? И еще. Она никак не могла взять в толк - почему они вдруг сделались такими покладистыми с ней и враждебными к Лалю? Что-то изменилось? Что? И эта странность тревожила ее более всего остального.
- Уходи, - нахмурившись бросила Айя через плечо брату.
- Это еще…
- Мне сейчас не до тебя!
- Да я…
- Убирайся прочь!
- Действительно, уходи, - и вновь хозяева Курунфа поспешили встать на сторону Айи, - ведь в отличие от нас, тобой двигала не безобидная шутка, а месть. А месть - та монета, которую постоянно передают из рук в руки.
- Нет, подождите! - Лаль, вместо того, чтобы вспыхнуть от злости, как лампа с огненной водой, лишь хмыкнул, качнул головой. - Ну не идиоты ли? - он повернулся к сестре. - Решили, что я так сильно тебя ненавижу, что буду думать лишь о том, чтобы разобраться с тобой, прощая при этом всем остальным!…А знаешь, я тут подумал и решил: давай-ка оставим нашу взаимную месть на потом. Ведь, признай, предвкушение куда слаще воспоминаний. Я готов даже оказать тебе услугу…
- Все, что мне от тебя нужно, это чтобы ты исчез из моего мироздания!
- Да, не сомневаюсь. Но об этом потом. Сперва об услуге… Уверен, тебе понравится.
- Мне понравится, если ты…
- Исчезну. Ты уже говорила, не повторяйся… А не хочешь узнать, о чем собирался рассказать тебе я?
- Нет! - хмуро проворчала богиня снегов, однако ярости в ее глазах поубавилось, ее место постепенно начало занимать любопытство.
- Когда женщина говорит "нет", это почти всегда "да". Впрочем, - он оценивающе взглянул на нее, чуть прищурив глаз. - Ты ведь прежде всего жена бога справедливости, на которую не может упасть и тень подозрения во лжи, верно?
- Отвяжись!
- О, поверь, мне совсем не так сильно хочется с тобой говорить и, тем более, что-то там рассказывать. Никак не сильнее, чем тебе - меня слушать! Но, как бы там ни было, я решил открыть тебе правду этого города. Ту правду, которую тебе никогда не раскроют демоны, старающиеся даже на истину навести тень лжи. Ту правду, кусочки которой я вложил тебе в сны, вселяя в душу стремление разобраться во всем. Но тебе, конечно же, не узнать всего самой. Так что, не остается ничего, как выслушать меня…
У каждого демона, как и у всех остальных слуг богов, есть свои обязанности. Эти двое, - он мотнул головой в сторону притихших духов, - шуты. Пакостники, весельчаки-затейники, не знающие меры шалуны, они развлекают Нергала, при попустительстве которого время от времени сбегают в мир, чтобы и самим немного позабавиться. Только представь себе, - он взмахнул рукой, и перед глазами возникли образы, ожили…
Две едва различимые тени проскользнули в образовавшуюся в стенах Куфы щель, которая вывела их в снежную пустыню, прямо к скользившему по снегу каравану.
"Ш-ш…Ш-ш… -вились они вокруг повозок, прислушиваясь к мыслям и мечтам спавших в них караванщиков. - У-у…У-у…" - толи завывали, толи обдували, околдовывали своим холодным сумрачным дыханием.
Демоны - не частые гости земного мира, но эти двое очутились в нем далеко не в первый раз. Им приходилось бывать в городах… О, это были такие сладкие воспоминания - ночь в городе! За какой-то краткий миг им удалось так всех рассорить, запутать, чтобы потом долгие годы, до тех самых пор, пока люди, которых они коснулись своими крылами, все до одного не засыпали вечным сном смерти, через зеркальные окна Куфы с интересом наблюдать за последствиями своих шуток.
Они бывали и в караванах, но странники нравились им меньше. Ведь для бродяг время течет быстрее, все слишком рано заканчивается, не позволяя продлить удовольствие, растянуть приятное наслаждение.
