В малой столовой царило неловкое молчание, которое разбавлялось лишь звуком столовых приборов о тарелки. Не считая слуг, стоящих у стен, готовых подойти и услужить по первому приказанию, мы с Костасом были в столовой одни. Точнее будет: мы с сильно нервничающим королем сидели за относительно небольшим столом друг напротив друга и более чем за полчаса не произнесли и десяти слов на двоих. Его это неловкое молчание, по всей видимости, напрягало, так как всем своим видом он показывал, что не мог найти себе места, по большей части бессмысленно ковыряясь в своей тарелке. А я… А я наслаждалась его положением, так как в отличие от короля, меня все вполне устраивало. Даже больше. Я сознательно доводила Костаса «до ручки» полным игнорированием. Не знаю, чего от меня ожидал король… и не только он, но я упорно пережевывала еду, стараясь не показывать как мне больно от острых когтей моего… питомца, что развалился на соседнем со мной стуле, положив массивные лапы на мои ноги, чтобы изредка впиваться в кожу когтями.
В конечном итоге, первым не выдержал король:
– Как прошла ночь, сударыня? – отчаявшись нормально позавтракать в моем присутствии, отбросил от себя вилку Костас.
– Благодарю, все прошло замечательно. Спала, как убитая. Благо, широта постели позволяла, – с любезной улыбкой отозвалась я и вновь опустила взгляд в тарелку. – Надеюсь, ваша ночь была не менее приятной, – помня о правилах вежливости, не упустила я эту возможности съязвить.
Благодаря моей личной «пушистой твари», я отлично знала, что король сегодня почти не спал. И нет, он не предавался греху с любовницей на радостях от того, что пришлось избежать близости со мной. Все, как раз, совсем наоборот: гордая, принципиальная и ранимая девушка устроила королю грандиозный скандал, ни слову не поверив в то, что между нами ничего не было. Отчего король загрустил и всю ночь пьянствовал с горя. А на утро проснулся с диким похмельем от новой порции слез и упреков: «рыжеволосому счастью» короля, наведалась родственница в чепчике, которая любезно поведала все, что видела в моей спальне, до того, как я ее погнала. Естественно, не упустила упомянуть и «доказательства» консумации брака, что лишний раз убедило Ванессу в неверности… любовника. Какая ирония!
– Я в восторге, – растянул Костас губы в натянутой улыбке, которая быстро сменилась мрачным выражением. Я прямо слышала, как скрипят шестеренки в его голове, пока он усиленно подбирал слова.
– Я рада, – кивнула я, отправляя в рот очередную порцию завтрака. Уже столько лет прошло, а меня до сих пор бесит необходимость есть миниатюрными кусочками, из-за чего обычный прием пищи растягивается на час, а то и больше, когда хочется поскорее со всем этим покончить и уйти.
– Я слышал, утром у вас произошел конфуз с прислугой, – аккуратно начал Костас, а я скрыла торжествующую улыбку. Я уж думала, он не решится никогда.
– Ничего такого, с чем я не могла бы справиться, – со скучающим выражением ответила я. – Все, в самом деле, в порядке, – вздохнула я. – Просто столкнулась с очередным проявлением неуважения к себе. Ничего удивительного, если учесть, что я вижу его практически на каждом шагу, после моего приезда в Мидлхейм, – пожала я плечами, не поднимая взгляда.
– О чем вы говорите? – напрягся мужчина, который явно имел другую информацию. Стоит ли удивляться, если вспомнить, кто именно ее предоставлял ему?
– О том, что совсем не удивлена отсутствию хотя бы подобия уважения к себе, пусть даже со стороны слуг. Меня оскорбили вновь, но кому, какая разница, верно? – усмехнулась я.
– Можно подробнее? Уверен, я мог бы решить эту проблему, – занервничал правитель.
– Вы стали ее причиной, – резче, чем требовалось, ответила я, строго посмотрев на короля.
– В чем вы меня обвиняете? – зло прорычал Костас.
– Лишь в том, что вы сами допустили, когда осознанно приставили ко мне родственницу своей любовницы, – посмотрела я в глаза мужчины прямым взглядом, отчего он несколько стушевался. – Не знаю, чем вы руководствовались, когда давали подобное распоряжение, однако – итог был закономерным: мне едва ли в лицо не плюнули сегодня утром, когда увидели кровь на простыне.
В его взгляде я увидела огонек осознания, отметила, как сжались губы, а после он коротко спросил:
– Что она сделала?
– Есть ли разница? Что сделано, то сделано. Впредь лишь прошу больше не заботиться моим приближенным персоналом, иначе я не гарантирую, что каждое утро вам не будут докладывать все новые и новые подробности о том, какое чудовище на самом деле ваша супруга.
