Да уж, от дискриминации даже в сказочном мире никуда не деться.
— Это обязательно?
— Разумеется! Кто мы такие, чтобы попирать вековые законы?
— Свободные и уважающие себя люди, отрицающие раболепие и унижение по расовому и гендерному признаку.
Эзра схватил меня за плечи и развернул к себе лицом.
— Так, пылкая в ереси дочь Валерия, бунтарские речи прибереги для своего мира, ясно? Всё, что от тебя требуется, это повторять за мной, не привлекать внимания и позволить действовать профессионалу.
— Понятно, — послушно кивнула. — Ещё какие-нибудь правила будут?
— Ни в чём не перечь халифу. Его жене и Визирю тоже, иначе всыплют плетей. Верх неблагодарности выражать недовольство тени Бога на земле, владыке востока и запада, а так же тем, кого Всевышний назначил в помощь ему.
— Запомню.
Неприятности мне не нужны, уж точно не по вине длинного языка и неумения пять минут побыть скромной и вежливой девочкой.
— Итак, первое, что мы сделаем после представления, это составим список подозреваемых в пособничестве ар-Хану.
— Он получится огромным.
— Совсем нет. Принцессе Лейле, как любой незамужней девице правящего рода, допустимо общаться только с узким кругом людей. Их не больше полусотни, включая банщиц и свиту для прогулок. А тех из них, кому бы она могла спокойно доверять, чтобы позволить себя похитить, ещё меньше.
— Это радует.
Из распахнутых настежь дверей парадного входа вышел чопорный управитель с ручным гепардом у ног.
— Прошу следовать за мной, господа сыщики.
Он повёл нас вглубь дворца по бесчисленным коридорам и залам, залитым ярким солнечным светом. В определённый момент я поймала себя на мысли, что перестала удивляться интерьерам и буйству фантазии мирхаанских декораторов и смотрела по сторонам не столько от любопытства, сколько от неизбежности.
Заседание дивана и часы официального приёма граждан уже закончились, но нам повезло — в перерыве между работой с населением и личными делами в расписании у халифа значился второй завтрак, на который допускались государственные служащие.
— Сыщики из Сыскного приказа — Эзраим аль-Хазми и его помощница Елена аль-Исаакова! — церемонно провозгласил управляющий, едва мы вошли в приёмную залу.
Сделав несколько шагов, напарник резко рухнул вниз лбом на ковёр и вытянул руки ладонями вверх. Боясь провалить негласное испытание, я повторила подобострастный манёвр.
— Повелитель халиф Мунтасир Четвёртый, тень Бога на земле, владыка востока и запада, — продолжил управляющий, пока я боролась с желанием поднять голову и посмотреть, куда мы попали, — а так же его возлюбленная жена царица Айша и Великий Визирь.
— Мир вам, — раздался царственный голос.
Теперь можно подняться.
Зала, в которой халиф совершал лёгкие завтраки, имела шестиугольную форму; стены отделаны узорчатой плиткой, окна занавешены тюлем, на полу цветастый ковёр. За низеньким столиком по её центру восседали трое представленных граждан в дружественной, почти непринуждённой атмосфере.
Не так я представляла халифа, но увиденный образ мне понравился больше. У повелителя было симметричное лицо, острые скулы, длинный прямой нос и пухлые губы. Поверх роскошных шелковых и бархатных одежд он носил множество украшений из золота и драгоценных камней, на запястьях блестел десяток браслетов с колокольчиками. Высокородную голову венчал непропорционально огромный тюрбан насыщенного алого цвета.
По левую руку от халифа сидела молодая и симпатичная рыжеволосая красавица, словно недавно сошедшая с обложки модного глянцевого журнала. Айша — вторая жена Мунтасира, на которой он женился в год сияния Сириуса. И третьим за столиком восседал Великий Визирь — видный мужчина за пятьдесят с непроницаемым лицом профессионального игрока в покер, в элегантных чёрных одеждах и причудливой диадемой с большим камнем обсидиана на голове. Его глаза впились в меня, как когти ястреба в добычу, заставив поёжится. Может, это он «чёрный человек» из предостережения Шахерезады, а вовсе не ар-Хан?
