с миром. Слушать же невозможно, уши вянут". А он ни в какую.
Пришлось ему немножко музыку-то и испортить. Он, бедолага,
решил, что саксофон сломался - и так его покрутит, и эдак, а в чем
дело не поймет. Тут я и представился великим мастером по ремонту
саксофонов (они тут все великие, а я что, хуже всех что ли). Он мне
дудку и отдал.
Ну, думаю, такая "музыка" и мертвого из могилы поднимет.
Впрочем, мертвых поблизости не оказалось, а вот разбудить великана,
почему не попробовать. Однако даже таких душераздирающих звуков ему
оказалось недостаточно: гигант только пошевелился во сне, да рукой
деревце снес. Зато по деревцу этому можно было перебраться через
пропасть.
Кстати, не помню, рассказывал ли я вам - было еще одно место,
куда мне чертовски хотелось попасть. Это высокий замок, у входа в
который висел колокольчик со сломанным язычком. Сколько я его не
раскачивал, сколько не стучал в дверь - все бесполезно.
И тут я сообразил, что, пожалуй, знаю, чем можно заменить этот
язычок. Позвонил - и сверху из окна второго этажа прямо на голову
свалилась огромная коса, едва меня не раздавив. Ну, думаю, не иначе
как красавица какая наверху сидит.
Взобраться наверх было делом нескольких минут. Стоило мне
ступить в комнату, как из-за ширмы раздался испуганный женский голос:
- Ах, ведьма, неужели ты снова явилась меня мучить?
Но вы-то уже знаете, что я - совсем даже не ведьма. Оставалось
только убедить в этом прекрасную (разве могло быть иначе) незнакомку.
Правда, когда девушка сообщила, что ведьма украла ее у отца еще
поросенком, отняла красоту и заточила в этой темнице, в душу мою
начали закрадываться некоторые опасения. Однако я уверенно гнал их
прочь - мало ли какие детские прозвища бывают. Поросеночек - еще не
самое страшное. У нас вот в классе была одна девица, которую... Ну,
ладно, об этом потом.
Тут-то узница и говорит, что ее должен поцеловать человек из
другого измерения, и тогда колдовство рассеется. Что-что, а
целоваться-то мне не впервой, что бы вы там об этом не думали.
Выходит она из-за ширмы - и впрямь страшилище. Что ж, закрыл
глаза, чтобы не закричать от отвращения. Обнял. Целую. И вдруг
чувствую, что и впрямь держу в руках поросенка. Я чуть не обмер, но
не выбрасывать же его - жалко. Взял с собой.
А вот второго выхода из темницы найти так и не удалось. Хотя
доски на полу показались мне немножко хлипкими, но сейчас мне было
нечем с ними справиться. Правда, парочка идей по этому поводу у меня
все же завалялась.
Когда солнце стало припекать, я вернулся обратно к речке. Однако
не в том месте, где мост, а немного ниже по течению. Спуститься по
почти отвесному скалистому берегу - для меня пара пустяков. Тем
более, что внизу сидел более, чем необычный рыбак - Голлум.
Честно вам скажу - урод уродом. Может, Толкин, и впрямь его
таким породил, но ему, надеюсь, хотя бы не надо было с ним
разговаривать. А мне пришлось.