– Я не думал, что это может произойти. Марисса всегда была на хорошем счету, знатоком своего дела. Я лишь подумал, что с опытной и знающей прислугой вам будет комфортнее и проще освоиться в первое время.
– Значит, такой момент, как родственная связь с графиней и их близкие отношения, вы упустили? – со скучающим выражением подняла я бровь.
– Моя ошибка. Я поговорю и с Марисой и с ее супругом, – прочистив горло, пообещал Костас, на что я безразлично пожала плечами. Костас вновь напрягся, вероятно, ожидая от меня больше благодарности. Но я красноречиво молчала, всем видом показывая, что не собираюсь так просто верить ему на слова. – Могу ли я как-то загладить свою вину?
– Была бы рада, если бы вы посоветовали мне достойного портного, – проворчала я и слегка повела плечами, уже ненавидя платье, что было на мне, которое годилось бы элитной проститутке, нежели королеве, но мое начальство, вероятно, думало иначе, когда подготавливало мне гардероб.
– У вас проблемы с гардеробом? – приподнял Костас бровь, а после окинул меня взглядом. То, что было не скрыто скатертью, его впечатлило: от прически, он спустился на лицо, которое исследовал несколько секунд, кажется, с большим интересом, прошелся по шее, ключице и… завис. По всей видимости, король только сейчас обнаружил, в чем я сижу перед ним, и откровенное декольте сильно поразило мужчину. Настолько, что взгляд светлых глаз почернел, а сам мужчина покраснел, чтобы с большим усилием вновь поднять глаза на мое безразличное лицо.
– У меня проблема не с количеством, а с качеством гардероба, – насмешливо улыбнулась я, но король по-прежнему молчал. На красивом лице отражалась мысленная борьба моральных принципов и желания вновь опустить взгляд. Мельком бросила взгляд на явно «родственника» Мейкуна, который смотрел на меня прищуренным, внимательным взглядом, словно пытался понять, что именно я затеваю. Он не понимал моей тактики и… ему было интересно, потому он позволял продолжать мою игру.
Хотела бы я по совести сказать, что на самом деле не вынашиваю никакого плана, по обольщению Костаса. Но это не так. На самом деле я более чем заинтересована в том, чтобы заручиться поддержкой и доверием короля Мидлхейма. Даже если для этого придется пойти на крайние меры – я пойду, и не важно, что это будет – убийство или постель. Однако, у меня свои мотивы, о чем другим знать не нужно. Тем более – Демьяну. А пока он считает, что все идет по плану, меня это устроит.
– Я не понимаю… – глухо отозвался король.
– Вам ведь известно, что моя сторона была сильно заинтересована в нашем союзе? – выгнула я бровь и вновь едва не поморщилась, от когтей на своем колене. Но, несмотря на явное предупреждение, продолжила: – Они всячески готовили меня к браку с вами: от политики, до основ обольщения. В их представлении, вы сейчас должны активно влюбляться в меня, для того они не побрезговали ничем, в том числе и фасонами платьев, – откинулась я на спинку стула и окинула я себя рукой, щедро позволяя Костасу насладиться новыми видами. Он сглотнул, а я довольно улыбнулась. – Как мы с вами вчера выяснили, вы в этом не заинтересованы, а мне противно ходить по дворцу полуголой. Особенно, если это будет бессмысленно.
– А вы, значит, не заинтересованы в том, чтобы соблазнить меня? – усмехнулся Костас, с живейшим интересом посмотрев в мое лицо.
– Это было бы приятным дополнением, но свою позицию я выразила еще вчера, – холодно закончила я, не оставляя мужчине и шанса сомневаться в моих словах. – Мне не нужна ваша любовь: свадьба состоялась, союз между королевствами заключен. Я выполнила свой долг – вступила в политический брак, ради чего все затевалось. Остальное – лишь мелочи, которые уже никак не повлияют на случившееся.
– Почему? – вдруг спросил он, кажется, неожиданно даже для себя, но отступать не стал.
Мы некоторое время сверлили друг друга взглядами, а после я ответила:
– Я уважаю ваши чувства к графине, – выдохнула я нехотя и поморщилась. – Мы оба лишь заложники ситуации и не желали, чтобы все обернулось именно так. Не ваша вина в том, что вы не чувствуете ко мне теплых чувств. Вы были достаточно честны и благородны, не предав любовь той, кому отдали свое сердце. Я благодарна вам за это и сожалею, что невольно стала тем самым испытанием для вас с графиней. Поверьте, это не по моей доброй воле.
Мужчина пораженно вздохнул и отвел взгляд, не выдержав моего внимания. Я усмехнулась и скрыла лицо за бокалом легкого вина.
– Позвольте личный вопрос, – тихо попросил Костас, отчего я фыркнула.
