… В глазах по-прежнему все двоилось, но шум в голове постепенно стих, позволяя четко различать окружающие звуки. Мелодичный смех рыжей стервы, спокойный, ледяной голос черноглазого. Именно он его и вырубил, там, в мотеле. Черт, говорила же Мари никому не открывать… Да он, собственно, и не открывал — дверь просто-напросто слетела с петель. И появился этот… вампир. В том, что он вампир, трудно было усомниться: глаза, нет, скорее, сам взгляд, выдавал в нем векового убийцу. Как же он их выследил? Зря Мари его не послушала и не бросила свою машину. Нужно было обрубить абсолютно все ниточки, которые могли вывести вампиров на их след.
Игорь с трудом поднял голову, пытаясь рассмотреть окружающую обстановку. Увы, это была не комната мотеля, а полутемный подвал, в центре которого стоял стул, к которому он и был привязан. А напротив застыли эти двое. Рыжая — с гнусной ухмылкой, портившей ее неестественно кукольные черты, черноглазый — с невозмутимой маской вместо лица. Вид очнувшегося пленника Лейлу явно обрадовал.
— Ну, наконец-то! — ее улыбка стала еще шире, обнажив крупные белые клыки. — Я уж решила, что Роман тебя ненароком зашиб. Вы, люди, такие слабые…
Игорь молчал, лихорадочно соображая, как высвободиться из крепких объятий веревки.
— О, дорогой, можешь не тужиться — Ромочка знает свое дело, — хихикнула Лейла.
'Ромочка' мрачно усмехнулся, не спуская с Игоря змеиного взгляда, от которого кровь стыла в жилах. Ни вид ему было не больше тридцати пяти, но все его существо излучало физически ощутимый могильный холод, словно он лишь секунду назад выполз из фамильного склепа. И даже современная короткая стрижка и дорогой костюм не могли сгладить это ощущение.
— Где…Мари? — выдавил Игорь пересохшими губами.
Лейла довольно сощурила желтые глаза — точь-в-точь как сытая рыжая кошка.
— О, думаю, она уже на подходе. Мчится спасать тебя, своего смертного крольчишку, из когтей хищников. Мы славно повеселимся, дружочек.
Игорь яростно дернулся на стуле, но все было тщетно: сковывавшие его путы лишь еще больнее врезались в кожу.
— Ведь ты любила ее, Лейла. Не трогай ее, возьми меня, но не трогай ее!
— Послушай, все это очень мило и трогательно, но ты сам понимаешь, что месть моя направлена на нее, а не на тебя, мой жалкий муравьишка, — промурлыкала вампирша почти миролюбиво. Она неторопливо подошла к нему, наклонилась, щекоча его шею своими душистыми, мягкими локонами. Игорь сжался, ощутив прикосновение острых, как бритва, клыков к своей коже. Легкий, мгновенный укол — и Лейла разогнулась, прикрыв веки и с наслаждением облизывая коралловые губы.
— Что ж, я отчасти готова понять Мари: кровь у тебя действительно на редкость вкусная. А какая эмоциональность… Для мужчины ты необычно щедр на чувства.
— Я человек. Тебе этого не понять.
— Что ж, я смогу это пережить. Но для Мари это так типично. Пожалуй, я ошиблась, сделав ее своим вриколакосом. Она не готова была принять этот бесценный дар, в ней слишком много от человека. Впредь буду более осмотрительна в своих предпочтениях…
— Госпожа, — прервал ее Роман, склонив голову, словно к чему-то прислушиваясь. — Слышу подъезжающую машину.
— Прекрасно. Вот и наша гостья. Шоу начинается, — Лейла небрежно потрепала Игоря по щеке, отвернулась… и в следующую секунду подвал опустел. Лишь скрипнула где-то наверху дверь, отрезая все звуки внешнего мира и оставляя Игоря наедине с его отчаянием.
