Солнце уже склонилось к горизонту, когда Гор добрался до храма. Стражи молча расступились, пропуская его, расхаживавшие по ближайшей к вратам зале служители, втянув головы в плечи, поспешно исчезли. Однако он оставался один не долго. Чуть слышно скрипнула дверь и к гостю шаркающей походкой старого, утомленного долгими годами жизни человека вышла служительница.
- Здравствуй, жрица, - приветствуя ее, он наклонил голову в знак уважения.
Губ старухи коснулась добрая улыбка.
- Долгих лет, маг, - чувствовалось, что эти обычные слова произносились искренне, пожелание шло от души.
- Я могу поговорить с Хранительницей?
- Конечно. Только… К сожалению, сейчас она занята. Но если хочешь, подожди ее здесь, - старуха сделала едва заметный знак стражам, и те поспешно принесли высокое, мягкое кресло с массивными обитыми тканью спинкой и подлокотниками.
Дождавшись, когда воины поставят его возле Хранителя каравана, она повела рукой, приглашая: - Присаживайся.
- Если ты тоже сядешь.
- Хорошо, - она кивнула ожидавшим ее приказов слугам, - принесите мне стул…
Скажи, - продолжала старуха, тяжело опускаясь на деревянный треножник с жесткой резной спинкой, - тайна твоей силы открылась когда ты был уже достаточно взрослым?
- Нет, - качнул он головой, а затем спросил, не столько из любопытства, сколько вежливости. - Почему ты так решила?
- Ты воспитан в обычаях, свойственных простым людям, не магам. Это уважение к старшим… Прости меня за то, что пытаюсь судить о наделенных даром, но… Мне довелось пережить двух Хранителей. Дамир - третья.
- Мне всегда казалось, что быть Хранителем - значит, нести обязанности, а не наслаждаться какими-то особыми свободами.
- Власть порой развращает. И моей душе радостно слышать, что ты - то редкое исключение, которое еще иногда встречается, - она вздохнула, качнула головой, затем улыбнулась: - Надеюсь, ты останешься таким и в будущем, - затем взгляд старухи упал на руку мага. - Что с тобой? Это не праздный вопрос, маг. Прежде чем стать жрицей я была травницей и могу помочь…
- Не надо, спасибо, - качнул головой Гор, отказываясь от помощи, однако стараясь сделать это так, чтобы не обидеть старую женщину. - Я просто обморозил руку.
Ничего страшного.
- Обморозил? Маг? - ее удивление не имело границ. - Ты что, ловил за хвост снежного духа?
- Да, - кивнул он так, словно это было его обычным занятием.
У старухи же глаза полезли на лоб.
- Однако… - пробормотала она. А потом, задумавшись, начала понимать: - Это тот демон, который неведомым образом попал в город?
- Неведомым?! - хлестанул их по слуху недовольный возглас. По залу быстрой бесшумной походкой шла Дамир. Ее движения были резки, глаза сверкали. - Для кого-то, может быть, и неведомым! Но не для тебя, - она ткнула пальцем в сторону мага, который при ее появлении поднялся со своего кресла, наклонил голову в знак приветствия и замер. -Ну что молчишь! - зло крикнула хозяйка города. - Я тебя спрашиваю!
- Прости, женщина, - спокойно проговорил он, - но я не расслышал вопроса в твоих словах.
- Ты что, издеваешься надо мной?!
- Нет.
- Как же, нет!
- Дамир, Дамир, - поспешила к ней навстречу жрица. - Милая, ну что ты, что на тебя вдруг нашло? Что ты набросилась на нашего гостя? Ведь ничего не случилось…
- Не случилось?! По городу разгуливает демон - и это, по твоему, ничего?!
- Он покинул пределы оазиса. Ты можешь не беспокоиться об этом, - проговорил маг.
- Ты изгнал его… - кивнула головой жрица. Она начала понимать. - Твоя рука…
Теперь ясно. Для обряда нужно иметь волос демона. Если хочешь действовать наверняка.
- Я ничего не понимаю! - всплеснула руками Дамир. На ее глаза были готовы навернуться слезы и она стала разжигать свою ярость, чтобы скрыть за ней обиду и боль.
- Сейчас, сейчас, - заторопилась старая женщина, - я объясню…
- Не нужны мне твои объяснения! - оттолкнула ее Дамир.
- Не следует так говорить с той, которая старше и мудрее тебя, - нахмурился маг.
- Да кто ты такой, чтобы учить меня жить! - взвилась Дамир. - Я - хозяйка этого города! Я храню его от бед, а ты привел в него того, кто чуть было все не разрушил! Из-за тебя в мой сказочный город проник Заклинатель демонов!
Жрица испуганно вскрикнула, прикрыв ладонью рот.
- Но дорогая моя, - немного справившись со своим страхом, прошептала она, - с чего ты взяла…
- Да потому что в священных границах оазиса никогда не рождалось подобных чудовищ!
Только снега пустыни могли принести этого зверя!
- Дамир, Заклинатели демонов - не просто избранные богами, отмеченные Их знаком!
Они - Творцы заклинаний, наполовину боги, Их самые преданные и верные слуги…
- Если не встают на путь Губителя! А этот…
- Ты не знаешь наверняка…
- Да мне не надо ничего знать! У меня есть глаза! И я все вижу! Кому еще могло прийти в голову вызвать демона в сердце оазиса! И то, - она резко повернулась к магу, - что ты прогнал это исчадие бездны из города, не снимает с тебя ответственности!
- Однако демон ведь не причинил никому никакого вреда? - негромко проговорил Гор, задумчиво глядя на Хранительницу -Зачем спрашиваешь, если и сам знаешь! - презрительно скривилась Дамир. - Вместо того, чтобы сразу прийти сюда, предупредить, ходил ведь, высматривал!
- Ты осуждаешь меня за то, что я пытался оградить жителей твоего города от беды?
- Я? Осуждаю? - она фыркнула. - Да какое мне до тебя дело! Как, впрочем, и тебе до нас… Ты хотя бы представляешь, как испугались люди, встретившие на своем пути демона!
- Я надеялся, что они не поймут…
- Ну конечно! Как будто ты не знаешь, как велики глаза у страха! Да вместо одного демона все видели множество! И даже самого Губителя, скакавшего на призрачном коне! Ты не представляешь, сколько мне пришлось потратить сил, чтобы их успокоить, внушить, что ничего не произошло, заставить забыть об увиденном, и вообще… - она умолкла, затем, нахмурившись, взглянула на мага. - Единственное, что дало мне силы пережить все это - злость! И мысль о том, что виновный будет наказан! Итак, - переведя дыхание, заставив голос звучать как можно тверже, задала она тот вопрос, к которому вела весь этот разговор. - Назови мне имя Заклинателя демонов! Он должен быть выдан на суд города!
