- Спасибо вам за всё. За предупреждение.
- Да чего уж там… За что благодаришь…
- Мне пора возвращаться. Не прощаюсь…
- Нет, Иль, - чуть слышно прошептал Демиан. - Ты не прав. Никто ни за что не должен отвечать. Я сам за всё отвечу.
Искомый дом действительно обнаружился безо всяких проблем. Его двускатная крыша, крытая черепицей кричащего ядовито-зеленого цвета, гордо возвышалась над прочими, куда как более неприметными и приземистыми строениями.
В просторной опрятной комнате вокруг стола, застеленного белоснежной скатертью и уставленного вазами с весенними первоцветами, кувшинами с охлаждающими напитками и большим блюдом, наполненным еще дымящейся выпечкой, сидели трое. Мрачный мастер Коган заметно просветлел лицом при виде новоприбывших; знакомая по телларионскому периоду ведьма Кристалина, зажатая между учителем Демиана и черноволосым мужчиной (в чертах которого угадывалось не слишком заметное, но несомненное с нею сходство), явно не испытывала восторга от подобного соседства, поэтому порывисто вскочила, восприняв неожиданное появление Марины как долгожданное, вымоленное у богов избавление. Незнакомец степенно поднялся, мужчины поприветствовали друг друга простым наклоном головы.
- Хвала Хозяйке, - выдохнул мастер Коган, крепко обнимая ученика.
Завершив процедуру обмена положенными по этикету любезностями, присутствующие разделились на две группы, объединенные общими темами для беседы. Мужчины рассредоточились вокруг стола, занявшись обсуждением малопонятных и скучных для девушек вещей. Кристалина за руку вывела Марину из помещения, посчитав своим святым долгом окружить измученную превратностями пути приятельницу домашним уютом. Спустя пару часов землянка, успевшая за это время вкусно поесть, искупаться и оказаться в курсе последних событий Предела, с наслаждением растянулась на льняных простынях и мгновенно уснула.
- Тебе просто необходимо как следует отдохнуть и развлечься после всего, что довелось пережить, - не допускающим возражений тоном вещала Кристалина, с поистине королевской невозмутимостью игнорируя слабые попытки вырваться. Хватка у изящной на вид, как хрупкая фарфоровая статуэточка, авалларки оказалась просто железной. Марина довольно быстро осознала всю безрезультативность своего трепыхания и с покорностью обреченной погибнуть на алтаре жертвы безропотно позволяла воспылавшей ненормальным энтузиазмом княжне тащить ее по направлению к манящей огнями таверне.
'Средневековая романтика', - тоскливо подумала девушка, приноравливаясь к размашистому шагу благородной леди. Закрадывалось подозрение, что это сама Кристалина жаждет хоть на краткий срок отвлечься от гнетущих ее проблем и лишь прикрывается желанием сделать подруге приятное. Что-то с Ланадар явно происходило, но что именно, понять пока было невозможно, как знать, какие изменения произошли за время отсутствия мнимой герцогини в кармаллорском замке.
Заведение, вопреки здравым опасениям девушки, для которой еще свежи были воспоминания о неудавшейся карьере в трактире Крэда, оказалось вполне приличным. Да и стоило ли удивляться - чего другого можно ожидать, когда город наводнен магами, являющими собой само воплощение закона и порядка. Волшебники в принципе отличаются от простых людей редкостным хладнокровием и благоразумием, что, в сочетании с повышенной устойчивостью к алкогольным напиткам, ясно дело, отнюдь не располагало к дебоширству. Свойства выяснять между собой отношения ведьмаки не имели, по крайней мере, никогда не устраивали разборки прилюдно, а обычные стычки в их присутствии затухали почти мгновенно, не успев даже как следует разгореться, и незадачливые драчуны надолго теряли охоту задираться, впредь обходя магов далеко стороной. Да если бы даже и не так, сомнительно, что нашлись бы охотники обидеть двух одиноких беззащитных девушек, потому как одну из них беззащитной никто бы не назвал даже с большой натяжкой. Княжна Ланадар, с раннего детства обучавшаяся боевым искусствам наравне с кузенами безо всяких скидок на принадлежность к прекрасному полу, не была легкой добычей для злоумышленников. Обычно одевалась она как воительница, пусть весьма богатая и родовитая, но всё же воительница. Обтягивающие стройные ноги брюки из тонкой замши, удобные сапоги на высокой шнуровке, блуза и корсет, хранивший множество холодных остро заточенных сюрпризов. На поясе - волнообразный крис, в сложной высокой прическе спрятан с десяток стальных шпилек. С такой спутницей не страшно заглянуть в какой-нибудь портовый притон, не то что в респектабельный трактир.
