— Ну, вот мы и на месте практически, с Божьей помощью! — перекрестился майор Кашимов, управлявший «Лендкруйзером», на заднем сидении которого уже пятый час тряслись по разбитому шоссе Президент и Премьер-министр России.
— Ой ли? — попытался съязвить Кутин, уже пятьсот первый раз проклявший недальновидное решение Волкова ехать в Лавру на Троицу на машине, а не лететь вертолётом: мол, авиационное топливо необходимо экономить. Что тут скажешь — съэкономили, однозначно.
Кутин повернулся и помотрел в заднее окно, снова пробормотав свои проклятия — два дня назад, на тренировке, после досадного броска, что-то хрустнуло в спине, да так, что до сих пор не попустило — спина болела и ныла, постоянно, отвлекая внимание Владимира Владимировича и не давая даже выспаться как следует. Надо было бы сразу ко врачам, да нет — понадеялся на то, что теперь все болячки как на собаке заживают, и промахнулся. Пятичасовая поездка по разбитой дороге внесла коррективы — спина ныла так, хоть вой.
Президентский кортеж медленно выкатывался на прямой отрезок шоссе из леса, и Кутин в который раз ужаснулся — семь мощных внедорожников, два грузовика с охранным взводом да две противовоздушных установки, смонтированных на шасси Камазов. Шестьсот километров туда и обратно. Ещё та экономия вышла по топливу, ничего не скажешь. Но это ладно, ведь главное — время. Время, которого и так ни на что физически не хватает, тут попросту спускается в отстой.
— Ну что, Володь? Как спина? Совсем капец? — обернулся к Кутину Волков, до этого мирно созерцавший проплывающие за окном машины пейзажи.
— Аа! — махнул рукой Кутин, давая понять, что комментарии тут излишни.
— Потерпите, Владимир Владимирович! — подал голос Кашимов. — Ещё километров пять — и мы в Лавре. А уж там — сразу в баню. Это первое дело!
— Тебе, Ильбек, только бы в баню. — сунув голову между передними сидениями, прошипел Кутин. — Мне кажется, тебя пора уже в пионергруппу переводить. Китайцами-огнемётчиками командовать. Там, за Уралом, сейчас как раз баня — как ты любишь! Только баня, Ильбек, там кровавая. Репортажи с фронтира видел?
— Да видел, Владимир Владимирович! — Кашимов сделал обиженную мину. — Зачем Вы так? Я так, с заботой о Вас…
— Хватит болтать, заботливый! У меня спина отвалится через минуту — от твоего базара и дороги этой грёбаной. Где уже Лавра? Долго ещё?
— Да вот уже прибыли, смотрите! — выдохнул майор Кашимов, вытянув указательный палец по направлению выплывающего из-за поворота холма, усеянного строящимися храмами и зданиями.
Ни Президент, ни Премьер до Лавры по сей день добраться не удосужились — эта поездка на праздник, по особому, настоятельному приглашению Патриарха, явилась первой и единственной за полгода, с тех пор как Его Высокопреосвященство полностью и без остатка погрузился в идею создания тут, в Западной Сибири, оплота Церкви и её образовательного центра. По его задумке началось возведение храмового и академического комплекса на базе древнего, разрушенного в годы Советской власти, мужского монастыря. Понимая важность проекта, Кутин выделил необходимый ресурс — материальный и человеческий, и всё это в тот момент, когда все силы скукожившегося государства были брошены на армейские и нефтегазовые проекты. Без остатка. Кто — кто, а Владимир Владимирович отдавал себе отчёт о том, насколько важно и первостепенно духовное строительство в текущий момент, и не только в камне, но и в душах людских. Церковь пострадала не менее, а, наверное, более, чем любой иной общественный институт, в ходе войны и последовавшего незамедлительно за ней изменения Бытия.
Люди называли этот процесс по-разному — Случилось, Началось, Беда, да сколько эпитетов было в ходу! Церковь же старалась придерживаться единообразного описания новой действительности — Последнее Время. Как знать — последнее ли? Мы — люди, и не наше дело додумывать о будущем и предсказывать — каково оно будет: всё в руцех Господа; однако — на Бога надейся, а сам — не плошай. Надо готовиться ко всему, а, как оно видно — возможно всё, даже то, что раньше было прерогативой фантастов.
Так вот, запрос на духовное в обществе в Последнее Время, согласно определению РПЦ, резко возрос, с того момента, как Началось. Как и везде, в Церкви теперь основная проблема — люди. Их не хватает, их надо готовить. Стандартный процесс подготовки священника — Семинария, потом Академия, сослужение — уже не отвечает временным рамкам, отпущенным жизнью. Требуется ускоренная, плотная подготовка — и специализация. Нужны иереи на повсеместно оживающие приходы. А главное — необходимы полевые священники в армейские подразделения, подготовленные как бойцы — мракоборцы. В идеале — по одному специалисту в каждый взвод, действующий за границами фронтира. Что делать, как организовать подготовку таких священников — как обмануть время?
Примерно с таким набором мыслей в голове, Его Святейшество Патриарх Кирилл, опираясь на посох, вышел встречать высоких гостей к воротам Новой Лавры. Чтобы не создавать сутолоку на территории, а также в целях организации спокойного празднования Троицы и безопасности первых лиц, Кирилл издал приказ о приостановке строительных работ на один день — большего он позволить не мог. Рядом с Патриархом стояло только три человека — двое монахов-мракоборцев, из личной охраны Патриарха, бывших офицеров-морпехов из первого, армейского, призыва, да личный секретарь — старенький отец Иоанн. За спиною встречавших кипела обычная монастырская жизнь — по делам сновали монахи и иереи, на свежеотсроенном плацу занималась физической подготовкой группа мракоборцев, несколько послушников разгружали грузовик с обмундированием. По периметру возводимой стены патрулировали группы вооружённых монахов — но человеку неискушённому назвать их монахами в обыденном представлении было бы непросто: хотя и одетые в простые чёрные рясы, мракоборцы были серьёзно экипированы. Кевларовые шлемы, наручи, перчатки, разрузки поверх ряс. Патрульная группа — три монаха: точнее, один монах из отряда мракоборцев и два вооружённых послушника. Хоть и старое, благодатное место, а того и гляди: бытовая нечисть не дремлет, так и лезет за периметр. Ну, а по ночам — призраки. Это понятно — везде так. Слава Богу, Научный отдел трудится, не зная продыху — и вот пожалуйста: молитвенное правило от эфемерных сущностей весьма и весьма доказало действенность, еженощная отчитка отгоняет этих гостей, заставляет держаться подальше.
Кортеж остановился и бойцы, рассредоточившись, заняли свои обычные места, водя своими винтовками по сторонам, стараясь выявить возможные опасности. Полковник Шаламов, начальник охраны, осмотрелся и дал добро — можно выпускать Первого и Второго, и первым подошёл под Высочайшее благословление, поклоном поздоровавшись с сопровождавшими Патриарха священниками. Кашимов распахнул дверь «кукурузера» и, потягиваясь после долгой и утомительной дороги, из внедорожника вышли Волков, как всегда в неизменном тёмном костюме с галстуком, и Кутин, одетый попроще — в белой рубашке с расстёгнутым воротом и брюках, в своих бессменных тёмных очках. Кирилл встретил их благословлением.