– Кажется, последние несколько минут, мы только этим и занимаемся, что задаем личные вопросы, – заметила я, но мужчина лишь упрямо поджал губы, а я смилостивилась: – Спрашивайте.
– Кто он? Я знаю его имя?
– Кого? – решила я сыграть дурочку.
– Того, кого вы любите, – прямо произнес Костас и с ожиданием уставился мне в лицо. Я позволила себе выждать драматическую паузу, усилием воли подавляя появившееся торжество, а после покачала головой:
– Нет. Не знаете и, надеюсь, не узнаете никогда. Он в прошлом: мне пришлось расстаться со своим чувством, когда узнала, что я выйду замуж за вас, – поведала я искривленную правду. Расставание было принудительным, и я попрощалась вообще с мыслью встретиться с Кириллом вновь хоть когда-нибудь, когда меня обрадовали новостью о предстоящем замужестве. От которого я не могла отказаться и остаться при этом живой.
Костас вздрогнул, виновато отвел взгляд и задумчиво помолчал.
– Мне жаль, – выдавил он.
– Мне тоже, – вздохнула я, чувствуя некоторое ощущение дежавю. Не далее, как этой ночью мы оказались в той же ситуации. Кажется, общее сожаление становится негласной традицией в нашей странной и вынужденной семейке.
– Я благодарен вам за понимание, Виктория.
– В качестве благодарности, я бы приняла от вас обещание сохранить наш общий секрет, что произошел вчера в спальне, – посмотрела я на него выразительно, а он напрягся. – От всех. Как выяснилось в очередной раз – мне тут не рады. Мне бы очень не хотелось еще больше пересудов, которые непременно появятся, если правда откроется, – понизила я голос, скосив взгляд на слуг.
Он протяжно выпустил воздух из легких.
– Даже от Нее? – произнес он тихо и с мукой на лице, имея в виду свое «счастье».
– На ваше усмотрение, – великодушно пожала я плечами. – Если вы можете гарантировать, что она сохранит тайну – пожалуйста. Вы вправе довериться ей, только помните, что возможная ошибка отразится и на мне. Вы уверены в графине? Можете, положа руку на сердце, заверить меня, что она не сломается и не проболтается под гнетом чужого внимания друзей, недругов или родственников? – склонила я голову к плечу, наблюдая за тем, как усиленно размышляет король. Мы оба знали ответ: Костас, несмотря на слепую влюбленность, был далеко не дураком и принимал к сведению, и юность графине, и свойственную возрасту импульсивность мягкой и доброй девушки.
Он встретился со мной взглядом, и большего ответа мне не потребовалось. Я не стала брать с него клятвы и обещания, молча предоставляя выбор, который ляжет на его совесть: будет настаивать перед Ванессой, что ничего не было – рискует опозорить не только меня и мое королевство, но и себя; не расскажет ей, позволив думать, что близость со мной, все же была – наверняка, усложнит, и без того, натянутые отношения с любимой.
И сейчас я с некоторым злорадством наблюдала, как борются в мужчине долг и чувства. И тем приятнее было наблюдать, как побеждает долг. Опять. Что ни говори, но Костас – замечательный правитель, которому присуще самоотверженность и обостренное чувство долга. В моем случае, это очень кстати.
Мы вновь замолчали: Костас терзался муками совести, а я это любезно ему позволяла. Всегда приятно, когда терзаются другие, а не ты.
Через некоторое время я заметила тень смирения на его лице и довольно улыбнулась, все еще сохраняя молчание.
– Итак, сударыня, могу я узнать ваши планы на сегодняшний день? – прочистив горло, поинтересовался сконфуженный король, а я моментально поняла, что с неудобными разговорами мы еще не покончили, и воодушевилась, предвкушая новую игру.
– Я надеялась встретиться с портным. В остальном – никаких планов у меня не было, – спокойно посмотрела я на Костаса.
– Возвращаясь к вопросу о приближенных, – слегка подался он вперед, стараясь выглядеть доверительно. – Вы уже определились со списком?
– Нет, – очередное пожатие плеч. – Не думаю, что это окажется так просто, с учетом всех факторов и моей репутации разлучницы при дворе. С собой я никого не привезла, кроме кота, разумеется, – с улыбкой воспользовалась я случаем и с наслаждением небрежно потрепала Демьяна по загривку. Пожалуй, это единственная возможность поиздеваться над магом и остаться при этом с целыми руками. Как я могу ее упустить? – А с местной аристократией я еще не знакома, чтобы могла так быстро определиться с новым штатом фрейлин. Но вы ведь не просто так спрашиваете? – прищурилась я, заставив мужчину напротив с досадой сжать челюсти.
Мы оба знали, что он собирается просить меня. Оба знали за кого. Но я не собиралась облегчать ему задачу, потому терпеливо ожидала его слов.
– Могу я рассчитывать, что вы прислушаетесь к моему совету?