'У Феи Туманной рощи' - гордо гласила вывеска, недавно подновленная, жизнерадостно яркая, живописующая фигуристую жизнерадостную красотку в живописных обрывочках какой-то полупрозрачной тюли (вероятно, именно в такую форму фантазия неизвестного художника преобразовала национальные костюмы лесных дев) и с лукавым прищуром огромных зеленых глаз. Здание было довольно-таки внушительным, трехэтажным, приятно пахло нагретой сухой древесиной, дверные проемы и нарядные ставенки щедро украшали плетеные венки из трав, сухоцветов, душистых еловых веток. Словом, местные 'декораторы' на славу постарались, создавая соответствующий ко многому обязывающему названию необходимый антураж. В темное время суток среди разнообразной зелени зажигались магические (во избежание пожара) огоньки, заманивая усталых путников, да и просто скучающих обывателей хорошо покушать, выпить в приятной компании и хорошенько поразвлечься, были бы только деньги. Кристалина решительно толкнула дверь из потемневшего от времени и непогоды мореного дерева - переливчато звякнули колокольчики. Соблазнительная улыбочка нарисованной 'феи' вдруг показалась Марине вызывающей усмешкой. Девушка показала вывеске язык и шагнула вслед за авалларкой в шумный полумрак.
'А ничего тут, миленько', - Марина уныло поплелась по направлению к маячившей впереди стройной фигурке, облеченной в вызывающе алую одежду, - леди Огонь оставалась верна своей страстной стихии.
Марина всецело (и разумеется, молча) одобрила выбор Кристалины - небольшой отдаленный столик в самом темном углу таверны, неподалеку от уютно потрескивающего камина. Пахло смолой и дымом. Д слёз, до закушенных губ болезненное и в то же время несказанно дорогое напоминание о событиях в Синарском лесу. Предательски защипало губы, воскрешая сладость тех бездумно, безвозмездно подаренных поцелуях, украденных минутах счастья. Неужели это всё, неужели только и останутся ей одни мысли о былом, будто ворох старых, пожелтевших от времени конвертов? А радость поманила и убежала, заливаясь жестоким, издевательским смехом - мол, попробуй, догони! Неужели что-то успело безвозвратно уйти, непоправимо, раз и навсегда, измениться за такой краткий срок? Сутки только прошли с тех пор, как Демиан сжимал ее в объятиях, а стоило им приехать в Синар, вернулся к прежней линии поведения с нею - прохладная отчужденная учтивость, - так что впору ей усомниться - а был ли вообще тот ураган вырвавшихся на волю чувств, расколовших прочные оковы холодного рассудка и чопорных приличий, или же всего лишь привиделся, как фрагмент наведенного Даволой морока, причудливо соединившийся с подспудными играми подавленного сознания?
- 'Кровь Дракона', - громко заявила Кристалина, выведя Марину из тяжкой задумчивости. Деликатный вопрос трактирщика, заданный благоговейным полушепотом, касательно того, чего изволят заказать благородные леди, не прервал хода ее размышлений. Трактирщик, пухленький, добродушный и хитроватый - именно такой, каким по неизвестно откуда проистекавшим убеждениям девушки и обязан выглядеть настоящий трактирщик, в почти что священном ужасе воззрился на посетительницу. Марина невольно поморщилась, когда хозяин горестно запричитал, всплескивая полными ручками и срываясь на пафосный театральный шепот. Он нарушал шаткую, болезненную, но всё же целостность ее мира. Ей хотелось тишины и спокойствия. Одиночества.
