--Ну! -- выдавил Кандельман.
Лейф пожал плечами.
--И что я, по-вашему, должен с этим делать?
Взгляды противников встретились.
Ничья.
По коридору простучали каблуки. К Лейфу подскочил светловолосый человечек с непомерным носом.
--Доктор Баркер, вы действительно провели вскрытие Ингольфа?!
--Именно, доктор Шант.
--Вы хотите меня выжить! -- заверещал Шант.-- Я же просил вас разрешить мне провести это вскрытие!
--Ингольф умер от опухоли мозга,-- ответил Лейф спокойно.-- Я снимал его энцефалограммы уже несколько недель, и они меня заинтересовали. А кроме того, как старший исполняющий обязанности ангела-хранителя в больнице, я не обязан спрашивать вашего соизволения.
Шант нервно переминался с ноги на ногу и едва не подпрыгивал на месте.
--С точки зрения этики следовало бы позволить мне вам ассистировать.
--Шант, как вы мне надоели. Скройтесь с глаз моих.
Лейф почувствовал, что дверь за его спиной открывается. Он отступил, пропуская Аву в коридор.
--Господа,-- озабоченно прошептала Ава, прикладывая палец к губам,-- потише, прошу вас. Госпожа Даннто должна выспаться.
Кандельман чуть расслабился.
--Вы правы,-- негромко согласился он, потягиваясь.-- Здоровье супруги архиуриэлита -- прежде всего. Я предложил бы вам, доктор Баркер, больше заниматься ее лечением и меньше -вскрытиями.
--Я не учу вас вашему занятию, так вы не суйте нос в мои дела,-- огрызнулся Лейф.
Шант и медсестра ахнули. Разговаривать с уззитами так было опасно.
Лицо Кандельмана оставалось мертвенным, как у восковой куклы.
--Все, что касается архиуриэлита -- мое дело. И я начинаю полагать, что некоторые ваши действия относятся к моей компетенции.
--Думайте, что хотите,-- ответил Лейф, втолкнул Аву в комнату и вошел вслед за ней.
--Идиот! -- прошипела Ава, едва дверь захлопнулась.
--Хочешь, чтобы я на брюхе ползал? -- оборвал ее Лейф.-Вспомни, как я получил свой пост! Я тебе говорю, чем наглее себя ведешь, тем больше тебя боятся, потому что считают тебя важной персоной.
--Ты перегибаешь палку.
--Неважно. Не забывай, я твой начальник. Так что критиковать меня ты не можешь, хоть ты и,-- Лейф хохотнул,-- моя жена. Алла,-- обратился он к сидевшей на кровати девушке,-- примите обезболивающее.
--Зачем?
--Вы мне подчиняетесь или нет?
--Да, но до тех пор, пока ваши указания не противоречат основным. Главное для меня -- сохранять свою личность в тайне. А вы слишком любопытны.
--Примите.
--Это не правдодел?
--Я сказал, примите! Или я сломаю вам руку без обезболивания!
Глаза девушки расширились.
--Вы серьезно?
--Шиб, естественно. Или вы думаете, что этот стервятник за дверью не проверит снимки, чтобы убедиться, действительно ли у вас сломана рука?
--А почему вы не можете взять какие-нибудь снимки из архива и подсунуть ему?
--Он проверит. Мы не можем испытывать судьбу лишний раз. У нас и так на шее два Ингольфа. И Траусти с Палссон...
--Два Ингольфа?
--Неважно.-- Лейф оборвал себя, сообразив, что чуть было не открыл девушке, что ее сестра мертва.-- Чем меньше будете знать, тем лучше. Вы ведь госпожа Даннто, забыли? Даже если мы с Авой поскользнемся, делайте вид, что знакомы с нами только профессионально.
--Я действительно выгляжу
Ава принялась снимать шину. Алла, не обращая внимания, пристально поглядела на Лейфа. --Скажите, у меня рука после перелома не искривится? Лейфа удивило даже не то, что эта женщина боится уродства сильнее, чем боли, а то, что свои опасения она высказывала без малейших следов кокетства. --Никто и не заметит,-- улыбаясь, заверил он ее.-- Будет прямее, чем было. Знаете, искусство улучшает мир. --Нет, не знаю. Глава 9 Веки Аллы сомкнулись через секунду после того, как она проглотила таблетку. Дыхание девушки стало почти неслышным; от двойника на столе в морге ее отличал только слабый румянец да то неопределимое нечто, которое только и отделяет живых от умерших. Лейф приставил к кровати кресло, взял руку девушки за запястье и локоть и резко ударил ее рукой о твердый пластмассовый подлокотник. Хруст кости заставил его поморщиться. Он торопливо совместил концы обломков, и Ава наложила шину обратно.