Когда Нергал узнал, что двое из бесчисленного множества демонов сбежали из Куфы, он был готов рвать пространство на части, будто тонкий лист бумаги, и метать молнии, вонзая их копьями в дрожавшую от ужаса землю. И не удивительно: бог погибели не терпел когда кто-то или что-то шло против его воли. Однако стоило ему узнать, кто эти беглецы, как вся его ярость улетучилась, как не бывало. На еще мгновение назад сжимавшиеся в тонкие бледные нити губы легла снисходительная усмешка.
С любыми другими Нергал не был бы столь великодушен - не долго думая, стер бы с лица мироздания, и все. Ослушники не успели бы даже понять, что с ними произошло, только почувствовали, как сильно были не правы. Но эти двое… Они всегда были на особом счету у своего хозяина. Весельчаки и затейники, шуты при грозном повелителе, им прощались вольности почище какого-то там побега.
И, вообще, Нергал прекрасно понимал их стремление выбраться из пусть прекрасной и родной, но, все-таки, клетки. Ведь демоны по своей натуре не домоседы, они - странники, нуждавшиеся в постоянной перемене мест, а вернее - постоянных происшествиях, рожденных ими эмоциях, так же, как люди - в пище. Единственная разница - люди без еды умирали, демоны же, не знавшие смерти в людском понимании этого слова, лишь чахли, тускнели, становясь похожими на мутно-серые тени.
"Конечно, Куфа - не то место, где рождаются шутки. Не удивительно, что они отправились на их поиски за пределы города", - он чуть наклонил голову в кивке.
В конце концов, разве он сам надолго задерживался за высокими стенами, используя любой повод, чтобы покинуть их пределы?
Нергал понимал и кое-что еще: как бы он ни ценил своих слуг, ему б и в голову не пришло позволить им смеяться над собой. У него было неплохое чувство юмора, которое, однако же, распространялось не на все. Так что, в его глазах беглецы действовали не только дерзко, но и вполне разумно. И он не собирался их терять своих слуг. Где потом найдешь вторых таких? Ведь среди демонов убийц - хоть отбавляй, но вот шутов - раз, два и обчелся.
"А все-таки интересно, что они там придумали?" Любопытство разгоралось в нем с каждым новым мгновением, а беглецы не торопились возвращаться, чтобы удовлетворить его. А им следовало бы поспешить, зная характер своего повелителя, потому что если в первый миг он с радостью принял бы их даже без дополнения в виде забавной истории, во второй - простил бы лишь в обмен на развлечение, то потом стал сомневаться, а заслуживали ли они вообще его прощение.
Демоны смеха не надеялись, что повелитель воспримет весть о том, что им удалось поймать в свою ловушку Врага как правдивую историю. Они и сами не поверили бы, расскажи им кто о подобном. Но их вполне устроило б, прими хозяин все за шутку.
Он любил, когда смеялись над Врагом, и чем отчаянней, тем лучше. Но вот на то, что Нергал разозлится, они никак не рассчитывали. А, между тем, произошло именно это.
Бог пришел в ярость.
"Ах, вот значит как! Эти дерзкие твари не только сбежали из Куфы, но еще и, в довершение всех преступлений, решили посмеяться над своим повелителем! Чтобы я поверил безумным россказням о том, что они умудрились заманить в ловушку бога солнца! Какие-то жалкие слуги, более того - самые слабые из них! Поверил, что они смогли сделать то, что не под силу даже мне!" Губы скривились в презрительной усмешке:
"Они пожалеют о том миге, когда им пришла в голову эта дерзкая затея!" Так что, демонам, ожидавшим от повелителя щедрой награды, еще повезло, что бог погибели, налетев на Курунф ураганом, не уничтожил все и вся в слепой ярости, не удостоившись даже разобраться.
Нергал сам не понял, почему сдержался.
"Любопытство, будь оно ни ладно!" - он считал эту свою черту существенным недостатком, с которым давно следовало покончить. Вот только времени в постоянных явных и не очень сражениях с повелителем небес еще на какие-то битвы у него не оставалось.
Демоны же, не будь дураками, сразу почувствовали настроение хозяина. Припав к его ногам, они зашуршали перепуганной до смерти травой, такой слабой, смиренной и несчастной, что единственным чувством, которое они вызывали, оказалась жалость:
- Прости, повелитель! Прости своих несчастных слуг! Все, чего мы хотели, это преподнести тебе подарок, который выразил бы всю нашу любовь к Тебе, всю преданность и верность…
- Ах вы, маленькие подхалимы! - только и смог выдохнуть тот, чувствуя, как опускаются еще мгновение назад сжатые в кулаки руки. - Ну что мне с вами делать?
- Накажи нас, повелитель, чтобы нас не глодало чувство вины за то, что вместо мига радости мы принесли тебе только новые заботы!
- Наказать… - он задумчиво взглянул на них. - Успею еще… Наказание никуда не убежит. Даже если в ваши пустые головы придет такая глупая мысль, как ударится в бега.
- Нет, нет! - стоило хозяину на мгновение умолкнуть, наперебой закричали те. - Конечно, нет! Мы понимаем…
- Что я все равно вас отыщу. И тогда вы пожалеете, что вообще были созданы.
- Покарай нас, повелитель! Сейчас! Если, конечно, - демоны робко заглянули ему в глаза, - ты считаешь, что мы достойны наказания, а не прощения…
- Мелкие твари…! - беззлобно усмехнулся Нергал. - Поняли, что на этот раз беда миновала, и осмелели?
- Ну что Ты, хозяин! Как можно!
- Итак, вы просите, чтобы я вас наказал?
- Если мы виноваты в Твоих глазах и Ты не можешь простить нас, не наказав - да.
Ведь ожидание кары еще более страшное наказание, чем она сама. Накажи нас! Или прости! - в пустых серых глазах демонов не было мольбы, которая просто сквозила в голосе. Они были спокойны, глядели уверенно и открыто, прекрасно зная своего повелителя, скорого на расправу, но и прощавшего легко.
Прочтя это все в их глазах, Нергал на миг нахмурился: "Игра. Сплошное притворство, - он качнул головой, а затем вдруг фыркнул: - Впрочем, чего еще можно ждать от детей обмана?" -Ну-ну…- перестав сверлить демонов взглядом, Губитель поднял голову, умолк на какое-то время, осматривая призрачный город, в сердце которого оказался. Прямые широкие улицы, каменные дома, окруженные высокими заборами, даже торговая площадь. Все как в настоящем городе. Почти. - Вы переборщили с храмами. Их слишком много.
- Много? Даже если бы все они были посвящены тебе?
- Мне важно, сколько смертных называют меня своим господином, а не где они поклоняются мне. Даже лучше, если вне храма, ведь в святилище люди приходят лишь затем, чтобы о чем-то попросить. А я не ценю рабов, вспоминающих о хозяине только в миг, когда он им нужен.
- Все так, повелитель, все так, - закивали, соглашаясь с ним, демоны.
- Однако, эти строения - не дело рук смертных. Они - не обработанные камни, а сгустки силы, облеченной в образ. Признайтесь, это ведь ваших рук дело. Как и все остальное в этом городе.
- Курунф. Мы назвали его Курунф.
- Странное название… Часть от Куфы, остальное - не пойми от чего…
- Ур.
- Что еще за Ур?
- Так был назван первый город людей.
- Какой ерундой забита ваша память! - Нергал недовольно сморщился. - Ну зачем демону знать… Впрочем, - не договорим, прервал он себя, - не важно. Делать мне больше нечего, как наводить порядок в ваших головах. Захотите, сами выметете из них весь этот хлам. А нет - дело ваше. Лишь бы он не мешал вам служить мне.
- Конечно же, нет, хозяин! Память помогает нам! Порой в ней отыскиваются такие занятные вещи… Вот, например, слово Курунф. Ты точно подметил: в нем соединены два названия. Вместе они ничего не обозначают. А, значит, если кому-то захочется уничтожить Курунф, произнеся имя города, у него ничего не получится. С другой стороны, в нем сила - упоминание Куфы. И, главное, ее страх. Люди порой не отдают себе отчет, чего они на самом деле боятся. А неосмысленный страх - самый ужасный. Так же верно и то, что самый страстный трепет - благоговение вызывает в их душах мысль о приближении к легенде. Назови город Уром - и в него со всей земли будут стекаться странники, ищущие священные реликвии, ответы на непроизносимые вопросы и исполнение заветных желаний.
- Страсть и страх…Да, сильное оружие.
- Еще и потому, что невидимое, когда страха стыдятся, а страсть слепит.
- Однако я все равно не понимаю, зачем в вашем городе столько храмов.
- Чем больше храмов, тем меньше веры. Хозяин, представь себе… Представь себе человека, который оказался на камне посреди бурного потока. Вокруг бушует вода, но он твердо стоит на ногах, потому что камень под его ногами так высок и широк, что до его середины не долетают даже капли. Но что случится, если разбить его на более мелкие? А потом еще и еще? В конце концов, осколки окажутся столь малы, что их унесет потоком. Вместе с тем, кто будет пытаться на них забраться. Ведь камень силен лишь пока вытесняет воду. Потом он просто утонет в ней.
- Да, я понимаю, что вы хотите сказать. И, все же, не слишком ли это заумно для слуг?
- Если бы мы не были столь умны, у нас ничего б не получилось.
Нергал сощурился. В его глазах блеснула искра недовольства. Ему не нравилось, когда демоны начинали бахвалиться, выпячивая грудь. Ну, между собой - ладно уж, раз они были созданы такими гордецами. Но не перед своим повелителем! Они - никто, пыль у его ног!
- Если эти храмы не посвящены мне, то кому? Вам? Вы что же, решили сравняться со мной по числу поклоняющихся?
Тени закружились, заговорили - взволнованные и испуганные:
- Что Ты! Что Ты! Разве ж мы б посмели? Все, что мы делаем, мы делаем для Тебя, во имя Тебя, чтобы угодить Тебе!
- Тогда что это за храмы?
- Хозяин, если мы ни в чем и виноваты перед Тобой, то не в этом! Среди всех храмов, которые Ты видишь, нет ни одного настоящего!
- Обман? - его бровь приподнялась.
- Не осудит же повелитель лжи своих слуг за то, что те следовали его заветам?
- Смотря для кого вы состряпали эту ложь… - глаза вновь покраснели, от них повеяло всесжигающим жаром безумного пожара.
