Нас не провожали радостными выкриками, добрыми пожеланиями и цветами. Не было мерного боя барабанов и бодрого звучания труб и горнов. Обычное хмурое зимнее утро. С неба сыпался снег. С запада от Ваирского моря в правый бок бил холодный промозглый ветер. Позади оставалась крепость Мкирра со всеми ее заботами, проблемами и размеренным существованием отдаленного имперского гарнизона. А перед нами было ответвление Южного тракта и путь к крепости Эрра, к которой, обходя Содвер, должны были рвануться сотни северян.
"Кто быстрее, мы или нанхасы? — задал я сам себе вопрос, когда мой жеребец вышел на тракт. И я сам же себе и ответил: — Гадать бесполезно, а строить серьезные планы без понимания того, что в настоящий момент происходит у Содвера, только лишняя головная боль".
Так начинался быстрый марш трех моих неполных конных сотен навстречу противнику. Шапка на глаза. Поводья в руках, тороки с броней и оружием позади седла. Все готово? Да! Помчались!
Заснеженная дорога. Ветер. Холод. Все это замедляло нас. Но если нормальный гонец почтовой службы герцога от Мкирры до Эрры добирался за шестнадцать часов с четырьмя остановками и двумя сменами лошадей, то мой отряд, всего с четырьмя остановками и без смены лошадей проделал этот путь за девятнадцать часов. Это своего рода рекорд, который никто фиксировать не станет.
Хотя, кто знает? Возможно, историки, которые когда-нибудь будут изучать эту зимнюю военную кампанию, отметят меня в своих трудах. При этом попутно они укажут на то, что граф Ройхо и его воины действовали в корне неправильно, загнали своих лошадей и перед самой Эррой отряд растянулся на несколько километров, а потому представлял из себя только разрозненные группы смертельно усталых людей, которые хотели только одного — отдыха. Но граф, который не озаботился разведкой, видимо, решил быть героем, и приказал своим дружинникам вступить в бой с превосходящими силами противника, а воины не осмелились его ослушаться, и последовали за высокородным глупцом.
Ну, что же. Исследователи минувших эпох во многом будут правы, и кое в чем я с ними соглашусь. Да, когда до Эрры оставалось каких-то пятьсот метров, от всего моего отряда рядом с графом Ройхо осталось всего семь десятков крайне истомленных воинов и два мага, Верек и один крепкий старик из школы "Мир". Да, наши лошади еле стояли на ногах и если бы на крайнем привале чародеи не напоили бессловесных животных эликсиром, который придал им немного дополнительных сил, они бы пали еще пару часов назад. Да, противник был силен и я не знал о том, что происходит вокруг. Это все чистая правда.
Однако, я не теоретик, а практик. И я в корне не согласен со словами земного певца Вячеслава Бутусова, который поет, что правда, всегда одна, так сказал фараон, который был очень умен. Чушь! И этот фараон мне не авторитет, ибо я уверен в том, что у каждого своя правда и истина. И с моей точки зрения, в тот момент, когда перед нами открылся вид на крепость Эрру, все выглядело следующим образом.
Время начало пятого часа утра. Южная часть крепости горела. На одной из сторожевых башен кто-то отчаянно колотил в сигнальный колокол. В отсветах пожарища было видно, как в широкий пролом, который образовался рядом западными воротами, вливаются десятки вражеских воинов и еще около двадцати оленеводов, которые погоняют своих изнуренных боевых животных, на подходе. И из всего увиденного я сделал вывод, что северяне тоже далеко не богатыри, и они устали не меньше нашего. Кроме того, совершенно понятно, что Эрра пока не пала, и кто-то из гарнизонных вояк все еще дерется. А значит, есть шанс отбить противника. И дело здесь даже не столько в крепости, которая, вне всякого сомнения, является весьма важным стратегическим пунктом и после ее захвата враг сможет записать на свой счет множество победных очков. В первую очередь все упирается в людей. В тех крестьян из близлежащих населенных пунктов, которые искали в крепости защиту. За стенами ведь не только солдаты, но и местные мужички со своими домочадцами, женами и детьми, которые через час-другой, если Эрра окажется в руках противника, будут убиты. Северяне их не пощадят, это неоспоримый факт. И мой долг как имперского дворянина, да и просто нормального человека с какими-то понятиями о добре и зле, защищать беззащитных граждан моей страны. Впрочем, дабы не кривить душой и быть честным до самого конца, я добавлю пару слов. Если бы я не был уверен в том, что смогу выжить сам и добиться выполнения поставленной перед собой цели, я бы сидел в лесу, смотрел на Эрру и ждал герцога Гая и его воинов, которые, наверняка, пытаются догнать северян вождя Ратэрэ Дючина. И совесть моя, при этом, была бы спокойна. Такие вот дела.