— Слава Богу. Как добрались?
— С Божьей помощью, а как иначе? — оглядывая картину возводимого монастыря, ответил Кутин.
— Ну и хорошо. Хорошо, что доехали наконец. — сказал Кирилл. — Теперь пожалуйте к трапезе: откушаем, затем экскурсия по Лавре, затем побеседуем, новостями обменяемся. Ну, а Служба праздничная в шесть — так что время у нас будет.
— У Володи спину прихватило совсем, Владимир Михалыч. — заметил Волков.
— Что такое?!
— Да позанимался тут… — буркнул Кутин.
— Так. Отец Иоанн — вы тогда отца Тихона найдите. Пусть подойдёт с матушкой Еленой. Не дело, чтоб Владимир Владимирович тут у нас хворал.
— Исполню, Ваше Святейшество! — поклонился старичок и бодрым шагом направился в сторону от шествующих к патриаршим покоям, трёх первых лиц государства.
— Поправим, Володь, с Божьей помощью. Мы тут, пока вы воюете, Целительскую кафедру открыли — мать Елена во главе ея. Большие дела творит — во истину Святого Духа исполнена. Так что спина надорванная твоя ей на один укус с молитвою. Поспешайте — стынет. Не каждый день Президент с Премьером визитами жалуют — старалась братия!
Беседуя подобным образом, все трое, сопровождаемые следовавшими за ними на расстоянии в двадцать шагов бойцами Президентской охраны и офицерами, шли по древней, булыжной, дорожке, выложенной монахами ещё при постройке монастыря. Под ногами хрустели шишки, нападавшие с вековых, растущих здесь повсеместно, сосен и елей, журчали голоса лесных птах. Кутин задрал голову в небо, остановившись и подняв свои очки на макушку.
— А хорошее Вы место выбрали, Владимир Михалыч. Благодать! — изрёк, оглядевшись, премьер.
— Если бы я выбирал… Господь управил! Я же рассказывал — как всё вышло, Владимир Владимирович! — удивившись, ответил Патриарх.
— Да-да, вспоминаю! Рассказывали! — щёлкнул пальцами Волков. — Как солдаты икону нашли в подвале, остановившись на ночёвку.
— И какую икону-то, Дима! — загорелись глаза Кирилла. — Мироточивую! Сколько же лет она спрятана от глаз была, подумать только! А как благоухала! Вы её увидите, Матушку нашу, в Соборе. А тут и другое уже у нас: стали фундамент поднимать — мощи нетленные, одна за другой, одна за другой. Вскрыли пласт и пещеры попали. Одной утвари древней только сколько нашли! Воистину, благодать тут…
— Да уж… — кхекнул Кутин, и Волков положил руку ему на плечо, пресекая развитие мысли друга — к чему обижать Патриарха? Старик и такчуть ли не плакал, наблюдая за Владимиром Владимировичем — любителем пошутить на тему святого.
Этот жест не ускользнул от Кирилла, и Патриарх, примолкнув на секунду, пошёл дальше, отстукивая своим посохом чёткий ритм по древним камням.
— Чё ты опять? — зашипел в ухо Кутина Волков. — Не можешь в руках себя подержать не много?! Заканчивай!
— Да ладно, ладно, Дим, чё ты? — улыбнулся Кутин, догоняя старика уже на ступенях крыльца Патриарших покоев.
— Как научная работа идёт, Владимир Михалыч? — пытаясь разрядить неловкую паузу, спросил он.
— Идёт, Володя. — пытаясь скрыть раздражение и сохранить при этом добродушный тон, ответил Кирилл. — Идёт работа, и есть результаты. Думаю, отец Тихон — профессор наш — об этом лучше расскажет.
— Угу. Ладно. — согласился Кутин, а Волков значительно глянул на него, давая понять — ну что, обидел старика?
— С нами дама одна приехала — как её, Дим?
— Пяйвикки. Пяйвикки Нурминен. — озвучил нелёгкое финское имя Волков.
— Да, точно — госпожа Нурминен. — собрался Кутин. — Я говорил про неё Вам. Профессор — микробиолог.
— Помню. — сухо кивнул Кирилл, открывая дверь.
— Она большую работу провела за это время, изучая вирулентность НВВВ. Работает над вакциной сейчас. — продолжал объяснять Кутин, следуя за Патриархом. — Много экспериментирует с комбинантностью, используя в том числе различные, скажем, церковные ингридиенты.
— Интересно. — буркнул Гундяев.
— Более чем интересно, Владимир Михалыч. — закрепил успех Кутин. — Мы подумали: возможно, передислокация её и её команды в ваш научный отдел, ну, церковный, будет хорошим решением?
— Конечно, будет! — резко развернулся, остановившись Патриарх. — Безусловно — хорошее решение, и я его приветствую.
— Владимир Михалыч! — подошёл к Патриарху Кутин и осторожно положил руку на обшлаг рясы Кирилла. — Вы простите уж меня… Знаю за собой эту черту… нехорошую. Не то, чтобы я и не верил… Как-то само чуть не выскочило.
— Бог простит, Володя. — пронзил премьера взглядом Кирилл, и снова, глянув прямо в глаза, добавил: — Простит. Ты неплохой человек, я знаю. Веры в тебе нет, а то что есть — не вера. Ты смотришь, а не видишь. Или видишь своё что-то. Я-то — всё понимаю: работа у тебя такая, изматывающая. Господь тебе крест определил ужасный. Глядя на тебя, только Бога молю. Чтобы веру даровал, с нею — горы свернёшь. А без неё — метаться будешь, как волк в клетке. Пойдём, Володя. Этот разговор нам не здесь и не сейчас вести нужно — люди ждут.
Кутин, играя желваками, упёр взгляд в кафель. Снова Патриарх словно в душу заглянул: и как у него это выходит только? Словно мысли читает…
— А женщину эту — профессоршу — правильно вы привезли. — отстукивая ритм посохом, продолжил Кирилл. — Нужна централизация научных изысканий в области этого вируса. И лучше, если работа будет идти под эгидой нашего Научного Департамента. А то получается, что идут работы и там, и здесь, у нас — а результат какой-то значимый всё ещё остаётся не достижимым.
Кирилл подошёл к простой филёнчатой двери и повернув ручку, открыл её, пропуская своих соратников внутрь.
— Ну что, граждане руководители страны. — хитро улыбнулся старик. — Прошу: заходите, располагайтесь. Смотрите, как ваш Патриарх устроился.
Волков с Кутиным вошли, и Кирилл прикрыл дверь. Простая комната: белёные стены и потолки, только что вместо кафеля паркет — прерогатива Главы Церкви, и всё. Рабочий стол и стул перед ним — простой, рукодельный. В нише кровать под пологом и тумбочка на которой стоит зелёная лампа — Патриарх привык почитать дешеспасительное перед отходом ко сну. Шкаф купе, приоткрыт: в нём висят облачения, на верхней полке — патриаршая митра. Шкафы с книгами: очень много книг. А на стенах иконы.