– Совету, или просьбе? – резко оборвала я Костаса, сбивая того с настроя. Он начал злиться.
– Просьбе… – с некоторым трудом выдохнул он.
– И в чем же она заключается? – растянула я губы в циничной усмешке. Мужчина молчал, явно сдерживая бешенство. Ругаться со мной он не хотел, однако, с другой стороны и отступиться не мог. – Ну же! – приободрила я его с веселой иронией в голосе. – Договаривайте.
Он молчал: гордый, сильный и красивый, тщетно пытался переступить через свои принципы и просить за свою женщину у… другой.
– Не утруждайтесь, – вновь усмехнулась я, решив пожалеть нервного правителя, и сделала очередной глоток вина. – Я понимаю, о чем вы. Надеюсь, и вы осознаете, чего для меня будет стоить приблизить к себе вашу любовницу? – прямо посмотрела я на короля, который все понимал.
Он осознанно просил меня наступить на горло своей гордости. Как бы я к нему ни относилась и на какой компромисс в собственной спальне мы ни пошли ночью, то, что просит сделать он – просто унизительно, как ни посмотри. Пусть Костас и пообещал не выражать свою привязанность к Ванессе на людях, но все, всё равно, понимали расклад вещей, как и то, что они по-прежнему делят постель. Следовательно – я дам лишь очередной повод для пересудов и насмешек.
– А что, если я не хочу этого? Что, если у меня нет ни малейшего желания выставлять себя на посмешище еще больше, тем более, добровольно? Я вытерпела уже слишком много унижения за те несколько дней, что провела в вашем негостеприимном дворце, сударь, – не давая ему и шанса отвести взгляд, произнесла я холодно и требовательно. – Заставите?
– Я пойму, если вы откажите и настаивать не стану. Но не спросить я не мог, – процедил он сквозь зубы, а я слегка расслабила плечи. Не настаивает – это уже неплохо. – Ванесса многое для меня значит, – добавил он глухо и замолчал, уже готовясь к моему отказу.
Я сделала вид, что обдумываю его слова, выдержала значительную паузу, хотя на самом деле едва не подпрыгивала от нетерпения, и лишь потом, выдав тяжелый выдох, слабо кивнула, всем видом изображая смирение, чем дала согласие на все вышеперечисленное. Но, естественно, не просто так. К неуважению я привыкла, и смогу его игнорировать, зато привилегии, что дает мое согласие, куда как более важное для меня, чем никчемное мнение безразличных и незнакомых мне людей.
В коленку вновь впились когти, а «животное» посмотрело на меня, как на умалишенную. Я прямо будто слышала его слова голове: «Спятила?», настолько выразительной была… морда кота.
Пытаясь, впрочем, безрезультатно, отцепить от себя острые когти, продолжила игру. Несчастное выражение лица мне было сейчас очень кстати, так что после, возможно, я даже поблагодарю Демьяна за «услугу». Хотя, обойдется. Много чести!
– Вы… согласны? – не поверил мне изумленный Костас.
– Я понимаю ваше желание быть со своей возлюбленной чаще и ближе, а еще уберечь ее. Откажи я вам, это пошатнуло бы ее статус при дворе и отдалило бы весь род графини. Так вы сможете видеться чаще, – слабо улыбнулась я. – Хочется верить, что вы поступили бы так же на моем месте, – вздохнула я, украдкой следя за реакцией мужчины, который до сих пор не мог поверить в мое согласие.
Но, что я отметила, на мое последнее высказывание он, вдруг, нахмурился и смолчал, предпочитая проигнорировать мои слова. А мужик-то, собственник! Даже, если эта «собственность», ему и даром не нужна. Ну, ничего, я на этой слабости еще знатно так поиграю!
– Я благодарен вам, – улыбнулся Костас мне с некоторой натяжкой. Я усмехнулась и протянула:
– Ну, вы были так любезны, сударь, что не обратили внимания на моего питомца за обеденным столом. Разве я могла отказать вам, после такой милости? – тихо засмеялась я. Но быстро перестала, поймав на себе пристальный взгляд короля. Прочистила горло и отвернулась, словно и не заметила возникшей неловкости, сосредоточившись на остервенелом почесывании некоторых мохнатых за ухом. Демьяну это явно не нравилось, что читалось в его прищуренном взгляде, который обещал мне все кары небесные. Но мужественно терпел. Как говорится: назвался котом, будь добр – соответствовать!
– Интересная порода, – кивнул Костас на «кота», который под моей рукой уже начинал шипеть. – Никогда не видел таких. Откуда он?
– Однажды он сам выбрал меня, теперь я не могу от него отвязаться, – проворчала я полную правду, маскируя ее за шутливым тоном. «С-кот» посмотрел с выразительным недовольством. – Теперь же он, что-то вроде моего талисмана – не отходит от меня ни на шаг, – виновато пожала я плечами, словно оправдывая свое пренебрежение правилами приличия.