- Если тебе так хочется кого-то наказать - наказывай меня, - пожал плечами Гор.
- Но ведь это не ты вызвал демона!
- Почему ты так в этом уверена?
- Да потому что! - огрызнулась женщина. - Просто ты покрываешь кого-то! Прекрати немедленно! И не смей мне говорить, что это ты вынудил его вызвать демона!
- Но это правда.
- И ты думаешь, что я в это поверю?! - она даже рассмеялась. - За дуру меня принимаешь?!
- Нет, - качнул головой маг, - однако ведешь ты себя не как умный человек.
- Не умный?! - возмущенно вскричала Дамир. - Это теперь так называется?! Да как ты смеешь! - подняв сжатые в кулак руки, словно замахиваясь для удара, она стала надвигаться на чужака и кто знает, чем бы все это закончилось, если бы жрица не встала у нее на пути.
- Хватит! Успокойся, девочка!
- Не затыкай мне рот!
- Женщина, почему бы тебе не внять голосу разума?
- А ты вообще молчи!…Так ты не собираешься называть мне имя Заклинателя?
- Нет, - качнул головой маг.
- Ну и ладно, и пусть! - неожиданно легко сдалась она. - Раз для тебя так важно сохранить его имя в тайне… Однако я должна быть уверена, что моему городу и его жителям ничто не угрожает. Ты можешь поклясться, что этот человек не вызовет демона вновь?
- Я даю тебе слово.
- Что ж… - она взглянула ему в глаза. - Теперь если что-то произойдет, отвечать тебе!
- Я и так в ответе за все. С тех самых пор, как согласился стать Хранителем каравана.
- А теперь, - она прошла к возвышению, на котором стоял золотой трон, села, откинувшись на спинку, - зачем ты пришел?
- Дамир, - старуха торопливо приблизилась к Хранительнице, склонилась к уху, зашептала, косясь на мага, - ты бы была с ним помягче. И… Предложи ему сесть.
Видишь же: он устал, ранен. Ему тяжело стоять, и…
- Ничего, постоит! - не делая даже попытки говорить хоть немного тише, бросила Дамир. - Он мужчина! К тому же, я не звала его в гости и не должна быть любезной!
- Но Дамир…
- Хватит, отстань, надоела! Все учишь и учишь, учишь и учишь!
- Но город…
- Да понимаю я все! И сделаю так, как должна. Но знай, и пусть он тоже знает, что у меня есть свои чувства, своя жизнь, я - свободный человек, а не игрушка в чужих руках! Я не из тех женщин, которые готовы всю жизнь смотреть мужу в рот, поддакивать, не решаясь высказать своего мнения, идти на шаг позади, словно раба, и вообще… Маг, ты можешь сесть, если хочешь.
- Спасибо, Хранительница, - качнул головой Гор, - но мне пора идти.
- Узнал, зачем приходил? И зачем же? - не давая ему возможность и слово сказать в ответ, она продолжала, отвечая на собственный вопрос: - Хотел убедиться, что я уладила все осложнения и никто из горожан не бросится на торговую площадь призывами очистить город от одержимых? Что ничего не угрожает твоим людям? Да, все сделано! И в лучшем виде! - ее губы скривились в презрительной усмешке.
- Тебе не о чем беспокойся, хозяйка города. До восхода солнца осталось всего несколько часов. А утром караван уйдет.
- Что? - Хранительница вдруг нахмурилась. В ее глазах среди недовольства сверкнуло недоверие. - Уже завтра?
- Сегодня.
- Однако… - она прикусила губу, продолжая говорить не столько с ним, сколько с самой собой: - Я думала, что у меня больше времени… А выходит… Откладывала на потом, откладывала… Вот и дооткладывалась… Ну, ничего… Отправь слуг за советниками, - вскользь бросила она жрице.
- Кого ты хочешь чтобы они позвали?
- Всех, кому надлежит присутствовать, - она пристально посмотрела на старую женщину, вкладывая во взгляд то, что было слишком долго объяснять на словах.
- Хорошо, - поспешила исполнять ее волю старуха.
Что же до хозяйки города, то она, вобрав в грудь побольше воздуха, словно готовясь к чему-то важному и не особенно приятному для нее, на что еще нужно было решиться, медленно подняла голову, устремив взгляд на чужака.
- Сядь, пожалуйста, - ее голос зазвучать много приветливее, чем мгновение назад.
- Мне нужно обсудить с тобой один вопрос… - видя, что, несмотря на ее предложение, маг продолжал стоять, она недовольно поморщилась: - Сядь же, наконец! - в ней чувствовалась нервозность, с которой она не могла или не хотела справиться.
- Я постою, - глядя ей прямо в глаза, тихо проговорил маг.
- Это еще почему? - нахмурилась она. - Что, обиделся? Решил, что я недостаточно гостеприимно вела себя с тобой и хочешь таким образом показать мне мое место?
- Нет, - качнул он головой, ограничившись кратким ответом, хотя прекрасно понимал, что та ожидала от него хоть какого-то объяснения.
Не дождавшись более ни слова, раздосадованная, хозяйка города процедила сквозь стиснутые зубы:
- А пусть бы и так! Мне-то какое дело! Хотя, было бы интересно узнать, - и она уперлась взглядом в мага.
- Когда кто-то из собеседников стоит, разговор заканчивается быстрее, - проговорил он.
- Ты куда-то торопишься?
- Утром караван отправляется в путь. Чем быстрее я вернусь, тем меньше беспокойства причиню своим отсутствием.
- Да кто заметит твое отсутствие! - фыркнула Дамир. - На главной площади праздник, да какой! Музыка и смех доносятся даже сюда.
- Это сейчас.
- А потом… Ну, в конце концов, караван может и задержаться. Или остаться здесь навсегда. Только безумец не воспользуется такой возможностью, - она настолько была в этом уверена, что даже не сочла нужным останавливаться на этом дольше, чем уже было сделано.
Однако… Оглядевшись, она недовольно поморщилась. Те, за кем она послала, еще не пришли. Губы Дамир обиженно поджались:
"Как будто они сами не знали, что понадобятся! Им нужно было стоять в соседнем зале и ждать, когда я их позову! А теперь придется ждать… Вместо того, чтобы быстро закончить со всем этим, - меньше всего ей хотелось затягивать объяснение, без которого было бы лучше обойтись вообще. - Жаль, что так нельзя…" Она вновь повернулась к магу, несколько мгновений рассматривала его, невысокого, смуглого и черноволосого. О таких обычно говорили - "и в толпе один", или "раз увидишь - и в вечном сне не забудешь", слишком уж он был не похож на других.
Только взгляд черных глаз, пронзавших насквозь, заглядывавших в самую душу, чего стоил!