-…как же так! Благовоспитанным девицам не пристало употреблять подобные напитки! Это не соответствует правилам приличия! Сие крепчайшее пойло надлежит продавать одним лишь портовым грузчикам, да грязным бандитам и прочему отребью, всякий стыд и совесть потерявшим, вид человеческий утратившим и столь низко павшим! Смею полагать, что госпожа ошиблась или же ваш покорный слуга ослышался. Итак, чего желает благородная госпожа?
- Благородная госпожа желает напиться! - рявкнула Кристалина, выслушавшая сокрушенные стенания хозяина трактира с кислой миной на по-авалларски совершенном лице. Мужичок испуганно отшатнулся от агрессивной клиентки, затем принялся кивать, часто-часто, как китайский болванчик, рассыпавшись в заверениях, что требуемое принесут в кратчайшие сроки и самого лучшего качества. Не успев отойти от потрясения бедолага, впервые столкнувшийся с княжной Ланадар, пребывающей не в лучшем расположении духа, торопливо засеменил к высокой стойке, что-то потерянно бормоча под нос. Да там и остался, в мирном окружении разнообразной посуды, не отваживаясь более высунуться, вероятно до тех пор, пока авалларка не покинет территории его заведения.
К их столику подскочила шустрая девица, разнаряженная в яркое разноцветное платье странного покроя и с пышным венком на голове. Рассыпавшись в любезностях, торжественно водрузила на чисто выскобленную столешницу внушительных размеров запотевшую бутыль, в которой плескалась темно-бордовая, почти черная жидкость и в самом деле напоминающая кровь. Хоть, с другой стороны, Марина не имела ни малейшего представления, какого цвета кровь у драконов, всё еще остающихся для нее, пробывшей в мире магии уже многим более полугода, лишь какой-то аморфной абстракцией, не имеющей под собой ничего материального, настоящего. Ну, вроде летают где-то там, далеко-далеко, в таинственных владениях авалларов. А единственная знакомая ей представительница живущего на крайнем западе племени в этот самый момент с остервенением вытаскивает из узкого горлышка бутыли пробку. Марина почувствовала неловкость, видя странное состояние обычно сильной и уравновешенной Кристалины.
- Криста… - робко позвала она. - Что-то произошло?
- Вовсе нет! - отрезала девушка, жадно отхлебнув прямо из горлышка. Скривилась от терпкого, остро пряного вкуса, крепость напитка обожгла гортань, притушила и без того неяркий свет. Затем теплая обволакивающая волна скатилась вниз по пищеводу и разлилась по всему телу, приятно расслабив напряженные мышцы и чуть смягчив раздиравшие ее изнутри противоречия, притупив горечь и обиду. Пусть на время, но хоть так… - За эти двадцать пять лет не произошло ровным счетом ни-че-го! Ничего не изменилось, всё осталось по-прежнему…
Авалларка со смесью злости и отчаяния рубанула ладонью по воздуху. Сильные смуглые пальцы обхватили немного мутные прохладные бока сосуда, наполненного такой дурманящей влагой, ставшей почти жизненно необходимой для нее сейчас. Кажется, в состав этого напитка входят какие-то подозрительные травки… А, какая, к нарлагу, разница, главное, что ей становится легче, уходят куда-то в неведомые дали тревожные думы, отступает ржой разъедающее сердце позорное сомнение, становятся мелкими и смехотворными проблемы, ужимаются, те самые, что совсем недавно считались попросту неразрешимыми. Вот Бездна! Нашла заботу! И всех делов-то - плюнуть и растереть! Ну и дуреха же она… И чего, спрашивается, столько времени мучилась, когда можно вот так вот, махом, расправиться со всеми трудностями?! Кристалина даже бутыль отставила, настолько ее поразило открывшееся озарение. Теперь главное не спугнуть эту мысль. Да, и не позабыть ее. А чтобы этого не случилось… Бежать, бежать как можно скорее и воплотить идею в жизнь!
