- У нас всего два бокала,- строго сказала Алиса.
- Вот блядь,- сочно выругался матом Витек.- Во всем помеха.
И, покачивая головой, ушел.
Я открыл шампанское и разлил его по всeй комнате - Алиса опять соврала:
бокалов не было никаких.
- Вы меня все время обманываете, попенял я.- И глаз на меня положили. И друзей моих выгоняете.
Я перечислял, и список моих обид становился все больше и больше.
- Вы дьявол, а не женщина,- подытожил я.
Алиса зарделась.
- Ну,- говорит,- ты меня возбудил.- Вылижем шампанское?
- Дура,- говорю,- его не лизать, а пить надо.
Мы стали ползать по всей комнате, как Хорьки, и слизывать крупные капли шампанского с мебели.
- Да,- говорю, - Алиса, с вами не соскучишься.
- Со мной,- говорит она,- не соскучишься. Потанцуeм?
- А нету,- говорю.- В смысле, музыки.
- Есть,- отвечает она и нажимает клавишу магнитофона. Из магнитофона полилась какая-то развязная мелодия - не то Моцарт, не то Розенбаум.
- Вальсируeшь? - спросила Алиса.
- Чо?
- Вальс, говорю, танцуeшь?
- Не, - отвечаю,-просто слушаю музыку.
- Да нет, я имею в виду - в принципе: вальсируeшь?
Я встал и покружился на месте.
- Типа,- говорю,- такого?
- Типа,- согласилась она.- Подробности письмом. Счас научу, в общем.
Мы долизали шампанское и закружились в огненном ритме вальса. Рука моя обнимала Алисину талию, ножки шустро перебирали по ковру, с хрустом давя неуклюжих тараканов. Протанцевав три круга по комнате мы рухнули на диван и заснули.
Проснулся я под вечер. Свечи догорели, шампанское испарилось, жизнь выглядела ужасно. Я разбудил Алису и предложил ей до прихода отца подмести с пола тараканов.
- Пусть лежат на счастье,- загадочно улыбнулась Алиса.
Не знаю, что за счастье в дохлых тараканах, но Алиса, махнув на уборку рукой, подсела ко мне и прошептала в ухо:
- Колобок-колобок, я тебя съем.
- Уй, блядь! - испугался я.- Не ешь меня. Я не колобок.
- Съем,- настаивала Алиса, щелкая вставными зубами в опасной близости от моего носа, приближаясь ко мне, словно диск циркулярной пилы. Я вжался в диван.
- Не ссы,- сказал диван.
Я стряхнул послeдние капли и замер, как истукан.
- Ж-ж-ж-ж-ж,- скрежетала Алиса .
- Мужайся,- посоветовал диван.
- Диван дело говорит,- заметила Алиса, циркулируя по моeй одежде. В мгновенье ока покровы спали к моим ногам, и я предстал перед Алисой нагим , как душа пред Пeтром-ключником.
Тут и ключ завозился в дверях, те распахнулись, но предстал перед нами не Петр, а Николай-Чудотворец, то есть мой папа Коля.
" Вот,- думаю,- блядь, сцена ".
Папа мой тоже был удивлен и подал вид: мол, очень удивлен и не знаю, что думать.
А Алиса - та не растерялась.
- А ну, в ванную! - весело заорала она.- Смотри, Коляшка, до чего наш Егорка зачмырился! По нему скоро воши будут плясать!
- А почему шампанским пахнет? - робко спросил папа.
- Это, - говорю,- я. Извини, пап.
- Вижу, - говорит пап,- что не Пушкин.
- Ну, не скажи,- говорю.- Пушкин, тот иной раз...
- А ну, хватит все на Пушкина сваливать! - прикрикнула на меня Алиса.Марш в ванную!
В ванной она заперлась, пустила воду и разделась.
- Тоже купаться будете? - удивился я.- Вы, теть Алис, ебнулись.
- Нам давно пора перейти на " ты ",- томно продышала она.