А потом она заметила, что маг стоял не скрестив руки у груди, как ей показалось, а придерживая правой левую, покрытую бинтами. Принюхавшись, Дамир почуяла запах травяных мазей - не очень сильный, но вполне ощутимый: терпкий, с горчинкой.
- Может быть, позвать лекаря? - спросила она.
- Нет, - ответил маг и вновь умолк, не делая и попытки поддержать разговор.
- Как твои люди? С ними все в порядке? Все здоровы?
- Надеюсь.
- Ты говоришь так, словно не знаешь наверняка…А, - она понимающе кивнула, - ты беспокоишься о Творце заклинаний. Я так понимаю, он впервые использовал свой дар и сейчас, должно быть, потрясен до глубины души. Ему понадобится время, чтобы прийти в себя. Хочешь, я пошлю к нему служителей? Они умеют успокаивать и убеждать, что все в порядке.
- Нет.
- Как вам Эмигард? Красивый, правда? Люди были достаточно приветливы? Купцы вели торг честно, соблюдая условия сделок?
- Не знаю, - чуть наклонил голову маг, - торговля - не моя стихия. И я не считаю нужным вмешиваться в то, в чем другие разбираются лучше меня.
- Однако, если бы что-то не заладилось, тебе бы сказали.
- Может быть, да, а может - нет. У каравана есть хозяин, которому богами и людьми дано право принимать решение за всех, идущих одной с ним дорогой.
- Но ты Хранитель! Это звание выше, чем какой-то там хозяин каравана!
- Я так не считаю. И вообще, дело не в том, кто выше, а кто ниже.
- В чем же?
- В людях. Они должны быть в безопасности, сыты, обогреты, полны надежд, мечтаний и веры. И каждый заботится о том, чтобы так оно и было.
- Ты говоришь странные вещи, - качнула головой Хранительница. - Я привыкла жить по законам, данным нам богами, в которых все четко и ясно: наделяя человека силой, небожители дают ему и власть над теми, кто живет благодаря этому дару.
- Караванщики - не горожане. Им не нужен Хранитель, чтобы продолжать свой путь.
- И тебя устраивает такое положение вещей? Ты мог бы основать свой город. И твои люди… Я не верю, что они никогда не просили тебя об этом!
- Однако это так.
- Ладно, может быть, они не осмеливались попросить. Но уж мечтали - несомненно.
- Мир мечты - не всегда наилучшее место для того, чтобы там жить.
- Ну да, конечно! - фыркнула Дамир. - Скажи лучше - ты сам почему-то не хотел этого и не интересовался мнением других, чтобы твои интересы не вступали в противоречие в общими.
- Тебе виднее, - маг опустил голову, показывая, что не хочет больше говорить об этом. И на какое-то время в зале воцарилась тишина.
А потом, когда Хранительница решила предпринять последнюю попытку завести с гостем разговор, оказалось, что время для этого прошло. В зал один за другим стали входить те, кого она хотела видеть. Кланяясь сперва хозяйке города, потом - так же низко - магу, они молча занимали свои места возле стен, терпеливо ожидая, когда наделенные даром скажут сообщать собравшимся свою волю. Хотя все они догадывались, о чем пойдет речь, и потому в их сосредоточенных лицах если и таилось что-то, то не любопытство, а предвкушение.
- Итак, - Дамир встала с трона. Выпрямившись, она откинула голову назад, расправила плечи, всем своим видом показывая важность момента, - я собрала вас здесь, чтобы объявить о своем решении выйти замуж за Хранителя каравана!
Горожане заулыбались, заговорили в один голос:
- Поздравляем!
- Поздравляем!
- Мы сейчас же начнем приготовления к празднику!
- Ваша свадьба будет самым прекрасным, красочным событием…!
- Хранительница, - вперед вышел горожанин, одетый в богатый наряд купца, - позволь мне преподнести тебе скромный подарок… - он протянул ей талисман.
- Спасибо! - восхищенно проговорила Дамир. Ее глаза сверкали. Она вообще любила подарки, камни в особенности, а когда в даре было еще и что-то необычное - более всего. -Что это? - она осторожно взяла талисман в руки, прошептала: - Горячий! - а потом ее пронзило озарением: - Это осколок магического камня, да?
- Да, моя хозяйка, - купец широко улыбался, довольный, что угодил ей.
Гор сразу же узнал камень девочки. Его глаза сощурились:
- Откуда он у тебя?
- Купил у одной караванщицы.
- И дорого заплатил?
- За такую вещь - нет. Кошель золотом.
- Ничего себе! - глаза Дамир округлились удивления, пальцы же с еще большим трепетом пробежались по камню, ставшему для нее не просто маленьким пустячком, а дорогим даром. - Да за эти деньги ты мог купить себе душу этой караванщицы!
- Может, так оно и есть, - украдкой глянув на мага, чуть слышно обронил купец.
Дамир же уже прикладывала талисман к груди.
- Ты не поможешь мне застегнуть цепочку? - спросила она мага, который, качнув головой, отступил на шаг назад.
- Позволь мне, - поспешил ей прийти на помощь купец. И через миг осколок магического камня уже висел у нее на шее.
- Замечательный подарок! - улыбнулась она. - Спасибо.
- Я рад, что угодил тебе…
- Хранительница, - заговорил Гор.
- Да? - тотчас отозвалась та, уверенная, что он сейчас услышит те слова, которые ждала.
- Могу я выкупить у тебя этот талисман?
- Что? - от неожиданности она растерялась.
- Я хотел бы выкупить у тебя магический камень.
- Да как ты мог! - разозлено вскричала Дамир. - Как ты мог подумать, что я продам подарок! И вообще, почему я должна…
- Эта вещь очень важна для меня. -Раз так… - она повернулась на миг к купцу. - Агрид, ты не будешь возражать?
- Камень твой, - с поклоном ответил ей тот, - поступай с ним, как пожелаешь.
- Раз он тебе нужен… Пусть это будет мой свадебный подарок тебе.
Маг нахмурился:
- Я думал, разговоры о свадьбе - шутка.
- Да разве можно шутить подобными вещами! - всплеснув руками, прошептала жрица.
- Вот и я всегда считал - что нельзя, - он еще сильнее помрачнел. - Хранительница, не думала же ты, что я соглашусь?
- А почему, собственно, нет! - вместо нее заговорил купец. - Тебе оказывается такая честь…
- Я не просил о ней.
- Но… - начала жрица, однако ей не дали договорить.
- Прекратите! Вы все! - крикнула Дамир. Хранительница покраснела. Ее просто распирало от гнева. В глазах читалось: "Как они могли затеять этот спор в столь ответственный момент!" - Хватит!
Гор еще сильнее помрачнел.
- Я всегда считал, - хмуро глядя на хозяйку города, проговорил он, - что брак подразумевает согласие двоих, а не решение одного.
- Ты…!