Мари бросила машину у обочины, не доезжая до дома Лейлы пару сотен метров — надеялась, что шум проезжающих мимо автомобилей скроет ее появление. В элитном коттеджном поселке, где Лейла недавно приобрела новый дом, движение было довольно оживленным. А у соседей, по словам вампирши, была весьма неплохая кровь. Видимо, это и послужило причиной проживания в столь тесном соседстве с людьми. Правда, дом Лейлы ближе всех находился к границе соснового леса, который окружал поселок. Практически, стоял на отшибе. Вот и прекрасно. Никто не услышит выстрелов.
Мари подобралась к дому именно со стороны леса: в дневное время ее могли заметить люди. Легко преодолев высокий забор, девушка бесшумно пересекла двор и ящерицей взлетела по стене дома на террасу, куда выходили окна спальни Лейлы. Прильнув к стене, Мари осторожно заглянула в комнату. Лейлы, как она и ожидала, в ней не было: она сейчас наверняка находилась в подвале, вместе с пленником, ожидая ее появления. Что ж, долго ждать не придется.
Кроме Мари, в доме Лейлы никогда не было других вриколакосов, что обнадеживало. Проникнув в спальню без единого звука, девушка на минуту замерла, прислушиваясь. В доме царила зловещая тишина. Поколебавшись, Мари крепче стиснула прохладную рукоять револьвера и скользнула в сумрачный коридор. Блики солнца, проникающие через замысловатый витраж на лестничном пролете, окрашивали пол в багровые тона. Мари остановилась, явственно ощутив смутную угрозу, которая, казалось, витала в самом воздухе. Что-то было не так. Она не чувствовала присутствия Лейлы — но это было нормально: Истинные умели скрываться, в отличие от большинства вриколакосов. Лейла, разумеется, почует ее появление, но Мари была к этому готова: револьвер в ее руке не дрогнет. Вряд ли Лейла ожидает такого поворота дел. Она всегда была слишком самоуверенной.
Мари лишь успела уловить краем глаза какое-то движение в густой тени за своей спиной, как страшный удар сбил ее с ног и швырнул на лестницу, заставив пересчитать ступеньки ребрами. Запястье ее хрустнуло, и Мари, вскрикнув от жгучей боли, выронила оружие. Перелом — не проблема, заживет в считанные минуты, подумала она, вскакивая на ноги — но противник не дал ей этого времени. Он был быстр, слишком быстр для такого юного, неопытного вриколакоса, как она. Определенно, он был даже старше Лейлы. Мари не успела подхватить с пола револьвер: незнакомец настиг ее и, ухватив когтями за роскошную гриву волос, впечатал лицом в стену. На этот раз хрустнул ее нос, ее идеальный, прекрасный носик, который так любила целовать Лейла. И который так нравился Игорю…
Боль настолько ошеломила Мари, что, когда она сумела прийти в себя, ее тело уже было стиснуто стальными руками вампира, и она могла лишь барахтаться в них и шипеть сквозь клыки, точно беспомощный котенок. А напротив уже стояла Лейла и с улыбкой вертела в руках ее револьвер.
— Милая игрушка, — заметила она и, неожиданно вскинув руку, всадила пулю Мари в колено. Девушка вскрикнула, обмякнув в руках Романа; по ее щекам покатились невольные слезы. Ее телу потребовалась всего пара минут, чтобы залечить раны, но Мари знала — эту боль ей уже никогда не забыть.
— В подвал ее, — холодно приказала Лейла.
Мари попыталась было лягнуть своего мучителя, но Лейла одним движением оказалась прямо перед ней и прошипела, ухватив ее двумя пальцами за подбородок:
— Будешь дергаться — пущу твоего человечка на кожаные ремни для своих нарядов!
Прежде чем швырнуть ее на холодный пол подвала, Роман защелкнул наручники на ее запястьях. Мари тут же снова оказалась на ногах, прижалась спиной к стене, судорожно озираясь. Первым, на кого упал ее взгляд, был Игорь. Бледный, возможно, раненый, он с ужасом взирал на нее со стула, к которому был привязан. Что ж, по крайней мере, он был жив.