– У него есть имя? – продолжил любопытствовать Костас, а я на радостях, чуть не ответила:
– Ско…, – но охнула, когда кошак вцепился двумя лапами в мою коленку, остановив меня на полуслове. – Ян. Его зовут – Ян, – выдохнула я.
– Странное имя для кота, – прокомментировал король.
– Это с непривычки, – любезно поделилась я, потирая пострадавшую конечность от когтей этого с-с-ск… Яна. С неудовольствием покосилась на кошака, который милостиво одобрил кличку и зажмурил глаза, притворяясь спящим. Словно и не он сейчас мне коленки ковырял, садюга хвостатый!
После этого некоторая неловкость все еще витала в воздухе, но король заметно расслабился, довольный тем, что смог почти безболезненно решить со мной личные вопросы. Даже за вилку вновь взялся, хоть ни единого кусочка так и не съел.
– Это не все, что вас заботит? – задала я прямой вопрос, заставив мужчину вздрогнуть от моего голоса, словно он забыл о моем существовании.
– Что? – нахмурился он с недоумением.
– Стараюсь быть вежливой. Можете не отвечать, – безразлично отозвалась я и замолчала, словно и не задавала никакого вопроса. Мужчина с сомнением покидал на меня задумчивые взгляды, а после заговорил:
– У меня запланировано собрание с министрами.
– Для обсуждения вопроса Олесунна? – ровным тоном уточнила я, скрывая подрагивающую улыбку. Это становится весело. Мужчина удивленно моргнул, посмотрев на меня с растерянностью. – Что именно вас удивляет, сударь? – склонила я голову к плечу с намеком на пренебрежение.
– Вы интересуетесь политикой? – нахмурился он.
– Меня готовили к этому, помните? И уже не важно, интересна она мне, или нет, но я вынуждена в ней разбираться, – повела я плечом, краем глаза отметив, как взгляд короля, словно невзначай проследил мое движение, не упустив возможности оценить и декольте. Он судорожно сглотнул и отвернулся, предпочитая вообще на меня не смотреть, даже когда вновь обратился ко мне:
– Удивлен, – нервно улыбнулся он, стараясь смотреть исключительно в свою тарелку.
– Так, что вас смущает? – скучающе поинтересовалась я, сделав вид, что не заметила причину нервозности короля. – Все так сложно?
– Все не так однозначно. Вопрос состоит: отвечать ли им помощью, или не вмешиваться. Мнения разделились и мы не можем прийти к компромиссу.
Услышав это, я позволила себе издевательски усмехнуться. Что, естественно, оскорбило управленца в лице Костаса.
– Вы считаете это забавным? Речь идет о серьезных вещах. Я должен решить: рисковать ли собственной армией, или позволить Олесунцам захватить Ульвик! И в том, и в том случае, жертв не избежать. А вам смешно?
– Прошу прощения, сударь. У меня было свое мнение по данному вопросу, но я не хотела вас оскорбить, – холодно отозвалась я и затихла.
Мужчина раздраженно дернул щекой и стал ожесточенно резать заледеневшую яичницу на своей тарелке. Я не обращала на это внимание, невозмутимо потягивая вино, словно и не король передо мной бесится. За бокалом разбавленного вина же скрыла насмешку. Когда, так и не поев, Костас отбросил приборы и откинулся на стуле, потерев рот пальцами, словно сдерживал ругательство, он бросил на меня мрачный взгляд, вновь поморщился, а затем сдался:
– О каком мнении идет речь?
– Вам есть до этого дело? – с деланным безразличием спросила я, так же отставив от себя бокал, и сложила руки под грудью… и да, король посмотрел туда. Тряхнул головой, опомнившись, посмотрел прямым, напряженным взглядом в мое лицо.
– Я должен услышать мнения всех, чтобы решаться на что-то. Вы сами сказали, что вас учили этому, и я хочу знать ваше мнение, Виктория, – строго произнес он.
– Я считаю, что помощь послать нужно. Но не Олесунну, а Ульвику, – ответила я спокойно, чем вызвала интерес не только Костаса, но Яна, который стал ненавязчиво следить за моей речью.
– Поясните, – потребовал Костас продолжения. – Ульвик проигрывает. Они слабы в сравнении с Олесунном, который является нашим главным поставщиком угля. Риск не стоит того, чтобы ссориться с одними, ради призрачной надежды помощи нашим менее везучим соседям.
– Вы упускаете главное, – покачала я головой с легкой улыбкой.
– Неужели? – зло усмехнулся Костас, окинув меня пренебрежительным взглядом. – Удивите меня.
