— Отвечай! — теперь его пальцы сомкнулись на ее горле; беспомощная, как котенок, она оказалась прижатой к стене и прохрипела, судорожно удерживая обрывки дыхания:
— Он… мне… нравится…
Каин отпустил ее горло, но она была по-прежнему пленницей в кольце его рук. И почему она не послушала свою интуицию? Знала же, что ничем хорошим эта прогулка не кончится…
— И как далеко зашло это твое 'нравится'? — зловещим тоном поинтересовался он.
— Это моя личная жизнь, — просипела она, холодея от ужаса: откуда только храбрости набралась ему дерзить…
— Что ж, слова ни к чему, когда есть кровь. — усмехнулся он.
Яна не успела сообразить, что он имел в виду, как он уже впился ей в горло. Это было и неожиданно, и больно: ни грамма от того неземного блаженства, которое сопровождало 'поцелуй вампира' в романтических книжках для девочек-подростков. Возможно, из-за ее устойчивости к гипнозу, а возможно, потому, что Каин и не пытался быть хоть чуточку бережнее… Она почувствовала, как он сделал пару глотков ее крови из охваченной огнем раны, а затем, скрипнув клыками, нехотя оторвался от нее. В следующее мгновение ее тело обрело свободу, выскользнув из разжавшихся рук вампира, и обмякшим кулем сползло по стене на пол. Яна подняла руку, зажав ладонью кровоточащую ранку, которая все еще пульсировала тупой болью. Алекс ошибся. Каин все-таки сделал ей больно. Сделал.
Он стоял над ней, не веря в то, что сотворил. Ярость и ревность заволокли его рассудок, и без того надломленный бременем прожитых столетий, а теперь содеянного не вернешь. И вот она сидит у его ног, глядя ему в лицо блестящими от слез, непонимающими глазами, в которых уже никогда не будет прежней доверчивости. А ему стало лишь больнее от того, что показала ему ее кровь. Поцелуй. Она подарила Александру поцелуй. Искренний. Страстный. И даже не сопротивлялась…
Увидел он и себя ее глазами — мрачного, пугающего, непонятного, иногда заставляющего ее сердце холодеть от страха, иногда — вздрагивать от странного влечения. Она симпатизировала ему по-своему: ведь он бывал к ней добр. Теперь всего этого не вернуть… Он сам, сам все перечеркнул. Все испортил. Теперь она никогда не захочет стать его вриколакосом добровольно. И еще больше потянется к Алексу. Он ведь такой хороший. Добрый. Заботливый. Положительный. Не то, что Каин.
Снизу, с первого этажа, вдруг донесся страшный грохот, потом — хриплые ругательства Джейдена на безупречном английском и звуки ломаемой мебели. Похоже, Алекс таки не внял пожеланиям Каина и, как настоящий белый рыцарь, поспешил на помощь к своей возлюбленной. Губы Каина скривила ироничная усмешка. О, Прамать, до чего же ему надоел этот сентиментальный Истинный!
— Сиди тут, если тебе дорога жизнь, — бросил он девушке и вышел, захлопнув за собой дверь.
Звуки яростной борьбы внизу стихли; Яна расслышала возбужденные голоса вампиров, явно о чем-то споривших на этом своем странном языке. Ну, по крайней мере, они вели диалог, а не рвали друг другу глотки. Вряд ли бы Алекс вышел победителем из схватки с двумя противниками. А она, слабый человек, ничем бы ему не сумела помочь.
Ее пальцы были липкими от крови, которая постепенно перестала сочиться из ранки. Девушка поднялась, и, пошатываясь, направилась в ванную комнату, которая, как она и предполагала, примыкала к спальне Каина. Дверь была выкрашена в тот же цвет, что и стены комнаты, а потому не бросалась в глаза. Внутри — все тот же черный кафель, пара шелковых халатов и полотенец на крючках, над умывальником — огромное, надтреснутое с одного края зеркало. Яна подошла к нему, убрала ладонь с горла, приготовившись увидеть в отражении ужасную рваную рану — но ее кожу украшала всего лишь пара аккуратных проколов с потеками крови, чуть припухших и посиневших по краям. После того, как она промыла ее холодной водой, ранка и вовсе приобрела вполне безобидный вид. Пожалуй, тут хватит и пластыря, с облегчением подумала Яна. Боль постепенно утихла — шея болела лишь при надавливании.
Отвернувшись от зеркала, Яна вскрикнула от неожиданности: в проеме двери застыл Джейден, глядя на нее своим обычным хитрым взглядом. Его подбородок и рот были выпачканы в крови — видимо, собственной — но на лице не было ни ссадины. Ах, да, ускоренная регенерация…
— Что за манера — подкрадываться! — сердито выпалила девушка. — Ты чего тут? Каин прислал за мной присмотреть?
— Прости, если напугал. Они там разговаривают, не стал мешать, — ответил он и с хулиганской ухмылкой коснулся своего подбородка. — Мне и так от твоего ухажера влетело по полной — драться он умеет…
— Он не мой ухажер.
— Whatever10, - пожал он плечами, затем добавил, кивнув на ее шею: — Это Каин тебя?..
— Ну уж точно не Алекс. Дай пройти. — она протиснулась мимо него в комнату, подошла к кровати и присела на краешек, обхватив себя руками — ее начал колотить озноб. Джейден мгновенно оказался рядом, наклонился, обеспокоенно заглядывая ей в лицо.
