Приступ икоты завершил его речь. Порфия обратилась к Вакару:
- Ну а теперь, сударь, покажи-ка и ты, на что способен.
- Я могу лишь сказать, на что я не способен. - Вакар начал перечислять, загибая пальцы: - Я считал, что умею петь, но, услышав Тьегоса, понял, что всего лишь каркаю, как ворона, питающаяся падалью. Будучи трезв, я могу плясать, - надеюсь, королева помнит, - но сейчас я как назло нетрезв. Я знаю несколько историй, но благородному человеку недопустимо рассказывать их в таком обществе...
- Старина, забудь, что ты благородный, - захихикал Гараль. - Из уст самой королевы я слышал такие соленые истории, что тебе и не снилось.
- Отлично. А вы знаете анекдот о горбуне и жене рыбака? Нет? Ну так вот...
Когда он умолк, все захохотали. Жена Гораля разразилась истерическим смехом - пришлось ее хлопать по спине. Вакар еще рассказал анекдотец-другой, а потом королева Порфия заявила:
- Ты сказал, что умеешь петь - так пусть "ворона" продемонстрирует свой голос.
- Да нет, что ты, твое величество...
- Я настаиваю. Господин Квазиган тебе подыграет.
- Но не говори потом, что я не предупреждал. Квазиган, мотив такой: да-де-де да-де-де...
Свирельщик подхватил мелодию, и Вакар запел "Песнь Врира":
Вот к реке поскакал
Врир, великий герой.
Заискрилось в лучах
Серебро его лат...
Когда он закончил, Порфия захлопала в ладоши и воскликнула:
- Превосходно! Хоть я и не понимаю лорского языка, готова поклясться: ты поешь лучше Тьегоса.
- Я не слышал никакого пения, - прорычал Тьегос, совладав с икотой. Но кажется, где-то поблизости квакала жаба.
- А ты как думаешь? - спросила Порфия Гараля. - Кто лучше поет, Вакар или Тьегос?
- Оба поют великолепно, - уклончиво ответил тертый придворный калач и повернулся к Квазигану. - Ну-ка, давай еще! Сыграй нам какую-нибудь мелодию твоей родины.
Квазиган затянул заунывный мотив.
- Клянусь задницей Астерио, - сказал Тьегос, - это похоже на наш танец в честь богини Луны.
- Откуда ты знаешь, как он выглядит? - удивилась Порфия. - Ведь во время этого танца мужчинам строго-настрого запрещено приближаться к девам.
- Подумаешь, запрещено... Порфия, ты лучшая плясунья в Огуджии, вот и покажи его нам, а Квазиган сыграет.
- Это неприлично, - возразила королева, но ее голос потонул в криках остальных.
Наконец Порфия встала и плавно задвигалась в такт мелодии Квазигана. Она нетвердо держалась на ногах и то и дело наступала на шлейф своего просвечивающего платья, пока не вспылила:
- Проклятая тряпка! Мешает... Она развязала поясок, выскользнула из платья и швырнула его на змеиный трон.
- А ну-ка, раздвиньте эти проклятые столы! - распорядилась совершенно нагая, если не считать расшитых драгоценными камнями сандалий, царственная танцовщица.
Перед глазами Вакара, словно в колдовском тумане, поплыла комната. Казалось, огни лампад на стенах закачались в ритме неземной музыки, а фрески ожили: еще чуть-чуть, и быкоглавый бог добьется своего.
Вакару хотелось вскочить и, подражая Астерио, схватить в объятия гибкое белое тело Порфии. Королева ростом была невеличка, но ее формы будили звериные инстинкты в любом мужчине, который оказывался рядом.
В этот миг Порфия споткнулась и упала на колени Гараля. Министр поднял руку, чтобы отвесить шлепок королевскому задку, но вовремя опомнился. Это зрелище вызвало у Вакара такой приступ смеха, что он чуть не упал со стула.
- Ладно, хватит. - Шатаясь, Порфия вернулась к трону, попыталась натянуть на себя платье и восхитительно в нем запуталась. Тьегос кинулся к ней на выручку. - Кто еще что-нибудь умеет?