- Для тех, кто не способен ее заметить!
- Люди… - Нергал безразлично повел плечами, в то время как его глаза потускнели:
"Смертные, они такие скучные! И вообще, с ними не развернешься. Да и надоели они, хуже бездны!" Любопытство отступило. "Ну и зачем я сюда притащился? Как будто вокруг смертных мало?" Нет, он ожидал от своих слуг нечего большего. Не просто развлечения - чего-то особенного, небесполезного…
- Это не обычные смертные, хозяин, - спеша развеять его тоску, продолжали демоны.
- Вот как?
- Мы заманили в Курунф караванщиков…
- Что горожане, что торговцы, - недовольно поморщился Нергал, - все одно.
- Но это тот самый караван, хозяин… - осторожно, боясь нарваться на приступ гнева, зашелестели слуги.
- Тот самый? - он нахмурился. - И что вы хотите этим сказать? Что за "тот самый"?
Караван Шамаша, что ли?
- Да, господин Нергал! Да! - в радости вскричали те, принявшись плясать вокруг своего хозяина в призрачном танце восторга.
- Значит, вы заманили этих смертных…
- Более чем!
- А, так вы подчинили их себе! - оценив их поведение, хмыкнул Губитель.
- Да!
- Неплохо для слуг… - одобрительно кивнул небожитель.
- Мы только Твои тени, хозяин. Всему, что мы умеем, нас научил Ты.
- Всегда бы так, - Нергал потянулся, совсем как большой кот, пригревшийся на солнышке. Он и походил в этот миг на кота - мягкого, пушистого, совершенно безобидного с втянутыми когтями и спрятанными под пушистыми щечками клыками. Во всяком случае - так казалось со стороны.
- Мы - Твои слуги… - шептали демоны на ухо своему повелителю, убаюкивая его.-Верные слуги, всегда и во всем следующие Твоей воле…
- Ну да, конечно, - фыркнул тот, - и из Куфы вы тоже сбежали по моей воле?
- Не по приказу, но и не против воли…
- Ладно, - небрежно махнул он рукой. - Что уж там. Сбежали - и ладно. Молодцы, что сумели. Мало кому это под силу. Однако, - Нергал нахмурился, в его котиных глазах мелькнула красная искра, - хотя я и отец лжи, вам не следовало пытаться обмануть меня!
- Что Ты, что Ты, хозяин! - тени замерцали, трепеща в не наигранном, а совершенно искреннем ужасе. -Мы и не думали…
- А сказки о том, что вы заманили в ловушку Шамаша?
- Сказки, хозяин? - к вспышкам страха примешались бледно-матовые волны удивления.
- Сказали бы сразу - его спутников, - видя лишь испуг слуг, который питал его уверенность, безмятежно продолжал Нергал, - и так неплохо. Он ведь считает себя в ответе за этих людей и вряд ли ему понравится, что ими завладели демоны. Ведь изгнание - непростой обряд, сопряженный с определенными рисками и жертвами, так что…
- Но то, что мы говорили, не сказки! - осмелились возразить ему демоны, и чуть было не поплатились за дерзость.
- Вы опять?! - мгновение - и в серых глазах бога погибели вспыхнуло алое пламя.
- Прости, хозяин! - в ужасе демоны припали к земле, вжались в нее, точно плоские тени-спутники, и притихли, боясь издать еще хотя бы звук.
- Что замолчали? - грозно взглянул на них Губитель, который не ждал от них слов, но и их молчание ему было ни к чему.
- Да потому что ты запугал их до ступора! - ответил за слуг кто-то, чье присутствие до этого мига осталось незамеченным Нергалом.
Бог погибели нахмурился, напрягся, собираясь в комок. Ему не следовало быть таким беспечным. На миг расслабился - и вот уже невесть кто оказался за спиной.
А если это враг? Вообще-то, обычно он не был таким беспечным, не думая об осторожности лишь в Куфе, куда всем его недругам путь был заказан. Но за яростью и любопытством он забыл о том, что успел покинуть свой город, оказавшись в краю снежной пустыни, пусть до неузнаваемости измененной демонами смеха, но, тем не менее, остававшейся опасной, когда по ней бродил Враг.
Новое воспоминание о Шамаше всколыхнуло его ярость, заставило покраснеть глаза, полня их ненавистью, взращенной, взлелеянной со всей всепоглощающей, ослепляющей страстностью, на которую Губитель только был способен. Да и как они могли испытывать друг к другу иные чувства, кроме ненависти, когда все, что презирал один, составляло саму сущность другого?
"Противоположности не могут не быть врагами, - он всегда знал это, и не сомневался ни на мгновение, что те две последние встречи, которые прошли относительно мирно, даже можно сказать - по-дружески - были не более чем вынужденным перемирием, за которым последуют еще более ожесточенные, чем прежде, бои. - Впрочем, - он нахмурился, - то, что противоположность создает врагов, совсем не означает, что похожесть творит друзей. Если бы у меня было второе "я", точно такое же, как я сам, но отдельное от меня, оно было бы в один и тот же миг моим другом, предателем и врагом…" -Что ты здесь делаешь? - процедил Нергал, поворачиваясь к стоявшему у него за спиной Лалю.
- Да вот, решил заглянуть на огонек, - хихикнул тот.
- Не смей надо мной смеяться! - бог погибели набычился, делаясь похожим на дикого зверя. Глаза подернулись красной поволокой, из ноздрей повалил пар.
- Ладно, ладно, успокойся! - продолжая по-идиотски ухмыляться, тот отступил на шаг, выставил вперед руки, точно пытаясь защититься. Впрочем, как в каждом слове звучал смех, так в каждом жесте сквозила наигранность. - Дело не в тебе.
- И в честь чего тогда веселье? - смерил Нергал недобрым взглядом бога сновидений.
- Тебе не понять, - но чувства просто переполняли его. Лаль крутанулся на месте, мотнул головой: - Ты и представить не можешь, как она сладка, месть! Не то что вечная вражда, в которой уже успеваешь забыть, с чего же все началось, и сражаешься скорее по привычке, чем за дело. Нет, нужно знать, помнить, ради чего все это!
- Да, до меня никак не доходит, - презрительно глянул на младшего небожителя повелитель погибели, - каким образом можно отомстить Айе, помогая демонам завладеть спутниками Шамаша. Я ведь правильно понял, ты принимал во всем этом самое активное участие?
- Нет, - хмыкнут тот, - как бы мне не хотелось присвоить себе чужую заслуги. Увы, - с явным сожалением развел он руками, - я был лишь на подхвате. Все же здесь - от задумки до воплощения - дело рук твоих слуг.
- Но ты воспользовался ими в своих целях.
- Ну, - Лаль рассмеялся, - подобные выражения подходят скорее для другого случая…
- Какого же?
- Х-м… - он замялся, даже несколько смутился. - Когда говорят о женщинах.
Смертных женщинах, которыми боги могут воспользоваться для того, чтобы удовлетворить свою страсть, не заботясь о том, что будет потом.
- Удовлетворить свою страсть… Слова-то какие! Нет, чтобы просто сказать…
- Да, да, - остановил его Лаль, - я имел в виду именно это.
- И когда это маленький мальчик успел вырасти?
- Так, - неопределенно повел плечами бог сновидений, - между делом. Как-никак, не первую вечность живу.
- Да, живешь ты долго. Но, как видно, недостаточно, чтобы понять: как один образ этого мира можно назвать несколькими словами, так и одно слово может иметь несколько образом. И из самых безобидных можно сложить такую грубость, что будет почище самых грязных ругательств.
- Вообще, конечно, в каком-то смысле это так… - поспешил согласиться с ним Лаль, убегая от возможных расспросов о смертных и страсти. - Признаю, я использовал твоих слуг в своих целях. Однако не в большей степени, чем они - мою силу. Ты ведь не думаешь, что какие-то мелкие демоны могли создать город, даже целый мир, пусть призрачный?
Нергал чуть наклонил голову: - У них нет такой силы.
- Вот-вот. Но голова варит. И не плохо. Сам бы я до такого не додумался. Казалось бы, всего в шаге от сна, стихией которого я властвую, но не совсем сон. Ведь Айя хранит людские сны от меня. Все, что мне дано - изредка подбрасывать наивным детишкам и глупым женщинам ягоды Меслам, которые, к тому же, не на всех действуют. А тут - все в твоем полном распоряжении. Более того - люди сами идут в руки.
- Все равно я не понимаю, к чему тебе эти смертные.
- "Эти смертные"? Да так, за компанию.
- За компанию - с кем?
- Ты же сам слышал - с Шамашем! Твои демоны уже целую вечность пытаются втолковать тебе…
- Ты что, смеешься надо мной?! - процедил сквозь стиснутые зубы Нергал, неимоверным усилием воли и слабой долей любопытства сдерживая свою ярость.
- Ничего подобного! Да и какой мне смысл? Смеяться над тобой! Так я только окончательно и бесповоротно испорчу с тобой отношения, не продвинувшись при этом ни на шаг в стремлении отомстить сестре. А вот заточив ее любимого супруга навеки вечные в безумном бреду исполнившейся мечты - очень даже. Поступить с ним так же, как она со мной… Это… Это даже больше, чем месть. Это воздаяние!
Нергал несколько мгновений тупо смотрел на бога сновидений, не находя, что сказать, после чего повернул голову в сторону осмелившихся подняться с земли демонов, затрепетавших под его взглядом как лист на ветру. - Так это правда?
- Взгляни сам, хозяин.
И перед глазами повелителя погибели предстала лесная поляна, высокое дерево с широкой листвой, в тени которого на покрытой густой травой земле лежал бог солнца.
- Он что же, спит? - подозрительно прищурился Нергал.
- Не совсем, - ответил Лаль, кривя губы в усмешке. - Это забытье. Болезненный бред. Грезы наяву. А, значит, и пробуждения не будет! - он торжествовал! В то же время его абсолютно серьезные, чуть сощуренные глаза внимательно смотрели на бога погибели, словно ожидая его реакции. И, по его мнению, это должны были быть не слова, а нечто более существенное. Нергал же, судя по всему, был готов оправдать его надежды. Тем более что это было и в его интересах.
- Каждый получает то, о чем мечтает, - переглянувшись, прошептали демоны, и, довольные, заулыбались. Они даже не сжались при мысли о том, что хозяин воспримет их слова как очередную колкость в свой адрес.