Марина молчала, не зная, что еще она может сказать Кристалине, раз одна простая фраза, показывающая лишь заботу о состоянии подруги, вызвала такую бурную и болезненную реакцию. Похоже, Стражница задалась решимостью на собственном опыте подвергнуть испытанию справедливость древней мудрости римлян. Как знать, может, и отыщет истину на дне бутылки. Тем более что до дна ей осталось не так уж и много… А она опять оказалась ненужной, словно пятое колесо для телеги… И зачем, интересно знать, Кристалина привела ее сюда? Ей и так совсем не плохо в обществе бутылки… А не последовать ли ей примеру авалларской княжны? Вдруг ей сказочно повезет, и она постигнет наконец мотивы поведения Демиана, поймет, что между ними происходит?…
Девушка подняла голову, выискивая взглядом кого-нибудь из прислуги, бесшумно лавирующей между столов с одинаково приветливыми дежурными улыбочками на смазливых личиках. Бедняга трактирщик, после сегодняшнего их совместного с Кристалиной выступления, как бы ему самому не пришлось срочно отпаиваться чем-нибудь горячительным. Благородные леди, ага, ну конечно… Одна из них была таковой по праву рождения, вторая по воспитанию (несостоявшаяся герцогиня уже бессознательно перекривилась, вспоминая несладкую жизнь в кармаллорском замке). Тем не менее, ведут они себя нынче как последние плебейки, причем не самого лучшего толка. Посмотрела вглубь общего зала, да так и забыла, о чём хотела спросить.
Они с Кристалиной расположились так, что для остальных посетителей трактира оказались почти что невидимыми, зато сами со своего места имели возможность замечать всё, что происходит вокруг. И ничто не мешало ей во всех подробностях видеть то, как к Демиану, сидящему в пол-оборота к ней за одним столом с Илем, неторопливой грациозной походкой приблизилась молодая женщина. Взгляды всех, без преувеличения, мужчин - от мальчишки разносчика, открывшего рот и изумленно лупающего глазенками, до седобородого менестреля, прекратившего лениво пощипывать струны, - оказались прикованы к этой невесть каким ветром занесенной сюда гурии. Вот только сама фантастическая красавица не смотрела ни на кого, кроме черноглазого ведьмака. Идеальная фигура, молочно-белая, почти светящаяся в красноватом полумраке нежная кожа, спускающаяся по спине роскошная грива золотых, свивающихся в тугие кольца волос. Подобное совершенство невозможно было даже представить. Вот только таился в ней какой-то изъян, что-то неправильное, пугающее… Но вряд ли зачарованные красотой сказочной пери мужчины сумели заметить эту неуловимую странность.
Небрежно оттолкнув рукой застывшую с бессмысленной улыбкой на рыхлой физиономии жертву своего обаяния с пути, незнакомка с чарующей улыбкой морской сирены опустилась ведьмаку на колени. И хоть в глазах Демиана не отражалось той слепой собачьей преданности и обожания, что за несколько секунд превратила здравомыслящих людей в безропотных рабов губительной красоты, прогонять девушку он тоже пока не спешил. Да и верно, разве кто-то в здравом уме откажется от такой женщины, которая сама, к тому же, идет в руки, жаждая дальнейшего знакомства? Марина опустила взгляд, бессмысленно изучая природный узор на отполированной древесине столешницы. Внимание цеплялось за мелкие трещинки, в висках звенела пустота, оставшаяся после искусственно выдворенных из головы мыслей. Не хотелось ни думать, ни знать, ни видеть… Чувствовать то, как преграда, неизменно стоящая между ними, за один только вздох вознеслась ввысь, раздалась вширь. Да так, что Великая Китайская стена, по сравнению с нею, показалась бы хлипенькой деревенской оградкой. Не перелезть, не перепрыгнуть. Разве что перелететь. Вот только крылья, едва-едва расправившиеся и ощутившие легкость безбрежного полета, одним подлым поступком безжалостно обрезали под корень. И больно, и тошно, и пусто…
Ведьмак и златокудрая красавица вместе поднимались по лестнице на верхние этажи, выполнявшие функцию местной гостиницы. Решили, похоже, проверить, уютно ли там, в одной из комнат. Незнакомка быстро обернулась, и Марине почудилось, будто на прекрасном лице появилось выражение надменного превосходства, адресованное конкретно ей. Что за бред… Это уже игры больного подсознания. Не могла девушка увидеть Марину в том темном потаенном углу. А если и увидела, то откуда знала…
- Криста, куда ты? - Марина с готовностью уцепилась за первую представившуюся возможность хоть на пару минут отвлечься от своих переживаний. Криста решительно отстранила руки подруги, попытавшейся было усадить ее обратно на стул, полагая, что авалларка в данный момент находится не в том состоянии, чтобы в одиночку разгуливать по улицам Синара в неизвестном направлении.
