- Не получится, Конан. Я заколдована.
- Заколдована?
- Да. Один раз я попыталась сбежать, но мои ноги привели меня к Аманару против моей воли, и мой язык доложил ему - без всякого моего участия, - что я задумала побег. В другой раз я хотела убить себя, но, когда острие кинжала коснулось моей груди, мои руки стали словно железными. Я не смогла ими шевельнуть ни разу, и нож упал на пол. Когда меня нашли, мне пришлось долго умолять Аманара, прежде чем он снял с меня это заклятие.
- Но должна ведь быть какая-то возможность! Я могу унести тебя с собой. - Он почувствовал бессмысленность этого предложения еще раньше, чем она горько рассмеялась.
- И я должна буду всю мою жизнь лежать где-нибудь связанная из страха, что подчинюсь этому влечению и против моей воли вернусь сюда? Я даже не знаю, как мне покончить с моей жизнью. - Она глубоко вздохнула. - Потому что я уверена, что Аманар скоро обязательно убьет меня. Из нас пятерых остались лишь Суза да я. Остальные бесследно исчезли.
Громадный киммериец кивнул.
- Победить волшебника не очень просто - это я, к сожалению, знаю по своему опыту - но, когда он мертв, все его чары рассеиваются. Тебя освободит смерть Аманара.
- Будет лучше, если ты заберешь подвески и тотчас исчезнешь. Я знаю, где ты сможешь их найти. Четыре снова лежат в том ларце, покрытом ювелирными камнями в одном покое, к которому я могу тебя привести. Пятый, тот, который носила я, находится в его апартаментах, где он занимается колдовством. - Она нахмурила лоб и качнула головой. - Остальные он бросал перед собой, словно это ничего не стоящие камешки. А этот завернул в шелк и положил в хрустальную шкатулку.
Конан вспомнил, как выглядел этот камень. Черный овал длиной с сустав указательного пальца, и в черноте, казалось, танцуют, вспыхивая, красные искорки. Он так неистово сжал руки Велиты, что она вскрикнула.
- Его глаза! - сказал Конан. - Этот камень - такой же, как его глаза. Должна существовать связь между камнем и им. Он без сомнения лучше отпустит тебя на свободу, чем решится на уничтожение этого камня. Мы идем в его колдовские покои...
- Вниз? Это находится на самом верху в башне над нами. Пожалуйста, отпусти меня, Конан. Ты сделаешь мне синяки на руках.
Он поспешно выпустил ее.
- Но это в самом конце коридора, который ведет словно прямо в скалу?
- Я не знаю, - ответила она. - Я не знаю ничего, кроме того, что никто не имеет права входить туда. Его колдовской покой находится там, где я сказала. Меня водили туда к нему. Великие боги, лучше бы он, как Тиридат, предпочитал мальчиков.
- Тогда пойдем наверх в его покои, - предложил Конан. Но она снова покачала головой. - Но в чем же дело? - спросил он.
- Вход на лестницу охраняет заклятие в том случае, если Аманара нет в башне. Он никому не доверяет, Конан. Один из его слуг-людей поднялся по лестнице, когда Аманар был в долине, чтобы поговорить с вами. - Она вздрогнула и прижалась лицом к его груди. - Казалось, его крик никогда не стихнет, и никто не мог подойти к нему достаточно близко, чтобы прекратить его страдания.
Он беспомощно провел рукой по ее волосам.
- Но тогда я должен пробраться туда, когда он будет там. Если он сейчас не в башне, Велита, то где он?
- В лагере бандитов. Я слышала, как он говорил, что ночь их, вероятно, испугает и что он хочет принести им дорогих вин и редких деликатесов, чтобы устроить маленький праздник.
Конан поднял руку. Его охватило предчувствие, что боги на каждом шагу взялись вредить ему.
- Велита, мне нужно назад, в лагерь. Если он заподозрит, что я был здесь...
- Я знаю, - спокойно сказала она. - Я знала с самого начала, что ты не сможешь взять меня с собой.
- Разве мое присутствие не убеждает тебя, что я сдержу свою клятву? Я убью Аманара и освобожу тебя.
- Нет! - вскрикнула она. - Аманар слишком могуществен. Ты потеряешь жизнь и ничего не достигнешь. Я освобождаю тебя от твоей клятвы, Конан. Покинь эти горы и забудь, что ты давал мне ее.
- Ты не можешь меня освободить от данного мною слова, потому что я дал его не тебе, а богам, - возразил он спокойно. - И я сам не освобождаю себя от него, потому что я поклялся своей жизнью.
