- Ты слышала что-нибудь о Калеке?
- Нет.
- Хм, ты меня удивляешь. Хотя ты же дитя леса и могла не слышать о нем. Он предводитель повстанцев. Он один из тех, кто руководит войной против злой Банри и Красных Стражей; кто спасает пойманных ули-бистов и ведьм, даже глупых старых знахарок и знахарей, которые устраивают беспорядки. Наша сила постепенно растет, и скоро Ткачиха начнет новое полотно.
- И что тогда?
- Хороший вопрос. Если все пойдет по плану, мы свергнем Банри и отправимся на поиски Лодестара. Как только он будет у нас в руках, мы прогоним Фэйргов от наших берегов и люди с волшебными существами снова заживут мирно.
- Но разве Фэйрги - не ули-бисты? Ведь они тоже жили здесь задолго до Великого Перехода, так же как мы, древяницы или ниссы.
Смуглое лицо Дайда медленно наливалось краской, пока не покраснели даже кончики ушей.
- Верно. Однако Фэйрги никогда не подписывали Пакт Эйдана. И они уже тысячу лет пытаются уничтожить нас.
- Но ведь Карриг был их страной, ну, с самого начала, я имею в виду. По крайней мере, так мне говорили мама и папа. Все северное побережье, и Шантан тоже. Им нужно выходить на сушу, чтобы произвести на свет и вырастить потомство, а эти скалистые берега и были их родильным домом
- Но они такие жестокие. Они никогда не заключали с нами никаких соглашений. Они просто нападали бы на нас, пока не истребили бы или мы не истребили бы их. Мы одерживаем победы, но они приходят снова и снова, и их очень много.
- Интересно, где они теперь производят на свет детей? - пробормотала Лиланте.
- На берегах Каррига, разумеется, ведь все Йедд убиты и клан Мак-Синнов вымер! Говорят, в живых остался один лорд, его сын и горстка слуг. Тебе никогда не казалось странным, что после указа Ри были уничтожены все Йедд, после чего Фэйрги без труда завоевали Карриг?
- Нет,- пожала плечами Лиланте.
Повисло молчание. Дайд покраснел и сверкнул глазами. Потом, немного успокоившись, он заметил:
- Как бы то ни было, в узор вплетается новая нить. Я тебе не враг, я хочу помочь тебе.
- Чем?
Дайд снова смутился,
- Ну, я не знаю. То есть, я имел в виду, что хочу помочь всем ули-бистам добиться отмены Указа о Волшебных Существах и восстановить Пакт Эйдана.
- Изабо тоже этого хотела,- вполголоса пробормотала Лиланте.
Ее слова подействовали на Дайда как удар грома. Резко повернувшись, он спросил:
- Ты знаешь Изабо? Девушку с рыжими волосами и голубыми глазами? Которая всегда смеется?
- Ты тоже ее знаешь?
- Мы познакомились много лет назад, еще детьми. Мне показалось, я видел ее еще раз совсем недавно, в Кариле. Надеюсь, что я ошибся.
- Изабо собиралась в Карилу. Она должна была там с кем-то встретиться.
- Нет, надеюсь, что это все-таки была не Изабо! Хотя, когда я окликнул ее, она обернулась.- Лицо Дайда внезапно помрачнело.
- Почему? С ней что-то случилось?
- Еще как случилось, если, конечно, это была Изабо. Ее судили за колдовство и собирались бросить озерному змею. Мы покинули город как раз перед закатом, и языки в Кариле болтали только о рыжеволосой ведьме. Ее казнь должна была стать главным зрелищем месяца. Все обыватели собрались, чтобы поглазеть на нее!
Лиланте поднялась на ноги.
- О нет! Ее не могли поймать! Почему ты не помог ей? Почему ты ничего не сделал?
- А что я мог сделать? - спросил Дайд.- Я был один, а ее окружал целый отряд солдат, не говоря уж о толпе на площади. Я даже не уверен в том, что это она, я успел разглядеть только рыжие волосы.
Древяница, разрыдавшись, бросилась в лес. Обеспокоенный Дайд кинулся за ней, но Лиланте исчезла. В то утро, помогая собирать свой фургон, он мысленно обыскивал весь близлежащий лес, но Лиланте точно сквозь землю провалилась.