- Мне… нужно. И не отговаривай, прошу тебя, не то я опять струшу или передумаю, или еще что случится. Так что пожелай мне удачи.
- Удачи, Криста… - шепнула девушка. 'Пусть хоть тебе она улыбнется. Будь сегодня счастлива за нас обеих'.
Княжна двигалась на удивление скоординировано и точно и вела себя абсолютно трезво. Похоже, единственный эффект, который она получила от вина, - это появление недостающей уверенности в правильности своих решений и смелости в выполнении поступков.
Расплатившись за заказ авалларки, Марина вышла из трактира в примыкающий к нему тихий сад. Повсюду вились тонкие побеги виноградных лоз, благоухал терпкий, и в то же время, свежий аромат весеннего вечера и густого цветения. Луны скрылись за толстым одеялом клочковатых облаков, только голубовато-серебристое сияние изредка прорывалось сквозь плотный покров, расцвечивая мрачные тучи в нежные тона. 'И вы меня предали…' Тупая ноющая боль под сердцем, время от времени, вспыхивающими приступами становясь почти невыносимой. Словно свежую рану потревожили неосторожным движением. Что это? Обида? Ревность? Откуда взяться ревности, ведь ревнуют к тому, кого считают своим. А назвать Демиана своим она не имеет никакого права. Разве он клялся ей в вечной любви и верности? Какое предательство, о чём оно там лопочет, ее глупое истерзанное сердце… Ни слова не прозвучало, ни намека. Ничего, чем он дал бы ей понять, что действительно любит, что может что-то возникнуть между ними, такое, как в глупой до смеха сквозь слёзы сказке, - светлое и чистое. Всё лишь ее выдумки, песочные, воздушные замки - развеявшиеся ли он малейшего порыва ветра, растоптанные ли безразлично…
Стало вдруг отчаянно холодно. Марина зябко обхватила себя за подрагивающие от озноба или же беззвучных, бесслёзных, от самой себя стыдливо спрятанных, рыданий плечи… На которые спустя мгновение опустилась тяжелая, широкая, явно с мужского плеча куртка. 'Демиан!' - едва не закричала Марина, но сдержалась от неосторожной, выдавшей бы ее с головой выходки. Кармаллорский опыт давал о себе знать. Медленно обернулась. И тускло порадовалась, что не совершила ошибки.
- Иль? - Чуть улыбнулась ведьмаку, не изображая понапрасну несуществующего веселья, наигранного изумления. Зная, что всё будет лишнее. Фальшивое выступление, прогнившие, осыпавшиеся трухой декорации. С этим человеком можно оставаться самой собой и не терзать открытые раны напяливанием бесполезных, зато причиняющих боль и вред дурацких масок.
- Вы совсем здесь продрогли, леди Марина. Стоите на ветру уже час, даже не шевельнетесь.