Но тот караван, который казался на их пути на этот раз, был особенным…
"Ты чувствуешь, брат?" - коснулся полога тишины шопот-шуршание снега "Нет! - взвился до небес полный раздражения порыв ледяного ветра. - Я не могу добраться до мыслей этих людей! Я слышу лишь сонное бормотание плоти, но не сокровенные движения души!" "Это необычный караван…" "У нас нет времени искать другой!" "Да рядом и нет никого… Людской мир скоро совсем обезлюдит и нам будет не над кем потешаться…" "Смеяться можно и над зверем. Тот смертный, эти смертные…" "Не скажи! Двуногие куда забавнее. Им дано думать. Что может быть смешнее куклы, возомнившей себя кукольником?" "Это - не обычный караван…" "Ты повторяешь мои слова".
"Это тот самый караван…"
"Тот самый?" "Помнишь, господин говорил, что Враг путешествует со смертными по краю снежной пустыни?" "Тот самый… - в шипении демоницы зазвенел смех. - Забавно!" "Нам надо быть осторожными, сестрица. Враг силен, и ему вряд ли понравятся наши шутки, даже если мы посмеемся не над ним, а только над его спутниками".
"Да, они могут выйти нам боком… Но разве это не здорово? Опасность - одна мысль о ней, ее ожидание заставляет меня трепетать от восторга! Ты только представь себе - нас может ждать кара! Всегда прежде мы шутили безнаказанно, а теперь…" "Нас мог наказать господин…" "Уже! - ее смех был похож на шипение змеи. - Когда это он нас наказывал? Да он гордится нами! Тем, что мы делаем с людьми! И, потом, кто кроме нас, способен развеять его хандру? Кто еще может рассмешить? Мы исправно служим ему, с чего же нас наказывать? И вообще, он - наш господин, а господин журит слуг, но не карает их так, чтобы совсем… Ну, ты понимаешь, что я имею в виду…" "Держит в узде, в страхе, но не уничтожает…" "Что значит страх, который не замешан на ужасе перед пустотой, поглощающей все, что уничтожено богом? И что такое веселье, если оно не питается этим страхом? А Враг… Враг может нас обратить в тишину. Э-х, и повеселимся мы сегодня, братишка!" "Нам нужно быть осторожными…" "Нужно. Но зато только представь себе, как наша новая шутка позабавит господина!
Как он будет доволен!"
"Он наградит нас за усердие…" "Что ты у него попросишь? Я - раба из смертных. Живого. Помнишь, у меня был?
Такой забавный! Жаль, что он быстро умер, и сразу перестал быть интересным".
" Ни к чему загадывать прежде времени. Давай сначала заслужим милость господина.
И постараемся избежать гнева бога солнца. Нам следует держаться подальше от повелителя небес, иначе эта шутка для нас более чем плохо закончится".
"Что значит - подальше? По другую сторону мироздания? - демоница фыркнула. - Как ты себе это представляешь, когда мы хотим посмеяться над его спутниками? И вообще, было бы забавно обмануть и его…" "Мы - только демоны, а такое не под силу даже богам…" "Ну, наш господин - равный ему по силе. Ты ведь не сомневаешься в могуществе хозяина?" "Я не сумасшедший! И мне пока еще не настолько надоело это мироздание, чтобы торопиться покинуть его. Господин не простит подобную дерзость…" "А если мы попросим его о помощи…" "Не забывай: мы покинули Куфу не по его воле." "Но и не против ее".
"Нам бы это не удалось…" "С другой стороны, возможно, ты и прав, братишка. Если все сделает он, а не мы, за что нас награждать?" "Конечно, я прав!" "Что ж, мы все сделаем сами".
"Хорош вывод, ничего не скажешь!"
"Нам надо постараться".
"Тогда давай ограничимся малым. А то риск больно велик".
"Тут не из чего выбирать. Или все, или ничего".