Я развернул своего жеребца назад, всмотрелся в темный строй конных воинов, которых ночные небеса посыпали редким снежком, и выкрикнул:
— Офицеры здесь?
— Хайде! — одна из темных фигур, по очертаниям, настоящий сказочный кентавр, качнулась и подалась из общей массы на меня.
— Кто из магов не отстал?
— Верек и Миан! — услышал я голос своего чародея.
— Сержанты! Отозваться!
Голоса вразнобой:
— Нерех!
— Деяр!
— Лиго!
— Амат!
— Варэн!
— Шиммир!
Тишина и только пронзительный и проникающий холодными иглами под одежду западный ветер продолжает гнать по промерзшей земле снежную поземку. И в этот момент я подумал о том, что все не так уж и плохо, можно повоевать с нанхасами всерьез, и начал отдавать команды:
— У кого есть эликсиры бодрости, используйте! У кого их нет, получить у магов! Верек, раздай! Зелья принимаем и идем в крепость! Лошадей не жалеть! Вламываемся в пролом и держимся! Враги тоже устали и растянулись по дороге, так что не дрейфь мужики, выстоим! Северяне приближаются к Эрре с северо-запада, а мы с юго-запада! Задача простая — продержаться до подхода армии герцога Гая и оказать помощь гарнизону! Отступить нельзя, в крепости некомбатанты, которых вырежут! Я ясно все объяснил!?
Уставшие люди ответили:
— Да!
— Верно сказано!
— Что мы, не люди что ли!?
— Понимаем все!
Моя рука потянулась к сумке, где хранились эликсиры, и в удобных матерчатых ячейках лежали магические гранаты. Машинально я отметил, что сигнальный колокол Эрры перестал трезвонить и вновь мой голос перекрыл ветер:
— Воины! Лишнего говорить не будем! Одеть кольчуги и принять эликсиры! Сержанту Лиго остаться на месте и направлять к нам на помощь всех, кто сюда выйдет! Где-то позади Богуч, скажи, чтобы не медлил, и сходу в бой вступал! Хайде и три десятка "шептунов" перекрывают дорогу на Содвер! Гранат не жалеть! Остальные со мной! Начали!
Спустя три с половиной минуты, уже в кольчуге и шлеме, я принял внутрь себя горькое травяное зелье и через полминуты стал бодр и свеж, словно и не было позади долгой и утомительной скачки. Эликсир начал действовать практически сразу. Все мои реакции убыстрились, мышцы налились силой, и зрение стало острее, а значит, зелье не бракованное. И указав правой рукой на крепость, я отдал следующую команду:
— По коням! — движение, шорохи, звяканье металла, тревожное и скребущее по сердцу всхрапывание уставших лошадей, которых мне, порой, жаль больше, чем людей, и новый мой клич: — За Анхо и империю! Вперед!
Жеребец стронулся с места, и все его движения казались мне слишком медленными. Но я знал, что конь мчится со всей возможной скоростью, а потому не нервничал. За моей спиной всколыхнулась темная масса из тел лошадей и людских голов, которая пристроилась ко мне и клином мой отряд устремился на врага.
