Бывший премьер-министр, а ранее — Президент бывшей Российской Федерации Владимир Владимирович Кутин, одетый с иголочки в брюки карго и свитер-милитари защитного цвета, в тёмных очках от Бугатти, которые он последнее время, казалось, никогда не снимал, сопровождаемый спешащими на шаг сзади за ним молодым священником лет тридцати, в простой чёрной рясе с крупным золотым наперсным крестом с камнями, выдававшим совсем непростое положение своего владельца в современной церковной иерархии, и крупным подтянутым мужчиной в полевой униформе Спецназа РФ, лысого, с жёсткими чертами лица и волевым подбородком, по возрасту который одинаково мог соответствовать и сорока, и пятидесяти годам или около того, с отличительными шевронами подполковника, быстро шёл по коридору правительственного бункера по направлению к кабинету Президента. Когда Кутин и сопровождающие его лица вошли в приёмную, два бойца в полном обмундировании щёлкнули каблуками берцев, отдавая честь второму лицу государства, и Кутин, осмотревшись в приёмной по сторонам так, словно он пришёл сюда впервые, показал своим сопровождающим на кресла справа у стены:
— Так. Вы присядьте тут пока, подождите. Bы с дороги, чаю попейте хотя бы.
— Спасибо, Владимир Владимирович. Не привыкать. — ответил за всех офицер.
— Да? Ну ладно. Посидите тогда. — и пройдя мимо снова взявших на караул бойцов, открыл дверь в кабинет Президента.
Кабинет был совсем не маленьким. По левой стене находилась световая панель, имитирующая как-бы стекло с видом на Москву с одного из верхних уровней башни московского Сити. Выглядело практически правдоподобно, ну и, конечно, немного всё-таки скрадывало понимание того, что на самом- то деле, посетитель находится сейчас глубоко под землей. В Сибири, да, и отнюдь не в Москве. По центру кабинета стоял громадный стол — заседания правительства происходили теперь именно за ним. Три кресла во главе, в президиуме: Волков, Кутин и Его Святейшество — Патриарх Русский Кирилл. Тем, что осталось от некогда громадного государства — России — управлял теперь триумвират. Кутин прошёл к президиуму, отодвинул стул, присел и потормошил за рукав спящего прямо за столом Президента.
— Ау, Дим. Давай, просыпайся. Ты как?
Президент Волков дёрнулся и поднял голову, озираясь по сторонам.
— Уф. Это ты Владимир Владимирыч… Сколько уже? — спросил Кутина Волков, протирая кулаками заспанные глаза.
— До фига уже. Я чего пришёл-то: Отец Филипп с Сорокиным вернулись.
— Да ты что!
— Ага. Щас вон сидят, ждут в приёмной.
— Погоди. Дай в себя придти.
— Ну, давай приходи. Выпьешь чего? — спросил Кутин, показывая пальцем на бар.
— Воды достань просто.
Кутин встал и открыл дверцу бара — послышался звук Гимна РФ.
— На, пей. — и бросил Волкову бутылочку со святой водой, местного монастырского розлива.
— Спасибо. — Волков свернул крышку бутылки, сделал длинный глоток. — Уфф. Ладно, зовём что-ли?
Кутин подошёл к панели связи и нажав кнопку сказал: — Отец Филипп, подполковник Сорокин. Пожалуйста, войдите.
Через минуту двое — священник и офицер, вошли в кабинет. Подполковник отдал честь, а батюшка перекрестил Президента и кивком поклонился.
— Здравствуйте. Отец Филипп, Борис Сергеевич. С возвращением вас — Слава Богу. — подошёл поздороваться с вошедшими за руку Волков. — Располагайтесь, пожалуйста — и к делу. Чай, кофе, кушать хотите?
— Я, если честно, от кофе не откажусь, Дмитрий Анатольевич. — виновато сказал, присаживаясь за стол и открывая портфель, Сорокин. — Пока ждал — передумал…
— Ну а я за компанию тогда уж тоже, спасибо. — присел рядом с Сорокиным отец Филипп.