— Ну — не Москва, прямо скажем. — сделал вывод Волков.
— А ты чего хотел?! — удивился старик. — Скучаешь по прошлому, Дима?
— Смотря по какому прошлому, Владимир Михалыч. — ответил Волков. — Не такая уж и плохая жизнь была до того, как случилось…
— Да брось ты: худая. — перебил его Патриарх. — Хуже и некуда. Прямой дорогой, своими ногами — в бездну. Отринь прошлое, ведь не зря сказано: пусть мёртвые хоронят своих мертвецов. Великий смысл в этой фразе, Дима. Не о чем жалеть: благодарить Бога надо.
— Да я не то имел ввиду… — попробовал объяснить Волков, но Кирилл перебил его снова:
— Так что-бы ты не имел, неважно. Ни о чём не жалей. Делай должное — и будь что будет.
Волков кивнул, понимая, что поспорить с Патриархом тут не о чем. Если вдуматься — прав старик, во всём прав. Что было — то было, надо о сегодняшнем радеть.
В дверь тихо постучали.
— Заходите. — сказал Кирилл и направился навстречу. В комнату, поклонившись иерарху и гостям, вошли двое: давешний секретарь — келейник, старик отец Иоанн, и моложавая монахиня, женщина немного за сорок, статная, в простой рясе с наперсным крестом, повязанная по-монастырски, черным платом вокруг шеи.
Кирилл благословил монахиню и, поведя рукой, представил:
— Матушка Елена наша. Ну а гостей наших, надеюсь, представлять нет необходимости. Отче Иоанн — отца Тихона нашли?
— Всенепременно, Ваше Высокопреосвященство. — с поклоном ответил келейник. — Велел передать: заканчивает дела в научном корпусе — и сразу же к Вам.
— Спасибо, отец Иоанн. — поблагодарил его Кирилл. — Ступайте, проследите за размещением сопровождающих, чтобы конфуз какой не вышел.
И, повернувшись к гостям, пояснил: — Стройка ведь. Порядка нет, а что есть — то порядком и не назовёшь. И задерживая секретаря, попросил: — И вот ещё что — велите бойцов накормить, на трапезу нашу они не попадут.
Матушка Елена с поклоном поздоровалась с Волковым, затем с Кутиным. Кирилл, проводив келейника, усадил её в кресло.
— Ты присядь, сестра. — мягко положил на плечо монахини руку Патриарх. — Видишь как, дело есть до тебя у нас. Вот Владимир Владимирович — расхворался совсем. Нехорошо — надо бы исправить это положение.
— Расхворался?! — удивилась матушка. — Ведь теперь…
— Да спину потянул — невелика проблема. — покраснел Кутин, очень не любивший когда разговор каким-либо боком касался подробностей его личной, а паче того — интимной жизни. — В зале поборолся с одним здоровяком, и вот. Правда, теперь усугубилось — болит всё время и постреливает. А пока сюда доехали…. Аа!
— С Божьей помощью, полечим Вас. — встала целительница. — Я тогда осмотрю Вас, если позволите…
— Действуй, сестра. — перебил её Патриарх. — А пока ты Владимра Владимировича пользуешь, мы с Дмитрием Анатольевичем небольшой вояж осуществим. Ступайте в Больничный корпус, родные мои, а мы уж вас там и найдём. Ну что, господин Президент, пойдёмте?
Мать Елена увела Кутина, понуро побредшего за ней, словно та вела его не куда-нибудь, лечить, а минимум — на эшафот. Кирилл закрыл дверь на ключ и перекрестил её, затем, взяв, под руку Волкова, повёл его на улицу. Во внутреннем дворике жестом пригласил на лавочку:
— Присядем, Дима.
Мимо прошла группа мракоборцев, в пояс поклонившись Патриарху, и тот, встав, благословил братию. Старшим в группе был седой монах с повязкой поверх левого глаза, часто осенявший себя крестом и творивший своё умное правило — отвлёкся лишь только увидев Кирилла. Видимо, группа сдала караул — шли разоблачённые, шлемы в руках, оружие за спиной. Когда они миновали их, Кирилл пояснил:
— Брат Серафим. Лаврский монах. Знаешь, Старая Лавра ведь долго держалась… Месяц почти, пока какая-то шальная часть, отступавшая от Москвы, Божьим промыслом, не развернулась, чтобы братию спасти. А там ведь весьма плохо было: многие из братьев в стенах обратились, прозевали они… Вот брат Серафим один из немногих спасённых — вся трагедия на его глазах разворачивалась. Словно тигр с мертвыми бился — защищал Игумена. А когда тот обратился… В общем, один из лучших наставников у нас теперь. Видишь, как жизнь оборачивается у людей… Но да ладно, ответь-ка мне: тяжело тебе с Володей?
Волков, промолчав, только махнул рукой.
— Сам вижу — тяжело. — вздохнул Кирилл, оперевшись обеими руками на свой посох. — И вот что скажу тебе на это: терпи, Дима. Володя, он хороший человек. Огромной воли — сейчас это ой как важно. Сам знаешь: многое теперь на нём держится. И вы вместе держитесь. Если разлад какой — не давайте ему разгореться. Разговаривайте, объясняйте, делитесь. Ему сейчас очень трудно — нет в нём живой веры. А если нет веры — нет и Господа рядом. А коли уж на то пошло, скажу тебе, да ты и сам знаешь это хорошо: Свято место пусто не бывает. Где нет Господа — там есть бесы. Этот род хитрый — трудится над теми, на кого люди смотрят. Потому что зачем распыляться на малое, когда большее — вот, рядом. Понимаешь, о чём я говорю?
— Понимаю.
— Может быть, не вполне веруешь в существование совершенно реальных сонмов злобных сил — бесов?
— Ну как, Владимир Михалыч — верую, конечно. Они ведь уже не шифруются — в своём обличье людей посещают…
— Да… — погладил бороду Патриарх. — Посещают. Ужасные, страшные встречи. Наша задача — найти, что мы можем противопоставить этим тварям. А пока ничего существенного нет… Ладно, как дела военные, так сказать, движутся? Какие новости от нашего отца Филиппа, Сорокина? Что у них там?
— В двух словах не расскажешь. — начал Волков. — Ну, знаете: передовые отряды перешли фронтир две недели назад, идёт зачистка. Сейчас готовим вторую волну. Движется медленно, не так, как планировали. И с китайцами много проблем — в том числе коммуникативных.
— Ох уж мне эти китайцы, Дима! — сверкнул глазами Патриарх. — Говорил я вам: аккуратнее с ними — нехристи. Дашь им палец — по локоть руку отчекрыжат, прости Господи. Ох, внимательнее с ними, ребята!
— Но и без них — никак. — парировал Волков. — Сами знаете, Владимир Михалыч: у нас людей не хватает. Я уж не говорю о ресурсах — технике, оборудовании. Так-то Вы правы во всём: Ху давит на объединение.
— Никак, никак нельзя допускать! — вскочил с места старик, стукнув посохом об камень дорожки. — Это конец стране, всё. Всё напрасно тогда!
