- Ну, конечно, сынок, - рассмеялся тогда уже Магистр, но всё еще наставник. - Я ведь твой учитель, Хезальт.
…Высокий стройный юноша отступил на шаг назад, отсалютовал учителю клинком и склонился в почтительном поклоне. В глазах плясали озорные искорки. Магистр для всех волшебников Предела, а для молодого человека еще и любимый и уважаемый, как родной отец, наставник рассмеялся. Он искренне радовался своему поражению в тренировочном поединке.
- Ох, парень, ну и загонял же ты меня! Милостивая Хозяйка! Не устаю удивляться твоим успехам, сынок. Достойный преемник мне на смену!
- Не говорите так, учитель, - тихим голосом промолвил юноша, пряча лицо. Меч в его руке так же безвольно опустился. Недавнее веселье мгновенно покинуло Хезальта, на его место пришла горечь.
- Отчего же? Не вечно мне занимать Серебряный престол. Уже успело порядком надоесть, признаюсь я тебе.
- Учитель, Магистр - вы. Мне не нужна магистерская Сила, вполне хватает той, что и без того дарована мне Хозяйкой. И я не жажду власти. Мне кажется, что это самая опасная отрава из всех, что только существуют. Можете считать меня малодушным предателем и трусом, наставник…
- Вот еще чего не хватало! Ты и трусость - понятия несовместимые, дорогой мой ученик. Ты не раз это доказывал - и в бою, и вот так, просто, как сейчас. Не каждый осмелится сказать эти слова, которые ты только что произнес. И мудростью необходимо обладать немалой. Только трус и глупец по доброй воле тянется к могуществу. Но какой же из него повелитель? Горе тем, кто окажется под рукой подобного ничтожества. Ты прав, власть отравляет. И гнетет. Ты даже представить себе не можешь, сынок, как подавляет столь великая сила! Но ты всё же станешь Магистром, Хезальт. Я это знаю…
- Учитель…
… - Да как же вы не понимаете, наставник, что именно на Магистре держится Предел?! - в эту короткую фразу можно было уместить пространный матерный монолог вызверившегося Хезальта, обычно спокойного и уравновешенного мужчины. Затеянный им мирный разговор 'по душам' неожиданно вылился в продолжительный словесный поединок по знанию нецензурной лексики.
- Забываешшшся, учшшеник! - прошипел в ответ злой, как тысяча демонов, Магистр. Паршивее всего было от того, что он прекрасно понимал - ученик прав. Как понимал и то, что у него не хватает сил нести на себе эту неподъемную ношу. Он слишком слаб для этого. Слаб и нерешителен. Бремя власти уже давно тяготило смертельно уставшего Магистра. - Я сделаю так, как посчитаю нужным, сосунок! Не смей указывать мне!!! И вообще - знай свое место!
Приступ неконтролируемого бешенства, до неузнаваемости изменившего лицо ученика… Летящая в наставника сфера заклятья. От которой он уже не успевал увернуться или защититься… Взорвавшийся в груди огненный шар боли…
- Милостивая Хозяйка… - прерывающийся шепот. Панический ужас в глазах от того, что невольно совершил. - Учитель, я… Я не хотел этого!!!
- Будь оно проклято… Это могущество! - вытолкнул непослушными губами Магистр. Он умер, не подумав о том, какие последствия повлечет за собой его посмертное проклятие - самое сильное и разрушительное из всех возможных, скрепленное ценой жизни сильнейшего на тот момент волшебника Предела.
Демиан с размаху рухнул на колени, с хрипом вдыхая ставший редким и колючим воздух. Перед глазами бодро мелькали разноцветные пятна, от омерзительнейшей слабости тошнило.