Мгновения текли медленно и плавно. До линии света, которая выдаст противнику наше присутствие, остается двести метров. Сто пятьдесят. Сто. Полсотни. Десять метров. И вот, мы вылетаем на другое ответвление Южного тракта. Один рывок и меньше сотни конников оказываются всего в сорока метрах от пролома. Северяне, пара десятков всадников слева на дороге и десяток спешенных воинов на проеме в стене, которые под уздцы заводят в крепость своих животных, явно удивлены. Да и ладно. Мой жеребец понесся к стене, приблизился к закрытому деревянным щитом рву и, увидев, сколько вокруг камней и мусора, я подумал о том, что надо спешиться. Но мой конь неожиданно споткнулся. Усталое животное не заметило крупного булыжника под копытами, который видимо, выпал из кладки. Верный четвероногий товарищ захрипел и стал заваливаться на бок, но все же устоял, и я спокойно спрыгнул с седла. После чего, отгоняя жеребца в сторону, я хлопнул его по крупу, и первое, что сделал, автоматически выхватил из сумки гранату.
Привычно звякнул стопор. Круглый металлический шар, отсвечивая гладким боком, улетел в пролом. Взрыв! И несколько нанхасов, которые были готовы встретить меня выстрелами из луков, изломанными куклами рухнули за груду камней, которую они готовились защищать. За моей спиной в этот момент тоже зазвучали взрывы, наверняка, это "шептуны" встречали тех северян, которые только подходят к Эрре. Все в порядке. Хайде справится. Так что работаем!
— Ших-х! — с характерным звуком, черный ирут покинул ножны. Затянутая в тонкую кожаную перчатку ладонь уверенно крутанула клинок перед собой. И с тремя десятками уже готовых принять участие в схватке воинов, которые подобно мне, бросили своих лошадей под стеной, не дожидаясь десятка, который только выбирался на тракт, я рванулся в пролом.
В несколько длинных прыжков я пересек усыпанный обломками настил через ров и быстро взобрался на груду камней в проломе. Пара мгновений, и я на вершине. Передо мной двор крепости, в котором стоят олени и сохатые, около семи-восьми десятков. А значит, сколько животных, столько в Эрре и седоков. Правильно? Точно так! И это превосходно. С равным количеством врагов мы уж как-нибудь сладим, особенно если местные дармоеды, которых иногда называют дружинниками герцога Куэхо-Кавейр, нам помогут. Ну, понеслась трында по кочкам!
Меч на уровне груди, и я делаю первый шаг с вершины кирпичной трухи и обломков во двор, туда, где меня уже заметили. Что характерно, нанхасы передвигаются так же стремительно, как и мы. И это говорит о том, что перед боем они тоже что-то приняли. Ха! В этом нет ничего удивительного. Шаманы травники знатные и порой такие зелья варят, что получше иных имперских патентованных средств будут. Но это все чепуха. Прочь ненужные мысли. Необходимо сосредоточиться и думать только о бое, а кто из нас лучше, мы сейчас выясним.
Второй шаг вниз. Под ногой человек, северянин, которого моя бомба не убила, а только контузила. Он поднимает голову и смотрит на меня, а его рука, в которой зажат стальной ятаган, поднимается вверх. Удар носком сапога! Кривой клинок вылетает из ослабевшей ладони противника, а лезвие моего ирута вспарывает чужое горло и красная кровь, в отсветах пожара, кажущаяся темно-бурой, пятная обломки камня, хлещет из перерезанных жил. Все это происходит в считанные секунды, и я делаю третий шаг. А за ним четвертый и пятый. После чего, прыжком, который благодаря эликсиру кажется мне легким и грациозным, я опускаюсь во двор. Рядом со мной появляются дружинники. Мы встречаем тех, кто несется нам навстречу и пока все на равных. Семеро против семерых.
— Хей-я-я! — кричат нанхасы.
— Убивай! — ору я как оглашенный, и начинается сеча.
Вокруг меня засверкала сталь. Мечи сошлись с ятаганами и парой секир. И со стороны, наш бой, наверняка, выглядел красиво. Но лично для меня, как и для всех тех, кто дрался в этом месте против северян, красота была на самом последнем месте. Каждый из нас, что мы, что налетчики, делал привычную ему работу и боролся за свою жизнь. Поэтому все просто и ясно. Убей врага, а иначе он убьет тебя. Кто лучше и удачливей, тот и станет своим внукам на старости лет про подвиги рассказывать.
