- Сколько можно, столько и нужно.
- И не надоело?- - Пока, - говорю, - нет.
- Пока,- отвечает она.
С тем и ушла, не домыв пол до конца (грязнуля). А я вошел в ванную, включил горячий душ и понаслаждался минут двадцать острыми горячими струйками. Под душем ко мне стали приходить какие-то странные мысли о несовершенстве меня и мира вокруг. Вновь всколыхнулась непонятная злость на Oксану, а еще я вдруг вспомнил, что мне придется идти в комнату, что меня ждет тупая блядь Лена и компания. Я стал припоминать, как я это делал с Викой, и не смог припомнить ни одного порядочного эпизода. Я вылез из-под душа, растерся махровым полотенцем и завернулся в него, как Мумия. В таком виде я снова появился в комнате, не зная, что сказать, и как начать разговор.
- Пацаны, коржиков не хотите? - наконец, выдавил я.
- А нету? - хитро уточнил Димон.
Вместо ответа я положил пакeт коржиков на стол. Жадный Димон ухватил коржик, попытался откусить и немедленно сломал два передних зуба.
- Уй! Гоша, пидор! - закричал он. - Откуда коржики?
- Бабушка испекла перед смертью, - печально ответил я. - Хорошая была бабушка. - Димон обреченно пощупал дыру в зубах и сказал:
- Придется вставлять золотые.
- Везет, - позавидовал я.
- Коржиков не хотим,- решила за всeх Лена.- Мы не за этим сюда пришли.
- А зачем вы пришли? - удивился я- Самогону вы не хотите, коржиков не хотите, музыки у меня нет, Тихон ушел.
Димон выразительно постучал себя по черепной коробке и посмотрел на баб.
- Уй! - закричал я.- Какой же я пидор! А коржики бабушка вкусные пекла.
Мне стало грустно, и я сказал:
- Димон, бери Дину и иди с ней в другую комнату. А мы с тупой блядью здесь останемся.
Они ушли, а мы с Леной остались.
ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ ...После смерти Казинаки возмущенные афинцы закопали Афродиту (не развратную богиню, а безрукую статую), лишь обрубленные руки возле дома Казинаки на земле лежать остались, удивляя всeх прохожих. А о ту ж о саму пору шел по городу Афины хитроумный перс Галушкин (так его назвала мама за пристрастие к мучному).
Шел по улице Галушкин и свистел мотив персидский, а за ним бежали дети и в него швыряли сдобой. Был Галушкин храбрый воин и купец умелый, хитрый, он в Афины прибыл с целью - чтоб изделий ювелирных раздобыть себе побольше (ими славилась Эллада), кошeльком иль ятаганом. Вот шагает перс Галушкин, вдруг - конем его за яйца! - на земле он видит руки, неприделанные к телу, и одна другой красивей, и на ней блестит колечко. " Ах, конем меня за яйца! - восклицает перс Галушкин. - я глазам своим не верю - на земле я вижу руки! Неприделанные к телу! И одна другой красивей! И на ней блестит колечко!" Огляделся перс Галушкин и нагнулся за рукою, и еще раз огляделся (знал про странности Эллады). Поднял руку перс Галушкин и стащил с нее колечко, и надел себе на палец, и помчался прочь вприпрыжку, потому что в подворотне он заметил педерастов (ими славилась Эллада). "Стой, проклятый перс Галушкин! - закричали педерасты. - Мы тебя еще поймаем! Нас в Элладе очень много, нами славится Эллада!" Только перс уже не слушал, и откуда силы взялись! - мчался перс, не разбирая ни дорог, ни выражений, от Афин до Марафона он бежал от педерастов, прибежал и тут же умер, а кольцо помчалось дальше через реки и овраги, через горы и пустыни во дворец княжны персидской. Та колечко подобрала, на мизинец нацепила и промолвила печально: " Видно, умер перс Галушкин, но от педерастов спасся."
(КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ)
- Ну, с тобой каши не сваришь, - заявила мне Лена, отстраняясь от меня посредь ночи.
- Была,- говорю,- охота, с тобой кашу варить.
- А чего ж звал тогда?
- Думал, ты коржиков хочешь.
- Дура я была,- говорит Лена,- что с тобой пошла.
- Блядь тупая,- поправил я.
- Козел ты! - обиделась Лена.
- Да ты ж сама...
-Я думала, тебя это возбудит.
-А на самом деле ты не тупая?
- И не блядь. Я в школе хорошо училась!
- Похвальные листы имеeшь? - поинтересовался я.
-У меня золотая медаль!
-А ну, покажь!- не поверил я.
Лена засунула руку под одеяло, достала золотую медаль и покачала ею перед моим носом.
- Так ты тоже на блесну ловишь! - догадался я.
- Чо?
- Говорю, блеснишь!
- А?
- Тьфу, с тобой разговаривать,- сказал я - Тьфу, с тобой трахаться! Что я, по-твоему, учительница?
- По-моeму, -говорю,- нет. Знаешь, кто ты?
- Кто?
- Блядь тупая.
Лена сузила глаза и зашипела.
- Але, Писатели, запускайте Дину!- крикнул я.
В дверь поскреблись.
- Заходи, Дин,- сказал я.
Дина вошла.