Такие разговоры велись не только на кухне. Скоро весь дворец замер от тихого ужаса, особенно после того, как нашли еще нескольких человек с перерезанным горлом. Теперь все, кто презрительно отзывался о покойной королеве, прикусили языки.
Я не верила, что королева воскресла, да еще и с такой жестокой целью — отомстить. Я убеждала себя, что эта цепь убийств имеет совсем другие, более житейские причины. Кто-то знал, что Мария-Виктория убивала своих жертв ножом по горлу, и теперь пользовался этим, вселяя ужас во всех обитателей дворца! Даже принц Антуан испугался настолько, что самолично ездил на кладбище проверить, на месте ли тело его матери. Тело оказалось на месте.
Я не хотела бояться, я устала бояться, у меня просто не было сил бояться! Я не верила в этот кошмар! Не верила до тех пор, пока жертвой не стала моя подруга Лили…
Ее нашли в коридоре из подсобки на кухню. В луже крови. На лице ее был чудовищный ужас. У меня не было сил даже разрыдаться над ней. Кому? Кому помешала эта девочка-кухарка? С толстой русой косой, с румяными щеками? Она провинилась только в том, что называла покойную королеву стервой и развратной бабой! Бедная моя Лили! Никого у меня в этом мире не осталось…
Ночью я надела самое темное свое платье, повязала черный платок и пошла на кладбище. Если моя королева вставала из гроба, я должна была это видеть.
Было как-то жутко, я с трудом нашла в темноте королевский склеп и притаилась на плите, за надгробным камнем. Когда луна пряталась за тучи, мороз пробегал по коже, я смотрела на грозно клубящиеся серые облака и чувствовала, что делаю что-то противоестественное, что мне нельзя здесь находиться, что я рискую прогневить Бога, что это царство мертвых, а я живая!.. Но потом я вспоминала Лили, и кулаки мои упрямо сжимались. "Я увижу тебя, королева! Если ты выходишь из своей могилы, я увижу тебя! А если не выходишь, значит, убивает кто-то другой, и я буду это знать!"
Луна вышла из-за туч, высветила все могилы и ограды, все каменные холмики склепов. Я дрожала от холода или от волнения и отчаянно ждала рассвета. Я старалась не думать о том, где я нахожусь, и мысленно возвращалась к самому светлому воспоминанию в моей жизни: мы с Зарихом сидим на песке у ручья, и я еще не знаю, что он принц, и что я буду любить его преданно и долго, мне просто хорошо и радостно, я полощу белье, а он выливает воду из сапог и смеется.
Скрип петель заставил меня вздрогнуть. Ворота склепа стали медленно открываться! Я перекрестилась и, стоя на коленях, выглядывала из-за своего скорбного укрытия. Сердце билось как лихорадочное, видит Бог, мне не хотелось верить в привидения!
Из ворот, медленно озираясь, вышла высокая женщина в длинном плаще. Я не могла разглядеть лица, но волосы ее показались мне черными как ночь. Вот тогда я узнала, что такое настоящий животный ужас! Ужас необъяснимого, сверхъестественного, демонического! Если б я не видела ее мертвой! Если б я не сидела часами у ее гроба!
Не помню, как я бежала через весь город и как очутилась во дворце. Я заперлась в своей комнатушке, и долго еще у меня тряслись руки, и стучало сердце.
Днем в тронном зале за портьерой нашли маленького старого Корби. Еще вчера вечером я варила ему просяную кашу на воде…
*******************************************************
**************************
Зарих любил старого шута, он даже дружил с ним. Я видела, как сжались его кулаки, когда он пришел взглянуть на несчастного карлика. Зрелище было не из веселых.
Принц заметил меня, потянул за рукав и отвел в сторону, лицо его было серьезно.
— Послушай, Жанет… Я посылал за Алигьери. Его больше нет в Приюте. Ты не знаешь, где он может быть?
— Это может знать только Святой Робин.
— Молчит твой Робин. Молчит как рыба!
Он стоял рядом, держал меня за рукав, похоже, даже жаловался мне на несговорчивого Робина. И я решилась заговорить о самом страшном.
— Ваше высочество…
— Ну?
Я кивнула в сторону убитого Корби.
— А вы верите… в то, что это королева?
— Конечно, нет, — холодно и без запинки сказал он.
И я поняла, что он говорит: "Конечно, да". Он слишком много знал. Но не всё!
— Ваше высочество, мне нужно вам кое-что рассказать.
— Опять? — усмехнулся он.
— Это важно!
— Ладно. Сегодня вечером.
Вечером я пришла к нему в гостиную, уже не поправляя прически и не надевая нового воротника. Какое всё это имело значение? Даже если б я выкрасила волосы в зеленый цвет, он бы этого не заметил. Я была просто нечто без пола и возраста, которое что-то может сообщить.
Я снова утопала в огромном кресле, и ноги мои едва доставали до пола. Принц сидел напротив, он был одет в строгий черный костюм с серебряным кружевом, траур у него не кончался. Глаза его, тоже цвета серебра, в полутьме казались черными и мрачными.
— Лили, которую вчера убили, была моей подругой, — начала я, как всегда невпопад.
— И что же? — холодно спросил Зарих.
— Я могу поклясться, что она ни в чем не была замешана и ни перед кем не виновата. У нее не было врагов. Тем не менее, ей перерезали горло… И знаете, почему?
— Почему?
— Она имела неосторожность назвать королеву стервой. В этом вся ее вина!
— И что ты этим хочешь сказать?
— Только то, что ее убила королева.
— Мертвая?
— Да! Только не та, которую я знала, а та, другая! Я же вам говорила, что их две!
— Тише! — оборвал меня принц, — об этом вовсе не обязательно так кричать.
— О! — заговорила я, переходя на шепот, — вы же сами всё знаете, ваше высочество!
— Да, — сказал он жестко, — и я намерен прервать эту цепь смертей. Теперь уже любой ценой.
— Тогда вам нужно поехать сегодня ночью на кладбище, — заговорщески сказала я.
— Зачем? — почему-то удивился он.
— Она же выходит ночью!
— Кто?!
— Как кто? Королева.
Принц нахмурился.