– Ульвик – маленькое, но гордое королевство. Его неоцененным преимуществом является патриотизм, что делает их воинов – лучшими солдатами, которые будут бороться за свою свободу до конца. В то время, как армия Олесунна состоит преимущественно из наемников, которые точно не станут лишний раз рисковать своей жизнью.
– Я не понимаю, – нахмурился мужчина, а я не смогла сдержать вздоха разочарования, отчего мужчина дернулся, но смолчал, позволяя мне эту вольность и неуважение.
– Чтобы помочь им победить, не нужно отправлять в помощь гарнизоны в ущерб нам. Достаточно символической военной помощи и больше гуманитарной: еда, лекари, одежда – это то, что им сейчас не хватает, а у нас – в избытке. Они сделают всю грязную работу сами, зная, что у них прикрыт тыл.
– Вы уверены, что они победят?
– Они смогут отстоять свои земли, – кивнула я. – Им есть за что бороться.
– Что вы имеете в виду?
– Главная причина, почему напали на Ульвик – богатая на ископаемые земля. У них много рудников и шахт по добыче руды, угля и прочего. Я уже молчу о достаточно плодородной земле. Какой бы веской причиной не прикрывался Олесунн для своего нападения, все дело в обычной корысти. Насколько мне известно, они исчерпали свои запасы и вынуждены искать их на стороне, – с милой улыбкой вещала я, радуясь, что не просто так не спала ночами, изучая документы, которые мне любезно подсовывал Демьян по указке вышестоящих. Вот и пригодилось.
– То есть?.. – с большой задумчивостью начал Костас с блуждающей улыбкой на лице и догадкой в глазах.
– Если мы поможем Ульвику, конечно же, лишимся главного поставщика угля в лице Олесунна, но только выгадаем от этого. За нашу помощь, мы будем вправе требовать с Ульвика целые рудники в наше личное распоряжение, как только они победят. Нужда в посреднике отпадет, и нам не нужно будет закупаться втридорога. Вместо этого Ульвик будет снабжать нас необходимым бесплатно, либо за символическую плату, что тоже является большим плюсом.
Я замолчала, погружая комнату в напряженную тишину, наблюдая, как на красивом открытом лице все больше и больше расползается восторженная улыбка, а светлые глаза блестят все ярче.
Костас вскинул на меня взгляд, от которого я дернулась. На мгновение мне показалось, что он готов меня сожрать от радости… или обнять, как минимум. Видимо, это понял и мужчина, так как сконфуженно отвернулся, прочистил горло и выдал уже спокойным, но довольным тоном:
– Я поражен вашим умом, Виктория. Признаться, с этой стороны еще никто не рассматривал ситуацию.
– Это лишь мое мнение. Еще необходимо добиться одобрения всего совета министров, в чем я не уверена.
– Почему? – тут же нахмурился Костас.
– Потому что это мысли женщины, – поведала я об очевидных вещах. – Меня заставляли изучать политику, но это едва ли значит, что хоть кто-то верил, что я ее освою. Следовательно – и к любым моим словам отнесутся со скепсисом.
– Зачем же вы мне об этом рассказали?
– Вы спросили – я ответила, – вздохнула я. – О чем теперь жалею. Удивлена, что вы вообще стали слушать меня.
– А я, напротив, рад, что мы обсудили с вами этот вопрос. Теперь ситуация видится мне в новом свете! Не так много людей, с кем я мог бы обсуждать подобные вопросы, потому приятно, что все вышло именно подобным образом.
– А как же графиня? – приподняла я бровь.
– Ее тяготит политика. Она далека от нее, – нехотя признался мужчина, чего делать явно не собирался, но ввиду некоторой благодарности, решил, все же поделиться со мной.
– Не могу не согласиться с леди де Вильтон, – с сожалением вздохнула я. – Будь моя воля, я бы тоже держалась от нее подальше.
Мужчина кивнул, словно принял к сведению мои слова, а после на некоторое время задумался. Я ему не мешала, терпеливо ожидая развития событий.
– К сожалению, вы правы: совет просто отмахнется от ваших идей, насколько правдивыми бы они ни были. Но… – внезапно заговорил он вновь, словно и не было этого перерыва в несколько минут. Костас многозначительно улыбнулся, взяв необходимую паузу. Пришла моя очередь вытягивать из него слова:
– «Но»? – с некоторой опаской посмотрела я на супруга.
– Скажите, вас оскорбит, если я присвою авторство вашей идеи себе? – склонил он голову в живейшем интересе и нетерпении, напоминая мне заинтригованного мальчишку, которому пообещали, что дома его будет ждать новогодний подарок. Выглядел Костас при этом, премило. И еще более красивым, чем обычно. Понимаю Ванессу, которая потеряла свою голову от короля. Будь я на ее месте в том возрасте, полагаю, у меня не было бы ни шанса устоять перед Костасом. Но я не в том возрасте, не в том положении и, вообще, не она. И головы терять просто не имею права. Зато в свое удовольствие могу кружить чужие!