- Вот как? - пробормотала девушка. Где-то в глубине души шевельнулся бледный призрак того, что прежде называлось удивлением. А ей-то казалось, что и пары минут не прошло. Не потревожил бы внешний раздражитель - весенний холод, - пробыла бы здесь всю ночь и не заметила.
- Пойдемте, я вас провожу. Вы устали, такая бледная, на ногах едва держитесь… - Как бы в подтверждение его слов, Марина неожиданно для самой себя покачнулась и мгновенно очутилась в таких сильных, надежных объятиях. 'Как театрально… Только бы он не подумал, будто я сделала это нарочно'. И тут же каким-то непонятным образом поняла, что вовсе он не сомневался в ней. Отчаянно хотелось закрыть глаза и вдыхать приятный успокаивающий мужской запах, забыться в этих руках. Иль тяжело вздохнул, осознанно или инстинктивно прижимая даже и не думающую сопротивляться девушку к себе, гладя по пышным волосам, сминая ткань платья, ласкал спину, плечи. Нетерпеливо, жадно, и одновременно, бережно. Понимая, кристально ясно, что не для него она предназначена, не о нём думает сейчас, замерев безмолвно, впитывая в себя подаренное тепло и нежность, словно полевой цветочек, такой же хрупкий, увядающий без опеки, не успев распуститься. И точно угадал.
Темно-синие глаза жили своей, особой жизнью на тонком лице. Такие красивые и бесконечно грустные.
- Иль, скажи мне, только честно… Я тебе нравлюсь?
- Если это так у тебя называется, то да. Очень нравишься. - Словно наяву хохотал, привизгивая, издевательский голос: 'Нравишься! Нравишься…' 'С той самой минуты, как увидел тебя в Телларионе, Марина… - хотелось сказать ему, но промолчал. Не к чему, не стоит. Всё пустое. Глупое какое слово, бесцветное, ничего толком не выражающее. Разве может она всего лишь нравиться? - Вот ты всё и выдала, леди Марина…'
Девушка задумчиво кивнула, с чем-то соглашаясь, ведьмак же, напротив, решительно качнул головой. Пока окончательно не свела с ума грустная синеглазая ведьма.
- Да я же всё понимаю! И не хочу выполнять роль временного утешения, не хочу заменять собой чье-то место. Ведь ты же сама вскоре об этом пожалеешь, Марина! Тебе больно сейчас… Но выход, который ты нашла, неверный. Ты поймешь. После. А сейчас пойдем-ка отсюда. Вам необходимо отдохнуть, леди Марина.
Надоедливой мошкарой мельтешили перед лицом наколдованные светлячки, вступившие в неравный бой с чернильными сумерками. Коган решительно отодвинул на край стола свиток, плотно исписанный столбиками цифр, устало потёр глаза и потянулся всем телом. Не по нраву ему вся эта бумажная тягомотина, но кому еще доверить вычисления, все эти бесконечные поставки, расходы, расчёты, проценты? Мастер Грайлин недовольно буркнул, что занят вещами поважнее (что подразумевает под этим расплывчатым определением старый наставник, хотелось бы знать?), затем покровительственно потрепал ошалевшего ученика по плечу, и, не пытаясь даже скрыть хоть для приличия ехидное выражение лица, выразил надежду, что Коган и сам прекрасно справиться с этой волокитой. Мол, сын преуспевающего купца должен быть 'на ты' с бухгалтерией. То незначительное обстоятельство, что будущий торговец и наследник процветающего предприятия покинул отчий дом в семилетнем возрасте, в расчёт отчего-то не принималось. Подумаешь, какая мелочь, кровь подскажет. Коган с сомнением покосился на результаты своей многочасовой деятельности. Вроде бы всё правильно. Кажется… Помощи от учеников ждать не приходится - Трей решил пересмотреть свое отношение к отцу, а от помощи Демиана, который - удивительное дело! - добровольно рвался составить компанию наставнику (не иначе мечтал избавиться от неприятных мыслей, на время вытеснив их формулами и таблицами), Коган сам мужественно отказался. Во-первых, насчитает он тут, в таком-то состоянии. А во-вторых, парню не помешало бы как следует поразвлечься, после встречи с Даволой и еще какого-то неприятного события, о существе которого Когану остается только догадываться. Демиан и в детстве предпочитал держать свои чувства и мысли при себе, не делясь проблемами и переживаниями даже с наставником, своим названным отцом, самому побеждать все трудности, какими бы непреодолимыми они не казались, что уж говорить теперь, когда мальчишка вырос, в своих знаниях и мастерстве давным-давно переплюнув учителей. Но в этом его нежелании довериться, переложить на чьи-то плечи часть своего бремени кроется сила и слабость одновременно. Сила в том, что он остается практически неуязвимым для врагов, сберегая все свои секреты и бреши в обороне, буде такие окажутся. А слабость… Кто знает, насколько тяжело ему сейчас? Мысли Когана невольно обратились к событиям пятнадцатилетней давности. Еще мальчишкой Демиан уже был из тех, кто предпочитает сломаться, но не прогнуться.