Напротив меня оказался бывалый воин в железном ламеллярном доспехе, значит, из Ястребов. Его кривой ятаган наработанным движением устремился своим лезвием мне в голову, но я легко отбил его в сторону, и нанес в грудь противника прямой удар ногой. Он покачнулся, а мне того и надо. Отточенный многими тренировками косой выпад ирута в противника. И лезвие клинка вонзается в висок нанхаса, как раз аккурат под меховую оторочку круглого шлема. Метеоритное железо легко пробивает слабую кость, и еще один враг мертв.
Времени радоваться нет. Тут же мгновенный поворот направо. Присест. И над моей головой свистит секира, а я, не разгибаясь, подаюсь вперед и вонзаю меч под доспех следующего северянина, дикаря, который не до конца понимает, как я успел избежать смерти. Хра-х-г! Меч с противным скрежетом царапает костяную юбку бойца с секирой, пробивает одежду под ней и вонзается в мягкую податливую плоть живота. Одновременно с этим резкий подъем, и плечом я отталкиваю тяжелораненого нанхаса подальше от себя.
Тело отлетает прочь. Мой клинок выходит из тела противника. На долю секунды я замираю и оглядываюсь. Бой начался только что, а с нашей стороны уже есть убитые. Трое дружинников лежат на земле, но размен прошел не самый плохой. За их жизни мы взяли семь вражеских. Это нормально.
За стеной гремит еще несколько взрывов. А затем, сквозь пролом, перекрывая отсветы пожара, приходит очень яркая и кратковременная вспышка, а воздух наполняется запахом горелого озона. Чародей применил "Молнию". Только непонятно, наш или вражеский, так как подобные амулеты есть и у нас, и у шаманов. Однако разбираться в этом вопросе некогда, надо продолжить бой, войти в самый большой, центральный донжон крепости, соединиться с местными воинами, разобраться в обстановке и найти коменданта Эрры тысячника Хельви. Стоять нельзя, необходимо двигаться. И отдав сержантам команды, Нереху держать пролом, Амату направиться к западным воротам, вблизи которых возилось несколько северян, а Шиммиру выдвинуться в восточную часть крепости, где находятся беженцы, с десятком воинов и появившимся стариком Херри Мианом, я направился в центральный донжон. В принципе, это не башня, а целый комплекс построек с глубокими подвалами под ними, которые построены вокруг древнего донжона, но это и неважно, главное, отбить вход внутрь и понять, что здесь и к чему.
— За мной! — обагренная кровью черная полоска металла указала направление для атаки, и мы побежали через двор. Лоси и олени, которые здесь находились, почуяли запах чужаков и кровь. Они занервничали и один из мощных сохатых (тварь!), даже осмелился преградить нам путь. Но маг, походя, шуганул его резким словом, в котором чувствовалась сила, и испуганный сохатый, мгновенно утратив свою агрессивность, резким прыжком освободил нам дорогу.
И вот мы перед широкой двустворчатой дверью прохода в башню. Здесь никого. Но вблизи валяется два десятка трупов, и почти все убитые это дружинники герцога и мужики в одинаковых серых полушубках. В руках воинов гарнизона оружие, мечи и пара арбалетов, а у мужиков, которые, что характерно, на крестьян не похожи, больно зверские у всех морды лица, подручный материал: дубины, разделочные ножи и один вертел.
"Странно и непонятно, — мелькает мысль. — Кто эти люди?"
Но мысль приходит и уходит. Пора делать то, ради чего мы сюда пришли, то есть, убивать северян. За дверью слышится речь врагов и их выкрики. Кто-то приказывает шаману спешить на второй этаж, а воинам продвигаться на четвертый, где все еще сопротивляются тупые имперцы. И судя по всему, увлекшийся боем в помещениях противник не знает о том, что мы здесь. Это очередная удача и, кивнув сержанту Деяру на распахнутую дверь, я сказал:
— Гранаты!
