Коллег было много, – все ждали прилета прямого рейса Брайтон-Бич-Переделкино.
Этот рейс, как всем было известно, неизменно заправлялся керосином в обрез, тютелька в тютельку, и посему, при наличии малейших атмосферных бифуркаций над Атлантикой, будучи не в силах дотянуть до Переделкина, садился во Внуково – по этой вот национально-технической причине.
Такси от Внуково до Переделкино тянуло долларов на триста – с рыла, конечно – так что «экономия» была налицо.
– Ну, что за случай? – поинтересовался один из леваков, чтобы хоть как-то скрасить скуку ожидания.
– Случай интересный. Со мной случился. А случай такой, понимаешь, что я на этой тачке, на своей, уже поболее пяти тыщ отмотал, ни разу не заправляясь, – похвастался таксист Трофимов. – Такой вот случай занимательный.
– Да ладно. Не свисти. Как это – не заправляясь? – коллега выразительно щелкнул себя ногтем по горлу: – Так, что ли?
– Да нет, не так. Я про бензин толкую. Про семьдесят шестой. На этой моей тачке, сколько вот ты ни проедешь – всегда полон бак! Под горловину!
– Ага. Конечно! Грузишь нас, мудаков, до беспамятства… – иронично хмыкнул кто-то.
– А вот давай на спор: с тобой садимся, замеряем уровень и сотню километров едем. И будет полон. Ни капли не уйдет!
– Да ладно врать-то!
– На пару тысяч баксов – спорим? Вот, все – свидетели!
– Давай!
– Ты сначала бак осмотри повнимательней – там хитрость, небось, есть у него.
– На, убедись – все стандарт!
– А снизу?
– И снизу можешь посмотреть. Не возражаю. Мне – что? Ты сам вызвался. Проспоришь, друг. Ну, замеряй! Теперь садись. А вы все – свидетели…Я так же вот вчера у бритых четыре тонны баксов срезал – катал их по кругу, вокруг казино. Весь вечер катал! Умылись!
Гаишный инспектор открыл дверь вертолета и тут же отшатнулся: из вертолета выпал на него увесистый цилиндрический мешок.
– Ох, что это?! Никак, палатка новая? Ты, что ли, купил? – повернулся гаишник к пилоту.
– Я ничего не покупал, – ответил удивленно летчик.
Во дворе, под окнами мастерской заслуженного художника РФ Бориса Федоровича Тренихина, шла, как обычно, неистовая и нескончаемая рубка в домино.
– Эх, остограммиться бы сейчас по чекушечке… – почесал затылок Андрей Иваныч Полтавцев: ему с напарником сегодня явно не везло.
– Согласен, – кивнул напарник. – Но я совсем пустой по этой части.
– Может, к метро мне сходить, ларьки причесать? – предложил участковый.
– Ты их вчера причесал уж – запамятовал?
– Повторенье – мать ученья, – заметил участковый.
– Нет, не годится. Ты им при мне вчера: «До конца месяца теперь – ни под каким видом. Сам не „ам" и другим не дам». Обещал ведь, слово дал.
– Я слову своему хозяин! – кивнул участковый. – Захочу – дам, расхочу – назад возьму.
– Не одобряю, зря так. Ведь и убить, гляди, могут.
– Это правильно. Это верно.
– Ох, что это такое? – удивился вдруг Андрей Иванович, почувствовав, что его нога там, под столом, задела что-то непонятное и оно упало с негромким бульканьем.
Он наклонился, заглядывая под стол.
– Ух, ни фига-то, мужики! Да здесь «Столичная»! Полуторка, с ручкой!
Полуторалитровая бутылка водки в сувенирном исполнении в виде кувшина была извлечена из-под стола и поставлена среди фишек домино.
– Нетронутая!
– Целочка!
– Подкинул кто-то…
– Ага. Подкинут тебе, точно.
– Это кто-то позабыл.
– А вдруг – отравленная?
– Кто? Водка?
– А что – не бывает, думаешь?
– Сейчас проверим…
Взяв бутылку, Полтавцев лихо поболтал ею в воздухе и тут же, понаблюдав секунд десять за процессом всплывания крутящейся воронки пузырьков, авторитетно заключил:
– Отличная водка. Поздравляю!
– Приговор окончательный, обжалованию не подлежит, – подытожил экспертизу участковый.
…Через полчаса, уже приведя приговор в исполнение, все стали как-то инстинктивно заглядывать под стол… Однако, увы – халява кончилась. Пришлось снова взяться за фишки.
Через час, уже почти отыгравшись и напрочь забыв о случившимся, Андрей Иванович уронил нечаянно кость. Кость упала под стол.
– Еще одна, ребята…
На сей раз это была польская литровая «Зубровка»…