Хьюит недоуменно покачал головой.
— Я не понимаю, — пробормотал он. — Как люк может выдерживать давление в тысячу двести фунтов на квадратный дюйм?
Ничего не оставалось, как заказать оборудование, которое сможет зафиксировать переходные шлюзы кораблей. Чтобы не терять зря времени, они пробовали разные способы воздействия на люк. Ни один из них успеха не принес. Стало очевидно, что потребуются значительно большие усилия, чтобы проникнуть внутрь корабля.
Только после того, как давление достигло девятисот семидесяти четырех атмосфер, дверь неохотно открылась. Хьюит подождал, когда стрелка манометра опустится вниз, показывая, что давление выровнялось. Воздух стремительно уходил внутрь корабля — к счастью, объем «Надежды человечества» был огромен. И все равно поток воздуха походил на торнадо, которому по силам уничтожить все на своем пути.
Наконец давление упало всего на одну атмосферу, и стрелка манометра застыла на месте.
— Что произошло? — сдавленно спросил один из ученых. — Давление выровнялось на совершенно невозможном уровне. Как такое может быть? Сейчас оно составляет тринадцать тысяч фунтов на квадратный дюйм.
Хьюит отошел от барьера из асбостекла.
— Мне нужен специальный скафандр, — сказал он. — Ни один из наших скафандров не выдержит такого давления.
Для этого требовалось вернуться на Землю. Хьюит знал, что некоторые фирмы в состоянии сделать нужный скафандр за несколько дней. Но он решил лично наблюдать за его изготовлением.
Возвращаясь на челнок, который должен был отправиться к Земле, Хьюит подумал: «А потом я поднимусь на борт, и мы стартуем к Альфе Центавра. Наверное, мне придется лететь с ними. Но сейчас это не имеет значения. Теперь слишком поздно строить другие корабли для колонизации иных миров».
Он вдруг преисполнился уверенностью, что все очень скоро выяснится. У него не было никаких предчувствий.
Когда Хьюит приземлился, в городе наступило утро. Новость о его возвращении опередила Хьюита; а когда вскоре после полудня он покинул фабрику по производству космических скафандров, его поджидала группа репортеров. Он рассказал им последние новости, но репортеров это не удовлетворило.
Вернувшись в офис, он сделал ошибку: позвонил Джоан. Прошли годы после их последней встречи, и она уже не была так напряжена, когда подняла телефонную трубку.
— И о чем ты хочешь со мной говорить? — небрежно спросила она.
— О примирении.
— Ради бога! — сказала она и рассмеялась.
Голос Джоан показался ему чересчур визгливым. Хьюит с некоторым беспокойством вспомнил, что о ней ходили самые невероятные слухи: будто бы она встречалась с разными мужчинами. Он вдруг понял, что эти слухи правдивы.
Хьюит на мгновение задумался, но решил не отступать.
— Не понимаю, почему мое предложение вызывает у тебя смех? — серьезно спросил он. — А куда девалась твоя всепоглощающая и вечная любовь, в которой ты столько раз мне клялась?
Наступило долгое молчание. Наконец она ответила:
— Знаешь, я готова поверить, что ты настолько глуп, чтобы предложить мне примирение. Но я достаточно умна, чтобы сообразить: именно возвращение твоего дурацкого корабля заставило тебя позвонить мне. Ты хочешь, чтобы мы всей семьей полетели к Альфе Центавра?
Хьюит понимал, что после такого отвратительного начала не следует продолжать разговор, однако уже не мог остановиться.
— Почему ты не разрешаешь мне взять детей? — не унимался он. — Путешествие им не повредит, более того, их здесь не будет, когда…
Тут Джоан надоело его слушать, и она рассмеялась.
— Вот видишь, я все правильно поняла, — и швырнула трубку.
Ему тут же начали названивать из вечерних газет, а потом напечатали искаженную запись его разговора с Джоан. В газетах его называли «простофилей с новой звезды». Хьюит спрятался от репортеров, но они круглосуточно дежурили в отеле, где он остановился.
Два дня спустя ему потребовался полицейский эскорт, чтобы добраться до фабрики и взять там специально созданный для него скафандр-танк. Затем он помчался на взлетное поле. Челнок доставил его на «Молли Д».
На тестирование скафандра пришлось потратить больше часа. Наконец магнит закрыл внутренний люк «Надежды человечества», затем давление в соседнем отсеке было снижено до одной атмосферы. Хьюита, сидевшего внутри скафандра на колесах, при помощи крана переправили в этот отсек и плотно закрыли дверцу люка. Вновь закачали воздух. Хьюит наблюдал, как манометр его скафандра показывает постепенное увеличение давления до девятисот семидесяти трех атмосфер. Прошло еще несколько часов, пока Хьюит окончательно не убедился, что скафандр выдерживает огромные нагрузки.