Кутин снова нажал кнопку селектора: — Так. Елена Максимовна.
— Слушаю вас, Владимир Владимирович! — ответил бодрый женский голос.
— Нам, пожалуйста, кофе сварите. Покрепче. И не в чашки, а кофейничек сразу, да? И лимончик принесите.
— Лимончика нет, Владимир Владимирович… — виновато и ужимисто ответил голос из динамика.
— Ну ладно. Хорошо. Сами подумайте тогда, всё.
— Всё исполню!
Кутин сел рядом с Волковым и, поиграв желваками просто сказал:
— Вы вернулись. Хорошо. Докладывайте.
Подполковник встал было с места, но Кутин жестом показал ему — мол, сиди. Сорокин присел обратно и начал:
— Господин Президент, Господин Премьер-Министр. Позвольте я начну. — остальные участники беседы кивнули, и Сорокин, обращаясь в основном к заметно нервничавшему Волкову продолжил. — Задание, поставленное моей группе Командованием и Вами, в целом, выполнено.
— В целом, Сорокин — это как? — перебил его с ходу Волков.
— В целом, Дмитрий Анатольевич, это на 90 процентов. Докладываю. Моя группа, следуя плану операции, поставленному мне Командованием, с приданной группой священнослужителей, возглавляемой Отцом Филиппом, имела целью: добраться до объекта «Тау», ведя непрерывную разведку местности и мониторинг активности некрогенеза и…э….. иного потустороннего генеза. Задача выполнена и электронный контент передан в отдел «К». Прошу зафиксировать следующие важные факты в изменении этих данных от предварительно имевшихся в нашем распоряжении. Налицо значительное уменьшение… поголовья ходячих мертвецов. Встречающиеся особи менее активны. Замечены и зафиксированы новые, незамеченные ранее формы — а именно: э, как сказать… — замешкался, протирая лысину, подполковник.
— Да попросту, своими словами, Сорокин. — подбодрил офицера Президент.
— Ну как вам их описать.. — Борис порылся в портфеле и достал пару снимков, протянув их Волкову. — Такие вот. Да хрен их знает, что это. Мы их, между собой, хоботниками окрестили, так отче?
— Да. — присоединился к разговору, до этого внимательно слушавший беседу молодой батюшка. — А по-иному и не скажешь, прости Господи.
Отец Филипп встал, и обойдя стол, подошёл к внимательно разглядывающим снимки Кутину и Волкову.
— Видите? Отличительная особенность: хобот. Скрытные существа, господа. Явно обладающие интеллектом. Внимательно рассматривал наши вертолёты этот вот, мы его сфотографировали. Качество, конечно, страдает. Разрешение снимка сильно увеличено. Мертвые, те прямо-таки вокруг них кучкуются, да. Напрашивается вывод о некоем симбиозе между этими вот — хоботниками — и мЕртвыми. Имею полагать также, что оные каким-то образом являют собой… ну, скажем, пастухов мЕртвых. Ну, или, другими словами — контролируют их.
Кутин обернулся к батюшке с немым вопросом в глазах.
— Именно так, Владимир Владимирович. При этом встречались с ними мы всего дважды — но поверьте: из этого опыта такой вывод напрашивается.
— Вон как. Твою мать. Воистину — Божий промысел иной раз шокирует. Или тут другой творец подсуетился? Как считаете, отче? — с юморком спросил священника Кутин. Батюшка перекрестился и в смущении развёл руками.
— Подпишусь под утверждением отца Филиппа. — вставил реплику Сорокин. — Этого мы отсняли с борта. Где, отче?
— Городок какой-то облетали. Ближе к цели уже.
— Да. А вот второго встретили около «Тау». Пытались щёлкнуть — ну, э… убить. Не смогли. Передвигается как ураган. Мгновенно.