— Присаживайтесь, господа сыщики, — халиф махнул рукой в сторону пустующих подушек. — Позавтракайте с нами.
Слуги тут же поставили ещё два стакана и налили в них соку.
С присущей живостью Эзра легонько подтолкнул меня к столу и быстро занял место возле Айшы. Мне не оставалось ничего иного, как устроиться рядом с Визирем. Он всё ещё смотрел на меня, и я решила не притрагиваться к печеньям, если не хочу подавиться.
— Значит, вам понадобилось осмотреть комнату моей дочери? — спросил халиф. — Зачем? Ваши коллеги уже осматривали её несколько дней тому назад.
— То были другие сыщики, — Эзра сверкнул клыками в широкой улыбке. — Следствие зашло в тупик, повелитель, поэтому подключили нас, лучших специалистов.
— Но сыщик аз-Масиб утверждал, что лучший он, — медовым голоском заметила Айша.
— Он польстил себе, — соврал гуль без зазрения совести.
— Как интересно! — заулыбалась царица.
Халиф поморщился и тяжело вздохнул. Уж больно неудачный повод для восторгов нашла его жёнушка.
— Осматривайте, не возражаю, — невесело согласился он. — Но только после того, как позавтракаете с нами.
Отказываться не стали. Лапши из чайханы дяди Иеремии не хватило, чтобы насытиться, поэтому я с благодарностью принялась за пахлаву и финики. Если не смотреть налево, неподвижный Визирь не так уж сильно бросается в глаза.
Пропажа дочери по-настоящему печалила халифа Мунтасира Четвёртого, тень Бога на земле и какого-то там владыку. Горе, проступавшее на его лице, не было поддельным. Да и зачем ему притворяться?
— У вас уже есть версии? — спросил он с надеждой. — Госпожа Хатун докладывает мне о состоянии расследования каждые шесть часов, уверяет, что делает всё возможное, но мне недостаточно. Лейла никогда в жизни не покидала дворца, она, должно быть, просто в ужасе!
Эзра буркнул что-то маловразумительное. Нормально ответить ему помешал большой кусок рахат-лукума во рту. Чтобы не возникло неприятной паузы, вступить в разговор решила я. Мы с напарником в равной доле новички в сыскных делах, хуже не сделаю.
— Мы как раз прорабатываем одну из них. А пока нам бы хотелось немного узнать о Лейле. Вы… — Как к нему обращаться-то? — Повелитель, вы не могли бы рассказать о ней, её характере, привычках?
Действительно, я уже второй день бегаю в поисках принцессы, но при этом совершенно ничего о ней не знаю.
— Лейла очаровательная дева и прекрасная дочь, — ответил Мунтасир, доставая из внутреннего кармана золотой медальон с изумрудами. — Смотрите.
Я взяла драгоценность, внимательно следя за тем, чтобы ненароком не коснуться пальцев халифа, и открыла крышечку. С маленького портрета внутри на мир смотрела миловидная улыбчивая девица. Не особо красивая, но личико пикантное.
— Оставьте себе, — халиф равнодушно махнул рукой. — Моя девочка избалована, своевольна, самонадеянна и упряма, однако у неё добрая душа. Даже слишком добрая для статуса наследницы Мирхаана. Надеюсь, она выйдет замуж за достойного человека и родит сына, прежде чем взойдёт на престол.
— Надежды здесь неуместны, повелитель, — возразил Визирь, впервые нарушив своё молчание. Его голос оказался под стать взгляду — холодный и цепкий. — Я не раз приводил доводы, почему вам стоит выдать её замуж как можно скорее.
— Почему же? — я не удержалась от вопроса.
— В противном случае она сама выберет мужа. Учитывая её характер, скорее всего он окажется таким же мягкосердечным, и они оба приведут халифат к катастрофе. Повелитель, если позволите, я ещё раз предоставлю вам список идеальных кандидатов на престол Мирхаана.
А Визирь-то, оказывается, жёсткий сторонник браков по расчёту. Интересно, кого он прочит в мужья Лейле? Собственного сына?