— Мари! — он дернулся на стуле, едва не опрокинув его; в его глазах было столько боли, что девушка тихо застонала от отчаяния. Она погубила их обоих, беспомощная дура. Она ничем не смогла ему помочь. Лейла взяла верх.
— Мари, ты ранена?
Ах, да, его, должно быть, напугало ее окровавленное лицо.
— Все в порядке, милый. Все уже зажило. Ты сам цел?
— Посмотрите-ка на этих голубков, — вмешалась Лейла, встав за спиной у Игоря. — Смерть уже простерла над ними свои крылья, а они продолжают волноваться друг о друге. Правда, это мило, Роман?
— Очень, госпожа. — флегматично согласился тот, ковыряя когтем в зубах.
— Мари, скажи, ты вправду считала, что сможешь сбежать от меня?
— Вправду, Лейла.
— Что ж, возможно, тебе бы это и удалось, но Роман следил за тобой с самого начала. От самого клуба той ночью, когда ты поклялась избавиться от своего смертного. Увы, мои подозрения оправдались, и ты без раздумий предала свою госпожу.
— У меня не было другого выхода. Ты бы убила его.
— О да. Что ж, благодаря Роману, у меня по-прежнему есть эта возможность. Он, знаешь ли, давний друг моих родителей. Когда-то они спасли ему жизнь, и теперь он любезно оказывает нашей семье разного рода услуги, чтобы выразить свою благодарность…
Мари покосилась на черноглазого — теперь понятно, что заставило такого старого Истинного служить юной рыжей вертихвостке.
— Что ты задумала, Лейла? Убить нас обоих? — устало спросила девушка.
Лейла задумалась, рассматривая свой безупречный маникюр.
— Меня не перестает мучить один вопрос, Мари. Ты действительно всего этого хотела? Хотела быть с человеком? Или, быть может, ты уже раскаялась? Прости, мне просто трудно поверить, что ты на самом деле настолько… глупа. Глупа и безрассудна.
— Ты не поймешь. Ты не умеешь любить. А я совсем недавно была человеком и еще не забыла, что это такое.
— О, Мари, я тебя умоляю! — Лейла с досадой наморщила носик. — Все это напоминает сцену из дешевой мелодрамы. О какой любви может идти речь, ведь он — пища, мясо, в крайнем случае — забавная игрушка для секса. Но унизиться до увлечения смертным, ради которого можно предать хозяина? Я сотворила тебя, я возвысила тебя своим даром, и это — твоя благодарность, маленькая ты дрянь?!
— Ну, еще неизвестно, кто из нас настоящая дрянь, — Мари усмехнулась слипшимися от крови губами. — Послушай, Лейла, ведь это наше личное дело, давай решим все сами, только ты и я. Зачем тебе Игорь? Загипнотизируй его, сотри его память обо мне, о нас, о случившемся. И отпусти. Тебе его смерть ни к чему. Мы ведь не убиваем людей. Самир бы не одобрил твои…
— К дьяволу Самира! — рявкнула вампирша. — Этому убогому моралисту недолго осталось править Семьей! И вместе с его головой покатятся к чертовой матери и все навязанные им законы! И ты, Мари Леруа, дорого поплатишься за свое предательство. Нет, я не убью тебя прямо сейчас. Это было бы слишком просто. У меня есть идея получше.
Лейла положила ладони на плечи Игорю, наклонила голову к его шее, жадно втягивая ноздрями его запах. Ее глаза мягко замерцали в полумраке.
— Что еще за идея? — голос Мари все-таки дрогнул.
— Я лишилась вриколакоса в твоем лице и намерена восполнить эту потерю. Игорь вполне подойдет. Он молод, силен, хорош собой… и у него изумительная кровь. Думаю, пару дней я поразвлекаюсь с ним, а когда он будет на грани смерти — обращу. Очень скоро, Мари, вместо влюбленного в тебя смертного мужчины ты увидишь новорожденного вриколакоса, преданного мне, как собака, который по одному моему слову без колебаний вскроет тебе горло. К чему мне ваша быстрая, скучная смерть? Но твои страдания вполне насытят мою жажду мести, дорогуша.