- О, это легко устроить.
Полицейский провел Менкса-старшего в небольшую комнату, где шум шагов утопал в мягком ковре.
- Звуконепроницаемая камера психологических, наблюдений, - шепнул полицейский не без гордости.
Он отодвинул в стене задвижку и жестом предложил господину Менксу воспользоваться глазком.
Лишь несколько секунд смотрел в глазок Менкс-старший. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, кто именно сидел неподвижно в кресле со скованными наручниками руками. Господин Менкс повернул равнодушное лицо к жене.
- Клавдия, дорогая, подожди меня в машине. Тебе не интересна наша сухая деловая беседа.
Госпожа Менкс вышла.
- Там ничего не слышно? - господин Менкс кивнул головой на стену..
- Ни звука!
Они сели на диван. Менкс-старший раскурил новую сигару.
- Много лет назад я был председателем "Общества содействия полиции и общественному порядку". Насколько я знаю, никто этого общества не распускал. Таким образом, я и теперь являюсь председателем этого впавшего в состояние спячки общества. Только что я имел случай убедиться, как много могло бы сделать это полезное учреждение, если бы не лень, заставившая меня уйти от всех дел. Сам я уже не смогу наверстать упущенного. Но, может быть, найдутся другие люди, более энергичные. На всякий случай, разрешите мне внести свою лепту. - Менкс вынул из бокового кармана чековую книжку. - Сто тысяч долларов на первое время, я думаю, достаточно. В ваше личное распоряжение. Посильная помощь, дань заслугам полиции.
Левой рукой шеф принял чек, а правую приложил к сердцу.
- Я уверен, господин Менкс, что молодчик, сидящий в моем кабинете, никак не может быть вашим сыном...
- Само собой разумеется, - улыбнулся мистер Менкс. - Никакого сходства.
- В таком случае, не сможете ли вы вручить вашему сыну вот этот документ, очевидно, найденный или украденный арестованным?
Не глядя, Менкс сунул в карман книжечку в лакированном кожаном переплете.
- Что еще?
- Все! - ответил шеф, прикладывая два пальца к козырьку.
- Подумайте! - глухо сказал Менкс-старший, вперив в него неподвижный взгляд. - Чтобы потом не было разговоров. Я не люблю возвращаться к пройденному. Вы должны это твердо знать. - Казалось, лицо его только что отлито из медленно остывающего чугуна. - И еще вот что. - Он заполнил второй чек и протянул шефу полиции. - Здесь пятьдесят тысяч долларов. Поместите несчастного в лучшую лечебницу, где его могли бы полностью изолировать от любопытных. Ему вредно видеть кого-либо, кроме лечащего врача и сиделки.
- Именно это ему и нужно! - ответил начальник, снова прикладывая два пальца к козырьку.
Госпожа Менкс ждала в машине. Она была очень бледна.
- Уж не начинается ли у тебя приступ малярии? - спросил ее муж, прищурившись.
- О, нет, нет. Я совершенно здорова! - в ужасе прошептала Клавдия. - Не беспокойся, мой друг. Это пройдет.
- То был не Джемс, - резко сказал господин Менкс и больше не проронил ни слова.
Он снова в своем кабинете, старый, одинокий, никому не нужный человек. Если перед ним заискивают, то только ради того денежного мешка, на котором он сидит. Ну и отлично...
Господин Менкс вглядывается в фотографию на матрикуле, врученном ему шефом полиции. Прядка волос на лбу. У него, Менкса-старшего, в молодости тоже была такая же, пока он не стал лысеть. Энергичный прямой нос... И безвольный подбородок Клавдии.
Несмотря на июльскую жару, в камине потрескивает огонь: господин Менкс не любит сырости. Матрикул Джемса долго не хочет гореть. Но, наконец, переплет вспыхивает, раскрывается сам собою, в последний раз мелькают знакомые черты. И вот все превращается в прах.
Господин Менкс-старший решительно направляется к сейфу. Щелкает замок. Менкс вынимает крохотную записную книжечку. В ней вся его бухгалтерия. Менкс садится к столу, раскрывает книжечку и слева, где "приход", заносит: "
Операция "Золотой лед" - 21.500.000".
Справа, где "расход" он пишет:
День рождения - 50000
Встреча болванов из Подземного города - 500000
На Джемса - 150000
Пратту - 100".
"Днепр" возвращается в СССР
Население поселков на восточном берегу Северной Земли в честь команды "Днепра" устроило большой бал. Двухэтажное здание клуба моряков сверкало электрическими огнями. Играл духовой оркестр. Молодежь танцевала. Из фойе доносились резвые аккорды баяна: там забавлялись детишки в обществе пушистого белого медвежонка. Это помощник капитана Валя Стах тряхнула стариной: привела с собой своего питомца и выступает в роли затейника.
- На собрание! На собрание! - крикнул кто-то.
Все поспешили в зал. Валя насилу отпросилась у ребят - отпустили с условием, что медвежонок остается с ними, а после собрания Валя придет опять.
Представители горняков благодарили команду "Днепра" за то, что она вовремя доставила снаряжение, продовольствие, технику. Предсудкома Василий Богатырев рассказал им о "Светолете" - новой чудесной советской машине, прилетевшей в трудный момент на помощь и пробившей дорогу во льду почти до самых поселков. В зале долго гремели овации в честь советских ученых и советской техники.
В этот момент в зале появился матрос с ледокола. Он поспешно прошел к сцене и протянул капитану Лунатову пакет. Все насторожились.
Капитан, быстро просмотрев содержимое пакета, обратился к собравшимся:
- Товарищи! Мы получили приказ срочно идти на северо-запад. Там бедствуют на льду тысячи людей. Мы обязаны выйти не позже завтрашнего утра. Теперь вы понимаете, какое огромное значение имеют каждый человек, каждая минута.
Все дружно заявили о своей готовности прямо из зала отправиться в порт на погрузку угля.
По широким улицам, похожим на площади, и по площадям, напоминающим пустыри, заметались яркие лучи автомашин. Со всех сторон двигались краны, подобные мастодонтам. "
Днепр" заревел, подвалил к портовой стене и раскрыл свои бункера.
Валя натянула на бальное платье теплый бушлат и приступила к обязанностям суперкарго:
- Вира! Майна! Так держать! Еще помалу!
Заскрипели тросы, зажужжали моторы лебедок, заворочались хоботы кранов.
К семи часам утра было погружено пять тысяч триста тонн угля - больше бункера не вмещали. На портовой стене появился оркестр - это молодежь, только что участвовавшая в погрузке, отложив лопаты, взяла в руки медные трубы. "