Легенды многое приукрашивают, но что то доносят абсолютно точно.
Например хитрость и недоверчивость Аттилы были не зря отмечены Иорданом. Император, князь, царь или попросту «бич Божий», как его называли, не поверил старой жрице и решил устроить потеху своим воинам, а заодно составить свое мнение о пленнице. Как она покажет себя, так он и решит ее судьбу.
Взмах руки Аттилы, и на арену очищенного от людей пространства вышел поджарый сасаддин. Пара трюков на уровне низкопробных фокусов на радость и восхищение толпы, и Стасе было жестом предложено продемонстрировать в ответ нечто подобное. Воинство замерло в ожидании, а Стася поморщилась. Изображать огнедышащего дракона и укротителя фрамей она не собиралась.
Аттила грозно нахмурился, каркнул в толпу, и на смену любителю цирковых трюков вышла здоровячка с боевым топориком.
– Хайга!! – пронеслось подбадривающее по рядам.
Оружием она владела знатно да и физиономия, украшенная ритуальными шрамами, внушала опасение. Стася внутренне собралась и приготовилась к отражению нападения, но внешне оставалась невозмутимой и отстраненной.
Женщина пожонглировала топориком и закричала, рванула в атаку как таран на ворота. Стася чуть отклонилась и выставила ногу. Здоровячка рухнула на траву под гогот мужчин и тут же метнула топор в голову обидчицы. Стася не видела, но предугадала ее действие за пару секунд до факта. Ушла в сторону в развороте, перехватила топорик и отправила обратно. Лезвие вошло в землю, подминая под себя ткань кафтана на рукаве.
Обе женщины замерли: Русанова смотрела на нее предлагая завершить пустую драку, Хайга мешкала, понимая что чудом не лишилась руки. Она бы сдалась, как предлагала Стася, но гордый нрав и товарищи не дали этого сделать. В глазах зажглась решимость либо убить унизившую ее в глазах воинов и императора, либо умереть самой. Она вскочила.
Зря, – еле заметно качнула головой Стася.
Женщина сплюнула на траву и ринулась в атаку.
Удивительная способность идти одним и тем же путем. В лоб. Зачем? – подумала Стася, легко уходя в сторону и делая повторную подсечку. Но на этот раз решила не надеется на благоразумие забияки – вырубила ударом ребра ладони по шее. А то ведь встанет, ума хватит, смерти просить начнет.
Воины дружно выдохнули, выказывая разочарование, Аттила потер в раздумьях подбородок и жестом приказал убрать Хайгу. Женщину за руки оттащили в толпу, а на ее место встали два бойца. Один был настолько высок и объемен, что Стасе невольно пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть в его простоватое лицо.
Чиж зло и грязно вспоминал всех родственников неандертальцев, стоя на дубовом суку.
Иван с удивлением прослушал его отборную кантату, половину слов из которой никогда не слышал, и уставился на Пеши, требуя перевода:
– ХЗ, – честно признался тот.
– Чижов, что за абракадабра? – спросил в переговорник.
Коля повторил пару затейливых слов и вновь продолжил разглядывать с высоты дерева через очки драку у пригорка. Стасю он видел четко и не знал, кому больше хочет устроить головомойку: ей, дикарям или доставшему его до печени Оуроборо.
– А теперь доложи нормальным языком! – разозлился Федорович.
– Там ринг устроили! М. б…Стасе роль груши отвели, д…п…
– Стасю? – скривил недоверчивую рожицу Сван. Иштван хмыкнул:
– Блажен кто выжил.
– Нужно что то делать!
– Спасать воинство Аттилы я не подписывался, – честно признался Борис. Остальные были солидарны с ним. Хаким глянул на хрономер и объявил:
– До точки шесть минут. Сигнал уже прошел…
– За ваши шесть минут ее шесть раз положат!! – гаркнул Чиж и не удержался на ветке, рухнул вниз, обламывая сучья.
Федорович губы поджал, глянув на него сверху вниз, и зарядил в обойму капсулу доктора:
– Шесть минут… Дома сделаешь перевод высказанного в письменном виде.
– Понравилось?! – прошипел Чиж, поднимаясь.
– Интересные словосочетания.
Иштван хмыкнул и, сорвав стебель ромашки, сунул его в рот, растянулся на траве.
На этот раз предполагалась рукопашная, победительницей из которой Стася и не мечтала выйти. Первый же удар амбала отнес ее к телеге с биороботами. Она сползла по колесу, срывая струп с раны, и почувствовала солоноватый привкус во рту. Сгусток крови комом встал в горле.
