Или, например, ангелы и дьявол. Ну да, был среди ангелов один падший, которого назвали дьяволом, а если посмотреть в корень — тот же ангел ничем от них не отличающийся. Кстати, и мужчина с женщиной тоже изначально были одним телом. Гермафродиты, устроенные как слизняки иди черви, которые обладают и женскими, и мужскими половыми органами одновременно. Тебе не кажется, что гермафродиты олицетворяют идеал мужской силы и женской красоты? — Рюдзи весело засмеялся. — И между прочим, проблема с сексуальным партнером напрочь отпадает.
Асакава в недоумении смотрел на разошедшегося Рюдзи, не понимая, что его так насмешило.
…не знаю, как насчет силы, но идеалом красоты гермафродит точно не является…
— А еще какие-нибудь вирусы, кроме оспы, были уничтожены?
— Ну, если тебе это интересно, то ты можешь заняться специальным расследованием по возвращении в Токио.
— При условии, что я вернусь.
— Хе-хе. Вернешься, будь спокоен.
За время этого разговора скоростной катер успел проделать только половину пути между Идзуосимой и Ито. Если бы Асакава и Рюдзи летели на самолете, они добрались бы до Токио гораздо быстрее, но им нужно было во что бы то ни стало заехать в Атами и разыскать доктора Нагао.
С борта уже было видно колесо обозрения — гордость здешнего парка отдыха. Без десяти одиннадцать. Спустившись по трапу, Асакава побежал на автостоянку за оставленным там позавчера автомобилем.
— Эй, куда ты рванул? — крикнул ему вслед Рюдзи, не спеша передвигая свои короткие ноги. Клиника, которой заведовал Нагао, находилась рядом со станцией «Киномия». Раздраженный Асакава еле дождался, пока Рюдзи влезет в машину, и резко нажал на газ. Машина рванула с места, устремляясь в лабиринт улиц с односторонним движением, которыми славится Атами.
— Слушай, а вдруг в этой истории замешан сам Сатана? — вдруг спросил Рюдзи, серьезно глядя на Асакаву.
У Асакавы не было времени отвечать на вопросы, он пристально смотрел на бесконечные ряды дорожных знаков, тянущихся вдоль дороги. Что ни говори, Атами — сущий ад для водителя.
Рюдзи, нимало не смущаясь молчанием собеседника, продолжал:
— Сатана все время приходит в наш мир в разных обличьях. Слышал когда-нибудь об эпидемии чумы в Европе, в четырнадцатом веке? Половина населения Европы тогда умерла. Веришь? По-ло-ви-на! Ты можешь себе представить, что население Японии за несколько месяцев сократится до шестидесяти миллионов?! Ну и конечно, тогда было принято считать, что чума — это одно из обличий Сатаны. Значит, по аналогии, Сатаной нашего времени можно считать СПИД.
Но не стоит забывать, что Сатана вовсе не стремится уничтожить человеческий род. Почему? Да потому, что если в мире не останется людей, то он не сможет существовать. И с вирусами то же самое. Как только умрут все живые клетки — вирусы исчезнут с лица земли. И между прочим, я вовсе не уверен, что люди искоренили вирус оспы. Иногда я думаю, а возможно ли это вообще?
В наше время никто уже не боится оспы, а ведь раньше эта болезнь была грозой континентов. Страдания, причиняемые оспой, привели к тому, что в Японии появилось так много обрядов и верований, связанных с этой болезнью. Когда-то давно люди верили в то, что оспу насылает на них бог болезней Хосо-гами. Почему же они звали его «богом»? Разве не правильней было бы назвать его «дьяволом»? И если все-таки это бог насылает на нас болезнь, то как могут люди быть такими самоуверенными, чтобы думать, будто в их силах уничтожить бога?
Вот какие мысли были заключены в словах Рюдзи. Но Асакава не слушал приятеля.
Он никак не мог взять в толк, отчего Такаяма вдруг расфилософствовался ни с того ни с сего и мешает ему сосредоточиться на дороге. Все его душевные силы были сейчас направлены на то, чтобы как можно скорее добраться до клиники, которой заведовал Нагао.
Они вышли с платформы и очутились на привокзальной площади. На углу одной из выходящих к станции улочек стоял небольшой одноэтажный дом. Вывеска над входом гласила: «Хирургическая клиника Нагао».
Асакава и Рюдзи в нерешительности остановились у входа. Лица у обоих были невеселые: если им не удастся узнать ничего нового у доктора Нагао, тогда все.