Три дня циркачи шли по зеленой дороге, тянущейся вдоль ручья, и каждую ночь разбивали лагерь у тихих заводей. Дайд бы расстроен. Он должен был скрывать свое огорчение, поскольку его долгие отлучки уже вызывали насмешки циркачей, следовало быть очень осторожным, чтобы не выдать своей тайны. За сношения с мятежниками приговаривали к смерти, и Дайд боялся навлечь подозрения на себя или своих родных. Вдобавок его мучила мысль, что ведьма, казненная в Кариле, могла быть Изабо: несмотря на то что они не виделись восемь лет, он часто вспоминал о ней и гадал о том, суждено ли им встретиться еще раз.
Каждое утро он убегал из лагеря к какому-нибудь пруду на случай, если его хозяин захочет связаться с ним или вернется Лиланте. На четвертый день он сидел у воды, глядя, как в ней отражается рассветное небо, не испытывая при виде этой красоты не малейшей радости, когда почувствовал рядом чужое сознание. Подняв глаза, он увидел Лиланте. Ее зеленые волосы были спутаны, лицо в грязных потеках, глаза опухли от слез.
- Я хочу присоединиться к вам,- сказала она.- Я тоже хочу помогать повстанцам.
Мысли Дайда заметались, как потревоженные птицы. Сначала он хотел посоветовать ей не валять дурака, затем подумал, что должен вовлекать в движение новых людей, в особенности владеющих магией. Он видел горе Лиланте, хотя и не вполне понимал его причины.
- Пойдем, я познакомлю тебя со своей бабушкой,- предложил он.- Она скажет, что нам делать.
МАЙЯ КОЛДУНЬЯ
Майя сидела в своей комнате, глядя на закат и пытаясь унять легкую дрожь. Пришло время связаться с отцом, и предстоящий разговор пугал ее. Бесполезно напоминать себе, что она Банри Эйлианана, самая могущественная женщина в стране. Бесполезно говорить, что здесь, в Риссмадилле, она далеко от отца. Сама мысль о том, что она должна будет говорить с ним, наполняла ее ужасом.
Отца Майи стоило бояться. Он принадлежал к расе воинов, уважающих силу и презирающих слабость, к расе, жизнь которой определялась вековыми традициями. Несмотря на то что Майя уже давно не жила с отцом - ее отдали на воспитание Жрицам Йора, едва она научилась ходить,- одной мысли о нем было достаточно, чтобы внутри все смерзлось в ледяной ком. Сани знала это. Когда она доставала из сундука волшебное зеркало, в ее выцветших глазках мелькал злорадный огонек.
Зеркало с ручкой, изображавшей рыбий хвост, было очень старым, металл покрылся зелеными пятнами, хотя овальная поверхность до сих пор оставалась яркой и блестящей, без единой царапины. Когда Майя взяла его в руки и вгляделась в свое отражение, ее лицо замерцало таинственной нездешней красотой.
Используя зеркало, как учила ее Сани, Майя вглядывалась в свое отражение, мысленно взывая к отцу. Его многочисленные имена превращались в мелодичные трели. Она пела, пока ее отражение не растворилось в появившейся ряби. Сквозь пелену проступило его лицо, темное от ярости. Он бушевал, страшный рот был широко раскрыт, поблескивали желтые клыки.
- Почему ты не связалась со мною раньше? - Его песня больше походила на рев прибоя, чем на мелодичный голос Майи.
- Это было небезопасно.
- Небезопасно! Разве у тебя нет власти? Разве ты не Банри?
- Этот дворец кишит мятежными лордами и шпионящими слугами. Я не могу рисковать. Чем больше моя власть, тем подозрительнее они становятся.
- Ты слаба и глупа, как все женщины. Когда я получу то, что мне нужно? У тебя есть какие-нибудь новости?
- Указ о Волшебных Существах действует, и многие из них покорились нам. Большинство, конечно, никуда не годится, но некоторые... некоторые оказались полезными. Мы схватили многих мятежников и ведьм, которые жалеют волшебных существ и невольно выдают себя. Самая большая удача - обнаружен и уничтожен еще один оплот мятежников в Рурахе. Эти болваны вернулись в Башню, а я, разумеется, приглядывала за ней. Блессем и Эслинн находятся под нашим контролем, и хотя Рурах и Тирейч до сих пор не покорились, это не имеет никакого значения, ведь мы контролируем ситуацию.
- А что ты скажешь о наших старых врагах, драконах?
Майе очень хотелось отвести взгляд, но она не осмелилась.