- Магистр… - неуверенно позвал ведьмака Ильнарель, мучимый безжалостным чувством вины перед другом. Явно неуместные сейчас слова поздравления застряли у парня в горле. Демиан не стал отталкивать протянутую ему крепкую ладонь. Нынче не тот момент, чтобы с гордо поднятой головой изображать из себя героя и отказываться от помощи. К тому же он очень сильно сомневался, что сумел бы встать на ноги без поддержки Иля. Окружающий мир покрывался легкой рябью и шатко покачивался, монументальные плиты по ложным ощущениям воспринимались как палуба корабля, угодившего в небольшой шторм. Демиан со злостью сцепил зубы, лишь огромным усилием воли удерживаясь в сознании. 'М-магистр… твою мать! Только не хватало еще в обморок хлопнуться, аки нежная леди!'
Волшебники потрясенно молчали. А взгляд ставших уже не такого пугающего цвета глаз нового Магистра устремился туда, где минуту назад лежал его недоброй славы предшественник. Со всех сторон раздались изумленные вздохи и едва слышный шепот. Полный сил мужчина превратился в изможденного, дряхлого, совершенно седого старика с трясущейся головой и мутными полуслепыми глазами. Демиан мучительно скривился. По его лицу читались испытываемые им чувства - жалость, горечь, обреченность.
- Спасибо тебе, маг, - едва слышно прохрипел потерявший все силы волшебник, и начал заваливаться набок. - Спасибо… Демиан… что ос… освободил…
Ведьмак повел плечом, высвобождаясь из хватки поддерживающего его друга, медленно с глубоким уважением опустился на колени перед телом. Провёл ладонью по изборожденному глубокими морщинами пергаментному лицу, закрывая глаза поверженного противника. На сухих старческих губах застыла счастливая улыбка, а в груди боевого мага свинцовой тяжестью разливалась глухая безнадежная тоска. Больше всего на свете желалось сейчас лечь рядом с покойным магом на холодные плиты и умереть. Но в тихом недрогнувшем голосе не отразилось и тени человеческих эмоций, и услышали его даже в самом дальнем конце огромного Зала и рефлексивно подобрались. Таким тоном мог говорить только Магистр. Только тот, кому судьбой предназначено повелевать другими.
- Похоронить Магистра. Со всеми почестями, как героя. - Волшебники, решившие было, что лимит всевозможных потрясений на сегодня полностью исчерпан, застыли, не смея поверить своим ушам. Демиан поморщился от невыносимой головной боли и рявкнул: - Исполняйте! - Добавил уже тихо: - Он это заслужил…
Махнул рукой, отпуская Ильнареля. Парень неодобрительно покачал головой, но перечить не решился. Демиан же, наплевав на всё, пошатываясь, побрёл туда, где он сможет, наконец, побыть в одиночестве. Какая-то злая усмешка судьбы, но занесло его не абы куда, а прямиком в магистерские покои. Мужчина криво усмехнулся, но, по существу, ему было уже всё равно. Последние ярды он преодолел почти что по стенке. Запер за собой дверь и сполз на пол, не в состоянии добраться даже до постели. Казавшееся единственно верным решение уже перестало быть таковым. После того, чему он стал свидетелем. Но назад пути отрезаны. Есть только одна дорога - вперед. До конца, каким бы он ни был… страшным и близким. Демиан обхватил руками колени, сжался в комок. Что-то чужое, мерзкое, жадно и любопытно шевельнулось в душе. И от этого хотелось по-волчьи взвыть и скрюченными пальцами выцарапывать из груди эту пакость, вырвать ее вместе с сердцем… Жаль, что это невозможно. Не для того боролся. И времени у него осталось совсем мало. Перевернуты чьей-то неумолимой рукой песочные часы, и мелкие сверкающие крупинки неудержимым потоком струятся из одной части в другую, заставляя поторапливаться. Некогда себя жалеть и проклинать собачью жизнь. Пределу нужен Магистр. Пока он еще не свихнулся под действием запустившего свой безжалостный четко отлаженный механизм проклятья…
Синар. Неделей спустя
Строгая прическа, безупречность которой нарушили несколько своевольных пушистых локонов, хрупкие неестественно распрямленные плечики… Так велико было желание наплевать на всё, броситься за ней следом, подхватить на руки и целовать, целовать до головокружения сжатые губы, щеки, сомкнутые веки и луками изогнутые ресницы. Вымаливая прощение за ту боль, что он ей вновь причинил. 'Ну а дальше-то, дальше что?' - бесстрастно вопрошал холодный голос рассудка. Зная с пугающей, безнадёжной точностью, какая участь его подстерегает. Луну, две… если очень повезёт, то три - столько он еще продержится. Должен продержаться. После же…
- Демиан, - нерешительно тронул ученика за плечо Коган. - Не хочешь ей ничего сказать?