- Помолчи, женщина, - резко прервал ее маг, - я слушал тебя, теперь ты выслушай меня. Все семь дней, что караван был в городе, его окружали будоражившие мысли моих спутников слухи, которые так и не обрели четкого лица, продолжая оставаться тенью. Почему ты не сказала раньше, если давно приняла решение?
- Я поступаю так, как считаю нужным! - нервно дернула плечами Дамир. В ее душе нарастала злость на чужака, который превратил неизвестно во что такой ответственный момент.
- Я тоже!
- Так, я поняла: тебя разозлило, что я объявила о помолвке, хотя обычно это делает мужчины. Да, конечно, вы можете решать сами, за себя, за других, за нас!
Вас раздражает малейшее сопротивление и уж тем более - самостоятельный поступок того, кого вы считали всего лишь своей тенью - женщины! Но я - Хранительница! И тебе придется привыкать к тому, что я буду делать то, что считаю нужным!
- Не придется.
- Что это значит? - она с силой сжала кулаки, из последних сил сдерживая свою ярость.
- Прощай, - Гор двинулся в сторону врат.
Горожане смотрели ему вслед, открыв рты от удивления, не понимая, что произошло.
Затем все взгляды обратились на Хранительницу. Люди ждали от нее объяснения.
- Нет! - взвившись, вскрикнула женщина. - Ты не сможешь просто так взять и уйти!
Я не позволю тебе! Страж города, схватить его!
- Прошу простить меня, моя Хранительница… - Ант склонился перед ней в низком поклоне, пряча глаза.
- Ты, жалкий, ничтожный раб! - ее ярость не знала предела, казалось, в этот миг она была готова повернуть силу против собственного города, разрушить все вокруг…
И вот уже забились, зашумели занавесы во власти злого холодного ветра. - Как смеешь ты идти против моей воли, ты, обязанный слепо подчиняться мне во всем! -Ради тебя я готов в одиночку выйти на бой с бандой разбойников, отправиться в вечное скитание по снежным пустыням. Но я не могу… - он бросил быстрый взгляд на замершего посреди залы мага, которому преградили путь заметавшиеся, не зная, что им делать, стражи. Чужак спокойно смотрел на все происходившее вокруг, так, словно это не имело никакого значения. И, сглотнув подкативший к горлу комок, воин напряженным, хриплым голосом продолжал: - Но я не могу поднять руку на наделенного даром! Моя Хранительница, ты… он… вы сами должны как-то решить это. Не дело обычному человеку вмешиваться в спор магов.
- Ах, вот как ты заговорил! Что стоят все твои обеты, заверения, слова и обещания, если в миг, когда мне действительно понадобилась твоя помощь, ты как трусливая мышь прячешься в нору! Убирайся прочь! Я потом решу, что с тобой делать, предатель!…Эй, стражи, я приказала схватить чужака и бросить его в темницу!
Выполняйте!
Но воины, которые вначале ее речи стояли на пути караванщика, теперь отодвинулись в сторону, к стене, начав, после первого порыва, задумываться. Они были не в праве вмешиваться в спор Хранителей. Горожане опустили головы, пряча взгляды, кое-кто даже втянул головы в плечи, чувствуя себя более чем неуютно.
Еще бы, они шли на величайшее торжество - объявление о помолвки наделенных даром, а оказались перед лицом чуть ли не магической войны.
- Вы! - как раненое животное захрипела Дамир. Она с презрением глядела вокруг, в ее глазах полыхала ненависть. - И это ваша благодарность за все, что я сделала для города?! Разве не я спасла его от верной гибели, когда все вы уже потеряли надежду? Разве не я вернула тепло в его стены, а затем превратила в жемчужину пустыни, сказочный город, прекраснее которого нет на всем белом свете? И после этого вы… - она умолкла, не находя слов, способных передать всех тех чувств, которые бурлили в ее душе. - Ну ничего, я справлюсь сама! Маг, - она впилась глазами в чужака. - Я спрашиваю в последний раз: ты будешь мне подчиняться?
- Нет, - губы Гора скривились в усмешке. Его голос звучал совсем тихо, однако, несмотря на это, казалось, что он проникал во все уголки храма и вековечное строение, чувствуя скрытую в нем силу, трепетало, как трава под дыханием ветра.
- Ну так я заставлю тебя силой! - женщина раскинула руки. Из ее пальцев вырвались огненные лучи, а затем красная дымка страшного, ни с чем не сравнимого пламени наполнила залу. Воздух стал тяжелым. Раскаленный, он жег лицо, руки, раздирал горло мучительным кашлем…
Однако все закончилось так быстро, что никто из горожан, оказавшихся в самом центре магической бури, не успел даже как следует испугаться. Торопливо хватая открытыми ртами глотки воздуха, люди, сброшенные силой магии на пол, прижатые к его внезапно ставшему столь же горячим как и все вокруг мрамору, несмело подняли головы. Обожженные, ослепленные яркой вспышкой глаза слезились и нещадно болели.
И все же, с трудом, сквозь узкие щелки сжатых век, они видели мага, который, словно ничего и не произошло, стоял посреди зала, втягивая, как сухая губка воду, в себя потоки пламени. На его лбу не было ни капельки пота, ни один мускул не дрогнул на лице. Чуть прищуренные глаза с усмешкой смотрели на наделенную даром.
Дамир же выглядела испуганной и растерянной. Казалось, она сама не ожидала, что способна на подобное, что в ее хрупких тоненьких руках скрыта такая сила. И, все же, несмотря на все ее могущество, с которым, казалось, был не в силах сравниться никто из смертных, чужак оказался сильнее ее.
Хранительница была готова расплакаться, словно простая женщина. Однако, стоило ей на мгновение отвести взгляд от мага, посмотреть на поверженных ею людей, как в ее глазах зажглись ужас и боль.
Дамир бросилась к тем из них, кто был ближе всего и потому сильнее пострадал. Ее губы лихорадочно шептали слова заклятий, выискивая нужное. Она даже не сразу заметила, как маг повернулся и зашагал к выходу, собираясь, наконец, покинуть храм, а затем, совсем скоро, и город.
Лишь возле самых створок врат он услышал, как Хранительница, мучаясь от страшной боли, духовной и телесной, прокричала:
- Ну и уходи, убирайся прочь ты, приносящий беду! О чем я думала? На что я надеялась? На понимание? Разве чужак способен на сострадание? Разве бродяга поймет, что чувствует горожанин? Из-за тебя я чуть было не убила своих людей, не разрушила свой город! Из-за тебя… А ты даже не посочувствовал мне! Твоя душа настолько жестока, что в ней не нашлось места даже для сострадания! Если бы у тебя было живое, людское сердце, ты не смог бы вот так просто повернуться и уйти!
Оно такое же холодное, как кусок льда. Да, тебе действительно есть место только в снегах пустыни! Уходи же! Прочь…!
