проходов. Как же мы сможем найти там мистера Блэквуда, даже
располагая подробным его описанием?
К счастью, нам на помощь пришел верный Тоби. После дела
Баскервилей никто не смог бы обвинить Холмса в излишне теплом
отношении к собакам, но в интересах дела он, как вы знаете, всегда
мало считается с личной неприязнью. И Тоби не обманул наших ожиданий,
проведя Холмса и меня к заброшенному складу едва ли не в самом
дальнем углу доков.
Дверь была заперта, и нам ничего не оставалось, как заглянуть в
окно. На наше несчастье, оно оказалось настолько грязным, что
разглядеть что-нибудь внутри было практически невозможно. При всей
своей проницательности Холмс иногда бывает на редкость беспомощен в
обычных житейских делах, так что решать эту проблему пришлось мне.
И вот мы заглянули в окно. Нашему вниманию предстало плохо
освещенное помещение, в котором находились двое мужчин. Один из них
точно соответствовал описанию Блэквуда, второй держал в руке кулон,
внимательно его рассматривая на свет.
- Приготовьте пистолет, Ватсон, - сказал Холмс спокойно, но в
голосе его прозвучал металл.
Выломав дверь, мы ворвались внутрь. Блэквуд вскрикнул от
неожиданности и кинулся в сторону. Я выстрелил. В темноте вспышка
озарила искаженное злобой лицо таксидермиста, но позволила Холмсу
схватить его и после недолгой борьбы связать. На нашу беду его
собеседнику удалось скрыться.
Теперь нам предстояло длительное разбирательство с полицией,
которую Холмс, естественно, не мог не поставить в известность. Однако
до того, как в него вцепился Лейстред, мы уже знали все, что он мог
нам поведать.
По его словам, несколько дней назад его нанял на работу
неизвестный джентльмен, уже в возрасте и вполне приличного вида. Он
попросил изъять некое письмо, которое должно было храниться у мисс
Кэрроуэй. Актриса была хорошо известна всему Лондону, и Блэквуду даже
в голову не пришло, что речь может идти о ком-то другом. Дождавшись,
пока начнется спектакль, он проник через черный ход в гримерную и
тщательно обыскал ее. Письма не было. Тогда он вышел из театра и стал
поджидать миссис Сару, рассчитывая добиться у нее, где она хранит
необходимый документ.
Увидев его, девушка закричала. Понимая, что все улики против
него, Блэквуд, сам не осознавая, что делает, выхватил нож и всадил
его в актрису. После чего схватил с тела кулон и растворился в ночи
(см. картинку).
Однако каково же было его разочарование, когда на следующий день
джентльмен пришел в страшную ярость, крича, что речь шла не о Саре, а
об Анне Кэрроуэй - письмо должно было находиться именно у нее.
Выслушав эту душераздирающую историю, Холмс задал Блэквуду
только один вопрос:
- Скажите, а кто был тот джентльмен, которому вы пытались в
доках сбыть кулон?
- Поверьте, мистер, что это не имеет ни малейшего отношения к