— Ну мы игнорируем эту тему с Володей. — попытался успокоить Кирилла Волков. — Пока у нас есть ракеты — они не полезут…
— Да как ты не поймёшь, Дима: прошло время этих колотушек ваших! Последнее Время на пороге, если ты не заметил! Другое оружие теперь — духовное! Духовное — понимаешь! А ты снова за старое…
— Тем не менее — это реальный, единственный фактор сдерживания пока. Это очевидно. Кроме того, общую опасность никто не отменял: по данным из Китая, американцы и англичане копошатся в Австралии. И если бы мы вернули контроль над нашей космической группировкой, хотя бы смогли прояснить — в чём там суть этого копошения. Я знаю одно — сионисты, державшие в руках англосаксонский мир, в таком состоянии дела не оставят, ясно — готовят реванш. Выпустили джинна из бутылки, да незадача — получили обратку ощутимую…
— Дима, ну что ты говоришь такое! Послушай себя — ведь ты человек верующий. «Обратка»… Слов, что ли, русских нет? Ну-ка, отвечай: грешишь сквернословием?!
— Бывает, каюсь…
— Значит завтра к восьми — на исповедь. Подчистим тебя. Надеюсь, знаешь, как этот род греха бесов привлекает?
— Эх. — сокрушаясь о своей греховности, вздохнул Волков.
— Вот тебе и «эх». Значит не всё так складно за фронтиром? Потери?
— Практически нет — хорошо подготовились. Потери, они у китайцев — а мы предупреждали, предлагали вверить полевое командование русским офицерам. В наших частях порядок — потери единичные. И то, в основном, такие: китайские огнемёты рвутся, да от дружественного огня ранения. Не наработалась ещё реальная полевая тактика и навык. Бойцы-то тоже — бывшие гражданские, призывники… Проблемы в основном в городах, но мы их обходим. Накрываем святой водой с вертолётов, но сами понимаете — о полной зачистке речи не идёт. Священников полевых не хватает, и тут нам с Вами думать надо.
— А что тут думать, Дима? Посмотри вокруг — делаем, что можем. Тут тот же фактор — нехватка людей. Не каждый способен на постриг, да и Богом дано не каждому. Хоть и определилось всё в мире, а изменилось в людях мало что — нет веры, как и не было. Так что с группой Сорокина?
— Последняя связь была четыре дня назад — на подходе к Москве. Потом — как отрубило. Знаете, что ось планеты сильно сместилась — а спутники на тех же орбитах. Рации уже не добивают даже Главштабовские, а со спутниковой связью — перебои. Возможно, американцы смогли покромсать наши спутники. В группе потери. Также потерян один из транспортников. Чем ближе к Москве — возрастает концентрация некрожизни, Сорокин сообщает — очень много новых, неизвестных форм. Очень много призраков, но они привязаны к поверхности — это хорошая новость. В районе Подмосковья передвижение по земле маловозможно — так считает отец Филипп, нежить просто одолевает. Были стычки в процессе дозаправок. По нашим расчётам, они уже должны быть на месте, но пока — новости такие.
— Остаётся молится. — глухо изрёк Кирилл.
— Да, а что ещё? — согласился Волков. — Если «Зета» «заговорит» — мы сразу зафиксируем факт, и наши спецы смогут подключиться к оборудованию по шине 12К8.
— Понятно… Живые обнаружены?
— Нет.
— Как всё плохо. — покачал головой Патриарх. — Ещё остаются большие монастыри — Оптина, Печоры…
— Будет видно по результату. Пока, из радиообмена с Сорокиным, у них ситуация напряжённая. Многие задачи, поставленные Отделом Тактических Операций Церкви, на данном этапе выполнить невозможно.
Патриарх молча чертил посохом кресты на камнях.
— Я вот о чём хотел спросить ещё тебя, Дима. — начал он снова. — Ты думал о том, как нам жить дальше? Если Бог даст воплотить ваш с Володей план возвращения? Как нам страну реанимировать?
— Мысли есть, Владимир Михалыч..
— Какие мысли? Мы вот сегодня сядем с вами — с тобой и Володей, и я хочу поставить этот вопрос на обсуждение. Я должен понимать, куда я веду людей, Церковь. Может ты думаешь, что рано ещё об этом говорить?
— Ну… — замешкался, не ожидавший поднятия такой темы, Президент. — Я не думаю так — надо понимать, как и куда мы движемся. Пока всё сиюминутно, но вопрос встанет, это ясно.
— Правильно думаешь. Какое устройство государства ты видишь? Одни ли мысли у нас с тобой?
— Владимир Михалыч, а хорошо ли, что мы с Вами без Кутина об этом сейчас заговорили?
— Ничего. Что скажет Кутин — я знаю. Точнее — догадываюсь.
— И?
— А что — «и»? Ничего он не скажет. Потому что этот вопрос сейчас не на его горизонте.
— Вот как!
— Да, вот так. Так что ответишь, Дима?
— Я скажу Вам одно — уверен, государство должно стать Православным. Дело за формой.
— Тааак.
— Форма, юридически не сложная. Оставим триумвират с некими элементами реальной демократии.
— Что — выборы?
— Избавь Господи! Всенародные референдумы по социальным вопросам. Не более.
— Возможно, даже неплохо. Так.
— Церковь, во главе её Патриарх — Вы. Она заниается духовным потенциалом народа и государства. Проще — генерирует некую Национальную Идею. Её не надо больше искать — она в воздухе.
— Понял. Дальше?
— Президент осуществляет законодательную функцию. Премьер — хозяйственную. Идея — первична, остальное вторично.
— Гм. Дима, а что скажет Володя? Если, допустим, поддержу твои идеи… И дополню своими. Но Кутин — сторонник властной вертикали ведь.
— Поезд ушёл, Владимир Михалыч. — немного подумав, ответил Волков. — Если Вы заметили — только что. Триумвират, в той форме, в какой он функционирует сейчас — решение временное, пока мы не закончим эту войну. Тогда потребуются новые решения. Люди устали, они ждут когда это всё закончится, или хотя-бы наступит какая-то ясность. Кутин — мужик умный. Он найдёт в себе силы поставить интересы страны выше собственных интересов. По крайней мере, я на это надеюсь…
— Пошли к трапезе. Посмотрим, во что выльется этот разговор вечером.
По дороге в братскую трапезную, где, стараясь не ударить лицом в грязь, монахи накрыли довольно обильный стол, в честь праздника и приезда высоких гостей, оба молчали, обдумывая информацию, которой как-то запросто вышло обменяться за то непродолжительное время, которое отпустила Президенту с Патриархом так не вовремя прихватившая спина Премьер-министра. Сам же Кутин, в милейшем расположении духа, сыпля шутками, болтал с пугающего вида почти двухметровым монахом у дверей в Госпитальный корпус, где его и обнаружили.
— Ну что, Владимир Владимирович — я вижу, отудобило Вас. — с лукавой улыбкой поддел его Кирилл.
