— А кроме Мышки у тебя есть друзья?
— Ага. Но Маса уехала с дядей Болей и тетей Юлей на пляж, а Костька плохой, он делется. Светка спит есе, она такая соня! А мы с мамой рано встаем!
— Который же час?
— Не наю, — пожала плечиками. — Вон часики, вы большая, знаете уже, как на них стлелки правильно стоят.
Стася глянула, куда указала девочка, и заметила, что на эркере библиотеки установлены электронные часы.
— Восемь тридцать три, — протянула, задумавшись. Получалось нечто невообразимое.
— Ну, счастливо тебе дождаться маму. Пойду, — махнула девочке. Та кивнула, ничуть не огорчившись ее уходу, и принялась раскачиваться. На дальней дорожке аллеи появилась мамаша с коляской. По дороге пролетела «Волга». Город начал оживать.
— Восемь тридцать три, — сообщила Киру и скопировала его позу — прислонилась к дверце машины, обдумывая то, что узнала.
— Выходит, время не к обеду, а к завтраку? Это что, мы полдня в безвременье топали?
— Выходит, — потерянно пожала плечами.
— Подождем минуту и проверим?
— Часы увидишь отсюда?
Мужчина повернул голову, прищурился, фокусируясь на цифрах далеко и высоко от них:
— Стоп! Сколько говоришь?
— Восемь тридцать три. Сейчас, наверняка, тридцать четыре.
— Ни фига! Четырнадцать ноль две!
Стася рот открыла, покосилась на часы и челкой тряхнула:
— Далеко, вот и показалось.
— Я не слепой и фокусировка у меня на увеличение! Отсюда их, кстати, очень хорошо видно, — взял Стасю за плечи и развернул к библиотеке. — Присмотрись.
Русанова напрягла зрение и увидела четко, словно смотрела на то, что в метре от нее:
— Восемнадцать сорок… Подожди… — уставилась в растерянности на товарища. — Перепутала?
— Настолько? Время два часа…
— Шесть вечера!
— Не может быть! Смотри внимательней!
Стася глянула и вовсе потерялась:
— Одиннадцать тридцать.
— Фу ты!
Кир перехватил появившегося из арки молодого парня в белой рубашке и спросил:
— Не подскажете, который час?
— Полдвенадцатого, — мельком взглянул тот на свои наручные часы и пошел дальше. Огляделся, прежде чем перейти дорогу на повороте, словно вся она была забита транспортом, и побежал к скверу.
— Чертовщина, — протянула Русанова.
Из магазина вышла старушка с тростью и, пройдя до киоска с прессой, открыла дверь, забралась внутрь. Лицо у женщины было отрешенным, взгляд пустым. Она мазнула по стоящим перед лотком людям и будто не увидела их, беспорядок, что они учинили на ее рабочем месте. Спокойно открыла журнал «Глория» и углубилась в чтение.
Кир помолчал и открыл дверцу:
— Поехали отсюда. Не нравится мне этот город. Мистикой от него несет. Не люди — призраки.
Стася была с ним согласна и хотела покинуть город не меньше Кира.
Они дали старт с места и, не обращая внимания на светофоры, ушли из города в рекордные сроки. Многоэтажки и широкая автотрасса остались далеко позади, и дорога постепенно стала хуже, уже и вот превратилась в проселочную, потом вовсе оборвалась. Машина заглохла в очередном лесу, на этот раз, сосновом бору.
— Придется ножками, — вылез из кабриолета Кир, в сердцах грохнув дверцей.
— Не злись: ножками так ножками.
— Я не из-за этого. Параллель не нравится. Насчет «духовного» не знаю, а что этот мир ненормальный, это точно.
— Я слышала, что такое бывает, когда на одной плоскости стыкуются разные временные зоны. Ренат рассказывал… ты его не знал. Он погиб, давно… В общем, он рассказывал, что студентом в такую дыру попал. Сутки шатался, не зная, что делать, а потом его обратно само втянуло. Когда вернулся, оказалось, не сутки пропадал — десять дней… Правда при нем были хрономер и переходник.
— А у нас только руки, ноги и головы.
— Тоже немало.
— Стой! — вдруг потянул ее за рукав Кир, прижал к дереву. — Слышишь?
Кто-то бежал, ломая сучья, и направлялся прямо к гостям. Пара спешно нырнула в кусты и затихла, а на прогалину меж сосен вылетела самая настоящая маленькая мартышка. За ней с рыком выскочил лохматый человек в шкуре и с каменным топором в руке. Они пронеслись мимо патрульных и скрылись из вида.
Стася осела на мох у корней сосны и с беспокойством посмотрела в глаза не менее растерянного и удрученного робота:
— Что это за хрянь?
— А?.. М-мм… — и осел, потер висок.
— Может мы сошли с ума?
— Вдвоем? Мимо. Я не смогу сойти с ума, даже если сильно захочу, даже если закоротит плату в голове.