Гор даже не замедлил шаг, не обернулся, ничего не сказал. Ему было совершенно все равно, что думали и говорили о нем другие. Если что и беспокоило мага, так это луч света, встретивший его за вратами храма. Его появление означало, что на землю пришел новый день.
На площади мага ждали караванщики. Они уже свернули торговые ряды, упаковали груз, собрались в дорогу, однако не двигались с места. Их лица были мрачны, глаза настороженно оглядывали все вокруг. Но стоило им увидеть Хранителя каравана, как на смену сомнениям, страхам и отчаянию пришло удивление, а затем - громкая, рвавшаяся наружу радость.
- Слава богам! - с облегчением вздохнули все.
- А мы-то боялись…!
- Не хотелось бы, чтобы те слухи, которыми полнился город, были правдой…!
Это казалось необъяснимым им самим, но никто ни на мгновение не пожалел о том, что они не смогут остаться в оазисе.
- Ты задержался, - Атен шагнул навстречу Гору. Он старался выглядеть суровым, в то время как в душе его все ликовало: - Хвала богам!
- Мне пришлось, - маг остановился возле ближайшей повозки, замер, опершись рукой о борт, отдыхая.
- Ты выглядишь усталым… - неодобрительно качнул головой хозяин каравана. Он был готов сыпать проклятия на головы горожан. "Видели же, что он ранен, и все равно донимали разговорами до самого утра! - однако он сдержал себя, успокаивая: - Ну ничего, ничего. Скоро мы вернемся в снега пустыни и Хранитель сможет отдохнуть…" Подняв голову, маг огляделся вокруг: - У вас все в порядке?
- Да, - караванщик, довольный, улыбнулся. - А ты думал, что будет греметь гром и полыхать пламя, возвещая о близости еще одного демона?
- Нет. Во всяком случае, я очень надеялся, что этого не произойдет.
- Но Мати могла бы… - Атен помрачнел. Ему было тяжело вспоминать о том, что сотворила дочь, хотелось поскорее забыть, поверить - все случилось не наяву, в страшном сне, однако… - Хотя, нет… Ты знаешь… Она вернулась совсем другой.
- Ты говорил с ней?
- Да, - кивнул хозяин каравана. - Я уверен, она поняла, что сделала нечто очень плохое и всей душой сожалеет об этом.
- Как она?
- Привела с собой пару волков… Выглядела вполне разумной… И все равно, - он не мог утаить своих сомнений, угнетавших душу, - я боюсь, что она сотворит с собой что-то ужасное, стремясь отвратить наказание или, наоборот, наказывая саму себя.
- Где она?
- В командной повозке. Ведь в ее собственной - волки… Я понимаю, ты устал, но не мог бы ты поговорить с ней?
- Хорошо, - кивнул маг. Медленно, сильно хромая, он направился к командной повозке.
Гор как раз подходил к ней, когда полог отдернулся. Девушка выглянула наружу, с безнадежно потерянным видом огляделась вокруг. Она была бледна, как тень и вообще казалась похожа на призрака, который случайно задержался на земле после прихода утра. Но стоило ей увидеть мага, как ее лицо переменилось, зажглось светом. В первый миг расширившиеся от удивления глаза девушки наполнились сомнениями.
- Гор! - вскрикнула она, вывалившись из повозки. - Ты вернулся? - она спрашивала, даже сейчас не до конца уверенная.
- Я ведь обещал, - улыбнулся ей маг.
- Ты вернулся! - она не могла больше сдерживать себя. И все равно, что подумают о ней горожане, караванщики…! Мати бросилась к Гору, прижалась, пряча лицо у него на груди, и разрыдалась.
- Ну же, успокойся, - он стоял, наверно, впервые в жизни не зная, что делать, боясь шевельнуться, глубоко вздохнуть и тем самым потревожить девушку, испугать ее столь ранимую в этот миг душу.
- Я думала… Я боялась, что никогда больше не увижу.. - она смеялась, глотая сладкие слезы радости.
- Ты же знаешь: моя жизнь принадлежит тебе. Я всегда буду рядом с тобой.
- Но горожане… Они говорили…
- Это только их слова, их мечты - не более того.
- Правда?
- Конечно.
Она вздохнула с некоторым облегчением, однако не успокоилась окончательно. Ведь было сказано еще не все.
- А еще я боялась, что ты не захочешь видеть меня после того, что я сделала.
- Все позади. Не думай об этом.
- Как я могу!
- Постарайся. Прошлого все равно не изменить.
- Я так виновата…!
- Но нельзя допустить, - продолжал он, словно не слыша ее слов, - чтобы прошлое ложилось тенью на настоящее, закрывало будущее… Все будет хорошо.
- Да? И ты не отвернешься от меня?
- Я всегда буду рядом с тобой, - терпеливо повторил маг. - Что бы ни случилось.
- Несмотря на все то, что я натворила?
- Несмотря… И хватит, девочка, переставай мучить себя мыслями о вине. Пойми: ты ни в чем не виновата. Не ты вызвала демона, а то заклинание, которое изменило тебя.
- Но ведь и его придумала я!
- Не все, что рождено в наших мыслях на самом деле принадлежит лишь нам.
- Ты говоришь о богах?
- О Них и Их слугах.
- Боги… Они что-то сделали со мной?
Гор осторожно коснулся ладонью шелковистых волос, гладя девушку по голове, словно кроху, для которой ласка имела большее значение всех на свете слов.
- Порой Они посылают испытание…
- Тем, кто провинился в их глазах?
- Как раз наоборот! Тем, кто им симпатичен, кого Они выделяют среди остальных и кого хотят наградить.
- А я все испортила…!
- Нет. Ты выдержала испытание.
- Да я же…! - "Была дурой, круглой идиоткой, безумной, самовлюбленной, эгоистичной…"Она могла продолжать и продолжать до бесконечности.
- Но ты не перешла на сторону Губителя.
- Ну уж нет! Никогда! - хотя… Она опасливо повела плечами, вспомнив, как еще совсем недавно собиралась отправиться в Куфу. "Ужас!" - ей стало даже страшно. - Хотя, я могла бы…
- Нет.
- Ты так уверен во мне?
- Больше, чем в себе. Я знал, что ты со всем справишься.
- Знаешь, - немного успокоившись, продолжала она, - а ведь мне помогли… Если бы я не встретила волков, не заглянула в их глаза… Мне даже подумать страшно, что было бы тогда.
- Это те звери, которые сейчас спят в твоей повозке?
- Ага, - кивнула девушка. - Они… Они удивительные создания. Мне кажется, я знаю их так давно, что научилась понимать с одного взгляда… - она вновь умолкла, прикусив на мгновение губу, а затем осторожно спросила: - Гор, ты не будешь сердиться на меня?
- Конечно, нет.