— Ооо, Ваше Святейшество! — расплылся Кутин, разводя руками. — Тут у Вас дело знают. Вот брат Лавр меня намял так, что хоть плачь было сначала, а как травами своими отпоил и на воздух вывел — такое впечатление, что жизнь новую начал.
— Так как спина — попустило? — спросил Волков.
— Да что ты! Свет белый увидел!
— Только завтра после утренней трапезы — сразу обратно ко мне, не запамятуйте, Владимир Владимирович! — поклонился, оглаживая бороду, достойную киношного волшебника дюжий брат Лавр. — Надо закрепить достигнутое. А то, помилуй Господи, ещё по дороге прихватит. И что я говорил по поводу спины, делайте, не давайте волю лени. Но главное — с молитвою.
— Это он верно говорит. — погрозил пальцем Кирилл. — Знаем мы вашего брата — мол, мазью помазаться сподобимся, так и пройдёт. Главное лечебное средство-то — оно не мазь, мазь она как-бы проводником выступает. А лечит благодать, достигаемая посредством молитвы доброй, нерассеянной. Ладно. Ты, брат Лавр, давай-ка, услужи Патриарху — ступай в трапезную, пусть накрывают. И мы за тобой следом. Поинтересуйся также: людей прибывших накормили? Ступай, ступай…
— Ну, а вы о чём поговорить успели? — спросил Кутин, когда монах, поклонившись Кириллу, переваливаясь, заспешил прочь. — Или у вас какая-то специальная программа была?
— Да о том, о сём. — как-бы между прочим ответил Волков. — Рассказал Владимир Михалычу о текущем положении, про ситуацию с группой Сорокина рассказал.
— А. — Кутин опустил очки на глаза, озираясь по сторонам, вроде как разглядывая монастырские постройки. — Ну да. Пойдёмте, нет?
— Ну пошли. — кивнул Патриарх и застучал посохом по камням дорожки.
Трапеза была недолгой. За столом, кроме Патриарха, Президента и Премьера собралось всё монастырское начальство, начальник президентской охраны полковник Егор Шаламов, ещё пара офицеров. Помолились, молча приступили к нехитрой, однако — праздничной, трапезе: щи, варёная картошечка, печёная рыба — деликатес по нынешнему времени, соленья — грибки, лучок, огурчики, ну, и конечно, неповторимый монастырский квас. Братья и иереи без пострига рассказали о монастырской жизни, о том, чем занимается братия вне служб, о нуждах и проблемах, возникающих в благом деле строительства обители — Новой Лавры. Отец Тихон, руководитель Научного Департамента, поведал о ходе изысканий в области противостояния неведомому и успехах своих подчинённых в изучении новых феноменов и некроформ. Естественно, доклад этот привлёк особое внимание гостей — проблема стоит остро на повестке дня, и все открытия и достижения, совершаемые трудом тысяч людей — учёных, солдат, монахов, священников, да и гражданских тоже — немедленно берутся на вооружение, становятся ежедневной практикой, применяемой в этой изматывающей войне. Волков, жестом попросив подождать отца Тихона, достал и включил свою планшетку. Братия осуждающе покосилась на Президента — как же, бесовской инструмент. Увидев, что гаджет Волкова загрузился, поприветствовав своего владельца и недовольных монашествующих электронным рифом нетленки Deep Purple «Smoke on the Water», отец Тихон поднялся из-за стола, задвинул свой стул, и полонившись высокому собранию, как это принято в обители, начал доклад.
— Ваше Высокоприосвященство, господин Президент, господин Премьер-министр, господа офицеры, отцы и братья! Слава Богу!
— Слава Богу! — единогласно выдохнули все, собравшиеся за трапезным столом.
— Позвольте изложить, с Божьей помощью, текущую ситуацию во вверенном мне, недостойному, Научном Департаменте Российской Православной Церкви. Распоряжением Его Высокоприосвященства, Патриарха Кирилла, наш Департамент был утверждён и начал работу в сентябре 2011 года, то есть, практически через год после явления всем известных событий. Как вы знаете, мы публикуем ежемесячный отчёт о нашей деятельности, распространяемый в обязательном порядке во всех государственных учреждениях, на всех производственных и промышленных предприятиях, частях вооружённых сил, монастырях и обителях. Оные отчёты, являющиеся обязательными к изучению всеми без исключения гражданами страны, призваны донести до каждого не только общие результаты нашей деятельности и информацию о текущей работе, но и являются практикумом по борьбе с являющими себя феноменами и обстояниями, верной оценке таковых, правильныму порядку действий граждан при наступлении оных. Считаю, что объём знаний, генерируемых Департаментом, и далее, проецируемых в общество, церковное и мирское, не может быть недооценён.
На сегодняшний день в Департаменте трудятся две тысячи триста шестдесят два человека, включая и вашего покорного слугу. Структура Департамента включает в себя собственно Отдел научных изысканий (ОНИ), Отдел богословской практики (ОБП), Отдел отбора материала (ООМ), Информационно-аналитический отдел (ИАО), Отдел структурной коммуникации (ОСК), Хозяйственное управление Департамента (ХУД). Вот такова наша структура на сегодняшний день, Слава Господу! — перекрестился и поклонился на образу Вседержителя отец Тихон. — Соответственно своему предназначению, все подразделения имеют свой, чётко очерченный функционал.
ОНИ занимается научными изысканиями в областях мирской науки, его основные приложения — научная медицина, биология, микробиология, химия и другие. Это те науки, посредством которых изучаются и познаются феномены, этиология которых имеет естественную природу. Так, одной из основных областей научного поиска является природа всем известного вируса НВВВ (некровирус высокой вирулентности), его генез, природу мутаций и всё, с ним связанное. Выявление этого вируса позволило объяснить природу некроформ, считавшихся до этого феноменом с точки зрения богословской практики. Это, безусловно, важнейшее достижение. Зная корни и природу этой проблемы, мы понимаем в какую сторону двигаться с целью борьбы с этим богопротивным явлением, и, я особо подчеркну — полного избавления от него. Сегодня это уже не миф — есть теория, идут изыскания.
Собрание громко зааплодировало докладчику, взявшему многозначительную паузу после этих слов. Отец Тихон, положив руку на сердце, степенно поклонился собравшимся, и, огладив бороду рукой, продолжил:
— Вторым направлением этого отдела является изучение новоявленных жизненных форм, являющихся материальными. Таковых легион, и, как мы знаем, появляются новые. Мы их изучаем, их природу, вредоносность, опасность. Классифицируем — скоро будет издан и напечатан Альманах — определитель «Существа и феномены Последнего Времени». Говоря о таковых, хотелось бы остановиться на трёх из них. Спараведливо утверждать, что оные являются наименее изученными формами — если не сказать больше.