Впрочем, тот был слишком погружен в свои мысли, чтобы заметить что бы то ни было.
Он лишь кивнул, пробурчав себе под нос что-то вроде:
- Очень кстати… - Нергал пригнулся, собрался, словно зверь, готовившийся к броску, его глаза замерцали. Он уже был готов сорваться с места, как вдруг…
Земля затряслась у него под ногами, деревья, дома, даже небо над головой заходили ходуном.
- Это еще что? - недовольно заворчал Нергал, бросая недобрые взгляды на создателей города, которые выглядели озабоченными и, судя по всему, понимали ничуть не больше своего господина. Во всяком случае, до тех пор, пока от земли не повеяло холодом, таким сильным, что дыхание стало стыть на губах.
- Сестрица пожаловала! - радостно осклабился Лаль. - Вовремя!
- Вот, значит, каким был твой план.. - Губитель в упор взглянул на бога сновидений, который как-то неопределенно повел плечами:
- Вообще-то, нет. Но так тоже неплохо. Ты ведь на этот раз не упустишь шанса покончить со своим врагом?
- Значит, так, - не отвечая на его вопрос, хмуро проговорил Нергал, обращаясь к своим слугам, - найдите ее. И задержите где-нибудь… Подальше.
- Но как? - растерянно смотрели на своего хозяина демоны. В их мерцании чувствовалась неуверенность.
- Как будто сами не знаете! - огрызнулся небожитель.
- Хозяин, если бы речь шла о смертной… - осмелился напомнить ему один из демонов, в то время как второй продолжал:
- Но богиня снегов… Что мы можем противопоставить ее могуществу?
- Шамаш сильнее ее. Вы же, однако, как-то с ним справились!
- С помощью обмана! Очень запутанного, сложного… Ты хочешь, чтобы мы вели себя с ней так же?
- Мне все равно, - тот скользнул по ним злым взглядом, - главное, она не должна появиться здесь прежде, чем все будет закончено. И поторопитесь, пока она не пришла сюда, и не стало слишком поздно!
- Да, хозяин, - склонившись на мгновение в поклоне перед своим повелителем, тени исчезли.
- Боишься, что она помешает тебе? - смерил его взглядом Лаль.
- Дело в другом, - вместо того, чтобы накричать на младшего бога, Нергал лишь небрежно махнул рукой.
- Значит, не хочешь, чтобы она увидела…
- Ни к чему это, - хмуро проворчал тот, поморщившись.
- Ох, какие мы чувствительные! - фыркнул Лаль. - Беспокоимся за свою любимую Айю, понимая, что ей будет невыносимо тяжело потерять супруга второй раз? Нергал, может быть, ты откажешься от своей вражды, а? Ради нее? Она поймет, какой ты хороший, добрый, авось и растает. Что значит месть, когда речь идет о любви?
- В отличие от тебя, я не мщу. Я сражаюсь с врагом, который не позволяет быть счастливым не только мне! Но и ей, той, которой он обещал все звезды небес, а принес лишь боль и слезы, тоже!
- Да, да, конечно. Говорят же, что со стороны виднее, что для кого лучше…
Значит, все же, да здравствует месть? А, я забыл, ты называешь это сражением. По мне так все равно. Главное не название, а действия. И, конечно, же, результат.
Важнее всего результат… Итак, ты просто не хочешь, чтобы все случилось у нее на глазах?
- Смириться с тем, что уже произошло, легче, чем переживать все с начала до конца.
- Ну да, - хмыкнул Лаль. - Логика, достойная тебя. Только… Нергал, я ведь ее знаю. И ты знаешь. Когда все это происходит не в первый раз. Прошлый раз не стала искать утешения в твоих объятьях, не пойдет к тебе и в этот раз. Если сейчас, по истечении вечности с прошлой утраты, обретя новую любовь, она еще как-то находит в своей душе для тебя оправдание, то когда все повторится… - прицыкивая, он покачал головой. - Она возненавидит тебя. Так сильно, как никогда прежде.
- Ну, - Нергал вздохнул, - если иначе никак не получится… Что ж. Пусть… И вообще, от ненависти до любви куда ближе, чем от безразличия и даже дружбы.
- Как знаешь, как знаешь. Мне-то, как ты понимаешь, главное отомстить. А что может быть больнее потери любимого? Достаточно взглянуть на Инанну. Была богиня и вся отгорела. Осталась одна тень…Но, что бы там ни было, твои слуги, конечно, мастера обмана, однако моя помощь им не помешает… - он не хотел упустить тот миг, когда Айя узнает о смерти Шамаша. Ему нужно было видеть ее, ее глаза, отчаяние в них… Что же до Шамаша… Лаль не имел ничего против него лично. И потому не испытывал никакого желания становиться свидетелем, а, значит, в какой-то мере участником его убийства.
Нергал же только обрадовался уходу Лаля. Ему были ни к чему свидетели.
Оставшись один, он постоял немного на месте, словно растягивая мгновение торжества. Однако… Это казалось странным, но у него в душе не было особой радости. Скорее - какое-то сожаление. Странное, непонятное, беспричинное. Не то чтобы он жалел Шамаша, просто… В какой-то миг ему показалось, что, теряя врага, он лишается части самого себя.
"Убить его будет еще проще, чем Ута, - Нергал смотрел на неподвижно лежавшего бога солнца с долей сочувствия. - Он даже не поймет, что произошло. А я останусь совсем один… - не без доли недовольства он вспомнил, как все это было в прошлый раз. - Целая вечность без происшествий, каких бы то ни было событий…
Вечность пустоты… И вот, только-только начало что-то происходить, как…" - он недовольно качнул головой.
Но, несмотря на все эти мысли и сомнения, бог погибели продолжал медленно приближаться к своему врагу.
"Или я, или он, - в конце концов, все остальное не имело значения. - Это не месть. Не сражение за возлюбленную, даже не бой за власть. Борьба за существование - и все. Или я, или он… А раз так, лучше я… Так было в прошлый раз. Так будет и сейчас… Как все просто… - его взгляд был прикован к Врагу.
- Спящий бог в человеческом теле, никогда не покидавший его так, словно оно - часть его сущности… - еще один шаг, хотя и не последний на пути к цели, но все больше и больше сокращавший расстояние. - Человека убить легко…" -Ну что, Шамаш, вот мы и снова встретились… - остановившись возле него, негромко проговорил Нергал, обращаясь к своему врагу. Он сам не понимал, к чему были эти слова. До спящего они все равно не могли долететь. И потому он даже вздрогнул, услышав:
- Да, встретились, - повелитель небес медленно поднял голову. Опираясь на локти, он сел, откинувшись на ствол возвышавшегося за его спиной дерева. Взгляд Шамаша был спокоен, ни один мускул не дрогнул на лице.
Нергал же так, пораженный, и застыл с приоткрытым ртом, глядя на врага.
- Меня заверяли, что ты не очнешься от этого бреда… - наконец, с долей обиды в голосе и разочарования в глазах проговорил он.
- Кто бы это ни сказал, он ошибся, - бог солнца говорил медленно, его голос был тих, походя на шепот ветра, и в нем не было ничего, кроме усталости. По-видимому, он еще не до конца оправился от сна бреда, в который был погружен силой собственной мечты, а потому не торопился подняться с земли, не уверенный, что движение не обернется падением в пустоту.
- Очевидно, - Нергал скрестил руки перед грудью. Место разочарования в его душе занял интерес. - Может, так оно и лучше… - пробормотал он, говоря скорее сам с собой, чем с повелителем небес. - Что бы там ни придумывали эти наивные фантазерки - подземные богини, мне не доставляет никакого удовольствия бить в спину. Настоящее сражение куда интереснее, победа в бою ценнее. И еще мне надоело, что все обвиняют меня в трусости! А ведь это не так! Хочешь знать, как на самом деле все произошло тогда?
- Зачем?
- Действительно, какое тебе-то до этого дело? - грустно усмехнулся Нергал. - Ты ведь никогда не знал Ута. Ты просто заменил его в нашем мире, когда его не стало.
А для меня он был хорошим врагом, о котором я теперь вспоминаю почти как о друге…
Знаешь, - он хмыкнул, - вот забавно, чем дальше уходило время от того мгновения, тем больше мне его не хватало. Скучно в вечности одному… Впрочем, одиночество не бывает вечным. Вот ты появился… Однако, я разговорился. Итак, ты готов?
- К чему?
Услышав этот совершенно безобидный и, казалось бы, вполне разумный вопрос, Нергал, не сдержавшись, расхохотался.
- Ну, ты даешь! Как будто сам не знаешь! К бою, конечно! Я ведь говорил тебе, чем закончится наша следующая встреча.
- Я не искал ее.
- Конечно. Вообще-то, я тоже. Однако, раз уж так получилось… Почему бы не покончить со всем прямо сейчас?
- Покончить? И как же? Разве боги не бессмертны?
- Выходит, не совсем. Ведь Ут мертв.
- Он сам хотел умереть.
- А желание бога закон, ты это имеешь в виду? Что за ерунда! - презрительно фыркнул Нергал, однако затем махнул рукой. - А, впрочем, какая разница! Да, я собираюсь тебя убить. И считаю, что сейчас - удачное для этого время. Так что скажешь?
- Что я не собираюсь умирать.
- Вот как? - его бровь приподнялась. Впрочем, это удивление было наигранным. - А почему, собственно, нет? Разве не ради того, чтобы умереть, ты все то время, что был в нашем мире, так страстно держался за свое смертное тело? Зачем тебе вечность, если ты никогда не глядел ей в глаза? Зачем тебе будущее, если ты до сих пор мечтаешь вернуться в прошлое? Зачем тебе даже то жалкое существование, которое ты влачишь в людском мире, в людском облике? Да, я согласен, в чем-то жизнь смертных интереснее нашей. Их чувства полнее, их мгновения длиннее, они любят так страстно, что в один короткий день вмещается вечность…Если тебе не хотелось быть богом, ты мог стать правителем людей. Но ты отказался от всего, и от этой малости тоже…- умолкнув на миг, он вздохнул, качнул головой. - Послушай, не пора ли нам, наконец, перейти от слов к делу? Я не собираюсь стоять здесь вечной статуей. У меня есть кое-какие планы на текущее столетие и дела на границе ближайшей бездны. Так что…- не договорив фразы, бог погибели выбросил вперед руку, из ладони которой вырвался поток огня - красного, полного безумной ярости и ослепляющего гнева, сжигающей страсти и высушивающего презрения.