— Как это? — спросил Волков.
— Вжик — и переместился. Неясно как. Очень быстрый.
— Дааа… этих ещё нам не хватало. — встал с места Кутин и начал мерить шагами кабинет. — Когда Патриарх вернётся — порадуется.
— Я продолжу, господа? — спросил Сорокин.
— Валяй. — махнул рукой Кутин.
— Далее. Отмечу, что человеческой активности в зоне нашего полётного контроля не замечено.
— Ну, это понятно, — махнул рукой Волков.
— Объект «Тау» разрушен, скорее всего, применением высокоточного оружия — КР, видимо….
— Сррраные пиндосы!! — в сердцах сплюнул на пол барражировавший по кабинету Кутин. — Уроды!
— Ну, если честно, надежд мало было и так — попытался успокоить гнев Кутина Волков.
В этот момент в дверь постучались, и дама в военной форме вкатила сервировочный столик с нержавеющим кофейником и чашками.
— Спасибо, Елена Максимовна — оставьте там. — махнул рукой рассерженный Кутин, и секретарша, пятясь задом притворила дверь. — Давайте кофе попьём, ребята. — сказал Кутин, раздавая остальным чашки.
— Тем не менее, нам удалось пробиться в подземные помещения и изъять жёсткие диски с данными. — продолжил Сорокин. — Более того, резервное питание на «Тау» с горем пополам функционирует. Нами снят работавший передатчик с накопителем данных. Он доставлен и передан на расшифровку в отдел «К».
— Вот видишь, Дима??? Я говорил! В Союзе знали что делать, и как делать! — в сердцах бросил Кутин.
— Продолжу. — парировал неловкую ситуацию Сорокин. — Строения и подземные сооружения, где по планам находилась собственно аппаратура «Тау», полностью разрушены. Господа — мы имеем только одну надежду теперь — объект «Зета». Если я полностью владею вопросом. В противном случае, информация, получаемая от нашей аэрокосмической группировки, полностью утрачена.
— «Зета». — Кутин подошёл к интерактивной карте, открывшейся на правой стене кабинета. — Это практически сейчас, как на Луне.
— Это так, Владимир Владимирович. Понимая всю важность и необходимость, операция на границе Тверской и Московской областей — это фантастика сейчас. — потупив глаза, промолвил подполковник.
— Сорокин. Надо изыскать возможность. Без наших спутников — мы как слепые в стену тычемся. Мы восстановили авиаразведку — но этого мало. Мы в состоянии войны, Сорокин. И мы критически не имеем информации о нашем враге, понимаете? Может быть сейчас закадычный друг Дмитрия Анатольевича господин Убама, мать его, собирает на одной из своих баз авианосную группу, тогда нам, Борис Сергеич, пиздец…. — Кутин выдохнул. — Нам нужна «Зета», Сорокин. Отдыхайте, потом идите к нашим аналитикам, берите их за яйца и считайте, планируйте операцию по минимаксу. Всё, что мы имеем сейчас — в вашем распоряжении. Времени нет. Вам понятно?!
— Так точно, господин Премьер-Министр! — тихо ответил Сорокин.
— Я добавлю, можно? — подал голос отец Филипп.
— Конечно, отче. — повернулся к батюшке Кутин.
— Я хочу напомнить, что одной из основных задач отдела Патриархии, возглавляемого мною, является сбор на покинутых территориях православных святынь — икон и мощей. Наверное, не стоит напоминать, что эта задача не менее важна, чем иные мирские и военные, в том числе и та, о которой говорил сейчас Владимир Владимирович. Тверская и Московская область — это кладезь духовного оружия, так необходимого сейчас Церкви в целях брани с нечистью — а эта, братья мои, брань ежедневно уносит жизни русских солдат и священников. В то же время Владимир Владимирович абсолютно прав. Государство наше сейчас на войне и восстановление контроля за спутниковой группировкой — наиважнейшая задача. Итак, мы должны обсуждать исходя из этого развёрнутую операцию на удалённой территории, подвергшейся, вероятно, ядерным или бактериологическим ударам противника, о которой мы несколько лет не имеем никакой информации. Мы не знаем, есть ли там люди. Но, возможно, данные, полученные из радиопередатчика «Тау», дадут ответ. Борис Сергеевич, ведь там же стоял очень мощный передатчик, я правильно понимаю?