Game over. Игра окончена. Времени на дальнейшее расследование уже не остается. С другой стороны, о чем они могут его спросить? Вряд ли он помнит свою тридцатилетней давности службу в туберкулезном санатории настолько подробно, чтобы хранить в памяти возможную встречу с Садако Ямамура. Кто вообще сказал, что эта встреча когда-нибудь состоялась? Между прочим, у них нет никаких доказательств того, что Садако действительно хоть раз побывала в туберкулезном санатории Южного Хаконэ. Никаких свидетелей, только догадки. Весь старший медперсонал санатория, за исключением Ёдзо Танаки, давно на небесах, а поиски медсестер, работавших тогда, начинать уже поздно.
Асакава взглянул на часы. Одиннадцать тридцать. До истечения срока осталось чуть больше десяти часов, а он никак не мог заставить себя протянуть руку и открыть дверь.
— Что ты встал на пороге? Давай заходи. — Рюдзи подтолкнул Асакаву в спину. На самом-то деле он догадывался, почему Асакава, всю дорогу исступленно жавший на газ, теперь никак не мог решиться войти и топтался у дверей. Асакаве было страшно. Его пугала мысль, что их с Рюдзи ожидания не оправдаются, и тогда он лишится последней надежды на спасение…
Наконец Рюдзи отпихнул его и сам открыл дверь.
В узкой прихожей у стены стояла скамейка, на которой при желании могли разместиться трое. К счастью, в это время посетителей в клинике не было. Рюдзи заглянул в регистратуру через небольшое окошко и, слегка поклонившись, обратился к дежурной медсестре — полной женщине средних лет.
— Добрый день, мы бы хотели поговорить с врачом… с доктором Нагао.
Медсестра, не отрывая глаз от дамского еженедельника, вяло поинтересовалась:
— Вы на прием?
— Нет, мы по личному делу. Если вас не затруднит…
Медсестра отложила журнал и водрузила на нос очки. Строго взглянув на Рюдзи поверх очков, она спросила:
— А по какому именно делу?
— Нам нужно задать господину доктору несколько вопросов.
Асакава в раздражении потеснил Рюдзи — его лицо тоже показалось в окошке регистраторской, убийственно вежливым тоном он произнес:
— Извините, а господин доктор у себя?
С двух сторон легонько нажав на оправу, чтобы очки сели поплотней, медсестра переводила оценивающий взгляд с одного мужчины на другого.
— Сначала я бы попросила вас объяснить, по какому делу вы пришли. — В голосе медсестры слышалось презрительное высокомерие.
С оскорбленным видом друзья отошли на два шага от окна, и Рюдзи нарочито громко произнес:
— С такими медсестрами у них тут скоро пациентов совсем не останется.
— Что вы сказали?! — послышался со стороны регистраторской гневный голос.
Асакава занервничал. Он уже начал было обдумывать возможные пути к примирению, как вдруг открылась дверь кабинета и на пороге показался доктор Нагао, как и полагается врачу, в чистейшем белом халате.
— Что у вас здесь происходит? — недовольно спросил он.
Несмотря на абсолютно лысый череп, Нагао выглядел моложе своих пятидесяти семи лет. Стоя на пороге своего кабинета, он с неприязнью смотрел на двух молодых мужчин, поднявших шум в его приемной.
Одновременно обернувшись на голос заведующего, Асакава и Рюдзи в один голос вскрикнули от удивления. Зря они сомневались, зря неуверенно топтались на входе — судя по всему, Нагао мог рассказать им много чего интересного о Садако Ямамура.
Словно кто-то нажал на потайной выключатель — перед глазами Асакавы кадр за кадром пронеслась последняя сцена с кассеты Садако: сначала шумное, тяжелое дыхание, потом в кадре появляется лицо молодого мужчины, отчетливо виден струящийся по этому лицу пот. Лицо все ближе и ближе. Глаза мужчины налиты кровью. Следующий кадр — обнаженное плечо, на котором зияет глубокая рана. Из раны хлещет кровь, заливая «камеру» — глаза Садако. Изображение становится нечетким, размытым. Потом как будто что-то тяжелое сдавливает грудь. Лицо мужчины, каждая его черта словно говорят: «убью»…
Теперь Асакава видел это лицо наяву. Перед ним в дверях кабинета стоял мужчина из последней сцены — доктор Нагао. Разумеется, он постарел за это время, но ошибиться невозможно — это был именно он, и никто другой.
Асакава с Рюдзи переглянулись. И тут Рюдзи выкинул штуку: ткнув пальцем в сторону Нагао, он начал громогласно смеяться:
— Ха-ха-ха. Вот это да! Все-таки азартные игры — обалденная штука. Ну где-где, а уж в таком месте… Кто бы мог подумать, что именно здесь мы его встретим, а?
Нагао замер. То, что он услышал, ему не понравилось. Слишком уж необычной была реакция двух незнакомых мужчин на его появление. У доктора появилось дурное предчувствие:
— В чем дело?! Кто вы такие? — он почти сорвался на крик.