Во-первых, это феномен так называемой Фигуры. Феномен, безусловно, самый загадочный, спорный и пока необъяснимый. В ходе наблюдения за ним, наши специалисты пришли к неутешительному выводу — к Господу нашему Спасителю Иисусу он не имеет никакого отношения, как бы нам всем не хотелось в это верить. Утверждая это, мы основываемся на следующих опытных и умозрительных фактах: во-первых, имеет место несоответствие библейским текстам, во-вторых, наблюдение феномена показывает его нематериальную сущность, то есть, я имею ввиду феномен не имеет телесной плотности, и ближе скорее к эфирным эманациям, нежели к физической сущности. В-третьих, Господь наш, Иисус Христос, прямо предупреждал нас о том, каково будет Его пришествие в этот мир:
«Также услышите о войнах и военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь: ибо надлежит всему тому быть. Но это ещё не конец: Ибо восстанет народ на народ, и царство на царство, и будут глады, моры и землетрясения по местам; Всё же это начало БОЛЕЗНЕЙ.» (Мат.24, 6–7).
И мы с вами все являемся живыми свидетелями исполнения в мире Слова Божия. Так была война, и были голод и землетрясения — это всё исполнилось. Я остановлюсь на болезнях. Извольте быть свидетелями и этому пророчеству Христову — на сегодня мы знаем, что феномен возврата умерших к псевдожизни имеет не какую-то непонятную природу, но — вирусную. Это болезнь. Мы все без исключения, пока живём, являемся носителем этого вируса. Он же как-бы консервирует наши тела и запускает невыясненный до конца процесс их общего оздоровления. Однако, феномену есть объяснение — сам вирус питается другими, паразитирующими в нас, возбудителями заболеваний и вредными веществами, находящимися вокруг нас и в нас самих. Однако, обольщаться нет причин: стоит организму перейти в смертное состояние, этот вирус воскресит это тело к псевдожизни, добавив его к полчищам живых мертвецов, обретающихся повсюду. Итак, наше сегодняшнее, «здоровое» состояние — тоже болезнь, ибо оно — неестественно нашей природе. Видимо, вот о каких болезнях — во множественном, а не в единственном числе — сообщает нам Господь. Внемлем Его словам, и рассмотрим их далее:
«Тогда, если кто скажет вам: „вот здесь Христос“, или „там“ — не верьте; Ибо восстанут лжехристы и лжепророки и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и ИЗБРАННЫХ» (Мат. 24, 23–24)
Тут уже самое время вернуться к тому, с чего мы начали наш экскурс в текст Святого Благовествования от Матфея — к феномену Фигуры. Ибо тверды Слова Господа, наущающие нас — не ищите, ибо сказано:
«…как молния исходит от Востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого» (Мат.24, 27).
Как много важного в этих Его словах! Не обольщайтесь, ИЗБРАННЫЕ! Когда придёт час, вы не ошибётесь! Однако, многих смущают другие Слова, вот какие:
«Тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою» (Мат.24, 30).
Детальное внимание к этим Словам, в приложении к явлению феномена Фигуры, выявляет местоположение её вовсе не на небе, а на земле, и отсутствует намёк на наличие каких-либо сил, и нет славы. Возвращаясь к предостережениям Христовым, стоит рассматривать этот феномен как ложное чудо бесовской природы, и никак иначе. И не обольщаться, не губить душу бесполезными мечтаниями. Такова официальная позиция Церкви по этому вопросу. Однако, наш Научный Отдел будет вкладывать все свои силы для более полного изучения природы этого феномена.
Второй феномен, на котором стоит остановиться — так называемые призраки. И если, в случае с некроформами — попросту, ожившими мертвецами — мы имеем дело с телами, из которых необъяснимым пока образом как-то отнимается душа, то в случае призраков — всё наоборот, и мы имеем дело с душами, лишённых телесной оболочки. Вот таково управление Господне с нашими телами и душами, и это, безусловно, тайна великая. Было бы спорно утверждать, что на протяжении своей истории, человечество не имело встреч с таковыми сущностями. История полна таких свидетельств. Однако, через некоторое время после прихода бедственного для нас, Последнего Времени, феномен приобрёл пугающие очертания. Тем не менее, мы имеем явный прогресс в этой области. Изучаемые сущности, помещённые в замкнутое помещение со стенами, полом и потолком, покрытыми листовым серебром, не дают им возможности покинуть его. Точно таким же образом, сущности не в силах проникать в стены храмов, должным образом освященные. Им подвластно не всё, такой мы делаем вывод из этих наблюдений. Более того, мы проводим опыты по установлению коммуникации с этими сущностями. Это непросто, но прогресс есть и тут. Данные, получаемые нашими специалистами, открывают нам глаза на следующие факты: призраки находятся в неком тонком ином, иллюзорном мире, параллельном нашему, если хотите. Они не имеют понимания о том, что лишены своих тел. В то же время, неверно считать их мёртвыми — сущности несут обычный человеческий интеллект, естественно, искажённый реальностями, в которых пребывают. А реальности эти, как показывает изучения, для каждой сущности — призрака — разные. В них они безостановочно переживают свой смертный опыт, полученный тут, в нашем мире. Имеет быть временная дыра между иллюзорными мирами призраков и нашим, иными словами, попытки изучить наличие информации о будущем не принесли результата. Такова информация о призраках: их неверно считать мёртвыми, ибо они мыслят, следовательно — существуют; места их пребывания разнятся и иллюзорны; они переживают смертный опыт. Понимая это, стоит ужаснуться. Наше, христианское общение с этими сущностями должно быть направлено на облегчение их участи, упокоение этих душ. И мы над этим работаем.
И третий феномен — это Пастухи. Что же, или кто же — как выразиться правильно? — это такие? Вот что мы знаем: это существа, безусловно имеющие некую, отдалённо сходную, с человеческой природу. Попросту говоря — человекообразны. Основные зрительные отличия — имеют хобот вместо носа, и парят. Паря, они способны почти мгновенно перемещаться на некоторые, очевидно ограниченные, расстояния. Обычно, имеют подобие одеяний — хламиды серого или коричневого цвета. Эти хламиды, скорее всего, являются гнусной пародией на облачения священнослужителей. Вокруг них всегда сонм живых мертвецов, и присутвие Пастухов наделяет это стадо неким подобием интеллекта — таковы наблюдения. Такой симбиоз с одной стороны странен, и весьма опасен с другой. Явной вредоносной способностью этих сущностей является особенность наведения галлюцинаций и мороков на человека, находящегося в достаточной близости, даже если и скрытно — сущности чуят присутствие каким-то неведомым, неясным пока, образом. Эти галлюцинации весьма яркие, обман очень правдоподобен, и, конечно, деструктивен. Введя человека в кому посредством трансляции ему этих образов, Пастух, при помощи хобота, выпивает его душу, приобщая тело несчастного к своему мертвецкому стаду. Высосанную душу Пастух вдувает — необязательно, видимо, однако — вероятно — в тело наиболее опытного, отъевшегося старого мертвеца из своего стада. Этакий круговорт душ осуществляется таким образом. Тихий ужас — прости Господи! Вот это всё, что мы знаем…
Люди, с вниманием слушавшие отца Тихона, когда эти слова отзвучали, принялись обмениваться мнениями, перешёптываясь друг с другом. Сам отец Тихон, понимая значимость и объём информации, предоставленный им публике, остановился, и налили стакан кваса. Сделав длинный глоток — речь была долгой и хотелось пить, он поставил стакан, и подняв вверх обе руки, продолжил:
— Я понимаю, уважаемые господа, отцы и братья, что информация, поведанная вам мною, заставляет задуматься, да и что греха таить, ужаснуться. Я буду рад ответить на все ваши вопросы и объяснить, что знаю сам — однако, позже, а теперь я хотел бы закончить свою информацию о деятельности нашего Департамента. Итак, я разъяснил задачи и поле деятельности Отдела Научных изысканий, и пришло время поведать, чем занимается Отдел Богословской практики.