Шамаш заметил его в последний миг и, уже чувствуя на себе жар, все-таки успел откатиться в сторону. Над головой раздался жуткий хруст и скрежет. Это ломалось под ударом огненной силы дерево. Еще миг, и оно с тяжким стоном рухнуло вниз, ломая ветки. Его вершина упала так близко от головы бога солнца, что поднятый им ветер обдал его своим порывом, полным песка, пыли, пожухлой листвы и огненных искр. Один сук - тонкий и острый - оцарапал руку, второй - толстый, как ствол молодого деревца - со всей силы ударил по больной ноге, заставив повелителя небес на миг зажмуриться от резкой вспышки боли.
- Тебе лучше согласиться, - между тем продолжал Нергал, медленно проплывая над поверженным деревом, - с тем, что твоя смерть - решение всех проблем. И не только моих, но и твоих собственных. К чему вечность тому, кто о ней никогда не мечтал, думая лишь о смерти, идя к ней навстречу? Что ж, вот он - конец пути.
Наконец-то! Ты должен быть мне благодарен… - на этот раз он выбросил вперед не один луч, а пять, по одному из каждого пальца. Они не просто устремлялись в цель, но охватывали ее со всех сторон, отрезая пути к бегству.
Шамашу ничего не оставалось, как защищаться. В небесах сверкнула молния, которая стрелой пронзила потоки силы, прерывая их полет, заставив на половине пути уйти в серую, покрытую тонкой туманной дымкой землю.
- А вот это зря, - нахмурился Нергал, - бессмысленная трата сил и времени. Зачем?
В отличие от тебя, меня все устраивает: и мой мир, и моя вечность. Конечно, жена - не особенно. Кигаль - жуткая зануда. И стерва та еще. Да, мы стоим друг друга, но когда оба супруга сильные, вздорные и самолюбивые, когда ни один не хочет сдаваться - это не семейная жизнь, а вечная борьба. И… - движение его руки было незаметно, поток силы невидим, однако, несмотря на это, не менее губителен.
Прорезав воздух, он оставил на нем огненный след рваной дымящейся раны, коснувшись земли, разбил ее, пробив, как казалось, насквозь, до самой бездны.
Мгновение - и в бездонную трещину полетело все, что осталось от некогда могучего дерева, тень которого еще недавно накрывала половину лесной поляны. Еще миг - и трещина подобралась к ногам бога солнца, после чего внезапно обратилась в гигантскую снежную змею, изогнулась, обнажила ядовитые клыки, готовясь к броску.
Шамаш откатился в сторону, в движении сбив несколько камешков, которые полетели в сторону змеи. Стоило им коснуться ее чешуйчатой кожи, как змея окаменела.
- Ну да, - Нергал поморщился, - ничего получилась статуя. Кажется, я видел уже подобную. В каменном саду моей обожаемой супруги. Выходит, страсть к изваяниям у вас общая. Вот только мне всегда казалось, что твердь - не твоя стихия. Воздух и огонь - да, а земля… - он качнул головой. - Ладно, - Губитель щелкнул пальцами, и камень начал рассыпаться, но не в пыль и прах, нет. Осколки были большими и заостренными, как наконечники копий. Хоть и не железные, но все равно смертоносные, они со страшной скоростью понеслись в сторону бога солнца, который, сидевший, опираясь на локти, успел лишь уклониться от них в сторону. Но он уже устал, движения стали замедленными, и потому, хотя четыре камня, нацеленных в голову и грудь, и пролетели мимо, пятый, последний, посреди полета изменивший направление, достиг цели, со всего размаха вонзившись в больную ногу повелителя небес.
- Неплохо для начала, - видя, как побледнел раненый противник, пробормотал Нергал.
- Право же, - продолжал он, - ни к чему превращать смерть в пытку. Ты мне не настолько ненавистен, чтобы меня радовала твоя боль. Все, чего я хочу, это чтобы ты навсегда исчез из моего мира. Исчезнешь ли ты в пустоте, вернешься ль в то ниоткуда, которое породило тебя, или спустишься навсегда в прошлое, к началу времен - мне все равно. Выбирай сам.
- Я останусь здесь.
- Не хочешь бросать тех, кто в тебя верил? А зачем ты им? Лишь для веры? Ты ведь ничего не изменяешь в их жизни, позволяя медленно, но верно умирать. А, зная твое отношение к воскрешению мертвых, им не приходится надеяться и на пробуждение от вечного сна. Да что говорить обо всех! Взять хотя бы твоих спутников. Что ты им дал? Освобождение рабам? Дом изгнанникам? Покой уставшим?
Или счастье той, которая еще маленькой девочкой влюбилась в тебя?
- Ты не причинишь ей зла! - в голосе Шамаша зазвучала угроза, в глазах обычно совершенно спокойных, начала зарождаться огненная буря. Ее горение было столь ярким, что переливавшийся за грани век свет слепил, обжигая воздух, саму материю, из которой было соткано полотно мироздания.
- О, - с наигранным удивлением приподнял брови бог погибели, - а ты, оказывается, умеешь злиться! И еще как! Что за бурю ты скрывал за безмятежным спокойствием!
- Нергал, с ней не должно ничего случиться!
- Да ладно, что я, не понимаю… - он махнул рукой. - В общем, за Мати не бойся, - вдруг вмиг посерьезнев, отбросив всякую тень игры, промолвил Губитель, - я не трону эту маленькую смертную. В память о ее детской наивности и смелости.
Конечно, ей будет больно потерять тебя. Но она еще так юна… И, потом, должна же она понимать, что на самом деле, несмотря на все ее мечты, бог солнца смертной не пара. Я прав? Что молчишь? Ведь не может быть, чтобы ты не думал об этом! А если думал и не подпускал ее к себе…
- Она еще ребенок!
- Это ты так считаешь! Впрочем, какое мне дело? Меня заботишь не ты… - он помолчал несколько мгновений, за которые на его губы легла робкая, открытая улыбка. - Знаешь, она чем-то похожа на Айю. Такая же хрупкая и ранимая, и, в то же время - удивительно сильная, решительная, даже властная. Девчонка, а пытается всеми вокруг командовать, даже тобой… - он говорил, говорил, и при этом незаметно приближался к богу солнца. Его движения были так тихи и осторожны, что делались почти незаметными.
И так же незаметны казались перемены в облике Нергала. Вначале это был пусть только внешне, но все-таки человек - высокий широкоплечий воин, не лишенный людской красоты, хотя и не упивавшийся ею, как бог чувственных страстей. Он чем-то походил на каменных стражей из городских храмов - искусная работа мастера, однако же, лишь кажущаяся живой, а на самом же деле - мертвый и холодный камень.
В конце же этого короткого пути Губитель принял свой истинный облик повелителя демонов - призрака, наполненного густым черным дымом со сверкавшими из-под серого капюшона крошечными глазками - вечно тлеющими угольками костра на невидимом и потому казавшемся совершенно пустом, как сама бездна, лице.
Этот облик завораживал, затягивал взгляд в водоворот наполнявших его воздушных потоков, чтобы затем, через глаза, проникнуть в разум смотревшего, заполнить своей невидимо-цепкой паутиной, одурманивая, ослепляя и, изменив, подчинить себе.
Любой другой, будь то человек, призрак, дух или даже небожитель, был бы пленен этой паутиной. Пусть не навсегда, всего на миг, но какая разница, когда и его достаточно для того, чтобы проиграть сражение. Любой другой, но не Шамаш, которого враг считал всего лишь полубогом-получеловеком, если и способным выиграть какую-то мизерную часть битвы, то только благодаря случаю, не закономерности. А этот слабый, раненый и вообще беззащитный в своем смертном теле враг лишь чуть скривил в усмешке губы. Глаза, мгновение назад казавшиеся открытыми вратами во мрак и свет, застыли отрешенным зеркалом, в котором отражался не только окружавший бога солнца мир со всеми принадлежавшими ему образами, но и мысли, взгляды, потоки силы, вставая непреодолимой преградой между внешним миром и внутренним.
Он ничего не делал. Однако Нергал ощутил на себе весь удар силы - не противника, своей собственной. Бог погибели мотнул головой, сбрасывая цепкую паутину вдруг охватившего его желания отрешенно глядеть в пустоту, ничего не делая, лишь погружаясь в нее, становясь частью бездны.
- Наваждение какое-то, - пробормотал он, - будто я загипнотизировал сам себя…
Ну и дела… А ты, - сощурившись, так что угли глаз сжались к крошечные едва заметные точки, он окинул взглядом врага, - не столь прост, как кажешься. Не такой уж беспомощный и покорный. У себя на уме. И вообще… Жаль, что мы так и не познакомились поближе. Нет, конечно, друзьями б не стали, - заметив, как после этих слов усмешка коснулась губ собеседника, Нергал удовлетворенно кивнул, продолжая, - да и, потом, порой бывает важнее иметь врага, чем друга. В любом случае, мы многому могли научиться: я у тебя, а ты у меня… - он, как бы случайно оступившись, отступил назад, схватившись рукой за ствол дерева, которое еще мгновение назад было полно жизни в зеленом платье листвы, однако от одного прикосновения Губителя пожухло, облетело, высохло, вмиг лишившись всех своих жизненных соков. Серая тень упала на землю. По траве пошли болезненные синюшно-красные пятна, которые затем сползли на землю, заражая и ее.
Шамаш не шевельнулся, словно не замечая происходившего.
- Ну и ну! - Нергал качнул головой. Его губы смеялись, в то время как глаза стали еще злее и недовольнее. - И это бог солнца?! Я уже начинаю сомневаться! Сидит и ждет, пока отравленный мной мир умрет! А ведь тебе следовало защищать его от меня, спасать!
- Здесь нет ничего, кроме миражей, - спокойно проговорил Шамаш, отвечая на слова, но оставляясь безучастным к эмоциям. - А они - часть обмана, сотворенного твоими слугами и принадлежащего тебе. Так что, твое дело, что с ними делать.
- Верно, мне, - взгляд Губителя стал остер, как разделочный нож, и колюч, как мороз. - Но я ведь и не спрашивал, кажется, твоего разрешения. Я просто выразил свое… удивление тем обстоятельством, что ты не стал спасать жизнь, которая, кем бы ни была создана, все равно остается живой, чувственной до тех пор, пока не умрет.