"Ничего - слишком мало. Мы давно не развлекались и не можем просто взять и отказаться от подвернувшейся возможности. Да и возвращаться назад ни с чем…" "Да, братишка, такое не для нас. И, раз так… Раз так нужно что-нибудь придумать… Ну, давай, сосредоточься, ты же у нас такой выдумщик!" "Осторожный выдумщик. А стоит мне представить, по краю какой бездны нам придется пройти, как все мои замыслы тотчас испаряются".
"Ты боишься? Действительно, боишься? Нет, неужели это так?" "Так… - прошипел демон. - И не подтрунивай надо мной, сестра! Сейчас - не тот случай, когда мы можем ссориться. Нам следует быть вместе, если мы хотим, чтобы все удалось…" "Удалось? Значит, у тебя уже есть кой-какой план?" "Скорее задумка… И, главное, даже если все откроется - нам ничего не будет угрожать. Ведь… Что мы сделаем? Только осуществим их мечты…" "Исполним мечты?! О чем ты, брат? Чего ради нам это делать? Мы что, добрые духи?" "Добрые? Сестра, разве добрый дух несет зло?" "Исполнение мечты - зло?!" "А что, нет?" "Ну… Я думаю…" "Это потому что ты смотришь на все с одной стороны. А ведь есть еще и другая".
"Ну-ка, ну-ка, отсюда поподробнее, - оживилась демоница. - Как можно посмеяться над исполнением чужой мечты? Надеюсь, ты не имеешь в виду радость за другого и тому подобное?" "Нет! Все совершенно в нашем стиле! И, что самое замечательное - без возможных осложнений и дурных последствий".
"Да, конечно! Ты слишком здравомыслящий, чтобы не думать об этом…А, кстати, раз уж мы заговорили на эту тему - почему ты так уверен в нашей безопасности?" "Стражи - золотые волки, духи, другие слуги бога солнца чуют лишь злое дело.
Исполнение мечты - не зло в их понимании, верно?" "И в моем, между прочим, тоже, - проворчала - прошипела его сестра. - Но об этом потом. Пока же продолжай".
"Враг тоже считает исполнение мечты благом. И не осудит за подобное…" "С чего ему… - продолжала ворчать демоница. - А вот нашему господину это вряд ли понравится".
"Понравится, помяни мое слово, очень даже понравится! Ведь то, что начиналось как благо, не обязательно добром и заканчивается. А мечта… Мечтают о разном. И при этом зачастую не задумываясь, что они будут делать с этой исполнившейся мечтой…" "Ты имеешь в виду… Подожди-ка, подожди, я кажется начинаю понимать…То, что представляется наивысшим счастьем для одного, не является таковым для другого, исполнение мечты одного не может не задеть другого… И вообще…" "И вообще, мечта - она заманчива и блаженна лишь пока не станет реальностью.
Потом же в ней по большей части ничего хорошего не остается. А что может быть ужаснее и болезненнее разочарования в собственной мечте? Когда и с ней жить невозможно, и без нее - тоже…" "Занятно, братец, занятно… Однако… Больно сложно это. Слишком много всяких "если"…
"Не больше, чем в любом другом плане".
"Как бы нам не сесть в лужу. Не переусердствовать, не перекрутить, запутав самих себя…" "Если действовать с умом… Кое-что подправить, кое-кому шепнуть словечко на ухо, кое-кого подтолкнуть, да заранее направить ход событий туда, куда нам нужно…
Постараемся, сестрица?" "Конечно, постараемся! Когда выигрыш может быть столь велик…" "Вот только…" "Тебя что-то беспокоит?" "Ну… В любом, даже в самом хорошем плане не может не быть какого-нибудь изъяна.
А главный изъян в моем плане… Бог солнца ведь тоже идет в этом караване…" "Да, его будет трудно обмануть…" "Если только…" "Что?" "А что если нам его и не обманывать вовсе? Пусть обманется сам. Вот будет забавно!" "Просто исполнить мечты… И его тоже, да? Ты это имел в виду? Исполнить его мечту… А мы не навредим этим господину? Ведь о чем может мечтать Враг, кроме как о своей победе?" "Ну… Смертные болтливы. Если их внимательно слушать, можно узнать много интересного. А я люблю послушать…"
"И?"