Он включил первую передачу, и танк медленно вполз внутрь «Надежды человечества».
ТЕМНОТА!
Свет погас, как только он оказался внутри корабля. Изменения были поразительными. Снаружи коридор выглядел совершенно нормально. Теперь Хьюит находился в призрачном темно-сером мире. Несколько секунд он вглядывался в сумрак, но постепенно его глаза привыкли к тусклому освещению. Хотя прошли годы с тех пор, как он в последний раз побывал на борту «Надежды человечества», его поразило ощущение ограниченности пространства.
Хьюит находился в коридоре, который, как он точно знал, ведет в самое сердце корабля. Теперь он показался ему более узким, чем раньше. Причем значительно более узким. Хьюит прекрасно помнил, что коридор был рассчитан на перемещение крупных грузов. Но сейчас…
Хьюиту не удавалось точно оценить его ширину. Прежде он шел через весь корабль, и его протяженность составляла тысячу футов. Естественно, так далеко Хьюит видеть не мог. Темнота быстро сгущалась.
А вот высота коридора не изменилась — как была около тридцати футов, так и осталась.
Но ширина уменьшилась с сорока футов до пяти. Однако у Хьюита не создалось впечатления, что стены отстроили заново. Стальная арматура по-прежнему являлась частью стен.
Хьюит пришел к выводу, что должен двигаться дальше, в противном случае ему не реализовать поставленную перед собой задачу.
Он собрался закрыть дверь переходного шлюза. И здесь его ожидал новый сюрприз. Во время перемещения дверь искажалась. Снаружи подобный эффект не наблюдался. Когда дверь закрылась, ее ширина, прежде составлявшая двенадцать футов, сократилась до четырех.
Изменения показались Хьюиту такими чудовищными, что на его лице выступил обильный пот. Тут только он понял, что все это может означать: «эффект теории сжатия Лоренца — Фицджеральда».
И тут ему пришла новая, ошеломляющая мысль: «Значит, скорость корабля приблизилась к скорости света».
Хьюит моментально отбросил эту мысль. Такого просто не могло быть. Наверняка существовало другое объяснение.
Он осторожно направил свой танк вперед. Прежде всего он хотел посетить каюту капитана. Тень медленно и неохотно открывала перед ним свои тайны. Только оказавшись на расстоянии десяти футов от него, он заметил пандус, ведущий на следующий уровень.
Появление знакомых предметов немного успокоило Хьюита. Более того, они находились на прежнем расстоянии друг от друга. Да и расположение осталось прежним: шлюз, пандус, а затем мастерские. Коридор вывел его прямо на пандус, а затем вновь сузился. Все выглядело жутко маленьким — суживающий эффект оказывал пугающее воздействие. Однако длина была неизменной.
Хьюит ожидал, что двери капитанской каюты окажутся слишком узкими для его скафандра. Однако их ширина не изменилась. Хьюит кивнул и подумал: «Конечно, это вполне соответствует теории Лоренца — Фицджеральда. Сжатие происходит лишь вдоль направления полета». Поскольку двери каюты находились под прямым углом к данному направлению, их размеры не изменились. А вот дверная ручка должна была уменьшиться.
Так и оказалось. Хьюит остановил скафандр и принялся рассматривать ручку.
— Нет, что-то здесь не так, — сказал он самому себе. — Как и коридор, ручка уменьшилась в восемь раз, а коэффициент изменения давления — во много раз больше.
И вновь он попытался убедить себя, что должно существовать другое объяснение, не связанное со знаменитой теорией сжатия. Ведь скорость не имела отношения к происходящему. Сейчас «Надежда человечества» практически находилась в состоянии покоя, а ее полет с высокими скоростями остался в прошлом.
— Я зря теряю время! — проворчал Хьюит.
Он напомнил себе, что намеревался сделать быстрый ознакомительный объезд корабля, включил двигатель скафандра и въехал в каюту.
Первая комната капитанских апартаментов оказалась пустой. Хьюит сразу же направил скафандр в спальню. Дверь в нее была закрыта, но при помощи специального щупа Хьюит легко ее распахнул. Он въехал внутрь, испытав некоторое смущение — ведь он оказался в чужой спальне. Хьюит увидел две одинаковые кровати. На ближайшей лежала женщина, накрытая тонкой простыней, он увидел лишь часть руки, плечо и голову. Она была повернута к нему спиной. На первый взгляд, женщина выглядела вполне нормально — больше он на нее не смотрел, поскольку его внимание приковал мужчина.