Итак, основная идея состоит в том, что, если Отдел научных изысканий изучает природу возникших феноменов, сущностей, их повадки, особенности, вредоносность, то ОБП, в свою очередь, вырабатывает принципы и методику противостояния и борьбы с оными. Сразу оговорюсь — речь идёт о методах духовного, так сказать, воздействия, а также о применении в этой борьбе субстанций материального характера. Физические методики находятся в области применения войсковых подразделений, скорее. Так вот, на сегодняшний день совершенно очевидно, что наряду с физическим устранением феноменов, особую практическую эффективность показывают строго определённые молитвенные правила и применение субстанций. Таких, например, как отвары растений, выращиваемых в благодатных местах, строго определённым образом, прахи, курения и так далее. Какие тут можно привести примеры? Вот, допустим, участившаяся в последнее время напасть так называемых вселений. О чём тут речь? Раньше мы не сталкивались с такими феноменами, или не обращали на них особого внимания, поскольку с наступлением Последних Времён жизнь, прямо скажем, встала с ног на голову. Теперь это происходит повсеместно. Призраки — а мы с вами знаем, что это не что иное, кроме как души, утерявшие свою телесную оболочку, вероятно, очень быстрым образом, атакуют живых, и вселяются в их тела, затмевая разум, при этом однако не «выселяя» законного владельца из своего «жилища». То есть, можно говорить о неком раздвоении личности, с духовной, понятно, точки зрения. Кстати, психотерапевтическая практика даёт нам обильные знания о подобных происшествиях и в старые времена. Вообще, история изобилует подобными фактами, да. Только теперь они принимают ужасающие объёмы. Так вот, разработано Правило отчитки таких одержимых, дающее стопроцентный положительный результат. Суть же Правила, как и всё остальное, мы излагаем в наших отчётах. Гораздо неприятнее иметь дело с бесовским вселением, а и такое стало случаться с людьми. Да, повторюсь, бесы, самые мерзкие из потусторонних сущностей, тоже вселяются. Увы — это правда. Одним из основных направлением отдела как раз и является поиск действенной методики борьбы с этим мраком. Однако, пока успешной практики не существует. Людей, поражённых данным посещением, мы изолируем и проводим опыты.
Стоит заметить, что оба отдела работают в плотнейшей связке и всецело дополняют друг друга. Со своей стороны, как Руководитель Департамента, хочу поклониться Дмитрию Александровичу Волкову и Владимиру Владимировичу Кутину и поблагодарить за всестороннюю помощь и поддержку в нашей работе. Храни вас Господи!
Что же касается остальных структурных подразделений, их функционал вполне ясен из их названий. Работа там тоже непростая, но в целом они завязаны на обслуживание ОНИ и ОБП. На этом я, вероятно, закончу. Спасибо вам за внимание! Если у кого возникли вопросы, прошу вас, задавайте. Попробую обстоятельно ответить.
Ещё минут двадцать отец Тихон отвечал на вопросы иереев, разъясняя и всё глубже погружаясь в богословские дебри. Волков и Кутин многозначительно переглянулись, и Владимир Владимирович чуть заметно кивнул на дверь. Волков кивнул, и, поднявшись, подошёл к Кириллу.
— Мы на воздух выйдем…
— Да с Богом. — отмахнулся Патриарх. — Тут ещё на час дискуссий и обсуждений.
Потом, подумав пару секунд, допил свою кружку, и, отеревшись салфеткой, поднялся, опираясь на посох:
— Я, наверное, с вами. Пройдёмся.
Священники, обступившие отца Тихона и его людей, громко спорили и галдели — так что, уход всех троих из трапезной не вылился в церемонию. Глядя на шефов, из-за стола повскакивали Кашимов и Шаламов, но Кутин жестом ладони дал им знак остаться, и вояки покорно снова заняли свои места.
— Самое время до Службы экскурсию вам учинить. — улыбнулся Гундяев. — Пошли, покажу вам наши палестины.
Первой точкой остановки была тренировочная площадка мракоборцев. Кутин, оглядев её, отметил для себя, что физической подготовке уделяется важное значение — согласно Главштабовской директиве, и это его порадовало. Значит, ошибки первого выпуска оценены, выводы сделаны. Хорошо ещё, что первый выпуск был «армейским», а там люди имеют какую-то подготовку. Теперь в Академию командируют гражданских — народу не хватает. А физическая подготовка для мракоборца — её не переоценить. Мракоборец — одновременно и солдат, и священник. При выпуске каждый кадет проходит хиротонию в сан и из ворот Академии выходит полноценным священником, хоть и подготовленный по ускоренной программе. А что делать — время не ждёт… Невзирая на Праздник, шли занятия, и взвод кадетов-мракоборцев бегал по кругу с полной выкладкой. Доспех, холодное, огнестрельное оружие, ранец с богоборческим инвентарём — вес немалый. Результат контролировал Наставник — рослый молодой монах с бритой наголо головой и завитой в две длинных косички бородой. Увидев Патриарха со спутниками, наставник поклонился в пол, но занятий не прервал. Напротив, он гаркнул:
— Символ Веры, чи — тай!
И мракоборцы в один голос рявкнули, печатое на каждый шаг слово Символа:
«Верую во Единого Бога Отца, Вседержителя…».
Волков, наблюдая за происходящим, округлил глаза: — Изверг какой-то!
— Не торопись с суждением, Дима. — мягко ответил Кирилл. — Тяжело в учении — легко в бою. Доля мракоборца — она незавидная… Брат! Прошу тебя к нам, на минутку!
Монах гаркнул: — Стой! Стройся! Пятьдесят Иисусовой, умно!
Бойцы построились, и наклонив головы приступили к умному деланию, а наставник направился к Патриарху.
— Ваше Святейшество, Господин Президент, Господин Премьер-министр! — поклонился он, и Кирилл благословил монаха.
— Брат… — обратился к нему Кирилл.
— Сергий, Ваше Святейшество.
— Брат Сергий! Прошу тебя, разъясни нашим высоким гостям — чем занимаетесь, каковы успехи. Кратко.
— Восьмой взвод мракоборцев третьего курса проходит занятие физической подготовки. Наставник курса Иеромонах Онуфрий! По плану занятий сегодня бег с полной выкладкой на дистанцию 10 километров. Физических занятий ежедневно два: боевая тренировка и общефизическая. Также в неё входят зачёт по плаванию, преодолению полосы препятствий, занятия с утяжелениями. Боевая подготовка включает зачёты по стрельбе из огнестрельного оружия, включая тяжёлое автоматическое, лука, арбалета; владению холодным оружием — нож, меч, секира, кистень, боевой молот; боевым единоборствам по системе «русский стиль». Наставник по боевой подготовке капитан Сапожников! Также курсанты овладевают управлением колёсной и гусеничной бронированной техникой, и сдают норматив верховой езды. Кроме того, медицинский норматив — полевая хирургическая практика.