"И я выяснил… Знаешь о чем мечтает бог солнца больше всего на свете? Стать человеком".
"Занятно… Даже очень! Представляешь, что будет, если мы превратим его в простого смертного! Вот господин порадуется!" "Не думаю…" "Да, конечно, он ведь хочет расправиться с Врагом сам".
"Нет, я о другом. Не думаю, что нам подобное под силу. Все, что мы сможем, это на время заставить его поверить, что он - не он, а человек".
"Пусть! Пусть на время! Так даже лучше! Каково им всем будет, когда правда откроется, когда они все, и особенно Враг, поймут, что были игрушками в нашей игре!" "Да, им это вряд ли понравится".
"В отличие от нас! И от нашего господина! Да, это просто замечательный план!" "Но нам понадобится кое-какая помощь…" "Мы ведь, кажется, решили не просить помощи у господина!" "Но мы могли бы обратиться к другому богу. Не с просьбой, за которую придется потом расплачиваться. С предложением. Поразвлечься".
"Может быть…"
"Летим, летим! Нужно торопиться!"
"Но…"
"Ты же согласилась с моим планом!"
"Да, он не плох…" "Тогда не мешай мне! Позволь исполнить задуманное!" "Но что, если, воплотившись, окажется, что он не так уж и хорошо?" "Тебе будет кого винить. И злорадствовать, повторяя не единожды: "А я что говорила?" " Заманчивая перспектива. И, все же, не такая прекрасная, как отличная шутка!" "Демоны бессмертны. У нас с тобой еще будет не одна возможность…" "Не такая! Нет, брат, не такая! Посмеяться над самим богом солнца! Это… Это стоит не одной грядущей вечности!" "Но если мы упустим мгновение…" "Ладно! Будь по-твоему!" - согласилась демоница. В конце концов, у нее ведь не было собственного плана…
Рожденные рассказом образы исчезли, но слова продолжали звучать в окружавшей их со всех сторон тишине.
- И демоны, - Лаль скривил в усмешке рот, - отправились ко мне, чтобы, используя мои силы, на приграничье владений сна, за один день и одну ночь построить город.
Но я не только бог сна, но и повелитель обмана. И мной двигала не только стремление повеселиться, но и жажда мести. К тому же, надо ведь было сделать так, чтобы Шамаш ничего не понял.
- Вам нужно было обмануть его. И ты решил сделать все так, чтобы казалось, будто Курунф - мой город! - она сощурила глаза, которые наполнились пламенем ярости, готовой в любой вырваться наружу и испепелить все вокруг.
Бог же сновидений, словно не замечая этого, продолжал с самым безмятежным видом:
- Нет, что ты! Как бы мне удалось обмануть того, кто чует обман лучше, чем снежный хищник - добычу! Я обманул тебя - маленькую смертную, его любимицу, Творца заклинаний, богиню сновидений и прочее, прочее… Все остальное сделала ты. С моей помощью, конечно, - он развел руками, словно говоря: "Так получилось!", а потом продолжал: - Однако я и предположить не мог, что выдуманная мной история окажется столь правдивой. Так что. в сущности, я даже оказал тебе услугу, помогая вновь стать самой собой!
- Помог?! - возмущенно вскричала Айя.
- Не кипятись, растаешь, - фыркнул Лаль.
Богиня снегов, уже выбросила вперед руку, из пальцев которой был готов вырваться ледяной огонь, но в последний миг передумала:
- Слишком просто! Я должна придумать другое наказание! А теперь…- она повернулась, собираясь уходить.
- Подожди, еще несколько мгновений! - демоны, которые беззвучными призраками стояли в стороне, дожидаясь, пока Лаль закончит свой рассказ, выдвинулись вперед.
- Не уходи! Мы тоже можем многое рассказать! И кто знает, может быть, рассказ слуг повелителя обмана будет правдивее истории бога лжи.
