– Верно! Но водку назвали как раз в честь игры.
– А в чем же ее суть?
– Очень простая суть. Берешь пистолет, заряжаешь его…
– Так?
– И стреляешь себе в висок.
– Все?
– Все!
– Какая же это игра? Это самоубийство называется.
– Нет. Самоубийство – это когда хочешь умереть. А когда играешь в русскую рулетку, стремишься выжить, одолеть.
– Что одолеть?
– Неблагоприятные обстоятельства.
– Вот что, дорогой мой! Давайте мы ко всей этой философии вернемся в другой раз. А сейчас поедем на место, к Сергиеву Посаду. Лопату нужно взять с собою, так я понимаю?
– Лучше две лопаты. Я Тренихина зарыл очень глубоко.
– Да? – Власов чуть подумал и, кинув быстрый взгляд на Белова, решил:
– Нет, хватит и одной!
Шофер, в звании сержант, остался при РАФике, а в лес они пошли вшестером: судмедэксперт, рядовой с лопатой и носилками на плече, фотограф, Власов и Белов с конвоирующим офицером – лейтенантом.
Правая рука Белова была сцеплена наручниками с левой рукой конвоирующего лейтенанта: Власов действовал четко по инструкции.
– Ну, где же оно, это ваше место? – спросил Власов Белова. – Уж полчаса почти идем.
– Так я вам говорил: два километра с лишком. Да мы уже почти пришли. Вон там, за елками, поляна – видите? Так вот на ней это место и есть.
Свернули на поляну. На ее краю была изрытая, ископанная площадка, почти квадрат: десять на десять метров. Площадка была ископана так, будто здесь что-то искали в земле у поверхности: ямки, ямки, между ними холмики.
Процессия остановилась, не доходя двух метров до вскопанной площадки.
– И что – и тут?
– Ну, – кивнул Белов.
– Сфотографируй! – приказал Власов фотографу. – А что так перекопано, как будто что-то искали?
– Вот для того-то именно я и перекопал. Уж если здесь чего искали, то уж нашли, наверно. Второй раз рыть не будешь.
– То есть для маскировки?
– Ну.
– Как будто червяков копали для рыбалки. Хотя нет – здесь песок да глина. Какие ж тут червяки! А что ты просто, дерном-то, могилу не заложил? Поленился? Я на твоем месте бы укрыл бы все дерном.
– Ну да, – кивнул Белов. – А дерн откуда ты возьмешь? Только здесь же, рядом. Пройдет лесник – ага! Вот кто-то дерн срезал… А-а-а! А вот здесь срезанный дерн клали. С чего бы? Что тут прикрывали?
– А ты неглуп. – Власов окончательно уже перешел на «ты» с Беловым, хотя на брудершафт они, конечно, за прошедшие сутки выпить не успели. – Ты это сам придумал все – вот так вот – перерыть-перекопать?
– Сам.
– И сам копал все это?
– А кто ж еще? – обиделся Белов. – Не землекопов же мне было нанимать, в самом деле!
Белов сощурился, глядя на середину перерытой площадки:
– Вон, кстати, и следы мои остались.
– Где?
– Вон! На середине.
– А, вижу, вижу! Ты в этих же кроссовках был, когда труп закапывал?
– Да, в этих.
– Покажи подошву. Так. Молодец! На сто процентов отпечаток совпадает! Фотограф – снимки: след, нога! А ты не стой, медэксперт – сними-ка слепки со следов, раз делать нечего пока. А ты когда его зарыл?
– Седьмого сентября. До этого он в гараже моем лежал.
– Что – просто так лежал, открытый?
– Нет конечно! Открытый – он же вонять начнет, унюхают сторожа-то гаражные. Не-е-ет! Я его в гараже в мешке хранил. В поливинилхлоридном. Знаете, в которые обычно одежду прячут, чтоб от моли защитить?
– Знаю, конечно знаю! – кивнул Власов. – Мне ли мешков-то поливинилхлоридных не знать!
– Вот. Сначала я его думал – в Москва-реку, ночью, с Новоспасского моста…
– Почему именно – с Новоспасского? – удивился, Власов.
– Да как-то вот… – замялся, сбившись, Белов.
– Нет-нет, это крайне занятно! – оживился Власов. – Вы просто не представляете себе, насколько интересную вещь сказали! Почему-то по статистике больше всего трупов в Москве топят именно с Новоспасского моста. Но почему?!
– По-видимому, модно просто. Мода! Не объяснить, Глупо? Ага! Вот и я тоже решил: зачем моде следовать? Нужно иметь индивидуальный стиль, подчеркивающий твою личность. Поехал в лес, закопал! И даже вон оставил свой след!