Бегло просмотрев записи, Согрейн вынес для себя неутешительный вывод - где-то он ухитрился как следует просчитаться. Вот только где?! Столько работы троллю… в одно неприличное место. Надоело уже, нарлаг побери! Спохватившись, волшебник оперативно потушил задымившийся пергамент. Да, потомственный торговец окончательно и бесповоротно превратился в воина. И ничего с этим не поделаешь, и нисколько он не жалеет о том, что Хозяйка именно так неожиданно распорядилась с его, казалось бы, предрешенной и расписанной по мелочам еще до рождения судьбой. Эта полная опасностей и пьянящего риска жизнь казалась ему лучшей альтернативой скучного отвратительно размеренного существования. Куда как предпочтительней мотаться по ужаснейшим местам Предела и… За дверью раздались осторожные шаги, но ведьмак даже и не подумал взяться за оружие или подготовить к бою заклятье. Эти шаги он всегда узнает из миллиона других. Вот только звучат они сегодня несколько странно, словно неуверенно. Но ведь той, что идет сейчас по коридору, свойственны решительные и четкие движения.
Что понадобилось здесь Кристалине в столь поздний час? Ведь ее комнате совершенно в другой стороне! Ответ напрашивался сам собой, но, тем не менее, Коган здорово удивился, когда входная дверь распахнулась, пропуская внутрь гибкую фигурку авалларки. И… закрылась изнутри на засов. Коган едва рот не раскрыл. Сумасшедшая, да что она такое вытворяет?!
- Криста! - ведьмак порывисто встал с места. Разговаривать приходилось свистящим шепотом. - Какого нарлага ты здесь де…
Но в текущие планы девушки, очевидно, не входило ни отвечать на вопросы, ни даже выслушивать их. Стремительно приблизившись к мужчине, она обхватила его за шею тонкими сильными руками, крепко прижимаясь горячим телом. Много лет болезненно тлеющее в груди чувство вспыхнуло и разгорелось степным пожаром, словно угли костра хорошенько поворошили и раздули. Запрокинула голову и зажгла на губах опешившего ведьмака поцелуй, требовательный, сладкий. Во всех смыслах этого слова пьянящий. Ведьмак немного отстранился и полувопросительно-полунасмешливо взглянул на Кристалину. Девушка невинно захлопала ресницами.
- Ну и что с того? Выпила немного… Совсем чуть-чуть. Неужели ты думаешь, что я бы набралась смелости прийти к тебе трезвая?
Коган беспечно ухмыльнулся, словно и не было тех долгих лет разлуки… Ее вишневые, и без того соблазнительные, а теперь еще и чуть припухшие после поцелуев губы так и манили. Девушка вздрогнула в его объятиях, ее руки, лежащие на его плечах, скользнули к груди, нервно и неловко распуская шнуровку рубахи. Горячие сухие ладони вызывали дрожь. Мужчина выдохнул сквозь зубы.
- Криста… Что ты делаешь?