- Ты отвечаешь, даже не узнав, за что!
- Какая разница? Все это пустяки.
- Нет, Гор, это не пустяк, - Мати всхлипнула. На ее глаза набежали слезы. - Мне пришлось продать талисман! Это… Так было нужно! - торопливо продолжала она, боясь, что воспользовавшись хотя бы мгновенной паузой, маг заговорит, боясь услышать то, что он скажет. - Я не могла иначе! - она пыталась ему объяснить. - Мне нужны были деньги! Чтобы выкупить волков! Иначе их бы убили! А я не могла допустить…
- Ты поступила правильно, - проговорил он.
- Да? - она и не надеялась, что маг так легко воспримет все случившееся, не станет ее ругать, осуждая за необдуманный поступок, о котором она будет всю жизнь жалеть.
- Да.
- Но это был особенный камень…
- В мире нет ничего ценнее жизни. Ни одна мертвая вещь не сравниться с ней.
- Ты говорил… Давно… Что пока у меня этот камень, ты будешь всегда находить меня… А теперь я потеряюсь! - она сжала губы, чувствуя, что готова разрыдаться.
- Ну, - хмыкнул маг. - Давай теряться вместе. Раз уж иначе я не смогу тебя найти.
- Давай, - она улыбнулась, но лишь на мгновение. - Гор, но если серьезно… Ведь столько всего может случиться. Если я опять кого-нибудь не того вызову и он унесет меня невесть куда…
- Я найду тебя даже на луне.
- На луне - это легко! А если искать придется в бездне?
- Так, я понял. Ты напрашиваешься на подарок.
- Нет, Гор! Я… Я на самом деле боюсь…
- Вот, возьми, - она и глазом моргнуть не успела, как в ее руке оказалось что-то маленькое, но теплое, живое.
- Что…? - она скосила взгляд, разглядывая подарок, хотя в душе уже знала - новый талисман!
В теплое золото тоненького колечка был оправлен небольшой камешек черного цвета, в глубине которого сверкала звезда, переливаясь загадочным внутренним светом, постоянно меняясь, становясь то желтым, то красным, то зеленым, то синим.
- Это… мне? - Мати тотчас попыталась надеть колечко на средний палец - оно оказалось маловато, зато на безымянный подошло идеально. - Ты купил его для меня?
- Сделал.
- Сам?! - это делало вещицу бесценной в ее глазах.
- Да. Хотел подарить на день рождения. Но до него еще есть время, успею найти что-нибудь другое.
- Я буду носить это колечко, не снимая! Чтобы ты всегда знал, где я! Это будет наш знак. Хорошо?
- Хорошо, - маг улыбнулся.
А Мати, наконец, успокоилась. Сердце больше не вырывалось из груди, душа не металась, не находя покоя, а все мысли затмевала одна: "Как же хорошо, что ты у меня есть!" Потом она вдруг смутилась, отстранилась от Хранителя, покраснев, опустила голову, боясь встретиться взглядом с кем-то из оказавшихся поблизости караванщиков.
- Прости, - она хотела смахнуть слезы, но только размазала их по лицу. И, не сказав более ни слова, девушка вновь поспешила забраться в свою повозку, словно прячась от всех, не в силах сдерживать свои чувства, однако при этом боясь признаться в них даже самой себе.
А к Гору подошел хозяин каравана.
- Я хотел ее как-то успокоить, - несколько растерянно проговорил маг, - и еще мгновение назад был уверен, что мне удалось. Однако, кажется, это не так.
- Дело в другом… Не в том, что случилось недавно, в происходившем в течение вот уже нескольких лет…
- О чем ты? - нахмурившись, взглянул на него Хранитель.
- Видишь ли… Все так сложно, - Атен умолк на мгновение, собираясь не столько с мыслями, сколько с силами. Он знал, что должен сказать. Но вот как это сделать?
Какое-то время он боролся с собой, своим страстным желанием промолчать, оставив эту проблему на потом, однако… Потом могло оказаться слишком поздно.
Взяв мага за локоть, он отвел его в сторону, подальше от чужих ушей.
- Мы можем поговорить?
- Конечно.
- Гор, ты должен простить меня, но я отец… Мати - моя единственная дочь, и…
Она любит тебя.
- Я тоже люблю ее.
- Нет, ты не понял! - караванщик резко взмахнул руками. - Девчонка влюблена в тебя! Это я, старый дурак, виноват, понимал ведь, что к этому все идет, и ничего не предпринимал! Мне нужно было давно поговорить с ней, объяснить… Но теперь поздно, и я…
- Атен, все будет хорошо. Тебе не о чем беспокоиться.
- Ты… - караванщик глядел на него с сомнением, не в силах поверить…
- Мне жить в этом мире. И я хочу, чтобы у меня была семья…Конечно, я в два раза старше ее…
- Да что значит возраст! Но ты - наделенный даром, а она - всего лишь простая караванщица…!
- Она не простая караванщица.
- Я думал, что законы вашего мира запрещают магам связывать свою жизнь с лишенными дара…
Гор качнул головой: - Ни в одном из миров, ни в одном законе нет ни слова на этот счет, когда все свободны в выборе своей спутницы.
- Скажи, - Атен на миг умолк, сомневаясь, имеет ли он право спрашивать о подобном, и все же… - А там, в прошлом… Ты ничего не рассказывал о своей семье.
- Мне не о чем было рассказывать.
- Ни жены, ни детей?
- Я искал твою дочь. Удивлялся, почему, несмотря на все мое могущество, у меня ничего не получается. Теперь я понимаю: она ждала меня совершенно в другом мире, посреди снежной пустыни.
- Но если так, почему ты молчал все эти годы!
- Ребенка легко ослепить пламенем чувства. Особенно наделенному даром. Я не хотел, чтобы она не жила, а слепо подчинялась воле судьбы, моей воле, твоей… Прежде всего она должна была вырасти, а потом самой сделать выбор. Поэтому я хотел, чтобы до поры она видела во мне лишь старшего брата…
- Гор…
- Да, я понимаю, что должен был поговорить с тобой, спросить твоего согласия. Но вряд ли нам удалось бы сохранить в тайне этот разговор. Даже сейчас я считаю, что еще не пришло время: в душе Мати еще ребенок. Нужно подождать пару лет.
- Ей почти шестнадцать… - хозяин каравана сжал пальцы в кулаки, и все же было видно, как дрожат его руки. Он облизал вмиг пересохшие губы. - По законам каравана уже пора думать о семье… - "Но нет, нет, пусть она еще хоть несколько лет побудет моей маленькой дочкой!" - Впрочем, я согласен с тобой. К чему торопиться? Сейчас не те времена, что раньше, и многие предпочитают не спешить с замужеством… - ему было трудно вести этот разговор, сердце бешено стучалось в груди, словно стремясь вырваться наружу. Но останавливаться было уже слишком поздно, еще слишком рано. - Что ты скажешь, если мы отложим свадьбу до прихода в Эшгар? - "До него как раз два года пути".