- У нас в Тегразене есть игра, - вызвался Квазиган, - под названием "ступай в Керне". По кругу расставляются стулья, на один меньше числа игроков. Пока звучит музыка, все ходят вокруг стульев, а когда она вдруг умолкает, - садятся, и тот, кому это не удается, выходит из игры. Тут убирают еще один стул, и снова все ходят по кругу... До тех пор, пока не останутся два игрока и один стул. Выигрывает тот, кто занимает последний стул. Пожалуй, я сыграю, пока вы будете ходить - староват я для такой атлетики.
- Детская игра. - Тьегос поморщился. - Боюсь, нам скоро надоест.
- Все бы тебе брюзжать! - воскликнула Порфия. - Вакар, Гараль, поставьте этот стул к стене! Господин Квазиган, сиди тут в центре и играй на дудочке. Великие боги! Вы только посмотрите на него! - Она показала на Абеггу из Токалета, который потихоньку свернулся в углу калачиком и уснул. - Ну-ка, разбудите.
- Да как может мужчина, у которого в жилах - кровь, а не вода, уснуть во время такого зрелища! - поразился Вакар.
- Ему это неинтересно, - сказал Тьегос. - Он мне признался, что у них в Гамфазантии общепринято ходить нагишом. Эй, соня, вставай. - Он толкнул спящего ногой.
Разбуженному Абеггу объяснили правила, а потом игроки неуверенно двинулись по кругу. Музыка смолкла, и стулья достались всем, кроме толстой и неповоротливой жены Гараля. Она беззлобно рассмеялась и отошла к стене. Вакар убрал из круга один стул.
- Начали, - скомандовал Квазиган. Мелодия усложнялась, пальцы музыканта все быстрее порхали над свирелью. Вакару казалось, что комната кружится под музыку. Он не понимал, в чем тут дело, так как после ссоры с Тьегосом старался пить меньше.
Свирель умолкла, и на этот раз на ногах остался Тьегос.
- Вот и прекрасно, - сказал любовник королевы. - Меня совершенно не забавляет эта древняя игра. - И он присоединился к жене Гараля. Из круга выбыл еще один стул.
Затем из игры вышел Абеггу из Токалета.
В этот раз мелодия пронизывала принца Вакара до мозга костей, от нее ныли зубы, жгло глаза. Свет лампад померк, а может, Вакару только почудилось. Как бы то ни было, у него все плыло перед глазами. Музыка сотрясала его, как собака - пойманную крысу...
Когда музыка стихла, Вакар быстро огляделся и побежал к темному силуэту, в котором он не без труда опознал змеиный трон королевы Порфии последнее свободное сиденье.
Он в полуобороте упал в его каменные объятья за миг до самой Порфии, которая плюхнулась на его колени с игривым визгом, тотчас перешедшим в истошный вопль.
Вакар вторил ей звериным ревом, он вдруг с ужасом понял, что сидит среди колец гигантской живой рептилии. Голова на длинной шее с шипением взмыла и сразу же опустились. Глаза змеи уставились на пленников, а из пасти выскользнул раздвоенный язык. В то же самое мгновение хвост толщиною с торс Вакара захлестнул их обоих, сковав движения.
Словно издалека до Вакара доносились крики и топот ног. Чудовищная петля сжалась, у Вакара затрещали ребра, - казалось, ожившее дерево душит его в смертельных объятиях. Меча при нем не было; его левую руку зажало между Порфией и змеей, но правая оставалась свободной.
Вакар изо всех сил рванул ворот рубашки и вытащил из-за пазухи отравленный кинжал, от которого погиб Сол, и вонзил его в покрытую чешуей плоть, и еще раз, и еще...
Змея громко зашипела, но сразу же ослабила захват. С невероятным трудом Вакар высвободил вторую руку. Вокруг него корчилась в конвульсиях гигантская тварь. Принц уперся ногами в ее туловище и с силой надавил. Петля поддалась, и Вакар с Порфией высвободились из хватки чудовища. Принц, часто оглядываясь на змею, потащил королеву через зал, подальше от опасности.