- Тогда ты умрешь! Но я буду молить богов, чтобы ты все же нашел хоть какую-то возможность. Пожалуйста, уходи теперь, Конан. Я должна ждать здесь возвращения Аманара, и я не хочу, чтобы ты видел меня такой.
Красивая девушка опустила голову, и беззвучное рыдание сотрясло ее.
- Я сдержу слово! - скрипнул зубами Конан. Он почти хотел, чтобы волшебник появился в тот момент, когда он покидал покой.
Глава двадцать первая
Приближаясь к лагерю, Конан слышал громкий смех, вопли и крики бандитов. Он остановился в круге света и ошеломленно осмотрелся по сторонам. Попойка, подобной которой он давно уже не видел, шла полным ходом. Остроносый Реза двумя руками держал огромный кусок жареного мяса и вонзил в него зубы. Абериус, шатаясь, прошел мимо него. Он откинул голову назад и влил содержимое хрустального кубка в свою глотку. Большая часть вина текла по его груди, но он хохотал и швырнул драгоценный сосуд на скалистую землю, так что он разлетелся на осколки. Ордо размахивал палашом, держа его в одной руке, и золотым бокалом - в другой и орал, обращаясь к луне, развеселую песенку. Все пели или смеялись, ели или пили, как кому хотелось, рыгали, вытирали жирные пальцы о штаны и вливали в себя дорогое аквилонское вино так, словно это было грошовое испанское пойло, которым пичкают местные шинкари.
Пробираясь между кутилами, к Конану приближались Карела и Аманар. Она держала хрустальный бокал с видом светской дамы, однако ее походка была уже не очень уверенной, и длинная рука волшебника лежала на ее узких плечах. Аманар откинул ее багряный плащ, так что его длинные когтистые пальцы по-хозяйски гладили ее шелковистую кожу. Конан подумал о Велите, и его охватили ярость и отвращение, но ему пришлось взять себя в руки, потому что подвески все еще были недосягаемы.
- Мы уже спрашивали себя, где же ты, - сказала рыжая. - Посмотри только, сколько славных вещей принес нам Аманар! Это быстро вывело моих псов из скверного настроения.
Темные глаза Аманара были бездонны.
- Здесь даже светлым днем ничего не видно, Конан из Киммерии, и никому не пришло бы в голову бродить здесь такой черной ночью. Что такого интересного ты увидел в этом мраке?
- Этой ночью парни так раздули костры, что стало слишком жарко для моей северной крови, - ответил Конан. Он смотрел, как длинные пальцы мнут плечо Карелы. - Это все-таки плечо, магистр, - сказал он резче, чем требовала осторожность, - а не хлебный мякиш.
Карела смущенно взглянула, а Аманар рассмеялся.
- Горячая кровь молодости. Сколько тебе лет, киммериец? - Он не убрал руки.
- Почти девятнадцать, - ответил Конан гордо, и почти сразу разозлился, когда заметил, как изменилось выражение лица Карелы. Нечто подобное он замечал и у других женщин - у женщин, которые воображали, что мужчина только тогда мужчина, когда ему уже немало лет.
- Почти девятнадцать! - Аманар захлебнулся смехом. - Совсем еще молокосос, несмотря на все твои мускулы. Рыжий Ястреб, грабительница караванов, ограбила колыбель!
Карела стряхнула руку мага. Ее зеленые глаза засветились опасным светом.
- Мальчишка-варвар, - пробормотала она. И громким голосом добавила: Я совсем выпустила из виду ваше предложение, Аманар. Я принимаю его.
- Отлично. - Волшебник удовлетворенно улыбнулся. Он потер щеку золотым посохом и задумчиво посмотрел на Конана. - А ты, юный киммериец, который охотно гуляет в темноте? Несмотря на твою молодость, я делаю предложение и тебе, потому что полагаю, что ты хорошо владеешь своим ремеслом.
Конан вынудил себя улыбнуться.
- Я хотел бы еще немного времени на размышления. В один или два дня как вы нам и предлагали - я дам вам ответ.
Аманар кивнул.
- Хорошо; киммериец. В один или два дня твое будущее решится. - Его глаза с красными точками обратились к Кареле и стали нежными, отчего у Конана мурашки пошли по коже. - Да, моя драгоценная Карела завтра придет ко мне в замок - без молодого киммерийца, само собой разумеется, потому что он еще ничего не решил. Нам нужно будет приватно побеседовать о моих планах касательно тебя.
Конану нестерпимо хотелось ударить его кулаком в темное лицо, но вместо этого он только и сказал:
- Вероятно, вы могли бы рассказать об этих планах нам всем. Это могло бы повлиять на мое решение и, вероятно, на решение многих.
Взгляд Карелы оценивающе бродил от одного к другому, но теперь она пожала плечами и обратила глаза наверх.