- Это тот город, из которого ты родом? Хорошо, - маг поспешно кивнул. Он тоже выглядел напряженным, взволнованным. Собственно, Атену это казалось вполне естественным: в конце концов, не каждый день обсуждаешь свою судьбу. - Ты хочешь, чтобы Мати до тех пор ничего не знала?
- А это возможно?
- Ты прав, полагая, что подобное в караване не утаить. Скажем ей. Пусть привыкает к этой мысли… Конечно, не хотелось бы, чтобы она слишком высоко задирала нос, - караванщик, довольный, хмыкнул. Теперь он мог смело признаться самому себе, что надеялся именно на такое развитие событий.
- Не думаю, чтобы она возгордилась. Но было бы неплохо, если бы это известие придало ей немного уверенности. Сейчас она ей понадобится.
- Да… Эти последние события… Ничего, скоро все пройдет и ее снова будет трудно удержать, - "Однако, - не без радости подумал он. - Это уже будет не моя забота…" - По обычаям, - немного помолчав, продолжал он, - в подобных случаях объявляют о помолвке… - он быстро взглянул на мага, следя за его реакцией. - Я не хочу тебя обязывать, - продолжал он. - Но Мати… Для меня очень важно, чтобы она была счастлива…
- Я тоже хочу ей только счастья. Мне знаком этот обычай. Да, давай объявим о помолвке.
А потом они двинулись назад, к повозкам каравана.
Атен просто сиял: -Теперь можно отправляться в путь! …Караван двинулся вперед, медленно вытягиваясь в длинную цепь, похожую на гусеницу - многоножку. Но едва первые повозки успели покинуть площадь…
- Нет! Постойте! - громкий полный отчаяния крик заставил торговцев остановиться.
Оглянувшись, люди увидели бежавшую по улице Хранительницу города. Ее волосы растрепались, одежда была в беспорядке, но женщина не замечала этого.
Горожане спешно расступались, освобождая ей дорогу, и провожали долгими удивленно испуганными взглядами.
- Подожди, - оттолкнув двух зазевавшихся караванщиков, попавшихся ей на пути, она подбежала к магу, схватила за плечо, поворачивая к себе лицом.
- Я была не права. Слишком своевольна, взбалмошна, высокомерна. Я кричала на тебя, приказывала, требовала подчинения… Мне не следовало так себя вести. Я признаю все ошибки и прошу твоего прощения. Но… Я так растерялась, когда узнала о твоем приходе. Мне казалось, что самые несбыточные мечты сбываются… И я не знала, как мне будет лучше вести себя с тобой… Посчитала, что караванщику должны нравится именно такие женщины - сильные, решительные. Я ошиблась и все испортила. Прости меня.
- Хорошо, - кивнув, промолвил маг.
- Ты впервые не сказал "нет". А я уж начала думать, что ты просто не знаешь других слов… - она пробовала шутить, стараясь таким образом как-то успокоиться, вернуть себе твердость и решительность. Но у нее ничего не получалось, даже улыбка вышла какой-то вымученной, заискивающей. - А теперь… Теперь я хочу попросить тебя: не уходи! Почему бы каравану не погостить у нас еще неделю?
Давай попробуем еще раз, ты поймешь, что я совсем не такая… - она умолкла, видя, что маг качнул головой. - Но почему?! - в отчаянии вскричала она. - Я… Я изменюсь, стану такой, какой ты хочешь меня видеть!
- Прости, Хранительница, но нам надо идти, - нарушил тишину голос Атена. Женщина пронзила хозяина каравана яростным взглядом пылавших глаз:
- Почему?! Разве вы не мечтаете о том, чтобы остаться в оазисе? Разве вы не устали от этой бесконечной дороги по холодной, заснеженной пустыни? Почему вы отказываетесь от своего шанса?
- Отец! - донесся до них голос Мати. Девушка выглянула из своей повозки, не понимая, почему караван вдруг остановился. Она уже была готова выбраться наружу, подойти, но резкий возглас Атена заставил ее остановиться:
- Не высовывайся! - он был груб с ней и молил богов, чтобы дочка не очень на него обиделась, и, все же… и, все же, он не видел другого способа остановить ее, душой, сердцем чувствуя, что Мати не должна стать свидетелем этого разговора.
Заметив, что голос девушки заставил мага, насторожившись, повернуться, Дамир прищурилась:
- Она…
Атен настороженно подобрался, став похожим на зверя, готового при первом проблеске опасности броситься в бой:
- Хранитель каравана просил руки моей дочери. Я дал согласие. Обряд совершен и боги тому свидетели!
- Что ж, - горожанка опустила голову. - Во всяком случае, теперь я хоть что-то понимаю… Выходит, у меня просто не было шанса…
Ее плечи поникли, по щекам покатились слезы.
- Моя Хранительница, - к ней подскочил страж города, осторожно взял за безжизненно холодные руки, повлек за собой: - Пойдем, пойдем скорее. Тебе нужно вернуться в храм.
- Нет! - Дамир встрепенулась, словно огонь его ладони разбудил ее, вывел из оцепенения. - Нет! - она вырвала ладонь, снова бросилась к магу. - Раз так, раз твое сердце - не кусок льда, раз оно знает, что такое любовь, ты должен понять меня. Должен! Я очень люблю этот город! Больше всего на свете! Я готова ради него на все, что угодно! Я прошу тебя, молю всего об одной ночи!
- Я не понимаю…
- Я вижу, ты не можешь подарить мне сердце, ибо оно отдано другой. Если так, конечно, ты никогда не согласишься остаться. Но одна ночь - неужели ты откажешь мне даже в этом? - она упала перед ним на колени. - Я готова на любые унижения, только… - видя, что маг снова качнул головой, она разрыдалась, не в силах больше терпеть боль, терзавшую ее грудь.
Страж опустился с ней рядом, осторожно укрыл своим плащом помог подняться.
- Я… - в ней не было ни силы и властности. Прежняя Дамир растаяла, словно снежная кукла, а на ее месте осталась очень несчастная и легко ранимая женщина.
И, все же, все же, чувствуя, что все против нее, она, уже из последних сил, пробовала бороться. - Моя беда в том, что я слишком люблю Эмигард - мой алмазный город. И я думаю о том, что станет с ним, когда я умру. Ведь я не вечна. Сколько мне еще отпущено? Двадцать лет? Десять? Или и того меньше?
- В городе родится другой Хранитель… - это было все, что смог сказать Атен, чувствовавший в этот миг себя маленькой снежинкой, унесенной метелью куда-то в неизвестность.