- Мираж? - Шамаш чуть заметно качнул головой. - Он не может ничего чувствовать.
Если что и заставляет его трепетать, так это только ветер реальной земли, вздох, сорвавшийся с губ подошедших к нему настоящих, живых людей.
- Кстати, о людях. Ты ведь не забыл, что твои спутники здесь? Что станет с ними, если этот город, который ты упрямо называешь миражем, исчезнет? Не боишься, что они умрут вместе с ним? Или они тебе надоели, стали безразличны? Действительно, сколько можно возиться с этими маленькими людишками, постоянно спасая. А, может, все дело в том, что ты уверен: я не стану на самом деле уничтожать этот город…
- Во всяком случае, до тех пор, пока ты стоишь на его земле. Ты кто угодно, но только не самоубийца.
Несколько мгновений над миром царила тишина, в которой не было слышно ни звука.
Она заполнила собой все вокруг, украв все звуки, стерев половину красок и образов.
- Однако, - глаза Нергала померкли, сливаясь с пустотой, - я вижу, ты так до сих пор и не понял, с кем имеешь дело. Это ты смертен в своем людском теле, за которое держишься с понятным лишь для смертного упрямством! Не я! Да, иногда я являюсь в мир в людском обличии, как и другие боги. Но что будет со мной, если смертное тело умрет? Ничего! Я просто переступлю через него и пойду дальше, не потеряв ни частицы себя! Ведь я состою не из плоти, которую так легко уничтожить, убить… Ты помнишь тот город, который чуть было не стал моим? Помнишь, конечно же, и потому считаешь, что можешь меня победить. Как в тот раз. Но ведь тогда ты сражался не со мной, а всего лишь с оболочкой, в которую я только-только вселился, так что не успел к ней даже привыкнуть. Теперь же перед тобой я сам, в своем истинном теле! Взгляни на меня! Я - огонь! Но не горящий, живой, и, стало быть, смертный, а уже отгоревший, задутый ветрами на краю бездны. И я - те ветра.
Но не странники, мечущиеся по свету, не в силах отыскать в нем своего дома, а вечно движущиеся, оставаясь на месте, когда все их движение - вокруг одной точки, лежащей на границе пустоты. Я высохшая вода и уничтоженная земля. Дым и прах. То, чем все заканчивается, а потому - неучтожимое до самого конца времен. Я есть во всем, даже в тебе. Сражение - это я. Ярость -снова я. Гнев, ложь, смерть… Пока они есть, остаюсь я. Я - все. И, в то же время - ничто, - и он исчез, растворившись в воздухе, не оставив и тени на земле, только голос. - Попробуй, победи меня!
Нет, конечно же, Нергал не ждал, что бога солнца испугают слова, призванные обращать в ужас смертных. Однако, было бы вполне разумно, если б они натолкнули врага на мысль: как быть, что противопоставить абсолютно неуязвимому противнику?
А ведь нет ничего лучше раздумий, да еще подкрепленных сомнениями и опасениями, для того, чтобы отвлечь внимание. Потом же остается только выбрать момент и ударить в тот миг, когда враг будет меньше всего этого ждать…
В Шамаша полетела пыль, клочья земли, вместе с вцепившимися в нее мертвой хваткой травинками, отломанные ветки деревьев с обрывками листвы, камни… Ветер был не привередлив, подхватывая все, что попадалось ему на пути. Но на этот раз бог солнца был готов и прежде, чем первая самая крошечная пылинка успела домчаться до него, провел перед собой рукой, устанавливая черту - преграду, останавливавшая летевшие в него предметы, из которых очень скоро образовалась еще одна, но уже видимая, ощутимая стена.
- Ты будешь, наконец, сражаться?! - зло бросил Губитель врагу.
- Нет.
- М-м-м! - Нергал просто взвился, разметал камни и ветки в разные стороны, налетел на противника безумным вихрем. Это больше не была церемониальная, во многом условная битва небожителей, нет, Губитель низвел ее до уровня уличной драки, когда в ход идет все, от мечей и ножей до кулаков и зубов.
Шамаш стал защищаться, но по-прежнему как-то отрешенно-безразлично.
А между тем земля миражей начала меняться, в один и тот же миг возносясь горой в небеса и уходя бескрайней трещиной под непроглядные черные воды несуществующих морей. Отражаясь в зеркалах миражей, бог погибели представлялся не просто могущественным небожителем, но самим повелителем мироздания, наделенным неиссякаемым даром и безграничной властью. Его глаза мерцали, то разливаясь морями огня, то собираясь в серую точку пустоты. Сам он, казалось, не просто заслонил собой весь мир, но стал им: ноги - землей, тело - воздухом, голова - небом. Ветра растрепали длинные непонятно-серого цвета волосы, запутавшись в них, словно мухи в паутине.
Он весь лучился в кроваво-красном ореоле ярости, которая еще больше усилилась, стоило Нергалу заметить, что губы врага тронула даже не усмешка, нет - снисходительная улыбка. Так отличающий истинное могущество от показного старик смотрит на юного гордеца, который возводит сам для себя недосягаемо высокий пьедестал. Но каково было пересекшему не одну вечность богу видеть ее на губах даже не равного себе - получеловека?! Ведь не может быть богом тот, кто, несмотря на все свое могущество, топчется на месте, не решаясь подняться с земли, не желая отказываться от людского тела, как будто то - не всего лишь старая, дряхлая одежда, которую уже давно пора выбросить! А человек - это ничто, жалкий червь, пресмыкающийся перед всеми, раб своих собственных страстей, грязь в пыли у ног. И вот это ничтожество смело смеяться над ним!
Сказать, что Губитель был в ярости, значило ничего не сказать. Он был возмущен до глубины души, взбешен, готовый уничтожить не только противника, но и весь мир, все вокруг…
Под натиском его безумной злости Шамаш отступил.
- Ты бежишь?! - не то обрадовано вскричал, не то зло взревел Нергал. - Жалкий трус! Умри! Или сражайся!
Оскорбления просто сыпались с его губ, неосознанно, бездумно… Хотя, нет, даже в совершенной бессмыслице была причина. Он ждал, что бог солнца бросится в атаку, стремясь опровергнуть слова врага, заставить пожалеть о сказанном. И опять ошибся. Поступая против всякой логики и, как казалось повелителю погибели, смысла, Шамаш отодвинулся еще чуть назад.
- Что ты делаешь? - от удивления Нергал даже остановился, глядя непонимающе-пустыми глазами на повелителя небес.
- Я не буду с тобой драться, - качнул тот головой. Его голос звучал поразительно ровно и спокойно посреди бушевавшей бури. В глазах не было ни тени озабоченности, скорее - доля грусти.
- Как это не будешь? - для него слова "нет" просто не существовало!
- Зачем?
- Что значит - зачем?! Чтобы избавить мир от зла, которое я олицетворяю собой!
- В мироздании нет добра и зла, лишь наши мысли о них.
- Полное безумие! - презрительно фыркнул Нергал. - Если все было бы так, кому вообще мы были бы нужны! Хотя, - немного подумав, нехотя согласился бог погибели, - в чем-то ты прав. Что такое добро и зло, если не наши взгляды на нечто, существующее независимо от нас? Знаешь, было бы неплохо, если б эти твои слова дошли до людей. Вот бы у меня прибавилось почитателей! Что же до нашего спора…
Вот я - конкретно я, не кто-то там. Я несу смерть, болезни, войны… Этим я поступаю хорошо?
- Нет. Но это отнюдь не означает…
- Что я отец зла? Нет, Шамаш, я зло! Я - самое ужасное зло! Одна из половинок мироздания. Уничтожь ее - не останется и целого… Случись что со мной - кто заменит меня? Маленький Лаль? Не смеши меня! Он всего лишь ребенок! Пусть испорченный до предела, но…- Нергал поморщился, всем своим видом говоря: "Это же не серьезно!" -Ты хочешь умереть?
- Я?! Да с чего ты взял! Конечно, нет! Я не могу умереть! Я бессмертен! И при чем здесь вообще я? Я бог! Не то, что ты в этом жалком людском теле! А, ты не хочешь со мной сражаться, потому что заранее знаешь, что проиграешь!
- Я мог бы победить тебя, - спокойно глядя на него, негромко проговорил Шамаш, - даже уничтожить…
- Попробуй! - презрительно скривившись, процедил сквозь стиснутые зубы Нергал, уверенный, что результат всех попыток предопределен.
Все вокруг вдруг почернело, погружаясь в тот мрак, который не допускал и тени света. Тишина наполнилась звоном, а холод огнем, воздух стал тяжелее камня, в то время, как те обрели способность, вопреки всем законам природы, взмывать в небеса, крошиться, ударяясь друг о друга, и, получая в столкновении силу, вонзаться в полотно пространства острыми стрелами, не прошивая - разрезая его на части.
Казалось, еще миг и все рухнет в бездну, рассыпавшись в прах у ног Губителя. Но в тот миг, когда посреди этого жуткого безумия бешенных стихий раздался торжествующий смех Нергала, все вновь стало меняться. Мрак наполнился светом, словно его - еще недавно пустую лампу - до краев заполнили огненной водой и зажгли, освещая мироздание от края и до края. Все звуки оборвались, затихли на миг, но не затем, чтобы умереть, а чтобы из тишины родилась негромкая, задумчивая мелодия, шуршащая, словно песня ветров, и такая же бескрайняя.
Нергал, еще мгновение назад торжествовавший победу, ничуть не сомневаясь, что она уже у него в руках, насторожился, огляделся вокруг, стремясь поскорее разобраться в происходившем, чтобы помешать переменам, остановить их.
- Но как…? - он не понимал. - А, ладно, - бог погибели махнул рукой.
Действительно, что разбираться, когда нужно действовать? Он раскинул руки, пытаясь вобрать в себя силы перемен, наполнившие мир. - Ага! - торжествующе вскричал небожитель, чувствуя, что они начали питать его, наполняя доселе неведомым могуществом. - Ты пожалеешь о том, что появился в этом мире!
Шамаш молчал. Он ничего не делал, лишь, чуть наклонив голову, с сочувствием смотрел на него. И этот взгляд… Едва поймав его на себе, Нергал тотчас почувствовал себя неуютно.
