"Матерь, даруй нам безопасность!" - мысленно молила она.
Впереди показались ворота космопорта. Она ускорила шаги и облегченно вздохнула, проходя в заповедник инопланетников. У нее за спиной тревога Шана тоже немного уменьшилась.
"Благодарю тебя, Богиня!" - беззвучно выдохнула она.
И тут же ощутила изумление - и возмущение, похожее на вспышку молнии.
Она обернулась и увидела, как женщина в белом одеянии бесцеремонно трясет Шана.
- Тварь! Как ты посмел пройти мимо меня, не отдав земного поклона? Ее посох поднялся у него над головой с намерением вызвать страх, а не ударить. Ярость Шана вспыхнула ярким пламенем, и женщина снова его встряхнула. - Как тебя зовут, бездушный?
- Хлад, высокая дама.
Тихий голос был в полном противоречии с ревом его ярости.
- Хлад, вот как? "Высокая дама", неужели? Ты что, совсем не умеешь себя вести или слишком туп, чтобы узнать храмовницу с первого взгляда?
Присцилла ощутила волну злобной силы. Воплощения! Она раскрылась, отклонила удар незнакомки и ощутила, как ее собственная сила устремляется наружу...
- Хватит! - рявкнула она.
Оба стремительно повернулись к ней и изумленно на нее уставились.
- Хлад, - резко приказала она, - извинения трижды благословенной. А потом - за мою спину!
Долю секунды ей казалось, что он не станет ей подыгрывать. А потом он напряженно поклонился, коснувшись лбом собственных колен.
- Простите его, трижды благословенная. Вашей святости не хотели нанести оскорбления.
Такое извинение едва ли можно было назвать нижайшим: аристократическая ярость сыпалась из него искрами, словно мощный заряд электричества. И трижды благословенную оно не смягчило. Ее посох стремительно вытянулся вперед, перекрыв ему путь к отступлению.
- Он будет прощен. После наказания, как предписано. Публичная порка...
- Я сказала - хватит! - вскричала Присцилла, излучая суровую властность, силу духа и благоговение. - Неужели вы учините насилие над этим человеком, когда на нем лежит печать самой Матери?
Она протянула руку и начертила светящийся знак перед лицом Шана так, чтобы храмовница смогла его прочесть.
- В этом мужчине есть больше, чем вам дано знать. У него есть силы, как у храмовой сестры! Глубокая ученость, умение действовать - тайна. И еще большее!
Жрица была надежно поймана: ее окружила сверкающая словесная сеть. Присцилла резко потянула на себя благоговение, тайну, веру - и начала плетение. И тут она заметила нечто еще: одну мощную ноту, которая становилась все более властной и страстной, росла, переливалась, лучилась... Копье величия, потрясающее в своем великолепии.
Это был Шан, излучавший на всех уровнях.
Захваченная словесной сетью храмовница ахнула и подняла руку, чтобы заслонить глаза от этого сияния.
Нота еще усилилась, и Присцилла сделала нужные поправки. Наверное, он пойман, захвачен отголосками ловушки, которую устроила трижды благословенная...
Нота замерла, а потом перешла в глиссандо: сила уменьшалась с каждым биением, пока последнее не приостановилось, рассыпая поющие радуги... и исчезло.
Трижды благословенная обвисла в своей сверкающей сети, пульсируя тайной. А мужчина стал просто мужчиной и ничего не излучал.
- Так вы видели, - провозгласила Присцилла, осторожно размыкая сеть. Так вы слышали. Так будет. Мы живем в благословенное время, юная сестра, когда со всех сторон нас окружают тайны и чудеса. Смотрите пристально на все, что вы видите, и знайте, что Богиня защищает каждого из нас.
- Олли! - прошептала храмовница. - Я благословенна без меры, видев подобное чудо. Старшая сестра, я прошу прощения. И вашего благословения.
Присцилла подняла руку и начертила положенные знаки у глаз, ушей и сердца.
- Во имя Ее, прощение, как Она прощает каждого из Своих детей. Ходите под Ее покровом. Живите праведно. Служите долго.
Храмовница покорно склонилась, а Присцилла повернулась и сделала Шану знак следовать за ней. Они ушли - медленно, не оглядываясь.
Шан рухнул в кресло второго пилота, и его голова ударилась о подголовник. Он приоткрыл один серебряный глаз.
- Пожалуйста, Присцилла, я был бы очень рад получить предупреждение, когда тебе в следующий раз понадобится подобная поддержка.
В его голосе звучали нотки улыбки и усталости. Его аура... его аура исчезла.
"Нет!"
Она неловко села и потянулась по внутренним путям, пытаясь отыскать его тепло так, как слепой ищет лицом прикосновения солнечных лучей. Ее поиск натолкнулся на гладкую Стену, холодную и скользкую, словно зеркало. Она преграждала дорогу, не отталкивая. А он, наверное, за этой преградой...
- Присцилла?
Она вернулась в физический мир, стараясь успокоиться.
- Мне не пришло в голову спросить... Мне показалось... Я испугалась, что вы попали в отголоски.
Он фыркнул.
- Я не попадался в отголоски с двенадцатилетнего возраста, Присцилла. Верь хоть немного в мои способности!
- Да, конечно... - Но это стало настоящим кошмаром: он рядом с ней, а она не может слышать, не может убедиться... - Шан...
Он чуть подался вперед и протянул ей руку. Ярко блеснул гранями перстень мастер-купца.
- Я здесь, друг мой.
В его голосе и на его лице была тревога за нее, но внутри - только ужасная, неприступная холодность. Она сжала его пальцы, ощущая их тепло. Этого было мало.
- Шан...
- Я устал, Присцилла, - мягко сказал он. - Мне уже давно не приходилось устремляться вовне сразу по всем дорогам. Позволь мне отдохнуть. - Он всмотрелся в ее лицо, сжал ее пальцы. - Я снова у тебя в долгу.
- Пожалуйста... - начала она, а потом судорожно вздохнула и нашла подобающую фразу на высоком лиадийском: - Умоляю вас забыть об этом.
Он снова откинулся в кресле, и его пальцы выскользнули из ее руки.