- Что я ей скажу? - Ведьмак с таким ожесточением сорвал с плеч чёрную с серебряным шитьём магистерскую мантию, словно бы мог подобным образом избавиться от всего того, что знаменует собой бесчувственный кусок материи. - Что через пару лун превращусь в то, против чего боролся всю свою сознательную жизнь? В тварь, которая захватит власть надо мной, уничтожив всё то, чем я ранее являлся! Чтобы добиться от нее жалости и сочувствия? Зачем мне это? И вообще… Думаю, теперь у меня получится открыть Марине проход в ее родной мир. Ведь она так мечтала вернуться домой…
- Вот и поговорили, - хмыкнул мастер Грайлин. Эстель невольно вздрогнула, когда за сыном с грохотом захлопнулась дверь.
- Нет, ну что за невозможный мальчишка! - простонал Согрейн. - Почему он вечно всё переворачивает с ног на голову? Какой 'правильный' вывод он сделал из сложившейся ситуации!
- Быть может, он прав, Коган, - прошептала Эстель. Бессмертная эльфийка словно бы постарела и осунулась за эти несколько минут. Сейчас юная лесная дева как никогда была похожа на самую обычную женщину - мать, которая безумно любит своего ребенка. Вот только чадо выросло уж больно непутёвое. - Не стоит впутывать девочку в эти страшные игры. Она-то в чём виновата? В том, что они любят друг друга? Удастся Деми открыть контролируемый Прорыв - хвала богам. Счастья ей в родном мире, она заслуживает…
- Эста! - не выдержал Коган. Бывшая хранительница слабо отмахнулась от него рукой и разрыдалась.
Взад-вперед, туда-сюда… Обхватив руками колени, Марина бессмысленно раскачивалась маятником. В душе звенела приятная пустота, но окружающий мир всё же время от времени подёргивался радужной плёнкой. На волосы и плечи, медленно и изящно кружась, опускались белые лепестки яблонь. 'Не-на-ви-жу. Не-на-ви-жу…' - распадаясь на пары, изгибались в затейливых пируэтах неторопливые отстранённые мысли. 'Что же ты делаешь со мной, любимый?! Зачем ты так… с нами…' Застонав, девушка закрыла лицо дрожащими руками. А когда отвела ладони…
- Ты как здесь оказался, солнышко? - удивленно вырвалось у Марины. В самый заброшенный и отдалённый уголок разросшегося тенистого сада, куда она убежала выплескивать свою боль, спрятавшись от всех и вся, каким-то чудом занесло мальчонку, на взгляд Марины, примерно лет трёх-четырёх. У бывшей герцогини не было ровным счётом никаких предположений, откуда здесь появился ребенок, словно бы ветром его занесло, так, что она ничего не увидела и не услышала. Босоногий, в длинной добротной рубашонке и порванных на правой коленке штанишках, с чуть вьющимися растрепанными волосами цвета воронова крыла. Трогательные ямочки на щечках, загорелая румяная мордашка, очаровательная улыбка и синие-синие широко распахнутые глазищи в рамке роскошных угольно-черных изогнутых ресниц. Просто чудо, а не мальчишка. Такой милый, такой хорошенький, такой… родной? В совершеннейшем изумлении прислушиваясь к себе, Марина чувствовала, как сердце наполняется теплом и любовью, доливает ее до краев теплым искрящимся счастьем. - Тебя как зовут, сыночек? - Спросила и сама испугалась. 'Что же я такое говорю чужому ребенку? Какой же он мне 'сыночек'? Разве я его родила?' 'А разве нет?' - словно бы хихикнул кто-то, и рука сама собой протянулась пригладить торчащие в разные стороны вихры. 'Опять растрепался… бесёнок мой любимый!'