Десятник меня понял. Одновременным движением мы извлекли энергокапсулы, провернули половинки шаров и внутрь полетели сразу две магических гранаты. Однако отсчет прошел, а взрывов нет. Зато до нас донесся гортанный выкрик одного из северян, который известил своих собратьев о появлении остверов с тыла. Все ясно, шаман смог среагировать и нейтрализовать несущие смерть гранаты. Жаль, конечно. Но горевать об этом некогда. И там где бессильна стандартная боевая магия, должны показать себя клинки и мои кмиты. И пусть рядом со мной Миан, который может увидеть то, что он видеть не должен. Это неважно, так как сейчас про секретность можно не думать.
— Атака! — разносится по морозному воздуху мой голос, и мы вбегаем внутрь.
— Дзинь! — по самому краю моего шлема проскальзывает стрела. В голове зашумело, но в целом я в порядке. Перед нами просторное помещение, примерно такое же, в каком пировали мои сержанты и офицеры, когда находились в Мкирре. Мы с одной стороны, а с другой, прикрывая основную лестницу и проходы наверх и вниз, северяне. Нанхасов немало, полтора десятка воинов и два шамана, и это не все. Наверняка, на других уровнях донжона еще пара десятков бойцов, а возможно, что и чародеи. Но отступать нельзя. Решил драться, значит, будет драка.
— Шмяк! — в тело одного из "шептунов" рядом со мной, вонзается стрела. Пораженный в глаз воин падает, а я и мои дружинники медленно надвигаемся на врагов. Северяне не понимают нашей глупости, ведь их больше, а может быть, им просто некогда задуматься о том, что же происходит. Поэтому основная масса врагов кидается на нас, а шаманы делают пассы руками. Позади меня слышится крик боли, это вопит Миан, который принял на себя удар вражеской магии и потерял сознание, а я, сделав себе отметку, если выживу сам и уцелеет этот храбрый старик, отблагодарить его, кидаю в противника "Черную Петлю".
Невидимый энергетический аркан широким кругом накрывает шаманов, лучников и пехоту. Мимо моей головы проносится два кривых клинка. И все вокруг меня происходит очень быстро. Мысли не успевают за движениями, и моя левая рука тянет на себя "Черную Петлю". Рывок! Еще один! Мышцы на руке вздулись. Чувствуется огромное напряжение. Пальцы дрожат и, кажется, что заклятье кмита не сможет одолеть вражеских чародеев, которые хотят жить, и стараются выстоять. Но очередной рывок ломает сопротивление врагов. Смертельное лассо сжимается. Раздается громкий хлопок, а на испачканный кровью пол падают доспехи и оружие. При этом мне сразу же становится легче, а затем приходит дикая боль.
Я кинул взгляд на левую руку и увидел, что по ней течет ручеек из крови. После чего, задрав рукав кольчуги, я обнаружил, что на кисти у меня вскрылась кожа, и полопались вены. Да-а-а, однако. Напряжение было очень сильным, но я себя перемог, не отпустил петлю и шаманы сдохли. Но за это я поплатился раной и "Полное Восстановление" не применить, иначе исчезнет положительный эффект эликсира бодрости, да и кто знает, какие раны меня этой ночью еще могут подстерегать, поэтому немного обожду.
— Даяр! — зажимая рану и отодвигая к локтю обереги, я повертел головой.
— Убит сержант! Северянин ятаган кинул! — ответил один из воинов, молодой парень лет двадцати. — Пока я за командира. Даяр-младший!
— Хорошо! — одобрительно кивнул я. Посмотрел на потерявшего сознание чародея и отдал очередную команду: — Блокировать лестницу! Мага в угол, подальше от боя! На дверь двоих и смотреть, что во дворе!
— Есть!
Дружинники выполняют мой приказ. Ну а я пока на нас не накатили северяне, которые в неразберихе ночного боя могут появиться откуда угодно, присел на лавку. Здесь перетянул жгутом левую руку, остановил кровотечение, перевязал рану бинтом, который был обработан хорошими травами, и огляделся.
