- О, я очень рад! - улыбнулся Сен-Жермен.
Подпоручик опешил, корнет от крайнего изумления даже приоткрыл рот.
- Я очень рад тому, - продолжал граф, - что моя мимолетная просьба столь быстро возымела действие.
Накануне отъезда я был принят ее величеством императрицей и в разговоре помянул о том, что в Санкт-Петербурге появился шулер и мошенник, который нагло присвоил себе мое имя, всячески шарлатанствует, показывает какие-то фокусы, словом, обманывает доверчивых людей и выманивает у них деньги. Я просил императрицу оградить мое доброе имя, приказать, чтобы того мошенника изловили и примерно наказали. Вот почему вы и получили такой приказ. Признаться, я не ожидал, что это произойдет столь быстро. Но вы... в каком вы чине?
- Подпоручик невского полка.
- Вы неправильно поняли приказ, подпоручик. Вам приказали изловить человека, именующего себя графом Сен-Жерменом, а я себя не именую, я и есть граф Сен-Жермен. Или вы в этом сомневаетесь?
- Господи! - сказал Ганыка. - Да это за версту видать...
- Подождите, корнет!.. Как вы полагаете, подпоручик, если бы мне нужно было скрыться, я бы заранее объявил день своего отъезда, согласно принятому у вас порядку? Я бы избрал самую дурную дорогу, по которой нельзя быстро ехать. Я бы ехал на перекладных от станции к станции, всюду предъявлял подорожную и тем самым указывал путь своим преследователям?..
- Но позвольте, господин граф...
- Не позволю! Со своими обывателями вы можете проделывать что угодно, но я подданный его величества короля Франции и нахожусь под его эгидой. Разве я в чем-то преступил законы Российской империи? Я приехал в Россию гласно и так же гласно покидаю ее. Вот вид на въезд, выданный русским послом в Париже. В Петербурге я проживал на Вознесенском проспекте с ведома и позволения генерал-полицеймейстера барона Корфа. Вот подорожная на выезд в Польшу, выданная генерал-губернаторской канцелярией. Вот, наконец, распоряжение главноприсутствующего ямской канцелярии Лариона Овцына, предписывающее всем станционным смотрителям, дабы оказывали мне всяческое содействие и помощь. И у вас есть приказ, отменяющий все это и предписывающий меня арестовать? Предъявите его!
- Приказ не у меня, господин граф... Где тот чертов крючок?.. оглянулся подпоручик.
- Батюшки! - несмотря на драматизм сцены, Ганыка поперхнулся от смеха. - Это что за чучела такая?
В словесной перепалке никто не заметил, как бричка въехала в корчемный двор. Кряхтя и ойкая, Зряхов выкарабкался из нее, добрел до корчмы и появился в дверях.
Полусогнутый, раскоряченный, весь в сенной трухе, он был нелеп, смешон и страшен. На искаженном страданием лице горел лихорадочный румянец. Он переводил взгляд с графа на корнета, с корнета на графа.
- Который? - хрипло спросил он.
- Вот граф Сен-Жермен, - сказал подпоручик. - Извольте, сударь, предъявить приказ.
- Приказ тут! - Зряхов ткнул себя пальцем в висок. - Взять его!
- Что это значит, господин подпоручик? - сказал граф. - Кто этот человек? Вы ему подчиняетесь?!
- Да что вы его слушаете?! - закричал Зряхов. - Он заговорит, заморочит вас... Хватайте, вяжите его!
Он выдернул из-за пояса пистолет и навел на-графа.
Грянул выстрел. Зряхов изумленно открыл глаза, издал странный звук, будто подавился, и мешком осунулся на пол.
- Зачем вы?! - досадливо обернулся граф к Ганыке.
- Да ведь он мог дуром выпалить, убить вас! Вы же видели, он пистолет, как ухват, держал...
- Как вы посмели стрелять?! - вскричал подпоручик. - Кто вы такой?
- Корнет ямбургского полка Ганыка.
- Вы за это ответите! Я вас арестую!
- Не беспокойтесь, господин подпоручик, брыкнулся он от страха, я знаю, куда попал. Извольте поглядеть - видите того таракана на стене?..
Ганыка взял со стола второй пистолет и выстрелил.
Огромный черный таракан утратил половину тела, остаток шлепнулся на лавку.
- В тараканов вы стреляете прекрасно, однако зачем было стрелять в человека? - сказал Сен-Жермен.
- Помилуйте, какой же это человек? По роже видно, что прохвост!
Один из драгунов переворотил Зряхова на спину.
Лицо его было синюшно-бледным, на правом рукаве выше локтя расползалось темное пятно.
- Живой, - сказал драгун. - Дышит.
- Вздор, царапина! - сказал Ганыка. - Окатите его водой, очухается.
Драгун взял стоявшую на лавке бадейку с водой, плеснул Зряхову в лицо, тот не пошевелился. Его подняли, усадили на лавку у стены, но бесчувственное тело начало клониться вниз, и одному из драгунов пришлось его придерживать.
- Надо перевязать рану, - сказал Сен-Жермен. - Кто этот нелепый человек? - снова спросил он.
Подпоручик был смущен и растерян.
- Да... кто ж его знает? Подорожная его у меня. Там только сказано "чиновник Зряхов следует по казенной надобности".
- И это все? Поэтому он вами командует?
- Что вы, господин граф! Мне полковник приказал выполнять его распоряжения.
- В таком случае, быть может, его бумаги где-нибудь спрятаны?
- Обыскать его! - приказал подпоручик.
Никаких бумаг не оказалось. Зряхов застонал и открыл глаза. Сен-Жермен шагнул к нему. Увидев, что граф приближается, Зряхов изо всех сил прижался спиной к стене и зажмурился.
- Я не собираюсь вас убивать, - сказал Сен-Жермен, - откройте глаза! Кто вы такой?
- Зряхов... - пролепетал тот. - Зряхов я... Из Тайной канцелярии...
- Вы лжете! Никакой Тайной канцелярии нет, се упразднили еще в феврале!.. Вы видите, подпоручик? Это какой-то проходимец и самозванец, а вы ему повинуетесь.
Подпоручик уже не только пылал, он взмок от растерянности и стыда. Значит, предчувствие его не обмануло - Зряхов с первого взгляда вызвал у него подозрение и недоверие, а все дело показалось сомнительным...
- Подпоручик, вы ответите за неисполнение... - проговорил Зряхов. - Я действую по повелению!..