- А я еще не знаю, - обезоруживающе улыбнулось дитятко и смешно наморщило аккуратный прямой носик: - Вот только прадедушку не слушайте, мне то имя не понравится.
- Не будем, - автоматически пообещала Марина. Мальчик вдруг нахмурил темные тонкие брови, глянул на нее исподлобья.
- Ты только не уходи сейчас! Не соглашайся с папой! Что бы он ни предложил! Ну, пожалуйста. Иначе ведь меня не будет…
- Как это не будет?! - Марина испугалась не на шутку. Хоть на миг представить, что это синеглазое чудо не появится на свет… Чадушко склонило набок вихрастую голову, с любопытством уставилось на пребывающую в состоянии глубокого шока ведьму. На детском личике промелькнуло странно знакомое выражение. Насмешливо-снисходительное. Такое порой появлялось у Демиана, пробуждая в Марине жажду крови. Не абы какой, а строго определенной - одного излишне самоуверенного и вредного Магистра. Теперь же девушка могла испытывать лишь нежность и гордость. В темно-синих глазах мальчишки словно бы застыл невысказанный вопрос: 'Ну, а сама-то как думаешь? Такая большая и такая глупая'. - Не уйду, нет-нет, ни за что! - лихорадочно зашептала Марина, прижимая к себе мальчика. Уткнулась лицом в макушку. От волнистых вихров приятно пахло солнцем. А еще мёдом. И степной полынью - совсем чуть-чуть. Девушка блаженно улыбнулась, обнимая свою маленькую радость - такого теплого, родного… Плоть от плоти. Их с Демом. В голове не укладывалось, но… И не такие чудеса случаются в этом сумасшедшем мире, где бал правит магия, а понятие 'логика', кажется, и вовсе никому не знакомо. Так почему бы не появиться ее нерожденному сыну? Предостеречь от совершения возможной ошибки… Каких еще сюрпризов стоит ожидать от отца ее будущего ребенка? Что ж, придется отвечать отказом на всё, что скажет Демиан. Даже если он вдруг предложит ей руку и сердце. Ради этого очаровательного чертёнка она готова на всё без исключения. - Я всегда буду рядом с тобой… Солнышко моё любимое…
Мальчик неохотно высвободился из ее объятий. Серьёзно, по-взрослому посмотрел.
- Мне пора. Я и так… - смущенно ковырнул босой ногой землю. - Нарушаю правила.
- А тебе за это ничего не будет? - Заволновалась Марина. Проказник только солнечно улыбнулся в ответ, сверкая легко узнаваемыми лукавыми искорками в глазах.
- Не-а! Я могу сделать так, что никто и вовсе ни о чём не узнает.
- Правда? Но как же это…
- Я ведь маг! И умею многое такое, что даже у папы не всегда получается! - похвастался парнишка и тут же сник. - Ну, я пошёл… Мамочка, я тебя очень-очень люблю!
- Я тебя тоже очень люблю, - севшим голосом прошептала девушка, утирая рукавом застившие взгляд слёзы. А смахнув солёную влагу с ресниц, оказалась совершенно одна в тенистом саду. - Кажется, я сошла с ума, - нерешительно пробормотала вконец запутавшаяся Марина, роняя голову на подтянутые к груди колени. Весело перекликались птицы, да шелестел листьями ветер, запутавшись в густых кронах. Поэтому девушка едва не закричала, когда встревоженный мужской голос позвал ее по имени.