Трупов противника не было, древнее боевое заклятье свое дело сделало и органику сожрало всю без остатка. Но вдоль стен я заметил тела все тех же странных мужиков в серых полушубках. Взгляд заскользил по их лицам и резко остановился. Одного из мертвецов я узнал, это столичный воровской авторитет по кличке Гребень, биографию которого я читал, будучи прикомандирован в качестве консультанта к группе Сима Ойса, и там же я видел его портрет. Что он здесь делает, если сейчас должен находиться на каторге? Хм! Не ясно. А рядом еще одна знакомая звероподобная морда, и тоже из криминальных элементов, только имени и погоняла этого вора я не помню.
Ладно, это все потом. Левая рука перебинтована, и хотя она не работает, у меня есть еще одна. Ну, а магический эликсир, который гуляет по моей крови, немного глушит боль и заставляет организм выкладываться даже не на сто, а на все сто пятьдесят процентов. Поэтому, война для меня продолжается.
Я встал. Нападения сверху нет. Зато со двора появились десятки Шиммира и Амата. Один сержант доложил, что под крепостными воротами уничтожено четверо северян, которые хотели их открыть. И в замок отошли потрепанные десятки Хайде, которые не смогли удержать тракт. Так что теперь капитан "шептунов" вместе с Вереком организовывает оборону пролома и берет под свой контроль прилегающие к нему башни, где находятся стрелометы. Ну, а Шиммит сообщил, что крестьяне заперлись в бараках, и ждут исхода боя. Охранять их он не стал, хотя невдалеке у башен крутились северяне, а направился к нам.
В общем, все нормально, если не принимать во внимание того факта, что враг рассеялся по всей крепости, часть которой горит, местных защитников пока не видать, а с Южного тракта к северянам подходят подкрепления. Нормально. Жить и воевать можно. И указывая клинком в потолок, я сказал:
— Амат и Шиммир. Вы со мной. Сейчас пойдем второй уровень отбивать. Там оружейная комната и арсенал, и если нанхасы доберутся до крепостных припасов, то мы здесь не удержимся. Почему, надеюсь, понятно?
За двоих ответил Амат:
— Да. По лестнице на нас скинут энергокапсулы, запас которых хранится в арсенале, и все, конец нашего славного боевого пути.
— Именно, — развернувшись к лестнице, я добавил: — Пошли!
Сверху по-прежнему никто не спускался, хотя звуки борьбы и звон металла вниз доносился. Северяне уже знали, что мы в донжоне и были готовы отбить наш удар. А мы знали, что они знают. Задача простая, подняться наверх и очистить второй этаж. Больше пока ничего, это основное. А в крепостном дворе и без меня справятся.
Передо мной на лестницу устремилось несколько человек, арбалетчики и мечники с нашими круглыми кавалерийскими щитами. Я последовал за ними, а позади меня еще полтора десятка воинов. Мы шли осторожно и ожидали того, что вот-вот начнется рубка. Однако на ступенях никого не оказалось. И сопротивление нам оказали только на широкой лестничной площадке перед входом на второй уровень.
Щелкнули арбалеты, вскрикнули люди, и зазвенела сталь. Я пропустил мимо себя воинов, а сам в драку пока не торопился. И поступил правильно. Дружинники выдавили противника с лестницы. Часть нанхасов побежала на следующий этаж, и их прикрыли выстрелами из луков, а других загнали на этаж. И оставив на площадке пятерку воинов, я вошел на второй уровень центральной башни крепости Эрра.
Северян уже добивали. Тройку нанхасов, если судить по доспехам, оленеводов из одичавших родов, зажали в углу, и их конец был близок. И приблизившись к широкой двери арсенала, на которой было несколько отметин, словно в нее колотили чем-то тяжелым и пытались прорубить топорами, неожиданно, изнутри я услышал нервный выкрик:
— Идите к демонам! Я не открою! Пошли прочь! А иначе здесь все взлетит на воздух!
"Ничего себе! — удивился я. — Кто это там взорвать себя готов!? А-а?"
— Говорит граф Ройхо! — громко произнес я. — Ты кто!?