Женщина с трудом поднялась, понимая, что еще один пропущенный удар и домой она не попадет. Здоровяк с рыком понесся на нее, но уйти, увернуться сил не было, все ушли, чтобы подняться, устоять на ногах, зацепившись руками за края повозки. Еще секунда и гигант снес бы ее вместе с телегой, но тут зашевелился Вит. Сел и мутным взглядом оглядел собрание.
По рядам пронесся ропот, Аттила напрягся, глядя на него глазами, в миг ставшими большими. Здоровяк затормозил на ходу и, по инерции проехав по траве, хлопнулся на пятую точку у ног Стаси. Второй боец сиганул в толпу как заяц.
В этот момент очнулся Дон, вытолкал сидящего на нем Вита на землю и встал рядом.
– Развлекаемся? – буркнул Стасе, стряхивая с остатков куртки пыль.
Кто то завизжал, пронзительно, тонко. Лица воинов втянулись, руки дружно потянулись к оружию, ноги повернули в сторону и подальше от оживших мертвецов. Спины как то быстро загородили собой трон императора и смели его вместе с седоком.
«Уходим?» – покосилась на ребят женщина.
Вит вспорол подкладку курдки под внутренним карманом, втащил пластину с прозрачными шариками и сунул один Стасе в рот. Та не спросила: зачем, к чему – кровь сглатывала, пыталась на ногах устоять. Это главным было. Она понимала – еще пара секунд замешательства и на них обрушится град стрел, дротиков, топориков, копий.
Так и случилось. Дон шагнул к Стасе, закрывая ее собой и получил в грудь пять стрел. Вытащил спокойно, оглядел наконечники и пустил их обратно как копье.
– Время, – бросил Хаким.
Иван выстрелил в сторону лагеря Аттилы и патруль бегом направился к нему.
Второй залп был более масштабен, но видно от страха у мужчин меткость потерялась – ни одна стрел не достигла цели. А дальше и вовсе чудеса начались.
Над станом появилась слепящая ракета, осыпая дымком и искрами вояк. Руки тут же ослабли, ноги начали подкашиваться и вся толпа, кто в пылу бега прочь, кто в готовности выстрелить, кто в поисках оружия или схрона, начала падать, устилать землю телами.
Слева раздалось знакомое, но невозможное:
– Стася!!
Женщина с трудом повернула голову, чувствуя как кровь наполняет рот и качнулась: к ним бежали ребята. Чиж, Иван, Вадим, Иштван, Ян, Борис. «Зеленые» били все рекорды по бегу и казались миражом.
Стася шагнула им навстречу, не веря собственным глазам и еще не понимая – конец всем приключениям. Она не верила, что видит Чижа, живого, здорового, она не верила, что сама жива, не осознавала, что ребята пришли за ними.
Николай врезался в нее, обнял, почти раздавив, отпрянул, встряхнул:
– Стаська!! – в голосе боль, осуждение и радость одновременно.
Русанова хмурилась, разглядывая его и вот дошло – не мираж. Потянулась рукой, дотронулась до щеки – теплая. Он. Он!!
– Чиж!
Выдохнула, выпуская кровь. Она хлынула из рта, пугая ребят.
– Мать вашу!!… Стася?!… Доктор!!
Стася оседала, не спуская глаз с Николая. Ей очень хотелось покаяться, но еще больше успеть сказать, что не сказала тогда. Но кровь текла и текла, мешая говорить. Чиж же вовсе ничего сказать не мог: горло перехватило, сердце сдавило. Он опустился на траву, не выпуская любимую из объятий и, что то шептал ей, сам не понимая что. Страх за нее буквально парализовал его и он не видел товарищей, доктора, что пытался оказать женщине помощь, не слышал, что они ему говорят.
– Четыре минуты до «зеленки», – сказал Ян, не надеясь, что его услышат.
– Переход выдержит? – спросил Хакима Иван.
– Возможно, – уклонился тот от ответа и многозначительно покосился на Николая. – За него бы не ручался.
Федорович хрустнул зубами и процедил, глядя в глаза Чижа:
– Уходим!
Забрать у него Стасю он не пытался, понимал – не отдаст, да и та повисла на груди мужчины, обвила шею руками намертво. Так и пришлось силой тащить обоих. Замкнули шествие Вит и Дон, под руки несущие Кира.
На «зеленку» не ступили – вывалились за секунду до закрытия коридора.
А группа Макарова еще долго повторяла непонятые Иваном изречения Чижа, убираясь за патрульными.
Один бластер так и не нашли.