- Да Мелкий я, Мелкий! - сказал я, не в силах сдержать улыбку, хорошо, что они все равно не увидят ее в темноте, - Давайте, идите со мной...
И мы пошли.
Они молчали, и я молчал. Как три бесплотные тени мы скользили вдоль стен домов, заворачивали в кривые переулочки, в узкие дворики. Я нарочно вел их самым странным и запутанным путем, чтобы ни за что они не вспомнили дороги, чтобы ни за что не смогли найти ее самостоятельно.
Мы спускаемся в подвал полуразрушенного дома, и я поднимаю люк.
- Сюда давайте...
- Сюда? - неожиданно восклицает сэр Ланселот, - Я туда должен лезть?!
И смотрит на меня, как на безумца.
- Не хочешь, не лезь, - отвечаю я равнодушно.
- Перестань паясничать! - устало и обреченно говорит новый русский, - Ты ж не на дискотеку собирался...
- Да, я предполагал что-то подобное... - пробормотал высокоэстетичный юноша, с опаской заглядывая вниз.
Ха-ха, предполагал он! Ты еще не знаешь ГДЕ я собираюсь тебя провести!
- Я пойду первым, - сказал я и, заранее злорадствуя, добавил, - Идите прямо за мной. След в след. Руками ни за что не хвататься - только там, где я скажу, а то в радиационные отходы вляпаетесь, сразу вся кожа слезет... И крыс не пугайтесь, они там носятся по трубам, как торпеды, но они вам не сделают ничего, разве что укусят.
Милый Венечка посмотрел на меня с ужасом. Можно сказать, я был удовлетворен.
- Скажи, что ты врешь, - попросил он смиренно.
- Не-ет, не вру.
- Андрей, я пойду в середине, хорошо?
- Да иди ты где хочешь, - мрачно буркнул Андрей.
Я повел их такой дорогой, по которой сам не ходил никогда! И не только потому, что противно, но и опасно еще.
Кривой просил меня вести их кружными путями, а выбирал я их на свой вкус. Я должен был отомстить этому новому русскому за избитую Рыбку, а Венечке... за то, что он такой!
Один единственный раз вы здесь пройдете и, уверяю, не забудете этого никогда! До конца своих дней!
- Смотрите, не упадите, - заботливо предупредил я, когда мы начали спускаться.
Кривой, когда узнал о моей выходке, чуть не убил меня.
А узнал он о ней сразу, как только мы пришли. Понял по запаху, которым мы пропитались, кажется, до самых костей.
Впрочем, через коллектор мы шли недолго, всего лишь метров двадцать, я же на садист все-таки... да и не мазохист, потом мы петляли бесконечными переходами, где были проложены ржавые, текущие повсеместно трубы, телефонные кабели... в общем, все как обычно, в одном месте пришлось даже ползти на пузе - забыл я о том, что кое-где трубы уложили под бетон - но не могу же я помнить все! Я не компьютер!
Так что, когда мы пришли на место, то представляли из себя достойные образцы жителей трущоб. Особенно милый Венечка. Так что я вполне был удовлетворен местью.
В самом сердце Империи передвигаться следовало осторожно. Никто не должен был видеть посторонних, поэтому я вел их не совсем обычным путем, тем, который мы с Кривым специально придумали для них - темные и грязные подземелья, вонь, крысы и - внезапно та миленькая пещерка со школьной партой и дохлым стульчиком, освещенная керосиновой лампой столетней давности.
Как партизаны, ей Богу!
Убогое сие место вызвало у наших гостей такую бурную реакцию, словно они попали в царские палаты. Я их понимаю, конечно - там было сухо, там было относительно тепло и светло.
- О черт! - воскликнул сэр Ланселот, когда увидел, во что превратился его светлый плащик. Он смотрел на себя с ужасом и отвращением, но не сказал больше ни слова. Наверное, не было у него слов. мы проделали долгий путь, и все устали порядочно, а эти двое особенно, мне то что - я привычный, и милый Венечка долго и уныло осматривая дохлый стульчик, решил-таки сесть на него. предварительно он положил на него газетку, чем привел меня в состояние восторга, да и нового русского тоже.
- Ну ты!.. - он даже не нашелся что сказать.
- Я вам мешаю? - устало буркнул Венечка, - Мало ли какой заразный на нем сидел...
Воистину, сэр Ланселот начинает мне нравиться!
Кривой сидел на этом стульчике. Драгоценный наш Аластор и будущий Сабнэк! И, между прочим, он слышит все!
Я так был благодарен Венечке за сего слова, что даже предупредил:
- Осторожно, он сломанный.
Венечка предупреждению внял и опустился на стул со всей возможной осторожностью.
- Итак? - произнес новый русский, теряя терпение.
"У нас товар, у вас купец", - захотелось мне сказать, но я сдержался, все-таки дело действительно серьезное.
- Итак, вы хотите убить Сабнэка, - сказал я глубокомысленно.
- Я хочу убить ту скотину, которая похитила мою девочку и ту, которая надругалась над ней! Это единственное, что меня интересует!
- Мы так и поняли, - заметил я, отчетливо видя в глазах господина Крушинского желание побить меня головой о стену или проделать еще что-нибудь в этом роде.
Я как следует насладился паузой и только было собрался продолжать, как неожиданно появился Кривой. Появился он намного раньше оговоренного срока, и я воззрился на него с недоумением.
- Пошел вон отсюда, - сказал мне Кривой и по тону его голоса я понял, что он сильно рассержен.
Да, пожалуй переборщил я с местью за Рыбку... Достанется мне теперь... Ну, да ладно. Как можно тише и незаметнее я юркнул за занавесочку, лучше уж теперь не привлекать к себе внимания, авось, забудут.
Дальнейший разговор я слушал уже оттуда.
- Вы здесь не на увеселительной прогулке по экзотическим местам, - сказал Кривой господину Крушинскому, - Нам тоже, знаете, не до развлечений, так что извольте слушать внимательно то, что я намереваюсь вам сказать!
Браво, Кривой!
- Не думайте, что вы слишком хорошая кандидатура для предстоящего дела, мы долго думали прежде чем принять решение... относительно вас, и все же решили пойти вам навстречу, единственно потому, что вы лицо заинтересованное в удачном исходе предприятия не меньше, чем мы.
Батюшки, во дает! Никак Кривой до того, как оказался в канализации был депутатом государственной думы!