— Не многовато-ли дисциплин, брат Сергий? — спросил Кутин.
— Никак нет, господин Премьер! — бодро и с улыбкой отрапортовал монах. — Ровно столько, сколько потребуется брату-мракоборцу на некрофицированной территории! Мракоборцу знаний и умений много не бывает!
— Судя по тому, как вы говорите — служили? — продолжил опрос Волков.
— Так точно, господин Президент! До того, как… э… случилось, служил! Вплоть до момента, как принял послушничество!
— Офицер?
— Так точно — капитан, мотострелок!
— А как здесь оказались?
Брат Сергий перекрестился и примолк.
— Что такое? Тяжело вспоминать? — участливо спросил Волков.
— Да нет… Наша часть в Клину, под Москвой стояла, когда война-то грянула. Мы, конечно, догадывались, что со дня на день… — начал монах, оглядываясь на Патриарха — неудобно при самом на мирские темы, так вот запросто.
— Да рассказывай, брат Сергий, рассказывай. — махнул рукой тот. — Людские истории — чего их стыдиться…
— Лашков Николай Игнатьевич в миру я. Зампотылом в части нашей я был — в аккурат за два дня до того, как по Москве американцы «крылатками» вдарили, отбыл в командировку, в Троицк. Там меня и застало… Я с бойцом был, на Уазике. Мы, конечно, домой сразу сорвались — а дело уже под вечер ведь было, как раз мертвые уже начали подниматься. Ну вот, кое-как до Наро-Фоминска ещё прорвались, а там уже вовсю бойня шла — с одной стороны, городские обращенцы, мрецы, а с другой — в город кантемировцы вошли. С ними, слава Богу, ночь продержались, поутру — снова домой. Как на зло какие-то… э… злые люди по нашему Уазику из лесу очередь дали, так и встали мы — недоезжая военгородка, что на Минском шоссе. И разорвали бы нас, точно вам говорю, если бы не двое парней на чудном таком грузовике. Они нас и спасли… И до Клина довезли. Сами-то они московские, один из них семью свою разыскивал. А её уже по «Исходу» сюда эвакуировали. Фёдором звать его, а второй — Иван. Фамилия у этого Фёдора ещё такая чудная… Дай Бог вспомнить, запамятовал уж. В Тверь, или куда-то рядом уехали они. Каждую службу за рабов Божиих Фёдора и Ивана теперь молюсь. А уж живы они, или нет — не знаю. Там, в Твери, уже тогда душегубка такая была — прости Господи… Ну вот, а мы с частью сюда, своим ходом. Две трети состава Бог прибрал по пути. А тут уже с Церковью работал — в охране. Ну и… постриг принял. Вот такая моя история…
— Ну, слава Богу, жив. — помолчав, сказал Кутин. — И дело, я смотрю, хорошее, полезное делаешь.
— Служу Господу и России! — подтянулся монах.
— Ну, ступай, работай, брат Сергий! — напутствовал его Патриарх.
Сергий поклонился и направился к своим курсантам, однако, на пол-дороги остановился, и повернувшись к собравшимся уже идти дальше, Патриарху и спутникам, улыбнувшись, крикнул:
— Вспомнил!
— Что? — не поняв, переспросил Кирилл.
— Фамилию вспомнил! Фёдора! Срамнов — его фамилия! — крикнул Сергий, и пошёл к мракоборцам.
Все трое молча шли к корпусу Академии. Вдруг Кутин остановился, словно вкопанный:
— Дим, слушай, какая-то знакомая эта фамилия, мне кажется. Или путаю чего… В голове вертится а вспомнить — не могу.
— Какая фамилия?
— Да Срамнов этот…
— Нет, Володь. Ни о чём не говорит…
— Пойдёмте… — сказал Гундяев. — Мало ли судеб людских война переломала…
— Да точно слышал недавно! Вот напасть — теперь покою не даст!
Кутин принялся нарезать круги по тропинке — туда-сюда, туда-сюда. Так всегда — когда он был погружён в мысли, переживания — Премьер ходил кругами. Через несколько минут, он щёлкнул пальцами и с огоньком в глазах подошёл к своим спутникам, с улыбкой победителя.
— Я же говорил! Помнишь, Владимир Михалыч, ангар, где группу Сорокина провожали, ну?!
— Ну, помню?!
— Ты ушёл, а мы с Сорокиным и твоим отцом Филиппом остались. Девчонка ему последние спутниковые данные в планшетку грузила, Сорокину, капитанша — геодезичка.
— Ну, и?
— Так вот. Срамнова — её фамилия. Чёрт, точно же! Редкая фамилия! — снова щёлкнул пальцами Кутин.
— Володя!!! — вскричал Кирилл. — Святое место! Срам!
— Прости Господи! — отмахнулся Кутин. — Срамнова! А как зовут — не помню. Получается — земля круглая, очень круглая, мужики.
— И нас на ней мало. — заметил Волков. — Отсюда и такие пересечения. Однако получается, что этот Фёдор, про которого брат Сергий рассказывал — муж её?
— Ну, видимо да. Надо будет найти эту капитаншу — рассказать!
— Не торопись, Володя. — нахмурился Патриарх. — Ты же слышал, что брат поведал: в Тверь они уехали. А это мёртвый город. Не выжил там никто — все это знают. Не ковыряйся в ранах людских, в душах. Скорее, погиб он… И лучше ей — верить и надеяться, чем такую правду узнать. Забудь, Володя, не тормоши чужое прошлое.
— А ведь ты прав, Владимир Михалыч… — успел сказать Кутин, и тут раздался вызов на планшетник Волкова — всё тот же «Дым над Водой».
— Господин Президент — вызов по закрытой линии. — сообщил бесцветный электронный голос.
Волков ввёл пароль доступа, и все трое склонились над дисплеем. Загрузилось изображение — рябь, помехи… И сквозь неё, сдвигаясь и расплываясь, экран заполнило взволнованное лицо полковника Сорокина.
— Дмитрий Александрович! Докладываю! Объект «Зета»…. ен! Повторяю — объект НЕ уничтожен! Обору… ет! Повторяю — функционирует! Начинаем устанавливать пря… с командова… ских Сил! Половина группы — большая… ина группы потеряна! Брат Фи… нен! Борт потерян! Есть спасё… вые! Спасённые живые! Есть данные о группах выж. х! Мы заперлись в бункере! Снаружи Ад! Такого мы нигде не встречали! Жуткие существа…..ду призраки! Хоботоголовые!….. жем вернуться! Повто… не сможем вернуться! С нами батюшка, выживший, и у него…. ая информация! Передаём по спу… лу! По спутниковому…. Боже! Вы бы видели, что там снаружи! Долго не продержимся, дай Бог успе… Служу Господу и России!!! Не поминайте лихом!!!