Кстати об этом…
– Мне все равно.
– Вот так просто? И не хочется ни славы, ни признания? – усмехнулся Костас, ожидавший от меня больше тщеславия. Ох, милый, ты даже не представляешь, какими пороками я заражена. На их фоне гордыня и тщеславие – просто пустые звуки! Но ты об этом, конечно, не узнаешь. Уж я постараюсь!
– Если считаете эти мысли достойными внимания – я только рада. Меня слушать все равно никто не станет, потому передать право распоряжаться идеей вам – все, что мне остается, – провела я пальцем по краю бокала со скромной улыбкой. – Я, как и вы, заинтересована в процветании Мидлхейма: теперь это мой дом, хотела я того, или нет. То, что происходит внутри королевства – напрямую касается и меня. Если я могу хоть чем-то помочь, кроме условленного рождения наследника, я буду довольной, – не упустила я возможность напомнить Костасу, что с рождением наследника, по его вине, видится серьезный такой облом.
После своей речи, украдкой посмотрела на короля, который обдумывал мои слова. Судя по выражению его лица, мысли ему нравились. Вновь посмотрев в мою сторону, на его лице расцвела задорная улыбка, которая отдалась в моей груди приятным уколом, а затем он произнес:
– Вы можете мне не верить, Виктория, но я, кажется, начинаю радоваться нашему союзу. Судьба все же посмеялась надо мной. В хорошем смысле, – быстро добавил он, видя, как меняется мое лицо после его неосторожных слов. – Вы не против, если портной придет к вам ближе к ужину?
– Почему не сейчас? – прищурилась я.
– Я бы хотел пригласить вас.
– Если вы скажите, что это свидание, не обижайтесь, если я засмеюсь, – фыркнула я.
– Нет, – мягко засмеялся мужчина. – Это не свидание. Это, куда лучше!
– Мне следует бояться? – с деланным испугом спросила я, едва скрывая улыбку.
– Только если боитесь уснуть от скуки. Я хочу пригласить вас на совет министров.
– Это шутка? – напряглась я, моментально лишаясь всякого веселья. Король с улыбкой покачал головой с заговорщицким озорным огоньком в глазах и подался вперед. – Женщины не допускаются к совету министров, – напомнила я.
– Вы – не просто женщина, Виктория. Вы – королева. Совет будет недоволен, но не посмеет прогнать вас.
– Это сулит проблемы, – упорствовала я. – Это может пошатнуть ваше влияние.
– Я – король, – снисходительно улыбнулся он, словно это все объясняло. – Никто не посмеет перечить мне.
– Зачем вам это? – мрачно поинтересовалась я с сомнением и недоверием, словно он готовился меня укусить. – Мне все равно никто не даст и слова сказать, кем бы я, или вы, не являлись.
– Я не хочу, чтобы вы говорили, – пожал он широкими плечами. – Я хочу, чтобы слушали. А после, я бы с большим удовольствием послушал ваши мысли по поводу услышанного.
Кот рядом со мной оживился. Хоть глаз и не открывал, притворяясь спящим, но я ощутила, как напряглись лапы на моих ногах. Стараясь скрыть огонек торжества, опустила взгляд, лениво гладя «питомца», создавая вид тихий и задумчивый, а после нерешительно ответила:
– Вам правда важны мои мысли? – спросила я тихо-тихо, словно не могла в это поверить.
– Если они помогут мне усилить мое королевство и улучшить состояние жителей – я готов на это и не только. Что наша свадьба только подтвердила, – усмехнулся он жестко, напомнив мне, что пошел под венец не по доброй воле, а из чувства долга перед этими жителями и королевством. – Тем более, как я мог убедиться, ваши мысли могут быть очень здравыми и полезными. Так почему я должен пренебрегать таким ресурсом? Я не совершу такую ошибку, как совет, и не стану отказываться от помощи лишь по тому, что вы, Виктория, женщина, – с видом великодушным и важным, поведали мне. Я бы, даже, польстилась и прониклась благодарностью, если бы этот коронованный индюк не обозначил одну тонкую, но очень важную деталь. «Ресурс» – так он назвал меня. И невдомек мужику, что этот «ресурс» очень обидчивый и мстительный. И однажды я ему припомню такую непозволительную оплошность и пренебрежение. Однажды…
А пока я смущенно улыбнулась, покраснела с досады, но мужчина подумал, что от удовольствия, в чем я не стала его переубеждать, и в нерешительности прикусила губу.
Костас отметил и это, вцепившись взглядом в мое лицо, заворожено наблюдая, как я в «сомнениях» грызу губы, которые от моих действий становились лишь краснее и пухлее.