- В другой раз, - прервала их богиня снегов.
- Госпожа, это будет интересная история. Мы умеем рассказывать…
- Я сказала - в другой раз, - она нахмурилась, взгляд синих глаз из-под густых черных ресниц стал холоден и резок.
- Не сердись на нас госпожа, но почему бы тебе… - они делали все, чтобы удержать ее в пределах храма.
- Однако, - Айя, нахмурившись, наклонила голову, - если вы таким образом пытаетесь убедить меня передумать в отношении Курунфа…
- Нет, нет, - поспешно замахали руками демоны, к которым внезапно присоединился Лаль, - мы понимаем: ты уже приняла решение…
- Тогда в чем же дело? Думаете отсрочить миг разрушения своего города? Но зачем вам это? Что изменят несколько мгновений? - она не понимала, искренне полагая: если что-то неминуемо произойдет, то лучше пусть случится как можно быстрее, без мучительных ожиданий.
- Да, конечно, незачем. Мы просто решили… Почему бы тебе не узнать побольше об этом месте, пока оно еще существует? Может быть, если, конечно, ты пожелаешь, оно сохранится в твоей памяти, и ты… Ну, решишь придумать сон о Курунфе.
- Сон… - Айя на миг задумалась. Да, в этом было что-то… Сон как испытание мечты. Он позволил бы проверить чувства людей, узнать, насколько страстно они желают обрести то, о чем просят…
Видя ее сомнения, демоны заговорили вновь, пытаясь закрепить свой успех и продвинуться вперед:
- Ты только представь, какие это были бы сны. Сколько радости они могли принести людям…
- Как и горя, - подхватил Лаль, - я ведь тоже мог бы воспользоваться образом Курунфа в своих сновидениях.
- Нет, - Айя хмуро глянула на брата. В ее глазах читалась угроза.
- А что? - он усмехался, всем своим видом показывая, что не просто играет на чувствах сестры, но специально пытается разозлить, направить ее гнев против себя.
"Отведя его от кого-то другого… - она свела брови, с силой стиснула губы.
Стоило Айе понять это, как она насторожилась, огляделась вокруг. - Кто же это может быть? Кто здесь еще замешен? - ответ напрашивался сам собой. - Нергал! - повелитель демонов, союзник бога сновидений. -Значит, они вызвали его в Курунф…
Надеясь, что он меня остановит? - Айя усмехнулась. - Нет! Он не причинит мне зла.
Никогда! - богиня снегов ни на мгновение не сомневалась в этом. Вот только… - В чем же тогда дело? - а потом она вдруг поняла: - Шамаш! - ее прошиб ужас. - Свышние! Вот оно! Шамаш сейчас один, без слуг-стражей, совершенно беспомощный во власти исполненной демонами мечты, - в глубине души она надеялась, что ей все-таки удалось докричаться до него, вернуть в мир яви. А если нет? - Даже если он очнулся ото сна мечты, - она сразу отмела наихудшее, поскольку была не в силах и думать об этом, - все равно. Нужно время, чтобы прийти в себя после такого.
Время, которого Нергал ему не оставит! И время, которое я так глупо теряю на разговоры с его слугами! - она сорвалась с места. - Вместо того, чтобы тотчас броситься к нему! Тогда я уже была бы рядом! И смогла бы помочь!" -Куда ты? - демоны кружились над ее головой, стремясь удержать. - Останься!
- Действительно, сестра, - несся вслед надменный смех Лаля, - зачем тебе куда-то уходить? Уничтожить Курунф можно и не выходя за пределы храма. К чему утруждать себя? Раз, два, три, - он похлопал в ладоши, словно стряхивая с них комочки грязи, - и готово.
- Нет! Не сейчас!…И не сомневайся, братец, - она постаралась вложить в каждое слово всю свою ненависть и презрение, - я с тобой еще разберусь!
- А почему не сейчас? Вон он я…
- Потому что я так хочу! - и, прошив полог пространства, как луч луны прорезает мрак ночи, она метнулась навстречу солнцу.