Встрепенувшись, она подняла взгляд. Присевший рядом с ней на траву Демиан сейчас внешне совершенно не соответствовал должности предводителя всех волшебников. В светлой шёлковой рубашке с небрежно закатанными рукавами, с серой пыльцой усталости под невесёлыми глазами. Взъерошил пятернёй и без того просящие расчёски угольно-чёрные волосы. Покосился на зябко нахохлившуюся девушку, и вот она уже сидит на толстом стёганом одеяле, а на плечи ей опустилась тёплая накидка. Девушка недовольно передёрнулась, сбрасывая ткань, хоть поняла, как сильно замёрзла, не замечая этого раньше, и молча отвернулась, не желая первой заводить разговор. Справа раздался тяжкий вздох, и покрывало вновь укутало её согревающим коконом, при этом поверх его легла тяжёлая сильная рука, обвив девичью фигурку и не позволяя своевольничать. Марина поджала губы, показывая всем своим видом, насколько ей неприятно это соседство, но вырываться не стала.
- Ты плакала, - скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс Демиан, и голос его при этом звучал как-то подозрительно надтреснуто.
- Пыль в глаза надуло, - пробурчала девушка, гипнотизируя сцепленные в замок пальцы. Молодой человек рывком развернул её к себе, приподнял за подбородок, заставив посмотреть прямо на него. Иномирянка ответила дерзким вызывающим взглядом. На сей раз пришла очередь отворачиваться ведьмаку.
- Я могу вернуть тебя домой, - глухо промолвил Магистр. Стиснул зубы, почувствовав, как она дёрнулась в его объятиях. Но руки не разжал, словно бы судорогой свело - не расцепить даже силой. 'Не отпущу, - с отчаянной безнадёжностью подумал он. - Ни за что не отпущу. На коленях умолять буду. Но жить без неё… Уже не получится. И как я этого раньше не понимал? Выпустить из рук свою жизнь, свое счастье… Какой же я непроходимый идиот!' - Открою Прорыв, и ты увидишь своих родных. Окажешься в том мире, где ты родилась. В мире, где тебя ждут.
'Так вот оно что… Вот с чем я не должна соглашаться! - пронеслось в мыслях. Душа с треском рвалась на две части. Хотелось дико заорать, выплёскивая наружу раздиравшие её чувства: 'Почему ты не задал мне этот вопрос полгода назад? Месяц? Да хотя бы за час до этого?!' Но разумом понимала - не мог. Мелькали перед глазами, как картинки слайд-шоу, лица родителей, близких, друзей. Как же она по ним скучала! Но вспомнилось личико её будущего ребёнка, которому не суждено родиться, если она сейчас ответит согласием на предложение его отца. Тисками сжались на плечах напряженные руки, а выражение у него было такое, словно он сейчас закричит или разрушит Синар до основания. - Пришла пора делать непростой выбор. Ох, какой непростой!…'
- А разве в этом мире меня не ждут? - тихо спросила Марина. Демиан посмотрел на нее неверящим взглядом, еще не до конца осознавая смысла ее фразы.
- Ждут, - хрипло ответил он. - Очень ждут…
От этих слов в душе словно прорвало плотину. Потоком хлынули горючие слёзы, и девушка уткнулась ему в рубашку, вцепились трясущимися руками в ворот. Ведьмак вздрогнул и до боли сжал её в объятиях. Зарылся лицом в пышные каштановые волосы, не сдержав вздоха. На сей раз неподдельного облегчения. Почему он так безгранично, по-детски счастлив теперь? Ведь поступил подло, эгоистично. Ведь сам не в силах подарить ей счастья, которое она, как никто другой, заслуживает. А Марина, не понимая этого, крепко-крепко ухватилась за его рубашку, словно бы он, Демиан - величайшая в мире драгоценность. Нужно было убеждать её принять верное решение и вернуться к себе домой. Но, вместо этого, с губ срывались совершенно другие слова, будто бы истинные чувства устали томиться в безвестности.