- Что? - он закрутил головой, ища во внешнем мире перемены и, не находя их, начал волноваться, а потом… Нергал все, наконец, увидел, ощутил. Оказалось, что перемены подобрались к нему куда ближе, чем он мог подумать. Они были уже в нем самом. Затлел край его плаща. Разгораясь, огонь стал стремительно подниматься все выше и выше…
- Проклятье! - Нергал бросился тушить огонь, при этом его движения стали нервозны, в глаза вошел страх, когда он понял, всей своей сущностью ощутил, что враг действительно способен его убить, не сравняв с пустотой, в которой был его дом, но наполнив совсем другой, чужой и потому враждебной жизнью, разрушавшей его сущность. …-Нет! - разбив на части все звуки по миру разлетелся крик и оборвался тишиной.
И все закончилось. Огонь погас. Страшный холод сковал все вокруг.
- Так. Айя… - хмыкнул бог погибели. - С одной стороны, очень кстати. Надо будет непременно ее поблагодарить… За такое своевременное вмешательство. А с другой…
Не хватало еще, чтобы они объединились…Где вы, негодные слуги! Я же велел вам задержать ее!
- Мы пытались! - возникнув из ниоткуда, демоны закружились у его ног, не смея приподняться над землей.
- А чего ты ждал, - вслед за ними появился бог сновидений, который тотчас плюхнулся на камень, - давая невыполнимое поручение?
Нергал поджал губу, обнажив кривые и острые, словно разделочные ножи, клыки. Он собирался сказать младшему богу все, что о нем думает, но тут его взгляд упал на гостью. В его глазах зажглось удивление, голова чуть наклонилась… А затем его черты начали изменяться. Мгновение - и он обрел человеческий облик, после чего поспешно шагнул вперед: - Малышка…
- Эрра… - она не видела всего, не понимала происходившего вокруг, а потому решила, что это лежавший на земле Шамаш повержен. В ее глазах, устремленных на бога войны, было не столько ужаса, сколько мольбы. - Не надо. Пожалуйста!
Он закачал головой, не скрывая своего сожаления. Затем, сделав еще один шаг вперед, наклонился, заглянул в глаза девушки:
- Милая, почему ты здесь? Ведь я сделал все, чтобы мои слуги не смогли обрести власть над твоей такой наивной, - он протянул вперед руку, но не чтобы коснуться ее, нет, он не решился, боясь, что заключенное в нем зло погубит маленькую смертную. Все, что он позволил себе, это дотронуться до ее невидимого отражения в зеркале воздуха, - такой хрупкой душой, - тепло улыбнувшись ей, продолжал он, не изображая более грозного повелителя погибели, разрушителя миров. Зачем? Она все равно его не боялась. Да и не нужен был ему ее страх, скорее, наоборот - он не хотел ее пугать, боясь, что девушка пичужкой улетит от него прочь и больше никогда не вернется. - Мой браслет должен был защитить тебя…
- Она сняла его, - усмехнувшись, фыркнул Лаль, - отказываясь не столько от твоего подарка, сколько от тебя самого, показывая, что ты ей не нужен, что она и сама со всем справится!
- Все так? - он смотрел на нее без упрека. Конечно же, он ни в чем не винил девушку. Это было ее право принимать подарок или отказываться от него. Однако…
Ему вдруг стало страшно больно от одной мысли о том, что эта малышка могла его ненавидеть. А, главное, у нее были все права на ненависть. Разве не его слуги заманили всех ее близких в ловушку, из которой они никогда не выберутся, бросив одну посреди снегов пустыни, обрекая…Он болезненно поморщился, поняв: "На смерть. Ведь одна она не выживет…" И с его губ сорвалось искреннее: - Прости меня. Я не хотел…
- Это ты прости меня, - она шагнула к нему, но не подошла вплотную, остановившись на расстоянии вытянутой руки. В ее глазах блестели слезы. Однако ни одна из них не соскользнула на щеки, замерзая в излучинах век. - Я не могла иначе. Спасибо тебе за браслет, он действительно помог мне, наверное, даже спас, и не однажды, но… - она прикусила губу, качнула головой. - Люди - они как снежные волки, - задумчиво глядя затуманенным взглядом куда-то в сторону, проговорила она, - не могут одни, без своей стаи…
- Ты что же, думаешь, - скривил в презрительной усмешке губы бог сновидений, - имея выбор между жизнью и смертью, они предпочли бы умереть, лишь бы остаться со своими? Да тогда земля давно бы обезлюдила!
- Не смей говорить с ней таким тоном! - бросил на него полный злой ярости взгляд Нергал. - И вообще, я не позволю тебе ее пугать!
- Пугать! - Лаль рассмеялся. - Ах, какой я злодей, напугал маленькую девочку! Она сейчас расплачется! Уморил!
- Как ты смеешь…! - Губитель потемнел, вокруг него закружились тени, сгущаясь в мрак. -Ты поплатишься за свою дерзость!
- Да сколько угодно! - небрежно махнул рукой Лаль, словно речь шла о какой-то безделице, вроде оплеухи за съеденный перед обедом леденец. - Я понимаю - любовь страшная сила!
- Она еще ребенок!
- Она даже не выглядит ребенком, что уж говорить…
- Перестань!
- Ты сам учил меня когда-то…
- Я сказал - перестань! - глаза Губителя сжались в две крошечные искорки, рот приоткрылся и между обнажившимися клыками мелькнул тонкий, раздвоенный на конце змеиный язык. Он стал похож на огромную снежную змею, разозленную настолько, что в любой миг можно было ждать от нее броска. - Жалкий мальчишка! Я научу тебя уважать старших!
- Ну, разумеется! Только сперва не кажется ли тебе, что неплохо было бы покончить со своим врагом. Пока у тебя есть такая возможность.
- Да, ты прав, - нахмурившись, Нергал повернулся к Шамашу, который в эти несколько мгновений, пока Губитель препирался с Лалем, незаметно для всех, даже девушки, встал между ней и повелителем демонов, закрывая от него собой, защищая.
- Нет! - в ужасе вскричала та, попыталась поменяться с ним местами, но он остановил ее.
- Тебе лучше уйти, малыш.
- Ты не понимаешь! Я могу помочь!
- Пожалуйста, уйди. Я должен быть уверен, что ты в безопасности.
- Ей и здесь ничего не угрожает! - хмуро глянул на него Нергал, затем перевел взгляд на девушку и его губы сами собой растянулись в улыбке. - Ты же знаешь: я никогда не причиню тебе зла! Но, милая, - его взгляд посерьезнел, - тебе действительно лучше уйти. Пойми…
- Ты хочешь убить Шамаша, да? - она смело смотрела ему прямо в глаза.
- Нет, милая… - начал тот, но девушка прервала его, резко взмахнув рукой, отчего по воздуху прошла дрожь.
- Зачем? Зачем ты лжешь мне?
- Он - повелитель лжи, - вместо Нергала ответил Лаль. - Какого еще ответа от него можно было ждать?
- Но… - ее охватило смятение. Она никак не могла справиться со странным, смутным чувством, что все не так просто, что на самом деле все куда сложнее, и вообще…
И вообще ей не хотелось верить, что Эрра станет лгать ей вот так, прямо в глаза, прекрасно понимая, что этот обман заставит ее разочароваться в нем, усомниться в искренности, возненавидеть. А, может быть, это Лаль, мерзкий Лаль обманывает ее?
Она взглянула на Шамаша глазами, которые не просто спрашивали, но умоляли, заклинали ответить…
- Уходи, малыш, - не поворачиваясь к ней, проговорил он.
- Я… Все будет хорошо?
- Да, - кивнул бог солнца. Однако едва, облегченно вздохнув, осмелившись даже улыбнуться обоим богам, она повернулась, собираясь уходить, как ее остановил смех Лаля.
- Воистину, эти двое стоят друг друга! - он хохотал, широко открыв рот, не просто наслаждаясь весельем, но торжествуя, в издевке показывая всем язык. - Один лжет, но не во имя обмана, как ему следовало бы, не для того, чтобы расположить к себе собеседницу, когда ложь всегда нравится больше, чем правда. Нет, он делает это для того, чтобы уберечь ранимую, как он считает, детскую душу от боли и отчаяния!
Смех, да и только!
Нергал обратил на него полный ярости взгляд, однако не остановил потока слов, поскольку бог сновидений смотрел уже не на него, а на повелителя небес, продолжая: - Второй вместо того, чтобы, во имя истины, опять же, как ему следовало бы, сказать всю правду…
- Заткнись! - вся побелев от злости, она шагнула к нему, сжимая в ярости кулаки.
- Ты не обманешь меня! Не на этот раз! Я знаю: Шамаш никогда не врет!
- О, конечно же, нет! Но при этом он через шаг недоговаривает. Все будет в порядке? Да. Как просто! А с кем в порядке? С тобой? Со мной? С Нергалом? С кем?
И когда? И что такое "в порядке"? Ах, наивная душа! Неужели ты так и не поняла, что недомолвки порой бывают хуже лжи?
Девушка остановилась, опустив голову на грудь. Руки бессильно повисли. Да, еще совсем недавно она думала именно так. Недосказанность не ранит, но оставляет беззащитной перед правдой, как исполнение самой заветной мечты городом демонов…
- Видишь, ты уже готова со мной согласиться. И нужно было размахивать кулаками?
Вот ты всегда так! А если бы сперва думала, может, стольких ошибок избежала б…
- Уймись! - наконец, придя в себя, Нергал направил на бога сновидений поток силы, заставивший того умолкнуть. Однако и когда вокруг воцарилась тишина, ему не стало легче. Болезненно поморщившись, бог погибели качнул головой: - Вечно он все портит!
- Если… - Мати перевела настороженный взгляд с Лаля на Шамаша, однако, натолкнувшись лишь на отрешенно-холодное молчание, пошла дальше, остановившись на Нергале. - Если ты действительно лгал мне, если ты все равно, несмотря ни на что, будешь пытаться убить…
- Я не стану пытаться, девочка, - хмуро проговорил бог Погибели, - я убью его.
- Нет!
- Да. Так будет лучше для всех. И для тебя тоже. Потому что ты, я вижу, любишь его. И я не хочу, чтобы ты пережила самое страшное разочарование в своей жизни.
Да, малышка. Ты никогда не станешь тем, кем так мечтаешь себя увидеть.
- Шамаш любит меня! - она говорила с вызовом, однако при этом - так неуверенно, что сама понимала всю наивность своих слов.
