— Добры люди торговые воев в судах своих не прячут.
В этот момент раздался топот копыт и из тумана показались четверо всадников. Саженях в десяти они спешились и шагнули к ладьям.
Стемид скользнул тревожным взором по варягам и остановил его на Халзане, побуждая к решительным действиям. Тот всё понял, но успел только крикнуть:
«Князи!..» — как пал, разрубленный до пояса могучим ударом человека с секирой.
Подходившие замерли в нерешительности…
Однако уже было поздно. Из ладей, как саранча, выскочили вооруженные люди и плотным кольцом окружили прибывших.
Стемид попробовал обнажить меч, но десяток вражеских копий угрожающе упёрся ему в грудь. Он понял: сопротивляться бесполезно.
Князей, Медведку и ещё одного отрока подвели к старшому. Сняв шлем, тот пристально посмотрел в глаза пленникам.
— Хельги! — в ужасе узнал его князь Аскольд и отпрянул.
— Признал. Што ж, и на том спасибо. А в град свой отчего не приглашаешь?
— Не смейся, Хельги. Мы в твоих руках, — ответил ему другой князь, именем Дир. — Всё и так твоё.
— Верно, Дир. Ты всегда догадливым слыл и тут не подвёл. Отныне Киев под моей десницей пребывать станет. И всюду будет, яко велю. Ясно ли?
— Шо ж, твоя сила. Сделаем, раз молвишь.
Князь Хельги рассмеялся:
— А еже ль захочу погибель вашу?
— Падёт наша кровь на твою главу. Казнишь без вины.
— Без вины? Што ж… — Хельги подал знак, и с одной из ладей вынесли мальчика лет трёх-четырёх в ярких, расшитых бисером одеждах. — Знаете ль, кто сей отрок?
Чело князей киевских омрачилось.
— Конунг Ингвар…
— Да, сын Рериков, коему завещаны вся страна сия и на чье добро вы смели покуситься.
— Кто ж мог страной распорядиться так, аже она не его есть? — ответил гордо Аскольд.
— Лжешь… Не затем ли вы пошли в страны полуденные, дабы именем Рерика земли брать? Не его ль людьми себя называли? А что содеяли? До сих дней хазарам дань подносите, правителя истинного забыв, без прощения живя. Нет которого и не будет!
— Этого мы и не просим! — крикнул в ответ Дир и обратил пламенный взор к Хельги. — Казни, но властолюбья своего тебе не оправдать!
— Казни желаете? Её вы получите… — варяг взмахнул рукой и дюжина острых копий вонзилась в тела несчастных.
Человек с секирой приблизился к умирающим и двумя размашистыми ударами срубил им головы. Кровоточащие останки Аскольда и Дира рухнули к ногам воина, державшего маленького княжича.
— Вот, Ингвар, гибель тех, кто на пути твоем стоял, — негромко по-норманнски произнес Хельги. Он повернулся к онемевшим от страха Стемиду, Медведке и отроку. — Желаете ли мне служить, али быть с господами вашими?
Жизнь троих киевлян висела на волоске.
— Аже Киев — твой, то и мы ж — твои, — ответил за всех Стемид и, осмелев, добавил: — Только горько видеть ту могучую руку, о коей ты молвил, в крови дымящейся. Не сие на мове слышалось.
— Горько, да иначе нельзя, — князь Хельги гордо поднял голову. — Для славы едина могуча рука нужна и другой не быть!
Яркое солнце всходило над горизонтом, прорывая туман, освещая крепкий город Киев. Всходило солнце новых надежд и вершений.
Copyright Sveneld, 1994
All rights reserved.
Использование материала данного произведения полностью или частично без разрешения автора запрещается. По всем вопросам обращаться на sveneld@unc.sci-nnov.ru