- Конечно, - в ее усмешке была лишь боль. - Если повезет. Я… Я знаю, о чем говорю, я пережила все это отчаяние. Час за часом. Три недели со дня смерти прежнего Хранителя! Я видела, как угасала надежда. Я сама чувствовала все это, не зная, не предполагая даже, что я… Я - Хранительница! И… Я не хочу, чтобы это повторилось, когда… когда мне придет пора уходить! - ее голос постепенно окреп и вновь зазвучал четко и решительно. Хотя в нем и не было больше былого огня. - Поэтому мне нужен ребенок. Ребенок, который унаследовал бы силу. И я передала бы этому малышу не только город, но и всю мою любовь к нему… И… - Дамир глотала слезы, катящиеся у нее из глаз. - Ребенок двух наделенных даром просто не может не унаследовать дар…
- И ради этого ты готова пожертвовать всем? - маг впервые смотрел на нее не холодно безразлично. В его глазах читалось сочувствие. - Даже любовью того, кому суждена?
- Ант…? - Хранительница повернулась к стражу города, все также стоявшему рядом с ней. - Мы дружили с детства, строили планы на будущее в юности. Он верил в меня больше, чем я сама. Это он настоял на том, чтобы я пришла в храм и коснулась священного камня. Если бы не Ант, я бы не решилась. Да и кто бы меня туда пустил в храм?…Но он знает, что моя любовь к городу сильнее всех остальных чувств. А я знаю: что бы я ни сделала, он не бросит меня, не покинет…
- Конечно, Хранительница, я всегда буду защищать тебя, оберегать от бед, - страж был готов вновь и вновь повторять это. И пусть слышат все.
Дамир вновь заглянула в глаза мага, но, не найдя в них ничего, кроме сочувствия, повернулась и, опираясь на руку Анта, побрела прочь.
- Подожди, женщина, - вздохнув, проговорил Гор.
Наделенная даром тотчас остановилась, повернулась к нему… Но надежда ушла из ее глаз, когда она увидела, что маг направился не к ней, а к одной из повозок каравана.
- Фейр, принеси малыша, - велел он старухе-рабыне.
Та, перед тем, как броситься выполнять приказ, на миг осмелилась поднять голову, чтобы взглянуть на мага… и улыбка тронула ее тусклые обветренные губы, когда она поняла…
На миг рабыня исчезла в повозке, а когда вернулась, прижимала к груди маленький живой комочек.
- Возьми.
Хозяйка города смотрела на мага полными удивления глазами, однако все же подалась вперед, бережно забрала ребенка из рук старухи. Когда ее взгляд коснулся личика спавшего малыша, женщина не смогла скрыть улыбки, таким миленьким показался ей этот крошечный живой комочек. А затем Дамир вновь повернулась к магу, ожидая от него хоть каких-нибудь объяснений.
- Его мать не пережила родов, - тихо проговорил он. - Отец умер еще раньше. Малыш очень слаб. Чтобы выжить, ему нужна постоянная забота наделенного даром. Наверно, мне удалось бы вырастить его в караване, но здесь, в городе, у него больше шансов. К тому же, раз он так нужен…
- Да, - она прижала ребенка к груди, - конечно, я позабочусь о нем. Но, - в ее глазах зажглась боль, - я говорила не о простом ребенке…
- Я так и понял. Этот малыш рожден с даром. Не спрашивай меня, как такое возможно, просто прими его таким, какой он есть.
- Спасибо! - одними губами прошептала она. По ее лицу вновь потекли слезы, но на этот раз это были слезы радости. - Спасибо тебе! Я обещаю сделать все для этого малыша! Ты не пожалеешь…!
- Ты будешь для него хорошей матерью, а ты, - он повернулся к стражу, - отцом.
Ему понадобитесь вы оба… - затем маг перевел взгляд на притихшую толпу и произнес, обращаясь к ним - многоглазым, настороженным, ушедшим в слух, немым: - Помните: он будет таким, каким вы его вырастите. Доброта обернется добром, злоба выльется ненавистью. И еще, - его взгляд вернулся к Хранительнице, - я должен предупредить тебя: он будет много сильнее любого из магов города, ибо рожден в пустыне. В нем живет чистая, первородная сила. Не удивляйся этому.
В гробовом молчании Атен подал знак отправляться в путь и повозки медленно поползли по улицам города, провожаемые долгими пристальными взглядами, полными благодарности и чего-то еще… Словно люди ощутили себя свидетелями нечто воистину великого и судьбоносного, однако все произошло так быстро, столь неожиданно, что они не успели всего понять.
Караванщики уже покинули город, когда Атен все-таки решился заговорить с магом:
- Конечно, ты прав: ребенку будет много лучше здесь. Его окружат любовью и заботой… В караване к нему относились бы по-другому…
- Из-за того, что его родители были рабами?
- Да… И, потом, то, как он родился… - караванщик поморщился, словно от тупой, ноющей боли. - Ведь его мать была уже мертва… Не знаю, но мне самому становится не по себе, когда я вспоминаю об этом.
- Я понимаю, что ты должен чувствовать. Хотя все эти мысли - не более чем выдумки сумрачного света.
- Но ты же не сказал горожанам всей правды о нем.
- Это знание только навредило бы и им, и ребенку. Порою правда приносит слишком много бед, чтобы ее можно было оправдать. А так… Так все будут счастливы.
- Ты говорил тогда, в снегах, что этот малыш ненадолго останется в караване. Ты это имел в виду?
- Во многом он - особенное существо. Тот, у кого была своя судьба еще до рождения.
Он был рожден для нее.
- Да. И, все же… Все же этот ребенок будет им казаться своим лишь до тех пор, пока в городе не появится другой наделенный даром, свой, рожденный в городе…
- Этого не произойдет.
- Может быть… Ведь они сами вырастят его, воспитают… Что значат несколько дней вне города, особенно если речь идет о Хранителе…
- Я имел в виду другое: без этого малыша у них нет будущего.
- Боги не дадут им… - Атен понимающе кивнул. Он знал, что маг наделен даром предвидения и куда более могущественным чем тот, что был дан ему. Во всяком случае, Хранитель ни разу не ошибся. - Но, постой, ведь когда-нибудь и он умрет и, выходит, тогда… - караванщик оглянулся, бросил взгляд на причудливые строения… Его сердце сжалось от боли. Так, словно частичка его оставалась здесь. Но почему? Такого не было никогда прежде. Да и что такого особенного в нем? И лишь тихий голос мага заставил эту боль уйти, уступив место сладкому покою:
- Останутся его дети. По крайней мере, в двух поколениях сила сохранится. А может быть, дольше…
- Будущее трех Хранителей… - караванщик с безграничным восторгом и восхищением смотрел на своего мага. - Для любого города это - больше, чем счастье. Это сама жизнь! Которую ты им подарил!
- На все воля богов. Они решают. Мы только исполняем ее.