– Решайтесь, Виктория, – добродушно улыбнулся мужчина, нехотя поднимая взгляд на мои глаза, и посмотрел доверительно и проникновенно. – В конечном итоге, это отличная возможность убедить совет и аристократию в моем расположении к вам. Разве, не этого вы хотели?
– А что скажет Ванесса? – тихо спросила я. Короля от моего вопроса заметно перекосило, словно я напомнила ему о досадной неприятности. А это уже заметил Ян и злорадно так прищурился, посмотрев на короля, невообразимым образом умудрившись пренебрежительно фыркнуть в сторону мужчины.
– Это моя проблема. Не думайте об этом. Так, что вы мне ответите? – нетерпеливо мотнул Костас головой, вновь поставив дела выше чувств. Кремень мужик. Мне нравится его деловой подход, с этим работать легче, чем с безнадежно и слепо влюбленным идиотом. Однако, небольшой укол разочарования все же кольнул где-то в сознании. Очередное доказательство, что нет этого пресловутого «долго и счастливо назло всем и миру». И от этого грустно…
– Буду рада служить, – мягко улыбнулась я супругу, отчего он расцвел в довольной улыбке.
Если я когда-нибудь возьмусь писать мемуары, определенно начну с такой простой истины и, почти что моего девиза: «Если что-то сильно хочешь от человека, заставь его думать, что он хочет этого еще больше».
Пока что это работало довольно стабильно. Досадно лишь то, что обучил меня этому мой враг. Тот, который с каждым жестоким уроком приносил все больше и больше эгоистичной и мрачной мудрости, выбивая из меня всю наивную блажь и веру в нечто светлое и доброе. Не в моей сказке и не для меня. На усвоение этих правил у меня ушло два долгих года. А после стало легче принимать правила мира, его жителей и… саму себя, стоило только поступиться некоторыми нормами совести и морали, и дышать становилось легче. Голова работала трезвее и быстрее, не размениваясь на чувства других. Возможно, главным уроком, которым преподнес мне Демьян, являлось именно правило – что нет в этом Мире ничего дороже собственной жизни. Во всяком случае, тогда, когда все остальные хотят ее использовать. И за свое право надо бороться.
Вот это я усвоила более, чем хорошо.
И этот учитель сейчас молча смотрел на меня с насмешкой и тщательно скрытым одобрением в глазах с вертикальным, кошачьим зрачком. Мой персональный мучитель, палач и учитель… А еще питомец. Какая ирония.
– Будьте готовы через час, – вставая со своего места, под воздействием энтузиазма, приказал мне Костас. Обошел стол, предложил руку, чтобы помочь мне подняться. А когда я воспользовалась помощью, мы оба поняли, что король стоит слишком близко. Настолько, что ему приходилось сильно наклонять голову, чтобы посмотреть мне в глаза… и слишком близко, чтобы игнорировать мой наряд.
Тряхнув головой, будто отгоняя наваждение, мужчина отошел на два шага и низким голосом, с заметной хрипотцой, добавил:
– Не сочтите за дерзость, но я бы просил вас перед советом, все же, переодеться в более сдержанный наряд.
– Не сочтите за попытку оскорбить… или соблазнить, – усмехнулась я цинично, заставив мужчину посмотреть мне в лицо. – Но то, что вы видите сейчас на мне – самое сдержанное, что я смогла сегодня отыскать, – растянула я губы еще шире и присела в издевательском реверансе. – Даже сорочки оказались более закрытыми, но их надевать я все же не решилась.
Мужчина сглотнул, а я отчетливо видела, за его задумчивым и изумленным взглядом попытку представить, что из себя представляют остальные наряды.
– Моя сторона сильно заинтересована в наследнике, – небрежно повела я плечом, поясняя очевидное.
– Я пошлю портного вам в самое ближайшее время. Надеюсь, ему удастся подготовить к началу собрания хотя бы один наряд.
– Буду признательна, – улыбнулась я вполне искренне, так как ходить полуголой мне действительно было неприятно. – Я буду в своих покоях.
– Вы имеете в виду «королевских»? – решил исправить меня Костас, прежде чем я ушла. Я остановилась и обернулась на мужчину, ровным голосом не согласившись:
– Мы уже обсуждали этот вопрос прошлой ночью, сударь. Это МОИ покои, до определенного времени, о котором мы оба знаем. Как и то, что это случится не скоро. И случится ли вообще, – холодно произнесла я, заметив, как напрягся мужчина от моего серьезного тона. А вот король не лишен самолюбия и тщеславия, и отказ даже от нежеланной женщины его покоробил. – Я буду ждать портного, – подвела я итог и направилась на выход из столовой, рядом с семенящим рядом котом и чувством чужого пристального внимания, что жгло спину.