— Ну конечно, отче. Вот только принял ли он чего… вопрос.
— Да. Это — да. Предлагаю совместную операцию — армейско-церковную. Ну или — церковно — армейскую.
— Сорокин — что думаете? — спросил офицера Президент.
— Дмитрий Анатольевич, в целом — только один вопрос. Десант? Вертушки наши туда не дотянут, а дозаправка под вопросом. Если только наши «стратеги» не поскидывают топливо по маршруту… а что — это идея!
— Думаю, да. Это возможно. На парашютах. — живо включился в обсуждение начавший уже было снова барражировать по кабинету Премьер. — У нас есть МЧСовские Ми-26 — две штуки, у нас тут. Они двадцать тонн на борт берут. Правда топлива сожрут… да и хрен с ним. Берёте один и два двадцать четвёртых — нормальная группа. Значит, задачи — пиши, Боря! Первое — «Зета». Второе — по маршруту в трёхсоткилометровом коридоре — проверить все объекты по стратегической карте Р-96. Понимаешь о чём я? Аэродромы, склады, объекты. Проверить, что в каком состоянии. Нам скоро возвращаться, Борис.
— Принято.
— Третье. По данным отдела стратегических операций РПЦ — отработать все объекты в этом же коридоре. И четвертое: вернуться живыми. Нам ещё предстоит возвращать нашу страну — другие за нас этого не сделают. Нет больше никаких «других», только мы остались.
— Понял. Разрешите выполнять?
— Подожди. Выспитесь сперва. Потом уже планировать начинайте. На подготовку — ну, неделя.
— Служу Господу и России! — священник и офицер встали со своих мест.
— Отдыхайте, ребята, и за дело! — напутствовал их Волков.
Когда посетители вышли, Кутин подошёл к Волкову и приобнял его за оба плеча.
— Не так всё плохо, Дима, не так всё плохо. Мы удавили натовскую гидру на Дальнем Востоке и вышвырнули их с Сахалина. Я разговаривал утром с Ху по спутниковому — китайцы потихоньку очухиваются, но проблема решена — их осталось не так уж и много. — ухмыльнулся Кутин. — В ближайших десятилетиях они к нам не сунутся — им сейчас выгодно дружить с нами удалённо. Ху сказал, что по его данным, в Японии больше нет японцев. Они сглазили — очень много смотрели и снимали фильмов про призраков и всё-такое. Казахи молчат, у них там проблемы, говорит Ху. Я его к нам пригласил, кстати.
Кутин присел за стол и посмотрел на часы.
— Не так всё плохо. Нам бы вернуть контроль над спутниками… чтобы быть уверенными, что твой чёрный друг занят своими проблемами.
— Кончай стебаться, Володь.
— Ну ладно, ладно. — премьер встал из-за стола. — Я пойду — у меня завтра вылет с Синельниковым. Пройдёмся над побережьем. Ты тоже иди спать. Вроде всё решили.
— Да, нaверное. До завтра. — тоже встал, поправляя пиджак, Волков.
Кутин уже открыл дверь и вышел, но как-то резко остановился вдруг, сделав шаг назад, вернулся обратно и прикрыл дверь снова.
— А этот Сорокин, молодец, да? Какую-то уверенность проецирует — сказал, как бы уверяя сам себя в этом, Кутин. Потом погрозил Волкову пальцем, добавляя. — Мы скоро вернёмся домой, Дим. И тогда это будет уже совершенно другая геополитическая картина. Другой мир — наш мир, Дима. Это я тебе говорю.