— Какой Ройхо!? Не надо держать меня за идиота! Он сейчас…, - пауза, — Неважно! Граф в другом месте! А если тебя, северная тварь, интересует мое имя, то я уже говорил, что с тобой разговаривает комендант этой крепости тысячник Хельви!
"Кажется, переговоров не получится. Хельви я лично не знаю, и даже не в курсе того, как он выглядит и какова его краткая биография. И он мне не поверил. Кстати сказать, правильно сделал. Так что остается только притянуть кого-то, кто подтвердит мою личность и уговорит коменданта открыть дверь. А где взять этого человека? Негде. Воины, если они уцелели, или по башням, или же на четвертом уровне центрального донжона сидят. Ну, а крестьянам тысячник не доверится".
Так я подумал, и попробовал еще раз договориться с Хельви:
— Комендант, если бы я был нанхасом, то в переговоры с тобой не вступал, а вызвал бы шаманов, которые бы тебя выкурили.
— Ага! У меня рядом маг, и если он почует, что шаманы начали колдовать и пытаются подчинить нас своей воле, то и все! Взрыв и общие похороны.
— А маг чего не отзывается?
— Не твое собачье дело!
— Господин Хельви, а если мы свидетелей из вашего гарнизона приведем, которые подтвердят, что мы остверы?
— Не поверю! Воинов можно запугать и задурить им мозги!
— Ладно, тысячник, сиди тут и не нервничай. До утра недолго осталось, а там герцог подойдет и все само собой разрешится. Главное, не взорви тут всех нас ненароком. У двери караул оставлю, а сам дальше пойду, твою крепость освобождать. Хорошо еще, что мы вовремя подоспели, и северян в крепости оказалось не много.
Тишина. За дверью шорохи, приглушенный шепот, и ответ:
— Я все услышал, но вам меня все равно не провести! Мы начеку!
— Вот и хорошо, что начеку.
Усмехнувшись, я отошел от мощной двери и на этаж вбежал улыбающийся лейтенант Бор Богуч, который подскочил ко мне и доложился:
— Господин граф, мы успели. Со мной два мага и полсотни воинов. Мы северян с тыла подперли, а "шептуны" их из стрелометов с башен обстреляли, они и откатились. Враг сейчас в поле. И пока мы за стену уходили, капитан Хайде часть своих воинов послал крепость чистить. У северной стены они напоролись на группу нанхасов, которые забрали со двора лосей, открыли ворота и ушли в лес. Дружинники герцога, видимо, караул, проводили их стрелами со сторожевых башен, но они все равно удрали.
— И что?
— Капитан Хайде считает, что врагов в крепости больше нет, они только в центральном донжоне, и он думает, что удрал Дючин и его приближенные.
"Значит, вождь почуял, что захват крепости провалился и сбежал? Да и пусть, я все равно не знал, что он здесь, по крайней мере, этот хорек себя никак не проявил".
Тоже самое я сказал и Богучу:
— Ну и демоны с ним. Ворота закрыли?
— Да, сразу же. Нам местные воины помогли.
— Передай капитану, чтобы прислал сюда нескольких бойцов из гарнизона и выставил везде караулы. И скажи Вереку, чтобы приготовил антидоты, скоро от эликсиров откат пойдет. Здесь мы сами управимся.
— Понял!
Лейтенант выбежал, а вместо него появился Амат, который кивнул на лестницу и сказал:
— Мы на третий этаж сунулись и двоих потеряли. Северяне там баррикаду сделали и не сдаются.
— Сейчас решим проблему. Двух щитоносцев сюда. И пусть возьмут нормальные пехотные щиты, а не наши маломерки.
— Ясно. Только, может быть, не стоит вам, господин граф, рисковать. Вы и так, — сержант посмотрел на безвольно повисшую левую руку, — ранены.
— За меня не переживай, сержант, а делай то, что тебе приказано.
— Как скажете.
Через пару минут воины, которые должны были меня прикрыть, были готовы и мы поползли вверх. Один пролет прошли, и остановились. Дистанция до противника была небольшая и "Плющ" сделал свое дело. Зеленые энергетические плети метнулись за баррикаду, схватили врагов за шею и сломали им позвонки.