— Ты в порядке?
— А ты как думаешь? — с горечью спросила она.
— Послушай, мне жаль, но все могло быть гораздо хуже, поверь мне. Каин с тобой далеко не так строг, как мог бы. Уж я-то знаю.
— Да мне все равно. Вы меня все достали.
— Только давай без истерик, о'кей? — он присел рядом, почесал затылок и озадаченно пробормотал: — Господи, столько лет живу на свете, а так и не научился утешать женщин.
— Не надо меня утешать, Джейден. Ни к чему лицемерить.
— А я и не думал лицемерить. Ты действительно мне нравишься. Для человека, да еще и девушки, ты на редкость адекватна. Я рад, что с моим господином именно ты.
— Я не хочу быть с твоим господином. Я не хочу превратиться в такое же чудовище.
— Чудовища — это люди, Яна. Убийцы, маньяки, психи, извращенцы. Чем вы лучше нас?
— Но я — человек, и я не такая. И у меня должен быть выбор, как жить. Каин не имеет никакого права на мою жизнь!
— Кто сильнее, тот и прав. Так уж заведено в этом мире. Я могу, пожалуй, понять твои чувства — я ведь тоже был человеком, хоть и было это чертовски давно… Отличие лишь в том, что я хотел стать вриколакосом. Каину сложно отказать, — он усмехнулся.
— Я не могу этого понять.
— Знаю. Послушай, ведь все не так страшно: современные вампиры не убивают людей. Обращение дает сплошные преимущества — вечную жизнь, здоровье, силу, молодость. Разве ты, как любая из женщин, не страшишься старости?
— Я боюсь всего того же, что и нормальный человек, — подняв голову, ответила девушка. — Я хочу жить долго и в достатке, без болезней и трудностей, хочу быть сильной и красивой, но… Каково это — веками странствовать по свету, одинокой, неподвластной смерти, теряя людей, которых знала и любила? Вы ведь постепенно сходите с ума, я знаю. Никто не выдержит вечной тоски. Вы все знаете, все можете… и вам смертельно скучно в этом мире. Вы — пленники времени, вечные изгои. К чему так жить? Без семьи, без друзей…
— Ты сможешь создать семью с себе подобным.
— Не думаю, что способна на это.
— Мы сами не знаем, на что способны в действительности. Эй, — он тронул ее за плечо, чуть встряхнул. — На тебе лица нет, вся дрожишь. Давай-ка я уложу тебя спать.
— Но это не моя комната…
— Сейчас тебе отсюда лучше не выходить. Ложись прямо тут, Каин не будет против.
'Плевать я хотела на его мнение', - подумала Яна устало, позволяя Джейдену стащить с ее ног босоножки и уложить под черный шелк покрывала. Она свернулась калачиком на самом краю огромной кровати, зарылась лицом в мягкую подушку, и в следующее мгновение сон сомкнул над ее головой свои темные воды.
— Что ты делаешь?..
Мари пару минут пытливо вглядывалась в свое отражение в грязном зеркале, словно оно могло дать ей ответ. Но бледная, растрепанная и очень красивая девушка в зеркальной глубине лишь вопросительно смотрела ей в глаза.
'Что ты делаешь, Мари? Разве стоит рисковать бессмертием и безбедной, полной удовольствий жизнью ради любви к смертному? Да и любовь ли это? Как любовь могла родиться за такой ничтожно короткий срок?.. Стоит ли умирать за него, Мари?'
— Стоит, — твердо ответила она своему отражению.
Выйдя из туалета, она вернулась за столик в кафе, где условилась встретиться с нужным ей человеком. Сидя в затемненном углу, откуда открывался прекрасный обзор всего зала, она рассеянно вертела в руках телефон. Старую сим-карту она выкинула еще вчера, когда было принято решение бежать — теперь никто из былой жизни не смог бы с ней связаться. Кроме Игоря.
Словно почувствовав ее мысли, сотовый настойчиво завибрировал в ее ладони. Сообщение от Игоря. Волнуется, наверное, с нежностью подумала Мари. Но улыбка мгновенно сбежала с ее лица, когда она прочитала текст сообщения.
'Твоя игрушка у меня. Приезжай и забери. И не медли — у него такая сладкая кровь…'
Мари окаменела. Выходит, Лейла таки их выследила. И сейчас Игорь у нее — раз она отправила ей послание с его телефона. И, зная Лейлу, можно было с уверенностью сказать, что Игорю сейчас приходится несладко. И она убьет его, убьет далеко не самой милосердной смертью, если она, Мари, не приедет за ним.
Девушка выскочила из-за стола, едва сдерживаясь, чтобы не ринуться к двери на своей обычной 'вампирской' скорости — но в кафе были люди, и внимание к себе привлекать не следовало. Пока она добежала до своей машины, в голове ее уже промелькнул целый калейдоскоп картинок, изображавших пытки ее возлюбленного. Но нет, Лейла оставит 'сладкое' напоследок, чтобы разыграть всю драму на глазах своей нерадивой воспитанницы. Так ей будет больнее.
'Не позволю', - скрипнула удлиняющимися клыками Мари, вдавливая педаль газа в пол. Пежо с обиженным визгом шин вылетел со стоянки, распугав немногочисленных прохожих.