- Как сестру, - с грустью глядя на нее, продолжал Нергал, - маленькую сестренку, о которой нужно заботиться, защищать… Для него ты - ребенок. И навсегда останешься только ребенком.
Мати прикусила губу, борясь с отчаянием. То, что говорил Эрра… Ей не нужно было верить ему или не верить, она и сама знала: все так…
А тут еще Лаль, поборов молчание, поспешил подлить огненную воду в лампу.
- Они оба хороши. Но и ты не уступаешь им. Обман и недомолвки, - глядя на нее он, усмехаясь, качал головой, прицыкивая: - Ты ведь не думаешь, что когда все откроется, станет лучше?
- Нет! - процедила сквозь стиснутые зубы Айя.
- Вот и я о том же.
- Нет - это значит, что ты ничего не скажешь! Я сама! Когда сочту нужным!
- И после этого ты обижаешься на Курунф? А ведь он тоже собирался тебе все рассказать. Потом. Когда сочтет нужным, - он издевался над ней, и не считал нужным хотя бы не показывать так ясно, как ему это нравится.
- Вот что, - Нергалу надоело затыкать богу сновидений рот снежками, которые тот преспокойно глотал. Он, наклонив голову, вперил в Лаля устало-недовольный взгляд, - раз ты не можешь не вмешиваться, давай, забери девчонку, уведи ее…
- Нет! - упрямо мотнула та головой.
- Иди с ним, малыш, - к ее несказанному удивлению поддержал врага Шамаш.
- Но он…
- Он не причинит тебе зла. Ему не нужен такой враг, каким может стать один из нас.
- Один?! - она взвилась. - Вот как ты заговорил! Значит, ты готов умереть? Или уничтожить его? - она ткнула пальцем в сторону Эрры, который смотрел на нее, качая головой.
- Милая… - тот просто не знал, что сказать, как утешить ее, тем более, что она ждала ответа совсем не от него. - Уводи же ее! Что ты медлишь!
- Я не твой слуга!
- Ах да! - взмахнул руками Нергал. - Спасибо, что напомнил! У меня же есть слуги!
Их не придется уговаривать! А ты еще пожалеешь о том, что случилось!…Где вы там?
- Здесь, здесь! - демоны закружили вокруг своего повелителя.
- Уведите девочку!
- Я никуда не пойду! - она упрямо отмахнулась от всех.
- Хозяин, - призраки, с сомнением поглядывая то на него, то на нее, замерцали в смятении. - Мы не можем…
- Как это - не можете?! - вскипел Губитель. - Да я вас…
- Не могут - это не значит, что не хотят, - прыснул со смеху Лаль,- это значит…
- Тебя спросить забыли! - огрызнулся на бога сновидений Нергал, а потом снова наклонился к девушке: - Милая, послушай меня…
- Малыш, так будет лучше… - поддержал его Шамаш.
- Милая! Малышка! Да вы оба что, ослепли совсем? Кто перед вами?
- Ты, - хмуро глянул на него Нергал, - сошел с ума?
Шамаш же молчал, его глаза оставались совершенно спокойными, как если бы он все знал. Или ему было все равно.
- Это вы безумцы! - вскричал Лаль. - С кем вы тут говорите? С маленькой смертной, наивной торговкой, не видевшей ничего за пределами караванной тропы? Разуйте глаза! Взгляните повнимательнее! За образ, за плоть!
- Что ты хочешь сказать… - в то время, как Шамаш продолжал безразлично смотреть в сторону, Нергал, прищурившись, взглянул на караванщицу, которая ответила ему недовольно холодным взглядом. - Айя?
- Ну, наконец-то! - бог сновидений аж захлопал в ладоши. - А ты ничего, ничего, не смущайся, приходи в себя. Понятное дело. Удивительно узнать такое. Я сам опешил, когда понял. Вот ведь сестренка, придумала! Шуточка почище затей твоих демонов. Смеются все!
- Это…действительно ты? - Нергал смотрел на нее во все глаза, еще не веря до конца, но уже сознавая… - А я ведь чувствовал… Думал, что за ерунда? Так запасть на какую-то смертную! Вот, значит, в чем тут дело…
- И… - она взглянула на него с надеждой. - Теперь ты не станешь…
- Продолжать бой? - закончил он ее вопрос, и умолк, не зная, что ответить.
- Не бывает все так, как хочется, - с задумчивой грустью проговорил Шамаш. - Нельзя иметь все. Приходится выбирать.
- А я и не хочу всего! Пусть ничего, совсем ничего, но чтобы все остались живы!
Вы ведь боги, а значит бессмертны! Вы не можете умереть!
- Да, Айя… - кивнул Нергал. В первый миг он хотел просто успокоить собеседницу, продолжая видеть в ней маленькую смертную, но потом, в какой-то миг поняв, что стоявшая перед ними богиня в этом совсем не нуждается, качнул головой. - Приходится выбирать.
- Как это выбирать! - она ненавидела выбирать, не собиралась выбирать и вообще не могла взять в толк, при чем здесь выбор?! Между кем она должна была выбирать?
- Это мироздание слишком мало для нас двоих.
- Ерунда! Оно бесконечно, и…
- Однако, это так, - мягко прервал ее Эрра. Потом, задумчиво пожевав губами, он поднял взгляд на бога солнца. - Чем не способ выяснить, наконец, наши отношения?
- И ты примешь ее выбор? - с сомнением взглянул на него Шамаш.
- А почему нет?
- Ты что! - Лаль глядел на бога погибели как на сумасшедшего. - Надеешься, что она… Вот идиот! - он был так потрясен этим поворотом событий, что бросал фразы обрывками, размахивая руками, словно разгоняя неразбериху окружавшего его мира миражей. - И вообще, это уже второй раз! Второй! Первый раз вы вообще не захотели драться, а теперь… Нергал, ну он-то, - бог сновидений небрежно махнул головой в сторону повелителя небес, - понятно, ему терять нечего: во враждебном окружении, смертном теле, да еще раненый. Но ты! Ты почти победил! Ты бы победил, если бы не медлил, валяя дурака и играя с врагом, словно кошка с полупридушенной мышью! А вместо этого… Неужели ты думаешь, что моя сестра выберет тебя?
- А кого? Самозванца? Ведь он - не ее муж.
- Шамаш никогда и не скрывал этого! - воскликнула девушка. - Он всегда говорил правду! Я дала ему это имя! Я…
- Тем хуже для тебя, богиня луны, - она только теперь заметила, что взгляд бога погибели переменился. Он больше не смотрел на нее как на маленького наивного ребенка, о котором был готов заботиться и уж точно искренне беспокоился. Нет.
Перед ним была повелительница снегов, почти такая же могущественная, как он сам.
Да, он был влюблен в нее и не скрывал своих чувств, но любовь бывает разной. И строгой, и жестокой, и безжалостной, - потому что если он был искренен, то ты не была.
- Я не знала…
- Чего ты не знала? Что ты - небожительница? Не смеши меня! Да, эта маленькая девочка, в чье тело ты вселилась, могла ничего не знать. Конечно, она ничего не знала, ведь была всего лишь смертной, искренней и доверчивой малышкой, которая…
Кстати, где она сейчас?
- Я… - ее губы задрожали, в глазах вспыхнула слеза. В этот миг она ничуть не походила на грозную богиню, да она и не чувствовала себя небожительницей - нет, слабой смертной, оказавшейся в самом сердце метели.
- Тебя я вижу!
- Нергал, чего ты добиваешься? - хмуро глянул на него Лаль. - Нет, конечно, я всецело одобряю то, как ты говоришь с этой гордячкой. Однако… Ты не забыл про свои планы? Вверить судьбу боя в руки той, которую ты стараешься разозлить?
- Не разозлить, нет! Все, чего я хочу - объяснить Айе ситуацию. Так сказать, обрисовать диспозицию перед боем. Ей ведь не мешает знать, что лично она получит, встав за спину одного из нас.
- Она уже давно сделала свой выбор!
- Да? - хмыкнул Нергал. - Почему же она молчит? Твоя сестра слишком умна, чтобы принимать важное решение, не обдумав все хорошенько, оценивая все "за" и "против".
Да, я могу дать ей не так уж много. Да, какие-то мои черты ей неприятны, даже противны. Да, она любит другого. Но она же не дурочка, чтобы не понимать: этот другой - бог справедливости, который, даже если бы захотел, не мог бы простить обман. Тем более такой обман. А если он кого-то и любит, то только девочку, которую встретил в снегах. Смертную караванщицу, а не богиню луны. Ведь так? - спросил он Шамаша, а затем, не дожидаясь ответа, продолжал: - Если бога солнца сейчас что и беспокоит, так это что стало с его маленькой Мати. Я прав, Шамаш? - и вновь, без хотя бы мгновенной паузы, Нергал продолжал: - А раз так… - Губитель повернулся к богине снегов. - Право же, и для него, и для тебя будет лучше, если ты сделаешь правильный выбор, - он так произнес эти слова, что можно было не сомневаться, что именно имел в виду. И, считая, что дальнейшие объяснения не нужны, он воззрился на Айю, ожидая ее решения.
А она качала головой:
- Нет, Эрра, ты ошибся во мне…
- Я же говорил! - воскликнул Лаль.
- Помолчи, - хмуро бросил ему Нергал, - не вмешивайся! В чем я ошибся, Айя? Думая, что ты недостаточно умна, чтобы понять, что не можешь даже потерять того, кого любишь, поскольку он никогда тебе не принадлежал?
- Да, наверное, я совершенная дура, - пробормотала она, - раз верила, что ты не такой ужасный, каким все тебя считают. Что на самом деле… - девушка умолкла, чтобы проглотив комок, подкативший к горлу. - Ты еще более жестокий, безжалостный…!
И, сев на землю, Мати сжалась в комок. Подтянув колени к груди и обхватив их руками, она спрятала в этом сплетении лицо.
- Ну вот, - прищурившись, он подозрительно глянул на собеседницу, затем одобрительно кивнул, - как я и думал. Чего и добивался. Айя, конечно, сильная, но при этом еще и умная.
- Ты хочешь сказать, что это не она? - с непониманием глядя то на нее, то на него, спросил Лаль.
