Еще немного.
Нет на свете непреодолимых барьеров, нерешаемых задач.
Мимо Белова мелькали телефоны-автоматы.
Остановиться? Позвонить Лене?
Нет, не удастся: нет жетонов, мобильник – у ментов.
Вот впереди сверкающий стеклом какой-то Пром-бам-трам-банк. Акционерный, мать. Коммерческий.
Бодрым аллюром Белов вбежал в стеклянный вестибюль.
Вон телефон – стоит слева, на стойке. И рядом никого.
Но это ошибка – охрана скрыта легкой перегородкой – стражи от скуки смотрели вполглаза телевизор – пресную утреннюю жвачку.
Их было трое, перегородивших ему путь к телефону: двое в пятнистом, с кобурами, и один мент – в бронежилете, с АКСУ под мышкой.
– Ребята, позвонить от вас по телефону… Еле убежал!
– Откуда убежал?
– Да был здесь в гостях неподалеку, муж вернулся, понимаешь, внезапно. Куртку там оставил. Бумажник в куртке.
– Ваши документы? – попросил милиционер.
– И документы в куртке! – объяснил Белов. – Там паспорт, служебный пропуск, права! А главное, вся получка осталась. Видал, в натуре – во анекдот-то!
– Так, – задумался милиционер. – Так вы без документов?
– Да что ты, Петь, к нему пристал? – вступились за Белова сразу оба пятнистые. – Он же не в банк рвется, ему ведь только позвонить. Чего ты сердитый такой? Иди, звони, земляк, не слушай ты его, не обижайся. Он милиционер…
Белов пододвинул к себе аппарат и набрал свой номер.
Лена сидела на кухне в квартире Белова, пила кофе.
Мысленно она считала время. Если Коля уехал вчера вечером, то на месте он будет через тридцать шесть – сорок часов, то есть завтра утром. Так он, по крайней мере, планировал. День он потратит на поиски Бориса и, конечно, сразу его найдет. Наверное, в тот же день. Коля уверен, что Борька поехал в эту тайгу. Значит, ему больше и быть негде. Коля никогда не ошибается. При встрече они с Борькой, конечно, на радостях поддадут. В тайге, правда, взять негде, но Борька ради такого случая найдет обязательно. Это еще один день. И полтора дня надо прибавить на обратную дорогу. Всего, получается – пять дней. Коля вернется с Борисом через пять дней. А прошло… Прошла всего только ночь. Точнее, десять часов. Но ждать все равно еще, значит, те же пять дней…
Тоскливо до ужаса.
Лена вздохнула: хоть бы кто-нибудь позвонил.
Но телефон в квартире молчал, как голос пращуров.
Потому что Лена отключила его ночью, после беседы с отцом.
А утром забыла включить.
– Никто не подходит. Видно, ушла уже.
– Жена? – спросил с оттенком ненависти милиционер.
– Нет, не жена, – ответил Белов простодушно.
– Ты что ж, – удивился один из «пятнистых», – удрал от одной и звонишь другой, чтоб спасла?
– Приблизительно так, – он повторил попытку дозвониться. – Нет!
– А ты жене теперь попробуй, – ввернул милиционер.
– Жена за океан умылась, – соврал Белов, сроду в браке не состоявший.
– Надолго?
– Навсегда.
– Давно?
– Да лет двенадцать как.
– Ну, там живет, небось!
– Я полагаю.
– Они там все живут неплохо. Знаю!
– Доллары, конечно. С зелеными не загрустишь!
– А ты вот здесь, в рубашке…
– Я в рубашке родился, – кивнул Белов, слушая вполуха, пытаясь дозвониться.
– И ведь, поди, тебе не помогает?
– Мы разведены.
– А ну и что ж с того? И все равно могла помочь бы!
– А хрен-то! – встрял милиционер. – С Америкой вообще, моя бы воля… – он выразительно повел стволом автомата.
– Ты посиди, попозже позвонишь. Раз дома нет, значит, ускакала на работу.
Белов качнул отрицательно головой.
– Тогда, наверно, в ванной.