Ну, а дальше все было просто и без особых неожиданностей. Мои воины зачистили центральный донжон и с помощью местных воинов прочесали крепость. К утру, северяне окончательно отошли от Эрры и скрылись в прилегающих к ней лесах. Я прошел оздоровление "Полным Восстановлением", а воины получили помощь эликсирами и антидотами. Комендант крепости тысячник Хельви все же поддался на уговоры своих выживших подчиненных, рискнул, вышел из арсенала и первым делом принес мне свои извинения за резкие слова. А к восьми часам утра на тракте появилась армия герцога Гая и он сам. Так что все окончилось достаточно неплохо. Разумеется, если не акцентировать внимание на том, что за сутки боев северяне потеряли не больше ста пятидесяти человек из них троих шаманов. А наше войско в общей сумме лишилось почти четырехсот человек и четырех магов из состава герцогского войска. Из них на долю моего отряда пришлось сорок пять убитых дружинников, в основном "шептунов", которые держали тракт, пока моя группа входила в Эрру. Плюс ко всему этому в крепости был разрушен кусок стены, и полностью выгорели две башни, которые были подожжены неизвестно кем.
Однако в целом, повторюсь, общие итоги беспокойного дня и кровавой ночи были нормальными. И о чем стоило бы упомянуть особо, это о том, кто же держал оборону на четвертом уровне центрального крепостного донжона. А это были штрафники, бывшие кандальники: воры, убийцы, наркоторговцы, фальшивомонетчики, насильники и сутенеры, которые пожелали искупить свою вину перед обществом и императором пролив на поле боя кровь, свою или чужую, не очень-то и важно. Сводную роту этих воинов под конвоем конного взвода в Эрру пригнали вчера вечером. Здесь штрафники должны были получить некоторые первичные знания о том, кто же такие нанхасы и с чем их едят. А после этого герцог и его советники планировали кинуть кандальников на убой, вооружить старыми мечами и выдать им древние ржавые доспехи и пустить впереди своего войска на отряд северян в районе Содвера.
Вот только вождь Ратэрэ Дючин не стал ждать, когда его атакуют, а сам нанес удар. И бывшим уголовникам, которые, между прочим, в эту ночь готовили побег из крепости и собирались взять в ножи охрану, пришлось вступить в свой первый бой с северянами. И конечный результат такой схватки был легко предсказуем. Из ста штрафников уцелело только три десятка бойцов, которые вместе с несколькими местными воинами засели на самой высокой точке центрального крепостного донжона и приготовились подороже продать свои жизни. Кстати сказать, штрафников в общие потери никто не заносил. Они никто и звать их никак, а значит, судьба этих людей очень незавидна. Хотя тем, кто уцелел, герцог лично пообещал свободу. Вот только какую, он не уточнил. И если бывших кандальников с оружием в руках отправят в северные пустоши (свобода же), где им придется биться с нежитью и нанхасами, и через неделю-другую их останется человек десять, это будет просто превосходно.
Впрочем, судьба штрафников это их забота. А для меня это пока просто интересный и любопытный факт. И утро я встретил на крепостной стене, откуда смотрел на тракт и приближающихся по нему к крепости всадников с флагами герцога Куэхо-Кавейр.
В душе была какая-то грусть, усталость и пустота. Хотелось покоя и тепла, отдыха и спокойного сна, семейных радостей и женского общества. В общем, много чего хотелось. Но все это находилось в замке Ройхо, и до момента моего возвращения в него, было еще очень далеко. Нанхасы окончательно не разгромлены, и кому-то вскоре придется помогать барону Хиссару ловить их по заснеженным северным лесам. Хм! Кто это будет, догадываетесь? Лично я, догадываюсь. Так что придется продолжать свой бег по дебрям севера, терпеть холод и грязь, пот и кровь, и быть готовым к тому, чтобы без колебаний и сомнений вскрыть глотку врага. А что делать? Видать, такова моя судьба, воевать и убивать одних людей ради того, чтобы жили другие люди. Ну, и ничего, меня это устраивает. Воевать, так воевать. Все равно ничего кроме этого толком делать не умею.