- Была. А сейчас, - он махнул рукой, - так, куча мусора. Богиня, поняв, что ей ничего не светит, ушла, а смертная душа, вытесненная божественной сущностью, уже не вернется. Жаль… - Нергал даже вздохнул с нескрываемой грустью. - Не знаю даже, кто из них двоих был милее моему сердцу, но сейчас-то что? - бог не видел никакого смысла убиваться над выброшенной на помойку одеждой, которым виделось ему мертвое тело. - Хотя, и это может сослужить свою службу, - чуть слышно прошептал он, после чего вытянул вперед руку и тотчас вокруг девушки образовалась клетка.
Она была чем-то похожа на повозку, вернее - ее деревянный каркас, без покрова из оленьих шкур, полозьев, места возницы, и всего остального. Грубые, с колючими заусенцами доски пола, по бокам, над головой, со всех сторон - прутья. Только не деревянные - железные. И расстояние между ними такое узкое, что с трудом протискивалась тонкая девичья рука. Такие бывали в городах. В них держали рабов - дерзких, не желавших смиряться со своим бесправным положением, постоянно искавших путь на волю, даже - в глупом бегстве, но при этом - слишком ценных, чтобы их просто убить, и слишком дерзких, чтобы оставлять им хотя бы тень свободы - даже не пути - движения. Вот только в отличие от тех клеток, у этой пол был - черный камень, а прутья - потоки огня.
- Но ты.. - Шамаш нахмурился. - Ты говорил, что не причинишь ей вреда!
- Должно быть, - довольный, хмыкнул Лаль, - он по своему обыкновению солгал. А дело-то, - он был так взволнован, что даже нервно потер нос, - принимает весьма занятный оборот! - и, скрестив руки перед грудью, он замер, приготовившись ждать, что будет дальше.
- Ничего бы я не сделал малышке! - хмуро бросил бог погибели своему врагу. - Это ты Айе спасибо скажи.
- Отпусти ее!
- Перестань, - поморщившись, сплюнул Губитель. - Можно любить богиню, заботиться о маленькой смертной, но к чему беспокоиться о пустой оболочке, покинутой и божественной сущностью, и людской душой?
- Ты ошибаешься!
- Нет. Ты. Потому что слишком сильно хочешь вернуть то, чего уже нет!…Впрочем, - он хмыкнул, - если тебе нужно это, - он презрительно махнул рукой в сторону сжавшегося посреди огненной клетки комочка, - давай, сразись со мной. Победишь - получишь тень, проиграешь - заберешь ее с собой в пустоту. Так, на память. Чтобы не было совсем тоскливо. Вот только живой ты ее в любом случае не видать. Даже если ты прав и в этой куче тряпья еще теплится какая-то жизнь. Потому что только моя сила удерживает пламень клетки. Умру я - и пш-ш! - он взмахнул руками, имитируя вспышку пламени.
Шамаш с силой сжал губы. Желваки под смуглой кожей напряглись, глаза сощурились, взгляд на мгновение остановился на огненных прутьях.
- Прикидываешь, удастся ли разбить клетку, не поранив пленницу? - сквозь смех спросил Лаль, млея от удовольствия. - И не надейся! Хотя, о чем это я? Попробуй!
Может что и, - он фыркнул, уже сквозь смех заканчивая: - получится.
- Так что, Шамаш, ты сразишься со мной? - между тем, повторил свой вопрос Нергал, который, разбив смертную оболочку, вновь возвышался над землей в облике повелителя демонов - безликого, безразличного и безжалостного.
- Отпусти ее! - бог солнца стоял, с одинаковой силой опираясь и на здоровую, и на раненую ногу, забыв о боли, больше не чувствуя ее. Скрестив перед грудью руки, он замер, в упор глядя на Губителя. - И можешь меня прикончить. Я не стану защищаться.
- Вот так возьмешь и сдашься? - Лаль смеялся, не в силах остановиться. - Как последний слабак?
- Как сказать… - пробормотал, качнув головой, Нергал, с раздумьем глядя на противника. - Порой для того, чтобы сдаться требуется куда больше мужества, чем для продолжения борьбы…
- Ну да! - презрительно скривил губы бог сновидений. - А как же долг, а, Шамаш?
Ты - бог солнца. От тебя зависит жизнь людей этого мира. Не то чтобы я о них особенно беспокоюсь, просто если никого не останется, для кого же я буду придумывать сны, кто будет почитать меня, преклоняться передо мной?
- Лаль, ему на тебя наплевать, - смерив союзника недобрым взглядом, качнул головой Губитель.
- И на земной мир тоже, да? На всех людей? Одна тень тебе дороже множества живых и нерожденных?
- Множество состоит из единиц. Пожертвуй одним - погибнут все, - не глядя ни на кого, устремив взгляд черных, не мигавших глаз в пустоту, к которой уже, казалось, сделала первый шаг его душа, проговорил Шамаш. - Что же до мира, - он устало вздохнул, - он пережил смерть своего бога солнца и не заметит ухода вечного странника, который никогда не принадлежал ему.
- Может, ты и прав, - проговорил Нергал, продолжая раздумывать над услышанным, - а, может, ошибаешься… Ты похож на него… На Ута… Такой же максималист. Или все, или ничего. И вообще… Что самоубийство, что самопожертвование - одно и то же… Впрочем, - он выпрямился, откинув голову назад, - каждый волен поступать так, как хочет, - в его руке возник нож с тонким, изогнутом, как змея, лезвием, по которому струился яд. Капая на землю, он прожигал пространство до самой бездны. - Прощай, - он замахнулся…
- Нет! - прорезал нависшую на миг над притихшей от ужаса землей тишину полный боли вскрик.
Панический страх, рожденный от одной мысли о том, что Шамаш может умереть, заставил Айю очнуться от забытья, какого-то странного замешательства, затмения, и вскинуться, чувствуя, как новые силы заструились по истинной стихийной плоти, лишь одетой в людскую оболочку. А потом эта сила вырвалась наружу, заметалась, закружилась в безудержном танце метели. И застыл пламень прутьев клетки, обернувшись льдом, таким хрупким, что он раскрошился от первого же прикосновения.
Ветра были столь сильны, что разбросали богов в разные стороны, словно те были всего лишь соломенными куклами. Полотно мира затрепетало, как незакрепленный полог повозки, забилось, застучало о край бездны, стремясь спрятаться в ней от страха, исчезнуть, обретая покой.
Смертельно холодный взгляд ледяным посохом вечных снов вонзился в бога сновидений.
- Прочь, - процедила небожительница сквозь стиснутые в тонкие белые нити покрытых пудрой изморози губ, - пока я… - Лаль исчез так быстро, что она не успела даже договорить. Бросать же угрозы в пустоту богиня считала неразумным расточительством, а потому умолкла, повернувшись к Нергалу. - А ты…
- Вот теперь узнаю Айю! - пригибаясь под бешенными потоками ветра, он поднялся с земли, отряхнулся, взглянул на повелительницу снегов. В его глазах мерцали огоньки веселья. - Решила вернуться? Или никуда и не уходила, а просто играла в "любит - не любит"? Испытала чувства, стремясь узнать, готов ли он умереть за тебя…? Смертные любят такие игры. Ты, конечно, не смертная, но… Хотя, какая разница? Женщины везде одинаковые.
- Убирайся! - в ней боролось страстное желание заставить Нергала заплатить за боль Шамаша, за то унижение, которое ей пришлось пережить, стремление поставить, наконец, точку в войне бога погибели с повелителем небес, обезопасивая будущее супруга, а, значит, и свое тоже, и смутное, неясное чувство…справедливости, что ли. Что бы там ни было, однажды Эрра спас жизнь, пусть не богине, смертной, но все равно - ей. И она считала себя обязанной ему.
- Ты позволишь мне уйти? - усмехаясь, начал тот, но умолк, остановленный демонами, которые закружились вокруг него, зашептали на ухо своему повелителю:
- Хозяин, хозяин, давай уйдем. Здесь становится так холодно! Хозяин, ты же видишь, богиня снегов в ярости! Конечно, ты могущественнее ее, но она не одна…
Нергал нахмурился, наклонив вперед голову, раздумывая, стоит ли упрямо идти вперед или лучше учесть изменившиеся обстоятельства и отступить. А слуги продолжали ныть:
- Хозяин, впереди еще не одна вечность! Будут и другие возможности! Мы что-нибудь еще придумаем… Хозяин, мы ведь не стражи, мы шуты. Мы даже не знаем, как это - сражаться!
- Ладно, убедили, - хмыкнул Нергал, на мгновение повернулся к Айе, чтобы чуть склонить голову, словно в поклоне, в котором, однако же, не было ни тени уважения или учтивости, скорее - какая-то игра, - до встречи, - и он исчез.
- Вот и все, - проводив его влажным от скопившихся в глазах слез взглядом, прошептала богиня снегов. Плечи опустились, руки безвольно повисли плетьми. Все, что было, закончилось. И она просто не знала, как быть дальше, что делать…
Но стоило ей услышать тихое: -Малыш…! - как она сорвалась с места, опрометью, ничего не замечая на своем пути, бросилась к Шамашу, упала рядом с ним, лежавшим в припорошенной снегом, хрустевшей морозной коркой траве:
- Сейчас, сейчас я… - она засуетилась, закрутилась, стремясь сделать все сразу, но не зная, с чего начать.
- Курунф… - бог солнца не говорил - шептал. - Я удерживаю миражи, не даю им распасться, но не знаю, как долго смогу…
- Оставь, - она склонилась над ним, протянула руки, но в последний миг остановилась, не смея прикоснуться, - пусть рушится. Не беспокойся! Все будет хорошо. С нами ничего не случится…
- С нами - да, но торговцы… - на мгновение он умолк, переводя дыхание. - Они во власти миражей и исчезнут вместе с ними…
- Нет. Я позаботилась о них, увела в мир своего сна.
- Что? - нахмурился бог солнца.
- Они спят! Я решила, так будет лучше всего. Переход из края бреда в мир сна самый легкий. И, потом… Пусть все беды, сомнения и страхи останутся во сне. И исполненные Курунфом мечты тоже. Потому что… Потому что в них нет ничего хорошего. Скорее наоборот… - неуверенная в себе, она взглянула на Шамаша, ища в нем поддержку, однако, видя, что тот чуть заметно качнул головой, испугалась:
- Я поступила не правильно? Но мне казалось…
- Что сделано, то сделано… - прошептал он, закрывая глаза.
- Но, Шамаш, если ты считаешь… Еще не поздно изменить… - начала богиня сновидений, но умолкла, поняв, что он больше не слышит ее, провалившись в серую трещину забытья.